Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 346 страниц)

Глава 44

Бен. 01:12.

Еще 6 часов и 48 минут до конца Ночи вне закона

Не было сомнений в том, что Бен должен сейчас сделать: встать, прежде чем рука девушки коснется его паха. Чтобы самому не стать инструментом, которым ее насиловали.

А что потом?

В лучшем случае он с треском вылетит отсюда. Но, скорее всего, будет избит в дальней комнате каким-нибудь сутенером, который наверняка ждет знака Леди Наны, чтобы прийти на помощь, и которому вовсе не понравится, что Бен не в состоянии заплатить обещанную «игровую» ставку в четыре тысячи пятьсот евро.

Но даже пара сломанных ребер и выбитые зубы не самое страшное, если он сейчас себя выдаст. И не видео, которое документирует его участие в этой бесчеловечной «игре» и которое гарантированно появится в социальных сетях, после чего его окончательно заклеймят как извращенца. Ведь ради этого шантажист и направил его сюда. С адресом и паролем, в узкий круг человеческого отребья.

Нет, самая страшная неразрешимая проблема состояла в том, что он не мог просто уйти и оставить несчастную девочку одну под столом.

Возможно, у него получилось бы, не посмотри он ей до этого в глаза. Но теперь он не только чувствовал моральный долг, но и эмоциональную связь. Между ним и Ленкой установился контакт, в ту самую секунду, когда они обменялись быстрыми, но интенсивными взглядами.

Бен почувствовал, как рука поднимается все выше к застежке-молнии, и по спине у него скатилась капля пота.

Что теперь?

Ему хотелось сунуть руки под стол и отстранить ее от себя. Но это точно так же выдаст его, как и суетливое движение ногами, которое абсолютно точно заметит хорек или сосед слева.

Бен понял: сложность этой извращенной игры заключалась не в том, чтобы сделать суровое лицо. А в том, чтобы сохранить нормальное выражение, выглядеть как обычно. Спокойно дышать, когда практически задыхаешься. Расслабленно опустить плечи, когда каждый мускул напряжен. Улыбаться, когда хочется плакать.

Пока Бен лихорадочно искал выход из этой безнадежной ситуации, Леди Нана продолжила свою странную викторину. Следующий вопрос она задала самому старшему за столом. Мужчине в плохо сидящем парике, но с идеально белыми искусственными зубами. Он оперся локтями о стол и опустил подбородок на сложенные в замок руки, словно его голова была слишком тяжелой.

– Сегодняшнее кодовое слово «Вальтер Рен» – это намек на: а) северного оленя, б) певца Вальтера фон дер Фогельвайде или в) обезболивающее средство «Вольтарен»?

– Ответ «в», «Вольтарен», – ответил старик с гипертрофированной интонацией. Он обрадовался похвале хозяйки за верный ответ, и на мгновение Бен исчез из линии взора других. Некоторые присутствующие задавались вопросом, подозрительно ли такое неестественно четкое произношение, или мужчина всегда говорит как судья, оглашающий приговор.

Но рисковать ставками было еще рано.

По крайней мере, для «игроков».

Но не для Бена. Для него было уже поздно. Ленка расстегнула молнию и вот-вот собиралась схватить его за пах.

Не задумываясь, но и не имея выбора, Бен вскочил и закричал:

– Вы что, с ума все посходили?

У многих отвисли челюсти. Дюжина пар глаз ошарашенно уставилась на него. Даже Леди Нана застыла на мгновение, как в детской игре, в которой нельзя шевелиться, как только прекращается музыка.

Но это была не игра, даже если извращенцы называли так все происходящее. Это была горькая правда.

– Кто вы? Звери?

Мысленно Бен тут же исправился, потому что звери не способны на подобные мерзости, но, как и ожидалось, он больше не смог произнести ни одного слова.

Дверь за спиной Леди Наны открылась, и в комнату ворвался мужчина. С лысой, как шар для боулинга, головой. Он не казался особенно большим или сильным, и Бен наверняка одолел бы его в схватке один на один, если бы не пистолет у него в руке и не дикий взгляд человека, который уже не раз нажимал на спусковой крючок. И не задумываясь, повторит это снова.

Бен сделал единственное, что ему оставалось. Он схватился за стол и приподнял его, чтобы использовать в качестве щита. Правда, не ожидал, что это окажется так легко. Бен думал, деревянная доска сделана из массива дерева, и приложил всю силу, надеясь опрокинуть стол хотя бы на шестьдесят градусов. А у него получилось перевернуть крышку стола, которая полетела на сидящих напротив.

Только пожилой мужчина в парике не растерялся и вскочил со стула, все остальные оказались погребенными под доской. Началась суматоха, сопровождаемая оглушительным шумом. Крики извращенцев, которые совсем иначе рисовали себе ход игры, отразились от сводчатых стен и потолков и слились с грохотом выстрела, сделанного из пистолета лысого помощника Леди Наны. Случайно, в тот момент, когда дед в парике налетел на него.

Все кричали и проклинали друг друга, кроме одной Леди Наны. Она лежала на полу, сраженная рикошетной пулей. Убитая мужчиной, который вообще-то пришел ей на помощь.

Бен заметил все это лишь краем глаза. Он схватил Ленку, которая стояла на коленях, закрыв голову руками, грубо потянул ее за волосы вверх.

– Эй, ты, говнюк… – услышал он голос хорька, прежде чем ударить его локтем в лицо.

Таща за собой голую девушку, Бен стал проталкиваться к двери, которую больше никто не охранял, потому что охранник стоял на коленях рядом с Леди Наной и обеими руками зажимал ей рану на спине.

– А-а-а-а-а!.. – закричал кто-то прямо рядом с ним, и Бен не сразу понял, что это истерично плачет Ленка.

Он потащил ее дальше через дверь, вверх по лестнице. Рассчитывая в любой момент услышать новый выстрел. Почувствовать, как пуля входит в тело. Куда-нибудь между позвонками, в районе поясницы, плеча или затылка.

«Тогда я наконец-то получу то, что заслуживаю, Джул, – подумал Бен. – Тогда я буду сидеть там, где должен. В инвалидном кресле».

Но выстрела не последовало, и дверь наверху лестницы вопреки ожиданию тоже оказалась не заперта.

Только Ленка сопротивлялась все сильнее, как будто вовсе не хотела, чтобы ее спасли. Но Бен не мог и не должен был с этим считаться.

В его жизни и так хватало всего, чего он не мог себе простить. Бросить на произвол судьбы малолетнюю девочку, которую принуждают к проституции, – этого Бен не допустит. Он вытащил ее наружу, где их встретил проливной дождь.

Спотыкаясь, Бен поволок за собой Ленку, но резко остановился где-то на середине улицы.

Какого черта…

Такси!

Машина все еще стояла там, где он ее оставил, но ее было не узнать. Все стекла разбиты. Дверь водителя нараспашку, капот двигателя и багажник помяты. Табличка «Такси» на крыше сорвана. Она валялась в луже на асфальте. Рядом с… трупом?

– Арецу! – крикнул Бен, хотя неподвижная фигура с полиэтиленовым пакетом на голове не могла быть студенткой. Для этого тело было слишком тяжелым, слишком большим и мужским.

Ленка, конечно, тоже увидела труп и закричала еще громче. Бен не мог винить ее за это.

Куда он ее притащил? Из подвала с извращенцами на бойню?

– Арецу! – закричал Бен и огляделся.

Толпа, которая несла ответственность за эту вакханалию, исчезла. Растворилась в дожде, как и проститутки, которые обычно предлагали здесь свои печальные услуги. И как Арецу, которая не лежала, скрючившись, в машине, в чем Бен без труда убедился, посмотрев на заднее сиденье и проверив багажник, который открылся пинком по задней части кузова.

– Арецу! – крикнул он в последний раз.

Где-то неподалеку раздались сирены, и Бен задумался, что ему сейчас делать. Арецу пропала, а вместе с ней и его сотовый. Он не мог больше получать новых указаний от неизвестного, что, с одной стороны, было хорошо, потому что тот уже не поставит его в подобное безвыходное положение. С другой стороны, возможно, тем самым Бен подписал смертный приговор Джул, если ее действительно отравили, а врачи не смогут помочь ей без подсказки преступника.

Дождаться приезда полиции? Или вместе с другими игроками, которые один за другим постепенно выбирались из подвала, бежать в сторону Бюловштрассе?

Решение было принято за Бена.

Потому что приближался не только звук сирен. Но и хулиганы возвращались! От темной стены дождя отделилась группа людей. Лиц не было видно: головы были покрыты черными мусорными пакетами с прорезями для рта и глаз.

Ленка перестала кричать, когда увидела этот строй, движущийся на них.

Бен не был уверен, что представляло бо́льшую опасность: безликая толпа или охранник Леди Наны, который появился в дверном проеме. С забрызганным кровью лицом, лысый стоял на тротуаре и целился из пистолета в сторону Бена и Ленки.

Вместе с первым выстрелом девушка обмякла в его руках. Не раздумывая, Бен закинул ее тело – к счастью, не слишком тяжелое – себе на плечо и побежал. В единственном направлении, которое еще было свободным. На юг, прочь от преследователей в мусорных пакетах на головах. Которые, между прочим, были причиной того, почему не раздался второй выстрел.

– Он наш! – завизжала одна женщина.

Быстрый взгляд через плечо – и Бен увидел, что толпа окружила телохранителя. И они действительно начали спорить с ним, кто по праву может прикончить Бена. Охраннику Леди Наны пришлось обороняться от группы – и это обстоятельство в данный момент спасло Бена. Он свернул направо, на боковую улочку. Его руки отяжелели, как и ноги, которые больше не хотели бежать. Больше не могли.

Куда? Куда? Куда же?

В конце узкой улицы виднелся какой-то парк. Получится ли там укрыться?

Бен бросил взгляд через плечо. Увидел, как толпа преследователей заворачивает за угол.

Пробежал еще два шага, крепко прижимая к себе Ленку. Он не чувствовал в ней больше ни жизни, ни дыхания. Не знал, сколько крови она потеряла из-за огнестрельного ранения. По ощущениям, несколько литров – настолько легкой и мокрой она казалась, но последнее, возможно, просто из-за дождя.

«Надеюсь».

Бен устал и хотел пить.

Он поспешил в сторону парка, который оказался просто большой площадкой, и неожиданно ответ на вопрос, куда бежать, возник перед ним. Как восклицательный знак на фоне берлинского ночного неба.

То, что Бен не подумал об этом укрытии намного раньше, подтверждает, насколько безнадежно он потерял веру в добро.

Глава 45

Когда 23 октября 1871 года был заложен первый камень в фундаменте церкви Двенадцати Апостолов, архитекторы и предположить не могли, что когда-то эта монументальная постройка из красного кирпича станет, как говорится, единственной надежной опорой в неблагополучном районе. Ее могучая башня была развернута к улице с проститутками. Позади церковного нефа раскинулся пестрый гомосексуальный квартал, жители которого хотя и были мирными, но не без проблем. Профилактика ВИЧ была здесь такой же важной темой, как и латентная враждебность города к геям, который не всегда был таким открытым и толерантным, каким хотел казаться.

Разумеется, проститутки, наркоманы, бездомные и жертвы насилия были всегда. Но лишь с конца девяностых годов прошлого века забота о них стала одной из основных задач церкви. Вопреки некоторому сопротивлению консервативных сил, раздача презервативов, шприцев и теплых одеял стала неотъемлемой частью душеспасения. А община Двенадцати Апостолов – надежным местом для тех, кто больше никому не доверял.

Священник, занимавший в настоящее время пост настоятеля церкви, проводил политику открытых дверей для каждого мужчины, женщины и тех индивидов, которые еще не определились со своим полом.

К тому же за многие годы он убедился, что нужда не придерживается официального расписания церковных служб и что самые серьезные проблемы возникают как раз тогда, когда церкви давно закрыли свои двери. Вот почему какое-то время назад руководство церкви ввело в выходные круглосуточное дежурство силами добровольцев. Мера, которая спасла Бену жизнь, когда он, с Ленкой через плечо, спотыкаясь, прошел в церковный зал мимо чернокожего парня, который после яростных пинков в ворота наконец-то открыл ему.

Судя по росту и мускулистому телу, мужчина, которому на вид было около сорока, вполне мог сойти за одного из преследователей, с той лишь разницей, что на голове у него был не мусорный мешок, а шерстяная шапка с ямайским национальным флагом. На ногах байкерские сапоги с заклепками и обтягивающие кожаные штаны. И футболка с надписью: «Офицер, не стреляйте. Я белая женщина».

В другое время Бен посмеялся бы над этим.

Сейчас он лишь сказал:

– Пожалуйста, помогите нам.

И положил Ленку на одну из лавок.

Мужчина, о котором Бен знал лишь то, что в подобном наряде он вряд ли может быть пастором, запер большие ворота на засов, потом подошел к Бену и неподвижной девушке.

– Я пастор Баха Тамоза, – представился он на чистейшем немецком без какого-либо акцента. – Добро пожаловать в мою церковь.

«Вот тебе и знание людей», – подумал Бен.

– Что с ней?

– Я не знаю. В нас стреля… – Бену не хватало воздуха ни говорить, ни дышать.

Он вытер дождевые капли со лба, от усталости ему хотелось куда-нибудь прилечь. Но при мысли об Арецу, которая находилась где-то там, снаружи, у него еще сильнее перехватило горло.

– Стреляли? – уточнил пастор. Он опустился на колени и приложил два пальца к сонной артерии на шее Ленки. – Она жива, – с удовлетворением констатировал он. Потом оттянул вверх одно веко и посветил ей в зрачок фонариком в сотовом телефоне, который вытащил из кожаных штанов. – Рефлексы в норме. – Он ощупал ее, без преувеличенной стыдливости, но с уважением. Затем попросил Бена подержать ее немного в сидячем положении. И наконец закончил осмотр успокаивающими словами: – Я нигде не нашел крови или входной раны. – Пастор снова поднялся. – Если нам повезло, то она просто упала в обморок. От страха. Подождите здесь немного.

Не прошло и тридцати секунд, как Баха Тамоза вернулся с подушкой, полотенцами и теплым одеялом.

– Она проститутка, – сказал пастор. Это было утверждение, а не вопрос. Казалось, он не удивляется ни ее возрасту, ни тому, что она без одежды.

– Я освободил ее из борделя. Или типа того, – подтвердил Бен.

– Боже мой, что сегодня за вечер такой? – спросил Баха, вытирая обнаженную девушку и подкладывая ей под голову подушку.

– Я…

– Я знаю, кто вы.

Пастор накрыл Ленку одеялом и повернулся к Бену:

– Вы Беньямин Рюман. Объявленный вне закона.

Бен устало кивнул и сделал беспомощный жест рукой, словно пытаясь сказать: «Тебе я помешать на смогу».

– Если вы хотите заработать обещанную награду, то, пожалуйста, сделайте все быстро.

Пастор осуждающе щелкнул языком:

– Вы действительно верите, что священнослужитель пойдет на убийство ради наживы?

– Боюсь, некоторые ваши коллеги не останавливались и перед более тяжкими преступлениями.

К удивлению Бена, пастор расхохотался.

– Тут вы, несомненно, правы. И тем не менее. – Он указал на алтарь с фигурой распятого Христа над ним. – Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю, – процитировал Баха псалом, которого Бен, как атеист, не знал. – Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы.

Ловцы. Гибельная язва, то есть заразная болезнь, которая распространяется, как вирус.

Цитата подходила во всех смыслах, только не возымела успокаивающего действия, если таковое предполагалось.

– Я не верю в Бога. И к сожалению, не уповаю на него, – возразил Бен.

Баха кивнул, словно рассчитывал на подобный ответ. Он еще раз убедился, что Ленка ровно дышит, потом сказал:

– И все равно здесь вы в безопасности, Беньямин. Вы укрылись от толпы, но от себя самого вам, к сожалению, здесь не спрятаться.

Бен, который, конечно, понял, на что намекает пастор, сказал:

– Не верьте тому, что вы обо мне читали или слышали. Я ничего не делал своей дочери.

– Это меня не касается. Но если вы хотите об этом поговорить, о той аварии или вашем сегодняшнем нападении, я готов вас выслушать.

Он взял сотовый телефон, видимо чтобы позвонить в полицию. Ленка вряд ли была смертельно ранена, но наверняка нуждалась в медицинской помощи.

– О каком нападении вы говорите? – спросил Бен, и пастор замер.

– На автобусном вокзале. Где сегодня днем вы глумились над женщиной.

– Я делал что? – Бен помотал головой. Неужели это сумасшествие из угроз, шантажа и ложных обвинений никогда не закончится?

– Во всяком случае, это есть в Интернете. Подождите.

Вместо того чтобы позвонить, пастор, похоже, что-то искал. Спустя какое-то время он передал Бену телефон, запустив на нем видео из Ютьюба.

«Он просто подбежал к нам и начал меня бить. Это какой-то псих. К счастью, мой друг заснял все на камеру».

Бен узнал порноактрису, съемкам которой сегодня помешал. Видео – сначала он сам, как бешеное животное, бежит по парковке, потом плачущая от страха женщина, которой чья-то рука рисует восьмерку на лбу, – было умело смонтировано.

Действительно появлялось впечатление, что Бен и только Бен виновен в жестоком обращении с этой женщиной. Что и резюмировал женский голос за кадром. Но он принадлежал не жертве: слишком уж молодой и писклявый.

Кто-то просто заработал несколько евро и быстро наговорил текст с обвинениями, но зрители не могли этого знать.

– Я этого не делал, – сказал Бен, и пастор пожал плечами, забирая телефон обратно.

– Я не Бог. Я вас не сужу. Люди, от которых вы только что убежали, видят это иначе. Для них вы псих, который глумится и издевается над детьми и женщинами и который только что похитил из борделя малолетнюю проститутку.

– Я освободил ее! – закричал Бен. Его голос эхом разлетелся по церкви.

Баха поднял руку.

– В это я верю. Или нет, не так: я хочу вам верить, Беньямин. Потому что для меня вы как проблеск надежды, что мир хотя и сошел с ума, но еще не потерян. И что Бог указывает невинным выход даже в самой страшной беде. Ведь именно это он и сделал, когда привел вас троих ко мне, верно?

«Постойте…»

– Троих? – переспросил ошарашенный Бен.

Пастор кивнул, указал на Ленку и попросил его помочь поднять ее.

– Пойдемте, мы отнесем ее в сакристию. Ваша подруга уже ждет вас там.

Глава 46

Николай. 01:31.

Еще 6 часов и 29 минут до конца Ночи вне закона

– Я убью его.

– Успокойся.

– Успокойся? Я сейчас тебя сам успокою, идиот. Ты это видишь?

Дэш грубо ткнул указательным пальцем в экран, и Николай испугался, что он проломит ноутбук.

– Это мое такси! Проклятье, это было мое такси!

Экран был разделен на четыре видеоокна. В верхнем левом углу отображался салон машины, у которой отсутствовали стекла, а их осколки валялись на сиденьях. В диаметрально противоположном углу экрана был виден капот двигателя, который выглядел так, словно на него наступил слон. Два других видеоокна были черными, потому что хулиганы вырвали или растоптали соответствующие камеры-регистраторы.

– Этому дебилу обязательно нужно было парковаться прямо перед входом? – орал Дэш, и Николай заволновался, что его «фиат» сейчас постигнет та же участь, что и такси, если Дэш полностью потеряет контроль над собой.

– Только не наложи в штаны. Ты же заявил об угоне автомобиля?

– Да.

– Хорошо, тогда на тебя ничего не повесят.

– Черт, да не в этом дело. Машина была моим ребенком.

Они все еще стояли на парковке перед лекторием юридического факультета. Из-за проливного дождя на улице стало прохладнее, и стекла машины запотели изнутри.

– Если бы я только не послушал тебя и не купился на твою идиотскую идею, Ник. Ты знаешь, столько времени нужно, чтобы так идеально подключить все камеры? С дистанционным управлением, ночной съемкой и всякой всячиной?

Николай теребил запонку на манжете своей рубашки.

«Идиот – это он серьезно?»

– Старик, иногда я задаюсь вопросом, кого из нас двоих приговорили к общественно полезным работам из-за припадков агрессии! – Николай указал на компьютер. – Ты вообще представляешь, сколько стоят эти видео? Толпа, которая вытаскивает внезаконницу из машины? И это помимо новых подписчиков, которых ты соберешь на своем канале dash-xtreme. Если мы загрузим это на Ютьюб, ты на одних только прероллах заработаешь на новую тачку.

С прероллами, то есть рекламными роликами перед основным видео, он немного загнул. Хотя большинство фирм без зазрения совести пустили бы свою рекламу стирального порошка, компьютеров или отдыха в теплых странах перед фильмами, в которых разбушевавшиеся хулиганы скачут на капоте такси. Конечно, официально руководители концернов уверяли, что никак не влияют на то, что́ именно будет показано перед каким видео. За это отвечала программа, которая на основе случайного выбора определяла рекламу перед популярными фильмами в Сети. Но в действительности это в отделе маркетинга договаривались, будет ли ролик с рекламой охранной сигнализации крутиться перед смазанным видео какого-нибудь жителя, который заснял на телефон бесчинства и погромы в своем районе. Прероллы могли принести сотни тысяч, но для Николая все равно были на третьем месте. Борьба Арецу за выживание, снятая с нескольких ракурсов, стоила того, чтобы оказаться в новостях.

– Мы должны сделать пару звонков и посмотреть, какому телеканалу это можно сбыть подороже.

– Нет, – возразил Дэш.

– Нет?

– Еще рано.

Вроде он немного успокоился. Его бедра больше не тряслись, словно к ним подключили электрический кабель.

– Когда же? – спросил Николай. – У нас первоклассный материал. Так сказать, из первых рук. Старик, если будем тянуть, то рынок переполнится клипами дураков в мусорных мешках. При этом половина из них просто стояла рядом и снимала.

Дэш кивнул:

– Возможно. Но для нас еще слишком рано.

– Слишком рано? У нас уже есть один труп. А твоя внешняя камера засняла, как анорексичка выстрелила тому идиоту в шею! Чего еще ждать?

Дэш отвернулся к боковому окну и нарисовал восьмерку на запотевшем стекле. Его телефон зазвонил. Он ответил, не называя своего имени. Через несколько секунд завершил односторонний разговор хмыканьем и повесил трубку.

– Проблемы? – Николай заметил, что Дэш снова нервно задергал бедрами. К тому же на лице выступили желваки, словно он пытался разгрызть камень.

– Леди Нана, – сказал он.

– Что с ней?

– Подонок прикончил ее.

Николай задавался вопросом, как Бену это удалось. При входе его наверняка проверяли на наличие оружия. Намного интереснее было, снимала ли его при этом камера, в чем Николай не сомневался. В конце концов, это был бизнес Наны. Существовало уже восемнадцать частей серии «Суровое лицо». Одни платили, чтобы посмотреть порнуху, включая «игру» и групповое изнасилование проститутки в конце. Другие – за пикселизацию своих лиц, прежде чем видеофайл поступит в продажу.

Но круче всего было то, что его план сработал даже лучше, чем он мог мечтать. Скоро пресса, а затем и вся нация узнает, что Бен посещал извращенную игру у Леди Наны. С этого момента он уже не просто потенциальный убийца, а издевающийся над девочками педофил. Если кто-то среди психов еще сомневался в необходимости затравить Бена насмерть, то он только что освободил их от всех сомнений.

– Дерьмо, я знаю, что вы дружили, – сказал Николай Дэшу, хотя толком ничего не знал. Время от времени Леди Нана снабжала Дэша короткими фильмами. Так сказать, отходами своего производства. Проститутки, которые во время «игры» падали в обморок или перебирали с наркотиками. Такой материал не подходил для профессиональных фильмов Леди Наны, но был то, что надо, для пользователей dash-xtreme, которые в отдельных случаях были настолько больными, что кончали, смотря реальные казни людей в Иране. – О’кей, старик, это трагично. Но ничего уже не поделаешь. Давай сейчас превратим материал в золото и…

– Я сказал, позже! – гаркнул Дэш.

Николай вскинул руки.

– О’кей, о’кей. Я не глухой. Насколько позже?

– Когда они будут мертвы.

– Как ты сказал?

– Бен и Арецу. Я хочу видеть, как они умрут. Реальную смерть на пленке.

«Звучит очень даже неплохо».

– Значит, ты дашь им еще одно задание? – предположил Николай.

Дэш дьявольски улыбнулся и кивнул, заводя мотор.

– Наконец-то! – прокомментировал Николай, когда Дэш проехался задним ходом по парковке. Это был его автомобиль, но он знал, что Дэш считал ниже своего достоинства сидеть на пассажирском месте, просто еще не пришло время, чтобы объяснить ему, кто тут главный.

Умный никогда не уступает. Он просто ждет подходящего момента, чтобы нанести удар.

– Значит, на этот раз мы будем наблюдать за всем вблизи?

Дэш ехал в направлении улицы Унтер-ден-Айхен, к автобану.

– Конечно. У нас там больше нет камер. Моя машина в хлам.

– Да, да, ладно. Я понял. – Николай закатил глаза. – Ты уже придумал задание?

– Совсем простое, – улыбаясь, ответил Дэш, намеренно проезжая прямо по луже. – Которое им не пережить.