Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 346 страниц)

Глава 18

Из двери торчал меч, не позволяя упасть одному из злоумышленников. Я подошёл и для начала похлопал мудачилу по карманам. С карманами получилось не очень, а вот на поясе звякнуло. Я срезал кинжалом Мандеста мешочек, заглянул. Негусто. Но с паршивой овцы…

Вышел за дверь, выдернул меч. Пробитое тело наземь сползло. Убираться теперь после этого… И спать придётся внизу, в старой комнате. Суки.

Я вышел на балкон и, вскинув меч кверху, сбацал Красного петуха. Высоко в небо взлетела струя пламени и погасла. Прислушавшись, я услышал вдалеке лошадиное ржание. Удовлетворённо кивнул – Тихоныч и Захар увидели знак.

– Послушай, – заговорил охотник, когда я вернулся в комнату. – Я могу быть полезным.

– Ну как тебе сказать… – Я уселся в любимое кресло, вытянул ноги и положил ему на спину. – С одной стороны, я действительно подумывал прикупить пуфик. А с другой – нахрена мне пуфик, который нужно кормить и выгуливать, потому что иначе он завоняет?

– Я тебе денег могу дать! Много!

Тут я задумался. Конечно, кончить этого мудака хотелось просто неудержимо. Но если с его помощью можно решить финансовые вопросы…

– А много – это сколько?

– Ну… – Он закашлялся. – Ну, сто империалов.

– Сто – мало. Тысячу потянешь?

Мой несовершенный пуфик икнул и дёрнулся.

– Вот видишь, – сказал я. – Акции твои стремительно падают.

– Погоди!

– Дай, угадаю. Не губить?

– Не губи! Три сотни точно смогу. Завтра до конца дня принесу, ей-ей! А если подождёшь и дашь мне ту штуку – то и ещё семь сотен через две недели привезу, клянусь!

– Штуку? Это которую? Ту, что ты в сумку сунул?

– Да! Здесь и не знает никто, а в Санкт-Петербурге такие собирают. Продать можно за великие деньги.

– И чё почём?

– Ну… От числа Знаков зависит. Каждый Знак – две сотни империалов!

– Там четыре знака. А ты мне всего семь сотен пообещал. Что-то не сходится арифметика.

– Так ведь… Так ведь ты ж сам сказал – тысячу!

Я расхохотался.

– Парень, да ты остряк! Хочешь мне долг отдать, загнав кому-то моё имущество, да ещё и долю себе выкраиваешь. Надо бы сходить посмотреть, не висит ли у меня над воротами табличка «Здесь живёт лох». За инфу – спасибо, конечно. Теперь уж в Питер сгоняю обязательно, повод веский есть. А вот чем ты при таком раскладе свою жизнь выкупать собираешься – пока вообще не ясно.

Пуфик заскулил. Тем временем Маруся помогла подняться Даниле, и они проковыляли к двери. Там Данила отодвинулся и пошёл сам. Открыл дверь, пропустил Марусю вперёд. Та вышла и взвизгнула.

– Ничё-ничё, – сказал Данила. – Давай, бочком, вот так, пролезешь.

Наконец, они исчезли. Тогда я встал с кресла и присел возле пленника. Стянул с его ладони перчатку, посмотрел на метки.

Их было четыре – значит, как и я, Воин-мастер. Только вот это были не хвостатые звёзды, а черепа со скрещенными костями.

– Что за орден?

Молчание.

– Ясно. Значит, боишься, что я доложу в твой орден о твоём неподобающем поведении.

Охотник всхлипнул.

Охотникам запрещено было брать мзду за свои услуги. И тем более запрещено встревать в какие-то мутные блудняки с простыми людьми. А уж о том, чтобы наезжать друг на друга, и вовсе говорить было страшно. Это ж, по сути, сейчас один орден другому войну объявил. Что с этим пуфиком сделают свои, если узнают – тут открывается большой простор для фантазии.

– Ну, ничего. Молчишь – хрен с тобой. Доберусь до столицы, сам поспрашиваю. Язык до Киева доведёт, как говорится. Орден ваш не в Киеве, случаем, базируется?.. Не отвечай, без тебя выясню. Метка-то приметная.

– Не надо! – завыл охотник. – Три сотни! Христом-богом клянусь, больше не смогу!

– А три где возьмёшь?

– У… у отца. Я – аристократ! У меня дар вообще случайно открылся. Я же… Я так, не всерьёз это всё! С наставником ходил, просто для развлечения. А как сам Мастером стал – даже на охоте ни разу не был. Не надо оно мне, уж больно страшно!

Я хмыкнул. Рождение охотника было случаем незаурядным, происходило такое нечасто. И аристократов относительно крестьян было очень мало. Так что рождение аристократа-охотника – и впрямь охренительное совпадение.

Малыш, значит, начал играть в Брюса Уэйна, но понял, что не тянет, и сдулся. Что ж, звучит похоже на правду. Когда по праву рождения катаешься, будто сыр в масле, энтузиазма собирать кости, рискуя жизнью, наверное, не проявляется.

И уж тем более обидно огрести за свой косяк от ордена, который тебе уже даром не нужен.

Я развязал пуфику руки и рывком заставил подняться.

– Окей. Валяй, беги к отцу. И возвращайся с тремя сотнями. Полчаса тебе даю. На минуту опоздаешь – халупу твоего дяди спалю вместе с ним. Это для начала. А потом в Питер нагряну.

– Я… Да как же я успею⁈ – вытаращил на меня глаза охотник.

– Как к дяде в гости попал – так и. Знак свой черти! Перемещение. Да не на полу, погоди. Нужны мне тут твои якоря, как собаке «здрасьте». Вот, здесь давай.

Я подвёл охотника к нужному месту и показал пальцем. Он посмотрел на меня.

– Ты глумишься, что ли?

– Не без того. Но в целом – серьёзен, как кувалда. Давай.

Вздохнув, охотник медленно и осторожно достал из ножен меч. И, морщась, выцарапал знак на голой ягодице неудачливого насильника.

– Полчаса, – сказал я. – Время пошло.

Охотник наступил на голую задницу и исчез.

Зато появились Захар и Тихоныч. Но не из задницы, а через дверь.

– Знатно! – оценил картину Захар.

– Какой кошмар… – прошептал Тихоныч.

Фонарь у него в руке дрожал.

– Наши все живы, так что нормально, – сказал я. – Никто не пострадал. Ну, почти. Данилу я уже вылечил. Захар, ну ты сам понял – сегодня поработать придётся. До утра я этот бардак у себя в комнате не оставлю.

– Да уж, ясно…

– Данилу там потом посмотрим. Если оклемался – поможет таскать. И…

Тут от кровати послышался стон. Я повернулся и увидел, как тот выродок, что держал Марусю за левую ногу, встаёт на четвереньки и трясёт головой. Ну да, ему Ударом досталось, аж в воздухе перекувырнулся. Видимо, мозг не задет. А может, просто задевать нечего.

– О, прекрасно! – одобрил я. – А вот и бесплатная рабсила.

* * *

Через полчаса, как и было наказано, вернулся запыхавшийся охотник. Он принёс мешок денег и обзавёлся великолепным фингалом под глазом. Я только усмехнулся. Аж интересно стало – и почему у таких мудрых, педагогически одарённых отцов вечно растут какие-то выродки?

Триста империалов – это, конечно, не весь долг Салтыкову. Но вместе с тем, что лежит в заначке, уже существенная часть. Так скоро, глядишь, и выкарабкаюсь из долгов. Выйду на положительный баланс и займусь настоящим делом. Для начала усадьбу нужно будет превратить в крепость и набрать охрану. Причём, не какую-нибудь, а из охотников. А то шастают тут всякие, как к себе домой, блин.

Охотника звали Алексеем. Он таки представился, пока мы таскали на улицу трупы. В принципе, даже не совсем потерянный оказался. Во всяком случае, таскал – не морщился и не жаловался, хотя дышал тяжело.

– Добрались-то вы сюда как? – спросил я, когда последний мешок с дерьмом оказался на дворе.

– На лошадях.

– А лошади где?

– В лесу спрятали. И телега там же.

На телеге, видимо, везли осадные орудия. Ну, логично – не на себе же тащить в такую даль. Уродцы.

– Ну и чего стоим? Кого ждём?

Алексей посмотрел на того единственного бандюгана, который остался в живых. Он едва стоял на ногах.

– Телегу сюда подгони! Быстро!

Бандюган типа убежал. Штормило его знатно.

А небо между тем светлело.

Блин… Хотя – да и пофиг. Весь день спать буду, пусть только хоть одна сволочь разбудить попробует. Сначала убью, потом разбираться стану.

Подъехала телега. Трупную падаль мы покидали туда.

– Езжай к Архипу Семёновичу, – буркнул Алексей бандюгану.

– Привет от соседа передавай, – добавил я. – Пусть ждёт с ответным визитом. Как только – так сразу.

Лошадь гружёную телегу еле тянула. Мы с Алексеем, Захаром и Данилой прогулялись до леса пешком. Обнаружили там девять недурственных лошадок. К одной из них сразу привалился Алексей. Утомился, бедолага. Не привык, видимо, ночами не спать.

– Я только верхами умею, – пробормотал он. – Как мне этот табун за собой-то вести?

– Никак. Вообще не парься. Мы отведём.

– К Архипу Семёновичу? – вскинул голову удивлённый Алексей.

– Зачем же к Архипу Семёновичу? – встречно удивился я. – Нет-нет-нет, в гости я пока не готов, не при параде. Спать охота, жрать охота. А по гостям на голодный желудок – такое себе. Неприлично. Да и лошадей в такую даль гнать – жалко животину. Лошадь – тоже человек. Верно, Данила?

– Иная лошадь ещё и получше иного человека, – глубокомысленно откликнулся Данила.

Он любовно поглаживал одну из лошадок. Даже моему неискушённому взгляду было понятно, что таксопарк у Архипа Семёновича очень приличный.

– Вот. Слышишь, что Данила сказал?

Алексей сник. Понял, что восьмерых лошадей продолбал безвозвратно, и носить ему по итогу второй фингал.

Ладно. Пусть радуется, что убивать его мне – теперь, когда сбегал домой за кошелем и чёрт знает, чего наплёл отцу-аристократу, – не с руки.

– Значит, так, Лёш, – окинув парня взглядом с головы до ног, сказал я. – Пацан ты, вроде бы, не совсем пропащий. Моих людей не обижал. А то, что с личным составом не справился – так и быть, спишу на молодость. Залёт серьёзный, но и я охренеть какой добрый сегодня. А вот если ещё раз мне дорогу перебежишь – разговор у нас совсем по-другому пойдёт. И ещё. Думать забудь о том, что видел у меня в доме эту железяку. Которую в Питере толкнуть собирался. Понял меня?

– Понял.

– В глаза гляди и повтори громче.

Алексей заглянул мне в глаза и сказал:

– Я понял тебя. Больше не полезу. Ничего не видел.

– Ну, значит, и я про твои подвиги никому не расскажу. Давай, скачи к дяде. Ни гвоздя ни жезла тебе.

Алексей ускакал. Я притворно вздохнул, вытер несуществующую слезу и перекрестил направление, куда уехал незадачливый охотник.

– Мудила грешный… Ладно, мужики. Погнали добычу на конюшню!

* * *

Места на конюшне ожидаемо не хватило. Покойный граф Давыдов таким табуном не располагал даже в лучшие времена.

– Зови, Тихоныч, плотника, – решил я. – Есть мнение – на ближайшие пару месяцев ему тут у нас поселиться придётся. Так что пусть с вещами перебирается. И с помощниками. Работы хватит.

Тихоныч восхищённо кивнул и испарился.

В усадьбе уже вовсю кипела генеральная уборка. Мою башню и лестницу отмывали, Данила оттаскивал от частокола осадные приспособления. Он, похоже, успел оклематься окончательно.

– Слушай, Данила. А сколько тут на телеге до Ужиково ехать?

– Ежели телега гружёная… – Данила почесал в затылке. – Дай бог, к обеду добраться. Путь не близкий.

– А если в карете?

– В карете – часа за два обернуться можно. А то и быстрее. Лошадки-то нам какие достались! Загляденье.

– Нутк. Фигни не притащу… Ладно, понял. – Я направился к лестнице, ведущей в башню.

Со сном, пожалуй, стоит пока повременить. Драка меня скорее взбодрила, чем утомила. А ковать железо лучше, пока горячо.

Ступени уже успели оттереть от крови и прочей пакости.

– Куда это вы, ваше сиятельство? – всполошилась тётка Наталья. – Там не прибрано ещё! Я вам внизу постелила, в прежней комнате. Отдыхайте.

– Эх, тётушка. Покой нам только снится…

Я принялся подниматься.

– Ты чего задумал? – окликнул Захар.

– Собираюсь навестить двух знакомых барышень.

– В этакую рань?

– А что? Не знаю, как ты, а я по утрам люблю не меньше, чем ночью.

Оставив Захара внизу размышлять над сказанным, я поднялся в башню.

У кровати возилась Маруся, перестилала бельё. Отмыть полы и собрать с пола обронённые предметы уже успела. Увидев меня, бросилась навстречу.

– Спасибо, ваше сиятельство! Ух, страху я натерпелась. Кабы не вы…

– «Кабы не я» больше точно не будет. Установлю тут лучшую защиту, какую только можно. Чтоб ни одна тварь не пробралась.

– Дак то ж не твари были? А люди?

– Нет. Людей убивать я не стал бы.

Маруся прижалась ко мне. Я погладил её по голове.

– Ну, всё. Успокойся. Больше тебя никто не обидит, обещаю.

– Счастье-то какое, что вы в усадьбе появились! – пробормотала Маруся. – Больше ни у кого такого барина нет. Во всей округе.

– Да уж. Такого точно нет.

Я мягко отстранил девушку. Стащил с себя заляпанный кровью охотничий костюм, достал из шкафа выходной. Морды бить в ближайшее время не планировал. Хотя, конечно, чёрт его знает. Надо бы и правда заказать у Брейгеля ещё один охотничий комплект.

– Сокол мой… – Маруся, пристально следившая за тем, как я раздеваюсь, потянулась ко мне.

Пришлось немного задержаться. Зато в нуль-Т шкаф с выломанными дверцами я шагнул с чувством глубокого удовлетворения.

* * *

Уезжая из Поречья, оставить там якорь я, разумеется, не забыл. Зря, что ли, Знак добывал? И сейчас материализовался на строительной площадке рядом с трактиром Фёдора.

В трактире мне было, в общем-то, делать нечего, но на всякий случай заглянул. Как показала практика, место это потихоньку превращалось едва ли не в центр вселенной. Ни разу ещё не было, чтобы зря зашёл.

И в этот раз интуиция не подвела. За одним из столов сидел Егор. Беседовал с Фёдором.

– Какими судьбами? – спросил я, подойдя к их столу.

– Твоими молитвами, – усмехнулся Егор. Моему появлению он, похоже, не удивился. – Прохор мне рассказал о твоих подвигах. Как вы с Земляной вепря завалили. А после ихнее сиятельство, говорит, с Захаркой на лягух пошли. Я и решил сюда наведаться – думаю, может, встречу тебя. Расспрошу, как охота.

– Охота вышла славная. Рекомендую. Но об этом позже. Ты никуда не торопишься?

– Да не спешил, вроде…

– Тогда подожди меня тут. Я скоро. Фёдор, а ты пока кофе сообрази и пожрать чего-нибудь.

– Слушаю-с, – Фёдор поклонился и умчался на кухню.

Я двинулся к выходу.

– Далеко ли намылился – такой нарядный? – окликнул меня Егор.

– С визитом.

– Чего-чего? Кудой?

Тратить время на перевод я не стал. Вышел.

Через полчаса уже стучал бронзовым молотком в двери знакомого особняка.

– Господа не принимают! – попытался преградить мне путь открывший дверь слуга.

Я аккуратно отстранил его с дороги.

– А где конкретно они не принимают?

– В гостиной… – Слуга машинально посмотрел в нужную сторону.

– Спасибо.

Я двинулся в обозначенном направлении. Опомнившийся слуга кинулся за мной. Попытался помешать открыть двери.

Так, с повисшим на плечах слугой, я и вошёл в гостиную.

Секундное молчание.

И истошный девичий визг.

– Я пытался… Я не хотел… А он… – принялся оправдываться слуга.

Александра и Евгения зашипели так дружно и яростно, что ретировался он мгновенно.

А меня приветствовал знакомый персонаж.

– Ваше сиятельство, многоуважаемый Владимир Всеволодович! – Брейгель, до сих пор ползающий у ног барышень со знакомой измерительной дубиной в руках, вскочил. До того резво, что аж зависть взяла. – Я таки знал! Я ни на одну маленькую секунду не сомневался, что ви придёте! Что ви хотите заказать?

– А ничего, что здесь – не ваш дом? И я пришёл не к вам?

Глава 19

– Ничего! – заверил Брейгель. – Право слово, это совершенно ничего не значит! Вы свободный человек и можете ходить везде, где вам будет угодно. Если вы желаете пошить свадебный фрак…

– Какова цель вашего визита, Владимир Всеволодович? – холодно перебила Брейгеля Александра.

Она первой взяла себя в руки. Схватила с кресла шёлковый пеньюар и прижала его к груди. Евгения поступила так же. Поздновато, конечно – всё интересное я уже увидел.

Сёстры Урюпины стояли перед портным одетыми в нижние сорочки из тонкого, почти прозрачного материала. Я своим появлением, очевидно, прервал процесс снятия мерки.

– Полюбоваться вашей изумительной красотой. Что ещё может быть целью в такой обстановке?

– Ах, – сказали сёстры в один голос.

Переглянулись и синхронно порозовели. Нечасто им, должно быть, доводилось слушать комплименты. Может быть, вообще никогда. Они ведь чуть ли не с рождения – братья.

– Прошу прощения, что прибыл так рано. Но дело у меня безотлагательное.

Услышав о делах, сёстры мгновенно переменились. Лица приняли деловое выражение. Они даже о смущении забыли, руки с пеньюарами опустились.

– Слушаем вас.

Я изложил. Сёстры снова переглянулись.

– Выезд, да ещё в такую даль… Это займёт весь день. Соответственно, вам нужно будет оплатить день нашей работы, плюс оформление документов – в соответствии с прейскурантом. Плюс накладные расходы.

– Полдня, – поправил я.

– Почему?

– Потому что со мной поедет одна из вас. Вторая останется здесь, и её рабочему дню ничто не помешает.

– А этот молодой человек таки умеет вести дела! – восхитился Брейгель.

– Замолчи! – рявкнули на него сёстры.

Впрочем, о цене мы сговорились быстро.

– А теперь выйдете, пожалуйста, и подождите за дверью, – опомнилась Александра. – Предстать перед мужчиной в таком виде! Ах, какой позор, – и снова прижала к груди пеньюар.

– А Брейгель вас не смущает?

Сёстры уставились на Брейгеля.

– Какой же это мужчина? Это портной.

– А. Ну да. Конечно.

Я вышел из гостиной.

Ждать пришлось недолго. Когда сёстры Урюпины чуяли поживу, собирались они очень шустро.

* * *

– Э-э-э, – глядя на Александру, обалдело сказал Егор.

– Знакомься, братец. Это Александра Дмитриевна, мой поверенный. Сможешь перенести её Знаком ко мне в усадьбу?

– Знаком? – изумилась Александра. – Но вы не предупреждали, что это будет Знак!

– Так вы не спрашивали. Всё, что спросили – проезд за мой счёт? Я сказал, что да. И от своих слов не отказываюсь.

– Да, но… Как же это будет?

– Очень просто. Всё, что вам нужно сделать – покрепче обнять этого доброго молодца.

Егор приосанился. Александра задумчиво посмотрела на него, перевела взгляд на меня и объявила:

– Я предпочла бы обнять вас.

– Я бы тоже, с большим удовольствием. Но перемещению сей процесс способствовать не будет, увы.

– Очень жаль.

* * *

Когда мы втроём – Я, Егор и Александра – друг за другом вышли из нуль-Т шкафа в моей комнате, Маруся была ещё там. Заканчивала прибираться. Глядя нам вслед, обалдело захлопала глазами.

От завтрака тётки Натальи мы с Александрой отказались – Фёдор перед выходом набил нас едой под завязку. Оставшееся место залил кофе, за последнее время научился офигительно его варить.

Тётка Наталья расстроилась. Я пообещал, что обязательно покушаю, когда вернусь. И барышня тоже, куда ж она денется.

Егор собрался было ехать со мной, но я воспротивился.

– Не надо. Не хочу впутывать коллег в личные разборки. Посиди, отдохни. С Захаркой поболтай – он тебе расскажет, как мы на лягух сходили. А заодно о том, что тут у нас ночью творилось.

В карету мы с Александрой сели вдвоём. Замена двигателя объёмом в две лошадиные силы определенно пошла транспортному средству на пользу. Карета катилась куда шустрее, чем раньше.

– Я так понимаю, вы с сестрой решили больше не скрывать свою половую принадлежность? – завязал светскую беседу я.

Александра была одета в платье. Стриженые волосы кокетливо украшены цветами.

– Да. После того, как Елисей Трофимович выступил в суде, и ваша усадьба осталась за вами, у нас отбоя от клиентов нет. На такой исход дела никто не рассчитывал. Папенькина репутация не только не пошатнулась, но даже укрепилась! И мы с Евгенией решили продолжать действовать так же. Заказы принимает и разбирает Елисей, а всю работу ведём мы. О том, что и как происходит на самом деле, знать не стоит никому. А нам пора выбираться в свет. Для того и Брейгеля позвали, хотим обновить гардероб. То, что у нас есть, вышло из моды уже бог знает когда. – Александра, вздохнув, провела руками по юбке. – При жизни папеньки мы ни о чём подобном и думать не смели. Как, по-вашему, мне пойдёт цвет маджента?

– Уверен, что пойдёт. В точности повторяет оттенок ваших глаз.

– Глаз⁈ Но у меня карие глаза, а не розовые…

– Ничего страшного. Зато фигура – выше всяких похвал.

– Благодарю. – Александра улыбнулась. – Возможно, и впрямь ещё не всё потеряно, и у нас с сестрой есть шансы устроить личную жизнь. Возраст, конечно, не щадит никого. Но всё же…

– А сколько вам лет?

– Ах, не спрашивайте! Очень много. Двадцать четыре. А Евгения всего на год моложе меня. Может быть, хоть одна из нас не останется старой девой.

– Ну, вот это устроить – вообще не проблема. От девы до не девы – всего одно движение.

– Вот как? Вы полагаете?

– Уверен. Доводилось проверять опытным путём.

Так, за светской беседой, мы приближались к деревне Ужиково. И усадьбе Архипа Семёновича, соответственно – она находилась неподалеку. Я рассчитывал, что появимся там едва ли намного позже, чем единственный оставшийся в живых бандюган пригонит пахану телегу, гружёную трупами. Так оно и получилось.

Усадьбу окружал солидный забор с каменными столбами и кованой решёткой, но ворота были открыты. О том, чтобы их закрыть, здесь, видимо, никто даже не подумал. Слишком уж интересные новости привёз водитель труповозки.

– Куда ехать-то? – окликнул меня кучер. – Прямо в ворота заезжать, что ли?

– Заезжай, чего нет. Видишь – открыто. Наверняка нас ждут.

Кучер боязливо поёжился, но ослушаться не посмел. Направил карету в ворота. Я высунулся из окна.

Картина маслом. Чуть поодаль от ворот – знакомая телега, нагруженная трупами разной степени ушатанности. Вокруг собрались перепуганные дворовые люди. Рядом с телегой стоит на коленях завывающий бандюган. Перед ним – разгневанный Архип Семёнович собственной персоной.

– … Христом-богом клянусь, один он был! – донеслось до меня. – Как пошёл мечом махать – сущий ад! Я оглянуться не успел, а трое моих верных товарищей уже мёртвые лежат!

– Не лги, паскуда! – взревел Архип. – Вас было девять здоровых мужиков и мой племянник, охотник! Как мог один Давыдов со всеми вами управиться?

– Ваше сиятельство, Христом-богом клянусь! Хоть режьте меня, хоть вешайте – так и было! Давыдов этот сперва на лестнице троих положил, а после в комнату ворвался. Силантия мечом к двери пригвоздил – словно муху какую. А меч-то в руках так и светится, так и горит огнём! А на самого меня он даже и меч не поднимал. Просто руку вытянул – и мне в лоб будто скаковой жеребец врезался.

– Врёшь, тварюга!

В руке у Архипа я увидел кнут. Бандюгана, стоящего на коленях, вытянули вдоль спины. Мужик взвыл.

– Пошто сбежал, говори! – рявкнул Архип. – Сколько их там было⁈

– Не вру, ваше сиятельство! Ей-богу, не вру! Не сбегал я. А Давыдов – один был. Как есть, один! И меч в руках светился. Силою колдовской наделён…

– Не колдовской, а честно заработанной, – поправил я.

Увлечённые разборкой люди, Архип и кающийся бандюган появление на территории нашей кареты не заметили. Сейчас все дружно повернулись ко мне.

Я вышел из кареты, подал руку Александре. После чего направился к Архипу. Вырвал кнут у него из рук. Сопротивляться Архип даже не попробовал. Изумленно таращился на меня.

Я взвесил в руке кнут. Хороший, крепкий. Из сыромятной кожи, с увесистой рукоятью.

– На первой же минуте ведения допроса прибегать к силовым методам – так себе заявка на успех. Ещё через минуту он со страху согласился бы с чем угодно, и правду ты не узнал бы никогда. Не благодари. Это был пролог, можно пролистнуть и не читать. Движуха пойдёт дальше.

С этими словами я стегнул Архипа кнутом. Навыков в этом деле у меня было не сказать чтобы много, но для первого раза получилось неплохо. Архип завизжал – куда громче, чем бандюган.

Но опомнился быстро. Заорал, обращаясь к дворне:

– А ну, навались! Вяжи его!

– Не советую.

Я перебросил кнут в левую руку. Правой выхватил из ножен меч. В темноте было бы эффектнее, но дворне хватило и того, что увидели.

Мужики, дёрнувшиеся было в мою сторону, замерли на месте. Я медленно повернулся, оглядывая толпу.

– Вот что, граждане. Никто из вас ничего плохого мне не сделал. Претензии у меня только к вашему хозяину, с ним и буду разбираться. Остальные – разойдись!

– Не слушайте его! – заверещал Архип. – Мужики, навались! Стёпка, Гераська! Бейте его! По рублю на водку – каждому!

Но Стёпка и Гераська сегодня определённо выступали за трезвый образ жизни. Никто в толпе не тронулся с места. Желающих играть в героев не было.

– Молодцы, соображаете, – похвалил я. – Рублей на водку не обещаю. Но могу гарантировать, что тех, кто прямо сейчас вместо того, чтобы топтаться здесь, побежит домой, ваш барин не тронет. А вот тех, кто останется, трону я. И тут уже – сорян. Никаких гарантий. Анкеты смотреть не буду, наваляю всем.

Для убедительности я взмахнул мечом. Получилось убедительно. Люди бросились прочь.

Архип попробовал рвануть вслед за ними. Угу. Щас.

Я догнал его в два прыжка и сбил ударом с ног. Архип повалился на землю. От страха его затрясло.

Дошло, видимо, что хоть и находится на своей территории, на помощь рассчитывать не стоит. Неудивительно, в общем-то. Если он и с дворней обращается так же, как с крестьянами, где уж тут ждать всеобъемлющей преданности. Ты из-за барина жизнью рисковать будешь, а он завтра не с той ноги встанет и в солдаты тебя отдаст. А то и ещё чего похуже. Вот дворовый люд и брызнул по домам с такой готовностью.

Я встал над Архипом, поигрывая кнутом.

– Значит, так. Теоретически после того, что ты устроил, я должен вызвать тебя на дуэль. Но вызывать тебя я не хочу, потому что результат известен заранее. Пристрелю, как собаку. Это будет быстро и неинтересно, никакого удовольствия. Поэтому мы поступим иначе. В качестве компенсации я забираю у тебя деревню Ужиково.

Архип молчал примерно минуту. Потом переспросил:

– Чего?

– Запоминай, больше повторять не буду. Ты, прямо сейчас, подаришь мне деревню Ужиково. Ту, из которой этот мужик родом, как бишь его звали… Тот, что лес поджёг. Это ведь из-за него ты на меня рыпаться решил?

Архип не ответил, но это и не требовалось. Ответ я знал. Изрёк:

– Кто на нас с мечом этого, тот от того и того. Ладно бы ты только мужиков на меня натравил! А то ж ещё и охотника. Родного племянника. Толкнул на скользкий путь измены и грабежа… Короче. Пиши дарственную и считай, что легко отделался.

Архип, по-прежнему сидя на земле, хлопал глазами. Рядом со мной образовалась Александра. Строго, по-деловому, осведомилась:

– Владимир Всеволодович, я могу приступать к работе?

– Приступайте. Клиент готов.

– Сию секунду.

Александра поставила на землю саквояж, который привезла с собой. Открыла его и извлекла нечто, оказавшееся аналогом планшета. Не игрового и не графического, а такой штуки, которую подкладывают под листы бумаги. Бумагу Александра тоже вытащила из саквояжа. Да не абы какую, а гербовую. И чернильницу. И перо. Всё – предельно эргономичное, аккуратно упакованное, явно предназначенное для полевой работы.

– Круто, – оценил я. – Серьёзный подход! Уважаю.

Александра вздёрнула нос.

– Контора «Урюпин и сыновья» носит звание лучшей в Поречье не на пустом месте, уважаемый Владимир Всеволодович!

– Урюпин и сыновья? – во все глаза глядя на Александру, крякнул Архип.

Она важно кивнула. Пристроила на деревянном планшете лист бумаги. Обмакнула перо в чернильницу и протянула Архипу.

– Пишите. Я продиктую. «Дарственная»…

* * *

Изобразить дарственную у Архипа получилось только с третьей попытки. Он скулил, заливался слезами и размывал на бумаге чернила. Я ещё разок вытянул его вдоль хребта кнутом. Помогло. Третий лист Александра одобрила. Помахала им в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли, и принялась собирать канцелярские принадлежности.

Архип, наблюдая за тем, как утекает меж пальцев деревня Ужиково, снова взвыл.

– Цыц, – приказал я. – И скажи спасибо, что так легко отделался. Сам, думаю, урок хорошо запомнишь. Но до всех, кого знаешь в округе, донеси: во владениях графа Давыдова можно появляться только по его приглашению. Кто попробует исполнить что-то другое, пусть пеняет на себя. Мужик-то этот, поджигатель – где?

– Там, – Архип мотнул головой. – На конюшне.

Я покачал головой.

– А ведь я велел – пальцем не трогать! Если бил его, пеняй на себя. Тебя отделаю так же.

Архип побледнел. А я огляделся по сторонам. Никого из дворни видно не было, но это совершенно не означало, что за представлением никто не наблюдает.

– Эй! – позвал я.

После двухсекундного замешательства из-за угла дома показался мужичок средних лет, одетый не по-крестьянски. Управляющий, наверное – такой же, как Тихоныч.

– Ась?

– Приведи с конюшни арестованного. Амнистия на него вышла.

– Это Макарку, что ли?

– А у вас их там много, что ли? Веди давай.

Макара привели. Живого и относительно невредимого. Избивать его Архип поостерёгся. Хотя и в деревню не отпустил. Решил, вероятно, подождать, пока отряженная ко мне банда расправится со мной.

– Гуляй, – сказал Макару я. – Свободен. В другой раз, если почувствуешь, что руки к спичкам тянутся, ко мне приходи. Найдём тебе занятие по душе.

* * *

Вернувшись в усадьбу, я расплатился с Александрой сполна. И за сегодняшнее, и за выигранное дело. В какой-то момент мне почудился печальный вздох.

– Что-то не так?

– Ваше дело обещало быть долгим. Любой юрист вам скажет, что хорошее дело – это то, которое длится месяцами, а лучше – годами.

Вот чем меня сразу подкупили сестрички Урюпины, так это искренностью.

– Ясен день, – усмехнулся я. – Лучше в месяц по сто рублей получать пару лет, чем пять сотен сразу, и на том всё.

– Вот, вы меня понимаете, Владимир Всеволодович.

– Ещё бы не понимать. Я, думаете, деревнями из одного лишь человеколюбия занялся? Нет. Тоже хочу себе стабильный доход обеспечить. А то, знаете ли, бывает, проснёшься с утра – и такая хандра нападёт. Никуда не хочется – ни тварей убивать, ни кости сдавать. Так бы и лежал весь день, мемы лайкал… А потом вспомнишь про дела свои нерадостные – и нехотя встаёшь, идёшь на борьбу с нечистью. А стресс между тем копится, копится…

– Вы меня очень хорошо понимаете! – Александра посмотрела на меня с каким-то совершенно особым выражением, и даже, кажется, дыхание немного изменилось. – Папенька всегда ворчал, когда заканчивались долгие дела, и приходилось пробавляться мелочёвкой.

– Папенька ваш был очень мудрым человеком.

Между нами определённо проскочила искорка, и нас категорически потянуло друг к другу. Но тут Тихоныч, в кабинете которого всё это происходило, смущённо откашлялся. И Александра, придя в себя, отпрянула от меня, залившись краской.