Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 208 (всего у книги 346 страниц)

Глава 26

Здесь мало что изменилось. Бардак, разруха, трещины в полу. Только каменный постамент, на котором когда-то стоял компьютер, возвышался по-прежнему гордо и независимо. На него-то я и пристроил истошно вопящую Кощееву башку.

Башка вопила по одной простой причине: от боли. Твари крайне хреново переносили взаимодействие с любыми охотничьими Знаками, даже со Знаком Перемещения. Тварь у меня, вон, тоже орала, пока ей специальный защитный амулет не подобрали. Кощею я такого счастья, разумеется, не предоставлю.

– Что это? – заинтересовалась башка, оторавшись. – Где я?

– Надеюсь, что в могиле. Наберись терпения, сейчас узнаем.

Я одёрнул рукав и коснулся зелёного прута, огибающего запястье.

Из трещины под ногами вырвался и стремительно начал расти побег молодого дерева. Буквально за полминуты дерево обрело ствол толщиной с меня и крону, уперевшуюся в потолок. Трещины на коре образовали глаза, рот и нос.

– Ну если и в этот раз попусту потревожил! – прогремел на всю пещеру леший.

– То что мне будет?

– Не явлюсь больше!

– А. Ну, это ладно. Мне больше и не надо, одного раза хватит. Скажи-ка, ты сумеешь зафиксировать вот этого персонажа так, чтобы никуда не сбежал?

Я хлопнул по рукояти меча, вонзенного в постамент. Секунда промедления – а потом в пещере поднялся ветер.

Вы когда-нибудь видели напугавшееся до усрачки дерево? Вот и я до сих пор нет. Дерево зашумело листьями, скукожилось, словно прикрывая руками голову, и попыталось удрать. Буквально – вырвало корни из земли и ломануло к выходу. На бегу обратившись в деда Архипа.

– Стоять! – рявкнул я.

Швырнул лешему в спину Удар.

Старика приподняло над землёй и впечатало в стену. Вот это я нихренасебе прокачался! Влупил бы чуть сильнее – убил бы. Надо как-то учиться контролировать силу, н-да… А то ведь и зашибить могу ненароком.

– Испепелю! – рявкнул стекающему по стене лешему Кощей.

– Попробуй, – хмыкнул я. Подошёл к лешему. – Эй, дед Архип! Вставай, он не страшный.

Леший закряхтел и уселся на пол. Посмотрел на изрыгающую проклятья башку Кощея. На меня.

– Это, чёй-то… Неужто ты самого Кощея пленил?

– Да тут видишь ли, какая фигня. До тех пор, пока надежно не зафиксировал – это как бы не совсем пленил. Почему, собственно, тебя и позвал. Ты вроде говорил, что на твоей территории потусторонние твари к себе в загробный мир проваливаться не могут?

– Не могут, – подтвердил леший. И вдруг уставился на меня. – Так это ты мне полный лес чертей нагнал⁈ Валяются рядом с пещерой, полудохлые – а утечь никак?

– Да чё сразу я-то? Я им начальник, что ли? Вон, с него спрашивай, – я кивнул на изрыгающего проклятья Кощея. – Только не сейчас, ладно? Потом у вас тут куча времени будет. Ты же можешь сделать так, чтобы он из этой пещеры никуда не делся? Ну, не притворяйся только, что вы закадычные друзья… Блин! Тебя ещё не хватало!

В коридоре, ведущем в пещеру, загрохотали по камню шаги. Я швырнул навстречу туловищу Кощея Костомолку. Рявкнул лешему:

– Слушай, выполняй уже желание! Ты видишь, что творится? Эта пакость не уймётся, так и будет сюда лезть. Давай, башку заколдуй как-то. Чтобы туловище до неё не добралось.

– Не друг мне хозяин загробного царства, – признал дед Архип. – И его, и тварей его косорылых терпеть не могу. А только и удержать… – он покачал головой. – Колдовство Кощея сильнее моего. Мне с ним не совладать.

– Да совладать я тебя и не прошу! – Я отвлёкся – влепил в неуёмное кощеевское туловище ещё одну Костомолку. – Совладать сам могу, только это не поможет. Его хоть на молекулы разбери – назад соберётся. Потому и говорю: надо обезвредить. Не знаю… В лесу, там, спрятать – чтобы и сам не выбрался, и черти найти не смогли. Ты же мастер людей запутывать!

– Так то людей…

– Так, а какая разница?

После следующей Костомолки кощеевское туловище воспряло как-то чересчур быстро. И башка на мече начала голосить бодрее. А моя-то мана проседает всё больше…

Я скастовал вокруг нас Защитный круг. Леший завопил хуже Твари.

– Блин, сорян! Не подумал. – Я убрал круг, пульнул в кощеевское туловище Красного петуха. – Соображай быстрее, ну! Видишь – лезет?

Туловище, охваченное огнём, пёрло на нас. Удар! Кощея отшвырнуло к выходу.

– Заплутать, говоришь, – пробормотал леший. – Ну-кося…

Он щёлкнул пальцами.

Вокруг постамента с прибитой к нему кощеевской головой, взломав камень пола, начали расти деревца. Через минуту голову окружила симпатичная миниатюрная рощица.

– Вот так, – кивнул леший.

– Что – так? Вон башка лежит, я её вижу.

– Видеть-то видишь. А ты вот этому позволь, чтобы до неё дошёл, – Леший кивнул на кощеевское туловище.

Я, собиравшийся уже кастовать новый Удар, опустил руку.

Туловище, оклемавшись, ломануло в рощицу. И я своими глазами увидел, что означает «заблудиться в трёх соснах».

Туловище впилилось в одно из деревьев. Поменяло курс, впилилось в другое. Снова поменяло, впилилось в третье. Спустя несколько минут наблюдений стало ясно, что до вопящей от ярости башки Кощея оно не доберётся никогда.

– А я-то к нему как подойду? – спросил я. – Мне бы меч забрать…

– Покуда я от желания твоего не избавлен, на тебя моё колдовство не действует, – проворчал леший. – Подходи, сколько влезет.

Я только молча хлопнул лешего по плечу. Молодец. Хорошо поработал.

* * *

Забрав меч, я перенёсся Знаком к «яйцу». Мой Защитный круг тут всё ещё оставался, загораживая вход в само «яйцо». Там, как-никак, находилась Катерина Матвеевна, и я совершенно не хотел выяснять, что с ней сотворят обезумевшие от происходящих событий черти. А черти очень хотели что-то сотворить. Во всяком случае, они продолжали упоённо биться о невидимую преграду, которая жгла их и лупила электричеством.

Чертей было уже пятнадцать. Они вылезали из подземного хода, выход из которого находился возле внутренней стены замка. Через него Кощей, видимо, попадал сюда, к яйцу. Наивно полагая, что придумал такую тайную-секретную штуку, которую никто и никогда до него не придумывал и не отыщет. Мысль о том, что прилетит джинн и переместит меня непосредственно внутрь яйца, Кощея не озадачивала. На чём и погорел.

Ну а черти, по-видимому, просто растерялись. Они пытались скрыться от охотников в башнях замка. Там видели открытый подземный ход – щемились туда. А здесь ломились в поисках спасения в яйцо – не понимая, что тупо загоняют себя в ловушку…

Ну, погнали!

Меч засветился. Я взмахнул им и двинулся крушить чертей. К тому моменту, как они обнаружили источник опасности, уже четверо сдохли, мигом выгорев до костей. И – родии. Да, родии… Я мысленным взором видел количество этих самых родий, но от усталости даже не мог осознать, что вижу. Там была какая-то уже несусветная цифра. По крайней мере, несусветная для человека, который меньше суток назад апнулся до Тысячника и по всем охотничьим канонам, должен был до весны сосать лапу.

Черти бросились от меня в разные стороны.

– Стоять! – вяло окликнул их я. – Не бойтесь, я добрый. Убиваю только тварей.

Кажется, их это не утешило. Черти продолжали драпать в сторону подземного хода. Ну… Кхм… Ну, ладно. Если тысяча охотников вам приятнее, чем я один – жгите, не возражаю. Там, думаю, тоже никто возражать не будет.

Громыхнули пушки. Стена замка пошла трещинами и осыпалась. Черти не успели ускользнуть, их завалило. Либо насмерть, либо… Ну, выбраться оттуда они смогут нескоро. Особенно если учесть, что возможность перемещений у них заблокирована хозяином здешних мест.

За рухнувшей стеной я увидел полусотню Егора. Поднял руку и улыбнулся. Эти уже не бились, они просто брали крепость, которую некому было защищать. Наш с Егором диалог начался раньше, чем мы подошли друг к другу на расстояние, позволяющее обмениваться репликами вербально через рот. Начался мысленно.

«С Кощеем – всё?»

«Временно обезврежен. Надо будет придумать, что с ним дальше делать. Только дух переведём»

«Да уже можно переводить».

Я и сам видел, что можно. Битва закончилась. Паникующие черти – те, которых не получилось сразу прибить, – разбежались по лесу. По моим прикидкам, около полтинника… Ну, что поделаешь. Местным охотникам на забаву. Постепенно переловят, перебьют. Здесь ребята серьёзные сидят. Тайга, правда, большая, но в ней и без того тварей хватает. Чёртом больше, чёртом меньше. Может, ещё и дед Архип поможет, ему конкуренция нафиг не нужна.

Подойдя, Егор протянула руку, я с чувством её пожал.

– Мы молодцы, Егор. Пришли в потусторонний мир и поимели его так, как никто до нас.

– И то верно, лучше не скажешь… – Егор с уважением смотрел на «яйцо». – Это и есть смерть кощеева?

– Не совсем. Смерть кощеева, как оказывается, высоко в… Ну, пусть будет в небе. Доберёмся – разберёмся. А это, Егор, очень полезный артефакт, который перевернёт всё наше представление об охоте.

– Это как же?

– А вот как. Представь, заходишь ты в яйцо сотней. Закрываешь двери. Потом открываешь – и ты уже в Пекле. Вышел, побил тварей. Зашёл обратно, бах – и дома. Или, например, не хочешь ты в Пекло. А хочешь… Ну, я не знаю. Например, в Америку. Помочь инками и ацтекам бороться с местными тварями. Там же, я так понимаю, белые люди не настолько упорото колонизировали, учитывая реалии? Если вообще колонизировали. Так что, может быть, инки и ацтеки до сих пор живы. Твари – это тебе не белый человек.

– Эм…

– И это, Егор, только одна из функций яйца! Что оно ещё может – большой вопрос. Постепенно разберёмся и всё обратим в свою пользу. А пока предлагаю заняться ревизией.

Занимаясь ревизией, мы чуть не сдохли. Нет, буквально. Только здесь, в тайге, валялось порядка семисот чертячьих туш. Пока пожгли, пока сгрузили кости в яйцо – вспомнили, что есть потусторонний мир. Я загрузил в яйцо полусотню Егора и нашёл способ переместиться обратно. На этот раз на голограмме выделял одно только яйцо – оно и перенеслось. На прежнее место. Ни крепости, нихрена. Ни, что характерно, чертячьих туш.

– Хм, – сказал я, озадаченно глядя на пустое пространство.

Я стоял на пороге яйца, Егор встал рядом со мной. Пробормотал не менее озадаченно:

– А куда ж туши-то делись?

– Да, по ходу, тоже переместились. Значит, все – там. В нашем мире. Не обратили внимания в пылу сражения. Но погоди, там же и ещё вкусняхи были.

Я задраил люк и вернулся на капитанский мостик. Где дисциплинированно стояли охотники и сидела Катерина Матвеевна. Золотая девушка! Не хнычет, не жалуется. Наоборот, с живейшим интересом наблюдает за происходящим. Особенно за тем, как я тыкаю кнопки с подписями на непонятном языке.

– Потерпи немного, – сказал я, не отвлекаясь от настроек. – Скоро верну тебя домой.

– Наверное, там все волнуются.

– Не без того. Дома у тебя, правда, так себе, неуютно. В комнате-то стены нет…

– Ох… Это беда. Так неудачно, что всё произошло зимой.

– Между прочим, у меня дома все стены починены.

– Что ты имеешь в виду?

– Да чего там… Выходи за меня замуж, Катерина Матвеевна. Тепло я тебе обещаю. От голода точно не умрёшь. Безопасность – вопрос, временами стоящий остро, но решаемый. А уж скучно не будет – это к гадалке не ходи.

– Ты это… серьёзно?

– Ну да. У меня было время всё взвесить. Ты привлекательна, я – чертовски привлекателен. А с моим графиком видеться почти не получается. Опять же, у меня целая усадьба без хозяйки – непорядок. Род Давыдовых хиреет, грозит со мной и оборваться – жалко же, хороший род. Характер у тебя уживчивый, все тебя любят. К папеньке с маменькой загляну за благословлением, всё чин по чину. Только для начала твоего мнения испрашиваю, чтобы…

– Я согласна.

Охотники дружно зааплодировали. Катерина Матвеевна покраснела.

– Эй, подслушивать нехорошо! – прикрикнул я на соратников.

Те только заржали. Кони, блин…

Ладно. Что там у нас? Ага, вот, вроде нашёл.

Изображение на голограмме продемонстрировало давешний холм. Заваленный как золотыми костями, так и чертячьими тушами. Егор присвистнул.

– Славная была сеча!

– А то ж! Ты думал, я там пасьянсы раскладываю?

– Неужели ты один – всех? – изумилась Катерина Матвеевна.

– Нет. Я был лишь лезвием меча, их разящего. А держала этот меч целая тысяча доблестных воинов. Перемещаемся!

Яйцо загудело, завибрировало и успокоилось. Мы вышли на вершине холма и минут десять собирали кости. Приятные хлопоты.

Суммарно, по моим прикидкам, мы вынесли больше тысячи чертей. В каждом от двадцати до пятидесяти костей. Даже если считать по минималке, очень неплохо.

– А там ещё Горыныч, – вспомнил Егор, видимо, прочитав мои мысли.

– Бли-и-ин… Точно. Не, ну Горыныча бросать – не вариант. Едем за ним.

На ту сторону Калинова моста яйцо переместилось так же без проблем. Для него как будто бы вообще не существовало преград. Глядя на некоторые кнопки, я даже задумывался, а не может ли оно перемещаться на другие планеты. Но проверять пока был не готов. Мало ли, что там с атмосферой, с болезнетворными бактериями… Не, рано. Давайте откровенно: нам пока и на Земле ни разу не скучно.

Когда мы запихивали в люк череп лошади Горыныча, мне на плечо с клёкотом рухнул сокол.

– О! Здорово, дружище. Скучал?

Сокол клюнул меня по голове.

– Между прочим, больно. Ты, конечно, герой, да только своих бить нехорошо.

Гордая птица отвернулась.

Покончив со сбором костей, я закинул домой Катерину Матвеевну на радость дядюшке и тётушке. С официальным предложением руки и сердца пообещал прибыть попозже, когда переоденусь. Там же сгрузил входящего в полусотню Егора Захара, передал с рук на руки Марфе.

– Мы ходили в потусторонний мир, – сказал я изумлённой девушке. – И Захар там сильнее всех отличился. Кощея – самолично укокошил и крепость его взял. Вот так-то.

Захар открыл было рот, чтобы возразить, но я незаметно нахмурился, и он заткнулся. Нефиг тупить, надо пользоваться привилегиями героя! У них с Марфой и так всё прекрасно, однако можно же всегда сделать ещё лучше, правда?

Вернулись в тайгу. Какая всё-таки прелесть, это яйцо! Ману не тратит, зарядки не требует, вместимость – мама дорогая.

Из тайги народ, как выяснилось, уже по большей части разбрёлся. Местные пошли Знаками в свои места, отмечать и хвастаться. Неместные тоже переместились куда попало, меня ждали только самые верные. Земляна, Гравий, Алексей, Неофит. Разумовский. Последний, правда, лишь для того, чтобы попрощаться. Он спешил к императрице с докладом.

– Ступай, Никита, – кивнул я. – Государыне горячий привет и огромная благодарность. Кабы не её подарок, мы бы сейчас, может, перед Калиновым мостом все мёртвыми лежали.

Разумовский улыбнулся.

– Благодарить нужно тебя. Каковым вопросом, полагаю, Её Величество займутся очень скоро. Твои заслуги перед отечеством неоценимы. Жди вызова во дворец… Что?

Это он, видимо, уловил отразившуюся на моём лице кипучую радость.

– Да не люблю я это всё! Дворцы, реверансы, политесы всякие. Душно у вас там. То ли дело – тут, – я обвёл рукой заснеженную тайгу. Могучие вековые деревья, искрящиеся под звёздным небом сугробы, простор, кажущийся бесконечным. – Здесь даже дышится иначе. Не то, что в этих ваших дворцах.

– Твоя правда, – согласился Разумовский. Поднял голову к ночному небу. Пока носились туда-сюда, не заметили, как ночь наступила. – И звёзды сегодня – диво, до чего ясные! Я, кажется, и не видел таких никогда.

– Ну так, сколько мы сегодня тварей положили? Понятное дело, воздух чище стал.

– О! Смотри-ка, – Разумовский показал на небо. – Блуждающая звезда появилась.

– Где?

– А вон, видишь?.. Во-он там. Если смотреть на центральную сопку, то строго вверх.

Я присмотрелся.

– Вот эта?

– Ага. Так, сразу, не понятно, а на самом деле она движется. Если посмотришь завтра, увидишь, что сместилась. Через несколько дней вовсе исчезнет, через какое-то время снова появится.

– И делает она это, насколько понимаю, регулярно? – процедил я. – Период обращения один и тот же?

Разумовский развёл руками:

– Не интересовался, прости. Если хочешь, могу спросить у придворного астронома.

– Да не надо. В целом, и без астрономов всё ясно. – Я смотрел на звезду. Которая за то время, что мы разговаривали, действительно успела чуть заметно сместиться. – Звезда, говоришь?.. Ну, окей. Я «Звёздные войны» два раза смотрел. Прорвёмся.

Василий Криптонов, Мила Бачурова
Мир падающих звёзд XI. Владыка

Глава 1

Спал я, как убитый. Проснувшись и потянувшись, занялся одним из самых приятных дел в этом мире: изучением баланса.

Ну, что сказать. Никогда ещё цифры так не грели душу. Даже с учётом того, что я потратил на прокачку, на балансе образовались тысяча двести тридцать две родии. Если озвучить это любому из моих знакомых охотников, в обморок упадёт от изумления. При условии, что вообще поверит. Да и то сказать – я сам за гораздо меньшее количество несколько дней назад чуть богу душу не отдал, спасибо Бабе Яге, что вовремя подсуетилась. Надо бы к ней, кстати, заскочить, выразить благодарность от себя лично и от всего охотничьего племени.

А сейчас – смотрю на эту цифру и с одной стороны радуюсь, конечно, а с другой – прикидываю, что до Воеводы мне ещё плыть и плыть. Без малого девять тысяч родий надыбать надо. И количество это, даже с учётом банок, дожидающихся своей очереди в сарае, по степени достижимости кажется мало отличимым от «миллион».

Ну да ладно. Чем амбициознее цель, тем интереснее к ней идти. И надо бы, кстати, получше изучить вопрос, какие плюшки открываются в ранге Воеводы? Подозреваю, конечно, что информации об этом в открытом доступе – примерно столько же, сколько о Кощеях и Змеях Горынычах, ибо Воевода по части распространенности тварь если не такая же редкая, то где-то близко. По крайней мере, я о существовании Воевод в пределах досягаемости ни разу не слышал, хотя бывать доводилось во многих местах.

Чем чёрт не шутит – вдруг Воеводы могут без ущерба для здоровья преодолевать земное притяжение и направленно перемещаться в безвоздушном пространстве? Это было бы чрезвычайно удобно. Отловить в космосе «блуждающую звезду». Постучать мечом в крышку люка, или что там у них. И гаркнуть: «А ну вылазь, мудло инопланетное! Долетался». Пофиг, что звук в безвоздушном пространстве не распространяется…

Эх, мечты. А серьёзно – если всё то, что вывалил на меня при последней плюс-минус конструктивной беседе Кощей, не наркоманский бред, то сердцу его, получается, храниться больше негде, кроме как в этой самой блуждающей звезде. Которая, насколько понимаю, начала расписывать девственный доселе небосвод аккурат тогда, когда остальные звёзды попадали. Что конкретно за дрянь, думать буду позже. Пока данных слишком мало, да и думать не то чтобы охота. Вон, за окном какая красота!

Я подошёл к балконной двери, полюбовался зимней сказкой. И заметил во дворе усадьбы суету, несвойственную текущему времени года.

Тихоныч, под присмотром тётки Натальи, выгружал из стоящей у крыльца коляски корзины и свёртки с продуктами. Маруся трясла накрамахленными скатертями. Данила и Терминатор стаскивали с саней нечто, замотанное в рогожу. Через двор шагала Груня, нагруженная странной поклажей так, что не было видно самой Груни. Плетеную люльку с младенцем пристроили на паука. Паук, важно покачивая карабинами в лапах, прохаживался по двору туда-сюда, до забора и обратно.

– А что, собственно, происходит? – заинтересовался я, выйдя на балкон и свесившись вниз. – Мы ожидаем визита государыни?

Маруся перестала трясти скатерть и улыбнулась.

– Рождество нынче, барин! Вот, готовимся встречать.

Я запоздало сообразил, что нечто, завернутое в рогожу – ёлка, а Груня тащит охапку ёлочных украшений. Одобрил:

– Это вы молодцы! Это правильно.

Ёлку отнесли в гостиную. Сняли рогожу, распрямили ветки. Маруся с Груней приступили к обряду наряжания. В доме пахло хвоей и праздником.

Земляна, Егор и Неофит ещё спали. Я, видимо, с обретением нового ранга обрёл и способность восстанавливаться быстрее всех. Позавтракал в одиночестве. Вспомнил, что обещал Катерине Матвеевне нанести дядюшке с тётушкой официальный визит. Нехорошо заставлять девушку ждать! Особенно предложения руки и сердца, коль уж пообещал.

Я поднялся к себе, нарядился в костюм от Брейгеля и переместился в Поречье.

* * *

– А барышни дома нету, – сказала мне открывшая дверь Марфа. – Уехали, вместе с барином.

– Уже платье выбирать, что ли? Быстро они…

– Нет! В Смоленск поехали, к родителям барышни. Катерина Матвеевна желают поскорее сообщить радостную новость. Сказали, что там, в отчем доме, будут ваше сиятельство ожидать. – Марфа расплылась в улыбке. – Верно ли, что вы наконец-то свататься собрались?

– Фига себе «наконец-то». Мы с Катериной Матвеевной познакомились полгода назад.

– Так она в тот же день вас и полюбила, как познакомились. – Марфа развела руками, не видя в собственной логике изъянов. – Это вы всё чего-то тянули.

– Действительно. И чего это я… А твой-то орёл – Перемещение открыл?.. Хотя, конечно, барышне это не сильно помогло бы. Открыть – мало, надо ещё якорей наставить.

– Что говорите? – не поняла Марфа.

– Говорю, родий твой Захар насшибал достаточно, чтобы научиться, как я, исчезать и в другом месте появляться. Когда мы с ним расставались, сказал, что первым делом Перемещение откроет.

Марфа порозовела и потупилась.

– Первым делом Захарушка другим занялся…

– Ясно. Не, ну тоже достойное занятие, ничего не скажешь. А сейчас дрыхнет, небось?

– Ага.

– Понял. Ладно, как проснётся – привет передавай. То, что первый якорь, который поставит, должен находиться в моей усадьбе – думаю, сам сообразит.

Я попрощался с Марфой.

Перемещаться в Смоленск, причинять счастье родителям Катерины Матвеевны прямо сейчас смысла не было. Самой-то Катерины Матвеевны в отчем доме пока нет, и появится она там хорошо, если завтра к вечеру. Это у нас, охотников, всё просто. А для обычных людей сотня вёрст по зимней дороге – серьёзное расстояние.

Неужели меня подождать не могла? В один миг перенёс бы. Видимо, опять какие-то сложносочинённые правила этикета, по которым считается неприличным незамужней барышне переноситься с охотником из Поречья в Смоленск… Ладно, Катерина Матвеевна, лёгкой тебе дороги. Дня через три, чтобы с запасом, нарисуюсь в Смоленске. А пока, коль уж принарядился и взялся наносить визиты, двину дальше.

Я переместился в Питер к дому Ползунова, на предварительно оставленный якорь. Сразу оказываться в самом доме с некоторых пор не рисковал. Взошёл, как порядочный, на крыльцо, постучал в дверь.

В доме Ползунова тоже полным ходом шла подготовка к Рождеству. В гостиной, куда меня проводил лакей, стояла ёлка, вокруг неё суетились Александра и Евгения Урюпины.

– Ах, Владимир Всеволодович! – обрадовалась Александра. – Ещё один дорогой гость! Женечка приехала буквально два часа назад. Наконец-то выбралась из Поречья. И поживёт здесь до самой нашей свадьбы.

– Ни в коем случае! – вскинулась Женечка. – Это так неловко, я не посмею вам мешать…

– Ах, оставь! Даже слышать ничего не хочу.

– Владимир! – на пороге гостиной появился Ползунов. – Здравствуй!

Я улыбнулся.

– Что я вижу! Ты даже не в мастерской.

– Не позволили. Сказали, что только я сумею закрепить на ёлки свечи так, как должно. – Ползунов с нежностью посмотрел на Александру.

– Именно, – сияя глазами, подтвердила она. – Мужчины, побудьте пока в кабинете или в столовой! Когда всё будет готово, мы вас позовём.

Мы с Ползуновым перешли к нему в кабинет.

– Сказать по чести, я никогда не закреплял на ёлке свечи, – признался Ползунов. – Откровенно говоря, я и ёлку-то никогда не ставил…

– Да ты, полагаю, и Рождество вряд ли замечал.

Ползунов рассмеялся.

– Твоя правда.

– Ничего, теперь тебя возьмут в оборот. Всё по-другому будет.

– Не сомневаюсь. Спасибо тебе, Владимир! Если бы не ты, мы с Сашенькой никогда бы…

Я покачал головой:

– Погоди благодарить. Я пришёл сказать, что одного из пауков больше нет. Геройски погиб в сражении на реке Смородине.

Я не знал, какой реакции ожидать. При том, как относился к своим творениям Ползунов, и слезам бы не удивился. Но инженер лишь небрежно отмахнулся.

– Машина – это машина, Владимир! Главное, что ты и твои друзья живы-здоровы. У меня был посыльный от господина Разумовского, передал последние новости. Искренне рад, что у тебя получилось.

– А уж я-то как рад…

– Оставайся у нас, встретим Рождество вместе! Юлиан Юсупович с семейством тоже придут. Сашенька будет счастлива.

– Да не, я домой. У меня там тоже – полным ходом подготовка к празднику. На минутку забежал, с наступающим поздравить.

В дверь кабинета постучали, заглянул лакей.

– Иван Иванович! К вам из Зимнего дворца пожаловали…

Ползунов посмотрел на меня. Я развёл руками – понятия не имею, я тут не при чём.

– Зови, – пожал плечами Ползунов.

В гостиную вошёл бравый кавалер в мундире и модном парике. Поклонившись и щёлкнув каблуками, подал Ползунову изящный конверт.

– Послание от государыни, господин Ползунов!

Инженер взял конверт, распечатал его и достал вложенный туда лист гербовой бумаги. Пробежал глазами по строчкам и протянул мне. Посыльный из дворца отнёсся к этому с полнейшим безразличием, как будто именно так и планировалось.

Я тоже прочитал письмо.

'В благодарность за немалые Ваши заслуги, приглашаю Вас через три дня прибыть к императорскому двору на Рождественский бал. Такое же письмо направлено партнеру Вашему господину Давыдову. Просьба к Вам, ежели увидите его раньше, передать приглашение.

Искренне Ваша,

Екатерина'.

– «Партнёру», – содрогнулся я. – Звучит-то как-то… так. Нескрепно.

– Будет ли ответ? – осведомился курьер.

– Передайте, что мы с господином Давыдовым почтём за честь явиться пред светлые очи её величества, – сказал Ползунов.

Меня он не спросил, но что ещё я мог бы ответить. Дело такое. Государыня приглашает.

Я устало плюхнулся в кресло, когда курьер ушёл.

– Судя по выражению твоего лица, ты бы предпочёл ещё одну вылазку в потусторонний мир, – заметил Ползунов.

– Угу…

– Но это же императорский бал!

– Угу. То-то я смотрю, сам ты аж до потолка прыгаешь.

Ползунов усмехнулся. Прикалывался он, а так-то полностью меня понимал. Наряжаться, напрягаться, что-то там исполнять, цедить слова по этикету, отыгрывать роль, общаться с праздными людьми, которые будут смотреть на тебя, как на чудо чудное и диво дивное… А ведь это время можно потратить на действительно полезные дела.

И потом, если уж праздновать, то что может быть лучше праздника у себя дома? У Ползунова, вот, свадьба на носу, ему с невестой, небось, хочется побольше времени проводить. Да и у меня – тоже. Всякое…

Тут я устыдился собственным мыслям, потому что подумав «всякое», первым делом вспомнил пещеру, где в трёх соснах безголовое туловище Кощея пытается добраться до своей головы. И только потом – про Катерину Матвеевну. Н-да… А свадьба – это ведь тоже ведь будет долго, суетно и напряжно. Надеюсь, хотя бы по зиме всё справим, чего время тянуть. Весна придёт – такое начнётся… Ну, наверное. В общем, к весне я бы предпочёл уже обладать каким-то конкретным статусом, чтобы не дёргаться по мелочам.

– А нет ли, Владимир Всеволодович, среди охотничьих Знаков такого, чтобы создать двойника? – загорелись вдруг глаза у Ползунова.

– Не слыхал, но поспрашиваю. Хотя… Тьфу, Иван Иванович, ну что ты несёшь? Отправить двойника во дворец? А если откроется? Это ж скандал! Это всё равно что книжку нейросетью написать и от себя выложить. Полнейшее неуважение к читателю.

– Я понял не всё из того, что ты сказал, но согласен с основным посылом.

– И Александра твоя, полагаю, от приглашения будет в восторге. Да любой женщине про бал в императорском дворце только заикнись – до потолка подпрыгнет. Мы же можем взять «плюс один»?.. Эх, ускакал курьер, надо было спросить… Ну да ладно. Я потом Разумовского выцеплю и спрошу. Вернее, перед фактом поставлю. Чего им, жалко, что ли? На нас оборона страны держится. Чай, не треснет Зимний дворец.

Ползунов улыбнулся.

– Полагаю, устоит… Владимир, вот ещё что – прости, что я снова о делах. Ты собирался привезти запчасти для сборки Разрушителей, но так и не привёз.

– А, да… Не до того было, приоритеты менялись постоянно.

– Я понимаю, но что в итоге?

– В итоге – привезу. Не так много, как планировал, но тем не менее. Посмотришь, может, что-то и получится собрать. Собственно, если ещё хоть парочку – уже хорошо.

– В загробном мире Разрушитель показал себя хорошо?

– Выше всяких похвал. Тварей валил так, будто для этого и разрабатывался. Пауки тоже не подкачали. Один только в Смородину упал – жаль. Будем вечно помнить этого добряка…

– Производство пауков уже вот-вот встанет на поток.

– Дай-то бог. Ладно, Иван, пойду я. День сегодня насыщенный. Вроде как битв не планируется, а вот административных вопросов порешать надо. У всех, блин, Рождество, готовятся, предвкушают… А расслабляться-то рано.

– Прекрасно понимаю, – кивнул Ползунов и протянул мне руку. – До встречи на балу?

– Да раньше свидимся. Банки тебе подгоню.

Был, конечно, соблазн грохнуть оставшиеся банки и впитать в себя их родии, но я удержался. Родиевым наркоманом только стать не хватало. Тогда, перед битвой с Кощеем, это была резкая и конкретная необходимость. Надо было прокачаться до Тысячника, иначе как бы я тысячу собирал. А сейчас как будто ничего не горит. Даже если грохну все банки, до Воеводы один пёс не апнусь, только расстроюсь. Так что пусть делу послужат. Армия сверхвоинов – это тоже надо.

Следующим пунктом моего сегодняшнего путешествия оказался Полоцк. Там я без проблем обнаружил уставшего, но довольного Глеба в кабаке за столом. Глеб наворачивал гречневую кашу с мясом и грибами. Запивал, естественно, пивом.

– Ну, доброе утро, коли так, – сказал я, сев напротив. – Отмечаешь чего?

– Какой… Поправляюсь после отмечания, – отмахнулся Глеб. – Хотя сильно мы не гудели, устали все. Так что нынче ночью продолжим, со свежими силами.

– А границы как?

Я, собственно, ради этого и прибыл. Мне было до дрожи интересно, как устроенный нами в потустороннем мире бадабум повлиял на тварей этого мира.

– Да ты знаешь, тихо. Я уж утром на стене был, интересовался. Затишье. Хотя это ничего не значит, по зиме – оно всегда спокойнее. Да и летом твари не каждый день лезут, может, просто везёт нам сегодня.

– Угу… Ну ладно. Продолжай наблюдения.

– Куда я денусь.

Глеб поднял кружку и сделал кому-то знак, мол, за тебя пью. Я повернул голову и успел заметить, как покрасневшая старшая хозяйская дочка скрывается за дверями кухни.

– Всё на тебя заглядывается? – поинтересовался я.

– Женюсь, – ответил Глеб.

– Чего?

– Так вышло. Ночью лишку выпил.

– Глеб…

– На усталость да голодный желудок легло.

– Ты чего, прикалываешься?

– Сам себя не помнил, вот те крест! Как вышло – недоумеваю.

– Да твою мать, ей шестнадцати же нет!