Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 193 (всего у книги 346 страниц)

– Так держать! – оглядев роботов, приказал я. – Чтоб ни один чёрт не ушёл! Задача ясна?

Вместо ответа грохотнул ещё один сдвоенный залп. Видимо, ясна.

Я переместился обратно к мастерской. С неудовольствием заметил, что мана просела изрядно. Частые Перемещения, да ещё с грузом в виде паука, Разрушителя и прочего барахла. Силы это вычерпывает – только в путь.

Но есть и хорошая новость: чертей, атакующих мастерскую, поубавилось. А плохая новость: одно из окон чертям удалось выбить. И сейчас в этом окне один за другим исчезали охотники – очевидно, те, что бросились в погоню.

Шесть человек держали Защитный круг, не позволяли прочим чертям проникнуть в окно. Остальные продолжали выматывать врага непрерывными ударами всем, что имелось в арсенале.

Рога чёрта держала Земляна. Харисим лежал в стороне на боку, над ним склонился незнакомый охотник. Видимо, удар родиями был силён.

Черти между тем успели сменить тактику. Чёрт, за которым охотился Разрушитель, хаотично метался из стороны в сторону – так, что в глазах рябило. И хохотал во всю глотку.

– Ой, боюсь-боюсь! Ой, какой ты страшный! Не поймаешь, не поймаешь!

Могучие руки Разрушителя хватали воздух. Но не долго. После нескольких неудачных бросков в воздухе что-то сверкнуло. Взмыло вверх – как будто Разрушитель распахнул гигантский веер. Серебристый, полупрозрачный. А в следующую секунду стало ясно, что это не веер, а сеть. Она накрыла чёрта, мгновенно облепила и стянула. На землю рухнул тугой серебристый кокон.

– Ай, не надо! – верещал чёрт. – Ай, отпустите, дяденька, я больше не буду!

Из другой руки Разрушителя выдвинулось лезвие, прибившее чёрта к земле.

– Гравий! – крикнула Земляна.

Гравий был начеку. Видимо, действия охотники успели согласовать. Башку чёрта пронзил ледяной кол.

От визга у меня заложило уши. Так, ну тут всё ясно, ситуация под контролем. Надо выяснить, что там внутри здания происходит. Благо для того, чтобы оказаться в мастерской, мне не надо лезть в окно.

Я перенесся в знакомый коридор, где Терминатор не так давно заделал пробоину в стене. Картина маслом: один из чертей молотит кулаками по свежей кирпичной кладке, другой отбивает атаки охотников во главе с Разумовским. Охотником, прямо скажем, не самым сильным.

Чёрт, обороняясь, хохотал в полный голос, аж корчился от смеха. А второй выбивал кулаками из стены целые здоровые куски. Черти целенаправленно ломились именно сюда – закрытое от посторонних помещение, из которого в своё время выбрался Разрушитель.

Глава 27

«Банки! – понял я. – Там гипотетически могут быть банки с деталями разрушителей. Видимо, охота идёт за ними. Только вот нафига они чертям? Неужели сборщику скармливать собрались, в надежде, что уймётся?»

Я быстро стиснул амулет, который в своё время подогнал мне Захар на болоте. Заряженный, тот моментально восстанавливал запас маны. При моём ранге, конечно, полностью не восстановил, но на безрыбье и роллы с колбасой прокатят. Да, можно было зарядить своей родией амулет и снова использовать, но это успеется. Тратить родии на что-то помимо прокачки я не большой любитель. А мне до следующего уровня всего семнадцать осталось.

– Остановись, мгновенье! – крикнул я, вскинув руку. – Ты прекрасно!

Знак «Застыть» сработал поверх голов охотников, и чёрт, противостоящий им, замер. Разумовский не стал разбираться, отчего да почему такое счастье его постигло, и захреначил чёрта мечом от плеча до задницы. Потом пинком повалил. Убивать даже не пытался – смекнул, что для него это – задача долгая, нудная и невероятно опасная. Рванул дальше. Тот чёрт, что почти прорвался в секретный отдел мастерской, отлетел от Удара и истошно завизжал.

Все охотники пешком прошлись по первому, павшему чёрту. Знак «Застыть» такого напора не выдержал, слетел. Ему пришлось бы либо стопарить уже всех, либо отваливаться – он выбрал последнее. Разумно. Тормознув всю толпу охотников, я мало того, что ничего путного бы не добился, так ещё и ману бы слил в глубокий минус, если такое вообще возможно.

Разрубленный Разумовским чёрт сел, затряс рогатой башкой. Разрез, смертельный для любого человека, на нём быстренько затягивался.

– Что эт-то было? – пропищал чёрт со свёрнутой нижней челюстью. Которую, впрочем, уже поставил на место.

– Взрослая жизнь, привыкай.

Я кастанул Мороз, и чёрт покрылся инеем. Следом – Удар. Башка отвалилась с хрустом. Ура. Где мои законные родии⁈

Но родий мне не досталось. Голова взлетела обратно на плечи, и чёрт с радостным хохотом вскочил на копыта. Н-да, против высших тварей Мороз эффективен только с четвёртого уровня прокачки. А тот доступен только с ранга Тысячник. Я же ещё только к Гридю подбираюсь…

– Напрасно ты к нам полез! – визжал чёрт, выплясывая в тесном коридоре. – Разозлил, кого не следовало. Ох, напрасно!

– Ну, когда-то ж надо начинать вас кончать. Задолбали уже, глаза мозолите.

Разумовский сотоварищи оттеснили второго чёрта от кирпичной кладки. Тот возмущался, голосил, но вынужден был принять бой. Несмотря на низкий ранг, Разумовский как минимум оборону выставил грамотно, чёрт не мог пробиться.

А я со своим чёртом мог мало чего сделать, учитывая скорость его перемещений. Атакующие Знаки, пролетев мимо, могли навредить своим же, охотникам. Чёрт, кажется, именно на это и рассчитывал.

– Ладно, сволочь. – Я вытащил меч. – Давай попросту.

Чёрт бросился в атаку. Я поймал у себя фоновую мысль, что ведь ещё не так давно даже один-единственный чёрт был проблемой, ради которой собирали аж целый десяток. А теперь я один с чёртом бьюсь и воспринимаю его исключительно как сорину на лобовом стекле, которую «дворник» туда-сюда гоняет и никак убрать не может.

Справедливости ради, тот-то чёрт был посильнее, в нём содержалось целых пятьдесят родий. А среди тех, что нападали сегодня, я таких мощных пока не встречал. Складывалось впечатление, что на нас напустили тех, кого не жалко… И что это значит, интересно? Штрафбат? Операция «Живой щит»? Пушечное мясо? А потом пойдут те, перед кем мы реально только помереть сумеем?

Тарарам подняли уже нешуточный. Даже те питерские охотники, что не в курсе происходящего, уже наверняка либо где-то здесь, либо на подходе. То есть, врасплох нас не застали. Это плюс. Но если потусторонний мир решил объявить нам полномасштабную войну – боюсь, даже такой подготовки не хватит. Министр сказал о десятерых – видимо, его тоже особо не посвящали. Это тут он был министром, а там – «слышь ты, как тебя там», кто бы перед ним стал отчитываться. И не воскресить его уже для детального допроса, добрый Терминатор голову снёс. Без головы много не наговоришь…

Я продолжал бить мечом, разогнав его при помощи соответствующего Знака. Меч светился, и чёрт, отражая удары когтями, каждый раз взвизгивал от боли. Он пытался замаскировать эти звуки под издевательские, но получалось откровенно так себе.

Разумовский и компания успешно теснили другого чёрта – тот, видимо, был ещё слабее. Я усилил напор и дотеснил чёрта до полуразрушенной кладки. А там притиснул его к стене и кастанул Удар. Уж что-что, а это счастье было у меня прокачано до самого максимума из обозначенных в справочнике.

Чёрт хрюкнул и ввалился внутрь помещения сквозь кирпичи. Я шагнул следом, темноту разгонял светящийся меч. Вдобавок запалил пяток светляков.

Будто позабыв про меня, чёрт вскочил и огляделся. Издал дикий визг.

– Потерял что-то? – полюбопытствовал я.

– Где? Где они⁈

Банок здесь ожидаемо не было. Ну, кроме одной – с непригодившейся рукой. Чёрт подскочил к ней, схватил и затряс, будто надеясь, что банка сейчас размножится.

Что, в общем, логично. К Ползунову сперва перенаправили полный набор для создания одного Разрушителя. И этот Разрушитель сейчас во дворе бьёт чертей во имя спасения России. Потом Демид приволог голову и две руки. Голова и рука пошли в дело, а рука – вот она, осталась.

– Боюсь, ваш осведомитель выдал желаемое за действительное, – усмехнулся я. – Меньше надо полагаться на всякое отребье. А с другой стороны, на вас же никто, кроме отребья, работать не будет.

Зашипев от ярости, чёрт отбросил банку и кинулся ко мне. Мечтал, должно быть, разорвать в клочья, но нарвался на Отсроченную Костомолку. Я набросал её на полу, пока чёрт стоял спиной ко мне, пытаясь постичь единичность имеющейся банки.

Чёрта закрутило, как будто его кто-то попытался отжать после стирки. Шкура треснула, брызнула во все стороны зелень. Визг сделался сдавленным, а вскоре вовсе захлебнулся.

Я сделал шаг навстречу и взмахнул мечом. Башка с рогами отлетела в сторону, меня огорошило молнией. Ну наконец-то!

Двадцать родий. Всего… Этот чёрт был самым слабым из всех, что встретились в этот заход. А согласно справочнику – самым слабым вообще.

Нет, что-то тут нечисто. Либо я чего-то не понимаю, либо я чего-то не знаю, одно из двух. Может, там, в потустороннем мире, сильные черти в принципе – редкость?

Думая, я уже поднимал ранг. Сначала – неприятное чувство опустошения. Минус пятьсот родий – это ж какое разорение. Зато потом – обалденное чувство, что я становлюсь сильнее. Гораздо сильнее! А бонусом полностью восстановилась потраченная мана.

– Вешайтесь, котятки. Гридь вступает в игру, – усмехнулся я и вышел в коридор.

Мою силу, вероятно, почувствовали охотники. По крайней мере, не видя меня, они раздались в стороны, и я оказался нос к носу с израненным чёртом.

– Убирайся! – завизжал тот. – Умрёшь!

Я молча вогнал сияющий меч ему в рыло. Тварь буквально захлебнулась зеленью.

Ещё двадцать родий, ещё один слабак. Половину добычи я тут же израсходовал на то, чтобы довести до апогея Знак Меч.

Развернулся и пошёл, а потом побежал мимо охотников, мимо Разумовского, которые кричали что-то восторженное (шутка ли – на ранге Воин-Мастер против чёрта хотя бы постоять и выжить, есть чем гордиться). Выскочил на улицу и огляделся.

Здесь совокупные охотничьи силы также одерживали уверенную победу. Единичных чертей окружили и попросту добивали. Особенно старался Разрушитель, который прошёл боевое испытание с блеском. То есть, и здесь – ничего. В смысле, такого, из-за чего стоило бы напрягаться.

– Туши жечь будете – рога берегите! – крикнул я. – Рога – ценное сырьё!

Дальше переместился на развалины храма. Увидел Терминатора и паука в окружении чертячьих туш. Роботы замерли в ожидании новых врагов. Но врагов не было. И здесь – тоже…

– Вот не припомню, чтобы чуйка меня подводила, – процедил я сквозь зубы.

Следующее перемещение – дом Ползунова.

На новом ранге Перемещения лишь легонько щекотали шкалу маны, по ощущениям. Да и вообще, я ощущал себя невероятно сильным. А до кучи – выносливым. Мог вынести кого угодно с одного удара. Но выносить было некого и здесь. Дом пуст, во дворе никого.

А значит, остаётся только Давыдово.

Перемещаясь, я готовился увидеть языки пламени, крики людей и насмешливый визг чертей. Настоящих, сильных, у которых по полусотне костей!

Но и здесь было тихо. Дом как дом, на первом этаже, в столовой и кабинете Давыдова горит свет. Всё выглядит более, чем мирно. Я двинулся к дому, но меня настиг оклик.

– Владимир!

Обернувшись, я увидел сходящего с «якоря» Разумовского. Он настороженно огляделся по сторонам. Сделал, очевидно, те же выводы, что и я.

Повернулся ко мне:

– Тоже не веришь?

– Не верю, – мотнул я головой. – Слишком всё просто. Как будто это был лишь отвлекающий маневр.

– Согласен с тобой. Но от чего нас отвлекали?

– Ты проверил дворец? Государыня, приближенные?

– Только что оттуда, там всё спокойно. Я вспомнил, что у тебя здесь…

Тут Разумовский осекся. Я с интересом склонил голову.

– Ну? Что у меня здесь?

– Ты знаешь…

– Да я-то знаю. А вот ты откуда знаешь?

Разумовский поморщился.

– Давай не будем начинать этот разговор. Помни, кому я служу. Я не скрывал, что сведения о тебе мы собирали. Заметь, Владимир: никто не вмешался. Никто не чинил тебе препятствий.

– На том – спасибо.

– Тебе доверяет лично государыня, это высший знак доверия из всех, какие можно представить. Однако и тебе может быть нужна помощь.

– Убедил, Никита. Только имей в виду на будущее: если что-то интересно, спрашивай напрямую, шпионить за мной не надо. Могу сказать – скажу. Не могу – не скажу, а сам не раскопаешь. Посему на этом ты, как порядочный человек, должен будешь остановиться. Понял?

Разумовский кивнул:

– Договорились. Идём, проверим дом.

Дома, за нервной игрой в карты (насколько я успел понять, прежде чем на меня обратили внимание, часть участников играла в подкидного, а часть – во что-то вроде марьяжа, но никто не отдуплял, что что-то не так) сидели оба инженера, Александра Урюпина, Тихоныч и тётка Наталья. Увидев нас, все одновременно вскочили.

Я взмахнул рукой, останавливая расспросы.

– Как у нас тут? Всё хорошо?

– Всё прекрасно, – отчиталась тётка Наталья. – А девочка-то цела?

– Какая девочка? – не понял я.

– Земляна же!

– Пф! Эта девочка десять мальчиков уложит. Всё с ней хорошо, скоро вернётся. Если, конечно, на пару суток в кабаке не застрянет… Никит, побудь пока тут, я другие места проверю.

Мой новый ранг позволял перемещаться, расходуя гораздо меньше сил, чем прежде. Я воспользовался этим, чтобы заглянуть во все важные локации.

Но ни в Смоленске, ни в Полоцке, ни в Сибири не происходило ничего экстраординарного. Всё было спокойно и мирно. Длинная декабрьская ночь подходила к концу.

Однако жуткое ощущение того, что всё ещё не закончилось, что всё ещё даже не началось, меня по-прежнему не отпускало. Как будто я забыл о чём-то очень и очень важном, о чём нельзя было забывать…

– Черти пришли не за мной, – бормотал я, вышагивая по столовой. Мои домашние и гости молчали, чтобы не мешать мыслительному процессу. – Они хотели забрать банки… Но банок не было – и черти отвалили… Так. Банки. Сарай!

Уверенный, что на этот раз угадал, я выскочил во двор. Распахнул дверь сарая.

Всё моё богатство по-прежнему лежало там. Никаких подвохов, банки на месте.

Данила с Груней и ребёнком, Маруся, Тварь и сокол на конюшне – все были живы-здоровы, дрыхли сном праведников. Никто, кроме меня, ничего не замечал. Никого не грызло ощущение, что в мире что-то не так.

– А может быть, всё просто закончилось? – предположил Разумовский.

Он вышел во двор следом за мной, смотрел, как я закрываю дверь сарая. Единственный человек, разделяющий мои ощущения. От всей души жаждущий поверить в то, что всё хорошо, но, как и я, привыкший доверять интуиции.

– Может быть, – вздохнул я. – Ладно. Наверное, и вправду надо кончать параноить. Всё, Никита! Баста. Зима пришла. – Я посмотрел в небо, запрокинув голову. С неба медленно и красиво падали снежинки. – Охотникам время отдыхать. Набираться сил. Будет весна – будет новый раунд. А за зиму мы таких дел наворочаем, что твари…

Я не успел договорить. С улицы, с дороги послышалось ржание. Вскоре в ворота заколотили.

– Откройте! – услышал я голос Захара. – Данила!

Я открыл и мрачно уставился на друга.

– Ты где был?

– Я – у Марфы, предупреждал же! – Захар запыхался так, будто это он сам скакал всю дорогу, а лошадь сидела у него на шее.

– Какого хрена ты не принял посильного участие в битве с армией чертей?

– Армией че… А мне кто-то что-то сказал⁈

– Эм… – Я призадумался, прокручивая в голове события.

Народу вокруг всегда – вагон и маленькая тележка, я как-то привык, что все в курсе всего. Но Захар действительно как слинял тогда, так и потерялся. Охотников-то я предупреждал, но Захар в этом время тусил не с охотниками.

– Ладно. Организационный косяк, – вздохнул я. – Ну заходи, раз при…

– Да погоди! Ты ж не знаешь ничего!

– Чего я не знаю?

– Барышню похитили!

– Марфу, что ли?

– Да нет, с Марфой всё хорошо! Другую – Катерину Матвеевну!

– Та-а-ак, – протянул я. Паранойя, говорите? Ну-ну. – Это кто такой бессмертный?

– А, так ты уже знаешь… – расстроился Захар. – Зря скакал…

– Что знаю? Ты можешь нормально рассказать? – Я начал злиться. – Кто похитил, как, зачем, при каких обстоятельствах?

– Так Кощей Бессмертный же. Прилетел, окно вынес и… похитил. Только и видели. Сказал, что если Владимир захочет её вернуть – знает, где искать. Вот такие обстоятельства, – Захар развёл руками.

Василий Криптонов, Мила Бачурова
Мир падающих звёзд Х. Калинов мост

Глава 1

– Если у вас паранойя, это не означает, что за вами не следят, – сказал я.

И от души выругался. Моя хваленая интуиция в очередной раз не подвела. Хотя лучше бы молчала, конечно. Прилетело, откуда не ждали.

– Катерина Матвеевна? – спросил Разумовский. – Головина?

– Верно. Знаешь её?

– Головиных все знают. Род богатый, знаменитый. С несколькими Головиными я знаком, но с Катериной Матвеевной встречаться не доводилось.

– А как же ты её фамилию угадал?

– Слышал, что эта прелестная барышня – твоя невеста.

Я вздохнул.

– Что? – удивился Разумовский.

– Никит. Ну, ты ведь и сам по барышням не дурак. Не ври, что аскет, не поверю. И тоже холостой. Если я сейчас начну расспрашивать о тебе знакомых в Благородном Собрании, наверняка узнаю, что у Никиты Григорьевича есть невеста. Возможно, не одна. При том, что те, кого я буду расспрашивать, самого тебя в глаза ни разу не видели. Так?

– Н-ну… – Разумовский замялся.

Я кивнул:

– Вот именно. И это совершенно не означает, что у тебя есть невеста. Ты в эту сторону можешь вообще не смотреть. Можешь хоть обет безбрачия дать, хоть в монастырь уйти, людям пофиг. Холостой, богатый – стало быть, невеста должна быть. А то сплетничать будет не о чем.

– Понял. И Катерина Матвеевна…

– Мы знакомы, но не настолько близко, чтобы под венец идти. Хотя скрывать не буду, барышня чрезвычайно милая. И тому, кто её похитил… – я скрипнул зубами.

– Кстати, об этом. Верно ли я услышал? Кощей Бессмертный? – Разумовский посмотрел на Захара.

– Я услышал то же самое, – проворчал я. – Стало быть, вряд ли звуковая галлюцинация.

– Но ведь…

– Сказки, ага. Выдумки. Напомнить, скольким выдуманным персонажам ты сегодня самолично отшиб выдуманные рога?

– Н-да, – Разумовский вздохнул. – И что нам известно о Кощее? Я, признаться, такого рода существами особо не интересовался…

– Даже если бы интересовался особо, вряд ли бы многое узнал. Потусторонние твари – существа настолько редкие, что о них почти ничего не известно. Единственное, что можно с уверенностью сказать о Кощее: он бессмертный.

– И это всё?

– Повелевает царством мёртвых по ту сторону Калинова моста, – добавил Захар.

Я кивнул:

– Садись, пять. Легче кому-нибудь стало?

– И что ты намерен делать?

– Искать Катерину Матвеевну, что же ещё.

– Кощей сказал, ты знаешь, где искать, – напомнил Захар.

– Всё, что я знаю точно – эти слова ему в глотку заколочу. Миллион раз пожалеет, что бессмертный.

– Я могу тебе помочь? – спросил Разумовский.

– Можешь. Пока я тут своими делами занят, надо сбор рогов организовать.

– Чего? – изумился Захар.

Разумовский не переспрашивал. Он-то видел, что такое Разрушитель в действии. И какое отношение к его действиям имеют рога, наверняка сообразил.

Кивнул:

– Сделаю, не беспокойся. Сейчас же вернусь к мастерской Ползунова и прослежу, чтобы случайно не спалили.

– Договорились. Захар, отправляйся с Никитой Григорьевичем. Собери рога и тащи сюда. В мастерской нельзя оставлять, там сейчас проходной двор будет.

Захар кивнул. Разумовский положил руку ему на плечо. Оба исчезли.

А я быстрым шагом прошёл в дом. Захватил из сейфа подстаканники, спустился в подвал закрытого крыла.

Подойдя к зеркалу, позвал:

– Дядюшка! Ты здесь? Мне консультация нужна.

Но дядюшка не показывался. Ладно. Ключи у меня самого есть. Я установил в гнезда подстаканники.

Они знакомо нагрелись, воздух за аркой загустел, и я увидел знакомую картину – выжженную «Безмятежность». На этот раз никто ни за кем не бегал. На мёртвой земле, покрытой мёртвой травой, на расстоянии метров трёх друг от друга лежали два полудохлых чёрта.

Полудохлых в том плане, что у каждого из них отсутствовала половина тела. Один заканчивался на уровне копчика, из которого торчал куцый облезлый хвост. У второго не было почти всей левой половины. Худо-бедно уцелела голова, на которой остались два рога, но только одна щека и одно ухо. Левой руки, плеча и ноги не было вовсе.

Черти (точнее, то, что от них осталось) настойчиво и целеустремленно ползли навстречу друг другу. У того, что с двумя руками, было преимущество в опоре, но проблемы с устойчивостью. Сделав рывок, он тут же заваливался мордой вниз. Тот, что сохранил правую половину тела, полз более уверенно, но медленнее.

– Я!

– Нет, я! – наперебой верещали черти.

– Я быстрее доберусь! У меня две руки!

– Зато ног и задницы нет, мва-ха-ха!

– У тебя тоже нет, только половина осталась!

– Половина-то ловчее будет!

– Нет!

– Да!

– Поглядим!

Двурукий отчаянным броском приблизился к половинчатому. Пытался дотянуться до него, но не сумел – хоть и сократил расстояние до минимального. Не удержался и плюхнулся на живот. Половинчатый радостно взвизгнул и ухватился единственной рукой за рог соперника. Двурукий отчаянно заверещал. Выпростал руки и вцепился в рога половинчатого.

Черти принялись изо всех сил трясти друг друга. С рогов сыпались искры, визг перешёл в ультразвуковой диапазон. Я поморщился, но решил, что раунд досмотрю. Ставку сделал на двурукого и оказался прав. Две руки сработали лучше, чем одна. В какой-то момент двурукий рванул посильнее – и покатился по выжженной траве, прижимая к животу оторванную голову соперника.

Пока катился, у него отросли ноги и прочие недостающие детали.

Чёрт вскочил, горделиво притопнул копытом и распушил хвост – теперь уже не куцый, а вполне приличной длины, украшенный кисточкой. А тело половинчатого истаивало на глазах – как и его башка в руках того, кто её оторвал. Двурукий будто впитывал в себя тело собственного товарища.

После того, как завершилось восстановление двурукого, половинчатый исчез. Последними истаяли рога. Двурукий посмотрел на свои пустые ладони, отряхнул их и расхохотался от радости. Прошёлся по выжженной земле колесом. После чего исчез из поля моего зрения.

– Высокие отношения, – пробормотал я.

Черти, получается, могут восстанавливаться за счёт друг друга? Из двух недобитков можно собрать одного целого? Забавно. Механика, конечно, не ясна, но тут уж ничего удивительного. Потусторонний мир, всё-таки.

Ну и это открытие ни на шаг не приблизило меня к пониманию, где находится Катерина Матвеевна. Я подождал, но больше ничего интересного не происходило. Пейзаж за аркой был уныл и скучен, дядюшка в зеркале тоже не спешил появляться. Путеводное Яблочко в потустороннем мире не работает, это я уже проверял. А значит, остаётся единственный вариант.

Я убрал из гнёзд ключи-подстаканники. Арка потухла. А я перенёсся в деревню Вареники.

Задумчиво посмотрел на строение, являющееся, как выяснил недавно, обиталищем Бабы Яги.

– Избушка-избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом.

Честное слово – я был уверен, что ничего не произойдёт! А избушка вдруг зашевелилась.

Нижние венцы оторвались от валунов-фундамента, на припорошенную снегом землю посыпался сухой мох – утеплитель. Из-под избушки показались желтые куриные лапы, украшенные длинными изогнутыми когтями. Задумчиво переступили, потом одна лапа зябко поджалась.

А на крыльцо выскочила разгневанная Карелия Георгиевна, она же Баба Яга.

– Ты что творишь, ирод⁈

Избушка переступила на другую ногу и накренилась. Карелия Георгиевна полетела с крыльца вниз. Я бросился к ней. Успел подхватить на лету, о землю старушка не ударилась. Пожелала мне:

– Чтоб тебя черти сожрали!

– Я тоже очень рад вас видеть. За землетрясение извините, не хотел.

Я осторожно поставил бабку на ноги.

– Смирно! – гаркнула избушке Карелия Георгиевна. – Сидеть!

Та с заметным облегчением принялась опускаться обратно на фундамент. Вскоре нижние венцы коснулись валунов. Чудо природы застыло и снова выглядело как самая обыкновенная изба, не прикопаешься.

– Теперь с полов дуть будет, – ворчала Карелия Георгиевна, поднимаясь на крыльцо. – Я только-только щели заткнула, в тепле зимовать собралась! А он – тут как тут, повернись, избушка! Затыкай сызнова, бабка. Чай, заняться-то тебе больше нечем…

– А вы разве мёрзнете? – удивился я. – Твари же – не того. Ну, в смысле, не этого… Я имею в виду, не должны мёрзнуть?

Карелия Георгиевна обиделась окончательно.

– Это кто тебе тут тварь⁈ Я – не тварь, я фольклорный персонаж!

– Да всё-всё, понял, это другое. Не кричите.

– Вот именно, что другое!

Карелия Георгиевна нагнулась, принялась собирать с пола рассыпанную посуду. Вздохнула над разбитым горшком. Я присел рядом с ней, помог собрать уцелевшее.

– Блин, ну честно – не хотел. Не думал, что избушка правда на куриных ногах. И что она меня послушается.

– А чего бы ей тебя не слушаться? Ты ж – кто такой есть?

– А кто я есть?

– Добрый молодец, богатырь! Силы немалой. Так чего бы, спрашивается, этой дурище неразумной тебя не слушать?

– Угу. Хотите сказать, что избушка бы повернулась, и я мог бы в потусторонний мир пройти?

Карелия Георгиевна усмехнулась.

– А то без избушки не можешь. Уж мне-то не рассказывай… Говори, зачем пришёл?

– Вы Кощея Бессмертного знаете?

– Не знаю и знать не хочу! Из всех продажных тварей Кощей – самый проклятущий.

– Угу. То есть, всё-таки знаете. Он похитил мою невесту.

– Невесту? – изумилась Карелия Георгиевна. – Твою? Да у тебя в каждом селе по невесте! Уже, поди, со счёта сбился, скольких…

– Ой, всё! Давайте оставим в покое подробности моей личной жизни. Речь о Катерине Матвеевне Головиной. Её похитил Кощей и утащил в потусторонний мир. Недвусмысленно дал понять, что освободить Катерину Матвеевну я смогу, только если прибуду за ней лично. Хотя этого мог бы не говорить. Я в таком бешенстве, что на краю света этого вашего Бессмертного отыщу и вечным двигателем работать заставлю. Коль уж сдохнуть не может, так пусть хоть пользу приносит. Вопрос лишь в том, сколько времени займут поиски. Почему, собственно, я здесь. Вы можете подсказать, где искать Катерину Матвеевну?

Карелия Георгиевна развела руками.

– Кощей мне – не сват, не брат. Что делает, не говорит, а и говорил бы – кто б эту тварюгу слушал. Что за Катерина Матвеевна, я знать не знаю, то ваши людские дела. Но ежели она тебе невеста, могу поискать.

– Гхм. Что значит «ежели она тебе невеста»?

Карелия Георгиевна ухмыльнулась.

– Ой уж! Тебе ли не знать. Пол-округи оприходовал… Когда у тебя с этой Катериной Матвеевной любовь была в последний раз?

– Вы сейчас про физическую любовь?

– А то про какую же?

– Н-ну, всякое бывает. Платонические отношения, например. Духовная общность, опять же…

Карелия Георгиевна посмотрела на меня с подозрением.

– Это ещё что за зверь?

– Это когда без секса.

– Какая такая «бесекса»? – совершенно потерялась старушка. Она положила подобранную утварь на стол и плюхнулась на лавку.

– Господи, как же меня порой утомляет эта распущенность восемнадцатого века… Ничего-то за иностранным словом не спрячешь, всё-то надо прямо в лоб говорить. Соитие, сношение, совокупление, слияние мужской и женской сущностей.

– Ну? – сдвинула брови Яга. – И когда у вас это соитие было? Чем больше времени прошло, тем труднее искать будет.

– А вот сейчас, Карелия Георгиевна, о самом неудобном, – вздохнул я, усевшись на табурет. – Тут, видите ли, такая ситуация…

Карелия Георгиевна сильно поменялась в лице.

– Да ты что?..

– Ну, вот так.

– Ну-у-у, братец… Великая любовь, значит.

– Серьёзно? – посмотрел я на старушку озадаченно.

– А то ж нет. Когда к девице не как ко всем, а на особинку относишься – это значит, не просто так, баловство. Кощей, собака, знал, кого похищать-то, не абы куда метнулся, паскуда.

– Все всё знают, один я, как всегда, не в теме. Помочь-то можете чем? Или, раз ничего не было, то на «нет» и суда нет?

Карелия Георгиевна печально вздохнула.

– Трудную задачу загадал, с наскока не решить. Телами-то вы, получается, не связаны… Ладно. Ты – вот что. Принеси мне какую-нибудь личную вещицу этой Катерины Матвеевны.

– Насколько личную?

– Чем личнее – тем лучше, а там уж сам смотри, по своей испорченности. И сразу скажу: долго ждать придётся. Колдовство непростое, но – помогу, чем смогу.

– Понял, принял. – Я встал, потянулся. – Разрешите идти? Или ещё чего скажете напоследок?

– Скажу, – снизу вверх исподлобья посмотрела на меня Яга. – Скажу тебе, в чём сила кощеева.

– В яйце?

– Да ты как такое знаешь⁈ – вскочила старушка, сжав сухонькие кулачки.

– Сказки, там…

– А-а-а, сказки… Сказка – ложь, да в ней намёк. Яйцо есть, только большое и железное. Оно там же, в загробном мире лежит. Кощей туда ходил и опосля изменился. Сильным стал. Страшным…

– А был хилым андрогинным красавчиком?

– Был туда-сюда человеком, хоть и скотом последним. А после того, как звезда с неба грохнулась и яйцо на том месте осталось, он в это яйцо один и зашёл. А вышел другим. И менялся ещё потом. Потихоньку. Истощал весь. Всех чертей подчинил и заставил яйцо то сторожить. Потом замок себе вокруг него построил. Ну а там я уж плюнула и ушла совсем. Стала границу сторожить. Ещё видались, конечно, не без того. Кощей царём себя провозгласил, приказывать пытался. Ну да не на ту напал! Мне что приказ, что обсерватория, один пёс. Так, сошлись на кой-чём. Я сюда чертей не выпускаю, а ежели кто отсюда в потусторонний мир захочет – пожалуйста. Коли дурак смерти ищет, мне не жалко.

– И много желающих?

– Да когда как. В былые времена чуть не каждый год смельчак какой-нибудь вырисовывался. Оно ж как было? У молодца невеста от лихорадки какой преставится – он и ко мне. Так, мол, и так, пропускай, пойду Кощею морду бить, да любимую доставать. Ну и…

– Ни один не вернулся?

– Да ты видел ту морду, у Кощея-то?

– Бог миловал.

– Вот, то-то же. Потом народ поумнел малость, в сказки верить перестал. Совсем забыли меня, старуху.

Карелия Георгиевна пригорюнилась, но печаль её всё-таки казалась напускной.

– Скажи мне вот ещё чего, бабушка Яга. Что за равновесие такое? Почему чертей в наш мир Кощей отпускать не любит?

Я был уверен, что сейчас мне скажут, что это очень сложно, и чтобы постигнуть баланс, нужно тысячу лет медитировать в тибетской пещере. Но – нет. Старушка фыркнула и пояснила:

– Так от чертей сила идёт. Небось, сам видал – они любую тварь подчинить могут.

Я припомнил, как самый первый чёрт в первую нашу встречу явился с упырями – и кивнул.

– Вот! Когда черти там, – Карелия Георгиевна ткнула пальцем под ноги, – они своей силой Кощея подпитывают. А когда уходят, сила сюда хлещет. Ежели сразу много чертей придут, поднимется здесь тварный царь, не хуже Кощея. Поэтому строго так.

– То есть, это всего лишь шкурный интерес?

Карелия Георгиевна вздохнула.