Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 345 (всего у книги 346 страниц)

Глава 71

Тейлор Эйвери

Тейлор Эйвери все никак не мог уснуть.

Он сидел на террасе с чашкой чая в руке, в окружении ночных звуков Алабамы. Было уже за полночь, и он чувствовал себя очень усталым. Полчаса назад, когда он задремал, томик «Убить пересмешника» выпал у него из рук, и теперь пожелтевшие страницы взывали к нему с досок террасы.

Если раньше Тейлор находил утешение в этой книге, то теперь никак не мог его найти. Это больше не была история о людях, которых он не знал, и о каких-то далеких чужих краях. Это было про «здесь и сейчас». И одним из присяжных заседателей был он сам. Он знал, как ему следует поступить. Улики в деле против сына Дюбуа воняли коровьим дерьмом. А Тейлор хорошо знал, как оно пахнет. Не нужно быть юристом, чтобы это унюхать, особенно будучи фермером.

Рокот двигателя он услышал задолго до того, как увидел машину. Фары осветили фасад фермерского дома, когда та свернула к нему и остановилась. Двигатель умолк, открылась и закрылась дверца.

Он не слышал шагов Корна. Двигался тот так, словно был частью ночной тьмы. Прокурор поднялся на крыльцо, держа в длинных тонких пальцах какие-то бумаги.

– Добрый вечер, – поздоровался Корн.

Тейлор кивнул, но не встал, чтобы обменяться с ним рукопожатием.

Корн протянул ему бумаги. Тейлор взял их, на секунду соприкоснувшись своими пальцами с пальцами Корна и ощутив холод этого прикосновения.

– Это требование на обязательную продажу земли. Которое включает и ферму, – сказал Корн.

Тейлор пролистал страницы. Компания под названием «Макс девелопмент» хотела получить тысячу акров. В качестве компенсации она предлагала половину реальной стоимости земли.

На последней странице было оставлено место для подписи.

– «Макс девелопмент» хочет вашу ферму, мистер Эйвери. Я позабочусь о том, чтобы они ее не получили.

– Спасибо, – сказал Тейлор. – Хотя это странно.

– Странно?

– Что они выдвинули это требование именно сейчас, когда я нахожусь в жюри.

Корн подался вперед и положил руки на подлокотники кресла Тейлора, отчего их лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.

– Я акционер «Макс девелопмент», – сказал Корн. – И убедил правление, что это выгодное вложение средств и что округ готов пойти нам навстречу. Я могу дать задний ход абсолютно в любой момент. Вы выносите обвинительный вердикт по тому делу, и все это останется позади. Вас оставят в покое. На вашу землю больше никто не покусится. Но не питайте иллюзий: если вы будете вставлять мне палки в колеса, то через месяц окажетесь на улице.

Корн выпрямился, и Тейлор уловил запах чего-то еще. Не той дерьмовой брехни, которую пытались ему скормить. А чего-то столь же мерзкого. Чего-то гнилого.

Он посмотрел, как прокурор возвращается к своей машине, не проронив больше ни слова. Какие-либо убеждения больше не требовались. Тейлор воспринял услышанное всерьез. Этот человек говорил правду. Тейлор знал, что произойдет, если он встанет у него на пути, и что будет, если подыграет ему.

Отхлебнув чаю, он опустил взгляд на книгу, лежащую на крыльце.

Тейлор никогда не думал, что ему когда-либо придется делать такой выбор. За принципы приходится платить. И хотя Тейлор был готов заплатить эту цену, он не хотел, чтобы его семья потеряла свой дом из-за того, что он поступил по справедливости. Если правильный поступок навредит его семье, то действительно ли это правильный поступок?

Потирая лоб, он решил, что выбора у него не осталось.

Тейлор знал остальных присяжных по именам. Они являлись его земляками, и было ясно, что они прислушиваются к нему. Он мог бы склонить каждого из членов жюри проголосовать за «Виновен». В этом не было никаких сомнений.

Корн выбрал подходящего человека для этого дела. Ни один из присяжных не проголосует против него, если он поставит свою подпись под обвинительным вердиктом.

Тейлор подобрал свою книгу, спустился по ступенькам крыльца к мусорному баку, бросил ее туда поверх мусорных пакетов и закрыл крышку.

Это была всего лишь книга.

А вокруг был реальный мир. Он поднял взгляд на окно спальни своего сына. Лампа была включена. Его сын был сейчас наверху, читал.

Эйвери выругался, поднял крышку мусорного бака и вытащил книгу обратно.

Глава 72

Эдди

Перед допросом помощника шерифа по фамилии Леонард Кейт не теряла времени зря и была в полной боевой готовности, когда Корн вызвал того для дачи показаний в десять часов утра. Выпрямив спину, она открыла чистую страницу в своем блокноте, готовясь записывать каждое его слово. Леонарду предстояло засвидетельствовать, что признание Энди было получено шерифом Ломаксом совершенно добросовестно и без всякого принуждения.

Хотя проблем у Леонарда имелось вагон и маленькая тележка. Было совершенно ясно, что Ломакс выбил признание из Энди еще до того, как успел ознакомиться с отчетом судмедэксперта. В своем письменном признании Энди показывал:

«Моя смена закончилась в двенадцать часов пополуночи, и я проследовал на автостоянку вслед за своей коллегой, Скайлар Эдвардс. Я знаю Скайлар. Мы некоторое время работали вместе. Она симпатичная, и она мне нравилась. Я хотел поцеловать Скайлар, но она оттолкнула меня. Я схватил ее и сильно сжал. Она оказала мне сопротивление, и я принял меры к тому, чтобы она не поднимала шума. Я не хотел причинить ей какие-либо телесные повреждения. Она перестала сопротивляться, и я сжал ее еще сильнее. После этого мне стало очень стыдно. За парковкой есть болотистая местность, и я отнес ее туда и закопал, чтобы никто ее не нашел».

Судмедэксперт отметила в своем отчете, что тело Скайлар Эдвардс обгорело на солнце. Если Энди утверждал, будто убил ее в полночь и сразу же закопал, значит, она никак не могла обгореть на солнце. Или же это признание Энди было полной чушью.

Кейт была во всеоружии, заготовив несколько вопросов, чтобы запутать Леонарда в его собственной лжи. И сейчас просто не могла дождаться, когда же он наконец начнет давать показания.

Вид у Гарри был не особо бодрый. У Блок тоже. Поспать в ту ночь нам практически не удалось, но вот Кейт привыкла к полуночным бдениям. Я надел свежий костюм и галстук, а руководство «Лисички» с утречка расщедрилось на свежесваренный кофе для вашего покорного слуги. Интересно, подумал я, были бы они столь же великодушны, если б знали, что Гарри подрезал у них бутылку бурбона.

В итоге решил, что вряд ли.

Патриция и Энди были уже на грани. Ни один из них не спали ни секунды, и Энди казался еще более тощим в этом своем слишком просторном костюме. Они, как всегда, держались за руки. Только на сей раз эти сцепленные руки заметно подрагивали. Я так и не понял, из-за кого – из-за Энди или Патриции.

Корн встал, чтобы обратиться к судье, – застегнув пиджак на все пуговицы, высоко воздев подбородок и выпрямив спину. Как будто уже победил. Словно ничто из того, что мы сделали, не имело для него никакого значения. Я видел, как его свидетель Леонард ерзает в первом ряду галереи позади Корна и Вингфилда. От него исходила неуемная энергия человека, так и горящего желанием поскорей оказаться на свидетельской трибуне. Помощник шерифа тщательно уложил волосы, подстриг усы и подобрал рубашку, которая на сей раз не натягивалась у него на животе, как будто из него мог в любой момент с визгом вырваться детеныш зубастого инопланетного чудища.

– Ваша честь, – начал Корн, – народ округа Санвилл вызывает помощника шерифа Ле…

Но фразу он не закончил, хотя никто его не перебил. Голос у него просто сошел на нет, когда взгляд его упал на трибуну жюри.

Оглянувшись туда, я увидел, что один из присяжных поднялся со своего места.

– Ваша честь, я обязан кое о чем сообщить, – произнес он. Это был Тейлор Эйвери. Одна из тех холодных, трезво мыслящих голов, на которые мы и полагались.

– Да, есть какая-то проблема? – поинтересовался судья.

– В общем, сэр… – начал Эйвери, после чего полез рукой за спину, достал из заднего кармана своих синих джинсов несколько сложенных документов и начал их разглаживать. – Я очень долго и упорно думал об этом. Я еще никогда не выступал публично, так что не знаю, как полагается в таких случаях говорить…

– Мистер Эйвери, присяжным не разрешается делать какие-то заявления, так что я намерен вас прервать, пока это не зашло слишком далеко. Вы понимаете?

– То есть я не могу сейчас ничего сказать?

– Нет, членам жюри не дозволяется выступать в суде. Если возникает какой-либо вопрос, присяжный может задать его, хотя такие вопросы обычно записываются и передаются мне в письменном виде.

Эйвери достал из кармана рубашки ручку, нацарапал что-то на листках бумаги, которые держал в руках, и собрался передать их судебному приставу. Тот посмотрел на присяжного, а затем перевел взгляд на судью. Судья Чандлер сказал, что всё в порядке: он готов прочесть то, что там написано.

Пристав передал листки судье.

– Ваша честь, это что-то просто из ряда вон выходящее, – заметил Корн.

Теперь вид у него был уже далеко не столь уверенный, хотя я совершенно не представлял, что происходит. Судья Чандлер никак не показал, что услышал это выпад Корна. Поначалу. Он прочел написанное, пролистал страницы и положил их на свой стол. А потом повернулся к Тейлору Эйвери, и в его взгляде, нацеленном на присяжного, вроде как что-то неуловимо промелькнуло. Что-то вроде одобрения.

– Мистер Корн, – произнес судья Чандлер, – вы правы: это и в самом деле нечто из ряда вон выходящее. У меня есть вопрос от данного члена жюри. А спрашивает он меня вот о чем, цитирую: «Почему мистер Корн угрожает отобрать у меня землю, если я не уговорю остальных присяжных вынести обвинительный вердикт по этому делу?»

Я много чего повидал за время работы в зале суда, но только не что-то подобное. Публика в зале дружно ахнула и поразевала рты.

Корн улыбнулся и махнул рукой, как будто отметая сказанное, как совершенно смехотворную инсинуацию. Взгляд судьи переместился с Корна на Эйвери, а затем обратно на окружного прокурора.

– Это совершенно нелепое обвинение. Чем он может это доказать? Какие у вас основания ему верить?

– Мое слово. У меня нет никаких доказательств, кроме моего доброго имени, – сказал Эйвери. – Я говорю правду – то, что и должен был сделать.

Судья Чандлер кивнул. У меня сложилось впечатление, что он поверил Эйвери, хотя без доказательств это было всего лишь слово какого-то фермера против слова окружного прокурора. Так что исход был практически ясен.

– Ваша честь, – сказал Корн, – есть кое-что, на что только что обратил мое внимание помощник шерифа Леонард. Я не поднимал этого вопроса раньше, поскольку совсем недавно узнал об этом и хотел установить все обстоятельства произошедшего. Теперь же мне кажется уместным предпринять действия на основе этой информации. Я прошу суд объявить об аннулировании данного судебного разбирательства по причине нарушения законодательных и процессуальных норм, а судебных приставов – поместить мистера Флинна под арест.

Это был запасной план Корна.

Он был так уверен в себе, поскольку думал, что подкупил присяжных. Но мистер Эйвери отказался. У меня сложилось впечатление, что Корн крайне редко получал в чем-либо отказ. И все же это поражение, столь публичное и позорное, назревало уже довольно долгое время. Люди способны проявлять терпимость только до какого-то определенного предела. В какой-то момент хоть кто-нибудь да решится дать отпор. Эйвери не просто чувствовал себя неуютно – он был до чертиков напуган. И у него имелись на это все основания. И все же вон он где. Подал голос. Не стал молчать. Не ради самого себя, а ради Энди.

Теперь, когда план Корна добиться обвинительного вердикта насильственным образом провалился, он решил накрыть медным тазом весь этот процесс целиком. И переключиться на меня.

– Ваша честь, – продолжал Корн, – единственная попытка подкупа присяжных по этому делу была совершена мистером Флинном. И, в отличие от ложного заявления присяжного Эйвери, у меня есть доказательства и у меня есть свидетель – тот член жюри, которого подкупил мистер Флинн.

Вид у судьи Чандлера был такой, словно по его залу суда только что с грохотом пронесся перегруженный товарняк.

– Это серьезное обвинение, предусматривающее уголовную ответственность, мистер Корн. Кто именно из присяжных?

– Присяжная Сэнди Бойетт, – ответил Корн.

Судья Чандлер повернулся к жюри. Сэнди сидела опустив голову, когда он напустился на нее:

– Мисс Бойетт, встаньте! Что вы можете сказать по этому поводу? Вы и вправду получили взятку в обмен на свой голос по этому делу?

Сэнди встала, вздернула голову и посмотрела на меня. В глазах у нее блеснули слезы, когда она повернулась к судье. Сэнди сглотнула, стараясь выиграть время, чтобы подобрать нужные слова.

– Ну? Это правда? Вас и в самом деле пытались подкупить? – выкрикнул судья.

– Да, ваша честь, – ответила Сэнди.

– Приставы, арестуйте Флинна! – крикнул Чандлер.

Глава 73

Эдди

Два судебных пристава двинулись в мою сторону.

– Ваша честь, можно вас на минутку? Я думаю, что здесь какое-то недоразумение, – сказал я.

– В каком это смысле недоразумение? – воинственно отозвался Чандлер.

– Ваша честь, – встрял Корн, доставая из кармана конверт и открывая его, – у меня здесь фотографии мистера Флинна, беседующего с упомянутой присяжной в ресторане за городом. Они были сделаны моим ассистентом мистером Вингфилдом. Чтобы устранить все возможные сомнения касательно данной ситуации, вот еще фото кожаной сумки, набитой деньгами, в квартире этой присяжной. Пятьдесят тысяч долларов наличными. Этот снимок сделал помощник шерифа Леонард.

Секретарь передал фотографии Чандлеру, который просмотрел их одну за другой.

Кейт протянула мне телефон. Я передал его секретарю со словами, что судье следует обязательно просмотреть открытые на нем фотографии и видеозапись. Он взял его, поводил пальцем по экрану. А потом, когда я услышал приглушенный звук из динамиков телефона, буквально вперился в него взглядом.

– Как прикажете это понимать? – наконец вопросил Чандлер.

– Спросите об этом у присутствующего здесь присяжного заседателя, ваша честь, – ответил я.

– Я могу рассказать вам, как все в точности произошло, – вмешалась Сэнди, не дожидаясь вопроса. – Мистер Корн приватным образом обратился ко мне и сказал, что хочет обсудить судебный процесс. Сказал, что мы могли бы помочь друг другу. Я испугалась и не знала, что делать, так что поговорила с мистером Флинном, рассказала ему об этом, и он сказал, что мне надо защитить себя и вообще быть поосторожней, если кто-то будет предлагать мне деньги. Его следователь дала мне пижаму с Минни Маус и маленькой видеокамерой в одной из пуговиц. А еще сделала фото, которое вы можете посмотреть на этом телефоне. На нем видно, как мистер Корн входит в мою квартиру с этой же сумкой в руке. Помощник шерифа Леонард тоже был в этом замешан. Ваша честь, мне были не нужны никакие деньги. Я просто хотела исполнить свой долг. Я записала свой разговор с мистером Корном у себя дома на видео и показала запись мистеру Флинну. Он сказал, что я не должна обращать на все это внимания и просто вынести честный вердикт, а если меня спросят об этом, то должна рассказать обо всем суду и согласиться свидетельствовать против мистера Корна.

Чандлер внимательно изучил фотографию, которую я ему передал. Все было ясно, как божий день. Блок сама сделала этот снимок – Корна, стоящего перед дверью квартиры Сэнди с кожаной сумкой, набитой деньгами. Да и видео вышло идеального качества: Корн, разглагольствующий в квартире у Сэнди и расставляющий мне ловушку. В ходе работы на бракоразводном фронте, которой регулярно пробавлялась Кейт, миниатюрная видеокамера Блок в пуговице пижамы с Минни Маус дала им куда больше инкриминирующих сведений, чем им когда-либо требовалось.

Мы полностью изменили намеченный сценарий, перевернув его с ног на голову.

– Мистер Корн… – начал было судья Чандлер, но окружной прокурор уже бросился в атаку:

– Ваша честь, мой помощник Том Вингфилд готов подтвердить мою версию событий!

Сидящий рядом с Корном Вингфилд встал и обратился к суду:

– Ваша честь, боюсь, что я не имею ни малейшего представления, о чем говорит мистер Корн. Я впервые об этом слышу.

Корн выглядел так, как будто его пырнули ножом. Рот у него приоткрылся. Вингфилда не было на видео, снятом в квартире Сэнди, и сейчас он дистанцировался от Корна, поскольку хорошо представлял, чем закончится вся эта история.

– Ваша честь, я… – Но слова застряли у Корна в горле.

Сэнди не подкачала. Мы классически обули Корна, заставив его попытаться подставить меня. Мне было почти жаль его.

– Я больше не желаю вас слышать, мистер Корн. Приставы, арестуйте мистера Корна и сотрудника шерифского управления Леонарда!

Корн попятился было, но затем уступил. Поначалу Леонард тоже попробовал ерепениться, но тычок локтем в ребра быстро лишил его боевого пыла.

– Прежде чем вы уйдете отсюда, мистер Корн, – сказал судья Чандлер, – я хочу, чтобы вы это услышали. Я прекращаю дело против Энди Дюбуа – по причине явных нарушений, допущенных в ходе следствия. Мистер Дюбуа, вы свободны. И, пожалуйста, примите мои извинения. Вы предстали перед несправедливым судом, и я искренне сожалею об этом.

Судебные приставы провели Корна в наручниках через зал суда к боковой двери, ведущей в изолятор временного содержания. Он прихрамывал, и когда проходил мимо меня, я увидел его истинное лицо. Узкая щель его рта была перекошена от злобы, а глаза горели яростным огнем. И я опять уловил этот его запах. Запах гниющей плоти.

Я с отвращением отвернулся, глядя вместе с Кейт и Гарри, как Энди и Патриция растворяются в объятиях друг в друга – объятиях, которые теперь продлятся целую жизнь.

Глава 74

Блок

Мистер Андерсон подкатил к тротуару напротив дома 224 по Калабасас-роуд. Это было ветхое каменное строение с облупившейся краской на стенах и прогнившими оконными рамами. Лужайка совсем заросла, и среди высокой травы были беспорядочно раскиданы детские игрушки, выцветшие на солнце, как будто они без толку валялись здесь уже очень давно. Если б кому-нибудь понадобилась наглядная иллюстрация дела о разводе, при котором мужу достается дом, а жена получает детей, то это она и была.

По местному радио только и говорили, что о попытке взрыва, предпринятой Фрэнсисом Эдвардсом прошлой ночью. В новостях сообщалось, что злоумышленник был застрелен прямо на месте происшествия и что местные правоохранительные органы проводят расследование. Была и еще одна важная новость, но она совершенно затерялась на фоне неудачной попытки теракта. Накануне вечером был ограблен бар Хогга, а его владелец, Райан Хогг, был застрелен неизвестным преступником, которого, как сообщалось, видели выходящим из бара с автоматическим оружием в руках. Очень похожим на винтовку AР-15.

Берлин и Блок могли лишь прийти к выводу, что этот неведомый Пастор подчищает концы. Профессора Грубера тоже не видели уже два дня, и его мать успела заявить о его пропаже.

Берлин направился по усыпанной гравием дорожке ко входной двери. Он встал слева от двери, Андерсон справа, а Блок отступила назад. Берлин постучал.

Судя по всему, Брайан Денвир видел, как они подходили к дому, потому что сразу же окликнул их:

– Вы вторглись в частные владения! Я вооружен и буду стрелять на поражение, чтобы защитить себя и свою собственность! Сейчас же уходите!

– Настроен он не слишком-то дружелюбно, – заметил Берлин, после чего крикнул в ответ: – Мистер Денвир, это Агентство национальной безопасности! Прошу вас убрать оружие и выйти из дома.

Молчание.

– Это посягательство на частную собственность, я сказал! Проваливайте с моего участка! Считаю до трех, а потом открываю огонь!

– Мистер Денвир, весьма желательно, чтобы мы с вами поговорили. Я бы этого очень хотел. Вы не арестованы.

– Раз! – крикнул Денвир.

– Ответьте на мой вопрос, и мы оставим вас в покое. Нам плевать на Хогга и всех остальных, кого вы убили. Скажите нам то, что мы хотим знать, и вы свободны.

То ли Денвир не смог вспомнить, что идет после «раз», то ли ему просто надоело переговариваться через дверь, но через миг входную дверь сокрушила автоматная очередь. Полетели щепки. Все трое приникли к земле.

Берлин кивнул Андерсону. Не говоря ни слова, тот подполз к боковому окну справа от входной двери, быстро заглянул внутрь, а затем опять пригнулся и помотал головой.

Подкравшись к окну слева от двери, Блок быстро подняла голову, а затем опять присела. Она сразу поняла проблему Андерсона. Планировка дома делала лобовую атаку опасной. Широкая прихожая с гостиной открытой планировки справа и обеденной зоной слева означали, что Денвир мог стоять у подножия лестницы и держать под огнем всю переднюю часть дома. На груди, руках и ногах у него были кевларовые доспехи. На голове – боевой шлем со всеми положенными причиндалами.

Тут где-то за домом залаяла собака. Большая собака.

На передних воротах висела табличка «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА», а участок был обнесен семифутовым забором. Обойти дом с тыла было бы непросто. Причем собака послужила бы ранним предупреждением для Денвира, что исключило бы элемент неожиданности для этого фланга, тем самым исключив его и из доступных вариантов атаки.

Резко поднявшись над боковым окном, Андерсон быстро произвел четыре выстрела, один за другим – все четыре менее чем за полторы секунды, – после чего укрылся опять. Ответом на заданный таким образом вопрос стала автоматная очередь в его сторону.

Блок осторожно заглянула в окно со своей стороны. Тихий и немногословный Андерсон не казался ей человеком, способным промахнуться. По тому, как он держал «Глок», она поняла, что он знает свое дело. Пуля из этого пистолета обязательно найдет свою цель.

Андерсон несколько раз выстрелил в ответ. Наблюдая за происходящим из своего окна, Блок увидела, как одна из пуль отскочила от шлема Денвира. Остальные тоже попали в цель, но без толку. Денвир был слишком хорошо защищен.

Блок достала свой мобильный телефон, выбрала опцию «Камера» и поместила его в углу окна, поставив на подоконник таким образом, чтобы видеть Денвира на экране. На это ушла всего пара секунд, и телефон оставался практически незаметным, выступая над рамой от силы на дюйм. Привстав на одно колено, Блок вскинула ствол. Глянула на телефон, показывающий обстановку за окном и притаившегося там Денвира. Сориентировалась, куда целиться.

Мэгги тяжело оттягивала руки. Блок уже неделю не выходила на стрельбище, и это чувствовалось. Она выбрала именно такой ствол, потому что могла полагаться только на один удачный выстрел, угодивший в цель, однако сейчас прикинула, что ей понадобится три выстрела.

Один для пристрелки.

Один для корректировки.

И третий – чтобы поразить цель.

Когда она нажала на спусковой крючок, из ствола «Магнума» вырвался сполох пламени размером с баскетбольный мяч. И Андерсон, и Берлин удивленно обернулись на нее. От грохота заложило уши. Блок видела Берлина и Андерсона одним только боковым зрением. Она посмотрела на экран своего телефона: в воздухе в трех футах позади Денвира повисло облако пыли, деревянных щепок и волокон ковра. В деревянной обшивке дома образовалась дыра, и еще одна – в одной из ступенек лестницы, в футе справа от левой ноги Денвира.

Корректировка.

Блок подправила прицел и опять нажала на спусковой крючок.

Дыра в стене образовалась ниже, но рядом с первой и чуть левей.

Денвир истошно визжал.

Ей понадобилось всего два выстрела.

Блок посмотрела на экран своего телефона. Денвир лежал на спине, винтовка валялась рядом с ним на полу. Тут она услышала звон разбитого стекла, и через миг Андерсон уже придавливал лежащего Денвира к полу.

Подхватив свой телефон, Блок пролезла вслед за Берлином через окно, которое разбил Андерсон.

Денвир лежал на спине в прихожей, вопя от боли. Он елозил по полу правой ногой, упираясь пяткой в половицы и пытаясь приподняться на локтях. Его левая ступня лежала футах в десяти от него, в гостиной. Все еще обутая в ботинок.

Возле двери стояла стойка с автоматами, а рядом – две полные сумки патронов. Увидев, что Андерсон отбросил ногой винтовку Денвира и вытащил пистолет из кобуры у него на поясе, Блок убрала свой ствол. Кровь уже пропитала пол. Андерсон сорвал с занавески шнурок и обмотал его вокруг левой икры Денвира, туго затянув.

Берлин встал над раненым.

– Мы можем сделать так, чтобы вам оказали профессиональную медицинскую помощь всего через две минуты – или же через двадцать. Выбор за вами. Хотя не думаю, что у вас есть двадцать минут, мистер Денвир. Думаю, вам очень повезет, если вы продержитесь хотя бы пять, даже со жгутом. Тут расположена пара крупных артерий. У вас не так много времени, так что скажите мне, кто этот Пастор, и получите шанс остаться в живых.

– Это противозаконно! На кого вы работаете? На глубинное государство? – выкрикнул Денвир.

– Это не противозаконно, потому что я говорю, что это не противозаконно. Куда вы намылились со всем этим арсеналом, мистер Денвир? Я вижу, на сумке лежит какой-то список. Это ваши цели? – спросил Берлин.

– Да пошел ты! – бросил Денвир.

– Мистер Андерсон, перережьте жгут. Мистер Денвир не желает сотрудничать.

– Нет! – выкрикнул тот.

Андерсон наклонился, открыл длинное тонкое лезвие и поднес его к шнурку от занавески. Это было единственное, что мешало Денвиру быстро истечь кровью.

– Последний шанс, мистер Денвир. Кто этот Пастор?

– Он убьет меня, если я вам скажу, – процедил тот сквозь стиснутые зубы.

– А если не скажете, вас убьет мистер Андерсон. Вам решать, кто сейчас представляет для вас более непосредственную угрозу.

– Ни хрена я вам не скажу! Мне плевать, кто вы такие!

Берлин повернулся и направился к входной двери, сказав напоследок:

– Мистер Денвир слишком глуп, чтобы оставаться в живых. Помогите ему, пожалуйста, мистер Андерсон.

Блок отвернулась. Двинулась вслед за Берлином к двери, и как только вышла на улицу, услышала звук полицейских сирен.

– А теперь – к зданию суда, – бросил Берлин.

Мистер Андерсон аккуратно прикрыл за собой входную дверь и открыл брелоком автомобиль. Направляясь к машине, он бросил шнур от занавески в высокую траву.