Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Чандлер просмотрел распечатку, но не слишком внимательно. Похоже, эта тема ему уже наскучила, и он не особо понимал, к чему идет дело.

Кейт и Эдди уже обсуждали данную стратегию, зная, что Корн не станет выступать с возражениями. Вряд ли ему захочется привлекать внимание к тому, что его эксперт исключила из отчета о вскрытии. Эксперт заявила, что, с точки зрения причины смерти, это несущественно, и чем большую шумиху Корн будет поднимать по этому поводу, тем большее значение могут придать этому присяжные. Нет, он будет просто сидеть на жопе ровно и помалкивать в тряпочку. Что он и сделал.

Судья тоже не стал кочевряжиться и приобщил переданные документы к вещественным доказательствам.

– Мисс Прайс, кольцо, выставленное на продажу на этом веб-сайте, имеет украшение в виде звезды на ободке. Судя по указанным здесь размерам, оно в точности соответствует размеру и форме отметин на лбу у жертвы, вы согласны?

Кейт вручила Прайс распечатку, чтобы та могла рассмотреть ее поближе.

– Вообще-то не могу сказать этого наверняка.

– Но выглядят они одинаково – у них такая же форма и такой же размер, вы бы не сказали?

– Не знаю, мне нужно изучить такое кольцо, – сказала Прайс.

Тем самым она, сама того не ведая, оставила окно открытым – и Кейт тут же этим воспользовалась.

– Это кольца Братского ордена полиции, которые очень часто носят действующие и бывшие сотрудники правоохранительных органов. Вы хотите сказать, что никогда раньше не видели такого кольца?

– Нет, не видела.

– Странно – я думала, вы заметили его на руке у помощника окружного прокурора Вингфилда, когда обсуждали с ним отчет о вскрытии…

Прайс набрала было воздуха, чтобы ответить, но тот застрял у нее в груди. В зале суда воцарилась тишина.

– Не помню, чтобы видела на нем такое кольцо, – наконец вымолвила Прайс.

– Может, тогда он снял его и убрал в карман, как поступил несколько минут назад?

Вингфилд откинулся на спинку стула и вытер вспотевший лоб.

Вмешался судья Чандлер – с него было уже довольно. Он обратился к помощнику прокурора так, словно хотел, чтобы тот помог ему уладить какой-то спор с непонятливым ребенком. Это было оскорбительно, бесцеремонно, и он и понятия не имел, что тем самым только что вручил защите победу в первом раунде.

– Мистер Вингфилд, адвокат обвиняемого, похоже, считает, что у вас в кармане какое-то кольцо. Не могли бы вы разубедить ее в этом?

Левая рука Вингфилда заметно дрожала, когда он медленно вставал со своего места. Врать судье – все равно что играть в русскую рулетку с тремя патронами в барабане. Исходов может быть всего два. Безопасней всего не лгать. От всего остального всегда можно отбрехаться.

– Нет, ваша честь, не мог бы, – сказал Вингфилд.

– Прошу прощения? – опешил судья. – Не могли бы что?

– Не мог бы разубедить ее в этом, – объяснил Вингфилд. – Это кольцо у меня в кармане.

Щеки у Чандлера стали почти такими же бледными, как у Корна. Он махнул рукой окружному прокурору, вроде как извиняясь.

– Мисс Прайс, – произнесла Кейт, воспользовавшись моментом, – я полагаю, что вы не упомянули об этих кровоподтеках на лбу у жертвы в своем отчете, поскольку они не соответствовали версии окружного прокурора. Эти синяки были явно оставлены кольцом вроде этого, а у обвиняемого такого кольца нет, в отличие от помощника прокурора и большинства сотрудников правоохранительных органов в этом округе. Где-то так?

– Нет, не так.

– Больше вопросов не имею, – заключила Кейт.

Когда она села рядом с Гарри, Энди наклонился к ней и прошептал:

– Спасибо, мисс Брукс… Спасибо, что боретесь за меня!

Кейт посмотрела на присяжных, которые вроде впервые за все время были явно выбиты из равновесия.

Это был добрый знак. Потому что больше на такую удачу рассчитывать не приходилось.

Блок

В глубине судебного зала, сидя на краю последнего ряда мест для публики, Блок наблюдала, как Кейт рвет на куски окружного судмедэксперта.

После того, как Блок внимательно выслушала показания свидетельницы, кое-какие вещи, которые беспокоили ее раньше, теперь представлялись гораздо более важными. Полученные Скайлар травмы были очень необычными. Теперь, названные вслух и подробно описанные, они прочно обосновались у Блок в голове. Когда Прайс вышла из-за свидетельской трибуны и направилась обратно на свое место среди публики, по залу пробежали шепотки. В судебном заседании наступило естественное короткое затишье, а поскольку судья и адвокаты молчали, собравшимся было позволено вполголоса обсудить услышанное. Блок еще разок оглядела собравшихся.

И тут увидела это.

Сначала из первого ряда поднялся Фрэнсис Эдвардс, который направился по проходу к дверям. Судя по стиснутым зубам, он едва сдерживал ярость. Встречный допрос Кейт явно оказался нелегким испытанием для Фрэнсиса, особенно после детального описания травм, нанесенных его дочери.

Увидев, что Эдвардс направляется к дверям, со своего места поднялся невысокий толстый мужчина – тот самый тип в том же самом твидовом пиджаке, который прошлым вечером утешал Фрэнсиса на заднем сиденье патрульной машины. Не сказав Фрэнсису ни слова, толстяк обнял его за плечи и вывел из зала суда.

Когда они проходили мимо Блок, направляясь к выходу, она повернулась и спросила у сидевшей рядом с ней дамы, который час. Оказалось, что уже пятый.

Дождавшись, когда за двумя мужчинами закроются двери, Блок сосчитала в уме до пяти, а затем встала и тоже двинулась к выходу.

Из коридора она мельком увидела, как оба вышли на улицу и свернули налево, к парковке, и последовала за ними, держась на почтительном расстоянии. У входа задержалась, прислушиваясь. Звук захлопывающихся автомобильных дверей, а затем глухое побулькивание V-образной «восьмерки» послужили ей сигналом. Тоже свернув налево от здания суда к стоянке, она увидела обоих мужчин в кабине красного пикапа. Машина была новенькой и, судя по всему, недешевой.

Добравшись до своего «Шевроле», Блок завела мотор, но пикап все так и стоял, не трогаясь с места. Вытащив мобильник, она набрала номер. Не так давно Блок еще служила в полиции, и еще меньше времени прошло с тех пор, как она работала консультантом в правоохранительных органах, занимаясь в основном повышением квалификации полицейских – вела курсы самообороны без применения летальных средств, а также продвинутого вождения. На звонок быстро ответили, после чего Блок представилась, назвала номерной знак пикапа, попросила пробить его по базам и сразу же завершила разговор.

Менее чем через минуту зазвонил ее сотовый, и женский голос произнес: «Ксавье Грубер, полная проверка по базам займет некоторое время, но приводов и судимостей нет», после чего ответившая продиктовала адрес и повесила трубку. Для них обоих было проще и безопасней избегать любезностей. Только факты.

Блок ввела имя и фамилию в поиск на своем телефоне и вскоре рассматривала на экране фото мужчины, которого только что видела. Это был профессор Ксавье Грубер, числившийся на химическом факультете Алабамского университета деканом. Просмотрев остальные результаты поиска, Блок нашла пресс-релиз, в котором говорилось, что Грубер в настоящее время отстранен от работы на длительный срок в ожидании дисциплинарного слушания. Похоже, что на каком-то политическом митинге он выступил с речью, в которой содержались призывы касательно превосходства белой расы.

Через несколько минут на стоянку въехал другой пикап, на этот раз синий и гораздо более старый, и припарковался вплотную к машине Грубера. Водитель синего пикапа высунулся из окна, о чем-то коротко переговорил с профессором и тут же выехал со стоянки. Грубер пристроился за ним, а Фрэнсис по-прежнему сидел справа от него на пассажирском сиденье.

Блок подождала, пока обе машины не выедут со стоянки, прежде чем двинуться следом. Потерять их она не опасалась – над кузовом синего пикапа трещал на ветру флаг Конфедерации на пятифутовом флагштоке. Опасность упустить преследуемых ей не грозила. Проехав совсем немного, вскоре они припарковались на одной из городских улиц – вышли из машин и подошли к двери рядом со входом в фирму под названием «Бакстаунские страховые услуги». Контора выглядела так, словно была уже давно закрыта. Блок предположила, что эта дверь ведет в помещение этажом выше – может, в квартиру. Она хорошо разглядела водителя синего пикапа и сразу узнала человека, которого видела всего пару дней назад. Брайан Денвир – так было написано в его водительских правах. Сегодня при нем не было ни бронежилета, ни винтовки на плече, но Блок заметила пристегнутый к поясу «Глок». Грубер прихватил с собой объемистый черный чемодан, и они все вместе скрылись внутри.

Не прошло и минуты, как Блок увидела свет, льющийся из мансардного окна. Поблизости не имелось удобных мест, откуда можно было бы заглянуть внутрь, поэтому ей ничего другого не оставалось, кроме как просто ждать. Наблюдая за входной дверью, она продолжала ждать какой-либо информации на Грубера, которые могла иметься на него в распоряжении правоохранительных органов. Ей уже сообщили, что Грубер ранее не был судим, но где-то он все-таки засветился, и с доступом к подобным сведениям, похоже, возникли какие-то трудности. Теряя терпение, Блок уже собиралась опять позвонить своему контактному лицу, когда позвонили ей самой.

– Что-то на него есть, но у меня нет допуска, – произнес тот же голос, после чего тут же отключился.

Судя по тому, что Грубера отстранили от работы в университете по подозрению в расистских взглядах, а также учитывая тот факт, что он водил компанию с Брайаном Денвиром, Блок подозревала, что Грубер находился в каком-то списке «лиц под наблюдением». Странное все-таки время, чтобы быть американцем, подумала она. После одиннадцатого сентября [318] 318
  Естественно, имеется в виду массовая террористическая атака на США 11 сентября 2001 г., известная еще как «9/11». После тех событий подход к вопросам общественной безопасности в стране был коренным образом пересмотрен, а правоохранительные и вообще силовые структуры, даже частные охранные фирмы, наделены значительными дополнительными полномочиями.


[Закрыть] единственная наибольшая угроза исходила от иностранных террористов. Ситуация изменилась. ФБР, Агентство национальной безопасности и прочие разведывательные и правоохранительные органы все чаще признавали, что наибольшая угроза для страны ныне исходит от местных террористических групп, выступающих за превосходство белой расы, которые становятся все более хорошо организованными и финансируемыми.

Блок припомнился нож, найденный в шее Коди Уоррена. И эмблема на нем – символ «Белой Камелии». При этой мысли запершило в горле, живот скрутило узлом. Блок не любила испытывать эмоции, считая, что чувства плохо уживаются с холодной рациональностью и фактами. А это были основные инструменты ее ремесла. Однако иногда, как бы она ни боролась с собой, чувства брали верх над мыслями, подавляя их. С самых юных лет Блок с опаской относилась к эмоциям. По большей части она их просто не понимала. Они были сложными, трудно контролируемыми, и никакой пользы от них вроде как не было. Хоть Блок и выказывала привязанность по отношению к своей семье, своей лучшей подруге Кейт, а иногда и к женщинам, с которыми встречалась, с другими людьми она предпочитала сохранять дистанцию, возводя барьеры, как физические, так и психологические. Избегала рукопожатий – а объятий уж точно – и была крайне немногословной.

Но то и дело все эти ее методы, барьеры, критический склад ума – все в одночасье рушилось. С тех пор, как она восстановила отношения с Кейт и стала работать следователем-оперативником в юридической фирме, это происходило все чаще. Ей нравились Эдди и Гарри. И то, что она впустила их в свою жизнь, стало причиной того, что глубокие эмоции все чаще накатывали на нее.

Свет в окне погас, и через минуту Грубер, Денвир и Эдвардс вновь оказались на улице. Услышав какой-то скрип, Блок посмотрела на руль. Скрипела кожаная обивка обода под ее крепко стиснутыми пальцами. Ее первой реакцией на встречу с расистами всегда было отвращение, а затем гнев. Заныла челюсть, и она поняла, что крепко сжала зубы. Блок несколько раз резко выдохнула, расправила плечи и хрустнула шеей. Ненависть, переполнявшая голову, мешала ей думать, а она не могла этого допустить.

Как только включилась аналитическая часть ее мозга – доминирующая часть, – она заметила, что чемодана у Грубера больше при себе нет. Чемодан был теперь у Фрэнсиса Эдвардса, и он поставил его себе под ноги в машине Грубера, забравшись в нее. Машина Грубера сразу же отъехала. Денвир немного выждал, а потом тоже уехал, резко сорвавшись с места, и выхлоп его пикапа громом огласил окрестности.

Блок выбралась из «Шевроле» и подошла к входной двери, из которой они только что вышли. На двери было два замка, в том числе мощный ригельный. Можно было войти и здесь, но не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что она внутри. Вместо этого Блок дошла до конца квартала, пересчитывая на ходу строения, сплошной чередой выстроившиеся вдоль улицы, а затем свернула налево и вскоре оказалась в переулке, протянувшемся позади зданий. Опять начала считать, на сей раз в обратном порядке, и наконец остановилась перед стальными двойными дверями, такими же старыми, как и само здание. Врезной замок на одной их половинке основательно проржавел и явно давно не использовался. Дверные ручки, расположенные дюймах в десяти друг от друга, скрепляла стальная цепь с обычным висячим замком на ней. Судя по всему, это была дверь пожарного выхода, и запирать ее снаружи на цепь было против правил, хотя, вероятно, это был единственный способ обезопасить заднюю часть дома – когда врезной замок бездействовал.

Висячий же выглядел столь же новым, как и стальная цепь, которую он скреплял. Существовало множество способов взломать замок или цепь, но в этом не было нужды. Все, что ей требовалось, чтобы открыть замок, – это ножнички из мультитула, прицепленного к ключам, банка из-под пива или газировки и немного слюны.

Найдя в ближайшем мусорном контейнере алюминиевую банку из-под «Доктора Пеппера», Блок вырезала из нее узкую полоску длиной четыре дюйма, после чего теми же ножничками сделала посередине ее полукруглый язычок. Сложив тонкий алюминий по краям от язычка вдвое, чтобы полоска стала прочнее, она продела ее в дужку висячего замка и как следует потянула за края. Плюнула на основание дужки, а затем затолкала туда изогнувшийся о нее полукруглый язычок. Послышался щелчок, и дужка выскочила из замка. Блок сняла цепочку и прошла через дверь в крытый проход, ведущий к железной лестнице, выкрашенной черной краской, – пожарному выходу со второго этажа. На верхней площадке лестницы она обнаружила окно, закрытое, но не запертое, и, натянув пару латексных перчаток, открыла его снаружи.

Помещение внутри не было похоже на квартиру. Когда-то это был офис, но стало ясно, что теперь у него другое назначение. На флаге, висящем над канцелярскими шкафчиками, был изображен тот же цветок, который она видела на рукояти клинка, найденного на теле Коди Уоррена. Блок начала один за другим выдвигать картотечные ящики. Первый шкаф был пуст, второй – забит рекламными листовками. Фоном для напечатанных крупным шрифтом лозунгов служила все та же эмблема в виде цветка.

Спасите вторую поправку! [319] 319
  Вторая поправка к Конституции США гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия. Поправка вступила в силу 15 декабря 1791 г., одновременно с остальными девятью поправками, входящими в Билль о правах.


[Закрыть]

Спасите своих детей!

Спасите белую расу!

Все на марш «Белой камелии» в Монтгомери!

В следующем ящике лежали батарейки и электрические провода, а ниже – коробка с сотовыми телефонами и зарядными устройствами. В последнем шкафчике хранились канцелярские папки, аккуратными рядами расставленные на полках. Вытащив первую попавшуюся, Блок открыла ее и обнаружила, что в ней содержится единственный документ – справка о какой-то правозащитной организации, базирующейся в Мобиле. В ней были перечислены имена и фамилии сотрудников, их домашние адреса, имена пользователя в социальных сетях, номера телефонов, а также имена и адреса членов их семей. В следующей папке содержалась аналогичная справка на какую-то юридическую фирму из Монтгомери – опять перечень сотрудников и вся их личная информация. Перебирая подобные документы, Блок видела названия местных компаний, фамилии членов законодательного собрания, полицейских, судей, политиков из Демократической партии, а затем наткнулась на папку, от которой по спине у нее пробежал холодок. Озаглавлена она была попросту: «Евреи». Внутри хранились служебные записки на обычных мужчин и женщин – почтовых работников, чиновников, владельцев малого бизнеса – и вся их личная информация, иногда даже с фотографиями.

Нашлись также папки с надписями: «Черные», «Латиносы», «Геи»…

Последняя оказалась без ярлыка. Когда Блок открыла ее, то увидела, что в ней содержится список местных церквей, а под ним – распечатки новостных статей. Все они были посвящены одному и тому же происшествию – неудачной попытке взорвать евангелический молельный зал, который посещали преимущественно афроамериканцы.

Блок с такой силой захлопнула шкафчик, что тот даже пошатнулся. Она тяжело дышала, сжав кулаки и широко раскрыв глаза.

Оставался один последний ящик. Папок в нем не было – только большой рулон плотной бумаги. Вытащив и развернув его, Блок обнаружила, что смотрит на архитектурные планы какого-то большого и очень старого дома с четырьмя колоннами перед входом. Помещения в нем были частично жилыми, а частично офисными. На планах имелись какие-то рисунки и примечания, написанные мелким почерком, с такими словами, как «Финли-авеню, путь отхода № 3», «узкое место № 2» и «зона ожидания».

Забив названия улиц в приложение «Карты» на своем телефоне, Блок получила вид на город Монтгомери, штат Алабама, с высоты птичьего полета. Место сбора участников марша находилось неподалеку от автомагистрали. Здание на схеме должно было находиться неподалеку, и после нескольких минут изучения местных достопримечательностей она нашла его.

Выбравшись из окна, Блок покинула здание тем же путем, каким вошла, не забыв опять накинуть цепь и защелкнуть дужку висячего замка. Села в машину и на большой скорости погнала обратно в суд, иногда проскакивая на красный и вдавив педаль газа в пол.

Ей нужно было вытащить Эдди из изолятора, а после не отходить от Энди и его матери. Люди, с которыми они имели дело, были хорошо организованы, обладали связями и уже имели какой-то план.

По мнению Блок, планировали они какую-то массированную атаку. С какой целью, она не знала. Это могло быть убийство, или похищение, или и то, и другое сразу. Здание на планах представляло собой резиденцию властей штата.

Особняк губернатора.

Эдди

Когда судебный пристав привел меня обратно в зал суда, там уже почти никого не осталось. Только Гарри, Кейт и судья Чандлер. Корн со своим помощником Вингфилдом тоже уже ушли. С меня сняли наручники, и я во второй раз встал рядом с Кейт, с ней в качестве моего адвоката. Я не мог больше ждать – мне нужно было знать, каких мы добились успехов за день.

– Как все прошло с Прайс?

– Просто отлично, кольцо уже в игре, – сказал Гарри.

Кейт наклонилась ко мне и шепнула:

– Скоро я начну взимать с тебя плату, Эдди.

– Не переживай, это в последний раз.

Когда Кейт начала говорить, Чандлер многозначительно откашлялся. Он отмахнулся от ее слов, призывая к молчанию, а затем сказал:

– Неуважение, которое вы проявили к суду, требует взыскания. Так что либо штраф в размере тысячи долларов, либо десять суток административного ареста. Вам это по карману, Флинн?

– Наличными или картой, ваша честь? – отозвался я.

* * *

– По-моему, тебе там понравилось, – сказал Гарри, имея виду изолятор временного содержания.

– Я много о чем успел поразмыслить, – ответил я, натягивая пиджак, когда мы вышли на парковку. – Я до конца не уверен, но вроде у меня появилась рабочая теория касательно материальных улик обвинения. Где Энди и Патриция?

– Вернулась Блок и отвезла их обратно в отель. Она проследила за кем-то из суда, и ей нужно, чтобы ты позвонил ей прямо сейчас, чтобы она могла все тебе объяснить. Блок говорит, что мы по-крупному влипли, и хочет, чтобы ты срочно вызывал подкрепление, – сказала Кейт.

– С каких это пор нам есть кого вызывать? – отозвался я, когда Гарри вернул мне мой сотовый. Как только тот снова включился, я увидел текстовое сообщение от Блок:

«Позвони мне. Прямо сейчас».

Когда мы возвращались в отель, я поговорил с Блок по телефону. Она подробно рассказала мне о том, за кем следила и что обнаружила. Мы уже припарковались у отеля и я поднимался по лестнице в номер Энди, а она все еще продолжала излагать ситуацию.

– Угроза самая непосредственная. Надо привлекать ФБР, – сказала она.

– Мы уже за прямо за дверью – выходи в коридор, и поговорим.

Дверь открылась, Блок вышла, прикрыв ее за собой, и мы остались стоять в коридоре, таком душном и влажном, что по стенам стекал конденсат, как будто все это здание обливалось по́том. Говорили мы совсем тихо, под стать приглушенному свету тусклых настенных ламп, который едва достигал пола.

– Тебе нужно позвонить федералам, – сказала Блок.

– Я позвоню Александру Берлину. Если он захочет привлечь ФБР – отлично. Сражаться на стольких фронтах сразу нам не по силенкам. Сейчас наш приоритет – Энди. Как только мы снимем его с крючка, у нас появится шанс прищучить Корна. Я приехал сюда не для того, чтобы биться с нацистами, – сказал я.

– Сторонниками превосходства белой расы, – педантично поправила Блок.

– Да без разницы. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, и уж точно не от рук этих сволочей, но если их непосредственная цель – губернатор, то это, по крайней мере частично, отведет удар от Энди. Все, что сейчас от нас требуется, – обеспечить безопасность его самого и его маменьки, пока все это не останется позади. А после этого ФБР, Национальная безопасность, АТО, «Дельта», да хоть сами эти чертовы «Мстители» [320] 320
  АТО (англ. ATF или BATFE, Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ) – федеральное агентство Министерства юстиции США, тоже могущественная силовая структура; «Дельта» – подразделение специального назначения армии США, задачами которого являются борьба с терроризмом, восстаниями и выполнение секретных заданий; а вот «Мстители» (Avengers) – команда супергероев из одноименного фантастического фильма, основанного на комиксах «Марвел».


[Закрыть] могут сровнять это здание с землей, мне по барабану. Нам совсем ни к чему вести так много сражений. Может, это они убили Коди – и, можешь не сомневаться, я хочу, чтобы они за это заплатили, – но сейчас мы не можем взять их на себя. Фрэнсис Эдвардс потерял дочь и жену, и ему больно. Легко понять, почему он связался с этой публикой, и я уверен, что он на грани срыва. Денвир, тот тип, который на днях пикетировал здание суда, просто ищет предлог, чтобы кого-нибудь пристрелить. Этого другого мужика, Грубера, университетского профессора, я не знаю, хотя…

И тут меня вдруг осенило. Я почти услышал щелчок у себя в голове, когда четко увидел связь.

– Ты вроде говорила, что до недавних пор Грубер был деканом химического факультета…

– …Алабамского университета… – закончила Блок, и я увидел, как вдруг изменилось выражение ее лица: кожа на лбу натянулась, а глаза заблестели, как будто она только что увидела вдали путеводную звезду.

– Профилирующей специальностью у Скайлар Эдвардс была химия… – продолжала она.

– Наверняка он ее знал, – предположил Гарри.

– Но еще он знаком и с ее отцом, – вмешалась Кейт. – Не исключено, что Грубер знал Фрэнсиса Эдвардса уже много лет по этой расистской группе, задолго до того, как Скайлар поступила в колледж.

– Вряд ли, – возразил Гарри. – Энди не сказал ни одного плохого слова про отца Скайлар, и Фрэнсис иногда подвозил его до дома. Не думаю, чтобы кто-то из участников подобной группировки позволил бы своей дочери иметь такого друга, как Энди. Такого просто не бывает.

– Так что ты думаешь, что Фрэнсис присоединился к этой группе уже после убийства Скайлар? – спросил я.

Гарри кивнул и потер подбородок:

– Логично. Человек, который испытывает такую боль, неспособный смириться с потерей своего ребенка… Я бы сказал, что это как раз та озлобленная, потерянная душа, которую и станет затягивать в свои ряды подобная группировка. Они наверняка сами на него вышли.

– Тогда что же случилось с его женой? – спросила Кейт. – Вы сказали, что это было больше похоже на убийство. Думаете, это он ее убил?

– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал я. – Я наблюдал за ним, когда он сидел на заднем сиденье патрульной машины. Фрэнсис был полностью поглощен своим горем. Безудержно плакал, его рыдания сотрясали всю машину. На мой взгляд, это не было похоже на какой-то спектакль. Он не убивал свою жену.

– Тогда кто же это сделал? Почему ее убили? И почему убили Скайлар? – спросила Кейт.

Мы с Гарри покачали головами. Скайлар могла быть убита и просто потому, что была красивой молодой женщиной, попавшей под воспаленный взгляд монстра. Такое случается, и при этом нет ни какого-либо видимого мотива, ни причины. В мужчинах и женщинах живет зло. Некоторые люди не согласны с этим. Существует множество причин, по которым один человек может убить другого, – месть, наркотики, алкоголь, психические заболевания, даже деньги. А иногда это что-то за рамками всего перечисленного. Иногда люди убивают, потому что это им просто нравится. И если это не зло, то я не знаю, как это еще назвать.

Блок уставилась на стену напротив. Мысли ее сейчас были где-то за тысячу миль отсюда. Она была близка к чему-то. То, чего всем им не хватало, что объясняло всю эту жуткую мешанину событий, было совсем близко. Эта путеводная звезда уже почти что проклюнулась на ночном небе.

– Я останусь на ногах и понаблюдаю за входом в отель, – объявила Блок.

– А я сменю тебя через пару часов, – отозвался Гарри.

– Я хочу, чтобы сегодня все хорошенько выспались, – сказал я. – Сегодня у нас все худо-бедно срослось, но завтра все тузы будут на руках у Корна. Две самые убедительные улики в любом уголовном процессе – ДНК и признание обвиняемого. Для получения обвинительного вердикта Корну достаточно и одной из них. У меня есть идея, с какого бока зайти на результаты сравнения ДНК; над признанием я пока еще работаю. Не обольщайтесь, будто мы уже выиграли это дело. Ни на секунду. Завтра нас могут размазать по асфальту, и если это произойдет, то Энди конец. Блок, мне нужно, чтобы ты завтра рано утром выполнила одно мое поручение. Если все пройдет так, как я думаю, то у нас есть шанс.

Кейт собиралась еще немного поработать, а потом слегка вздремнуть. Я спустился вниз, постоял у входа в отель и посмотрел, как Блок устраивается в вестибюле. Мозг у нее по-прежнему работал на всю катушку. Я вдохнул горячий сладкий воздух и позвонил Берлину.

Голос у него был раздраженный.

– И когда ты собирался мне сообщить о гибели Эстер Эдвардс? – поинтересовался он.

– Я веду защиту в суде по делу об убийстве, караемом смертной казнью. Я был занят. Как ты узнал про Эстер?

– Я работаю сразу на несколько секретных служб США, Эдди.

– А ты в курсе, что сегодня Блок обнаружила террористическую ячейку белых супрематистов?

Берлин немного помолчал, после чего произнес:

– Давай рассказывай все, от и до.