Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 166 (всего у книги 346 страниц)

Глава 2

Мефодий стоял позади Неофита. Левой рукой держал его за волосы, прижимая затылок к себе, а в правой был меч. И лезвие дрожало под подбородком пацана.

Варвара Михайловна лежала на полу без чувств.

– Он её ударил, – сказал Неофит. – Ударом ударил! Может, и убил вовсе.

– Ты нахрена выжил? – спросил я, переступая порог. – Тебя ж убили. Что непонятного?

– На будущее, если оно у тебя будет. Убиваешь охотника – проверь его на амулеты, забери их и убей ещё раз, – оскалил зубы Мефодий. – Может быть, ты и ловок для своих лет, да только опыта ловкость не заменяет.

– Аригато, сенсей, век не забуду твоей мудрости. Пацана отпусти.

– Не так быстро. Я хочу, чтобы ты убил себя собственным мечом. А эти – пусть тебе голову отрубят.

– Долго думал?

– Время было. Ты же благороден. Ты не позволишь, чтобы мальчишка погиб вместо тебя.

– Эм… Слухи о моём благородстве не то чтобы сильно преувеличены, они, скорее, очень искажены.

– Я не буду Владимиру голову рубить, – сказал Захар. – Оно и неохота, и Владимир потом мне голову с задницей местами поменяет.

– Мёртвый? – не понял Мефодий.

– Мёртвым Владимир не бывает, – сказала Земляна. – А вот всякие дураки, которые против него гавкают – у тех случается.

Она вкрадчиво, как бы между прочим, обходила Мефодия слева. Захар, в свою очередь, двинулся вправо. У Мефодия забегали глаза, но в итоге остановились на мне.

– Ты мне всё испортил!

– О, давай, выговорись, – кивнул я. – Не держи в себе.

– Думаешь, мир так прост, да? Есть плохие твари, есть хорошие люди…

– Нет, отчего же. Про хозяев я знаю, например. И про то, что охотники будут пастырями людей, когда хозяева придут. А твари будут типа сторожевых собак при стадах.

– Откуда ты… – отвисла челюсть у Мефодия.

Он так обалдел, что даже на пару миллиметров приопустил меч.

Этого хватило, чтобы исполнить комплекс действий. Неофит сумел поставить доспех и бросился вперёд. Лезвие чиркнуло по защищённому горлу без всякого вреда, а пацан уже перекатом ушёл из опасной зоны, плюхнулся рядом с Варенькой.

Я кастанул Удар. Мефодий, быстро сориентировавшись, дёрнулся влево, с траектории ушёл. Но тут его Молнией из амулета припечатал Захар.

– З-з-з-з! – как-то смешно зазвенел Мефодий.

На миг я увидел его скелет. Скелет упал на колени, и остался только Мефодий с вытаращенными глазами и торчащими дыбом волосами. В следующее мгновение меч Земляны рассёк воздух и отделил голову от тела.

– Да сука же! – завопила Земляна, когда тело упало, будто нарочно, таким образом, чтобы окатить кровью ей сапоги и штаны. – Вот говнюк! От тварей грязи меньше!

– Я бы его сжёг, – сказал Захар.

– Полностью поддерживаю, – кивнул я. – Тварей жечь надо. Вышвырните его в окно только. Для начала.

– Ну уж нет, – заартачилась Земляна. – Вышвырнем, выйдем – а там нет никого! Так вынесем! Захар, хватай его за плечи.

– А чего я за плечи?

– Потому что я – за ноги.

– Ноги с моей стороны, вообще-то!

– Хватай за плечи! И голову ему на пузо положи.

Я подопнул голову к ребятам, чтобы хоть из-за неё не ссорились, и посмотрел на Неофита. Тот был бледен аж до серости, но держался.

– Утаскивайте быстрее, – сказал я. – Тут, вообще-то, неокрепшая детская психика присутствует.

Захар взял Мефодия за плечи, Земляна – за ноги. Через минуту они уже были внизу лестницы.

– Ладно, что тут у нас, – вздохнул я и опустился на колени возле Вареньки. – Жива? Жива. Сейчас поднимать будем. Ох и досталось же твоей голове, бедолага. Голова и так небезукоризненно работала.

– Это она у меня то зелье покупала, – брякнул вдруг Неофит.

– Чего?

– Зелье. Которое мужскую силу увеличивает.

– Угу. Тесен мир, да?

Неофит потупился.

– Стыдно мне, Владимир… И страшно. Чего б со мной дальше-то было…

– Чего было бы – теперь уже не будет. Соскочил и искупил. Радуйся. А вот грызть себя – это не надо. С этим прекрасно управятся твари, нечего им помогать.

Неофит кивнул, шмыгнул носом и посмотрел опять на Варю.

– Поправится она?

– Хотелось бы. Не мешай, поколдую чутка.

Крови я не видел. Поэтому для начала на всякий пожарный случай кастанул Костоправа. Предварительно прокачав его до третьего уровня. Как будто бы ничего не произошло – ну и слава богу, значит, черепная коробка сдюжила. Может, там вообще кость сплошная?..

Следом за Костоправом я бахнул Заживление и, наконец, Восстановление сил.

Веки Варвары Михайловны затрепетали, губы шевельнулись.

– Давай, Варенька. Мы тут, – тихо позвал я и погладил её по щеке.

Глаза открылись, губы тронула улыбка.

– Я вас так люблю, – прошептала Варенька и взяла меня за руку, прижимая её к своей щеке.

– Полностью вас понимаю, Варвара Михайловна, ибо и сам люблю себя до безумия.

– Ах, – рассмеялась она, – вы такой шутник, право слово. Мне кажется, я вас помню, вы – Владимир Давыдов, мой дорогой друг. А я… Я…

– Варвара Михайловна, – подсказал я.

– Д-д-да-а-а-а, – с запинкой протянула Варенька; уверенности в голосе не слышалось. Наверное, вы правы…

– Что последнее вы помните?

– Хм… – Варенька завозилась на полу, и мы с Неофитом, поняв задачу, помогли ей встать. – Последнее… Я была на улице, шла домой, и на меня напали… Да, точно. Напали сзади. И… Господи, это же был он! – издала Варя трагический вопль.

– Кто? Мефодий? – осведомился я.

– Да нет же! Мой брат! Как он мог…

Н-да… По ходу, в кабак к пацанам я не скоро приду. Нарисовалось ещё одно дельце.

– Что это на мне надето? – спохватилась Варенька.

Недоуменно оглядела погребальный саван, изрядно помятый и перепачканный.

– Вы немного приболели.

– Но здесь не больница… – Варенька огляделась по сторонам.

– Да, здесь немного другое. Так получилось. Впрочем, что бы ни было, предлагаю вам не задерживаться тут и немедленно отправиться домой.

– Было бы неплохо. Тётушка, наверное, волнуется. Но как же я пойду по улице в таком виде? – Варенька поддернула подол савана и посмотрела на свои босые ноги.

– Идти вам не придётся. Всё, что нужно сделать – позволить мне вас обнять.

– Но я обещала тётушке, что буду вести себя прилично…

– Об этом не беспокойтесь. Тётушке мы ничего не скажем.

С этими словами я обхватил Вареньку за талию.

В следующее мгновение мы стояли перед её домом, на углу Садовой и Фонарного переулка.

– Ах, – сказала Варенька.

– Быстрее, – поторопил я. – Тётушка волнуется.

Поднялся на крыльцо, увлекая за собой Вареньку. Постучал в дверь.

– Кто там? – раздался минуту спустя испуганный голос.

– Это я, тётушка, – пискнула Варенька.

За дверью раздался странный возглас. Судя по тональности, тётушка готовилась упасть в обморок.

– Варвара Михайловна любезно пригласила меня зайти в гости, – поспешно вмешался я. – Владимир Давыдов, к вашим услугам. Помните наш разговор, Эльза Карловна? Я просил вас не открывать дверь никому, кроме меня.

Дверь осторожно приоткрылась. Потом распахнулась шире. Стоящая на пороге Эльза Карловна, в халате и чепце, посмотрела на Вареньку. Закатила глаза, покачнулась и начала таки падать.

Я подхватил её на руки. Прошагав мимо застывшей в изумлении прислуги, отнёс в гостиную и уложил на диван.

– Варвара Михайловна… – пискнула горничная, уставившись на Вареньку. Кажется, тоже приготовилась падать в обморок.

– Спокойно! – скомандовал я. – Варвара Михайловна жива и здорова. Ей нужно принять ванну и выпить чашечку кофе.

– Но…

– Бегом!

Уверенный тон подействовал. Горничная бросилась выполнять распоряжение. Я влил Эльзе Карловне Восстановление сил. Она вздохнула и открыла глаза.

– Тётушка! – Варенька схватила женщину за руку. – Право же, я вовсе не хотела вас расстраивать! Я сама не понимаю, как это произошло. – Она задумалась. – И что произошло, вообще? Тоже не понимаю…

– Варенька, дитя моё! – пробормотала Эльза Карловна. – Неужели это правда ты?

– Ну конечно же, я. Кто же ещё?

Эльза Карловна изумленно качала головой. Перевела взгляд на меня.

– Владимир Всеволодович, умоляю! Скажите мне, что это не сон!

– Не сон.

– Но ведь… Я ведь своими глазами видела…

– Ой, да я своими глазами чего только не видел. Глаза – это не самый совершенный инструмент. Главное, что сейчас всё в порядке. Варенька здесь, с вами, поводов для беспокойства больше нет. То есть, почти нет. Для того, чтобы исчез последний повод, мне нужно встретиться с так называемом братом Варвары Михайловны. Где он живёт?

– На гвардейских квартирах у Гренадерского моста.

– Изумительно точный адрес, благодарю. А как его зовут?

– Митрофан Аполлонович Дорин. Мой покойный кузен не отказывал побочному сыну в содержании, похлопотал даже о том, чтобы устроить его в гвардию. Но ни фамилии своей, ни титула не дал.

– Ясно. С вашего позволения, дамы, теперь я вас покину. Уверен, что скучать на будете, у вас наверняка найдётся о чём поболтать.

Чтобы избежать лишних вопросов, я сдавил в кулаке троекуровский амулет и в следующую секунду вместо гостиной оказался на крыльце особняка. Тут уже без спешки сотворил Путеводное Яблоко. Сказал:

– Митрофан Аполлонович Дорин. Уверен, что его найти будет куда проще, чем ведьму.

Яблоко определенно придерживалось того же мнения. Чуть покачнулось и устремилось вперёд.

* * *

– Да что ж такое, – вздохнул я. – Серьёзно? Опять⁈

Яблоко снова остановилось у дверей кабака.

– Вот, знаешь. Ничего плохого сказать не хочу, но тебе в таких местах прямо как мёдом намазано.

Яблоко возмущенно трепыхнулось.

– Ладно, ладно, не обижайся. Помню, что в первый раз кладбище было. Ну и, справедливости ради, где ещё быть под утро бездельнику? Не на работу же собираться.

Я потянул на себя дверь кабака. Изнутри дохнуло крепким угаром. Большинство посетителей, впрочем, уже разошлись. За большим столом догуливала единственная компания, из пяти парней в гвардейской форме.

– Клянусь вам, господа! – донеслось до меня. – Я вот-вот буду богат! Как только управлюсь с бумажной волокитой, немедленно вступлю в наследство. Со всеми долгами расквитаюсь с лихвой, слово честного благородного человека!

– Ну смотри, Митрофан, – покачал головой один из парней. – Который месяц в долг живёшь. А уж карточных долгов за тобой столько, что хватило бы папенькиного наследства, расплатиться по всем.

– Расплачусь, не сомневайся! Даю честное благородное слово!

– Эк ты лихо словом-то разбрасываешься.

Митрофан резко обернулся. Я подошёл к столу.

– А ты ещё… – начал было Митрофан.

Но прикусил язык – увидел у меня на руке охотничью перчатку. А потом, видимо, узнал и в лицо. И побледнел.

– Не имеем чести быть вашими знакомыми, любезный, – ледяным тоном произнёс парень, говоривший с Митрофаном. – Полагаю, вы ошиблись адресом. Если это так, немедленно извинитесь перед господином Дорином и проваливайте. Да молите бога, чтобы…

– О чём мне молиться, я сам разберусь. – Я положил руку в перчатке на спинку стула, где сидел Митрофан. Посмотрел на говорящего. – Тебя, приятель, в первый раз вижу. Не то чтобы ты был мне симпатичен, но как благородный человек, считаю своим долгом предупредить: господин Дорин с тобой не расплатится. Впрочем, как и со всеми остальными.

– Почему? – вмешался персонаж, до сих пор молчавший.

– Почему? – поддержал ещё один.

Н-да. А Митрофанушка-то, походу, по части производства долгов в промышленном масштабе – просто ударник социалистического труда.

– Потому что никакого наследства ему не обломится. Законная наследница, его сводная сестра Варвара Михайловна, жива.

– Чушь! – взвизгнул Митрофан. – Как она может быть жива? Я видел её лежащей в гробу!

– Не ты один видел, подумаешь. Девушка просто крепко спала. А теперь она проснулась. Летаргический сон, слыхал?

– Нет! Никакого сна! Она мертва, я лично… – Митрофан осёкся.

– Что? – подбодрил я. – Лично, своими руками её убил? Да не стесняйся, тут все свои. В том, что это ты пытался погубить Варвару Михайловну, никто не сомневается.

– Нет! Это клевета! Я буду жаловаться!

– Не успеешь. Я пришёл, чтобы вызвать тебя на дуэль. Мог бы, конечно, просто зарезать, как собаку, но боюсь, что у Варвары Михайловны из-за этого могут быть неприятности. Поэтому убью тебя в честном поединке, на глазах у секундантов. Вы не откажете, парни? – я повернулся к сидящим за столом.

– Вызывать на поединок и участвовать в нём могут только лица благородного звания, – пробормотал самый разговорчивый.

Я кивнул.

– Не вопрос. Граф Владимир Всеволодович Давыдов, к вашим услугам.

– Граф? Но ты… – парень посмотрел на мою перчатку.

– Охотник. Да. Так тоже бывает. Кому-то ведь надо тварей глушить, пока прочие аристократы штаны протирают по кабакам.

Митрофан побелел окончательно. Взвизгнул:

– Но это нечестно! У тебя заведомое преимущество! Все знают, что охотники владеют колдовством!

– Клянусь, что не буду применять колдовство. И даю тебе право выбрать оружие.

– Когда?

– Сейчас. Чего тянуть?

– Сабли, – подавшись к Митрофану, быстро сказал самый разговорчивый. – У него меч, ты видишь? Оружие дикарей. Вряд ли он хорошо владеет навыками сабельного боя.

– Я не хочу с ним драться, – проскулил Митрофан. – Он меня убьёт!

– Брось!

– Он моложе тебя!

– Покажи этому дикарю, как дерутся гвардейцы! – полетело со всех сторон.

– Давай, покажи, – кивнул я. – Идём. Я уже и место присмотрел.

* * *

Мы вышли на набережную, в этот ранний час пустынную. Саблю мне одолжил кто-то из друзей Митрофана. Каким оружием биться, для меня значения не имело. Я готов был порвать этого слизняка голыми руками.

Снял заплечный мешок, положил на него меч и фамильный кинжал рода Давыдовых. Камзол тоже снял – оставшись, как положено, в одной рубашке. Встал в позицию.

Митрофан стоял напротив меня, без мундира дрожал как осиновый лист. Цветом лица сровнялся с рубашкой.

– Начали! – скомандовал парень, вызвавшийся быть секундантом.

Митрофан взмахнул саблей.

Ну… Справедливости ради, владел он ей неплохо. Только вот сомневаюсь, что хоть раз применял свои навыки в реальном бою. Очень скоро острие моего клинка оказалось у горла Митрофана.

– Все видели? – спросил я гвардейцев. – Никакого колдовства, чистая техника. Если кто-то сейчас вдруг сочувствует этому слизняку, скажу: он пытался отправить на тот свет восемнадцатилетнюю девушку для того, чтобы завладеть богатством, которое оставил ей отец. Девушка осталась жива лишь по счастливой случайности.

– Это правда, Митрофан? – дрогнувшим голосом спросил один из парней.

– Да вы просто не знаете, что такое долги! – взвизгнул Митрофан.

В руке у него вдруг оказался кинжал. Чёрт его знает, откуда выхватил. Я опоздал на долю секунды, лезвие успело полоснуть меня по груди.

В следующее мгновение левой рукой я вывернул кисть Митрофана, сжимающую кинжал. Правой всадил сабельный клинок ему в сердце… Точнее, должен был всадить. Клинок скользнул в сторону, не причинив Митрофану вреда.

– Ну ты тварь! – восхитился я. – Никакого колдовства – а у самого амулет⁈ В рукояти кинжала был?

Удар. Митрофана швырнуло на землю.

– Пощади! – он закрыл лицо руками.

– Знаешь. Вот, даже если бы до сих пор собирался – сейчас бы передумал.

Меч. Не физический, лежащий на земле, а охотничий. Доспех Митрофана он проткнул, словно консервную банку.

Со стороны это смотрелось, наверное, очень странно. Я стоял в двух метрах от Митрофана и всё, что сделал, это взмахнул рукой с зажатой в ней одолженной саблей.

Но Митрофан на земле дёрнулся, а в груди, со стороны сердца, у него образовалась дыра. Голова Митрофана запрокинулась, глаза закатились. Из дыры в груди плеснула кровь.

– Вот и всё, господа. Дуэль окончена. Все свободны, всем спасибо. – Я вернул саблю парню, у которого её брал.

– Вы ранены, – пробормотал он.

Показал на мою грудь, располосованную кинжалом. Я опустил взгляд. Расстегнул рубашку, посмотрел на рану.

– Ерунда, сейчас вылечу.

Остановить кровь. Заживление.

Рана начала затягиваться, прямо на глазах у парня. Глаза эти становились всё больше и к тому моменту, как рана затянулась, выкатились на лоб.

– С трупом разберётесь сами? – Я принялся натягивать камзол. – А то у нас, охотников, правила простые. Тварей мы сжигаем дотла.

Глава 3

– Р-разберёмся, – заикнулся мой секундант.

Я кивнул.

– Доброй ночи вам желать поздновато, а утро вряд ли будет добрым. Возня с трупом – такое себе начало дня. Но тут уж сорян, сами виноваты. Друзей выбирать надо с умом. Да, и ещё. Тот, кто сунется за оплатой долгов этого полудурка к Варваре Михайловне, будет иметь дело со мной. Если вдруг есть такое желание, можем обсудить прямо сейчас. Чтобы мне меч два раза не доставать.

– Но, позвольте, – пробормотал разговорчивый. – А карточные долги?

– Да пофигу, какие.

– Но ведь карточный долг – долг чести! Вы благородный человек, вы должны понимать…

– Я – прежде всего разумный человек, лишенный предрассудков. И я абсолютно уверен, что игромания к чести имеет примерно такое же отношение, как невинный новорожденный младенец к прожженному ублюдку, убивающему невинных младенцев. В том, что вы давали деньги в долг спесивому идиоту, виновата только ваша глупость. Варвара Михайловна тут – вообще никаким боком. Уверен, что она не давала ни малейшего повода думать, что собирается оплачивать чьи-то долги. Вопросы? Предложения?

Я оглядел четверых гвардейцев. Ответом была гробовая тишина.

– Ну, нет, так нет. На этом – всё, господа. Желаю здравствовать.

Я прицепил к поясу кинжал, закинул на плечо мешок. Эффектно начертил мечом в воздухе Знак и исчез.

Переместился домой, к себе в башню. Дел в Петербурге было ещё немало, но оставаться там не хотелось. Мой дом – моя крепость. Здесь мне и дышится привольно, и отдыхается замечательно. Куда ещё идти усталому охотнику после битвы, если не домой?

Я уселся на кровать, принялся раздеваться. Пока стаскивал сапоги, взгляд упал на стоящую в углу новенькую ванну.

Хм-м. А ведь отличная идея! Давно пора.

Я повернул краны. Отрегулировал хлынувшую воду до приятной температуры и забрался в ванну.

Да! Не зря столько мучился с водопроводом. Вот оно – то, чего мне так не хватало. Пену бы ещё сюда, чтобы уж полный кайф. Надо будет озаботиться этим вопросом. Изобрести что-то такое и толкать аристократам за бешеные деньги. Сказать, что последняя столичная мода. Разлетаться будет не хуже зеркальных карпов – на которых, если верить Тихонычу, в последнее время просто сумасшедший спрос.

Чёрт, сколько ж тут возможностей для успешных стартапов, лопатой не раскидать! Кабы ещё твари не пёрли из всех щелей…

В дверь осторожно поскреблись.

– Заходи, Марусь. Ты почему не спишь?

– Шум услыхала, проснулась. Думаю, чего такое?

В комнату скользнула Маруся. В тонкой, почти прозрачной ночной рубашке. Увидела наполненную ванну, а в ванне – меня. Хихикнула, скромно отвела глаза. Но не удержалась – подошла ближе.

За окном занимался рассвет. Изящная фигурка Маруси сквозь рубашку соблазнительно просвечивала.

– Ну и как думаешь? Чего?

– Вы, Владимир Всеволодович.

– Тонкое наблюдение. Присоединяйся, раз пришла.

Я взял Марусю за талию, перетащил через край ванны. Благо, места хватало. Рубашка её тут же намокла и стала совсем прозрачной.

– Красота, – с удовольствием глядя на Марусю, похвалил я.

– Ох, и затейник вы, барин…

Маруся прильнула ко мне.

* * *

Завтракал я в гордом одиночестве. Захар угнал в Поречье к Марфе. Земляна вовсе пока не возвращалась.

Когда тётка Наталья подала кофе, к столу подсел Тихоныч. Принялся докладывать о текучке. Озимые, надои, карпы – судя по докладу, всё у нас было прекрасно. Жизнь в Давыдово шла своим чередом, и это не могло не радовать. Вот бы ещё в мире такой же порядок навести…

– А ещё Андрей Михайлович вас дожидаются, – закончил доклад Тихоныч.

– Кто?

– Господин Дорофеев младший. Тот, что водопровод вам сооружал.

– Блин, точно! Я же его обещал к Ползунову в помощники пристроить. Очень вовремя нарисовался, я как раз в Петербург собираюсь.

– Ох… – сказал Дорофеев. Когда мы с ним материализовались в закрытой комнате в доме Ползунова. – Это, что же… уже Петербург?

– Он самый. Идём.

Я отпер дверь, вышел из комнаты. В кабинете Ползунова было тихо. Зато из столовой доносились звуки.

Завтракал Ползунов в компании некроинженера, и на сей раз пепельницами они не кидались. Просто сидели за столом, подчеркнуто не глядя друг на друга, и каждый размешивал сахар в кофейной чашке так яростно, что стук серебра о фарфор я услышал ещё в коридоре.

– Вам бы, может, подраться? – оглядев открывшуюся композицию, предложил я. – Всё повеселее будет. Чего вы опять надулись? Ей-богу – как девочки подростки, не поделившие корейского сетевого мальчика.

Ползунов и некроинженер принялись наперебой объяснять, чего. Я кивал, дожидаясь, пока выговорятся. А Дорофеев, выждав какое-то время, вдруг вмешался.

– Но позвольте, господа! Если я правильно понимаю предмет вашего спора, то решить этот вопрос можно только экспериментально. Теоретические выкладки тут не помогут, поскольку базируются на непроверенных данных.

Ползунов и некроинженер, кажется, только сейчас заметили, что я пришёл не один. С интересом уставились на Дорофеева.

– Знакомьтесь, господа, – сказал я. – Этот тот самый механик, о котором я рассказывал. Граф Андрей Михайлович Дорофеев.

– Можно без титула, – поклонившись, сказал Дорофеев. – Это, право, не имеет никакого значения. Я много слышал о вас, господин Ползунов. Буду весьма признателен, если допустите меня к себе в мастерскую и позволите ознакомиться с вашими разработками.

– С превеликим удовольствием! – расплылся в улыбке Ползунов. – Судя по вашей реплике, вы, Андрей Михайлович, в инженерном деле сведущи. К тому же, весьма проницательны. А помощь мне очень и очень пригодится… В государственной дотации нам отказано, Владимир, – он повернулся ко мне. – Я написал тебе, но ты, верно, ещё не получил письмо.

– Отказано? На каком основании?

– Без всяких оснований. Просто начертана резолюция: «Отказать». Сашенька ужасно расстроена. Собирается подавать апелляцию…

– Сашенька? – переспросил я.

– Александра Дмитриевна, – Ползунов смущенно отвёл глаза.

– А. Всё, теперь понял. А кто, говоришь, эту резолюцию начертал?

– Да откуда же мне знать? Какой-то чиновник.

– Который наверняка ни во что даже вникнуть не пытался… Ладно. Будем копать ещё и в эту сторону. Государство должно быть заинтересовано в укреплении своей безопасности. Я здесь, собственно, нарисовался в том числе по этому поводу, собираюсь нанести визит охотничьему совету. Только сначала загляну кое-куда.

Кое-где встретило меня распахнувшейся дверью. На крыльцо дома на углу Садовой и Фонарного переулка выскочила разгневанная Варвара Михайловна. Меня она едва не сбила с ног.

– Варенька! – неслось ей вслед. – Остановись, умоляю! В конце концов, это просто неприлично!

– Неприлично, тётушка, это оставлять подобную подлость без внимания! – гневно выпалила Варенька. – И коль уж рядом со мной нет мужчины, готового вступиться за мою честь, я займусь этим сама! Я вызову этого мерзавца на дуэль!

– Боже, ну что ты говоришь! Какая дуэль? Ты не умеешь фехтовать!

– Ничего, я найму преподавателя. Благо, вот уж несколько дней, как имею полное право распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению. А дату дуэли назначу ближе к Рождеству, у меня будет время научиться. Я уверена, что ничего сложного в фехтовальном искусстве нет.

– Вообще ничего сложного, – подтвердил я. – И опасного тоже. Очень милое и приятное занятие, почти как бабочек ловить. Ну, подумаешь, проделают в тебе несколько лишних отверстий. Если не повезёт, не совместимых с жизнью. А так – сущая ерунда.

– Ох… Владимир Всеволодович, – заметила меня Варенька. – Здравствуйте!

– И вам не хворать, милейшая Варвара Михайловна. Могу узнать, куда вы столь решительно направляетесь?

– Я еду к этому мерзавцу!

– Исключительно уважаю ваше стремление. По утрам такое особенно приятно. После завтрака набил морду мерзавцу – и живи себе весь день с чувством глубокого удовлетворения. А могу узнать, к какому именно мерзавцу? Мы всё-таки в столице, тут их концентрация на душу населения выше, чем где бы то ни было.

– К Митрофану Аполлоновичу Дорину. Человеку, которого мне приходится называть своим братом. Это он виновен в том, что я едва не умерла! И я собираюсь вызвать его на дуэль.

– У-у-у… – Я покачал головой.

– Что?

– Не хочу расстраивать, но вы опоздали.

– Опоздала? Почему? О чём вы говорите?

– Митрофана Аполлоновича Дорина уже вызвали на дуэль. И он уже даже успел бесславно погибнуть. Я могу, конечно, на какое-то время оживить его труп, но вряд ли это доставит вам удовольствие. Поднятые мертвецы – такое себе реалити-шоу, уж поверьте.

– Погибнуть? – захлопав глазами, переспросила Варенька. – Митрофана убили?

– Да, сегодня ночью.

– Кто его убил?

– Я.

– Вы⁈

– Ну, вы ведь не предупреждали, что хотите это сделать сами. Я, собственно, и пришёл-то, чтобы сообщить новости. Приношу свои извинения, и всё такое.

– Митрофан мёртв⁈ – на крыльце показалась Эльза Карловна.

– Увы.

– Ах, нет! – Эльза Карловна воздела руки к небу. – Не «увы»! Грешно так говорить, но я ни секунды не жалею о его смерти. Это был очень подлый человек. Подумать только – если бы не ваша помощь, ему бы удалось погубить Вареньку!

– Я рассуждал так же, – кивнул я. – И взял на себя смелость вмешаться в дела вашего семейства. Митрофан был по уши в долгах. Он не оставил бы вас в покое.

– Владимир Всеволодович! – Эльза Карловна бросилась ко мне, порывисто обняла. – Вы не представляете, как я вам благодарна! Мне теперь и умирать не страшно. Вареньке ничего больше не грозит.

– Умирать – это вы погодите. Это всегда успеется. Я пришёл предупредить ещё и о том, чтобы вы не смели брать на себя выплату долгов Митрофана. Основных кредиторов я предупредил, но если появятся ещё бессмертные, сообщите мне. Им я тоже всё очень понятно объясню.

Оставив Варвару Михайловну и её опекуншу праздновать кончину любимого родственника, я переместился к учреждению, в котором получал грамоту. Документ, утверждающий меня главой Ордена Истинного Меча.

В прошлый раз, когда мы были тут вместе с Александрой, я удивился, для чего такому малому количеству людей понадобилось такое большое, помпезное здание. Сейчас я это понял. Внутри явно проходило какое-то массовое мероприятие. Двор был весь уставлен каретами и колясками.

Я поднялся на крыльцо. Швейцар услужливо распахнул дверь.

– На собрание изволите, господин охотник?

– Ну, видимо, да. Все изволят, и я изволю.

– Приглашение ваше, будьте любезны, – ко мне устремился ещё один персонаж. Тоже слуга, но рангом явно повыше.

– Нету. В другой куртке забыл.

– Позвольте! Но как же-с, без приглашения…

– Да вообще нормально. Видишь – иду, не падаю. – Я начал подниматься по широкой мраморной лестнице.

Слуга оказался тёртый калач. Заступать дорогу охотнику не стал и пытаться. Прокричал мне вслед:

– Извольте хотя бы сообщить ваше имя и орден!

– Владимир Давыдов. Орден Истинного Меча.

– Влади… – слуга заикнулся и затих.

– Что? – я обернулся.

Слуга смотрел на меня, как на поднявшегося с погоста упыря. Только что не перекрестился. Пролепетал:

– Нет-нет. Ничего…

– Ну и славно. На «нет» и суда нет.

Я пошёл по лестнице дальше. Вспомнил о том, что слышал уже не раз: по осени среди глав охотничьих орденов проводится отчётно-перевыборное собрание. Подведение итогов, политические дрязги, подковерные интриги, подкуп избирателей и прочие прелести. Вот уж не ждал не гадал, что встряну… Впрочем, оно и к лучшему. Отличный повод заявить о себе.

Долго думать, куда сворачивать на верхней площадке, не пришлось. Гул голосов доносился из правого крыла. Пока шёл, мимо меня проносились туда-сюда лакеи с подносами. Туда – с полными, обратно, соответственно, с пустыми.

Судя по количеству лакеев и наполненности подносов, дело было поставлено на широкую ногу. В этом я убедился, ступив в огромный, богато убранный зал.

Само мероприятие, что бы оно из себя ни представляло, пока не началось. По залу большими и небольшими группами рассредоточились охотники. Выглядели все очень по-разному. Некоторые так, что хоть сейчас в императорский дворец на приём, а кто-то единственные латаные сапоги от грязи отчистил – и то хорошо.

В дальнем конце зала на возвышении стоял стол, покрытый тёмно-красной скатертью с золотыми кистями, перед ним – четыре золочёных кресла. Кресла пока пустовали. Это лишний раз убедило меня в том, что прибыл вовремя: пока ещё ничего не началось.

Теоретически, увидеть в этой толпе знакомое лицо я мог. Даже два. Первое – Аполлинарий, смоленский глава. Второе – Аврос, хотя в этом уже сильно сомневаюсь. Он, насколько я понял, и в мирное-то время по собраниям не больно разгуливал. А уж сейчас, когда есть такой охренительный повод забухать, как убийство вия, сомневаюсь, что про собрание вообще вспомнит. Уйдёт в запой недели на две, если не до самого Рождества.

Разыскивать Аполлинария у меня тоже желания не было. Расстались мы с ним не сказать, чтобы лучшими друзьями. Поброжу лучше по залу, послушаю, о чём болтают. Чем, так сказать, живёт охотничье братство.

Я ухватил с одного из подносов бокал с вином и двинулся вдоль периметра зала. Ни с кем конкретно не разговаривал, просто останавливался то здесь, то там, и прислушивался.

Быстро убедился, что тема, по сути, у всех одна – вий. Прошлой ночью завалили вия. Случилось это в Петербурге, из чего был сделан вывод, что завалил его Мефодий. Хотя некоторые придерживались версии, что-то был не он сам, а кто-то из охотников его ордена; молодой, но сильный. Прорезался, вроде, недавно. Благородного звания, то ли барон, то ли вообще князь. Откуда взялся, неизвестно. Самому-то Мефодию – от паршивой крысы бы отмахаться, куда там вия валить. Только и умеет, что бумажки писать да задницы лизать чиновникам.

Мефодия здесь, судя по тому, что я услышал, знали неплохо и не сказать, чтобы сильно уважали. Но, тем не менее, ждали все именно его, не начинали собрание. Хотя действующий глава охотничьих орденов, солидный дядька с окладистой бородой, в толпе уже присутствовал.

Я решил пока не вмешиваться. Рано или поздно собрание начнут, тогда и выберу момент для выступления. А пока поброжу в толпе, поприсматриваюсь. Потенциальные соратники, всё-таки. Продажные крысы вроде Мефодия наверняка тоже есть, но вряд много. В целом, толпа мне нравилась. Простые мужики с могучими руками и обветренными бородатыми лицами, явно чувствующие себя в шикарном зале не в своей тарелке. Мечтающие о том, чтобы эта бодяга побыстрее закончилась.

Я остановился чуть поодаль от основной толпы, попивая вино и прикидывая, как скоро станет известно, что Мефодия мы ждём напрасно. По всем расчётам выходило, что вот-вот.

– Прошу прощения, господин охотник.

Я обернулся. Рядом со мной стоял парень. Невысокого роста, с голубыми глазами и нежным румянцем. В охотничьей одежде, но при этом в парике, как у столичных щёголей. Голос у него был высокий, больше похожий на женский, чем на мужской.