Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 191 (всего у книги 346 страниц)

Глава 23

Размазанное бесформенное облачко перестроилось, образовав над головой Разрушителя плотный вращающийся конус. Стаю как будто затянуло в воронку. И узкую часть этой воронки Разрушитель направил к щиту.

Летучие мыши бились о него, рассыпая вокруг голубые искры, и тут же падали на землю. Резко запахло озоном и палёной шерстью.

А в меня устремились родии. С той же скоростью, с которой сыпались на землю твари, в мою грудь били молнии. Егор и Земляна, переглянувшись, подхватили меня с двух сторон.

Я попытался сказать, что и сам на ногах удержусь, но не сумел произнести ни слова. Слова просто не вклинивались между ударами. А минуту спустя, когда летучие мыши закончились, оказалось, что охотники были правы. Тридцать семь родий – не хрен собачий.

Я тяжело выдохнул. Щит Разрушителя исчез. Андроид опустил руки и преданно уставился на меня.

– Молодец, – пробормотал я. – В следующий раз вкусняшку тебе захвачу.

– Что это было, Владимир Всеволодович? – некроинженер поправил пенсне на носу. – Чем он их бил?

– Да откуда ж я знаю? Это у него надо спросить. Я бы предположил, что электричеством. Сгенерировал поле и направил тварей туда.

– Поле? – переспросил некроинженер.

– Электричество? – заинтересовался Ползунов.

– А, ну да. У вас же его не изобрели пока… В общем, я понятия не имею, как он это сделал.

– Хотите сказать, это не вы приказали ему так действовать, а он сам принял решение?

– Сам, я не вмешивался.

– О. – Ползунов с некроинженером переглянулись. – Получается, что он способен самостоятельно выбирать наиболее эффективное оружие?

– Видимо, так.

– А что ещё он умеет?

– Без понятия. Я с ним знаком даже меньше, чем вы. Но способность выбирать оружие – навык, несомненно, полезный.

– На чертей, говоришь, идём? – подал вдруг голос Егор.

– Тут вопрос формулировки, кто на кого – мы на них или они на нас. Но столкновение предполагается, если ты об этом.

– А ежели он чертей начнёт глушить так же, как эту погань? – Егор кивнул в сторону горящих мышиных туш. Земляна уже успела их подпалить.

– Ну, начнёт. Плохо, что ли?

– Одного или двух – очень даже хорошо. А дальше? Сам-то ты – сколько молний выдержишь?

– Вот блин…

Я задумался. Захлебнуться в потоке родий – красивая смерть, конечно. Не хуже, чем от оргазма. Но мёртвому-то мне уже пофиг будет на понты. А грохнуть пару чертей и направить поток не в меня, а в космос, просто потому, что больше родий я не переварю – жаба душит. Это сколько ж добра впустую пропадёт!

– Егор. А у тебя Сигна открыта?

– Ну.

– Уровень?

– Второй. Я по белу свету давно мотаюсь.

– Прокачай до третьего.

На лице Егора отразилась борьба. Тратить кровно заработанные родии на сомнительные эксперименты ему определенно не хотелось.

– Да прокачай, говорю! Вдруг сработает? Сам меня когда-то учил не жадничать.

Егор вздохнул. Выдохнул.

– Готово.

– Рисуй Сигн, – я кивнул на Разрушителя. – Насколько я понимаю, родии он будет отдавать тому, кто держит рога.

Инженеры глядели на меня уже с некоторой опаской. Как я догадался сделать подобный финт ушами, они понять не могли. Ну а с моей точки зрения всё было вполне прозрачно. Паука специально делали под задачу пересылать мне родии. Ему только антенны не хватало передающей, которую в итоге запилили из чёртовых рогов.

В свою очередь Разрушитель не был заточен под то, чтобы кому-то что-то передавать, он делался для того, чтобы убивать людей. Ну, может, зверей. Ведь если я правильно понял план Хозяев, изначально никаких тварей они тут не подразумевали. Просто по неизвестным причинам случилась авария, повлекшая за собой утечку энергии, и началось такое, что мама дорогая. В общем, родии-то Разрушитель получает, ибо так уж эта система работает, но что с ними делать, ему не очень понятно. А своя антенна имеется. И как только «процессор» у него в башке чует рядом какой-никакой приёмник, автоматически включается передача. И я получаю профит. Причём, насколько я понял, в отличие от паука, Разрушитель даже процент не снимает. Точно мы это узнаем, когда спалим туши и сверим количество костей с количеством родий.

Ну а сейчас – новый тест, могу ли я передать антенну другому охотнику. По логике – конечно, могу, что во мне такого исключительного. Ну, помимо невероятной, запредельной крутизны, само собой.

Я оглядывался в поисках тварей, мониторя, в основном, небо. Однако беда пришла, откуда не ждали. Неподалёку над землёй стелился туман. Никто не обратил на него особого внимания – туман и туман, подумаешь. А тот тихонечко подкрался к нашей дружной компании, и вдруг Неофит вскрикнул и замахал в воздухе руками и ногами.

– Ну вот и свиделись, – прошипел граф Фонсо Даскалу, держа пацана поперёк туловища. – Напрасно вернулся, охотник!

Пока все мы пытались понять, что делать (а лично я ещё и пытался понять, как вампир может быть настолько тупым – уже ведь раз накололся точь-в-точь в таком же положении, но никаких выводов не сделал. Типичная тварь, хоть ты какой плащ на неё нацепи, хоть парик Ньютона), Разрушитель начал действовать. Для него мир был крайне прост и рассуждений не требовал.

– Стой! – заорал вампир, пятясь и пытаясь закрыться отчаянно извивающимся Неофитом. – Убью!

Разрушитель поднял перед собой руку, и из запястья вылетел клинок, тонкий и длинный. Среагировать вампир не успел – лезвие пробило ему левый глаз, из раны брызнула зелень.

Насколько я понял, рука у Разрушителя была тверда. Когда граф Фонсо Даскалу попытался инстинктивно уйти вправо, у него ничего не вышло – повис, словно рыба на крючке. Это вампира обескуражило, и руки он разжал. Неофит брякнулся на землю и мгновенно отскочил в сторону, от греха подальше.

Даскалу понял свою ошибку и рванулся назад. С его – да и с моей – точки зрения, он должен был легко и просто сняться с клинка. Но клинок повёл себя странно. Его острие в мгновение ока изменило форму – загнулось, как кочерга. В результате ни о каком «сняться» речи быть уже не могло. Разве что вместе с добротной частью черепа.

Разрушитель вскинул вторую руку, и из запястья, блестя в свете моих Светляков, вылетел как будто бы металлический кнут. Он обвил вампира за шею. Тот одной рукой схватился за клинок, другой – за кнут, но ни с тем, ни с другим ничего не смог сделать. А Разрушитель рванул кнут на себя. Я на долю секунды представил, что бы мог изобразить Разрушитель в мастерской у Ползунова, если бы у него нормально работала голова. Не понравилось, представлять передумал.

– Вы пожалеете! – захрипел вампир, упав на колени. – Вы поплатитесь!

– Всенепременнейшим образом, – кивнул я, с интересом наблюдая экзекуцию.

Разрушитель, не вдаваясь в бессмысленные диалоги с кучей дерьма, которую ему надо было максимально эффективно убрать, заставил кнут втягиваться обратно в руку. Вампир заорал – его потащило к Разрушителю. Поскольку он, с одной стороны, стоял на коленях, а с другой, был насажен глазом на клинок, волокло его в специфической позиции. Последние остатки величия эта тварь растеряла.

Когда вампир оказался рядом с Разрушителем, тот резко дёрнул левой рукой влево, правой – вправо. Башка графа Фонсо Даскалу отделилась от шеи, и от неё тут же оторвался кусок справа. Пинком разрушитель поверг наземь обезглавленное фонтанирующее зеленью тело.

И в него ударила молния. Миг спустя она вышла и осчастливила Егора. Егор ухнул и попятился.

– Сколько поднял? – полюбопытствовал я.

– Двадцать три!

– Ого. Силён, зверюга. Надо будет как-нибудь полюбопытствовать, где у них гнездо. Так-то в целом мне понравилось.

Мы начали жечь туши. Процесс уже подходил к концу, когда где-то неподалёку послышался вой, переходящий в визг.

Мы переглянулись. Ни летучие мыши, ни летучие змеи, ни вампиры таких звуков не издавали – по крайней мере, при нас.

– Уходим, – решил я. – Хватит! На сегодня уж точно.

Возражений не поступило. Мы стремительно собрали кости и перенеслись для начала к Ползунову, прежним порядком. Там установили Разрушителя в кольцо из цепи и поделили кости поровну. За исключением Ползунова и некроинженера – им всё равно не надо.

– Ну и что? – Егор с сомнением смотрел на Разрушителя. – Будем армию таких делать?

– У вас есть сырьё на целую армию? – нешуточно возбудился Юлиан Юсупович.

– Ну… армию не армию, но соточку, наверное, создать получится, – пожал я плечами.

– Так это же великолепно! Чего же мы ждём? Надо срочно, немедленно…

– Остынь, – посоветовал я некроинженеру. – Натворить херни никогда не поздно. А подумать имеет смысл до того, как ты эту херню сотворишь.

Юлиан Юсупович наюсупился. Ползунов тоже явно очень хотел настрогать целую армию, но взял себя в руки и стал выглядеть лояльно. Понятно, учёным интересно развитие, а все прочие нюансы их не особо парят. В то время как нюансы – есть.

– Пока смотрим, – сказал я. – Утро вечера мудренее. Продолжайте работать над основным проектом. Получайте добро на постройку завода…

– Но помилосердствуйте, Владимир Всеволодович! – буквально взвыл некроинженер. – Если нам придётся отражать нашествие чертей, то гораздо быстрее будет собрать армию Разрушителей, чем построить ещё хоть одного паука!

– Если чертей будет в районе десятка, то у нас уже есть паук, Терминатор и Разрушитель. Не говоря о куче подготовленных охотников. Справимся. Если их будет сильно больше, то, боюсь, армия Разрушителей – не панацея, – отрезал я. – Есть возможность использовать сырьё иным образом.

Земляна и Егор поглядели на меня понимающе. Они-то знали, как ещё я могу использовать банки.

– А теперь – спать, – приказал я. – Всех касается. Юлиан Юсупович, вы когда жену последний раз видели?

– Кого⁈ А… Жену-у-у… – Некроинженер задумался.

– Иван Иваныч, ну а ты? Александра-то ещё в Поречье обратно не укатила?

– Смею надеяться… не укатила, – пробормотал Ползунов.

– Ну вот и пошли все по домам – спать! – хлопнул я в ладоши для пущей убедительности. – Давайте. Выжечь себя – это очень лёгкая штука, но нам такого не надо. Нам нужно работать долго и продуктивно, а потому нужно учиться отдыхать.

Впрочем, самому мне ещё пришлось поднапрячься. Я перенёс к себе и паука, и Терминатора, и даже Разрушителя вместе со сдерживающей цепью. Убедился, что дома всё спокойно. Неофит перенёсся со мной, а через полчасика заявились Егор и Земляна, на Знак, стоящий во дворе. Дома у себя я будку телепортаций решил не восстанавливать, идёт оно нафиг. Сам я откуда угодно могу переноситься и куда угодно возвращаться. А остальные – на улицу перенесутся, не развалятся. Хватит с меня внезапных гостей с пушками. В другой раз пусть хотя бы на улице палить начинают, услышу издали.

– У Ползунова дома уже целый отряд собрался, – доложила Земляна, сидя на моей постели и стягивая сапоги. – Думаю, за него можно не волноваться.

– Александра, полагаю, счастлива? – фыркнул я.

– На седьмом небе, – усмехнулась в ответ Земляна. – Но Ползунов – парень смекалистый. Сразу её в спальню повёл.

– Ещё бы. Мой ученик, лицом в грязь не ударит.

– Ой-ой, учитель выискался.

– Ложись уже.

– Сам ложись. Устал, небось.

– Не то чтобы прям настолько, но… идея мне нравится.

Я лёг. Земляна затушила свет и заползла на меня сверху.

– Поскорей бы, – услышал я её выдох.

– А разве не уже?..

– Я про чертей.

– О…

– Дождаться не могу, чтоб увидеть, как вытянутся их морды, когда мы начнём их убивать. Даже не сражаться с ними, а просто – убивать! – Земляна двигалась всё быстрее и жёстче.

– Знаешь, подруга – ты реально на всю голову отбитая.

– Тебя… это… расстраивает?

– Меня⁈ Пф!

Я поднял корпус и, обхватив рукой пискнувшую от неожиданности Земляну, положил её на спину. После чего задал свой ритм, тот, который виделся мне более комфортным.

* * *

Утром после завтрака я первым делом обошёл все посты (свой Оплот, дом Ползунова, оплот Падающей Звезды) и убедился, что, во-первых, все охотники в теме и настороже, если кто и продолжает бухать – так только такие, от кого вообще толку нет. Затем я занялся теми, кто был готов работать.

Конечно, разумно ждать нападения либо на Питер, либо на меня – учитывая то, что Министра прищучили в Питере, а чертям ненавистен я лично. Однако бережёного бог бережёт. И мне бы очень не хотелось, чтобы из-за моей небрежности погибли невинные люди.

В Смоленске я без труда отыскал в кабаке Харисима. От моих новостей он мигом протрезвел и засобирался. Пообещал предупредить всех своих. Напуганным Харисим не выглядел, скорее радостно возбуждённым. Складывалось впечатление, что все запасы на зиму он уже просадил и как раз думал, как дальше жить, когда нарисовался я. Я пообещал, в случае чего, забрать Харисима биться с чертями. Хороший мужик, надо помогать.

Дальше рванул в Полоцк.

– Черти? – задумчиво произнёс Глеб. – Невидаль, однако…

Мы с ним стояли на стене – был черёд Глеба нести вахту.

– Никогда толпой не налетали?

– В старые времена всякое бывало, но сам я не видал. Не любят черти так делать.

– Почему?

– Ну, почему… Есть там какая-то сложность. Вроде как, если слишком много чертей оттуда в наш мир выйдет – что-то где-то как-то сломается.

– Очень понятно, спасибо.

– Да брось, этого никто толком не понимает. Знаем лишь, что Кощей чертей почему-то не выпускает. Если прознает, что кто-то вылез, сильно наказывает. Поэтому они – тишком, тишком сюда ползут. Собаки.

Я записал информацию на всякий случай в ячейку памяти и попрощался с Глебом.

Следующим пунктом была Сибирь. Я перенёсся в тайгу, на знакомый участок, где валил деревья железный человек. Там уже кастанул Путеводное Яблочко и наказал ему вести к Гравию. Яблочко повело, вообще без разговоров. Картинку я не вызывал – не видел смысла. Знаком я по картинке всё равно не перенесусь… Хотя… Быть может, если прокачать Яблочко…

Через сотню метров пешего хода по колено в снегу идея прокачать Яблочко показалась мне вполне здравой. Ещё через сотню – вообще гениальной. Я остановился. Заставил Яблочко показать картинку – вдруг узнаю местность? Может, Гравий у себя в Оплоте откисает? Увы. Гравий бодро пёр куда-то на лыжах. Местность, навскидку, ничем не отличалась от той, что я видел вокруг себя, но это ничего не значило. Гравий мог и в ста километрах от меня находиться.

Я посмотрел на висящее передо мной Яблочко, сосредоточился… Не-а.

Причём, чувствую ведь, что есть куда расти! Но открыть следующий уровень не получается. Видимо, не по рангу пока.

Кстати, о рангах. На счету у меня четыреста шестнадцать родий, до Гридя рукой подать. С учётом богатства, хранящегося в сарае, в буквальном смысле слова – только руку протяни, даже охотиться не надо. Как перестану гонять по пресеченной местности, надо будет озаботиться этим вопросом. Посмотреть, что смогу открыть на новом ранге и принять решение. А пока… Я вздохнул и перенёсся в Давыдово.

* * *

– Сибирь⁈ – Тварь от возмущения взвилась так, что чуть крышу головой не проломила. – Сибирь большая! Жрать нечего, снег кругом! И этот ещё лазит, как его…

– «Этот» сейчас лазит в другом месте, за него не переживай.

– А снег⁈ Тоже в другом месте?

– Снег и у нас уже выпал.

– У нас снег – это вообще не снег! А там снег – вот это снег!

– Ладно, понял. Так Гравию и скажу, что он прав.

– Чего это он прав? – Тварь уставилась на меня с подозрением.

– Да сказал, что слабо тебе будет его догнать. На лыжах, говорит, ездит быстрее, чем ты скачешь.

Сокол на насесте насмешливо заклокотал.

– Тебе вообще слова не давали! – рявкнула на него Тварь. – Это Гравий твой ездит быстрее меня? Да я не знаю, где он лыжи-то такие нашёл, чтобы тушу его выдерживали!

– Где-то нашёл, спрошу. Мне тоже пригодятся.

– Это зачем ещё?

– Да он меня тоже научить обещал. Сказал, как научишься на лыжах, так лошадь больше вообще не нужна будет.

– Это я-то не нужна? – глаза Твари наполнились слезами. – Хозяин! Ты что такое говоришь?

– А ты что говоришь?

– А что я говорю?

– Что не повезёшь меня в Сибирь. Что там снег, жрать нечего…

– Пф-ф! Снег! Можно подумать, у нас снега нету. Тоже мне, диковина… Садись, поехали! Где там твой Гравий?

Глава 24

Чтобы сократить путь, я перенёсся Знаком вместе с Тварью туда, где только что был. Тварь зажала в зубах амулет, и перенос прошёл гладко. Я призвал Путеводное Яблочко. Тварь поскакала за ним.

Через полчаса мы увидели свежую лыжню. Ещё через десять минут показался Гравий.

– Лыжи твои – отстой! – объявила Тварь, остановившись рядом с ним.

Гравий посмотрел на лыжи и пожал плечами.

– Что⁈ – воинственно рявкнула Тварь.

– Что? – удивился Гравий.

– Нечего сказать⁈

– Нечего. Это ж не я к тебе прискакал, а ты ко мне. Стало быть, ты и говори.

– Логично, – вклинился я, воспользовавшись тем, что Тварь от возмущения потеряла дар речи.

Спешился, поздоровался с Гравием и в нескольких словах обрисовал суть вопроса.

– Черти? – переспросил Гравий. – А чего им неймётся-то?

– Да так. Есть причина… Ты со мной?

– С тобой, а как же. Охота об эту пору – сам знаешь. А тут хоть кости размять.

– Своим передашь?

– Кого найду, расскажу. Прямо сейчас в Оплот и двину. И до тех охотников, про кого знаю, где они, тоже доберусь.

– Спасибо, дружище!

Я снял рукавицу, протянул Гравию ладонь. Рукав сдвинулся вверх, открывая запястье. Гравий на него задумчиво посмотрел.

– С хозяином говорил уже?

– Чего? – удивился я. – С каким хозяином?

– С лесным, – Гравий кивнул на мою руку.

Запястье огибал прут, полученный от лешего. Я про него, честно говоря, уже и думать забыл. Болтается на руке какая-то ерунда, не мешает – ну и ладно.

– Не, не говорил. Да мы с тех пор, как я ему башку отрубил, больше и не виделись.

– Призвать можно.

– Наверное. А о чём мне говорить с лешим?

Гравий в очередной раз пожал плечами. Он, кажется, в принципе не очень понимал, для чего люди разговаривают. Но, видимо, если кто-то умеет это делать, то почему бы умением и не воспользоваться.

– Да мало ли о чём. Земные твари потусторонних не любят. Вдруг расскажет чего.

– Хм-м. А как его призвать?

– Того не ведаю.

– Потому что ты дурачок, – назидательно сказала Тварь. – И лыжи у тебя дурацкие!

Гравий посмотрел на меня.

– Можно, я ей по челюсти двину?

– Двинь. Только подожди, отойду подальше. А то орать будет, оглохнуть боюсь.

Тварь возмущенно заржала.

– Хозяин! Он меня бить хочет!

– А что он должен делать, по-твоему? Молча выслушивать оскорбления?

– Нет! Молча неинтересно. Он должен отвечать!

– Он не любит разговаривать. Не знаешь, случайно, как лешего призвать?

– Понятия не имею. Нужна мне больно всякая ерунда, – Тварь надменно фыркнула и отвернулась.

Я, не придумав ничего другого, потёр браслет пальцем. С лампой джинна ведь сработало, так почему бы с лешим – не?

– Ай! – взвизгнула Тварь. И отскочила в сторону.

Прямо у неё перед носом завертелся снежный буран. Этакое небольшое торнадо, которое стремительно росло. Через минуту вращение остановилось. Перед нами стоял «дед Архип».

Он отряхнулся от снега. Раздраженно уставился на меня.

– Звал? Давай желание!

– Не. Желать я пока ничего не желаю. Поговорить хочу.

«Дед Архип» сплюнул.

– Бабу заведи, с ней и болтай! А меня зови, когда желание исполнять надо будет. Нашёл, тоже, болтуна! – он явно собрался исчезнуть.

– То есть, информация о том, что в наш мир собрались черти, тебе не интересна?

– Черти? – леший насторожился.

– Они самые.

– На кой?

– Да кто ж их поймёт.

– Ой, врё-ёшь, – леший погрозил мне пальцем. – Ежели знаешь, что собрались, стало быть, знаешь, почему! Нешто ты и их допёк?

– Ну, так. Есть несколько спорных моментов…

– Ай да ухарь! Я сразу понял, что не простой ты паренёк. Мстить тебе полезут?

– Обещались.

– Знаешь, чем они сильны?

– Не знаю. До сих пор ни одного не видел. Чем?

– Исчезать могут. Сквозь землю проваливаться, обратно откуда пришли. Как почуют, что прижало, так и – фьють! – леший мотнул головой. – И хрен поймаешь. Не нырять же за ними туда.

– Да не хотелось бы. У меня там родственников нету.

– Во-от. Тем черти и сильны.

– Я слыхал, не в любом месте они нырять могут, – обронил Гравий.

Леший покивал:

– Верно говоришь. Есть места, где их сама земля сквозь себя не пропускает.

– Что за места?

– Чужие, – леший прищурился. – Ихнему брату не подвластные! Наши.

– Угу. То есть, в твоём лесу чёрт вылезти не сможет?

– Тайга большая, – проворчал леший. – Там, где я силён – не сможет, да.

– И провалиться под землю, соответственно, тоже?

– Тоже.

– Спасибо. Понял, принял. Всё, больше не задерживаю.

– А желание-то? – леший посмотрел на меня.

– Говорю же, не придумал ещё. Но ты далеко не уходи, как придумаю, позову.

Леший вполне по-человечески выругался и исчез. А я, оглядевшись, обнаружил, что исчезла ещё и Тварь. Утекла незаметно, но следы оставила. Цепочка следов уводила в лес.

– Тварь! – окликнул я. – Только не говори, что опять жрёшь!

– А тебе жалко, что ли? – долетел издали недовольный голос. – Ягодки вку-усненькие! Морозцем ударило – ух, хороши!

– Рябину хрумкает, – присмотревшись, доложил Гравий. – Там её полно.

– Ну, пусть хрумкает. Я домой, обедать пора.

– Обедать⁈ – Тварь немедленно образовалась рядом со мной.

* * *

Домой мы переместились Знаком. Материализовались посреди двора и стали свидетелями новой попытки проникновения на территорию.

– Уверяю вас, Владимир Всеволодович прекрасно меня знает, – доказывал от ворот голос Разумовского.

– Это я не сомневаюсь, господин хороший, – басил в ответ Данила. – Я вас и сам тут уже видал. А только барин велели никого не пускать. У нас, это…

– Военное положение, – с готовностью подсказал вертящийся рядом Неофит.

– Во! Положение у нас.

– Но вы же меня проверили амулетом!

– Ну и что?

– И убедились, что я не тварь?

– Ну и что? Барин всё одно велели никого не пускать.

Разумовский вздохнул.

– И что же мне, так и стоять у ворот?

Данила в задумчивости почесал бороду.

– Могу кресло вам принесть. И тётку Наталью попрошу, чтобы кофию сварила. Желаете кофию?

– Желает, – сказал я. Подошёл к воротам.

– Это не тварь, – обернувшись ко мне, доложил Неофит. – Проверили! Но мы его всё равно не пускаем.

– Правильно делаете. Пока меня нет, никого пускать нельзя. А вот когда я есть, тогда другое дело. Заходи, Никита Григорьевич. – Я открыл ворота пошире.

Разумовский вошёл. Пробормотал:

– Серьёзные у тебя слуги.

– Ну, хоть кому-то надо быть серьёзным… Ты чего зубами стучишь? Замёрз?

– Есть немного. Не ожидал, что на улице торчать придётся.

– Сорян, издержки военного положения. Идём в дом, отпаивать буду.

Дома мы уселись в гостиной у камина, Разумовский вытянул ноги к огню. Отхлебнул принесённого тёткой Натальей горячего вина. Я присоединился. Вкусно.

– Срочного, я так понимаю, ничего?

– Слава богу, ничего. Просто обстановку доложить. Я всё сделал, как договорились. Гонцов по охотничьим орденам разослал, все уже вернулись. Отрапортовали, что исполнили в точности, охотники будут готовы. Охрану дворца усилил, мышь не проскочит. У тебя как?

Я рассказал. Опустив, разумеется, всякие подробности, которые Разумовского не касались. Он кивал в такт рассказу, а сам незаметно – ну, думал, что незаметно – осматривался. Даже интересно стало, что надеется высмотреть? В гостиной всё было так же, как при жизни старого Давыдова. Я лишь приказал снять чехлы с мебели, прибраться и дальше поддерживать порядок.

– Это твой дядюшка? – Разумовский встал, подошёл к висящему на стене портрету.

Старый граф Давыдов – ну, то есть на портрете ещё вполне себе молодой – был изображен в военной форме, с лихо закрученными усами.

– Говорят, да.

– Говорят?

– Сам я его никогда не видел. К тому моменту, как очухался, он уже умер.

– У него был ещё один племянник. Некий Модест Модестович…

– Знаю. Я его убил. Даже дважды, после смерти этот урод стал упырём.

– Убил?

– Он отравил старого графа и пытался убить меня. Мне это не понравилось. Видишь, я с тобой откровенен, давай-ка и ты напрямую. Чего ты здесь вынюхиваешь?

Разумовский вздохнул.

– Я был уверен, что догадаешься. Но спорить с государыней – сам понимаешь… Скажи, тебе известно о пророчестве?

– Ну, знакомая прорицательница у меня есть, но она несовершеннолетняя.

– Я говорю о конкретном пророчестве. – Разумовский подался ко мне. – «Самой длинной и тёмной зимнею ночью рождён будет тот, кто изменит мир».

– Гарри Поттер? – предположил я.

– Что?

– Что? Я ничего не говорил. Не, ну будет рождён – пусть рождается и меняет на здоровье. Лично я изначально не против, тут многое бы изменить хотелось. Главное, чтобы без фанатизма. А то начнётся: пролетарии всех стран, бей кулаков… Если меня начнут бить – буду против, предупреждаю заранее. Такие перемены мне не очень по душе.

Разумовский в очередной раз издал вздох. Разговор явно был ему так или иначе в тягость, но говорить было необходимо. Я, потягивая винишко, ждал проды.

– Глупо о таком рассказывать, поэтому я прошу, чтобы всё осталось между нами. Не нужно превращать это ни в охотничью байку, ни в великосветскую сплетню. Я доверяю тебе, Владимир.

– Как скажешь. Если мне что-то нужно знать – говори, а уж дальше меня это пойдёт только в том случае, если так будет нужно для дела. Сплетни ради сплетен я не распускаю.

– Хорошо. Я уже озвучил пророчество, которое сделала одна сумасшедшая монахиня в присутствии Иоанна Четвёртого. Она ещё много чего говорила, но дальше источники расходятся. Судя по всему, было неразборчивое бормотание, которое каждый понял по-своему. Государь, очень религиозный и верующий человек, принял пророчество близко к сердцу и всячески содействовал тому, чтобы оно осталось в веках.

– Угу, – только и сказал я.

Историю этого мира не изучал совершенно, хотя было бы, наверное, интересно. Но для таких штудий пришлось бы перелопатить целую библиотеку, да не одну. А при моей насыщенной жизни это почти нереально. Всё же трудно без интернета. Надеюсь, этот, который будет рождён, оптоволокно изобретёт. Ну и прочее, что там полагается… Полупроводники, жидкие кристаллы. В общем, чтоб нормально было. И операционную систему «Родия XIX». Во, отличное названии!. Образец компа для изучения у меня, кстати, уже имеется. Если у парня руки не из задницы – а я этот момент внимательно изучу – доверю поковыряться.

– В разные времена, – продолжал Разумовский, – разных людей подозревали в том, что это – они. Пётр Алексеевич и сам верил. При нём пророчество ходило в урезанном виде, слова «самой» и «зимнею» убрали.

Я смотрел непонимающе, и Разумовский пояснил:

– Император родился майской ночью.

– А. Ну да, незадача.

– Он и вправду сделал немало, так что имел основания полагать человеком из пророчества себя. И всё же, никто, кроме него, в это особенно не поверил. Продолжали ждать. И вот не так давно до государыни императрицы дошли слухи о некоем графе Давыдове. Чьё происхождение окутано тайной. Чьи деяния несоразмерны его…

– Стоп-стоп-стоп! – Я поставил бокал на стол. – Ты чего это такое говоришь? Я, что ли, вот этот ваш избранный?

Разумовский молча развёл руками.

– Да ты прикалываешься, – только и сказал я.

– Сначала её величество выразили лишь лёгкий интерес. Но затем взялись изучать пророчество и обнаружили там, в разных источниках, много интересного. Так, некоторые свидетели утверждали, что слышали о том, что этот самый человек не будет знать ни отца своего, ни матери. Другие поминали то, что много зим он не будет жить, но когда начнёт, мир тварей вздрогнет. Ну и самое, пожалуй, непонятное: «волки будут гнаться за младенцем, да не настигнут».

Тут что-то у меня внутри ёкнуло. Вспомнил старого полусумасшедшего волкодлака, которого я прикончил, когда мы с Земляной ночевали в лесу по пути в «родную» мою деревню. Он ведь так и сказал, что его в составе организованной преступной стаи отправили меня убить. Но что-то пошло не так. За прошедшие годы стая рассеялась, остальных волкодлаков, видимо, перебили, или они сами собой сдохли. А этот остался и забить на приказ не мог физически. Сообразив же, что со мной ему не совладать, он, по сути, покончил с собой, использовав меня в качестве орудия самоубийства.

– Естественно, мы наводили справки, – продолжал Разумовский. – О твоём двадцатилетнем лежании в деревенской избе государыне известно.

– Там были клопы.

– О таких подробностях, боюсь, ей не докладывали…

– Много клопов.

– Я пришёл сюда не столько с приказом, сколько с личной просьбой найти ещё какие-нибудь подтверждения тому, что…

– Вернулся бы и сжёг к хренам ту избу, вместе со всей этой сволочью. Может, по весне так и сделаю. А потом типа-родителям новый дом построю, чтоб не бухтели.

– Кхм… – откашлялся Разумовский. – Прошу прощения. Ты, кажется…

– Да слышу я тебя прекрасно. Толку?

– Прошу прощения?

– Не за что. Я просто не понимаю, что тут обсуждать. Ну, пусть пророчество было обо мне. Что это меняет? Я один фиг буду делать то, что делаю. А государыня-императрица будет оказывать мне содействие, поскольку она – женщина разумная и судит не по пророчествам, а по делам. Так и зачем сыр-бор?

– Видишь ли, есть в этом пророчестве ещё один момент. Говорят, монахиня под конец учинила форменную истерику, билась на земле и кричала, что этого человека нужно спасти, защитить, потому что потусторонний мир хочет пожрать его.

– А-а-а, – дошло до меня. – Так вы, в смысле, беспокоитесь, что меня черти порешат?

– Не без того, – развёл руками Разумовский.

– Ну, брат, тут уж смотря как судьба распорядится. В подвале прятаться я, извини, не буду.

Тут я вспомнил, что у меня в подвале находится портал в потусторонний мир и как будто не к месту хихикнул. Да уж, я и в подвале скучать себе не позволю.

Разумовский встал и с грустной улыбкой посмотрел на меня.

– Что ж, спасибо за беседу, за обед. О твоей точке зрения на предмет я доложу императрице в подобающих выражениях. И уж насколько я её знаю, могу быть уверен, что ей услышанное понравится. Она любит людей, полагающихся на себя, а не на своё положение. Если будут новости – сообщу. Того же жду и от тебя.

– Само собой. – Я встал и пожал руку Разумовскому. – Заходи, если что. На будущее, во дворе – «якорь». Погляди, запомни. Можешь сразу туда. Только, сам понимаешь – никому.

– Конечно. Я ведь всё-таки охотник, а не только аристократ. Прекрасно знаю неписанные правила.

Мы вышли во двор. Разумовский внимательно посмотрел на «якорь», запомнил его и встал сверху.

– Береги себя, Владимир.

– Сам не пропадай, Никита.

Но исчезать он не спешил. Как будто задумался о чём-то.

– Скажи, – посмотрел на меня, – а имя твоё сразу тебе было известно?

– Ну, Владимиром сызмальства называли. Давыдовым я стал, чтобы не нарушать отчётности.

– А Всеволодовичем?

– А, это… Это я сам придумал, надо было одной даме представиться как полагается.

Я вспомнил первую встречу с Катериной Матвеевной, которую уже сто лет не видел и улыбнулся. Свет души моей, будет ли когда минутка заглянуть к тебе и порадоваться жизни? Так вот, как Питер Пэн, соберусь, прилечу, а ты уже замужем и детей – семеро по лавкам. Эх, тяжела ты, жизнь охотничья…