Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 346 страниц)

Глава 4

Голос доносился из переговорного амулета. Стеньке было велено, как только появится Министр, положить палец на бронзовый кругляшок и держать его до конца беседы. Чтобы Министр ничего не заметил, кисть Стеньки я обмотал тряпками – будто поранился. Без амулета на таком расстоянии ничего бы не услышал, а подбираться ближе не рискнул. Министр – явно не дурак, недооценивать противника не стоит.

– Пристроился в мастерскую. Работаю, – принялся докладывать Стенька. – Станков много, рабочих тоже немало. Господин Ползунов собирались ещё один цех открыть, но пока не открывают.

– Почему?

– Не ладится у них что-то.

– Не ладится? Что именно?

– Вроде, говорят, ждут, что какая-то хитрая штуковина заработать должна. Господин Ползунов с ней и так, и этак, а она никак.

– То есть, информация, как водится, преувеличена, – пробормотал Министр. – А может, там и вовсе ничего нет, одно краснобайство. Деньги-то уже получены!

Ай, молодец, красавчик! Давай, суди людей по себе, мне только того и надо. Заглотил дезу – не поперхнулся.

– И что же Ползунов? – продолжил допрос Министр.

– Да ничего. Злые ходят, с помощниками ругаются.

– С помощниками? – Министр насторожился. – Кто у него помощники?

– Один дрищеватый, с усиками, лет сорока. Второй – парень молодой, по виду дворянин.

– Болван! Я спросил про имена и фамилии!

– Того не ведаю.

– «Не ведаю»? А как же вы к ним обращаетесь?

– А чего нам к ним обращаться? Это они обращаются, ежели надо. А наше дело маленькое – «слушаюсь, господин инженер».

– Узнай имена и доложи!

– То есть, это что же… – Стенька якобы растерялся. – Мне и дальше в мастерской торчать?

– Предпочитаешь висеть у палача на дыбе?

– Нет-нет! Извиняйте. Бес попутал.

– То-то. Через неделю – на этом же месте!

– Слушаюсь. А ежели мне что срочное передать потребуется?

– Например?

– Ну ежели вдруг узнаю, что это мы такое в мастерской собираем? Или что у Ползунова получилось всё? Где мне вас найти, чтобы рассказать?

Министр шагнул к Стеньке, взял за грудки. Прошипел:

– Выследить меня хочешь?

– Никак нет! Просто так спросил, на всякий случай!

– Что делают в мастерской, я знаю и без тебя. А если у Ползунова что-то там получится, то сначала это что-то будет существовать в единственном экземпляре. Спешки нет. Делай то, что я приказал. Следи за обстановкой, разузнай, что за помощники, как их зовут. Молодой дворянин, вынужденный пойти на службу – это хороший материал. Наверняка из обедневшего рода, а то и вовсе незаконный сын. Если сыграть на жадности и честолюбии, из такого можно слепить что угодно.

– Слушаюсь!

Министр кивнул и испарился. Просто исчез.

Я на всякий случай выждал. Чёрт его знает, вдруг вернётся. Но – нет. Это хорошо. Значит, Стеньке поверил безоговорочно.

Подойдя к месту беседы, я на всякий случай запалил светляков и осмотрелся, но Знак ожидаемо не обнаружил. Министр ушёл амулетом.

То есть, он таки не охотник. Без Знака, по амулету, перемещение не отследить. Грустно, ну да ладно. Попадётся, никуда не денется. Дезу, впаренную Стенькой, проглотил – не поперхнулся. Ушёл с уверенностью, что у Ползунова ничего не получается. А значит, на какое-то время о безопасности моего друга и его мастерской можно не беспокоиться. И ещё удобно, что эта тварь привыкла судить по себе. Обедневший дворянин – хороший материал ему, ишь!

Андрей Дорофеев – это тебе не Стенька Рябой. Парень толковый, грамотный, с некоторых пор от души ненавидящий тварей и всецело преданный мне. Если Министр выйдет на Андрея и якобы завербует, то перспективы откроются изумительные. Даже следить не придётся, сам всю контору спалит… В общем, я считаю, встреча прошла исключительно продуктивно.

Стенька от светляков поначалу шарахнулся, но потом попривык. Пока я осматривал место встречи, с интересом их разглядывал.

– Амулет гони, – я протянул руку.

Стенька размотал тряпку.

– Всё услыхал, что хотел?

– Всё. Отлично было слышно.

– Про имена-то господ инженеров – как? Говорить, али не надо?

– Так и думал, что на самом деле ты знаешь. Правильно сделал, что соврал. – Стенька раздулся от гордости. – Не нужна пока Министру эта информация, – пояснил я. – Когда нужна будет, скажу… Ладно, бывай. До встречи через неделю.

* * *

Моя башня встретила меня свежепочиненной стеной, намытыми полами и новыми стёклами. Я на радостях залёг в ванну, где благополучно задремал. Разбудила меня Маруся. Максимально приятным способом.

А утро началось с Тихоныча и Захара, они дожидались в столовой. Сказали, что бывший дом Воздвиженской в Поречье проинспектирован от подвала до крыши. Дрова привезли, печи топятся, поломойки намывают полы и приводят в порядок комнаты. Господин Дубовицкий обещали подогнать хорошую кухарку, сегодня должна прийти. В целом, кой-чего прикупить, конечно, нужно, но ежели без излишеств, то заселяться можно хоть сейчас.

– Отлично! – одобрил я. – Следующий этап. Захар! Дуй в оплот – наш, старый. Скажи Прохору, чтобы каждому охотнику, кто там появляться будет, сообщал, что больше можно по деревням да ночлежкам не мыкаться. Есть большой, тёплый дом, где каждому охотнику всегда будут рады. Пусть перебираются без стеснения. А сам Егора найди. Вот уж кого я первого хочу определить на новое место жительства. Здесь он стесняется, а там, думаю, в самый раз будет.

– Ещё бы помозговать, кого в новом оплоте вместо Прохора посадить, – сказал Захар.

– Угу. И место под перемещения выбрать надо. Так, чтоб удобно было, и не мешать друг другу.

– Это я уж поглядел. Под лестницей каморка – в самый раз будет. И тебе посреди дома, и не мешает никому.

– Отлично. Только предупредить всех, что если белая сова прилетит, то это не наша. Просто адрес перепутала.

– Сова? – удивился Тихоныч. – Это какая такая сова? Мы там ничего такого не обнаружили…

– Ну и хорошо, что не обнаружили. Ладно, Тихоныч, забей, ну чего ты, первый день меня знаешь, что ли? Я много непонятного говорю. Скажи, Захар?

– Постоянно, – подтвердил Захар. – Я иногда через слово понимаю. Но то головой. А сердцем-то всегда сразу разумеешь, чего Владимир говорит!

– Так служить, – кивнул я.

И задумался.

Свой оплот – это хорошо и удобно, охотники мне благодарны будут, но от того, что у моего ордена появился оплот, окружающая обстановка, к сожалению, не изменилась. Проблема железного человека по-прежнему возглавляет список проблем.

Если сейчас из Невгина на Полоцк попрут инопланетные воины, состряпанные неутомимым сборщиком, спасибо мне не скажут. Тем более, что я сам толком не представляю, на что эти воины способны. Может, они вообще одним мановением рогов стены рушат. Это было бы некрасиво по отношению к полоцким братьям. А стало быть, вопрос с железным человеком надо решать, и как можно скорее.

Собрать сотню и нанести удар? Что-то мне подсказывает, размажет он эту сотню тонким слоем…

А вот, кстати, ещё один вопрос, более интересный. Если у этих «хозяев» сборщики такие крутые, что их даже сотней можно не одолеть, то нахрена вообще нужны воины? И не являются ли воины более крутыми, чем сборщик? Это уже ой.

Либо, как вариант, сборщик только кажется крутым, а на самом деле у него есть какой-то офигенный изъян, которого мы не видим. Ну, типа, ткнёшь пальцем в районе пятки – он и развалится на части, только убегать успевай.

Нет, серьёзно: почему было не прислать на Землю три-четыре десятка таких «сборщиков», только с командой «Халк крушить!»? В те времена, когда всё случилось, они бы за неполный месяц зачистили планету полностью и отчитались наверх о проделанной работе. Но почему-то стратегию выбрали иную.

Идиоты? Нельзя списывать со счетов такой вариант, идиоты – основа мироздания. «Хозяева» знают что-то, чего не знаю я? Наверняка. Но даже идиот может знать что-то такое, о чём я не догадываюсь. Многознание не синонимично уму.

– Чего сегодня делать будешь? – спросил Захар.

– Думать.

– Просто думать?

– Нет, Захар. Сложно думать. Просто мы уже подумали. В общем, если кто-то кое-где у нас порой – свистите. В противном же случае – считайте, что я сплю глубоким сном, и тревожить меня – себе дороже.

Введя всех таким образом в заблуждение, я отправился слоняться по запертому крылу. Давненько не наведывался, а надо, я считаю. Можно сказать, даже необходимо проведывать иногда подвал. Мало ли, что может случиться с подвалом, когда у тебя там находится портал в потусторонний мир…

Портал стоял на месте. Каменная арка, покрытая непонятными письменами. Ну, как – непонятными? С тех пор, как я увидел арку впервые, они сделались гораздо понятнее. Синтаксис языка был по-прежнему за гранью моего воображения, а может, вообще отсутствовал, оставляя связывание слов на усмотрение читающего. Ну, или я чего-то не учитывал. Речь же в покрывающих арку письменах шла о тьме, силе тьмы, могущественной тьме, энергии тьмы и т.д., и т.п. Прям какое-то дарк-фэнтези от чрезвычайно увлечённого школьника.

Я походил вокруг арки, попинал её основание. Пригляделся к нему и увидел среди вязи инопланетных иероглифов шесть правильных кружков, глубоко вырезанных в камне.

– Ну и что это такое? – Я присел рядом, потрогал края кружков. – Что хотел сказать скульптор своим произведением?

– Шесть ключей, – послышался голос.

Я подпрыгнул, в прыжке выдернул из ножен меч, развернулся и опустился на полусогнутые ноги уже полностью готовым к битве. Однако биться было не с кем. Говорило, как и в прошлый раз, зеркало на столе.

– Тьфу ты, мать твою через колено! Дядюшка, до инфаркта же доведёшь.

Я подошёл к зеркалу с правильной стороны и посмотрел на рябящее от помех лицо.

– Слушай меня, Владимир, это очень важно!

– Если бы ты опускал часть с «очень важно» и не называл меня по имени, успевал бы передать больше полезной информации.

– Для того, чтобы пройти через Врата, тебе нужны шесть ключей. Четыре у тебя уже есть.

– Во-первых, где это они есть? Ключница в доме – тётка Наталья, не я. Во-вторых, зачем мне проходить через Врата? Я в потусторонний мир не тороплюсь.

– Некоторые звёзды упали туда, иначе ничего бы не случилось. Найди уцелевшую звезду! У меня мало времени…

Голос слабел. Я понял, что остались секунды, после чего дядюшка вновь исчезнет на неопределённый период.

– Ладно. Главное скажи. Ключи-то где?

– Ключи под…

И всё.

– Ну, мило, чё, – сказал я своему отражению. – «Ключи под». Под ковриком? Ладно… Пойду смотреть под ковриками.

* * *

Ковриков в доме было немало. Так же, впрочем, как и ковров. Но ни под одним ничего, похожего на ключи, не обнаружилось.

Вот интересно, дядюшкин дух – он просто программу отрабатывает, или реально следит за текущими событиями? Если следит, то при чём тут потусторонний мир? Некоторые звёзды упали туда… Это значит, что несколько кораблей развалились в потустороннем мире – так, что ли? Хотя, если верить дядюшке, одному удалось приземлиться целым. «Найди уцелевшую звезду!» – он ведь так сказал.

Если в потустороннем мире стоит космический корабль, что мне это вообще даёт? Катать девчонок по орбите, наверное, прикольно, да только вряд ли дядюшка именно об этом думал, когда торопился и опять не успел передать мне важную информацию.

– Загадки во тьме, – сказал я, задумчиво глядя на огонь в печи.

Тётка Наталья, в кухне у которой я находился, озадаченно молчала. С больно уж загадочным видом я проверял лежащий у порога домотканый коврик.

– Слушай, тётка Наталья, – вдруг щёлкнуло у меня в голове. – Я же дядюшке правильно сказал, ты же ключница?

– Ну да, – озадаченно пробормотала она.

– А нет ли у тебя, случайно, в коллекции круглых ключей?

– Круглых?

– Ну да, чисто круглых. Может, дядюшка их как-то отдельно оставлял? И хранить просил с особым вниманием?

Тётка Наталья покачала головой.

– Нет, ничего такого не припомню. Все ключи у меня обычные. Может быть, чаю желаете, барин?

Тётка Наталья не могла вынести, чтобы кто-то припёрся в кухню не с целью что-то сожрать. Для неё по дефолту все всегда были голодными. Будь на то воля тётки Натальи, столовую никто из нас вообще бы не покидал. А уж если человек оказался в кухне – это вовсе какая-то беда страшенная. Почти апокалипсис.

– Давай чаю, – вздохнул я. Не расстраивать же хорошего человека.

Взял стакан в серебряном подстаканнике и вышел из кухни, чтобы не раздражать добрую женщину своей малоедящей физиономией. Надо бы Харисима в гости зазвать, порадовать тётушку.

У входа я столкнулся с Данилой, который тащил охапку дров.

– Здрав будь, барин, – сказал тот (с утра мы ещё не виделись). – Там до тебя молодец какой-то прибыл.

– Какой такой молодец? Почему не девица?

– Того не знаю. Прогнать?

– Да погоди. Прогнать я и сам могу.

Я вышел к воротам и сказал:

– Ого.

Про Алексея уж было позабыл совсем. После битвы с Троекуровым он практически исчез из поля моего зрения. Пытался, по моему совету, прибиться к Ордену Падающей Звезды, на приёмке сидеть. Но не взяли, потому что из другого ордена. А больше Алексей на горизонте не появлялся.

– Здравствуй, Владимир, – поклонился Алексей.

– И тебе не хворать, Алёшенька. С чем пожаловал?

Алёшенька пожаловал с конём, в приличной одежде, так что любо-дорого смотреть.

– У тебя, говорят, Знак был в доме, можно было по нему приходить. А потом пропал.

– Технические сложности, – вздохнул я, вспомнив о железном человеке. – Решу вопрос – вернутся Знаки. Пока не рискую. Чего хотел-то?

– Слыхал, ты орден учредил.

Я молча глотнул чаю.

– А помнишь, ты мне предлагал в Оплоте работать?

– Я всё помню. У меня память – как у слона.

– Ну, вот, я и подумал…

– В Орден мой войти хочешь?

– Вошёл бы.

– Ну, допустим. А со своим главой договорился?

– Говорил…

– И?

– Отступных просит. Сорок костей.

Я присвистнул. Хороши порядочки. Ну и глава хорош, своего не упустит. Даже злиться на него не получается.

– А ты охотился только из-под мастера, верно? И что делать, как костей насшибать – понятия не имеешь?

Алексей опустил голову. Возражать было явно нечего.

– Ну, значит, смотри. Варианта два. Первый, простой. Сейчас поднимаемся ко мне, я принимаю тебя в орден и жду, пока ко мне прибудет твой глава. То, что ты перешёл в другой орден, он почувствует. Мы с твоим главой утрясаем вопрос. По итогу он, скорее всего, получит тридцать костей, но мне ты будешь должен сорок. Столько и отработаешь. Придётся тебе не только на приёмке сидеть, но и вообще оплотом рулить. Слыхал про дом Воздвиженской?

– С призраком который?

– Значит, не слыхал. Призрака там больше нет, уже выкурили. И теперь этот дом – Оплот моего Ордена. Здание, как ты сам понимаешь, большое, приличное. А охотники там будут жить не особо приличные. Хотя, в основном, тоже большие. И нужно будет следить за порядком. Прислугу нанять, рулить этой прислугой. Вообще, хозяйство вести. Потянешь?

– Потяну, – быстро сказал Алексей. У него даже глаза загорелись от образовавшихся перспектив.

– Вот. А есть второй вариант. Мы с тобой идём на охоту, добываем сорок костей, ты ими откупаешься – и после уже ничего никому не должен. Точно так же работаешь в Оплоте, но уже исключительно как свободный человек.

Алексей вздохнул. Я глотнул остывающего чая.

– Охота, – сказал Алексей.

– Неожиданно.

– Стараюсь совершать неожиданные поступки.

– Похвально. Есть чего на примете?

– В том и дело, что есть.

Глава 5

– Дядюшку моего помнишь? – спросил Алексей.

– Это который тебя ко мне подослал тогда? Помню. Дядюшки – дело такое, хрен забудешь. Что там у него, крысы одолели? Вурдалаки обижают?

– Н-не совсем. Он ведь тогда из той деревни уехал.

– Которую мне подарил?

– Ну да. В другой поселился. А там и дом похуже, и вообще… Начал попивать. Всё крепче и крепче. А месяц назад вовсе допился до чертей и на кладбище повесился.

– Охтыж…

– Ну да. Схоронили, конечно. Да только дядюшка, говорят, с тех пор начал по ночам в деревню приходить. К девицам.

– Упырь, – кивнул я. – Бывает… Добро, завалим. Но ты ж понимаешь, что упырь – это максимум пять костей?

– Понимаю. Но надо же с чего-то начать. У меня ещё после Троекурова целых три кости осталось.

Я поморщился, но только мысленно. Привык уже мыслить масштабно, глобально, а не по зёрнышку косточки считать. Если нужно сорок костей – значит, нужно идти туда, где их точно наберётся сто. Я лично поискал бы лягушачьи гнёзда, на которые Тварь, пожирая клюкву, так удачно нарвалась. О размере костей глава алёшенькиного ордена ведь ничего не сказал. Наверное, ещё не знает об индивидуальных тарифах, без интернета вести медленно распространяются.

Но я – это я, а мои заначки – это мои заначки. Вываливать их первому встречному на блюдечке с голубой каёмочкой уж точно не собираюсь.

– Ну, добро, пошли. Сегодня один пёс день пропадает. Только я ещё пацана возьму, ему тоже надо опыта набираться… Чего морщишься? Не жадничай, Алексей! Кто жадничает, тот по-настоящему никогда не богатеет. Меняй мировоззрение, в жизни пригодится.

– Послушай, – вдруг сказал Алексей, глядя, как я прихлёбываю чай. – А я ведь уже видел такие подстаканники! Надо же.

– Где? – спросил я. И посмотрел на подстаканник.

Это был тот, что в своё время выкупил у Брейгеля. Хотя, может, один из трёх, что нашёл в подвале у Троекурова. Они же одинаковые, фиг разберёшь.

– В доме моего отца. Помнишь его?

Я вспомнил немолодого мужчину, который орал на Алексея, когда тот пытался стырить подсвечники.

– Помню. И давно они у него?

– Да пару лет назад, наверное, появились откуда-то. А я только сейчас подумал – герб-то ваш, давыдовский. Просто внимания никогда не обращал, ну, посуда и посуда. Стоят себе два – серебряные, красивые…

– Два? – переспросил я.

– Ну да. Они в чайном шкафчике всегда особняком стояли. Я и не припомню, чтобы использовались.

Два. А у меня четыре. В сумме шесть, как ключей. А дядюшка сказал, дословно: «Ключи под…»

А вдруг «под» – это не «под чем-то», а слово «подстаканники», которое дядюшка не успел произнести? С одной стороны, бред сивой кобылы. Где ключи, а где посуда. С другой стороны, чувство юмора у дядюшки, как я уже не раз убеждался, весьма своеобразное. А ключи, которые он упоминал, должны были круглыми…

Я поднял подстаканник, осмотрел дно. И понял, что смех смехом, а размер дна с размером круглых углублений на арке совпадает. Ну, навскидку. Чтобы проверить точно, прикладывать надо.

– Заходи уже. Чего ты у ворот топчешься, как неродной? Посиди на веранде, подожди, пока соберусь. Данила! Прими у человека коня.

Я отвёл Алексея на веранду.

– Чаю, может, хочешь? Или кофе?

– Я бы от чего покрепче не отказался. Для храбрости.

– Дядюшка твой не отказывался. И чем закончилось? Храбрее, насколько понимаю, не стал… Не, Алёш, бухих я на охоту не беру. Не хватало, чтобы ты вместо упыря мне башку снёс. Вот вернёмся с победой, тогда на здоровье.

Закончив речь, я прошёл в дом.

– Неофит! Ты где?

– Здесь, – пацан высунулся из кабинета покойного графа Давыдова.

Кабинет давно и плотно оккупировал Тихоныч, я не возражал. Неофит там присутствовал в качестве калькулятора и пишущей машинки. Считать в уме у него получалось быстрее, чем у Тихоныча на счётах, а писал пацан красиво и разборчиво.

– Собирайся. На охоту пойдём.

– Ура!

Неофит понёсся к себе в комнату. А я проследовал к закрытому крылу. Ну, условно закрытому – замок, после того, как я его взломал, сменили, а ключ был у меня.

Спустился в подвал. Прошагал к портальной арке. Вынул из подстаканника опустевший стакан, подстаканник приложил к углублению. Тому, что дно вошло в круглое гнездо чётко, миллиметр в миллиметр, почти не удивился.

Пробормотал:

– Н-да, дядюшка. Ключи, говоришь?.. А какого ж дьявола, спрашивается, ты эти ключи разбазаривал направо и налево⁈ Мог бы что-нибудь другое загнать, побрякушек, вон, полный дом. А теперь получается, что один ключ у Брейгеля, три у Троекурова, ещё два вообще хрен знает у кого! Надо бы, кстати, Алёшину фамилию спросить на всякий случай. Вот если бы именно ему не приспичило явиться именно сейчас, в тот редкий момент, когда я пью чай, а не другое – сколько б ещё я оставшиеся подстаканники разыскивал? При условии, что вообще догадался бы, что это ключи?

Дядюшка не отозвался.

– Молчишь? Ну, ещё бы, так прокосячиться! И сказать-то нечего… Ладно, фиг с тобой. Сейчас я с Алёшей на охоту сгоняю, коль уж обещал, потом к его папаше мотанусь. А когда полный комплект ключей соберу, мы с тобой поговорим.

Я потянул подстаканник из гнезда. И понял, что забрать его не могу. Примагнитился намертво, даже нагрелся немного.

– И ты ещё туда же! – возмутился я. – Хотя, с другой стороны, ладно. Зато уж точно не потеряешься. Стой, как стоишь, вернусь – проверю.

Выйдя из крыла, я запер за собой дверь. Пустой стакан отнёс на кухню тётке Наталье. Подстаканника она, конечно, хватится, но это ладно. С импровизацией у меня никогда проблем не было, даже придумывать заранее ничего не буду.

– Ну что, братья? – Я вышел на веранду. – Наваляем упырю?

Неофит восторженно взвизгнул. Алексей степенно кивнул.

– Поехали. Где мой конь?

Неофит поскучнел.

– Я думал, мы Знаком…

Алексей помотал головой:

– Э, нет! Никаких Знаков. Мне сила пригодится вся, какая есть. Я не Владимир, чтобы от упырей отбиваться, глаз не открывая.

– Разумно, – согласился я. – Тварь! Хватит жрать, поехали.

– Куда это ещё?

Дверь конюшни распахнулась. Из-за неё показалась Тварь. Неофит хихикнул.

– И правда, жуёт что-то…

– Она всегда жуёт. Это её нормальное состояние.

– Сам ты стояние! – возмутилась Тварь. И быстро, пока никто не видит, проглотила недожёванное. – Куда ехать-то?

– Вот за этим добрым молодцем. – Я показал на Алексея, которому Данила подвёл коня.

– Я? За этой клячей⁈

Тварь раздула ноздри от негодования. Сверкнула глазами. Конь Алексея испуганно заржал.

– Прекрати кошмарить! Он дорогу знает, ты – нет. Значит, едешь ты за ним, а не наоборот. Всё логично.

Тварь заржала так возмущенно, что конь Алексея встал на дыбы и ломанул прочь. Повод Данила не удержал.

Перепуганный конь заметался по двору. Перевернул кадку с дождевой водой, оборвал бельевые верёвки и расшвырял копытами наколотые дрова, которые Терминатор не успел перетаскать в поленницу. Останавливаться он не собирался, на уговоры не реагировал. Я подумал, что терять нечего, и метнул в коня Знак «Застыть».

Сработало. Галопирующий конь застыл в воздухе в момент, когда задние копыта от земли уже оторвались, а передние её коснуться ещё не успели. Грохнулся в итоге на все четыре ноги.

Данила бросился к коню, накинул упряжь. Одобрил:

– Хитро!

Я отменил Знак. Конь жалобно заржал. Данила погладил его по морде.

– Веди на конюшню и валерьянки дай, – велел я.

Тварь стояла рядом и делала вид, что в упор не замечает ни перевёрнутую кадку, ни залитые водой дорожки, ни втоптанное в грязь бельё. Она тут, типа, вообще не при делах.

– Повезёшь нас троих, – сказал я.

– Что-о⁈

– Ты слышала. Из-за тебя человек без транспортного средства остался, компенсируй теперь.

– Я не вывезу троих!

– Это Боливар двоих не вывезет. А на тебе пахать и пахать, хоть десяток сажай… Залезай, Неофит.

– Не-ет! Вам же самим неудобно будет. Тесно же втроём!

– Неудобно будет, когда я Алексею другого коня выдам, а он по твоей милости ускачет к чёрту на рога.

Тварь засопела. Наконец выдала:

– Я больше не буду.

– Врёшь.

– Сегодня точно не буду.

– Врёшь.

– Ну, пока не вернёмся, не буду! Обещаю. Честное тварное. Только пусть он меня не бесит.

– Кто – он?

– Тот, за кем тащиться придётся. А то как дам копытом.

– Ты ж пообещала!

– Я пообещала, что не буду, а не про копыто!

* * *

Алексею Данила привёл другую лошадь. Мы с Неофитом сели на Тварь. С грехом пополам часа через два притащились в нужную деревню. Тут выяснились подробности. Упырь на кладбище (ну, теоретически должен быть там), кладбище – на другой стороне реки.

– В воду не полезу! – категорически объявила Тварь.

– Слава тебе, господи. Только тебя в воде не хватало. Жди здесь, мы быстро.

Свою лошадь Алексей привязал к дереву. Посетовал:

– Теперь надо в деревню идти, лодку просить. Летом они на берегу лежат, а сейчас уж мужики все лодки на зиму попрятали.

Я покачал головой.

– Эх, Алёша-Алёша! Ничего-то ты не знаешь.

Скастовал Мороз. От берега до берега протянулась ледяная дорожка.

– Твой мастер так не умеет, что ли? – фыркнул Неофит. – Простой же Знак! Я вот, как до Воина прокачаюсь, сразу Мороз открою.

Разбежался и лихо прокатился по льду.

Реку мы перешли быстро.

– Здесь, – сказал Алексей.

Мог бы, в общем-то, не показывать. Разрытая могила на кладбище была одна.

– Как действовать, знаешь?

– Н-ну…

– Упыри быстрые, но тупые, – подсказал Неофит. – Надо крутить вокруг себя меч. Как он напорется, замедлится, так главное – не упустить. Сразу бить Ударом, или что там у тебя есть.

Я повернулся к нему.

– Я разве тебя спрашивал? Сейчас к Твари пойдёшь на тот берег.

Неофит прикусил язык.

– Да ладно, – буркнул Алексей. – Уж это я знаю. Чай, не сопляк какой-нибудь.

– Ну тогда зажигай Манок. Чего время терять?

– У меня нету.

– В смысле? – изумился я. – Даже Манок не открыт⁈

– Ну… Я ж сам-то никогда не охотился. У мастера Манок был. А мне зачем?

– Действительно. Слушай, Алёш. А как твоя фамилия?

– Измайловы мы. Барон Измайлов, Алексей Феоктистович.

– Угу. Понял, спасибо.

– А зачем тебе? – насторожился Алексей. – Ты раньше не спрашивал. Я думал, знаешь…

– Да так, на всякий случай. На охоте, знаешь ли, случаи бывают всякие.

А мне подстаканники добывать, ага. Дом-то, из которого Алексей сматывался, я помню, но фамилию хозяина узнать тоже не повредит. А то вдруг потом не у кого будет. Не тревожить же покойника из-за такой малости.

Я запалил Манок. Минуту спустя мы увидели, как с могильного холмика посыпалась земля.

– Лезет, – прошептал Неофит.

– Ну да. Куда ему деваться-то? Против Манка не попрёшь… Всё, Лёх. Ни пуха.

Мы с Неофитом отступили на десяток шагов назад. Алексей проводил нас взглядом, наполненным паникой, но ничего не сказал.

Земля с холмика посыпалась интенсивнее. И вдруг словно взорвалась изнутри. Из могилы вырвалась и упала крышка гроба. А вслед за ней показался упырь. Сел.

Я покосился на Неофита. Когда бились с вием, он, конечно, видел и не таких красавцев, но то была горячка боя, враги слились в единое стадо. А сейчас упырь один, в десяти шагах от него.

– Что скажешь?

– Свежий, – спокойно, будто рассматривая картинку в учебнике, определил Неофит. – Даже не сгнил пока толком. И перекинуться успел – едва-едва. Костей с такого много не будет.

– Ничего. Он своё спортивной злостью может добрать. Тоже, знаешь ли, немаловажно.

Алексей вскинул меч. Издал звук, который самому ему, наверное, казался устрашающим и принялся вертеться на месте.

Но упырь не обратил на Алексея ни малейшего внимания. Он кинулся на нас. Если быть предельно точным, то на меня. Упырём, может, и стал, но память-то осталась своя, человеческая. И того злодея, который отработал у него табун лошадей (на одной из них, к слову, Алексей в этот раз прискакал) и целую деревню, хорошо запомнил. Что ему какой-то племянник с мечом, когда тут, в десяти шагах – настоящий враг.

– Неофит! – заорал я, пятясь. – Помоги! Хулиганы зрения лишают!

Конечно, мог бы завалить упыря самостоятельно и очень быстро, но это непедагогично. У меня, вот, двое практикантов, пусть тоже чего-нибудь исполнят.

Неофит растерялся от такого поворота событий, но быстро взял себя в руки. Меча у него ещё не было (Захар в городе узнавал, в лавке сказали, ещё неделька – и всё будет), поэтому уповать приходилось только на Знаки. И Неофит кастанул Удар.

Тут упырь проявил свою хвалёную скорость. Да ещё и сообразительность – откуда что взялось, спрашивается. Метнулся в сторону, и Удар, вместо того, чтобы вырубить его, весь достался крадущемуся сзади с мечом Алёшеньке.

Алёшенька богатырски хрюкнул и спиной вниз улетел во вскрытую могилу.

– Ну, пошло-поехало, – вздохнул я. – Ребята, камон, ну вы чё? Соберитесь!

Упырь посмотрел было на Неофита, но тут же совершенно по-человечески махнул на него рукой и попёр ко мне. Оскалил зубы. И тут же исчез – появился справа, совсем рядом. По факту, конечно, исчезновения не было, просто тварь очень быстро двигалась.

Ну а я очень быстро реагировал. И встретил упыря кулаком. Кулак прилетел аккурат в зубы, и упырь покатился по могилам, утробно завывая.

– Это ОНИ тебя убивать пришли! – объяснил я упырю, показывая на Неофита и на по пояс вылезшего из могилы Алёшеньку. – Не я! Я вообще просто мимо проходил. Блин, да что ж ты агрессивный-то такой? Это у тебя, наверное, какая-то детская психотравма. Отвали, сейчас милицию вызову! Или полицию? Блин, с этими реформами МВД хрен упомнишь… Пошёл нахер, сказал, не нужны мне твои родии, я ничего не покупаю сегодня, я просто посмотре-е-е-еть!

Под конец я уже бежал, петляя среди могил. Рычащий упырь, почуявший азарт погони, нёсся за мной. А я бежал и думал, какой же это тяжкий труд – педагогика. Как, наверное, учительницу математики бесит тупящий у доски ученик. И как хочется забрать у него мел и самой решить пример, как надо! Но – смысл? Задача ведь научить ученика решать примеры, а не самой понтоваться.

Нет, понял я, педагогика – вообще не моё. Чтобы лекции в оплоте читать, найму Брейгеля. Вот прям завтра же к нему метнусь, побеседую на эту тему. Ценник, конечно, заломит за услуги, но я раза в два собью. Вот кому хороший понт – дороже денег. Будет потом рассказывать, что охотников уму-разуму учит. Охотники – хоть ребята и простые, в большинстве своём не дворянского звания, но авторитетом пользуются среди всех слоёв населения.

Так, блин, ну это уже вообще ни в какие ворота не лезет!

– Алё! – заорал я. – Работать кто-нибудь будет, или ну его нахрен, домой поехали⁈

Совершив большой круг по кладбищу, я вернулся к своим доблестным ученикам. Которые стояли плечом к плечу и пытались понять, что вообще делать-то, когда ситуация зашла настолько далеко и странно.

То, что Неофит собирается вновь кастануть Удар, я понял по решительным глазам парня. Не позволив себе выматериться вслух (дети же), я мысленно выдал страшную тираду, переполненную словами на буквы «х», «п», «ё» и «б» и прыгнул рыбкой вперёд и в сторону. Пролетел кувырком по могиле, снёс ветхий крест. Надо мной пронёсся Удар и попал наконец-таки в упыря. Ну слава тебе, господи, хоть что-то началось.

Перевернувшись на спину, я оценил создавшуюся обстановку.

Упырь от удара упал (прощай, ещё один крест) и тем самым дал ребятам время перегруппироваться. На меня они даже не взглянули, что наполнило отцовской гордостью моё трепещущее в ожидании развязки сердце.

– Доспехи есть? – быстро спросил Алексей.

Неофит кивнул, пальцы его шевельнулись – он пока ещё не очень хорошо умел изображать Знаки мысленно.

– Пошёл! – сказал Алексей.

Неофит бесстрашно кинулся к поднимающейся рычащей твари. Зарядил с ноги в висок и крикнул: