Текст книги ""-62". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Ринат Мусин,Андрей Федин,Нариман Ибрагим,Яков Барр,Елизавета Огнелис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 129 (всего у книги 346 страниц)

– А раньше не было страшно? Когда ты в прошлый раз сюда подходил?

– Раньше я так близко не подходил. Опасался, что заметят.

– Ясно. Давай, беги к своим.

– А в-вы как же?

– Разберусь, за меня не переживай. Беги, ну?

Долго уговаривать не пришлось. Пацан чесанул прочь. А я сдавил в ладони амулет, убирающий морок. Что-то вокруг, вроде, изменилось, но менее паршиво на душе не стало.

Накинув Доспех, готовый в любой момент выхватить меч, я подошёл к сторожке. Толкнул дверь – думая, что она заперта. Но заперто не было. Дверь легко открылась.

– Ну, держись, тварь, – процедил я сквозь зубы. – Попадись мне только!

Сторожка была пуста. На полу лежал мёртвый смотритель.

Ему свернули шею. На горле виднелись раны от укусов.

Глава 13

Картина вырисовывалась до чёртиков простая и мерзкая: в сторожке находился тот, кто поднимал вурдалаков. Именно ему давал отчёт парень, следивший за домом.

Сторожа, чтоб не путался под ногами, убили. А на сторожку навесили морок – чтоб никакому случайному прохожему не пришло в голову приближаться. После нашей ошеломительной победы, когда ни один из отправленных к дому мастера Сергия вурдалаков не вернулся, тот, кто сидел здесь, свалил. Догадывался, видимо, что вычислю я его быстро.

В том, кто это такой, сомнений у меня не было. Господин Троекуров собственной персоной. По крайней мере, я с другими мразями такого уровня, способными поднимать вурдалаков, не знаком. Да и кому бы ещё могло понадобиться уничтожать, по сути, производство амулетов?

Ладно. Ещё одна пометка в чёрный блокнот – и так уже изрядно распухший. Троекуров у меня на очереди следующий после чёрта. Изничтожу эту тварь, чтобы уже голову не морочила, и займусь Троекуровым.

А пока – время наносить визиты.

* * *

После окровавленного недотрупа Головина, которого притащил в прошлый раз, я был уверен, что швейцара у дверей сестёр Урюпиных уже ничем не сумею удивить. Но он, завидев сопровождающую меня шестёрку оборванцев, буквально лёг грудью на амбразуру.

– Вы, ваше сиятельство, проходите на доброе здоровье! А этих – в приличный дом пускать…

– То есть, ходячий мертвец Головин в твоём представлении – предпочтительнее, чем живые дети?

– Помилуйте! Какие же это дети? Бродяжки с улицы…

– И что? Они от этого перестают быть живыми? Или детьми? – говоря это, я категорически пёр напролом – мимо швейцара, к кабинету Урюпиных.

– Э-э-э, – сказал выскочивший из-за стола клерк.

Охранник промолчал. Мудрый человек. С первого моего появления запомнил, что если Владимир Всеволодович Давыдов желает нанести кому-то визит, то его даже прямое попадание снаряда не остановит.

– Э-э-э, – сказали в один голос Александра и Евгения, когда я в сопровождении Яшки и компании ввалился к ним в кабинет.

– Вы с Елисеем Давыдовичем, часом, не родственники? – кивнув на клерка, осведомился я. – Рад приветствовать, дорогие барышни! Знакомьтесь – курьерская служба, – обвёл рукой своих сопровождающих. – Доставка срочной корреспонденции в любое место Поречья в течение часа. Вы, помню, не раз жаловались на то, как долго приходится ждать поступления письма адресату и ответа адресата. Я упрощаю вам задачу. Не благодарите.

Александра отмерла первой.

– Вы хотите сказать, что эти дети могут доставлять письма?

– В любое место, куда надо, барыня, – подтвердил Яшка. – Часу не пройдёт – отнесём!

– И что же вы, читать умеете? Адрес разберёте?

– Достаточно того, что умеете вы, – вмешался я. – Просто скажете, куда отнести, вот и всё. А город ребята знают отлично.

– Ну-ка, – Евгения прищурилась. – Если, например, письмо нужно отнести в Орлов переулок? Тоже за час доберётесь?

– Конечно, – фыркнул Яшка. – Чего там добираться? Ежели вы про мост беспокоитесь, то река нынче обмелела, аж в трёх местах вброд перейти можно. А в Орловом переулке – который дом вам нужен? С той стороны, где кожевенная лавка стоит, в которую молния ударила, али с другой?

– Браво, – восхитилась Евгения. – А вы точно донесёте письмо? Не потеряете?

На это Яшка даже отвечать не стал. Просто фыркнул.

– Знаете. А затея-то весьма интересная, – проговорила Александра. – Мы и впрямь буквально гибнем под ворохом корреспонденции…

– Ну, ещё бы. Других затей не держу. Такса – по копейке за письмо, расчёт в конце дня. График – пять-два, по итогам недели бонусы, в конце месяца – премия. Форменная одежда, обувь – сами понимаете. Устроит?

Торговаться Урюпины не стали. Я знал, что дела у них идут в гору.

– Елисей, заказом одежды займись немедленно, – приказала Александра. – В таком виде, боюсь, нашим почтальонам даже двери не откроют.

– Ну, почему же? – возразила Евгения. – На постоялый двор у рынка точно можно прямо сейчас сбегать! Там на одежду никто не посмотрит. В сапожную мастерскую можно. К купцу Парамонову…

– К Парамонову – старому или молодому? – уточнил Яшка. – В новый особняк? И сапожная мастерская – которая? Братьев Рытвиных?

Александра посмотрела на будущего курьера с уважением. Я понял, что общий язык он с работодателями найдёт без труда.

– Ну, всё. Вы тут уточняйте подробности, а мне разрешите откланяться.

От Урюпиных я отправился к Фёдору. Рассудил, что кому ж ещё знать все кабаки в городе, как не владельцу постоялого двора?

За то время, что здесь не бывал, Фёдор успел закончить строительство нового корпуса. Вот это я понимаю – ударные темпы! Все бы так строили. Это тебе не «подрядчик слился, стройка заморожена».

Фёдор, уперев руки в бока, стоял перед свежеотстроенным корпусом и наблюдал за тем, как внутрь заносят новенькую мебель. Увидев меня, обрадовался, и предложил вот прям щас пойти полюбоваться своей новой комнатой. Самой лучшей, разумеется. Специально для меня отделали. Не отставал, пока я не согласился посмотреть.

Комната была – действительно, что надо. Светлая, просторная, вид из окна на реку – красота.

– Здесь вот специально угол выделил, – показал Фёдор очерченный на полу квадрат. – Для всяких этих ваших колдовских фокусов. Чтобы, значит, не во дворе в пыли рисовать, а всё как у людей. Я уж и дверцы заказал, и замок прикажу врезать. Чтобы ключ – только у вас, и никто без вашего разрешения зайти не мог.

Я чуть не прослезился от такой заботы.

– Спасибо! Ценю, и всё такое. А только – ну как я в старую комнату приволокусь? Забуду, что новая есть?

– Да и на здоровье, кто ж вам не даёт! В старую, так в старую. Прикажу, чтоб её не занимали, только и всего… Ох, да что ж это я? Даже откушать вам не предложил! Идёмте, – и Фёдор утянул меня в трактир.

Поставил на стол кружку холодного пива, сам сел напротив.

– Вы же, небось, по делу?

– Угадал.

Я рассказал о зеркальных карпах. Глаза у Фёдора загорелись.

– А мне-то, ваше сиятельство? Достанется хоть немного?

– Тебе-то зачем? У тебя ж тут одни командировочные?

– Не скажите! Ко мне нынче приличная публика зачастила. А ежели слух пустить, что зеркальных карпов подаю – таких же, как граф Давыдов заказывать изволит, так вовсе от благородных господ отбою не будет.

– Ишь ты. Да у тебя уже и рекламная кампания готова.

Фёдор поклонился:

– Для вас – всё, что угодно, раздобуду! Так насчёт карпов-то?

– Будут тебе карпы. Могу вообще весь улов к тебе привозить, а ты дальше сам решай – сколько себе оставишь, сколько в другие кабаки продашь. О цене договоримся, а что на продаже наваришь – само собой, твоё, в это я лезть не буду. Как тебе такой вариант?

Вариант Фёдору чрезвычайно понравился. Сказал, что ледник для хранения скоропортящейся продукции у него в подвале есть. Ежели места не хватит, то завсегда расширить можно. Я пообещал, что первая партия карпов прибудет буквально на днях. На этом мы с Фёдором распрощались, и я отправился домой.

* * *

После вкусного обеда сел у себя в комнате с кружкой холодного кваса, вытянул ноги и с тоской подумал о пуфике. Алексей, помнится, предлагал себя в качестве этого полезнейшего предмета мебели, но неудобства перевесили потенциальные преимущества. А потребность-то осталась. Кому б задачу поставить? Тихонычу? Мелковато для него. Плотнику? Так я его только что самолично в оплот утащил… Хотя уж на такую работу найти другого – наверное, не трудно будет. И так-то деревянный пуфик вполне себе имеет право на существование. Особенно если хорошо обработанный и лачком покрытый.

С другой стороны, можно пнуть Захара. Пусть пошукает по мебельным магазинам. С третьей стороны, Захар мне, вообще-то, не мальчик на побегушках. С четвёртой, он у меня тут живёт на полном иждивении… Не, ну на хозяйство и кормёжку в общий котёл скидывается, конечно – сам предложил.

Ладно. Пуфик, в конце концов, это не первостепенная важность. Первостепенная важность – сто десять родий, которые начинают оттягивать карман. Не думал я, что наберу сотку так быстро. Прям пёрло в последнее время, родии так и летели со всех сторон. А я для этого вообще практически ничего не делал.

Не жалуюсь, конечно! Ни в коем случае не жалуюсь. Меня расклады полностью устраивают. Как я успел понять, зимой у охотников вообще преимущественно охоты нет. А поскольку охотники, в большинстве своём, ребята простые: заработал – пропил, то на зиму многие ищут подработку. Кто вышибалой идёт, кто сторожем, кто грузчиком, разнорабочим.

Я до такого надеюсь не дойти. В идеале – вообще к концу осени выйти на стабильный, не зависящий от заработка охотника, доход. И спокойно, не спеша заняться хозяйством. В доме, например, многое ремонта просит. И во флигель, где живёт прислуга, заглянуть бы не худо. У них ведь там даже если потолок осыпается – ничего не скажут. А флигель, насколько понимаю, ровесник большому дому. То есть, сильно не первой молодости, всего ожидать можно.

Главное – это водопровод до зимы провести, котельную наладить. К слову сказать, нужно ещё ванну какую-то сочинять, тоже момент немаловажный… Блин, опять отвлёкся.

– Родии, – сказал я вслух сам себе, чтобы мысли ушли от бытовых вопросов и сосредоточились на более важных. – Поднять ранг или не поднимать ранг? Вот в чём вопрос.

Я окинул мысленным взглядом Знаки, которые знал. Практически всё основное уже было открыто и раскачано до предела, обусловленного рангом. Дальнейшая раскачка – только с новым рангом. Теоретически, можно вложиться в такие сомнительные Знаки, как Полёт, Невидимка или Удержать Дух.

Но давайте откровенно: нахрена? Апнусь до Витязя, возможностей апгрейда станет гораздо больше. Ну да, сразу апгрейдиться будет особо не на что, однако как показывает практика, родии – дело наживное. Всё будет.

Десятком я командовал? Командовал. Родий сотку набрал? Набрал. Ну вот и всё, погнали!

Я залпом ополовинил кружку и нужным образом сосредоточился. Ощущение накатило – аж дыханье спёрло. Целых сто родий разом перетекли из одного агрегатного состояния в другое.

– Ого-го-гошеньки! – прокомментировал я, ощутив, как незримая шкала маны приросла. – Вот это разговор! А ты не хотел!

Ощущение было – хоть сейчас на охоту. Или хотя бы в оплот, штангу потягать. В общем, энергия переполняла.

Я привычно взглянул на руку – ожидая, что там появится ещё одна звезда. Меня, кстати, давно интересовал вопрос, как они все планируются помещаться на тыльной стороне ладони. Шестая – ну, допустим, ладно, криво-косо ещё можно впихнуть. Но седьмая, Пятидесятника – уже точняк не влезет. И что произойдёт, интересно? Звёзды на другую сторону перетекут? Или выше, на запястье?

Можно было, наверное, обратиться с этим вопросом к Земляне. Но я представил её реакцию в ответ на просьбу показать свою звезду и передумал. Не бессмертный я. И не такой уж любопытный. Прокачаюсь до Пятидесятника – сам всё узнаю.

Однако звёзды повели себя неожиданно. Они вновь пришли в движение, начали сближаться, подтягиваясь к центральной. На мгновение вместо пяти звёзд образовалось размытое тёмное пятно. А в следующее мгновение это пятно начало меняться. Я ощутил знакомое жжение. И скоро уже смотрел на новую звезду. Единственную, в центре ладони.

Выглядела она богаче, чем предыдущие. Стала крупнее, обзавелась более пышным хвостом и широкой каймой, а в середине налилась фиолетово-чёрным, глубоким цветом ночного неба.

– Вон оно чё, – прокомментировал появление звезды я. – Типа, вместо четырёх капитанских – одна майорская. Понял, принял.

Красиво. Да и всё остальное просто великолепно складывается, в Витязях мы снова надолго. Апнуться до Пятидесятника – сто пятьдесят родий, зато можно дополнительного экзамена не сдавать. А вот потом, с Пятидесятника до Боярина, уже двести пятьдесят родий, плюс – покомандовать полусотней. И если первое пусть и напряжно, но выполнимо, то второе, как показывает пример Земляны, уже проблема. Поди собери полста охотников, которые без вопросов тебе жизнь доверят. Что ещё интереснее – поди найди такую тварь, на которую полусотней надо идти. Да ещё чтобы все участники процесса понимали: это не просто так, Владимиру для прокачки, а реальная жизненная необходимость.

Даже на лешего и водяного, на колдуна десятка – вполне хватает. Вызывает пока что вопросы только чёрт. Как-то у нас с ним странно сложилось, повредить ему я толком не сумел. Но ведь тут не в количестве вопрос, а в качестве. Понять просто нужно, как эту сволочь гасить – и загасить. Один же фиг просто так не разойдёмся…

Тут вдруг послышался негромкий, но характерный звук, который я ни с чем бы не спутал. А именно – кто-то перенёсся Знаком в мою нуль-Т кабину.

Я резко встал, отбросив эйфорию куда подальше, поставил кружку на стол, накинул Доспехи, руку сжал в кулак. Приготовился к бою с любой тварью, вплоть до чёрта.

Вряд ли Егор или Прохор просто так, без особого приглашения позволили бы себе заглянуть в гости. Опять же, и час не ранний, вон, темно уже за окном.

С другой стороны, врагов тоже ждать сложно. Тот же Троекуров – не должен он по моему Знаку переходить. Хотя, с другой стороны, Троекуров много чего не должен, а делает. Так что…

Дверь нуль-Т кабины открылась, и в комнату вошла Земляна.

– Тьфу ты! – Я убрал Доспех. – Напугала. Думал, опять сверхурочно работать придётся.

– А ты меньше чертям на хвосты наступай – жить спокойней будешь! – отпарировала Земляна, судя по голосу, настроенная несколько агрессивно.

– Чего ты? Заходи, садись, раз пришла. Квасу? У тётки Натальи квас – изумительный. На сухарях делает. Если из свежей бутылки наливаешь – от газированности аж кровь из носу идёт. Куда той Кока-коле.

– Я по делу пришла, а не квас распивать! – рявкнула Земляна.

– Что за дело? Куда идти, кого бить, сколько родий?

– Просто, чтоб ты понимал: та ночь вообще ничего не значила!

– Какая? – озадачился я, перебирая в памяти последние ночи. Вот недавняя, к примеру, с вурдалаками – вообще-то дохрена чего значила. Чуть-чуть дуба не врезал там. А родий сколько хапнул – аж ранг на этой теме поднял! Нифига себе – «ничего не значила»…

– Сам знаешь, какая! – огрызнулась Земляга. – И если думаешь, что я теперь за тобой бегать буду, в глаза тебе заглядывать – ошибаешься! Ну, было и было. Забыли.

– А… – Я сообразил, что за ночь имеется в виду. – Окей, не вопрос. Забыли так забыли. Ну чего, теперь – по квасу? Там когда сухари чуток подгоревшие, он и цветом такой получается… Ну, сама видишь. В общем, горячо рекомендую. Или, может, закусить? Тётка Наталья рада будет. Ну да ты ж сама знаешь.

Земляна озадаченно шмыгнула носом, ища в моих словах подвох. Не нашла. Да и не было там никакого подвоха. Делов-то, Господи. Взрослые люди: да – да, нет – нет.

Впрочем, я заметил, что Земляна была несколько навеселе. Не то в печалях прибухивала, и потом внезапно решила «позвонить бывшему», не то планировала визит и накидалась для храбрости… Чёрт её знает. Да и не мои проблемы.

– Поесть – это можно, – решила наконец Земляна.

– Ну вот, другой разговор. Идём, проверим, как там у нас дела обстоят.

Дела обстояли, как всегда, великолепно. Хлебосольная тётка Наталья накормила Земляну так, что я при всём желании не нашёл бы причин для упрёка. Когда же мы, прихватив оплетёную бутыль кваса и пару кружек, вернулись наверх, Земляна уже и протрезвела и повеселела.

Замечательно устроились в креслах на балконе, я даже ноги на перила положил. Неплохо, но хотелось бы чутка поудобнее. Всё-таки пуфика не хватает…

Глава 14

– Жить-то как хорошо, Земляна! – вырвалось у меня.

– Да, лето в наших краях хорошее. Жаль, недолгое.

– Ну, это ты бросай.

– Чего?

– Если так относиться, то можно в депрессию впасть. В уныние, то есть. И повод любой подойдёт. Например – жизнь короткая. Только успеешь развернуться – на тебе тридцатник. Всё болит, ничего не помогает. Только справляться научился – хренак, пенсия. Только к пенсии привык – ложись, помирай. Ну так давай теперь вообще жизни радоваться не будем, что ли?

– Да иногда и правда радоваться не хочется…

– Ну, что поделать. Надо себя заставлять. Искать поводы для радости. Может, в самых каких-то на первый взгляд не заслуживающих внимания мелочах. Я вот, например, когда в параличе лежал за печкой, знаешь, чему радовался?

– Чему?

– Да всему. Солнце в окно светит – хорошо. Птичка за окном запела – прекрасно. И так далее, и тому подобное.

Земляна с любопытством смотрела на меня и слушала, не пропуская ни слова.

– Есть хорошее тёплое лето – радуемся ему, точка. А придёт зима – будем радоваться тёплому уютному дому.

– Нет у меня тёплого дома, – тут же нахохлилсь Земляна. – В оплоте зимую.

– У меня можешь перезимовать.

– С какой бы это радости?

– Больше людей – работать веселей. На стол скинешься, вон, как Захар, и живи ради бога. В этом доме комнат – хоть известным местом жуй, и это я ещё левое крыло не открывал. Мне одному тут что делать-то, в футбол играть? Заезжай хоть сейчас, вообще не вижу проблемы. Приставать, если сама не захочешь, не буду, вот те крест.

Земляна долго молча смотрела на меня. Потом отпила квасу и вздохнула:

– Странный ты. Никогда таких не встречала.

– Ну, у меня причины есть странным быть. Жизнь, знаешь ли, странная досталась.

– А ты и ей радуешься?

– Ага, и ей.

– А чего хорошего-то? Ну, в том, что двадцать лет за печкой пролежал, ничего не видел?

– Радоваться научился жизни, – усмехнулся я. – Так вот по сторонам посмотришь – почти никто не умеет. Все ходят какие-то гружёные, как ломовые лошади. И бухают, чтоб хоть ненадолго растормозиться и повеселиться.

Земляна, видать, подумала, что это шпилька в её сторону, и хмыкнула. Впрочем, судя по задумчивому виду, мои слова что-то в ней зацепили.

– Подумаю, – сказала она.

– Подумай ещё вот о чём. Тема есть. Разведка донесла, что в моей родной деревеньке Дубки, той самой, где за печкой валялся, напасть одна завелась. Огненный змей. Слыхала о таком?

– Слыхала, как не слыхать. К бабе или к мужику пришёл?

– У, да ты реально в теме. К мужику.

– Плохо дело…

– Почему?

– Ну… От бабы-то его отвадить – задачка нехитрая. А вот с мужиком может всяко получиться.

– Хочу завтра прогуляться, кости размять. Ты со мной?

– Я? – Земляна почему-то удивилась. – А чего Захарку не позовёшь?

– Ой, да ну его. Он всё по своей Марфе вздыхает, только о ней и думает. Пусть успокоится немного, порукоблудит, все дела. А то в своём дурацком эйфорическом состоянии ещё правда к мужику на вилы попадёт, как дурак. А я потом – перед Марфой винись… Не. Давай лучше с тобой сходим, у нас же отлично получалось. Помнишь, как вепря завалили?

– Такое забудешь!

– Ну, вот. Я, кстати, чисто для понимания, уже Витязь.

– Огого, – с уважением сказала Земляна. – Скоро меня догонишь, что ли? Шустёр!

– Ну, в планах вообще-то – перегнать.

– Да ты что?

– Да я вот. Есть у меня смутное ощущение, что силы ещё понадобятся. Да не просто силы, а силищи…

Я даже мог предположить, что знаю, откуда исходят эти смутные ощущения. Из подсознания, в котором медленно варились «отсканированные» мной страницы таинственной рукописи.

Какой-то процесс там постоянно происходил, не требуя моего сознательного вмешательства. И пусть пока что ничего конкретного, облечённого в слова, я оттуда выудить не мог, но общий тревожный вайб чувствовался.

Будет жара. Не знаю, какая, не знаю, почему, но – будет. И лучше к этой жаре быть готовым на все четыреста шестьдесят восемь процентов. Или даже больше.

– Ладно. Давай сходим, – решила Земляна. – Хорошо, что ты в тех краях местный.

– Ну, это вообще ничего не значит, на самом деле. Я, как ты понимаешь, в силу известных обстоятельств, ни местности толком не знаю, ни людей.

– Ну, старики, которые за тобой смотрели, остались же?

– Да остались. Куда они денутся.

– Вот. У них можно будет и остановиться, не привлекая внимания.

Я поморщился. Останавливаться в деревне не хотелось, а уж в той избе, где провалялся двадцать лет – тем более. Хотелось просто прийти, быстро решить вопрос и уйти. И забыть.

– Огненный змей – дело такое, – сказала Земляна, видать, почувствовав, что я не зафанател от её идеи. – Придётся затаиться, обождать, присмотреться. Там может даже и не змей быть, а другое что-то.

– Что, например?

– Да мало ли. Люди когда рассказывают – одно говорят, а приходишь – там совсем другое. Чего тревогу-то забили? Богатеть мужик начал?

– Ну да.

– Ну, вот. Мужик, может, просто так богатеть начал. А остальные от жадности давай козни строить. Вот, думают, натравим на него охотника – будет знать. Ну или не так. Может, просто от жадности выдумали этого змея да сами и поверили… В общем, одну ночь точно там куковать. Змей-то по ночам прилетает. А там уже если правда его увидим – вот тогда и прибьём.

– Ну ладно, уболтала… Там только в избе места нет нихрена.

– Да прекращай. Привык на перинке спать, – подколола Земляна. – Я вот на голых досках, да на камнях, на земле – чуть не каждый день.

– Ну, поздравляю. Лет пять-шесть ещё так поразвлекаешься – и взвоешь, что спина болит, ни согнуться, ни разогнуться. Тут тебе и охота, и всё остальное.

– А кто там говорил, что надо радоваться?

– Надо, конечно. Только надо ещё и осуществлять определённые действия, направленные на обеспечение завтрашнего дня. Я вот, например, водопровод прокладываю…

– Вот чего не пойму: зачем тебе эта напасть?

– Для удобства, Земляна. Исключительно для удобства. Комфорт я люблю и ценю. И тебе хорошо бы научиться тому же самому. Давай-ка для начала оставайся тут хотя бы на эту ночь. Нефиг на голых досках где попало спать.

– Тут – это у тебя в башне? – прищурилась Земляна.

– Ну, если ты моего мнения спрашиваешь, то я – только за. А вообще, смотри выше: комнат свободных хоть известным местом жуй.

Земляна долго-долго сверлила меня взглядом. Потом встала и молча вышла с балкона. Я сидел, прислушиваясь. Услышал, как щёлкнула дверная задвижка. Учитывая, что я её не закрывал – закрылась сейчас.

– Ты идёшь? – донеслось из комнаты.

Я улыбнулся.

* * *

– «Деревенька неподалёку» – говорил он. «Быстро дойдём, огненного змея прикончим и обратно» – говорил он, – забухтела Земляна, когда солнце начало клониться к закату.

– Ну сорян, нет у меня там Знака!

– Вот и у меня в тех краях – ни единого.

– Ну так и чего ныть тогда?

– Скажешь, что надо птичкам радоваться – мечом проткну.

– Да я вообще молчу.

Путь, который проделал почти два месяца назад, мы теперь повторяли в обратной последовательности. Все приметы я прекрасно помнил, так что риска заблудиться не было никакого. Но расстояние, конечно, за прошедшее время меньше не стало.

– Долго ещё? – поставила вопрос ребром Земляна.

– До ночи не дойдём, надо на ночлег становиться.

– Да чтоб оно всё! Раньше не мог сказать? Надо было хоть на охоту сходить.

– Тварей, что ли, видела?

– Да на обычную охоту! Ужин раздобыть. Или у реки бы рыбы наловили, так ведь нет же. А сейчас – кого ты уже поймаешь, все звери спать расползлись.

– Вот всё бы тебе вопросы дикарскими методами решать! Ты что думаешь, меня тётка Наталья в такую даль налегке отпустила, что ли? – Я опустил на землю тяжёлый заплечный мешок. – Сейчас ещё пищать будешь, что в тебя столько не влезет.

Презрительно фыркнув, Земляна отправилась собирать валежник. А я тем временем открыл мешок. Так, что тут у нас… Ага, пирог с мясом, печёная картошка, варёные яйца, шмат сала, пряники… Да тут неделю можно жить!

После ужина Земляна подобрела. Проворчала уже исключительно для порядку:

– Вот заливал вчера, что на земле спать не надо. А сам затащил…

– Не, ну бывают обстоятельства, – сказал я, глотнув воды из фляги, и протянул её Земляне. – Я ж не говорю, что надо в лесу истерику устраивать и требовать себе ортопедический матрас, кондиционер и ватерклозет. Иногда – оно даже полезно, встряску организму дать. Вот на постоянку не надо – то да.

– Про таких, как ты, говорят: «от семи кобелей отбрешется».

– Таких, как я, Земляна, не бывает. Я уникум. В единственном числе. Цени меня.

– Ценю, ценю… Ладно. Спим по очереди. Как ночь за середину перевалит, разбудишь.

– Не вопрос, спи. Вообще не парься.

Земляна закрыла глаза и действительно скоро уснула. Когда через минуту я её спросил:

– Слушай, а это огненный змей – это всё-таки что за хрень-то такая? – уже не ответила.

Блин, хорошая суперспособность. Глаза закрыл – вырубился. Завидую. У меня так получается, только если вымотаюсь в край. Ну, там, на охоте, например.

Я зевнул, подбросил в костёр пару веток. Задумался, нафиг нам костёр. В прошлый раз, помню, я в лесу заночевал вообще просто так, безо всяких костров. Но тут была пара нюансов.

Во-первых, меня, по непонятным причинам, после Пробуждения Силы комары не жрут совсем. А во-вторых, тогда из меня, свежеактивированного, сила прям пёрла во все стороны. Помню, как чувствовал всех зверей, чувствовал, что они на меня смотрят, но не нападают. Да блин, тогда я и приближение охотников ещё чувствовал.

Со временем это прошло. Теперь я, если не начну со Знаками всякое исполнять – считай, обычный человек. Сожрёт ночью какой-нибудь медведь – вот прикол будет. Обычный медведь, не твареобразный. Интересно, братья-охотники над такой смертью просто поржут или какую-нибудь красивую легенду придумают?

Тут я посмотрел на спящую Земляну и фыркнул. Ну да, придумают. Такую красивую, что детям до шестнадцати лучше не слушать…

Ладно, пусть костёр горит, хрен с ним. Чем заниматься только всё это время?

Я пробежался по Знакам. Так-с, что там у нас нынче доступно Витязям? А доступно, оказывается, немало. К примеру, можно качнуть Манок, и он будет призывать высокоуровневых тварей неподалёку. Колдуны, ведьмы, медведи опять же.

Защитный Круг можно качественно улучшить, и он будет не только оборонять от внешней угрозы, но ещё и поджигать эту угрозу. Против всякой бестолочи вроде вурдалаков должно быть то, что доктор прописал. Пусть, долбясь о невидимое, ещё и загораются.

Удар, Меч и Костомолку тоже можно прокачать. Костомолка на третьей прокачке обещала чудеса, от которых морщатся даже потустронние твари. У нас, кстати, скоро стрелка с чёртом корячится. Чую, пригодится.

Заморозку тоже можно апнуть до второй прокачки. Тоже плюшки. Морозить как надо будет, не только пиво охлаждать.

Печаль же заключалась в том, что я обладал лишь десятью родиями. А значит, вотпрямщас мог качнуть только что-то одно. Ну, или два. Я склонялся к Костомолке, а она требовала как раз-таки всех десяти родий.

И тут где-то слева от костра хрустнула ветка.

Ну, ветка и ветка – так я сначала подумал. Но уже в следующую секунду вскочил на ноги, держа в одной руке меч и вглядываясь в темноту.

Это мог быть какой-нибудь заплутавший крестьянин. Или охотник. Или дикий зверь. Наконец, ветка могла хрустнуть сама по себе, в результате неких естественных лесных процессов.

В общем, вариантов объяснения было полно. Однако на свет костра вышел волкодлак.

Да твою-то ж мать! Нет, мне, конечно, всегда родии в тему, но вот прям сейчас, например, Земляна спит. И что теперь, будить её из-за того, что какой-то мудацкой твари приспичило сдохнуть? Такое себе. Я бы не обрадовался, если бы меня по такому ничтожному поводу разбудили. Сколько в том волкодлаке? Три кости максимум. По одной на рыло, одну на общак. А ночь испорчена.

Беззвучно выругавшись, я опустил меч и демонстративно острием вывел Знак Защитного Круга. Круг не замедлил появиться, взяв под своё крыло и меня, и Земляну, и даже большую часть костра.

Костёр, к слову сказать, отнёсся к этой акции неравнодушно. Щёлкнула и лопнула раскалённая головня, прыснули искры, и костёр стал гореть несколько иначе. Та часть, что осталась за пределами Круга, вела себя занятно: облизывала невидимую стену, не в силах пробиться сюда.

Я подошёл к границе и уставился на волкодлака. Какого хрена ты припёрся? Да ещё и один? А если тебя охреначить Костомолкой – ты орать будешь? Наверняка будешь. А если качнуть Костомолку, а потом применить? Попытка не пытка. Ну, заорёт, ну, разбудит Земляну. Ладно, чё. Не на курорт девчонку привёз, по-моему, всё было вполне прозрачно изначально.

Волкодлак подошёл ближе, не сводя с меня горящих жёлтым глаз. И тут я вдруг понял, что он охренительно старый. Полностью седой, почти белый. Это было настолько необычно, что можно даже назвать красивым.

А волкодлак ещё и заговорил. Негромко, будто понимая, что нехорошо будить человека.

– Значит, не врали мне, не врали. Живой, живой…

– Я-то да. А вот у тебя это, боюсь, ненадолго. Чего припёрся? Вали отсюда, пёс. И скажи спасибо, что родий в тебе хрен да маленько, жалко руки марать. Я дичь посерьёзнее предпочитаю.

Но волкодлак, похоже, был жёстко на своей волне и приглашение к диалогу проигнорировал. Продолжил бормотать:

– Помню запах твой, помню. Наказал колдун разорвать, сожрать. Гнались, гнались – не догнали. Много наших полегло, полегло.

– Ты чего-то попутал, старый. Я от вашего брата никогда не бегал. Наоборот – бывало, да.

Волкодлак ощерил туповатые от возраста зубы.

– Не помнишь, не помнишь. Совсем щеночком был, совсем. Далеко же тебя увезли да спрятали, далеко.

Тут у меня как будто холодок вдоль спины пробежался. Допёрло, что волкодлак вспоминает, как он пытался убить меня во младенчестве. После чего, видимо, младенца притащили к графу Давыдову, а тот сплавил внезапный сюрприз в достопамятную избу, где я и провалялся двадцать лет.

– Что ты обо мне знаешь? – спросил я во весь голос, моментально забыв, что Земляна спит. – Говори!

– Запах, запах помню, – бормотал волкодлак. – Я спрятался, спрятался тогда. Побоялся к колдуну идти, побоялся. Так и жил, скитался, прятался. Услышал запах, услышал! И пошёл, пошёл… Говорили мне, говорили. Не верил, не верил…

– Где ты мой запах услышал?

– Город большой, людей много. Стена огромная, не пройти, не пройти.

– Ясно, в Смоленске. И что теперь? Приполз исполнить поручение?

Волкодлак, принимая во внимание очевидную разницу в силе, тактично промолчал. А я смотрел на эту тварь, которая должна была сожрать меня, пока я ещё пачкал пелёнки.