Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 257 (всего у книги 346 страниц)

Увы, но власть – это компромиссы. Все проблемы не решить, всех неугодных не расстрелять у стенки и не рассадить по тюрьмам, поэтому надо договариваться. Военные договариваться не умеют – об этом совсем ничего не написано в воинских уставах.

Николая Николаевича Алексеева даже не рассматривают в качестве Верховного главнокомандующего, он и так, по мнению Временного правительства, получил достаточно. Только вот у Аркадия было ощущение, что после Корниловского мятежа, который будет в ближайшие месяцы, всё сильно изменится.

Самое главное – оперативно подавить этот мятеж, пока он не вылился во что-то мрачное и кровавое.

Немиров прошёл к своему буфету и вытащил из него чайные принадлежности. Такую тему нельзя обдумывать на сухой желудок…

«Главное – Ленин не стал рисковать», – подумал Аркадий. – «А ведь мог. Это ведь буквально напрашивалось».

На фронт недавно приезжал Лев Троцкий – ещё один сомнительный тип, из той же категории, что и Зиновьев с Каменевым.

Троцкий конфликтен и любую беседу склонен превращать в агитационный монолог. От него точно будут проблемы в будущем.

Он уже вступил в большевики на VI-м съезде РСДРП (б), но близко к телу его Ленин не пустил – в ЦК принимать Троцкого не стали. А Аркадий предполагал, что примут.

Но сейчас у большевиков нет острой потребности в коалициях. Троцкий был в «межрайонцах», которых и возглавлял неформально, поэтому его приняли на общих основаниях, вместе с остальными «межрайонцами», что уже немало.

Гипотеза Немирова заключалась в том, что в его истории, во время гипотетического восстания большевиков, Троцкий как-то по-особому отметился, потому и был принят ЦК РСДРП (б), но тут что-то пошло не так.

Либо у Аркадия сильный пробел в знаниях, либо это особо не освещалось, но он не помнил, восставали ли большевики против Временного правительства почти сразу после провала наступления Керенского. По логике, должны были, ведь соблазн у них был.

А тут всё получилось иначе. И сам Аркадий не знает, к добру или к худу.

«Троцкий опасен», – подумал он. – «Этого ещё никто не знает, но он токсичный субъект. Все, кто с ним дружил или взаимодействовал, в будущем имеют неплохие шансы попасть под шипастый каток политических репрессий».

Минимизация личных контактов – единственное верное решение.

*3 августа 1917 года*

На фронте всё спокойно. Солдаты уже полноценно обжились в свежих траншеях, построенных с учётом самых свежих решений.

Кайзеровская армия сидит без масштабных телодвижений, видимо, до сих пор обдумывая, как противодействовать новой тактике противника и апробируя её на Западном фронте.

Тут всю войну происходит незамысловатый непрямой обмен инновациями. Если что-то стоящее придумали французы и англичане, то через немцев это попадает русским. Если что-то стоящее придумали русские, то через тех же немцев это попадает к французам и англичанам. А если сами немцы придумали что-то стоящее, то это попадает ко всем остальным участникам войны.

Так через немцев ударные подразделения оказались на Западном фронте, а новые системы фортификации распространились оттуда на Восточный фронт. Всё самое лучшее, что только может быть использовано для убийства ближнего своего, перемещается между фронтами со скоростью молнии…

Единственное, все преступно медлят с разработкой вменяемого пистолета-пулемёта. Это упущение Аркадий и старался исправить скорейшим образом.

Именно поэтому он и списался с генерал-майором Владимиром Георгиевичем Фёдоровым, человеком, на которого он возлагал свои надежды.

Они уже довольно-таки неплохо знакомы, переписывались в самом начале войны, поэтому возобновить контакт было несложно.

В одном своём письме он передал Фёдорову схему с принципом работы системы отвода пороховых газов Пулемёта Калашникова Танкового. Ерунда, конечно – пулемёт по такому «чертежу» не сделать, но сам принцип можно воплотить на чём-то ещё.

Автомат Фёдорова под газоотводную систему не приспособить, тут уж проще что-то с нуля сконструировать, поэтому Аркадий использовал эту схему как затравку.

Так уж получилось, что Немиров всю свою жизнь был танкистом, поэтому не знал никаких других пулемётов, кроме ПКТ и «Корда». И ему приходилось очень часто менять ствол на ПКТ, а также чистить «Корд» – кое-какое представление об устройстве он имел. Слишком малое, чтобы по памяти воспроизвести размеры и как-то узнать марки стали, пригодные для изготовления этих пулемётов, но достаточное, чтобы изобразить что-то хоть сколько-нибудь внятное и понятное.

В общем-то, Аркадий начал с системы отвода пороховых газов, а закончил примерной схемой «Корда».

И Фёдоров клюнул.

Сегодня он приезжает на фронт, чтобы побеседовать с Немировым об оружии. Положительно влияло то, что Аркадий, в своё время, через Марфу и Пахома, профинансировал деятельность Фёдорова.

Благодаря огромным деньгам, которые Немиров передал ему ещё до начала войны, Фёдоров не свернул разработку своих детищ, а продолжил её за свой счёт.

И вот, как отдалённый итог, Владимир Георгиевич вёз на фронт образцы своего ружья-пулемёта и самозарядной винтовки.

Немиров, с утра и до полудня, занимался тактической подготовкой унтеров, а ближе к обеду узнал, что в расположение прибыл генерал-майор Фёдоров.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! – козырнул Аркадий.

– Здравствуй, товарищ подполковник, – улыбнулся Владимир Григорьевич.

– Как добрались? – поинтересовался Немиров. – Не было проблем в дороге?

– Никаких проблем, – покачал головой генерал-майор. – У вас тут всё спокойно?

– Так точно, товарищ генерал-майор, – подтвердил Аркадий. – Генерал от инфантерии Алексеев, к сожалению, не сможет вас встретить – он убыл в Петроград.

– Ничего страшного, – махнул рукой Фёдоров. – У меня тут другие задачи. Василий, распорядись, чтобы принесли образцы.

Аркадий узнал этого человека. С Фёдоровым приехал Василий Алексеевич Дегтярёв, будущая легенда оружейного дела СССР.

– Пройдёмте в блиндаж, – пригласил Аркадий генерала.

Ещё до захода в блиндаж он распорядился, чтобы помощник занялся чаем. Когда чай был уже разлит по чашкам, прибыл Дегтярёв с носильщиками. Они занесли в блиндаж деревянные ящики с образцами оружия.

– Это Василий Алексеевич Дегтярёв – мой самый перспективный сотрудник и ученик, – представил генерал-майор Фёдоров своего протеже. – Василий, будь добр…

Распаковав один из ящиков, Дегтярёв извлёк из него винтовку.

– Вот это – мой образец автоматической винтовки, – Фёдоров показал своё детище. – В отличие от модели 1913 года, этот образец оснащён укороченным магазином от пулемёта системы Мадсена. Вмещается всего десять патронов, но можно, если возникнет потребность, питать это оружие и магазином на тридцать патронов.

Образец напоминал винтовку системы Мосина, но лишь отдалённо – особенно выделялся совершенно другой затвор, а также магазин. Ну и было видно, что ствол тут другой – Фёдоров пытался решить проблему охлаждения с помощью оребрения. Рёбра на стволе слишком мелкие, чтобы обеспечить хорошее охлаждение, но даже так – это шаг вперёд.

– Главный недостаток – чрезмерная мощность патрона, – посетовал Фёдоров. – Лучше, конечно, применять патрон Арисаки – он гораздо слабее.

– А вы не думали о гасителе отдачи? – спросил Аркадий.

Он имел в виду дульный тормоз, который известен сейчас как «гаситель отдачи». О нём знают почти все оружейники, но, почему-то, идея не особо популярна.

– Знаю о принципе, – кивнул Владимир Григорьевич. – Но на моём оружии он неприменим. Гаситель отдачи разбалансирует принцип самозарядки. Наверное, можно было бы попробовать, но это отбросит мою работу на несколько лет назад. Я уверен, что проще использовать патрон Арисаки.

– Зато вот на оружии с системой газоотвода… – заговорил Дегтярёв.

– Об этом мы поговорим уже после того, как покажем всё, чего достигли, – прервал его Фёдоров. – Василий, просто потерпи – всё обсудим.

Дегтярёв сдержанно кивнул.

– Вот это – модель 1916 года, – вытащил Фёдоров из ящика следующую винтовку. – Тут применяется японский патрон, поэтому отдача менее ощутимая, что позволяет вести полноценный автоматический огонь.

– Проверяли уже? – спросил Аркадий.

– Пять тысяч выстрелов, – кивнул Фёдоров. – До февраля этого года обсуждался вопрос о войсковых испытаниях, но, сами знаете. А теперь перейдём к главному образцу.

Он подошёл к ещё не вскрытому ящику, внутри которого лежало пять экземпляров оружия.

– Это ружьё-пулемёт, – извлёк Фёдоров одну единицу. – Магазины свои, под патрон 2,55 линии. В каждом двадцать пять патронов, но есть сложности с пружиной, поэтому больше двадцати лучше не заряжать.

Вот это уже было похоже на тот самый автомат Фёдорова, который Немиров видел в прошлой жизни. Деревянное ложе с рукоятью, характерная ствольная коробка, а также изогнутый магазин с рёбрами жёсткости. Ствол был точно таким же, как на автоматической винтовке – с оребрением для лучшего охлаждения.

– Сколько вы привезли единиц? – уточнил Аркадий.

– Сюда привезли двадцать, – ответил Фёдоров. – Ещё двадцать передали в особую роту 189-го Измаильского пехотного полка. Интересантов в войсках очень много, но производственные мощности у нас очень слабы – мы даже не смогли начать выпуск заказанных в 1916 году девяти тысяч автоматов. Средства не перечислялись, поэтому руководство Сестрорецкого завода было решено ничего не начинать.

– В ближайшем году, – заговорил Аркадий, – вы сможете начать производство именно ружей-пулемётов, если мы разместим заказ с предоплатой? Мы хотим не менее двух тысяч экземпляров.

– Это нужно обсуждать с руководством, – развёл руками генерал. – Я лишь могу подать вашу заявку.

– Если это вас не затруднит, – улыбнулся Аркадий.

Повисла пауза.

– Товарищ подполковник, – обратился к нему Дегтярёв. – Я изучил вашу схему отвода пороховых газов и мне кажется, что на её основе можно сделать отличный пулемёт. Это похоже на пулемёт Льюиса, но идея снятия газовой трубки и даже ствола без лишних инструментов – это то, чего ещё никогда не было.

– А концепцию поворотного затвора с двумя боевыми упорами вы рассмотрели? – уточнил Немиров.

– Рассмотрел, – кивнул Дегтярёв. – Тоже, думаю, можно реализовать, но такое уже было на пулемёте Льюиса. Только в его случае всё портит охлаждающий кожух.

– Если удастся реализовать быстросъёмный ствол, то нужды в охлаждающем кожухе не будет, – произнёс Аркадий. – И я сомневаюсь, что в будущих войнах будет нужна такая скорострельность, которая потребует усиленного охлаждения.

– Ствол можно сделать толще, – сказал на это Василий Алексеевич. – По весу это будет гораздо легче кожуха.

– Но это будет реализовано нескоро, – вмешался в разговор Фёдоров. – Сейчас надо думать о том, что уже есть.

– Меня полностью устраивают ваши ружья-пулемёты, которые я более склонен называть автоматами, – сказал на это Аркадий. – Если сможем договориться с руководством завода, то я хочу оснастить ими свой полк. А если они понравятся генералу Алексееву, то и, в перспективе, всю армию.

Это было временным решением, так как механизм отдачи ствола с коротким ходом, когда речь идёт о ручном оружии, подходит не очень. Пулемёты – сколько угодно. Максим отлично себя чувствует и будет продолжать чувствовать себя точно так же следующую сотню лет, а то и больше. Даже в 2050-е годы он не собирался никуда уходить – в локальных конфликтах использовались реликты времён Великой Отечественной войны.

– Я постараюсь, чтобы ваша заявка точно попала к руководству, – пообещал генерал-майор Фёдоров.

– Но я бы хотел поговорить с вами ещё об одной вещи, – произнёс Аркадий. – Появилась у меня тут одна идея… Вот вы хорошо знаете японский патрон 6,5×50 миллиметров, так?

– Разумеется, – кивнул Фёдоров.

– А что, если обжать его пулю не в родную гильзу, а в гильзу, скажем, патрона 7,62×25 миллиметров? – спросил Аркадий. – Мой интерес вызван тем, что ударники, штурмующие вражеские траншеи, давно уже испытывают острую потребность в автоматическом оружии под пистолетный патрон. Маузеровский патрон выглядит перспективно, но нам бы хотелось чего-то оригинального и убойного. Уменьшение диаметра патрона, при сохранении того же порохового заряда, как я предполагаю, должно хорошо сказаться на скорости пули и, соответственно, на её баллистических характеристиках.

– Так, – задумчиво погладил подбородок генерал-майор.

Идея должна была ему понравиться, ведь это он сам предложил в 1940 году, по итогам Зимней войны. Но тогда это его предложение не приняли, так как уже было слишком поздно. Все видели, к чему всё идёт, поэтому накануне возможной войны было сочтено, что переоснастка патронного завода будет несвоевременна.

– Я обдумывал это и тут меня посетила идея о дальнейшем развитии этого патрона, – продолжил Аркадий. – Идея эта заключается в том, чтобы разработать стреловидную пулю калибром 3 миллиметра…

– Стреловидную пулю? – удивился Владимир Григорьевич.

– Сейчас покажу… – Аркадий сходил к своему письменному столу и вытащил из выдвижного ящика свои записи. – Вот так она должна выглядеть…

Он показал схему перспективной пули. Она имела длину тридцать миллиметров, что было на 2 миллиметра длиннее, чем 7,62-миллиметровая пуля для АКМ и на 3 миллиметра короче, чем 7,62-миллиметровая пуля для Мосинки.

– Как видите, здесь есть пыж, который герметизирует порох, – объяснял Немиров. – Вот это оперение нужно для стабилизации пули в полёте, что должно обеспечить высокую настильность.

– В 25-миллиметровой длины гильзу поместить патрон длиной в 30 миллиметров? – спросил Фёдоров. – И какое назначение будет у этой пули?

– Да, пуля будет слегка выпирать из гильзы и большей частью быть утопленной в порохе, – кивнул Аркадий. – Назначение – средство для борьбы с лёгкими броневиками и живой силой противника.

– Три миллиметра… – задумчиво произнёс генерал-майор. – А убойность у неё за счёт чего?

– Оперение послужит дополнительным поражающим элементом, – ответил Аркадий. – А если речь о поражении бронетехники, то оперение, после преодоления брони, будет безнадёжно утрачено, поэтому стреловидная пуля не будет больше стабилизироваться. И в таком случае повреждения обеспечатся произвольным вращением пули в теле противника.

Всё это он брал не из пустого места – в одной из своих книг он описывал принятие такого патрона на вооружение РККА в 40-е годы. Но в 40-е годы это была антинаучная фантастика, так как никто бы, будучи в своём уме, не стал переоснащать действующий патронный завод под новый тип патрона. А вот сейчас, когда на дворе 1917 год…

Такую 3-миллиметровую стреловидную пулю реально разработали в 1973 году, в инициативном порядке, конструкторы Завода имени В. А. Дегтярёва, под автомат ППС-73, являющийся модернизацией легендарного ППС-43.

На заводских испытаниях была достигнута начальная скорость 920 метров в секунду, а дальность прямого выстрела – 485 метров. Но главное тут даже не эти впечатляющие, если помнить, что речь о пистолетном патроне, характеристики, а то, что такая пуля очень медленно теряла кинетическую энергию.

Если при вылете из ствола кинетическая энергия составляла 600 Джоулей, то на стометровой дистанции она составляла 500 Джоулей, тогда как обычная пуля 7,62×25 мм теряла половину своей энергии, то есть с 690 Джоулей падала до 343 Джоулей. На трёхстах метрах энергия стреловидной пули падала до 334 Джоулей, а энергия обычной пули 7,62×25 мм падала до 186 Джоулей.

Чтобы убить человека, достаточно энергии в 80 Джоулей, а тут даже на дистанции в 100 метров сохраняется 500 джоулей.

А ещё Аркадий вспомнил, что на дистанции до 280 метров, оперённая пуля сохраняла возможность разрывать внутренние органы жертвы гидродинамическим ударом, чего обычная пуля 7,62×25 мм не умеет изначально.

Но подробных цифр Немиров конструкторам привести не мог, так как это было бы слишком подозрительно. Они сами должны испытать патрон и понять, что получили в руки нечестное преимущество.

– Очень оригинально, – заключил Владимир Григорьевич. – То есть, эта пуля должна будет способна пробить хромированную сталь толщиной не менее пяти миллиметров?

– Должна, – кивнул Аркадий. – Но всё это требует проверки. И я считаю, что в стране сейчас очень мало людей, которые способны проверить нечто подобное. И я вижу двоих из них прямо перед собой.

– Хм… – Фёдоров вновь задумчиво погладил свой подбородок.

– Дополнительно, – вновь заговорил Аркадий. – Пуля должна быть стальной, закалённой, а пыж, представленный на схеме, должен отлетать через пару десятков метров полёта пули. Хвостовик, по моей задумке, должен съезжать к основанию пули, где его удержит специальное утолщение.

– Очень сложно в производстве, – произнёс Фёдоров.

– Тем не менее, проверить её стоит, – вздохнул Аркадий. – Если окажется, что она будет способна пробивать броневики, то армия точно захочет себе на вооружение такую пулю.

Сам он оценивал бронепробитие такой пули как 6–8 миллиметров гомогенной стали на дистанции до 200 метров. Если снаряжать автоматчиков хотя бы одним магазином, снаряжённым такими подкалиберными патронами, то у них всегда будет что-то, чем можно достать условный «Ганомаг» с пулемётчиком.

Культура производства нового патрона, за условные 20 лет до следующей мировой войны, должна быть отточена до блеска, поэтому Аркадий верил, что можно принять на вооружение нечто подобное.

Ну и проблему того, что затвор автомата под калиберный патрон будет слишком тяжёл для столь лёгкой пули, тоже как-то за это время решат – это технический вопрос.

А перспективы подобной пули в условиях после Второй мировой – технологии индивидуальной бронезащиты не смогут сказать ничего против неё вплоть до конца 90-х годов. И патрон, вроде бы, пистолетный, а от него не защитит ни одна каска.

– Вы записями, всё-таки, поделитесь, товарищ подполковник, – попросил Фёдоров.

– Обязательно, – кивнул Аркадий. – Копии записей уже есть и я даже собирался отправить их вам со следующим письмом, но вы уже сами приехали ко мне.

– Мне нравится идея обжатия пули 2,55-линейной пули в патроне Маузера, – произнёс генерал-майор. – А вот вторая пуля – как-то это… Но, тем не менее, я обязуюсь, что мы испытаем её в свободное от работы время.

– А под новый патрон потребуется новое оружие, – добавил Дегтярёв.

– И вот по этому поводу мне тоже есть, что сказать, – покивал Аркадий, после чего вытащил из папки следующую схему. – Предлагаю использовать принцип свободного затвора, как на бельгийском пистолете Бергман-Байард или как на германском Дрейзе 1907 года.

– Это тоже как-то слишком смело, – покачал головой Фёдоров. – Считаю, что лучше будет применить принцип отдачи ствола с коротким ходом.

Он буквально влюблён в принцип отдачи ствола, так как почти все знаковые образцы оружия работают именно на этом принципе. Кольт 1911 – отдача ствола с коротким ходом, Браунинг Авто-5 – отдача ствола с длинным ходом, пулемёт системы Максима – отдача ствола с коротким ходом, пистолет Люгера – отдача ствола с коротким ходом. Даже пулемёт М2 Браунинг, который появится только в 20-е, тоже будет иметь принцип отдачи двора с коротким ходом. И немецкий MG-42 тоже будет работать на этом же принципе.

Это рабочий принцип, который идеально работает как на пистолетах, так и на пулемётах, но вот «посередине», где находятся самозарядные винтовки, он работает не очень.

Фёдоров не мог этого знать, ведь он, по сути, пионер в разработке отечественных самозарядных винтовок, поэтому его сложно в чём-либо винить.

– Предлагаю компромисс, – произнёс Аркадий. – Я выделяю вам деньги на разработку двух моделей автомата под новый патрон, если этот патрон пройдёт испытание и удовлетворит наши запросы. Первый – под отдачу ствола с коротким ходом, а второй – под свободный ход затвора. Лучший определим на практических испытаниях.

– Кто сказал, что новый патрон вообще окажется эффективным? – задал резонный вопрос Фёдоров.

– В случае если патрон окажется не таким эффективным, как я ожидаю, – ответил Аркадий, – то разработку нового оружия будем вести под патрон 7,62×25 миллиметров. Но я думаю, что вы очень быстро разберётесь с перспективным патроном, поэтому можете начинать разработку автомата – средства я дам.

– Так ли необходим этот «автомат» войскам? – уточнил генерал-майор.

– Как я уже сказал, у нас наблюдается острая нехватка огневой мощи, – ответил на это Аркадий. – Я уже давно на войне и всё это время думаю, как нам обеспечить превосходство в огневой мощи во вражеских траншеях. Ответ только один – автомат. Вы берётесь за это?

– Василий, что думаешь? – посмотрел генерал-майор на Дегтярёва.

– Хотелось бы, конечно, заняться пулемётом… – произнёс будущий легендарный конструктор-оружейник. – Но если войска просят – можно ненадолго отложить перспективный пулемёт.

– Попробуйте, при конструировании, сделать упор на штамповку, – попросил Аркадий. – В будущем нам понадобится очень много автоматов и простота их производства должна стоять во главе угла. Простота и надёжность.

*24 августа 1917 года*

– Ох, сукин сын… – процедил генерал Алексеев. – Чуял же, что добром не кончится…

Генерал Корнилов, Верховный главнокомандующий, со вчерашнего дня занимается очень подозрительной деятельностью – кавалерийский корпус генерала Долгорукого, известного друга Корнилова, вышел из Финляндии и направился в сторону Петрограда, а 7-й оренбургский казачий полк пошёл в сторону Москвы. Помимо этих странных передвижений, замечено, что в Псковскую губернию пошли «Дикая дивизия», возглавляемая князем Гагариным, и III-й кавалерийский корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Крымовым.

Последний снял кавалерийский полк с позиций 1-й армии и пошёл к Пскову, без разрешения командования. Самовольное оставление боевых позиций – это однозначный расстрел. Крымов не мог этого не знать, поэтому драться будет до конца. Или сбежит – тут как получится.

Все сведения о перемещении различных подразделений были получены от агентуры большевиков, которых Аркадий просил следить за необычной активностью – мотивировал свою просьбу он якобы слышанными слухами об офицерской контрреволюции.

Заговорщики и сочувствующие есть в армиях Северного фронта, но власть генерала Алексеева слишком крепка, чтобы они могли рассчитывать на маленький внутриармейский переворот.

Служба внутренней контрразведки ест свою пайку не за просто так, поэтому уже было снято с должностей немало офицеров, которым сильно не понравились произошедшие изменения.

Вопиющим случаем на фронте считалось взятие под стражу генерал-майора Шиллинга, командовавшего 17-м армейским корпусом. Контрразведке удалось выяснить, что Шиллинг пытался организовать «офицерское сообщество противодействия», задачей которого ставилось прекращение «губительных для армии демократических реформ».

«А они ведь даже не знают, какая демократия царит на других фронтах…» – пришёл Аркадий к выводу. – «У нас тут, если сравнивать, не демократия, а авторитарная диктатура…»

Так или иначе, но оставлять такого человека командовать целым корпусом – это опасно. Вот он бы, наверное, с лёгкостью поддержал Корнилова и сейчас бы пришлось воевать ещё и против 17-го армейского корпуса.

Несомненно, кому надо, тот уже осведомлён о планах «радетелей за Россию». Генерал Крымов, например.

С Алексеевым и Немировым никто, естественно, намерениями Корнилова не делился – Лавр Георгиевич не доверяет ни одному из ныне существующих генералов Алексеевых…

– Что будем делать, товарищ генерал? – поинтересовался Немиров.

– Надо срочно реагировать, – ответил генерал. – Корнилова нужно остановить.

В Москве недавно было совещание, на котором Корнилов выступил с резкой критикой действий Керенского и Временного правительства – Алексеев там был и всё слышал. Поэтому слова Аркадия о том, что Корнилов замыслил что-то нехорошее, связанное с государственным переворотом, легли на благодатную почву.

– Предлагаю задействовать все кавалерийские корпуса и минимум три стрелковых полка с пятью-шестью ударными батальонами, – произнёс Аркадий. – В Псковской губернии можно застать врасплох самые лояльные Корнилову подразделения, а остальных брать на пути к Москве и Петрограду.

Керенский уже должен был забить тревогу, ведь он же не совсем дурак, чтобы неверно трактовать действия лояльных Корнилову войск – не после его недавних заявлений.

– Так и сделаем, – кивнул генерал от инфантерии. – Нужно давить мятеж в самом зародыше.

Немирову было интересно, почему Корнилов не стал пытаться договориться с Алексеевым. Возможно, Лавр Георгиевич не до конца осознаёт, насколько велико отличие состояния Северного фронта от остальных фронтов, а может, рассчитывает на то, что Алексеев смирится с молниеносно состоявшимся фактом смены власти…

Смена фактической власти при молчаливом одобрении генералитета уже имеет прецедент, поэтому основания полагать, что Алексеев и ему подобные покорно примут власть узурпатора, есть. Правда, Корнилов не знает, что Николай Николаевич уже давно работает с большевиками и готовит социалистическую революцию. Впрочем, этого не знает никто, кроме большевиков и Алексеева.

– Передаю 9-й ударный корпус и 17-ю кавалерийскую дивизию под твоё командование, – произнёс генерал. – Займись мятежниками в Псковской губернии, а генерал-майор Семёнов, возглавив наши кавалерийские корпуса, отправится разбираться с мятежниками под Москвой и Петроградом. Исполняй.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – козырнул Аркадий и покинул блиндаж.

*27 августа 1917 года*

Идея воевать против своих не понравилась никому. Даже Немиров чувствовал себя не в своей тарелке.

Но войска развёртывались, готовясь ударить по уже начавшим рыть окопы мятежникам.

Артиллерия уже начала обрабатывать позиции противника, а кавалерия уже начала заходить с флангов.

Псков эти события, происходящие среди пашен, не затронут, но вот уездный город Остров, стоящий за позициями мятежников, сегодня точно попадёт под раздачу…

Первый залп Гражданской войны – вот как можно назвать этот артобстрел, под которым гибнут солдаты мятежников.

Ключевым минусом военных комитетов, как бы это иронично ни звучало, стала высокая дисциплина солдат. В III-ем кавалерийском корпусе никто даже не посмел усомниться в приказе генерала Крымова, поэтому кавалеристы ушли, бросив позиции. Скорее всего, генерал Крымов даже не сказал причину их убытия с фронта, а просто дал приказ, который был без промедления выполнен.

На переговоры Крымов не пошёл, приказав стрелять по любым парламентёрам, поэтому выход был только один – физическое уничтожение мятежников.

«Дикая дивизия», возглавляемая князем Гагариным, решительно пошла в наступление.

Аркадий, через телефониста, дал пехоте приказ залечь и разместить пулемёты.

Они уже отвыкли от старомодных боёв в открытом поле. А Немиров так ещё не воевал. Траншейная война въелась в него, поэтому он поймал себя на мысли, что начал чувствовать себя неуютно от мысли, что рядом нет траншей или, хотя бы, окопов.

Артиллерия садила по полю, убивая кавалеристов взрывами и осколками, а затем, когда была достигнута нужная дистанция, застрекотали Максимы, Мадсены и Мосинки.

«МММ…» – подумал Аркадий. – «Как звали того типа? Маркони или как-то так? Нет, не Маркони. Маврони? Нет. Мавроди! Точно…»

Союзные кавалерийские корпусы обошли вражеские формирования с флангов и начали вступать в бой – уж они-то от маневровой войны не отвыкали…

Огромные массы солдат мятежников пошли вслед за кавалерией и началась полевая перестрелка.

«Дикая дивизия» сумела дойти до позиций 28-го армейского корпуса, который и расстреливал кавалеристов из всего, что у него есть. Но численность кавалерии, растаявшей под губительным огнём, была недостаточна для нанесения хоть какого-то внятного урона.

Поле перед армейским корпусом было усеяно телами людей и лошадей, а по полю пошли пехотинцы мятежников.

Генералы, командующие корпусами и дивизиями, знали общий план и свои манёвры, поэтому Аркадию нужно было лишь держать ситуацию под общим контролем и пускать в ход резерв, который может понадобиться в любой момент.

Враг подключил свою артиллерию, но у него её было гораздо меньше.

Немиров сгружал артиллерию в десяти километрах к юго-западу, прямо посреди железной дороги, поэтому она прибыла к Острову в полном составе, а у мятежников изначально было меньше артиллерии, так они ещё и были вынуждены оставить крупнокалиберные гаубицы, которые невозможно транспортировать быстро. Да и не ожидали они, наверное, что придётся пускать в ход пушки…

Превосходство в огневой мощи изначально было на стороне лоялистов, но мятежники потратили несколько дней на полевую фортификацию, поэтому сама трудная часть боестолкновения ещё впереди.

Кавалерийский удар «Дикой дивизии», рассчитывавшей пробить фронт наступающей пехоты, потерпел критический провал, а затем, после недолгой перестрелки, следовавшие за кавалерией пехотинцы начали сдаваться. Видимо, в душе они понимали, что выполняли преступный приказ.

Бой шёл уже второй час. Где-то пехота залегла, не в силах подняться для продолжения наступления – последствие слишком долгой позиционной войны, а где-то натиск продолжался.

Большей частью, всё же, солдаты мятежников сдавались.

А на третий час тылу противника, в районе Острова, где стоял III-й кавалерийский корпус, начались какие-то непонятные движения.

«Хотят перефланговать нас?» – предположил Аркадий, соотносящий поступающие донесения с картой местности.

Но истина оказалась гораздо прозаичнее.

– Вас ждёт трибунал и, вероятно, расстрел, – произнёс Аркадий, когда к нему привели побитого генерала Крымова.

– Пошёл ты, холоп… – процедил тот.

– Вы находитесь под влиянием эмоций, – сказал ему Немиров равнодушным тоном, после чего извлёк из кобуры свой Кольт. – Даю вам шанс уйти достойно.

Вытащив магазин, он отщёлкал на землю шесть патронов.

– Вон та палатка, – протянул он генералу заряженный последним патроном пистолет.

Крымов посмотрел на него долгим взглядом, после чего коротко кивнул.

Удалившись в палатку, он сидел там около трёх минут, после чего застрелился.

– Достойно, – прокомментировал стоящий рядом с Немировым капитан Удальский.

– Думаешь? – скривил Аркадий губу.

*1 сентября 1917 года*

– «Спаситель республики»… пфе… – генерал от инфантерии Алексеев залил в себя порцию водки. – Как бы не стать Наполеоном…

– Вам это не грозит, товарищ генерал, – улыбнулся Аркадий. – Пост Наполеона уже занят, и его обладатель бежит сейчас на восток.

После разгрома «Дикой дивизии» и внутрикорпусного переворота в III-м кавалерийском корпусе, Корнилов всё взвесил и решил отложить взятие Петрограда и Москвы на «как-нибудь потом».

– Можно же стать Наполеоном II, – с усмешкой парировал генерал.