Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Кира не выглядела ошеломленной. Она выглядела задумчивой.

– Моя любимая, – сказала она тихо. – Ты только что сказал. Повтори еще раз...

– Моя любимая, – сказал Марат и буквально через пару секунд они катились по теплой пушистой траве к чистой воде, а "Хранитель источника гибкости" с деревянным стуком хлопал полуметровыми глазами, наблюдая (в шестой раз уже, между прочим!) безумное переплетение рук, ног, тел, и прислушивался к нарастающим стонам и рычанию.

Кира была абсолютно ненасытна в любви.

Впрочем, она была ненасытна во всем.

Марат между тем каждый день проверял, и совершенно не глядя "раскидывал" заявки из нижележащих секторов. Этих заявок становилось все меньше и меньше. Если раньше их было к сотне за день, то спустя сорок лет полета его тревожили три-четыре раза за сутки, а сейчас и вовсе – приходила одна, максимум две заявки в день. Стал ли он не нужен? Нет, конечно. Как самНечаев понял, человечество на Терре постепенно, но решительно шло к этапу, который он бы охарактеризовал "технологии волшебной палочки".

Лучшие умы человечества достаточно быстро разобрались в загадке "редупликацирования". Теперь не было надобности постоянно снабжать нижележащие сектора. По сути, у людей все было под рукой. Все свободное количество материи. Марат считал, что здесь, на Терре, наконец то создано идеальное коммунистическое общество. Не без крайностей, конечно, взять тех же «деогенитов», которые жили на улицах, ходили на работу чуть ли не в лохмотьях… Хотя люди, наконец то, могли реализовывать свои возможности в полной мере и получать по труду, в полном обьеме. Но диогениты упорно старались минимизировать свои потребности до крайности, и в какой-то мере гордились этим. Ну да бог с ними. Марат совершенно не хотел разбираться в хитросплетениях человеческого общества и поведения людей.

Главное, что им удалось создать огромный мир, в котором учитывалось все – до последнего атома, до последнего кванта энергии, от первого до последнего шага каждого человека. А как уж каждый человек изменит сознание в этом мире – это, извините, его совершенно индивидуальное мнение и решение.

Как бы там ни было, за последние годы заявки превратились даже не в ежедневные запросы, а месячные просьбы, причем не на материалы уже, а на кардинальные изменения ландшафта. То есть теперь от Марата требовалось убрать часть моря в секторе, или увеличить-уменьшить реку, текущую из ниоткуда в никуда. Срезать плато. Пододвинуть горы...

А они с Кирой посвятили все время созданию новых миров. Теперь на дне океана лежал не один город, а добрый десяток, заселенный безумными чудищами. Кира умудрялась не просто их создавать, а вкладывать в каждую тварь интеллект, мышление, какую-то историю. Все они были смертоносны, чрезвычайно хитры и коварны, умели развиваться, объединятся в немыслимые союзы, сражаться.

...В тот день Марат и Кира собирались двинуться в бескрайние степи. Перед Гостевой горой лежал лисовин – громадная лиса, размером с тяжеловозную лошадь. Рыжий, с мягкой шерстью, с огромной пастью, куда спокойно влезла бы не только голова человека, но и слоновья, вместе с ушами. Кира обожала своего рыжего зверя. Забиралась к нему на загривок, обнимала руками пушистую шею, прижималась, со счастливой улыбкой маленькой девочки.

Глава 25

Марат же был традиционен. Степь – это степь. В степи лучше всего быть на коне. Поэтому он и создавал для себя и таких путешествий коня. Без всяких заморочек. Вороной Буцефал, черный монстр с широкой грудью и толстыми бабками.

Путешествие могло занять у них и месяц, и два, и даже год. Бесконечное неразмыкаемое пространство. Сколько Марат ни старался – он никак не мог уловить, где заканчиваются границы его "угодий" и начинаются ленты Мебиуса и бутылки Клейна. В реальности это были поля, заросшие алыми маками, голубыми фиалками, желтым вереском. Осы размером с козленка в подземных ульях. Мириадные стаи муравьев, ползущих из бесконечности в бесконечность. Волчьи стаи, где каждый волк обладал собственным даром. Один мог морозить жертву, другой мог становится невидимым, третий спокойно перекусывал железнодорожный рельс.

В конце концов Марат перестал ломать голову над проблемой. Тем более что Кира ему обьяснила, что тут работают не только физические законы, а больше информационные, виртуальные, программируемые правила.

– Просто представь, что мы находимся внутри большого компьютера. Мы здесь диктуем правила. Процессоры находится у нас в голове, а остальное – лишь иллюзия, воплощенная в реальность, в материю…, – говорила она, смеясь.

– Хорошо, – отвечал Марат покорно. – В конце концов, я всегда не понимал, как внутри компьютера находится целый мир.

– Ты глупый, – говорила сквозь смех Кира. – Моя глупая всемогущая программа, не понимающая, как она работает.

– Угу, – соглашался Марат. – Ну… в целом то я понимаю…

– Ничего ты не понимаешь, – откровенно хохотала Кира.

И они снова и снова шли, ехали, летели – создавать самые безумные фантазии, которые рождались у них в головах.

Но в тот день все сложилось немного иначе.

Седлая Буцефала (Марат всегда обожал делать все своими руками), Нечаев заметил на самом горизонте группу людей. Они довольно быстро приближались, и вскоре стало ясно, что впереди идет Дэн, брат Киры. За ним – трое молодых людей. Первый, в одних шортах, более похожих на набедренную повязку – явный африканец, черный, с кучерявой копной волос на голове. Второй – небольшой по сравнению со спутниками сумрачный юноша, в рабочей робе и с тонкими усиками под испанским носом с горбинкой. Третьей была темноволосая девушка, статная, высокая и широкобедрая. Позади них катилась электрическая инвалидная коляска, управляемая старой женщиной.

Боже ты мой, вдруг узнал ее Марат. Да это же Овод! Господи, да сколько же лет прошло? Он обратился к календарю. Да не может быть! Они что, летят уже шестьдесят четыре года? Далеко позади Полярная звезда, и звезда Дубхе. А впереди еще триста с лишним лет?

– Привет, товарищ Маузер, – проскрипела Овод, задыхающимся, но четким голосом. Как две железные плиты проскрежетали друг по другу.

Она была очень стара. Морщины изрезали когда то круглое, гладкое лицо. Тело бесформенной массой расплылось на сиденье. Рука, дряблая и в потеках, была "украшена" толстым следящим браслетом.

– Привет, Кир, – поздоровался с сестрой и старший Фостер. Его время тоже не особо пощадило. Он облысел, обрюзг, прибавил в весе. И на поясе висела не джедайский, а добротный, толстый обоюдоострый стальной меч.

Юнцы, незнакомые Марату, каждому не более двадцати лет, тоже были вооружены. Африканец, как самый здоровый – луком. Девушка – тонким копьем. Третий юноша – большим топором.

– Жалко, что здешних чудовищ не убить ничем, кроме холодного оружия, – то ли пожаловался, то ли похвалился собой Дэн. – Ну вы, конечно, напридумывали тут. Я уж думал, не добраться нам до вашей скалы...

Кира улыбнулась, подошла к брату, и каким то очень робким движением погладила его по щеке. Она так и осталась, такой же юной, двадцатилетней непоседой-девочкой с красными волосами. Брат, который был старше ее всего на четыре года, казался по сравнению с ней стариком.

– Проходите, – пригласила Кира. – Отдохнете с дороги.

– Благодарю, – проскрежетала Овод. – Так это и есть та самая Кира, Огнелиса-кицунэ, обворожившая нашего железного Маузера? – спросила она с плохо скрываемым сарказмом, вкатываясь в проем, ведущий в гостинный зал.

– А вы – та самая легендарная Овод? – в свою очередь спросила Кира с явным восхищением. – Марат много о вас рассказывал...

"Разве?" – подумал про себя Марат. Хотя... быть может... Он реально много рассказывал Кире о своем прошлом...

– Вы хоть иногда спускаетесь в нижний мир? – все так же саркастически спрашивала Овод. Она резво проехала на коляске и устроилась во главе стола. – В аквариум с талантливыми рыбками? Не заплывали? В муравейник с трудолюбивыми муравьями? Под мудрым руководством коммунистической партии трутней, всеми способами обихаживающих одну матку?

– Нет, – честно признался Марат. – Мне не хочется там быть. Мне хорошо здесь.

– Ну надо же, наш вечно безумный революционер нашел себе занятие... Божок тут выявился. Темненький…

Овод явно старалась его задеть. Или быть может – обидеть. Вызвать какие-то чувства. Или он так перед юнцами выделывается? Тем, что может со всех сторон обкладывать Капитана Терры. Причем обкладывать совсем не подушками…

Марату стало интересно. Он реально уже очень давно не видел других людей кроме Киры. Не считая, конечно, те "человекоподобные копии", которые они вместе создавали. Некоторые из них казались Марату очень умными. Искусственные интеллектуально-разумные программы, которыми пользовалась Кира при их создании – шагнули далеко вперед.

– А ты бы сходил и просмотрел, – не унималась меж тем Овод. – Подумал бы. Это так интересно – думать. Особенно глядя на живых людей, которые всем довольны. Которые не знают что такое деньги. Не видели никогда государства. Не понимают что такое налоги. Куча мудрых учителей. Бесконечность психологов. Через одного – выдающиеся ученые и творцы. Прямо рай. Древняя Греция, даже боги есть, мудрые, всемогущие и справедливые. Живут себе на Олимпах, взирают, порой вмешиваются, иногда активно... А я смотрю, хорошо вы здесь устроились. Мы, кстати, тут по дороге таких чудищ увидели..., – внезапно перевела она разговор.

– Они не нападают, если не нападать первыми, – радостно и звонко сказала Кира. – Они такие классные. Есть даже такие, кого Марат победить не может.

– А вы тут этот паноптикум и создали, и нижележащих граждан от них же оберегаете, – повернулась вместе с коляской Овод. – Очень человечно. Очень трогательно. Какая у вас важная миссия, однако, девушка.

– Мне далеко за пятьдесят, и я давно не девушка, – мягко отпарировала Кира.

Марат усмехнулся. Да, давненько он не участвовал в таких сражениях. Где сарказм бьет логику, а доводы спотыкаются о факты.

– Я погляжу, ты здорово сдружилась с детьми индиго, – в свою очередь подколол Маузер. – Не страшно тебе, обычной старой женщине, среди них, одаренных дарами?

– Никакими дарами они не награждены особо. Они родились здесь, на этом корабле, – Овод говорила теперь уставшим голосом. – Дети есть дети. То что для нас кажется волшебством – для них обыденность. И наоборот, естественно... Они просто могут считывать и расшифровывать программы, которыми одарили тебя, Люгер, и Да Луня. Далеко не факт, что оказавшись вне Терры, они смогут воспользоваться своими возможностями. Хотя, конечно, здесь это делает их особенными. Вы, капитаны, тоже особенные. Однако по прибытию станете как мы, как обычные люди. Кстати, почему вы взяли именно столько людей? Почему не всех? Хотя не надо, не отвечай, я знаю кучу ответов...

– Да уж, – сказал Маузер. – С такими вопросами тебе лучше к Люгер обратиться. Она рассчитывала алгоритмы отбора и вероятности успешного исхода дела. В этом ей стоит доверять. Вероятность что мы долетим именно так и таким составом – что то очень близко к сотне процентов...

– Не таким составом, – проговорила Овод. – Совсем не таким. Рекомендую таки тебе спуститься и посетить наше маленькое многомиллионное людское сообщество. Ты удивишься, насколько люди могут быть добрыми, заботливыми, участливыми. Как они отвыкают бороться, предпочитая уступить.

– Разве это плохо? – удивился Марат. – Мы же мечтали о таком.

– В них нет железа, Маузер, – проскрипела Овод, и снова словно стальные плиты проскрежетали друг по другу. – Оно в них было. Но в таких условиях железо ржавеет и рассыпается в прах. Песок вместо стали. Они словно амебы. Умные, талантливые, высококультурные амебы в чашке Петри. И то... амебы жрать умеют тех кто слабей... а эти – нет. Я думаю надо отделять детей индиго от остальной массы. Их рождается немного, и качества у них выражены не так уж и ясно, некоторые совсем слабенькие. Таких, как Дэн или твоя Кира – вообще единица на миллиард. Повезло что они на нашей стороне...

На несколько мгновений воцарилась тишина. Ира как всегда, в репертуаре бесстрашного революционера-штурмовика. Без всякой подготовки, с места в атаку.

– Дэн, – спросила вдруг Кира. – Ты реально хочешь? Вот этого? Противостояния? Ты же понимаешь...

– Противостояние? А почему бы и нет, сестренка? – раздраженно отвечал вопросами на вопрос Дэн. – Я тут сильнее большинства. Мы с тобой можем управлять и информацией, и энергией, и материей. Мне, честно говоря, надоело получать крохи за труд. Я хочу… много, и что в этом такого страшного? Это же принцип, к которому мы стремимся. Ты вот хорошо устроилась, все твои потребности удовлетворяются сразу.

– Дэн, – сказала Кира чуть ли не умоляющим голосом. – Мы же здесь все коммунисты. Я тебя знаю. Мы же много раз говорили, что именно разделение людей, по расам, по странам, по национальнастям – это и есть то, что приводит к противостоянию, к вражде. Делить людей по способностям – самое последнее дело. Это даже не расизм, и даже не фашизм, это уже что-то...

– Это нормально, – прервала поток мысли Овод. – Люди не одинаковые. Люди должны стремиться к идеалу.

Марат улыбнулся.

– Идеал, говоришь? Амебы, говоришь? – обратился он к Магнолии. – Знавал я некоторых... амеб. Мы мало кому рассказываем, товарищ Овод, как было на самом деле... Но я расскажу. Это случилось в тот же год, когда мы сделали революцию...

Овод улыбнулась краешком губ.

– Да, – продолжал Марат. – Славное было время... В тот же год, через несколько месяцев, мы должны были улетать... Сумасшедший дом какой-то. Так вот, Да Лунь тогда сумел убедить руководство китайской коммунистической партии пожертвовать собой. Чтобы показать всему миру, что все очень серьезно. Что мы не шутим. Что надо не поднимать прения, а четко выполнять указания, какой бы высокий ранг ты не занимал. Да, я вот был уверен в штурмовиках. В своих людях. Мы знали, что каждый из нас по отдельности, и даже все вместе готовы отдать свои жизни за победу революции. И сделали бы это не задумываясь. Помнишь, Ира? Мы не доверяли никому. И одновременно были невероятно уверены в каждом... Странно, правда? Но еще более странно, что я был уверен, что другие на это не способны. Особенно те, кто уже находится у власти. Кто привык к ней. Привык к роскоши, к безопасности, к своему положению. Да, я считал верхушку компартии Китая амебами, трусами, дипломатами. Кем угодно, но не воинами. Но они пришли. В тайное убежище под горами Кунь Лун. А к ним пришли мы. Я и Люгер. И мы, как дикие безумные обезьяны со сверхспособностями – начали убивать людей. Двоих убила Люгер, остальных – я. Мы перебили половину там присутствующих, в тот день. И они умерли, по настоящему. Ради будущего. Ради человечества. Я не понимал этого тогда, не мог понять.

– А теперь, значит, понимаешь, – прокаркала Овод.

– Теперь – да, – тихо отозвался Маузер.

– Вы тоже хотите жить по потребностям? – Нечаев вскинул голову и спросил уже молодых людей, пришедших с Магнолией и Дэном. Эти юнцы еще не произнесли и слова, не представились, и Марат подозревал, что информация, которая проявляется при взгляде на них, их прозвища и имена – неверны. Мягко говоря. Но, видимо, они хорошо усвоили уроки старой революционерки. Что главное в организации – дисциплина и конспирация.

– Да, – отозвался самый высокий из них, чернокожий лучник. – Пришло время новой революции. Мы хотим, чтобы даже такое подобие государства перестало существовать. Человек доказал, что может жить по труду. Что может оценивать и ограничивать свои потребности. Когда мы прилетим на новую планету, то должны быть полностью коммунистическим обществом. Каждый должен быть коммунистом. Партия, которая сейчас сидит во главе Терры...

– Это упертые старики! – вдруг и горячо подхватила девушка. – Они считают, что знают больше всех, но они просто трусливы...

– Осторожны, – поправил ее Маузер.

– Нет, они трусливы, – глаза девушки сверкнули. – Они не способны даже попробовать. Мы уже десять лет пытаемся ввести право на смерть, что каков бы ни был человек, нельзя его принудительно заставлять жить...

– Распределение должно быть справедливым, – вмешался наконец и третий юноша. – Не по их закостенелым критериям и баллам, а с применением настоящей демократии. Сейчас системы коммуникаций развиты настолько, что мы за мгновения можем решить вопрос любой важности. Сообща, все вместе...

– Молодые люди, – Марат создал в пальцах горящую сигарету, затянулся, выигрывая несколько секунд. Он уж и забыл, какой пылкой может быть юность. Какие хорошие ребята... Так их жалко...

– А вы в курсе? – продолжил он. – Вы понимаете что сказала только что товарищ Овод? Что как только мы прилетим на точку "Бэ", так все возможности капитанов превратятся в пыль и тлен? Что мы, вот я например... и Люгер, и Да Лунь... станем обычными людьми. Что наши, как бы сказать... "сверхспособности" – это все заемное. Что, проще говоря, я потеряю свои триллионы тонн. Люгер – свои электрон-вольты, а Да Лунь – все свои кельвины... И программы, которыми мы все это контролируем, скорее всего, будут стерты из наших революционно-восприимчивых мозгов. И что мы тогда будем делать? Без всемогущей Люгер, которая действительно за доли секунды может опросить миллионы, проанализировать данные и выдать оптимальный вариант решения вашей проблемы, любого уровня сложности. Может все таки стоит сохранить партию? Не как руководящий орган, а как сито, этакий фильтр для выявления из людей самых достойных? Чтобы включить их в свои ряды?

– Мне кажется, вы не понимаете, – снова взял слово "Лучник". – Они же как тормоз, скоро превратятся в рудимент, ненужный орган, в котором только и делают, что кичатся своей исключительностью, избранностью, элитарностью.

– Я, молодой человек, в курсе, что в каждой машине, почти в каждом механизме – есть и будет, как вы говорите – тормоз. Без тормоза, системы успокоения и сбрасывания скорости ни одна машина нормально не работает...

– А ты в курсе, Маузер, – заскрипела Овод. – Что пока ты тут с малолетками развлекаешься, некто товарищ Да Лунь во всех кластерах создал этакие "чайна тауны"? Китай-райончики, где живут почти поголовно выходцы из Поднебесной.

– Хорошо, – согласился Марат. – Я узнаю, спрошу у Большого Дракона, что и почему... Но и ты вспомни, как мы встречались с тобой, в последний раз. Много лет назад. Когда на тебе не было этого тюремного браслета.

Овод откинулась в своем инвалидном кресле.

– Что, Маузер, больно? – вдруг спросила она таким голосом, что утихли все звуки, так привычные за большим обеденным столом. Марат сжал зубы.

– Да, вижу, – жестко и внятно произнесла сидящая в инвалидной коляске. – Болит. И у железного Маузера бывает, болит. Я еще удивилась тогда. Как ты сдался быстро. Это совсем не в твоем стиле...

– Я не сдался, – едва размыкая челюсти, ответил Марат. – Но ты собиралась сделать из единого экипажа Терры два государства, – жестко говорил Марат.

Глава 26

Чертовы женщины. Постоянно пытаются сбить с толку, сыграть на чувствах. Но на этот раз не на того напали. Он не должен давать волю чувствам. Хотя старая карга права. Сколько лет прошло, а все равно очень больно, и сейчас тоже…

– Да-да, именно государства, конкурирующие между собой, продолжал говорить Марат через стиснутые зубы. – Так ты понимала борьбу. Как будто это борьба между светом и тьмой. Предлагала собрать «темные силы» в паре секторов. И Люгер правильно сделала, что не дала тебе развернуться…

– А уж про Люгер и говорить нечего, – с зубовным скрежетом сказала Овод. – Сделала из себя божество какое-то. Культ личности в полной красе. Типичная самодовольная… даже не знаю, стоит ли говорить.. Думает только одним местом...

– Но я же не зря рассказал историю, произошедшую под хребтом Кунь Лун, – Марат встал, последний раз затягиваясь сигаретой, подошел к большому камину по центру зала. Выбросил окурок в огонь. И загляделся на языки пламени. Сам он считал, что человек стал человеком не когда поднял палку, и даже не когда привязал камень к этой палке, или обмотал тело шкурой убитого зверя. Нет, Маузер считал, что человека из животного сделал огонь. Чистое разрушение, подчиненные хаос и непредсказуемость – вот что четко отделило нас от животных, подвело черту, из-за которой уже не было возврата.

Маузер развернулся на носочках. Тело и движения его приобрели звериную гибкость и мягкость. Людям, которые наблюдали его таким, становилось не по себе. Он знал, что умеет внушать страх. Иррациональный, непонятный ужас. Хотя все было до банальщины просто. Человек не знал и не понимал, что случится дальше. А незнание – это страх...

– Готов ли ты, – обратился Марат к "лучнику". – Умереть за свою идею? За свои убеждения? Не пострадать, а именно умереть? Ведь я понимаю, зачем вы пришли. Вы хотите поддержки. И, скорее всего, бессмертия и неуязвимости. Ничего этого я дать не могу. Хотя кое-что дам. Частичку бессмертия. Вы не будете стареть, вы словно зафиксируетесь во времени и пространстве на все время путешествия. Вы сможете проходить сквозь стены, спрятаться так, что и мне не найти. Сможете заживлять свои раны, даже смертельные, если останетесь в сознании. Но вам стоит понять. Если Люгер определит, что вы представляете угрозу миссии – вы умрете. Быстро, и почти безболезненно. Исчезните в молнии, сгорите как пылинка в костре. И Да Лунь, как только поймет что вы представляете опасность – вы даже не осознаете, как ваше тело станет плазмой и будет выброшено в таком виде в сопла двигателей. И я, признаться, тоже, поступлю также... Так вот мой вопрос, парень... Готов ли ты к такому?

– Готов! – твердо сказал "лучник".

Марат сделал рубящее движение. Просто взмахнул рукой. Голова молодого человека отделилась от тела и покатилась по полу. Само туловище еще секунду грузно сидело, выбрызгивая кровь из обрубка шеи, а потом завалилось набок.

Овод слабо вскрикнула. Трясущимися руками закрыла лицо. Марат с удивлением посмотрел на нее.

– Ира? – спросил он. – Что с тобой? Ты такое первый раз видишь что ли?

А вот Кира вскочила, чтобы посмотреть получше и поближе. На лице ее расплывалась неуверенная улыбка, а в глазах бликовали отблески пламени.

– Ух ты, – только и сказала она.

– Овод, – спокойно проговорил в установившейся тишине Марат. – Ты же участвовала в штурме Кремля, там погибло очень много таких же юношей...

– Я помню, – проговорила старая женщина, потихоньку справляясь с собой. – Но это было далеко, я видела уже только трупы...

– Готова ли ты? – обратился теперь Маузер к высокий статной девушке. – Умереть за свои убеждения?

Овод снова вскрикнула.

– Я готов, – жестко отозвался за нее "испанец" в рабочей робе. Руки его сжимали топорище до белизны в кулаках. – Но пусть это будет честный бой.

– Да, конечно, – сказал Марат и вложил в руки Киры квадратный "Крисс Вектор". Она посмотрела сначала на оружие, потом в лицо Марату, а потом спросила:

– Можно?

– Убей ее, – приказал Маузер.

Кира с тихим мявканьем метнулась к жертве. Испанца она просто отшвырнула в сторону, одной рукой. Юноша улетел к стене, как будто его ударило ковшом экскаватора. Черноволосая девушка со слабым вскриком вытянула вперед свое копье, Кира перехватила его левой рукой... и выпустила сноп пламени прямо в грудь девчонки.

– Черт! – вскрикнула она, отшвырнув пистолет-пулемет в сторону. В руке у нее оказался нож, но в следующее мгновение Марат уже держал ее в обьятьях. Губы Киры были холодными от перевозбуждения.

– Ты зарядил его холостыми! – вскричала она с негодованием, пытаясь вырваться из любовного захвата.

– Конечно, – смеясь сказал Марат. – Тебе не стоит этого делать, поверь.

Они обернулись. Вдвоем против четверых. Тело африканца, его кровь и оружие уже исчезли, растворились на полу. Как будто ничего и не было. Дэн стоял поодаль от всех, сжимая обнаженный меч. Марат буквально видел, как мужчина "прокачивается", как ползут вверх всевозможные параметры, как он становится больше сам по себе, уже далеко за два метра ростом.

– Я разберусь, – мягко сказала Кира и выскользнула из рук Марата.

– Дэн, – она подошла к брату. Маленькая и беззащитная.

– Дэн, – повторила она. – Не надо. Это не поможет. Он все равно сильней. Ты же знаешь. Убери меч. Вот так, хороший мой братец, – удовлетворенно произнесла она, когда мужчина вбросил клинок в ножны.

– Садись ко столу. Все кончилось. Больше сегодня никто не умрет. Я знаю. Я обещаю...

– Присаживайтесь, – Марат говорил так холодно, спокойно и уверенно, как будто не произошло ничего. – Я с удовольствием помогу вам. Вы станете бессмертны в пределах корабля... ну если вам не отрубить голову, конечно... А начнем мы...

Нечаев пристально посмотрел на Овод. Ему теперь не требовалось несколько дней, как с Марией-Солнцем, чтобы упорядочить атомы ее тела и передать часть программы управления в мозг. Теперь все было очень быстро. Меньше минуты.

Старое бесформенное тело в коляске истончалось. Морщины разглаживались. Пятна на коже исчезали, а жидкие и тусклые волосы снова стали густыми и блестящими.

Овод, не веря происходящему, встала с коляски.

– Иди сюда, – мягко сказал Марат. – Мне не нравится эта штука, я ее сниму, – и легким движением разомкнул следящий тюремный браслет у нее на запястье.

Высокую девушку, которая еще не отошла от того, что смерть была так близко, Марат "зафиксировал" вообще в доли секунды.

А вот с "испанцем" произошло следующее... Непонятно почему, но парень Марату понравился. Не зная даже его имени, недоверчивый Маузер вдруг проникся к невысокому юноше симпатией и участием. И после того, как произошла "фиксация" и передача части программы управления, Марат вдруг понял, что стоит, совершенно задумчивый, перед испанцем и думает непонятно о чем. Такое за ним бывало. Иногда, когда впереди виделось множество вариантов развития событий, Нечаев мог впасть в такую прострацию, перебирая возможности, переплетая их друг с другом...

– Как зовут, боец? – спросил Марат грубо, тоном отца-командира. Но на парня слова особого впечатления не произвели.

«Плюс в копилку" – с удовлетворением отметил Нечаев. Тем временем молодой человек перестал настороженно сверлить его глазами, и перевел взгляд на Иру.

– Можешь сказать, – произнесла та молодым сильным голосом. – Он не сдаст.

– Мигель, – тотчас же отозвался парень. – Командир и комиссар второй штурмовой пятерки восьмого кластера.

– Гм, – отозвался Марат. – Неплохо. У меня есть странный подарок для тебя, Мигель.

С этими словами Нечаев материализовал в руке свою секиру. Тот самый топор, который ему выдали в самом начале тестов-испытаний. Оружие, которое было неуничтожимым, несколько раз модернизировалось и трансформировалось самим Маратом, и всегда возвращалось к хозяину.

– Это не простая штука, – сказал Марат, передавая секиру Мигелю. – У меня есть подозрение... хотя не важно... Владей, береги как зеницу ока. Постарайся особо никому не показывать.

– Я знаю, что это, – вдруг отозвался парень. – Спасибо. Я буду владеть этим с честью.

У Марата немного свело зубы от высокопарщины, но он сдержался от ухмылки, и похлопал Мигеля по плечу.

– Ну, дорогие гости, если на этом всё, то позвольте нам откланяться. У нас с Кирой еще долгая дорога впереди. А вы, думаю, сами выберетесь...

– А зачем вы это делаете? – вдруг спросила темноволосая девушка, да таким томным сладким голосом, что Марат уже и не сомневался, зачем ее взяла с собой Овод. Он прекрасно понял вопрос и его смысл.

Действительно, зачем? Наверное, в первую очередь он хотел произвести впечатление на Киру. Хотя получилось наоборот. Спроси сейчас Марата, как так получается, что его "графские угодья" размером километр на километр – и вдруг выросли и раздробились на множество миров, общая площадь которых приближалась к площади Кубы – он бы мог ответить лишь в общих чертах. И в этом вопросе "кто кого поразил?" – ответ оставался спорным. Кира несомненно восхищала и поражала Марата тем, что могла (хотя и не в полной мере) – пользоваться способностями всех трех Капитанов. И при этом приобрела свое умение, которое он бы назвал "скручивание пространства". Зато теперь он не сомневался, что их совершенный "ковчег", громадный космический корабль под названием «Терра», похожий сейчас на сверкающую каплю длиной пятьдесят километров и шириной более тридцати – это настолько ничтожная былинка, настолько примитивное строение, что не идет ни в какое сравнение с чудесами и силами Вселенной. В этом космическом корабле, населенном уже тремя десятками миллионов людей, сконцентрировалось множество виртуальных миров, где люди жили, работали, пусть не по настоящему. И вот теперь здесь есть другой мир, настоящий, переплетенный множеством искривлений пространства, но от этого не менее реальный и заселенный выдуманными, но совершенно реальными существами. Обо всем этом Марат думал, и не раз, и сам искал ответы.

Если сначала он думал переспросить, как будто не понимая вопроса длинноволосой красавицы, то сейчас решил ответить четко и прямо:

– Здесь будут жить самые изощренные чудовища, которых только в силах придумать человеческий разум. Скоро откроются порталы, и все, кто старше двадцати, смогут попасть сюда беспрепятственно. Вы хотите борьбы? Каждый ее здесь получит, если захочет. Борьбу не на жизнь. А на самую настоящую смерть. Это будет наш с Кирой дар, для всех жителей Терры, чтобы они знали и понимали – ужас, страдания и смерть – не только снаружи, в космосе. Но совсем рядом, внутри, на расстоянии протянутой руки. Чтобы не забывали об этом никогда...

***

Когда они остались одни, некоторое время Марат сидел, прикрыв глаза, обдумывая все, что произошло. В это время он стал похож на воробья, сердитого и нахохлившегося. Он был так глубоко погружен в свои мысли, что даже не заметил, как Кира покинула свое кресло и подошла сзади. Она обняла Марата за плечи и совершенно детским движением положила голову ему на плечо. Однако в ней не было спокойствия. Марат слышал ее дыхание, слишком глубокое и чуть более быстрое, чем обычно. Она была здорово взбудоражена и возбуждена.

– Ты правда убил его? – спросила она быстро. – По настоящему?

– Да, убил, – сказал Марат. – По настоящему.

– А почему не дал мне? – с ноткой обиды спросила Кира. – Испугался? Не бойся. Я вот не боюсь.

– А я вот опасаюсь, – со вздохом сказал Нечаев. – Кстати, нам предстоит еще один тяжелый разговор на сегодня.

Кира подняла голову и прислушалась. Там, где то наверху, на самом пределе слышимости – тяжело хлопали могучие крылья. Через несколько секунд уже казалось, что сам воздух подрагивает, колеблется от приближающейся мощи. Вот раздался тяжкий удар, скрежет, как будто огромные когти ломают камни...