Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

– Я, кажется, задал вопррос – как добиться, чтобы люди пред вами слышали силу в ваших словах? – повторил Кандидат.

– Что, порычать на них? – неуверенно спросила Белка.

– Именно, молодец, – Кандидат широко улыбнулся. – Вы нажимает на букву «эр». Выглядеть это должно так естественно, как естественно выглядит хищник. А любой хищник – это обычно верхушка какой-то своей пищевой цепочки. И у него есть зубы. И он всегда готов кого-то сожрать. Он всегда готов вступить в бой. И он разговаривает с рычанием. Поэтому, для того чтобы быть революционным лидером уровнем повыше любого либерала, любого офицера, любого человека с деньгами, связями и даже властью – вы своей речью показываете, кто тут именно стоит на верршине пищевой цепочки. Вы показываете – кто именно имеет прраво командовать. И людям, кстати, нравится, когда ими командует не какая-то размазня, а человек осознающий себя силой. Потом мы послушаем речь не только Джиржиновского, но и других, и зачастую вы не поймете ни слова из сказанного, но даже закрыв глаза, вы почувствуете что на трибуну взобрался человек-лев и зовет вас, других человеко-львов, за собой. И вы захотите стать таким львом и подчинятся первому, самому сильному…

– Да Ленин и Троцкий вообще картавили, – сказал кто-то сзади, опять, кажется, из ижевцев.

Кандидат чуть задумался, а потом продолжил:

– Да, все правильно, картавили, и поэтому буква «эр» самопроизвольно выделялась в их речи… Ну и третье правило, которое необходимо знать и применять революционному оратору – это правило повышения интенсивности речи. То есть вы искусственно повышаете накал каждой своей последующей фразы. Очень грубо говоря, вы и речь то произносите куплетами, и каждый куплет – новый виток накала, каждый припев снова и снова повышает интенсивность, вбивает слова прямо в голову, заставляет их слышать даже когда вы закончили говорить, вертится в голове, зудит и не дает уснуть, обычные слова, превращаются в крылатые фразы, которые запоминаются на всю жизнь.

Лектор снова замолчал, выжидая паузу.

– Обладая и развив в себе даже основы революционного ораторства, – продолжил он. – Вы не сможете никому и ничего продать. Вы не продаете, потому что вы не продавец. Вы не убеждаете, и не успокаиваете, как психотерапевт. Зато сможете поднимать людей на великие дела, на борьбу, на бой, забыв себя, отбросив страх, идти на смерть за победой… А теперь соединим все три правила, и воспользуемся просто нашей фразой – «раз-два-три». Слушаем.

Кандидат откашлялся:

– Рраз. Рраз. Рраз. Два. Трри.

Колыхнулась трава. Скрипнула дверь. Небо чуть потемнело.

– Раз. Рраз. Раз, два-три!

Где то далеко заворочалась стихия. Она еще только набирала силу, и отчаянно стелились вдоль земли ласточки…

– Рраз! Рраз! Раз-два-три!

Сверкнула молния, ветер набирал силу и деревья тревожно зашелестели, почуяв бурю…

– Раз!

– Раз!!

– Раз! Два!! Три!!!

Огонь и шквал… мать его так…

Глава 15

День второй

Утро следующего дня началось аналогично – с тренировки у Тренера.

На этот раз, после короткого спарринга, они изучали как вести себя в боевых условиях.

– Вам необходимо выработать в себе рефлекс, – важно и громко говорил Тренер, проходя мимо шеренги. – Падать на землю при любом звуке выстрела, а тем более взрыва. Лучше сто раз испачкаться, чем один раз умереть. Никакая одежда, даже самая дорогая, не стоит вашей жизни. Во время войны, уже на второй день на улице валяется гораздо больше оружия нежели есть людей, способных его держать. Остальные умерли по глупости. У них не было таких рефлексов. Они стояли во весь рост, с разинутыми ртами, под пулеметным огнем. И также, с разинутыми ртами, и умерли. Сейчас я включу вам запись боя. По эту запись вы будете бегать по кругу. Как только раздается звук выстрелов или взрыв – падаете. На звуки сирены, дикие крики и прочее – реагировать не надо, никакая сирена вас не укусит… Побежали.

Это было не так-то просто, как показалось вначале. Оказалось, что упасть на землю, вжаться в пол, тем более в группе новичков, которые обалдело крутят головой и не собираются падать, когда застучал автомат – не так то просто.

– Далее, – сказал после такой бурной разминки Тренер. – Мы будем учиться стрелять. Не в стойках, а в нестандартных ситуациях. Итак, самая обычная стандартная, то есть нестандартная ситуация. Вас окликнул вражеский патруль. В патруле обычно три человека. Хорошо, если вы далеко, а у них только пистолеты. Тогда можно сбежать. Но практика показывает, что обычно встречи с летальным исходом происходят «нос-в-нос». И у патрульных – самые настоящие, полностью автоматические стволы. Для этого давным-давно, те самые товарищи большевики и эсеры разработали определенную тактику. Она очень простая, описана, кстати, в мемуарах у Савенкова. Во-первых, если вы на чужой территории – вы носите пистолет не в кобуре, а в карманах. А еще лучше два пистолета. И не в карманах брюк, а в карманах пальто, или куртки.

– Во-вторых, – продолжал Тренер, надевая на себя несуразное пальто, и распихивая пистолеты по карманам. – На этом пальто или куртке обязательно должен быть нагрудный внешний карман. В этот карман вы кладете любой документ, удостоверяющий вашу личность. Так, все готово… Товарищи ижевцы, возьмите вон там в углу макеты автоматов, и представьте что вы – патруль.

– Так, – гаркнул Тренер. – Мы прогуливаемся, и встречаемся нос к носу. Наводите на меня свои пушки, и кричите: «Стоять!»

– Стоять! – выкрикнул один из ижевцев.

– Стою! – тонким и сиплым голосом отозвался Тренер, а затем смешно и неумело поднял свои лапы вверх, как можно выше. – Стою! Не стреляйте! Я врач! Я хирург! Я не понимаю что происходит, у меня четверо детей, и мать! Вот мои документы. Посмотрите на мои документы!

Оставляя одну руку вверху, тренер потянулся к нагрудному карману, вытащил оттуда зеленую книжицу.

– Вот, – он сделал шаг к «патрульным».

– Вот! – еще шаг.

– Смотрите, – еще шаг, и он передал свою книжицу «патрульному», который был посередине.

– У меня есть пропуск из комендатуры, что я могу передвигаться в комендантский час, мне выдали специально, я же врач, вот он, здесь, – Тренер похлопал себя обеими руками по груди. – Нет… вот здесь… я его сюда положил…

Обе ладони Тренера исчезли в боковых карманах пальто. Потом карманы оттопырились.

– Бах! – нормальным голосом сказал Тренер. – Кто сбоку – могут падать.

Центральный «патрульный» судорожно выронил книжицу-документ и потянулся к автомату.

– Бах, – еще раз спокойно произнес Тренер. – Все трупы. Всем спасибо за участие… А теперь, по очереди, оставшиеся полчаса мы посвятим расстрелу патрульных…

* * *

Второе занятие вела товарищ Люгер.

Она появилась внезапно, никто не смог даже уловить момента, когда она возникла в помещении. Никого не было – и вот она стоит, разглядывая всех насмешливыми голубыми глазами, чуть покачивая бедрами, кажется, что совершенно незаметно и непроизвольно, но это не так…

– Конспирация, – наконец с тихим придыханием промурлыкала она, опираясь на парту. Руслан оторопел. Такое впечатление, что все мысли вылетели из головы, и кружатся над мозгом, как мотыльки над фонариком.

– Или, если сказать по-иному – безопасность жизнедеятельности. Как вам такое название? – женщина потянулась длинным гибким телом, чуть тряхнула волосами-гривой и ослепительно улыбнулась.

– Хватит пялиться, – продолжала она, продолжая улыбаться, но все в ее голосе говорило совершенно обратное:

«Смотрите на меня внимательней, и не отводите взгляда, я разрешаю».

– Какое самое главное правило конспирации? – снова спросила она, всё тем же тихим вибрирующим голосом.

Тишина в ответ. Руслан и сам чувствовал, что в горле у него пересохло. Да он сейчас и слова не может сказать, а если и попытается – то (он был уверен) – все его слова прозвучат как мышиный писк перед этой большой, красивой и мягкой кошкой.

– Самое главное правило конспирации, – продолжала Юта тихо и вкрадчиво, и каждый звук пробирал до самых печенок. – Если прячешь дерево – прячь его в лесу. Песок – в пустыне. А воду надо прятать в океане.

– Начнем с самого начала! – голос приобрел обычную резкость, вкрадчивые нотки исчезли. Руслан с трудом заблокировал в себе желание встряхнуть головой. Его словно бревном по голове шарахнули. А сосед по парте так и сидел с раскрытым ртом, и чтобы привести парня в чувство, Руслан ткнул его локтем.

– Надеюсь, про важность псевдонимов и позывных вы поняли. Как и про важность жаргона, – продолжала Юта совершенно нормальным голосом. – Если вы этого не поняли – пеняйте на себя. Теперь поговорим о том, как неестественные вещи делать совершенно банальными. Что привлекает внимание? Четыре парня темной ночью, сосредоточенно куда-то шагающие – несомненно привлекут внимание. Особенно если они в камуфляже и разными предметами в руках. А вот парочка влюбленных, бредущие со скоростью черепахи, скорее всего выветрятся из памяти, как только исчезнет из поля зрения. Это понятно?

– Да, понятно, – прогудел кто-то сзади от Руслана.

– И, пожалуй, второе правило, которое вы должны усвоить: никому и никогда не доверяй. Не просто тупое недоверие, а постоянные проверки. Чтобы попасть в Штурмгруппу, человеку мало желания, и даже профессиональных качеств. Ты должен заслужить доверие своих товарищей. Для этого надо пройти три ступени доверия. Три как минимум, хотя можно и больше. В свое время очень радикальные ребята с ходу предлагали новичкам очень жесткие проверки. Например – убить человека с мешком на голове. Патроны могли быть холостые, а могли быть и настоящие. И психика человека в большинстве случаев может не выдержать. Потому что новичок не только должен заслужить доверие, но и сам доверять вам. Первая проверка – это обычно самое безопасное деяние, за которое даже штрафа не дадут. Расклеить листовки. Прекрасное задание. Человек справился – значит уже молодец. Вторая ступень – это уже административная ответственность. То есть человек сознательно нарушает закон, за что его ждет штраф или несколько суток в камере. Привести примеры административных нарушений. Нет, не надо?

– Хорошо, – сказала Люгер после паузы. – А что же третья ступень? После которой человек имеет право сам назвать себя, выбрать себе новое имя, и стать оружием Революции. Наверно, это уже деяния, подпадающие по Уголовный Кодекс? Все становится уже гораздо серьезней…

– Что я вам скажу, ребята, – голос Юты становился все жестче и суровей. – Однажды взрослого и серьезного парня послали на железную дорогу, с куском мыла и примотанным к нему нерабочим мобильником. Парня взяли прямо на месте. Надели наручники, мешок на голову. Привезли в это помещение. И сказали ему, что это было вовсе не мыло, а мобильник – очень даже рабочий. Два раза двинули по печени. И парень рассказал все. Вообще всё. Что знал, и о чем просто догадывался. Потом с него сняли мешок, и я посмотрела ему прямо в глаза. И больше я его никогда не видела, и видеть не хочу.

– А знаете, почему это произошло? – резко спросила Юта. – Это произошло, потому что он не придумал себе ни легенды, ни алиби. Надо всегда думать. И лучше – думать заранее. А что нужно было говорить? Товарищ Руслан, что нужно было говорить в таком случае?

– Ну, наверно…, не знаю, – проблеял Руслан.

– Я не я, и лошадь не моя, – прочеканила Юта. – Я шел вдоль железной дороги. Увидел человека, который возился на рельсах. Он был в перчатках, и что-то прикапывал. Меня это напрягло. Я дождался, когда человек уйдет с путей, и бегом бросился туда. Нашел эту штуку, вытащил ее. И тут меня скрутили!

Юта выдержала паузу.

– Вот, – произнесла она жестко. – Вот о чем вы должны подумать, прежде чем что-то делать. Это и есть безопасность вашей жизнедеятельности. И когда это до вас дойдет – вы будете неуязвимы. Умный, думающий человек за решетку не попадает. Он остается в строю и продолжает работу во благо идеи и Революции.

– У меня всё, все свободны…

Через час, который им выделили на отдых и обед, всё в том же учебном классе их ждал «товарищ Карл». Было видно, что этот совсем еще молодой человек здорово волнуется.

– Здравствуйте, – решительно произнес Карл, как только все заняли свои места за партами. – Я здесь являюсь специалистом по… скажем так… теории и вообще, скажем так, научным теоретиком. И я бы хотел вам объяснить, что собственно говоря, происходит. Как вы думаете, эти курсы, которые мы проводим, они полезны для вас?

– Да вообще крутяк, – чуть не выкрикнул длиннорукий вологжанин, который опять сидел рядом с Русланом. – Жесть. Я тут за день научился больше, чем за все время пребывания в коммунистической партии.

– В так называемой коммунистической партии, – поправил его Карл. – У вас не создавалось последнее время ощущения, что другие слишком много отводят внимания теории? При этом, я вот сам встречал много разных людей. С разными идеологиями, видел закостенелых сталинистов и ленинцев, знаком не по наслышке с троцкистами, с маоистами, с анархистами и прочими. И я не могу сказать что они – революционеры. Они прекрасные теоретики, замечательно ориентируются в разнообразной литературе, некоторые могут цитировать наизусть. А как применять на практике – никто не знает.

– В чем особенность теоретической подготовки революционера, в частности как бойца революции? – спросил как будто сам себя Карл. – Давайте попробуем найти ответ, например, у крупнейшего практика и теоретика революционного движения. У Ленина. Как вы считаете, что Ленин подразумевал под теоретической подготовкой революционера? Давайте вспомним, считал ли Ленин теоретической подготовкой революционера – изучение марксизма? Как думаешь, Руслан?

Не сказать чтобы Руслан растерялся, конечно он совершенно не читал все труды Ленина, и уж тем более не помнил их наизусть. Поэтому он решил играть ва-банк.

– Нет, не считал, – сказал Руслан твердо.

– Совершенно верно, – подтвердил Карл. – Изучение марксизма и вообще каких либо вопросов идеологии не входит в подготовку революционера. Полное собрание сочинений, том одиннадцатый. К теоретической подготовке относится: изучение военных наук, ознакомление с военными вопросами, чтение рефератов по военным вопросам, приглашение на беседы военных, чтение, разбор и усвоение нелегальных брошюр и статей в газетах об уличном бое. Об уличном бое! – громко повторил Карл. – Если у Маркса есть литература об ведении боевых операций – ее тоже можно изучить, но в данном случае – Маркс не является специалистом, и уж тем более – авторитетом.

– Но мы с вами сейчас не ведем уличный бой, тем более что товарищ Тренер вам об этом расскажет куда лучше меня, – продолжал юноша. – Сейчас мы поговорим все-таки о теории. Мы с вами теоретически смоделируем ситуацию, в которой вы окажетесь после того, как в Москве путем вооруженного восстания власть перейдет в руки социалистов. Итак, свой город каждый из вас хорошо представляет. Теперь нужно будет представить что в теории нужно будет сделать каждому из вас, когда такая новость придет из Первопрестольной… Начнем с самого важного – с ресурсов…

* * *

Вечер воскресного дня. Осень уже в полном праве заявляет свое превосходство. Промозглый мокрый воздух лежит туманом, но около костра тепло и уютно. Вся десятка «студентов» находилась тут же. Кроме них рядом с костром сидел Тренер, Кандидат, Сенсей и Маузер. Все негромко переговаривались, кто-то что-то рассказывал, на углях жарилось мясо и огромный жбан с пивом переходил из рук в руки.

– Обратно поедете на машинах, – сказал Марат. – Через пару часов подъедут машины и развезут вас по домам. Инструкции все забрали?

– В Вологду? – спросил голос из темноты.

– Ну это по любому быстрей, чем отсюда вам ехать на поезде до Москвы, а потом только в Вологду, – усмехнулся Марат.

– И вот еще что, ребята, скажу вам один раз, и хочу чтобы до всех дошло сразу и в мозг. Вы видите, что у нас теперь есть средства. Вы видите, что у нас есть сила. Наверно, вам говорили… либо товарищ Кольт, либо Глок…, что произойдет после их отъезда, и что произошло…

Да, Руслан помнил последние напутственные слова Глока, и сколько было паники, когда, как он и предсказал – один за другим при непонятных обстоятельствах скончались глава областной полиции, и глава местной федеральной службы безопасности.

– Представьте на секунду, что у нас есть теперь и связи. Очень серьезные связи. Которые нам регулярно, скажем так, докладывают об обстановке на фронтах. Прямо с фамилиями. Кто, что, где и как – все это мы теперь знаем. И если кто-то из вас расскажет что тут происходит, то… лучше просто никому не рассказывать. Просто делайте свое дело. А если и спросит кто, кому этого лучше не знать – так и скажите, скукота, два дня Плеханова изучали и этого, как там его… черта…

– Каутского, – подсказал кто-то насмешливо.

– Вот, точно, Каутского! – повторил Марат киношную фразу, и засмеялся вслед за всеми.

Народовольчество

Люди прибывали постоянно. Уже через неделю от в спортцентр за день приезжало по двадцать, тридцать, а потом и сорок человек. Это были те, кого пригласила Юта. Благодаря своим способностям обрабатывать одновременно бессчетное количество каналов информации, она вычленяла из соцсетей, да и вообще из всего интернета людей с нужным складом ума и правильной идеологической направленности. Связывалась с ними – в беседах, в личной переписке, по телефону… Да-да, смешно подумать, что в наш век повальной мобильной телефонизации твой действующий номер телефона можно утаить. Беседа обычно была очень короткой.

– Здравствуйте. С вами связался представитель центра социалистической подготовки «Евпатий». Вам удобно разговаривать… Хорошо… Специалисты нашего центра по открытым данным определили что вы являетесь приверженцем социалистических и коммунистических идей… Это правда?…. Хорошо. Мы предлагаем вам пройти курс практической подготовки. Курс займет два дня, в любое удобное для вас время, оплачивается проезд, и выплачивается стипендия. Десять тысяч рублей. Стипендиальные средства переведутся вам после того, как от вас будет получен положительный ответ. Если вы не приедете на указанный срок – средства будут отозваны обратно. Как с вами можно дополнительно связаться?…хорошо, вам необходимо заполнить анкету, в ней указать способ передачи вам средств, и отослать по обратному адресу… анкета выслана… да, желательно номер кредитной карты, электронного кошелька или любой другой мгновенный способ. Спасибо, до встречи в нашем центре подготовки…

Глава 16

Неожиданно для себя Марат обнаружил, что люди, которые были сейчас рядом с ним – действуют прекрасно самостоятельно и без всяких приказов и распоряжений. Тренер, Кандидат, Сенсей и Карл полностью взяли на себя работу по встрече и обучению новичков. Им помогала Ира Овод вместе с Магнумом. Эти двое уже работали по направлению «повышение квалификации». То есть с теми, кто уже прошел первичное обучение, и должен был вернуться вторично. Ира взяла трех заместителей, так как сейчас находилась сейчас сразу на двух должностях: начальника кадрового отдела и главного-бухгалтера в огромном торговом центре. Сама же для себя ввела свободный график, и успевала, казалось, везде. Энергия ее была просто неистощима. Она удивительным образом видела – получится из человека толк, или нет?

Между тем финансовые ресурсы таяли как снег весной под теплым дождем. Из четырехсот миллионов, половину из которых Марат взял в отделении Центробанка, а другую половину – просто скопировал из первой в редупликационном аппарате – оставалось всего ничего.

Маузера это не сильно беспокоило – он просто «взял» следующее отделение Центробанка, только уже побольше, в городе-миллионнике. И не двести миллионов рублей и сорок тысяч единиц иностранной валюты – а полмиллиарда, и сто тысяч. Здание, естественно, сгорело. Тоже со взрывом, но на этот раз был не фугас с бензином, а обычный газ. Который медленно наполнил помещения – из котельной, пристроенной к зданию. Свою роль сыграло и наличие огромного бумажного архива рядом с хранилищем денег. Такого пожара не должно было быть, слишком малый приток воздуха, но от температуры тлеющей бумаги «вдруг» обвалились стены и потолок. Пламя взметнулось чуть ли не на сотню метров. Несколько пожарных погибло. «Млядская случайность» – как сказал на камеру местному телевидению один из командиров спасательных расчетов. Эта фраза в эфир, конечно не пошла, но в принципе отражала все выводы, сделанные всеми спецкомиссиями, побывавшими на месте происшествия.

В это же время Юта самостоятельно начала формировать экономический отдел. На самом деле его следовало бы назвать отделом экономического саботажа. Работало там сначала всего два человека, молодые выпускники экономического факультета. Но уже через месяц количество участников выросло до двух десятков, и продолжало увеличиваться. Юта зарегистрировала какой-то офшорный «Фонд помощи спортивным организациям», а затем запросила у юридического отдела специалистов по банковскому, таможенному и налоговому праву.

Северин, который теперь постоянно работал только и исключительно с Красной Армией, быстро нашел нужных специалистов.

Затем она получила лицензию на банковскую деятельность. Так у них появился Первый Советский банк. На вопрос Марата – а откуда средства? – Юта объяснила, что она сейчас может создать в любой финансовой системе и программе любое количество денег, в любой валюте.

Никто и никогда не сможет догадаться, проверить и установить – как они появились.

Марат сначала оторопел, а потом тоже махнул рукой. Ну, действительно, какое вообще им дело до международной финансовой системы в целом, и отдельных банков и банковских программ в частности? Как он понял, Юта могла сама, без помощи каких либо операторов, кассиров и директорских решений – подключится к любому банку, вносить любые изменения в его финансовую деятельность. Просто сама создавала счёт, зачисляла не него любую комбинацию цифр с любым количество нолей, и переводила их в другой банк или фонд. За несколько секунд. При необходимости уничтожала все следы своего пребывания в банковских программах…

Системы защиты? Да вы, наверно, смеётесь?

– Нам потребуется какое-то присутствии в реальных производствах? – спросила она как-то у мужа.

– Обязательно нужно будет собственное аэрокосмическое предприятие. Также крупная строительная компания, даже несколько. И, конечно, электромеханическая область. От производства компьютеров и телевизоров до электромоторов и пьезозажигалок, – выдал Марат уже давно готовый пункт плана. – Но как?

– Товарищи китайцы, как я понимаю, уж лет пять находятся в состоянии финансовой войны с господами капиталистами. И господа жёстко проигрывают товарищам. Не просто проигрывают, а с треском, они даже не понимают как и чем в этой войне они могут воевать. Ну прям как ты с Солярисом…

– Что? – усмехнулся Марат. – Все наши господа китайские миллиардеры и их детишки оказались просто ширмой? Чтобы к самому государству не было претензий в прямом вмешательстве в чужую экономику? Да, трудно было поверить, особенно когда ответ лежит прямо на поверхности.

– Ну, в общем… нет никаких «китайских миллиардеров», – подтвердила Юта. – Это обычные коммунисты, служащие, в должности примерно директора колхоза, присматривают за производством и деньгами, до пенсии. Они, при необходимости, либо прижимают свое производство, либо ускоряются, четко по командам сверху. Качают с любой биржи маржу как насос. Оно и понятно, если у тебя есть данные на ближайшие месяцы, а может и годы – где производство упадет, а где поднимется.

– И какой объем качает этот насос? – поинтересовался Марат чисто из интереса.

– Когда как, – пожала плечами Юта. – В среднем от одного до десяти миллиардов долларов в день.

– Немного, – оттопырил губу Марат.

– Зато постоянно, и без осечек. Сам понимаешь почему Китай без особого напряжения вышел на первое место по всем параметрам. Вообще по всем. И господа очень хорошо понимают, что потом произойдет. Всем захочется жить также. И ничего сделать нельзя… Чтобы это прекратить, надо закрыть биржи, и отменить выпуск акций. То есть – вообще, и скорее всего – навсегда. Господа сейчас изо всех сил готовятся к большой войне. К очень большой, настоящей войне…

Марат хмыкнул. Вот какая «блин-банан-нафиг»… война? Жизнь висит на нитке, а думают о прибытке…

– Вот пока это и сделаем ширмой. Если кто спросит, конечно, – сказал он наконец. – Будем искренне считать и рассказывать другим, что наше благосостояние базируется на данных, которые нам эксклюзивно передают китайские товарищи.

– Ну если честно, то так оно и есть, – добавила Юта. – А если потребуется, я даже могу показать почту, через которую получаю сведения какие акции и активы надо покупать, а какие – сбрасывать… И еще… Нам бы надо расширяться. Завод этот рядом с «Евпатием» надо покупать. Но пока начни с заводского общежития и столовой. Они разбиты сильно, но надо будет быстро восстановить, я на тебя надеюсь, Маузер. И покупать будешь сам, там их продают какие-то горцы. Вы, чурки нерусские, быстро общий язык находите…

– Да конечно, – Марат и не думал обижаться.

Юта часто называла его и «чуркой», и «чурочкой нерусской», хотя он был татарином только наполовину. В устах Юты эти слова звучали так тепло и нежно, что могли бы растопить ледник где-нибудь в Гренландии.

– И еще вот что, Маузер, – теперь было видно что Юта очень серьезна. – Ты слишком медленный. Ты на себя взял все народовольчество, но ты один. Я понимаю, что одному в какой-то мере легче, и всегда надежней. Но пойми, их – миллионы. А ты – один. Ты сейчас должен каждый день совершать десятки актов, чтобы усиливать «кольцо ужаса». Иначе они опомнятся, и начнут действовать. Тебе нужна бригада. Несколько троек. А то и полная штурмгруппа, десять пятерок… Я уже подобрала тебе парочку нужных людей… надежные, проверенные кадры.

– Да, я понял, – с досадой отозвался Марат. Хотя за последние десять дней он провел уже сотню «акций», но это было совсем не то. Система очень быстро восстанавливала кадровый состав, все-таки доходы в сфере государственного служения были неимоверно высокими. Лейтенантик через год в федеральной службе безопасности получал как трое рабочих на преуспевающем заводе.

В общем, единственное действительно серьезное дело, которое удалось провернуть – это полностью отвести слишком любопытные глаза от генерал-майора Попова. Для этого Марат провел три «чистки» в органах, посылая в различные города своих «энергетических двойников». Три случая с применением огнестрельного оружия и четыре десятка погибших сотрудников – надолго и прочно приковали внимание всевозможных комиссий. Приключения «хохотуна с ножницами», где явно имело место психическое заболевание (как определила комиссия) – отошло на второй, а то и третий план по сравнению с наваленной горкой трупов.

Еще Марат ликвидировал десяток глав разнообразнейших Дум (обычно в паре с любовницей или любовником). Завалил более трех десятков руководителей среднего звена в полиции. Десяток судей разного калибра. Несколько налоговиков. Двух губернаторов. Одного окружного полпреда.

Все прошло чисто… но это капля в море. Никто даже не почувствовал, что охота началась. Да, Юта права, надо ускорятся. Вдобавок он еще взял на себя контрразведку, а именно собирался воплотить ту часть, которая подразумевала внедрение наблюдательной техники в конкретных госслужащих.

– Вот, есть товарищ. Позывной Людоед, скоро будет в твоем распоряжении, – Юта одним движением руки создала в воздухе голографическую картинку. Марат внимательно вгляделся в лицо молодого человека с приглаженными длинными волосами, с тонкими чертами лица, в белом костюме лаборанта.

– Знаю, выглядит он не очень, – сказала Юта. – С виду совершенно легкомысленный хлыщ, божий одуванчик. Иисус Христос, тощий и печальный. Но человек наш. Крови не боится, потому что врач. Присутствуют личные мотивы для ненависти. Идейно полностью наш. Умеет убивать, причем сначала подготавливается, а потом идет по плану, совсем как ты, и тоже без осечек. Тебе он понравится. С огромным трудом нашла, это сейчас такая редкость… Надо ему будет организовать «похороны». Типа пусть его «убьют», при задержании оказал сопротивление. Ты же сможешь создать для него двойника?

– Да, смогу, – прищурился Марат. – Хм, интересный типчик…Он сейчас под плотным колпаком?

– Да, и еще каким, – отозвалась Юта. – Не только в общероссийском, но и международном розыске уже.

– Где этот Людоед сейчас?

– В данный конкретный момент – у нашего Тренера тренируется. Учится владеть холодным оружием двумя руками…

– Детский сад какой-то, – пробормотал Марат. – А если его опознают? За нами уж, наверно, все спецслужбы следят, я прямо кожей чувствую.

– Не следят, – уверенно сказала Юта. – Пока еще не следят. Подозревают. Но пока еще не догадались…

– И не догадаются…, – сказала она так же уверенно, но после секундной паузы.

Людоед Марату и вправду понравился. Не внешностью, конечно. Внутренним характером, стержнем внутри. Было видно – по движениям, по глазам, по словам и интонации – тут мы имеем полное отсутствие страха при отменно развитом разуме.

Такие индивиды были крайне непопулярны в России во все времена. Барин всегда любил иметь в услужении существо мягкое, податливое, желательно глупое, которому барин всегда может указать на ошибки, даже если их не было. А тут такое дело – подчиненное тело тебе само на ошибки указывает. Непорядок. От таких людей на Руси избавлялись десятилетиями и веками, пока, действительно, почти не вывели всю их породу. Но изредка, раз на миллион, а может – и один на десять миллионов – такие продолжали рождаться.

Марат привлек к своему направлению не только Людоеда, но и часть своих ребят с завода. Некоторых из них можно было назвать настоящими «Левшами». Обладая поистине уникальным опытом, который развивали и совершенствовали не один десяток лет – эти ребята прекрасно понимали, и даже видели механизмы, которые им даже не из чертежа, а из простой мысли, объяснения – надо было воплотить в пластик, металл и стекло.

Первоочередной задачей было поставить органы перед фактом, что это совершенно не шутки. До революции крайние левые тоже ставили перед собой подобную задачу, и добились немалых успехов. Фактически в те годы дошло до того, что все служащие, которые непосредственно принимали участие в задержании большевика или эсера были – впоследствии уничтожались. Вот так вот прямо, и без всяких хитростей. Доходило до того, что жандармы и полицейские отказывались от выполнения любых задач, связанных с политическими. Именно поэтому к задержаниями стали привлекать казаков и черносотенцев, но и те продержались недолго – уже после второй сотни трупов самые упертые и глупые начинали понимать, что против них действует система, противостоять которой поодиночке никто не в силах.