Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

В ответ Тед сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил пухлую записную книжку в кожаной обложке и протянул мне. Сначала вещица показалась очень старой, но при более внимательном рассмотрении стало очевидно, что такие же продают в дорогих магазинах канцтоваров. Корешок дневника, имитирующего древний фолиант, украшали бинты, не врезаемые в переплет. Также в глаза бросались позолоченные уголки и оттиск геральдической лилии. Однако царапина на обложке позволяла увидеть, что кожа искусственная, да и защитные уголки оказались пластиковыми.

– Открой, – нетерпеливо попросил Тед.

На первой странице было выведено имя его брата: Дамиан Фейрчайлд. Я принялась листать дневник, ожидая обнаружить личные мысли погибшего и испытывая неловкость от необходимости копаться в них. Но вместо этого увидела на страницах лишь бесконечные перечни и посмотрела на собеседника, желая получить объяснения.

– Дамиан всю жизнь составлял списки, – прокомментировал тот. – Начиная с обрывков бумаги, которые хранил в коробке из-под обуви в детстве, и потом заполняя дневник за дневником. На совершенно разные темы: любимые персонажи фильмов, десять лучших спортивных машин Трампа, самые опасные динозавры. Вполне обычная юношеская одержимость каким-то занятием. Этот дневник – последний. Он заполнен на две трети. Даты не проставлены, поэтому нельзя точно определить, какие из списков относятся к периоду после смерти дедушки. Но его убили в июне, а примерно двадцатый с конца перечень содержит топ-21 голов команды Манчестера в двадцать первом веке, включая тот, что они забили в финале кубка Англии по футболу в мае. Поэтому предыдущие, скорее всего, можно отбросить.

– Отбросить для чего? – уточнила я, до сих пор невольно пытаясь найти сходство между пивом, краской и малоизвестными песнями.

– Дамиан заявлял, что спрятал улику, указывающую на убийцу дедушки. А когда я спросил, почему бы просто не отнести ее полицейским, ответил, что этого будет недостаточно для обвинения и что сомневается в способности детективов правильно распорядиться полученным. По всей видимости, только сам брат представлял, каким образом вывести преступника на чистую воду, хотя это походило на бессмыслицу. Мне также не удалось узнать, где спрятано вещественное доказательство. Дамиан лишь туманно сообщил, что скрыл ответ в последнем дневнике, помахав им у меня перед носом. Как делал и при разговоре с любым другим собеседником. И таскал записную книжку с собой повсюду. Ее даже обнаружили на его теле.

– Она побывала в реке? – Я повертела дневник в руках.

– Как я и упоминал, брат надел первоклассные непромокаемые вещи перед прогулкой. В его рюкзаке имелось водонепроницаемое отделение, где и нашли телефон с ключами и записной книжкой. – Тед задумчиво пожевал нижнюю губу, прежде чем продолжить: – Я боюсь, что в день «несчастного случая» кто-то попытался отобрать дневник, и именно так Дамиан очутился в реке.

– Тот же, кто убил твоего дедушку?

– Логичное предположение, согласна? Брат слишком много болтал про свое доказательство, будто пытался сообщить как можно большему количеству людей о тайнике в записной книжке. Будто хотел выманить с помощью этого трюка убийцу. Ну, знаешь, как делают в детективах? Чтобы побудить преступника совершить попытку кражи. Не исключаю, что затея удалась, но все закончилось совсем не так, как планировалось.

– Получается, злоумышленник, если он существует, не сумел заполучить дневник?

– Верно. Поэтому мы до сих пор можем выяснить скрытый там ответ. Надеюсь, до того как убийца обнаружит улику и попытается ее уничтожить.

– Мы? – переспросила я. – Вы с Сюзи? – Хотя уже понимала, к чему клонит приятель.

Он застонал.

– Мы много дней старались разгадать головоломку. С тех самых пор, как полиция вернула рюкзак Дамиана. Но в дневнике больше сотни списков и по меньшей мере двадцать после того упомянутого, про голы «Манчестера». Я прочитал каждый, но не нашел ничего очевидного вроде «Людей, которые могли убить дедушку», или «Мотивы для убийства», или «Истории про Пуаро, похожие на смерть дедушки». Что же до тех взаимосвязей, о которых я спрашивал ранее…

Тед забрал блокнот, пролистал страницы и добавил:

– Видишь, некоторые из списков отмечены символом, напоминающим пастуший посох или крючок? Такой стоит рядом с марками пива и с двумя списками, идущими после манчестерских голов, включая последний, взгляни. – Он постучал пальцем по перечню с названиями красок. – И вот этот, «Хорошие песни из малоизвестных». Они оба отмечены знаком, похожим на посох той фигурки, которую украли из поместья. И символы написаны одинаковыми чернилами, поэтому, вероятно, были сделаны в одно время.

– Что-то вроде подсказки?

Собеседник пожал плечами.

– Я сумел только додуматься до имени Том.

– Том?

– Ага. Пиво «Старый Том», название краски «Серый кот Том» и песня «Полегче, майор Том». – Тед застонал. – Я знаю нескольких людей с этим именем, но никто из них не был знаком с моим дедушкой. Да и без фамилий подсказка практически бесполезна.

Я, в свою очередь, сомневалась, что Том действительно имел отношение к убийству. Наверняка ответ не мог быть настолько явно упомянутым в списках именем. Поэтому я начала просматривать последние из добавленных перечней, надеясь на приступ вдохновения, уже полностью поглощенная задачкой. На что Тед, скорее всего, и рассчитывал.

– Кроме тебя, больше некому помочь. Мне нужно знать, что было известно Дамиану. – Он сложил ладони, будто возносил истовую молитву. – Тогда мы сумеем найти улику и отнести ее полицейским. Я верю в них больше, чем брат. И нам нужно успеть опередить преступника. Поместье скоро продадут. Если убийца охотился за предметом, способным указать на него, то снова вернется. Дедушка поставил хорошие запоры на все двери и окна, но тем не менее.

– Если он обезопасил дом, то как туда вообще забрались грабители?

– Проклятый Колин! – воскликнул Тед так громко, что посетительница за соседним столиком пролила кофе.

– Кто такой Колин? – уточнила я.

– Садовник, – ответил собеседник почти с той же громкостью, заслужив негодующий взгляд от женщины, которая вытирала разлитый напиток салфеткой. – Он должен был работать в огороде весь день, – ничуть не смутившись, продолжил приятель. – Откуда мог прекрасно видеть дверь на кухню – открытую, потому что этот растяпа то и дело заскакивал в поместье, чтобы воспользоваться уборной. Полиция сузила временные рамки убийства до периода между двадцатью минутами третьего и четырьмя часами, когда Дамиан обнаружил тело. Наш поверенный Эндрю Уэзерби приходил в час дня и ушел в два, переговорив на обратном пути с Колином, так как покидал дом через дверь на кухне, потому что заметил миссис Уилсон, соседку, которая маршировала по главной дороге с накрытым фольгой подносом, и не хотел попадаться той на глаза. Она вручила свою лазанью дедушке и минут двадцать беседовала с ним на крыльце, но внутрь он ее не пригласил, поскольку после смерти бабушки очень строго отбирал круг людей, которых пускал в поместье. Исключение делал только для членов семьи, если не считать Эндрю. Хотя его тоже можно отнести к родственникам. – Тед поморщился. – Он отец Сюзи.

– Значит, последней, кто видел твоего дедушку живым, была соседка?

– Если не брать во внимание собственно убийцу, то да. Когда миссис Уилсон уходила, то услышала, как щелкнул замо́к. Дамиан появился в четыре часа дня. Главная дверь оставалась запертой, причем даже на засов, однако створка на кухне была распахнута настежь. Колин же мирно похрапывал в садовом кресле. Брат разбудил лентяя, но тот клялся и божился, что только на секунду прикрыл глаза. Хотя можно ли верить словам пьяницы, способного продрыхнуть весь день? – Тед спрятал лицо в ладонях.

Я воспользовалась возможностью взглянуть на часы: двадцать минут, отведенные на перерыв, уже закончились. Вряд ли в это время дня библиотеку наводнят посетители, да и Эрик вполне сумел бы с ними справиться, но мне не хотелось злоупотреблять ситуацией.

– Колина включили в круг подозреваемых? – поинтересовалась я, убирая кошелек в сумку и всем своим видом намекая, что планирую возвращаться на работу.

– Полицейские много раз его допрашивали. И считали потенциальным пособником даже тогда, когда вышли на банду наркоторговцев. Но так и не сумели ничего ему предъявить. Не нашли ни его отпечатков в кабинете, ни малейшего признака оружия. Если садовник участвовал в преступлении, может, его обличит вещественное доказательство Дамиана. – Тед схватил меня за запястье и с горячностью выпалил: – Пожалуйста, Джуди, помоги мне.

Я забрала дневник с собой домой и на выходных, в перерывах между стиркой футбольной формы, готовкой и попытками убедить мужа с детьми, что целиком и полностью уделяю им свое внимание, изучила списки Дамиана. Затем попробовала выявить в них закономерности: напечатала часть на компьютере, выстроила колонками рядом, выделила некоторые буквы и поискала тайное послание. Но все безуспешно. Меня накрыло отчаяние, заставив почувствовать себя специалистом по криптологии в школе кодов и шифров Блетчли-парка, которому выдали учебник с головоломками, но без ключей к ним[185] 185
  Блетчли-парк во время Второй мировой войны был центром британской криптографии, там работали блестящие умы, которые расшифровывали немецкие коды.


[Закрыть].

В воскресенье утром, пока Майкл был в бассейне с мальчиками, я подумала, что наконец совершила прорыв, когда решила сосредоточиться на трех списках, отмеченных символом, определенно напоминавшим пастуший посох. Хотя уже и отбросила теорию Теда про «Тома».

Мне потребовалось полчаса, чтобы обнаружить некоторые закономерности. К тому времени я пришла к выводу, что по меньшей мере половину позиций в тех списках Дамиан выдумал сам. Еще час усилий понадобился, чтобы отбросить лишние элементы. Я выстроила три списка рядом на компьютере и заметила в каждом по несколько пунктов, включавших животных, например пиво «Старый барсук», неприятно звучащую краску «Освежеванный опоссум» и песню с маловероятным названием «Фиолетовый тигр». Удалив все отмеченные элементы, я посмотрела, что осталось, и выкинула также все личные имена (включая Тома), оттенки и географические объекты (включая эль заманчиво звучащей марки «Бирюзовое озеро», где сочетались оба варианта).

Больше времени заняло вычисление других позиций, которые поддавались группированию, чтобы потом удалить синонимы, такие как свойства предметов и эмоции. Это позволило избавиться среди прочих от пунктов «Вкусное пиво» и «Счастливая охра». Осталось примерно двадцать никак не связанных между собой слов. Я задумалась, не трачу ли время впустую и не делаю ли бессмысленную работу. Вроде обрезки куста до нескольких жалко торчащих веточек. Ради эксперимента я убрала также личные местоимения и союзы. Затем переставила несколько последних слов и расхохоталась, хотя и понимала, что Теда не обрадует полученный результат.

«Думали, все будет так просто? Подумайте еще раз» – вот что гласило послание.

Приятель не просто расстроился, когда я сообщила разгадку. Он не поверил услышанному. Потом, кажется, пришел в ярость. Хотя по телефону это было сложно определить.

– И это все? Брат говорил, что получил вещественную улику преступления. Он что, решил разыграть нас? Подразнить своей дурацкой записной книжкой? Глупо подшутить? Выманить?

Фраза про выманивание показалась странной. Но вся ситуация выходила за рамки того, что считалось обыденным. Хотя головоломка меня заинтриговала, я сильно сомневалась, что Дамиан действительно зашифровал в списках имя убийцы. И хотя преисполнилась гордости, решив одну из загадок, все же испытывала и некоторый дискомфорт от прочтения послания покойника. Интересно, для кого оно предназначалось?

– В дневнике должно быть еще что-то, – заявил Тед. – Брат иногда мог вести себя по-идиотски, но никогда не обманывал, особенно в таких серьезных вещах. Это просто не в его стиле.

Я ответила, что не сумею выделить время на разгадку головоломок в нынешние выходные. Тогда приятель сообщил, что заедет в библиотеку, чтобы забрать записную книжку на неделе, и повесил трубку.

В воскресенье вечером я, как обычно, отправилась на игру в настольный теннис с Эриком и остальными коллегами. Хотя мысли мои витали далеко. Меня встревожили нотки нетерпения (или страха?) в голосе Теда. Возвращаясь домой из спортивного центра после прощания с друзьями, я заметила темную фигуру, скользившую между деревьями на границе рекреационной зоны. Ночь стояла прохладная, и я убедила себя, что видела просто тени от качающихся ветвей. И что стук за спиной по пути домой тоже издавали стволы под порывами ветра, а вовсе не чужие шаги. Однако дважды проверила, надежно ли заперты двери и окна, прежде чем мы с Майклом отправились спать. Он не знал про встречу с Тедом и его просьбу. Я ничего не рассказала о причинах своей рассеянности на выходных, чтобы не вызывать ревность мужа, который до сих пор настороженно относился к другим мужчинам. Когда он чистил зубы в ванной, я выглянула из окна и увидела странную фигуру, державшуюся в тени, как частенько показывают в триллерах. В свете фонарей ненадолго промелькнул лишь силуэт соседской кошки.

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок от Теда.

– В поместье сегодня вломились грабители, – без преамбулы сообщил он. – Не сомневаюсь, что они еще вернутся. Все опрокинуто вверх дном. Насколько я могу судить, ничего не взяли, но думаю, они искали предполагаемую «улику». И теперь более чем убежден, что именно они убили Дамиана в попытке забрать ее.

Я вспомнила свою тревогу прошлым вечером от мелькающих теней, подозрительных звуков и даже от вида уверенно скользнувшей в свете фонарей черной кошки. Неужели жизнь Теда теперь оказалась в опасности? И не рискую ли я тоже, если продолжу помогать ему? Пробормотав что-то неопределенное, я солгала Майклу, что разговариваю с коллегой.

– В среду утром состоятся похороны Дамиана, – добавил Тед. – В девять тридцать. Сможешь заскочить туда и принести дневник?

Как раз так получилось, что в тот день я работала во вторую смену, поэтому меня ждали в библиотеке не раньше полпервого. Любопытство перебороло страхи. Как только Майкл ушел, я выбрала свой самый строгий наряд, сунула дневник со списками в сумку и поехала к крематорию.

Здание выглядело современным и стильным. Светлые деревянные стены и изящные букетные композиции бело-зеленых тонов только усиливали впечатление мрачности ситуации. До церемонии Тед представил меня группе людей, среди которых были садовник Колин и бывший учитель Дамиана в шестом классе (по имени Том!), в качестве нового «опекуна» загадочных списков. Под предлогом, что семья передавала все дневники в библиотеку. Это оказалось для меня новостью.

На церемонии Тед зачитал короткую, но душевную речь о брате. Я пыталась не отвлекаться, но постоянно испытывала желание оглянуться и никак не могла избавиться от ощущения дискомфорта. Приятель так настаивал на том, чтобы я вернула записную книжку, однако не спешил ее забирать. Поверенный семьи, Эндрю Уэзерби, в темно-зеленом костюме с белой рубашкой и широким черным галстуком, украшенным затейливой булавкой, тоже поднялся для произнесения речи. Седые кудри и борода, неуправляемым каскадом падавшие на плечи и грудь, добавляли облику маниакальности. Адвокат зачитал короткое стихотворение с экрана смартфона и поделился воспоминанием о том, что благодаря длительной дружбе с Джеффри Фейрчайлдом и почетному членству в семье через брак дочери с Тедом имел возможность наблюдать, как Дамиан превращается из «безмятежного ребенка» в «совершенно особенного молодого человека». После еще одного постукивания по экрану телефона на стене позади начало воспроизводиться слайд-шоу с подборкой фотографий.

Поминки проводили в поместье. Тед с женой прибрались там и избавились от хаоса и мусора после недавнего вторжения. Большая гостиная свободно вмещала всех гостей. Буфет организовали в примыкающей столовой. Пока я пыталась определиться между брускеттой с оливковой тапенадой и тресковыми стрипсами, прежде чем взять и то и то, Колин целенаправленно подошел к столу с напитками, вытер рукавом лоб и открыл банку пива. Кстати, черно-белая этикетка гласила «Старый барсук» – значит, это была существующая марка! Я представилась и выразила соболезнования. Садовник пожал плечами.

– Я здесь только потому, что этого хотел бы дедушка ребят, – прокомментировал он, делая большой глоток. – Мы с Дами никогда не ладили.

Меня так и подмывало спросить, не из-за этого ли сокращения его имени отношения оставались прохладными.

– Мы вместе учились в школе, – продолжил Колин, уже присматривая для себя вторую банку пива. – В один и тот же год, хотя никогда не считались приятелями. Дами вечно отрывался от коллектива, держался обособленно и употреблял словечки, которые мы, плебс, просто не могли понять. Я едва не отказался от работы садовником, которую предложил его дедушка, ожидая от высокомерного сноба вечного надменного отношения. Но он как раз уехал учиться в колледж и редко появлялся в поместье, так что все было не очень плохо.

Собеседник схватил вторую банку пива одной рукой, одновременно сминая в другой уже опустошенную жестянку, после чего вернулся к рассказу.

– Старик-то был настоящим джентльменом. Постоянно говорил, что сад начал цвести как следует только после моего вмешательства. А еще много раз намекал, что завещает мне «приличный куш», хотя по итогу не сдержал обещания. Я получил всего-навсего плату за шесть месяцев и рабочие инструменты, которыми пользовался много лет. – Колин залил сразу полбанки пива в глотку и негромко рыгнул. – Прощеньица просим. Знаете, что мне непонятно? Как эти мерзавцы сумели пройти мимо меня.

Он сощурился, видимо, наконец обратив внимание на выражение моего лица.

– Конечно, все говорят, я заснул, но клянусь, что только-только закрыл глаза, когда Дами вернулся. И то только потому, что проделал тяжелую работу после ухода того адвоката. Тот, будучи сериаломаном, как моя мама когда-то, пусть земля ей будет пухом, в тот момент смотрел на телефоне новый эпизод «Лучников» [186] 186
  «Лучники» (англ. The Archers) – британская мыльная опера.


[Закрыть] . И попытался расспросить меня про сюжет предыдущего, который пропустил накануне, зная, что я тоже смотрю шоу в память о матери. Но я ответил, что не хочу портить ему удовольствие, потому что серия про взрывающийся дневник действительно заслуживала отдельного внимания. Тогда мистер Уэзерби поспешил прочь, прижимая телефон к уху. Я не ношу часы на работе, но именно так узнал время, когда начал копать клумбы: сразу после двух дня. И усердно трудился не меньше минут пятидесяти, прежде чем присел. Хотя если учитывать, что Дами нашел дедушку мертвым в четыре, то прошло скорее два часа. Неудивительно, что я так вымотался.

– Должно быть, вы удивились, когда мистер Фейрчайлд вас разбудил.

– Я не спал, – собеседник поджал губы. – Только на секунду прикрыл глаза, как и говорил раньше. Но все равно не понял ничего из той чуши, которую нес Дами. Что-то там насчет гербер и какой-то Сибиллы. Это он про ту, что из «Башен Фолти» [187] 187
  «Башни Фолти» (англ. Fawlty Towers) – британский комедийный телесериал.


[Закрыть] ? Вечно этот умник брякает какую-то ерунду совершенно невпопад.

Я сразу поняла, что речь шла о сторожевом псе Цербере, которого усыпила сивилла, и вспомнила один из списков Дамиана о многоголовых мифических чудовищах. Его слова вовсе не были бессвязными.

– Я как раз вставал с кресла, – продолжил жаловаться Колин, – когда этот выскочка вылетел из поместья и начал кричать, что мистера Джеффри Фейрчайлда убили. Затем вызвал «скорую помощь», но было уже поздно.

– А полиция так и не схватила преступников.

Я обернулась на женский голос и увидела миниатюрную блондинку, которая цепко держала Теда за руку.

– Джуди, познакомься с Сюзи, – представил тот.

Он выглядел утомленным, к тому же черный костюм лишь подчеркивал и без того бледную кожу лица.

– Так это вы подруга моего мужа из библиотеки, – буквально промурлыкала – не могу назвать это иначе – новая знакомая. – Он постоянно говорит о вас как о самом умном человеке из своего окружения.

Кажется, ситуация ее забавляла. Краем глаза я заметила, что Колин потихоньку ускользнул прочь, прижимая к груди еще две банки пива.

– Сюзи – доктор. Онколог, вообще-то, – гордо сообщил Тед. – Так что фактически, любовь моя, это ты самая умная особа из моего окружения. – Жена ткнула его локтем в бок, заставив поморщиться, словно жест оказался больше болезненным, чем шутливым. – Но бывают разные категории интеллектуальных способностей. И пока Джуди единственная, кто сумел разгадать хоть что-то из списков Дамиана.

Я и без того испытывала тревогу от участия в расследовании убийства, а объявление об этом во всеуслышание только ее усугубило.

– А, тот самый таинственный дневник со списками! – К нам присоединился Эндрю Уэзерби и представился, сопроводив свои слова крепким рукопожатием: – Отец Сюзи. Тед рассказал мне, что попросил вас помочь с поисками скрытого в записной книжке Дамиана кода, способного намекнуть нам на личность убийцы, – добавил он с сомнением – либо в наличии подобного шифра вообще, либо в способности сотрудницы библиотеки разгадать таковой.

– Списки очень занимательные, – осторожно прокомментировала я. – Дамиан имел весьма обширный круг интересов.

– Однако довольно узкий подход к их интерпретации. Вам не кажется слишком упрощенным метод превращать все в перечни? – Улыбка поверенного производила впечатление снисходительной и демонстрировала кусочек салата, застрявший в зубах.

– Зависит от точки зрения, – ответила я, внезапно ощутив побуждение защитить Дамиана. – Списки – способ упорядочить мир, понять его. И некоторые из них были очень остроумными, даже проницательными. – Вспомнились «Двадцать синонимов для работников в законодательной сфере», которые показались мне весьма изобретательными, но могли происходить и из намерений кого-то оскорбить.

– В самом деле? Пожалуй, следует еще раз их пролистать. Если, конечно, блокнот у вас с собой. – Поверенный уставился на мою сумку.

Неужели Тед сказал ему, что сегодня я принесу дневник на похороны?

– Только не сейчас, папуля, – вклинилась в беседу Сюзи. – Мы же на поминках Дамиана, во имя всего святого!

– Конечно, конечно. Время и место неподходящие. Не следует отягощать совесть преуменьшением заслуг покойного, сводя их лишь к составлению необычных списков. – Эндрю снял очки, вытащил украшенный монограммой платок из нагрудного кармана и протер их. – У меня создается впечатление, что я полжизни провожу на похоронах. Полагаю, такова уж моя профессия. И возраст. Так получилось, Джуди, что во время нападения на бедного Джеффри я как раз находился на поминках. И если бы не торопился в церковь, то вполне мог тоже попасться проклятым грабителям под горячую руку. Тед позвонил мне прямо посреди церемонии. Как ужасно было выслушивать новость о смерти одного человека окруженным горюющими членами семьи другого.

– Вы, наверное, одним из последних видели мистера Фейрчайлда живым?

– Пожалуй, так и есть. Хотя Дженнифер Уилсон как раз направлялась к нему, когда я покидал поместье, поэтому мне, чтобы не встречаться с ней, пришлось выскользнуть через кухню. Соседка Джеффри – дама милая, но уж больно болтливая. – Адвокат с заговорщическим видом наклонился к нам ближе. – Думаю, она расценивала его как потенциального мужа и старалась соблазнить старого холостяка горячими ужинами и холодными булочками. Он, правда, оказался крепким орешком, но нельзя винить ее за попытки.

– Она сегодня тоже присутствует? – спросила я, разглядывая небольшую группу приглашенных.

– Нет, уехала отмечать медовый месяц. – Эндрю заправил платок обратно в карман. – Дженнифер угощала выпечкой не только Джеффри. Владелец одного из особняков на улице счел стейки и пироги с почками соседки неотразимыми и сделал ей предложение. Они поженились на прошлой неделе.

Я извинилась и вышла на улицу подышать свежим воздухом. От главных дверей открывался вид на подъездную аллею, которая делила пополам заросший газон, наглядно демонстрировавший отсутствие заботы Колина. Я обогнула поместье и очутилась в саду, спускавшемся к реке каскадом ухоженных площадок, на верхней из которых остановилась полюбоваться черно-белой красотой березы, когда ко мне приблизился Тед. Резкое декабрьское солнце позволяло отчетливо разглядеть круги у него под глазами и напряженные желваки на линии челюсти.

– Тебе наверняка приходится ужасно тяжело в последнее время, – заметила я. – Хоть удается поспать? А питаешься как следует? – Разница между нами составляла всего двенадцать лет, но его несчастный вид пробудил во мне материнские инстинкты.

– Не волнуйся за меня, – нетерпеливо отмахнулся Тед. – Я никогда не сумею полностью оправиться от потери Дамиана. И хотя сплю не так уж много, но в основном из-за постоянной ярости и, если честно, страха. – Он зачесал пальцами волосы назад, открывая взгляду явно выраженный вдовий мыс, придававший приятелю еще более зловещий вид. – Сначала умер дедушка, теперь брат. Что, если я следующий? – Он схватил меня за запястье влажной рукой, его зрачки расширились от испуга. – Ты же принесла дневник? Как я просил?

– Да, – ответила я и похлопала по сумке.

– Хорошо, отлично. – Тед понизил голос. – Меня не покидает мысль: а вдруг Дамиан намеренно говорил всем о том, что в блокноте содержится улика? И хотел выманить таким образом убийцу?

– Ты правда считаешь, что твой брат использовал записную книжку в качестве наживки? Для чего? Чтобы встретиться с преступником лицом к лицу и заставить признаться? Чтобы тот допустил промах и сам раскрыл свою личность?

– Да, да. Все из перечисленного. Или хотя бы для чего-то из этого.

Я вспомнила испытанный в воскресенье вечером страх. Ощущение, что за мной кто-то следил. И вздохнула:

– И вот мы здесь. В поместье, где убили твоего дедушку. А ты попросил меня принести с собой дневник, который служил приманкой. Пытаешься воспроизвести ловушку Дамиана? Потому что… – я махнула в сторону дома, полного горюющих людей, – для него это плохо окончилось.

Некоторое время Тед молчал. Порыв ветра проник сквозь мою шифоновую блузку и заставил покрыться мурашками. Я приняла решение.

– Не хочу и дальше участвовать в твоем расследовании.

Вытащив дневник из сумки, я бросила его приятелю. Тот дернулся, чтобы поймать записную книжку, но не рассчитал, и она распласталась на земле.

Мы оба наклонились, но тут я кое-что заметила и вытянула руку:

– Погоди-ка.

От удара из дневника что-то вывалилось. Между обложкой и корешком теперь торчал край пластика. Используя пальцы как щипцы, я медленно вытащила спрятанный предмет, уже мысленно выстраивая логическую цепочку: полиэтиленовый пакет с порошком – равно банда контрабандистов. Но вместо этого внутри обнаружился небольшой нож.

– Какого черта? – прошептал Тед.

Я подняла пакет повыше, чтобы мы оба могли лучше рассмотреть металлическое лезвие длиной примерно сантиметров десять, которое сужалось и переходило в изящную рукоять с выгравированными на ней буквами. Предмет покрывали ржаво-красные пятна.

– Нож для вскрытия писем, – прокомментировала я.

Тед, кажется, слегка покачнулся.

– Это же кровь, так? Кровь моего дедушки.

– Орудие убийства? Его Дамиан считал вещественной уликой?

Несмотря на засохшие пятна, изящно выведенные на рукояти буквы были хорошо видны и почему-то выглядели знакомыми: ЭУ.

– Эндрю, – хрипло выдохнул Тед. Я тут же вспомнила монограмму на платке поверенного, а также затейливую булавку у него на галстуке. – Он украшает своими инициалами все вокруг.

– Но зачем ему понадобилось убивать твоего дедушку? Они же давно дружили.

– А какие мотивы у других? – приятель быстро моргал. – Может, поссорились. Или из-за какой-то давней обиды. Или из-за денег. Какое-то время назад они постоянно пререкались по поводу завещания. Дедушка вбил себе в голову дурацкую идею оставить половину поместья садовнику! Конечно, я не принимал ситуацию всерьез, но Эндрю был категорически против. Мы с Сюзи не нуждаемся в средствах, с ее-то окладом, однако ее отец не желал смотреть, как утекает часть нашей доли. – Он снова пригладил волосы. – Полагаю, ему пришлось нелегко. Конфликт интересов и все такое.

– Ты считаешь, это могло подтолкнуть мистера Уэзерби к убийству как методу решения проблемы?

– Вероятно. Не знаю. – Глаза Теда блестели от слез. – Люди идут на преступления за меньшее. – Он нервно рассмеялся. – Подумать только, мы столько времени потратили на расшифровку закодированного послания в дурацких перечнях Дамиана – и все впустую. Улика буквально пряталась внутри дневника. – В его смехе прозвучали истерические нотки.

Вот только я сама не спешила отмахнуться от списков, так как изучала их в будни перед похоронами, сопоставляя значения нарисованных вручную символов, раскиданных по всему блокноту. Одна страница особенно привлекла мое внимание. Я решила не делиться обнаруженным посланием с Тедом, а теперь время казалось неподходящим.

Он сложил ладони вместе и произнес:

– Я должен сообщить Эндрю о том, что мы нашли спрятанную улику. Если он убийца, – тут его голос дрогнул, – то попытается действовать и отнять ее, тем самым выдав себя. Тогда я постараюсь заставить его признаться в совершенном преступлении.

– Но если ты считаешь, что твой тесть также убил Дамиана, – начала я, не слишком уверенная в надежности плана, – не будет ли безопаснее просто передать нож полиции?

– Нет, – отверг идею Тед. – Эндрю изучил все лазейки в законе и наверняка сумеет их использовать, избежав наказания. Брат, видимо, именно так и рассуждал, когда спрятал улику. Потому что хотел получить признание. Теперь я завершу его план.

Он выхватил у меня дневник и полиэтиленовый пакет с ножом, после чего решительно устремился в сторону поместья.

Я не сумела найти ни Теда, ни Эндрю среди гостей ни в гостиной, ни в столовой. Сюзи беседовала с пожилой парой в углу. Бывший садовник Колин тоже покинул свой пост возле стола с алкоголем, где теперь стояли три женщины, совместно распивая бутылку белого вина и рыдая. Единственным, кого я узнала в помещении, был священник, который проводил погребальную церемонию. Он выглядел вполне подходящей фигурой представителя власти, поэтому я решила обратиться к нему, чем, кажется, немало удивила собеседника. Однако услышав мои опасения за безопасность Теда, священник взял меня за руку, заверил, что полностью разделяет мою тревогу, и согласился помочь с поисками.

Мы снова вышли в сад. Мой спутник расспросил одного из служек, который стоял на верхней площадке и наслаждался видом.

– Тед направился к реке пару минут назад. И поверенный почти сразу последовал за ним.

Мы со священником поспешили в ту же сторону. Ступени, ведущие с террасы на террасу, оказались скользкими и замедляли наше продвижение. До того как нам удалось достигнуть нижнего уровня, я заметила Теда возле реки. Низкая ограда защищала от падения в воду. Справа располагалась пристань с привязанной лодкой, которая покачивалась на волнах, поднятых быстрым течением. В ней лежал груз, издалека напоминавший груду одеял.