Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 79 (всего у книги 346 страниц)
Бен. 01:32.
Еще 6 часов и 28 минут до конца Ночи вне закона
– Арецу?
Ноль реакции. Она смотрела сквозь него, словно Бен был смотровым окном в апокалипсический мир, а сакристия, где она сидела за простым деревянным столом, – залом ожидания для про́клятых.
Ее глаза были пустыми, лицо измазано, как у солдата, вернувшегося с боевого задания. Только полоса, которая тянулась от щеки и через весь лоб, была кровавым следом, а не камуфляжем.
– Она такая с тех пор, как пришла сюда, – сказал пастор. Он говорил приглушенным голосом, словно не хотел тревожить Арецу в ее полуотсутствующем состоянии. А может, просто боялся разбудить Ленку.
Бен взглянул на проститутку, которая, в отличие от Арецу, выглядела почти умиротворенной. Она ровно и глубоко дышала, лежа под одеялом на потертом, но удобном на вид кожаном диване.
– Когда приедет полиция? – спросил Бен тоже шепотом.
Пастор кому-то звонил, и Бен был уверен, что он сообщил в полицию, но Баха посмотрел на него так, словно Бен позволил себе глупую шутку.
– Полиция? В моей церкви? – Он помотал головой. – Я убедился на собственном опыте, что большинство тех, кто обращается ко мне за помощью, не хотят вмешательства полицейских, в каком бы состоянии они здесь ни появились. Но вы можете не беспокоиться, помощь уже в пути. Я сообщил одной хорошей знакомой, она врач и заведует женским кризисным центром. Возможно, наилучшая комбинация для обеих жертв в этом помещении.
Он указал сначала на Ленку, потом на Арецу.
– Я ничего не утверждаю, но вас сложно считать невиновным, Беньямин. Я о том, что женщины, которые были с вами сегодня вечером, находятся не в лучшем состоянии, вы не находите?
Бен ничего не ответил на это замечание; к тому же ему нечего было возразить. Все было не так, как выглядело со стороны. Но он все равно не сможет никому доказать, как все обстояло на самом деле.
– Арецу, ты меня слышишь?
Он подошел к столу и взял ее за руку. Она не отдернула руку, даже слегка сжала его кисть. Хоть какой-то знак, что она воспринимает реальность.
– Она приходит в себя, – констатировал в свою очередь пастор. Он пошел к старинному комоду, стоявшему под окном сакристии, открыл его и достал бутылку вина, которая хранилась там, вероятно, для церковной службы.
Дверца комода громко заскрипела, и этот звук оказался настолько неприятным для Арецу, что она отреагировала на него. Сначала почти спастическим подергиванием уголков рта, потом она встряхнулась, как собака, попавшая под дождь.
– Арецу? – снова позвал Бен и сжал ее пальцы.
Она открыла рот, и ее взгляд прояснился.
– Где?.. – спросила она, потом вздрогнула, когда пастор подошел к столу и с треском скрутил навинчивающуюся крышку с бутылки.
– Ну, снова среди живых? – Он налил ей полстакана вина.
Бен был рад, что пастор не предложил ему. В своем теперешнем состоянии Бен выпил бы все прямо из бутылки.
Вместе они смотрели, как Арецу осушила свой стакан, медленно и осторожно, словно пробовала горячий напиток.
– Лучше? – поинтересовался пастор.
Арецу робко кивнула. Видимо, ситуация была ей неприятна.
– Да, лучше. Мне очень жаль, – сказала она и прочистила горло.
– Ничего, все в порядке, – попытался успокоить ее Бен, но получилось слишком нетерпеливо, не так, как он хотел.
Единственный человек с психологической травмой, которого встречал Бен, был он сам, и на собственном опыте знал, что Арецу сейчас лучше не торопить. Однако у него не было времени, и Бен боялся, что даже за последние полчаса произошло так много всего, что ему потребуется целый день, чтобы осмыслить события.
Поэтому он спросил прямо:
– Что случилось?
Он имел в виду разбитое такси и труп перед машиной, но Арецу не так поняла его и решила, что вопрос касается апатичного состояния, в котором она пребывала.
– Я не выношу вида крови. Просто срываюсь, – сказала она.
– Вы имеете в виду нервный срыв или что-то в этом роде? – спросил пастор.
Арецу кивнула.
– Хуже всего, если я чувствую запах или вкус собственной крови, тогда приступ страха длится часами.
– Фобия? – уточнил пастор.
– Скорее, психоз. В подростковом возрасте надо мной издевались одноклассники, и единственное, что я могла сделать, когда они избивали меня, – это уйти в себя.
Ее глаза закатились, и Бен испугался, что она снова упадет в обморок, но потом по телу Арецу пробежала дрожь, и взгляд снова стал осмысленным.
– Оц? – спросила она.
Видимо, она вспомнила, почему они отказались от защиты Швартца и поехали к проституткам.
– Ты его встретил?
– Нет, – ответил Бен. – Он не пришел.
Он спросил, где сотовый.
«Пожалуйста, только не говори, что он в машине!»
Арецу моргнула, потом кивнула.
– Момент.
«Слава богу!»
Она достала телефон из кармана куртки и протянула Бену. Он разочарованно посмотрел на экран. Никаких новых голосовых или текстовых сообщений.
Швартц тоже ничего не написал. Не понял намека с паролем? Или не смог разглядеть цифры, которые Бен накарябал себе на запястье карандашом для глаз? Он надеялся, что полицейский сможет разблокировать сотовый, который остался у него, и прочтет сообщение, которое Бен послал ему, прежде чем шантажист выманил его из квартиры.
«Мою дочь отравили. Она под видеонаблюдением. Переводить в другую палату нельзя. Пожалуйста, не совершите ошибку, но придумайте что-нибудь вместе с моим отцом. Я попытаюсь найти шантажиста».
На телефон не пришло ни одного сообщения от кукловода, который дергал за ниточки и управлял Беном.
И что теперь?
Нужно отважиться и связаться с отцом, даже если старый законопослушный полицейский будет действовать по шаблону и тем самым подвергнет жизнь Джул опасности. Впрочем, отец уже повел себя нетрадиционно и прислал ему Швартца. До этого, в квартире Джул, Бен от волнения не мог ясно мыслить, сейчас нужно просто рискнуть, даже если его прослушивают.
Но еще сильнее Бен переживал, что шантажист вообще больше не даст о себе знать после того, что случилось у Леди Наны. Неужели его дочь должна будет умереть, потому что Бен никогда не узнает, каким ядом ее отравили?
При мысли о Джул он вспомнил о ссылке, которую ему до этого прислал незнакомец. С ее помощью он в прямом смысле слова сможет наблюдать за Джул, но сколько Бен ни щелкал по камере в ее больничной палате, соединение не устанавливалось.
– У нас здесь нельзя поймать Сеть, – сказал пастор, который наблюдал за безуспешными попытками Бена подключиться к Интернету. – Сотовая связь, правда, работает. Но я не могу сказать вам наш пароль WLAN и надеюсь на ваше понимание. Поэтому, если вам нужен Интернет, то снова придется выйти за ворота.
Последнее предложение он сказал с интонацией, которая не оставляла сомнений, что у его гостей нет выбора.
Наружу? Назад к преследователям?
Бен подумал и решил, что есть еще один человек, намного важнее отца, которому он должен сначала позвонить, и вышел из помещения.
Глава 48– Я же сказал, чтобы вы оставили нас в покое.
Бен набрал номер Дженни, который Джул, к счастью, сохранила в своем сотовом, но к телефону подошел ее новый друг.
– Позовите мою жену, – потребовал Бен.
Он вышел из сакристии, чтобы спокойно поговорить по телефону, и стоял теперь в широком коридоре между церковным залом и боковыми помещениями. Если он не ошибался, справа в конце прохода была дверь с неподсвеченной табличкой «Выход».
– Здесь настоящий ад, – сказал друг Дженни одновременно возбужденно и негодующе. – Перед нашей квартирой расположились сумасшедшие с полиэтиленовыми пакетами на головах и баллончиками с аэрозольной краской и рисуют восьмерки на стенах домов и припаркованных автомобилях. И всем этим мы обязаны вам.
Бен сделал глубокий вдох, выдох, попытался не повышать голос.
– Пауль, правильно? Слушайте. Я нашел ваше фото в Сети. И я знаю, где вы живете. Все это я выложу в Интернет вместе с вашим личным номером телефона и напишу, что вы меня прячете, если вы немедленно не позовете к телефону Дженнифер.
Тишина.
Взятая с потолка угроза Бена, похоже, подействовала. Укрепилась в сознании Пауля, заставила его сначала задуматься, затем передумать.
В трубке зашуршало, потом Бен услышал шепот, наконец, голос своей жены.
– Да? – Неуверенно. Испуганно.
– Слушай меня внимательно, Дженни. Сейчас очень важно, чтобы ты не запаниковала и не совершила ошибку.
– Что ты натворил? – Судя по голосу, Дженнифер была не в состоянии придерживаться совета Бена.
– Я ничего не натворил.
– Господи, в новостях сказали, что ты участвовал в перестрелке. Застрелил несколько человек.
Бен в отчаянии помотал головой.
– Это был не я. Меня шантажируют, Дженни. Я же сказал: слушай и сохраняй спокойствие. Сможешь?
– Да, – ответила она, но прозвучало это скорее как «наверное».
Бен подумал, какие слова подобрать, чтобы она не начала сразу кричать, но щадящей формулировки не нашлось.
– Джул, возможно, отравили.
– Что-о-о-о?
Он представил, как Дженни, с искаженным от ужаса лицом, опустилась на колени. Отбросила руку Пауля. Закрыла голову руками.
– Мой шантажист утверждает, что впрыснул ей яд, это очень сложно доказать, но существует противоядие.
– Что, кто… то есть…
– Я не знаю, – ответил Бен на ее лепет. – Они сделали ей какой-то укол.
– Но, но… Я была вчера у нее. Все в порядке.
Дженни шмыгнула носом. После первого шока наступила фаза отчаяния.
– Симптомы якобы проявятся лишь через пару часов. – Бен лишил ее всякой надежды. При этом Дженни могла быть права. Возможно, все это блеф, ложь, и его метания в ночи, когда он по требованию какого-то психа подвергал себя то одной, то другой опасности, были бессмысленны и бесполезны.
Но «возможно» – это не аргумент, на который следует надеяться, когда речь идет о жизни дочери.
– О господи! – Дженни опомнилась и переключилась в режим матери. Начала принимать решения. – Ей нужно немедленно оказать медицинскую помощь.
– Нет!
– Нет? Ты с ума сошел?
«Да. Нет. Возможно».
– За ней ведется видеонаблюдение. Они узнают о каждом шаге, который мы сделаем. Как только произойдет что-то необычное, например заменят персонал или опорожнят пакет для сбора мочи, хотя он еще не наполнился, я больше никогда ничего не услышу от преступников.
– Но ведь это хорошо?
– Нет, потому что тогда мы не узнаем противоядие.
Дженни молчала. Бен практически слышал, как у нее в голове трещало от напряженных размышлений.
– Но это же сумасшествие. Мы не можем просто смотреть и ждать, пока у Джул изо рта пойдет пена, или начнутся внутренние кровотечения, или…
– Нет. Конечно, мы не будем ждать. Я уже попытался подключить полицию. Но ничего не вышло. Поэтому ты должна позвонить моему отцу. Скажи ему, чтобы он вместе с Мартином Швартцем…
– Кто это?
– Долго объяснять. Просто запомни это имя и скажи, что они должны разработать план спасения в условиях строжайшей секретности. Нельзя увозить Джул из палаты или проводить бросающиеся в глаза обследования. Но они должны подумать, какие это могут быть яды. Какие начинают действовать лишь спустя несколько часов? Для каких медленно действующих ядов, которые сложно обнаружить в организме, существует противоядие? И еще один не менее важный момент: можно ли как-то прервать видеонаблюдение? Например, организовать через интернет-провайдера сбой в работе Сети, но не только в больнице, а во всем районе, чтобы, когда телекамера перестанет работать, это не выглядело подозрительно.
По шороху он понял, как сильно Дженни мотала головой. С каждым словом ее голос становился громче, в нем слышалось все больше отчаяния.
– Бен, во что ты нас втянул? Во что ты втянул свою дочь?
– Я всего лишь игрушка, Дженни. Не я устанавливаю правила.
«По ним я только умираю».
Бен еще раз дал ей указания и заставил Дженни повторить их.
– Ты все поняла?
– Да.
– Хорошо.
– Нет, Бен, ничего не хорошо. И уже никогда не будет. Я знаю, что сейчас несправедлива. Но этого не случилось бы, не будь ты всю свою жизнь таким трусом.
«Как ты сказала?»
– Трусом? Дженни, пытаясь спасти жизнь нашей дочери, я рискую собственной…
– Да. Рискуешь. Ты только это и делаешь. Ты постоянно рискуешь потерять все, что у тебя есть. Потому что живешь импульсивно, одним днем. Не принимая решений. Не беря на себя ответственности. Ты позволяешь сделать из себя игрушку. Поэтому мы не подходим друг другу. Я возьму сейчас все в свои руки и поеду в клинику. А ты продолжай играть в свою игру.
Щелчок.
Еще никогда тишина не казалась Бену такой невыносимо громкой.
Ничто не причиняет такую боль, как правда из уст любимого человека.
Похожие слова, которые он уже слышал сегодня от отца, словно лезвиями резали ему слух. Бен не удивился, если бы его уши начали кровоточить. Да, Дженни была несправедлива. Но Бен также знал, что она, черт побери, права.
«Но что мне делать?»
– Я люблю тебя, Дженни, – сказал он в трубку, в которой его уже никто не слушал.
Потом еще раз проверил входящие сообщения, но от психопата по-прежнему ничего не было.
Он кликнул на ссылку с веб-камерой и почувствовал покалывание в сердце, когда увидел Джул, лежащую на больничной кровати. Неизменившуюся. Беспомощную. Но живую.
Не зная, что ему делать, Бен вернулся в сакристию.
Арецу за столом чуть вздрогнула, когда он открыл дверь, но в целом ей стало лучше. Во всяком случае, она уже разговаривала с пастором – тот как раз задал ей вопрос, ответ на который хотелось бы услышать и Бену.
– Не хотите рассказать мне, что именно там произошло?
Бен придвинул себе стул.
– Я тоже хочу это знать. Что, ради всего святого, случилось у такси?
– Я понятия не имею, – пробормотала Арецу. – Видимо, у меня был контакт с кровью.
Она посмотрела на пастора.
– Знаете, в детстве меня травили одноклассники. И сегодня привкус и запах крови заставляют меня отключаться от реальности. Особенно если это моя кровь. Например, я не помню, как добралась сюда. Я только боюсь, что совершила что-то плохое.
– Там лежал труп, – безжалостно сказал Бен.
Арецу задохнулась, словно от удара в грудь. Ее глаза расширились.
– Что ты такое говоришь?
– Мужчина. Застреленный.
Глаза Арецу наполнились слезами. Голос задрожал.
– О господи, – в отчаянии произнесла она. – Значит, на этот раз я действительно кого-то убила.
Глава 49– На этот раз?
Бен посмотрел на Баху, который сосредоточенно следил за разговором. Если священнослужитель теперь все-таки задумался о звонке в полицию, то, по крайней мере, не подал виду.
Арецу кивнула и, немного помедлив, начала своего рода монолог. По выбранным ею формулировкам можно было предположить, что она не в первый раз доверяется кому-то, кто, как пастор, владел искусством слушать.
– Мне было тринадцать лет, и я училась в седьмом классе, когда умерла в первый раз. Потому что они убили мою душу. Меня недолюбливали уже в начальной школе, но в гимназии началась настоящая травля. Когда они нашли мой дневник, в котором я писала о Нильсе… – Арецу запнулась. Отвела взгляд, посмотрела на распятие на стене и моргнула. – Нильс Освальд был моей противоположностью. Привлекательный, популярный, плохо успевал в школе. Все красивые девочки были открыто влюблены в него. А все некрасивые тайно, как и я.
Она нервно потеребила мочку уха и криво улыбнулась.
– Я мечтала, чтобы он поцеловал меня. Очень сильно мечтала. К сожалению, я доверила это желание своему дневнику, который Патрик, самый большой идиот в школе, вытащил у меня из рюкзака. И зачитал это всему классу. Что, по сути, оказалось не так уж страшно. Потому что среди всех тех, кто меня высмеял, был один мальчик, который лишь яростно качал головой.
– Нильс! – вырвалось у Бена, и Арецу кивнула.
– Да. После уроков он ждал меня у велосипедной парковки со скейтбордом под мышкой и спросил, не хочу ли я проводить его до станции метро. Я думала, он собирается посмеяться надо мной. Весь путь до Теодор-Хойсплац я ждала, что он крикнет «Обманули дуру!» и его друзья выпрыгнут из-за дерева или припаркованного автомобиля, чтобы облить меня свиной кровью из водяных пистолетов, как в романе Стивена Кинга «Кэрри». Но все было наоборот.
– Он поцеловал вас, – опередил ее пастор, и Арецу снова кивнула. На глаза опять навернулись слезы.
– На прощание, на лестнице в метро. Быстрый робкий поцелуй, но он был настоящий. Нильс сказал, что в выходные хочет сходить со мной в кино. Я была самым счастливым человеком на свете. Ровно пятьдесят четыре минуты. Потом поступил звонок.
Баха молчал, и Бен тоже не решался задать вопрос, который висел в воздухе: «Что случилось?» Арецу все равно на него ответила:
– Видимо, Нильс не удержался на своем скейтборде, когда поезд подъезжал к платформе. Он скончался на месте.
Слезы потекли по щекам Арецу, и она попросила у пастора воды.
Пока Баха ходил к шкафу, девушка закончила свой грустный рассказ:
– Они обвинили меня. Некоторые мои одноклассники видели, как мы вместе уходили из школы. Они знали, что я была на станции метро. Быстро поползли слухи, будто я толкнула его на рельсы из мести, потому что он не захотел меня поцеловать. Ложь распространялась, как вирус, и заражала каждого, кто ее слышал. Они даже сочинили про меня мерзкую считалочку: «Эне, мене, Арецу, выходи на улицу! Раз-два – и ты мертва!» И по сей день в ночных кошмарах я слышу, как они распевают это, избивая меня или туша сигареты о мою грудь.
– Ты поэтому затеяла этот эксперимент? – спросил Бен.
Ответ лежал на поверхности.
– Да, – ответила Арецу и поблагодарила за стакан, который Баха поставил перед ней с извинением, что это всего лишь вода из-под крана.
– Травля, которой я подверглась, разбудила во мне желание изучать человеческую душу. А ложь, которую распространяли обо мне, подтолкнула меня к тому, что я выдумала Ночь вне закона, чтобы исследовать психологические вирусы.
– Постойте, – вмешался пастор. – Вы что, сами придумали эту интернет-травлю?
Арецу пожала плечами:
– Я сожалею, что сделала это. Но я была не одна. Оц помог мне, но…
– Кто этот Оц?
– Один хакер, он спрограммировал страницу. Вообще-то мы должны были встретиться с ним здесь…
Арецу сделала глоток, и, когда Бен увидел, как она подносит стакан к губам, он вскочил из-за стола.
– Все в порядке? – спросил пастор.
«Нет, не в порядке. Совсем не в порядке».
Бен вытянул руку, указывая на Арецу.
Он вдруг понял, что смутило его до этого.
В квартире Джул.
Когда после разговора с шантажистом он вышел из ванной, чтобы объявить Швартцу, что больше не хочет его защиты.
– Вода из-под крана, – сказал он и указал на стакан Арецу.
– И что?
– Откуда ты знала?
Студентка посмотрела на него, словно он говорил на иностранном языке.
– Что ты имеешь в виду?
– До этого! Откуда ты знала, что сначала нужно включить вытяжку, чтобы открыть кран?
Она сглотнула. Над правым веком дернулась тонкая жилка.
– Я не понимаю…
– О, ты отлично понимаешь. Ни одному новому гостю сделать этого еще не удалось. Все спрашивали, почему вода из крана только капает, но ты вышла из кухни с полным стаканом.
Арецу устало запротестовала. Слишком тихо и слабо для того, кого обвиняют несправедливо.
– Вода была из бутылки!
– Не лги мне! – воскликнул Бен так громко, что Ленка на диване услышала это даже во сне, она заскулила и повернулась под одеялом на другой бок. Баха присел рядом с ней на колени, чтобы успокоить ее. – Я знаю, что стояло в холодильнике. Я сам заглядывал в него перед тобой. Воды там не было. Ты налила ее из-под крана.
– А если и так? – спросила Арецу и упрямо выпятила нижнюю губу.
– Мне кто-нибудь может объяснить, в чем дело? – поинтересовался пастор с дивана, но Бен не обратил на него внимания.
– Это означает, ты знала, что нужно делать, потому что не в первый раз была у моей дочери.
Слова Бена, как выстрелы, разносились по сакристии.
– Ты уже давно знакома с Джул, я прав?
Глава 50– Да.
Лаконично и просто.
Короткое признание с эффектом удара кулаком.
Бен задохнулся, почувствовал, как у него закружилась голова.
– Чертова лгунья!
Он схватил стакан Арецу.
– Что это значит? Что ты задумала?
– Ничего, совсем ничего. Он истерично рассмеялся:
– Ты похищаешь меня, рассказываешь дикие истории, что считаешь меня Оцем и что без моей помощи не можешь остановить программу.
– Но я не лгала!
Бен с размаху поставил стакан на стол, и все вздрогнули: Арецу, Баха, даже Ленка на диване. Она застонала и попыталась откинуть одеяло, но пастор не позволил, успокоив ее и оказав мягкое сопротивление.
Бен, который отвлекся на это, снова обратился к Арецу. Тихо. Угрожающе.
– Ты скрыла от меня, что знакома с Джул.
– Да, потому что именно поэтому стала подозревать тебя, Бен.
– В смысле? – Он раздраженно прищурился.
– Я не просто знакома с Джул, – заявила она ему. – Я с ней дружу. Первый раз мы встретились полгода назад в мастерской по ремонту сотовых телефонов. У меня раскололся дисплей, и она помогла мне за рекордное время.
– И я должен тебе поверить?
Арецу смерила его взглядом, говорящим «Мне плевать».
– Мы разговорились, она нашла в моем плей-листе свои любимые музыкальные группы, и мы договорились сходить на концерт «Биффи Клайро». А перед этим встретились у нее дома. Да, виновна. – Арецу сделала рукой жест, словно клялась на воображаемой Библии. – О’кей, признаю, что скрыла это от тебя, но из добрых побуждений. Когда сегодня вечером я увидела твою фотографию на странице Ночи вне закона, вспомнила снимок, который мне как-то раз показала Джул, когда по радио играли Fast Forward. Она сказала, что когда-то это была твоя группа, и мне стало любопытно, как ты выглядишь. А когда сегодня я поняла, что Оц выбрал именно тебя, была уверена, что тем самым он номинировал самого себя. В смысле, ты, отец моей подруги, это не может быть случайностью. Ты и есть режиссер. Ты хочешь собственными глазами увидеть мои мучения.
– Вряд ли, – подумал Бен и произнес это вслух.
– А я думаю, так и есть. Моя теория заключалась в том, что ты чувствуешь себя преследуемым, потому что я попросила Джул помочь мне в поисках Оца.
– Я? Преследуемым? Да у тебя не все дома.
Он посмотрел на Баху, который бережно гладил медленно приходящую в себя чешку.
Арецу настаивала на своем.
– Как ты знаешь, я поддерживала с Оцем контакт только по телефону. Он звонил мне сам, всегда со скрытого номера.
– И что?
– Однажды Джул объяснила мне, что у нее на работе есть возможность определять такие номера. Немногие знают это, но полиция, телефонные компании и кол-центры видят, кто им звонит, даже если ты включаешь антиопределитель номера. Поэтому я дала Джул свой сотовый, чтобы выяснить это.
– У нее получилось?
Бен почувствовал покалывание в пальцах, как после слишком длинной барабанной дроби.
– И да и нет.
– Что это значит?
Арецу вздохнула.
– Она выяснила один номер, да, и, возможно, это номер Оца. Но на него невозможно дозвониться. Он отключен, вне зоны действия сети или постоянно занят. – Арецу подула через оттопыренную нижнюю губу себе прямо в нос. Привычка, которая говорила о том, что она совсем недавно остригла волосы и раньше сдувала так челку со лба. – Я так часто пыталась дозвониться, что знаю его наизусть.
Бен взял свой телефон, открыл список контактов и сохранил номер, который ему продиктовала Арецу. Потом он его проверит. При условии, что для него вообще наступит «потом», чтобы сделать звонок.
– Когда это было? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда именно Джул дала тебе этот номер?
– Десять дней назад. Незадолго до…
Арецу в ужасе зажала рот рукой. Иногда мы не замечаем самых очевидных взаимосвязей и обстоятельств.
Джул хотела помочь своей подруге найти мистического хакера. Вскоре после того, как его номер телефона был раскрыт, она падает с крыши.
– Почему Оц так с ней поступил? – тихо спросила она.
– По той же причине, почему номинировал нас. Мы слишком приблизились к нему.
Бен устало потер глаза, и ему послышался звук входящей эсэмэски, но дисплей его телефона был темный.
«О господи, неужели это связано?»
Оц опасался, что его разоблачат и тем самым сорвут Ночь вне закона. Поэтому он пытался убить Джул, пока она не разыскала его в Сети. Арецу он номинировал, чтобы ее нейтрализовала толпа. А Бен попал в список жертв потому, что не желал смириться с мнимой попыткой самоубийства дочери, а начал задавать вопросы, ответы на которые рано или поздно привели бы к Оцу.
– Возможно, – сказал Бен.
Пастор поднялся и подошел к столу, за которым они сидели.
– О’кей, о’кей. Признаюсь, что не понял и половины из того, что вы оба только что говорили. – Баха прочистил горло. – Но мое знание человеческой природы подсказывает мне, что вы не злые люди, а беглецы, которые от безысходности приняли неправильные решения, как и я сам когда-то. Поэтому я не буду вас сейчас удерживать. Но прошу немедленно принять еще одно решение, здесь и сейчас.
– Какое?
Он показал им свой сотовый.
– Моя подруга, врач, здесь. Она только что прислала эсэмэску, что стоит у ворот. За углом творится настоящий ад. Вас разыскивают. Когда моя подруга увидит девочку и вас обоих, она позвонит в полицию.
– О’кей, понимаю. – Бен кивнул. – А запасной выход есть?
Арецу едва заметно покачала головой, глядя на столешницу, но Бен знал, что она думала: «Еще раз туда я не пойду».
– Да, у нас есть запасной выход, – ответил пастор.
Телефон Бена зазвонил. Скрытый номер.
Его руки задрожали, как часто бывало, когда он знал, что потерял контроль.
– Куда вы пойдете? – еще раз спросил Баха.
– Вероятно, это я сейчас и узнаю, – сказал Бен и ответил на звонок.
