Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 346 страниц)

Глава 67

Мартин ответил звонившему, нажав на сенсорный экран своего смартфона, и изображение Сталина исчезло с экрана.

– Дизель? – спросил он.

– Ты можешь называть меня и Эдвардом Сноуденом.

Палец Мартина на мгновение задержался над символом, с помощью которого можно было прервать разговор.

– Послушай, сейчас я не могу говорить. Тут у нас настоящий ад, и…

– Я только что взломал Лизин аккаунт в «Фейсбуке», – невозмутимо перебил его Дизель.

Мартин не стал терять время, чтобы узнать, как это ему удалось. Он знал, что в круг друзей главного редактора входили не только специалисты по нанесению татуировок и пироманы, но и высококлассные программисты, снабжавшие его новейшими версиями взломанных ими компьютерных игр.

– И?..

– И натолкнулся на интересную переписку с человеком по имени Том Шиви.

– Кто это такой? – поинтересовался Мартин. Он включил громкую связь, чтобы и Елена могла слышать их разговор.

– Ее школьный наставник. Очевидно, она спала с ним.

Докторша нахмурила лоб. При этом обезображенная половина ее лица осталась совершенно неподвижной.

– Разве этой Лизе не исполнилось только что пятнадцать лет? – спросил Мартин.

– Совершенно верно. Более того! У этого наставника было что-то и с ее матерью.

Мартин и Елена удивленно переглянулись.

– С Юлией Штиллер? – уточнил Мартин.

– А сколько еще матерей может быть у нее? – Казалось, что Дизель жует жвачку, так как его слова сопровождались неприятным чавканьем. – А теперь самое интересное. Надеюсь, ты пристегнут?

– Что?

– Видео, которое я должен был поискать на сайте isharerumors…

– Оно подлинное? – Мартин буквально впился глазами в дисплей смартфона, словно мог взглядом выжать из него ответ.

– Да. Выглядит как настоящее. Угадай с трех раз, кто тот мужчина в машине.

Мартин помедлил. Он никак не мог решиться озвучить возникшее у него подозрение.

– Неужели этот Шиви?

Дизель изобразил звук фанфар и тут же сообщил следующую новость, которая произвела на Мартина впечатление разорвавшейся бомбы:

– Бинго. Лиза по уши влюбилась в этого засранца. В ее глазах ее мать дешевая проститутка, которая увела у нее сказочного принца. Чтобы вновь завоевать Тома, она пообещала этому проходимцу, что будет вести себя тоже как проститутка, если это так ему нравится. И этот мешок дерьма сразу же согласился. Разыграл с девчонкой извращенную ролевую игру, в ходе которой она должна была выйти на панель для малолетних проституток на Фробенштрассе и сесть к нему в машину.

– А как же это видео попало в Сеть? – спросил Мартин.

– Держись крепче за стул, сейчас будет самое интересное: Лиза сама выложила его в Сеть. Да, это не шутка. Об этом же говорится и в ее переписке по электронной почте. Когда и после этой игры в проститутку Том не захотел вернуться к ней, тогда она в приступе отчаяния выложила видео в Сеть и пригрозила Тому, что заложит и его. Но ее угрозы не тронули эту сволочь, ведь его лица не было видно на пленке. Когда стали поступать злые комментарии, Лиза изменила стратегию и попыталась шантажировать это собачье отродье своим самоубийством. Перед тем как отправиться в круиз, она послала Тому последнее электронное сообщение, в котором грозилась броситься за борт, если он не вернется к ней. Очевидно, этот Шиви испугался. Среди исходящих писем его электронной почты нашлось сообщение, вместе с которым он переслал видео Юлии, вероятно, чтобы предупредить ее. Видимо, он не хотел быть виновным в ее смерти. Но от этого вся история не стала выглядеть лучше, если ты хочешь знать мое мнение. – Дизель понизил голос, словно находился не один в своем кабинете, и сказал заговорщицким тоном: – Если у тебя есть на примете человек, для кого не проблема ухватиться за мужские гениталии, может быть, послать его к Шиви домой с мощным электрогайковертом. Это я так просто, в качестве предложения.

Мартин наблюдал за тем, как Елена передвинула его смартфон поближе к себе.

– Вы уверены на сто процентов? – спросила она.

– А это еще кто там у тебя? – удивился Дизель. – Звучит как дракон, у которого начал ломаться голос.

– Я Елена Бек, лечащий врач Анук Ламар. – Елена старалась говорить как можно четче. – Послушайте, очень важно, чтобы вы ответили на мой вопрос: насколько надежна информация, касающаяся школьного наставника Лизы?

– Так же надежна, как если бы вы одновременно приняли противозачаточные пилюли и воспользовались презервативом, мое сокровище.

Докторша вскочила со своего стула. Всю усталость с нее словно ветром сдуло.

– Нам надо идти, – быстро сказала она и махнула рукой.

Мартин тоже встал из-за стола.

– Куда?

– К Юлии Штиллер. Мы должны найти ее.

Он покачал головой:

– Зачем? Чтобы сказать ей, что Лиза не только мертва, но и перед этим была изнасилована ее школьным наставником?

Елена посмотрела на него, словно он плохо соображал:

– Раскиньте мозгами, Мартин. Дочь была изнасилована, прежде чем она исчезла. О чем это вам напоминает?

О Шахле!

И о том, что она всегда расправлялась с матерями.

Юлия!

Неужели Шахла успела еще при жизни устроить ей смертельную ловушку, которая в этот момент захлопнулась?

Мартин отключил Дизеля, даже не попрощавшись с ним. Устремившись вслед за Еленой, он еще раз попытался дозвониться до Бонхёффера.

Глава 68

Лиза вспотела.

Из открытой балконной двери веял свежий бриз, однако ее дочь выглядела так, словно стояла в свете софитов. Ее тело реагировало на пламя безумия, которое бушевало у нее в душе. Пот стекал тонкой струйкой по ее щеке и собирался у ворота ее футболки с короткими рукавами.

– Я пыталась вернуть Тома, – объяснила она своей матери. – Я ему звонила по телефону, посылала сообщения по электронной почте, бомбардировала его письмами через «Фейсбук» и «Вотс Ап». Я даже ходила к нему на прием, когда он изо дня в день отказывался встретиться со мной. Еще один раз мне все-таки удалось затащить его в постель.

Мечтательная улыбка, появившаяся на лице Лизы, потрясла Юлию так же сильно, как и смысл сказанного.

– Ты говоришь о том времени, когда у меня… была интрижка с Томом?

Улыбка на лице ее дочери сменилась каменным выражением лица.

– Но для Тома это уже не имело никакого значения. Он сказал, что хотя со мной секс и был лучше, но он может представить себе близкие отношения только с тобой.

Ах, господи!

Юлия на секунду прикрыла глаза.

Мнимое самоубийство Лизы. Ее воскресение. Ненависть в ее голосе.

Она не смогла бы с уверенностью сказать, сколько ударов судьбы сможет еще вынести. Юлия растерянно посмотрела на руку дочери, крепко сжимавшую отвертку, заметила на серебристом металле отражение лучей низко висевшего над водой, медленно заходившего солнца и тихим голосом ласково спросила Лизу:

– Что ты собираешься делать, милая?

– Вернуть себе Тома.

Лиза буквально выплевывала эти слова под ноги своей матери.

Именно в этот момент у Юлии возникли сомнения в том, с кем она только что говорила.

Стоявшая перед ней девушка с затравленным взглядом и подергивающимися уголками рта уже не была ее дочерью. В подлинном смысле этого слова Лиза была погружена в свои навязчивые мысли.

Однажды Юлия где-то читала, что любовные муки наряду с печалью могут нанести тяжелейшие душевные раны. Очевидно, и такие, которые не излечиваются сами собой.

– Лиза, если кто и виноват в твоем горе, так это Том. Он никогда бы…

– Бла-бла-бла… Не пори чушь. Теперь ты хочешь все свалить на него одного, да?

Юлия охотнее всего крикнула бы «Да!» и, если бы этот мерзавец был здесь, схватила бы его за яйца и выбросила за борт, однако, поскольку Том Шиви был от нее так же далек, как и здравая мысль от Лизиного рассудка, она лишь покачала головой.

– Нет, это не только его вина, – сказала она примирительно.

Юлия не была психологом, но и она поняла, что в ее дочери что-то надломилось, что было невозможно склеить логикой.

– Значит, ты признаешь, что заслужила мой план? – торжествующе спросила Лиза.

– Какой план?

– Который я состряпала вместе с Кверки.

На мгновение темное облачко затуманило взор Лизы. Казалось, что ей в голову только что пришла неприятная мысль.

– Это ты украла записи из моего сейфа? – угрожающим тоном спросила она.

– Что? – Юлия ничего не понимала. С таким же успехом ее дочь могла насвистеть какую-нибудь мелодию, а потом спросить, что это за песня. – О чем ты говоришь? Какие записи?

Лиза отмахнулась, как от назойливой мухи, словно то, что она спросила, не имело больше никакого значения.

– Я сказала Кверки, что это ты заставила меня выйти на панель, – сказала она и грязно рассмеялась.

Бум!

Еще одна граната безумия, которую ее дочь метнула в ее сторону. И с каждым разом она целилась все лучше.

– Что? Скажи, ради бога, зачем ты это сделала? – спросила Юлия.

– Потому что в противном случае она бы не помогла мне. Она помогает только тем детям, которые подверглись сексуальному насилию. Поэтому я немного приврала. А в качестве доказательства того, что против моей воли меня заставляют заниматься сексом с незнакомыми мужчинами, я послала ей видео.

Юлия на мгновение прикрыла глаза. В те доли секунды, когда ее глаза оставались закрытыми, перед ее внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний: она увидела затылок дочери, склонившейся над коленями сладострастно постанывающего мужчины, у которого теперь было имя: Том!

– То видео, на котором я сделала ему одолжение и сыграла тебя.

– Меня?

– Грязную потаскуху.

Юлия представила себе картину, как Лиза берет деньги у клиента.

О’кей. Стоп.

Так дальше продолжаться не может. Она сделала еще один шаг по направлению к Лизе. Теперь она находилась от дочери на расстоянии двух вытянутых рук.

– Посмотри мне в глаза, Лиза. Я знаю, что наделала много ошибок в своей жизни. Меня не было рядом с тобой, когда твой отец оставил нас. Я слишком плохо заботилась о тебе, когда у тебя начался переходный возраст. И, да, признаюсь, я переспала с твоим наставником. Но я прекратила наши отношения.

– Ты лжешь. – Лиза покрутила пальцем у виска.

– Нет. Это правда, малыш. Я сделала это, даже не зная, что было между вами…

– Есть. Что между нами ЕСТЬ!

– Хорошо, хорошо! – Юлия примирительно подняла вверх обе руки. – Даже не зная о ваших отношениях, я заметила, что Том…

– Не смей больше называть его имя!

– …что он не тот, кто мне нужен.

– Ха! – Лиза презрительно плюнула в ее сторону. Теперь пот струился уже и с ее бровей. – Ты считаешь себя достойной лучшей партии? А он понадобился тебе только для одноразового употребления?

Юлия закрыла глаза. Все было бесполезно. С таким же успехом она могла бы просить океан больше не шуметь. Юлия разозлилась. Но не на Лизу, которая явно уже не владела собой и которую нужно было срочно показать специалисту. А на Тома, который злоупотребил своим положением школьного наставника, разрушил чувствительную душу девочки-подростка, находящейся в стадии полового созревания, и ввел в заблуждение ее саму. Ее необузданная ярость так быстро вырвалась наружу, что Юлия уже не могла больше контролировать свои слова.

– Итак, прекрасно. Я виновата! – бросила она в лицо Лизе. – Я увела у тебя Тома. Я заслужила такое отношение ко мне с твоей стороны, когда своим мнимым самоубийством ты перепугала меня до смерти. Но все это не поможет тебе вернуть этого мерзкого ублюдка, который лишь использует тебя…

– Хааааааааааааа…

С криком, напоминающим боевой клич индейцев, Лиза, словно обезумев, прыгнула вперед с отверткой в руке.

И нанесла ею колющий удар.

Глава 69

– Пожалуйста, я умоляю вас. Возможно, еще не слишком поздно.

Бонхёффер сложил руки, словно Тиаго был богом, которого он просил внять его молитвам.

– Если верно то, что Лиза написала здесь, то это означает, что девушка еще находится на корабле. Чего доброго, именно в эту минуту она занята тем, что приводит в исполнение последнюю часть своего плана.

Тиаго, который вот уже целых двадцать минут не давал капитану себя уговорить, поскреб густую щетину на подбородке и, примирившись с судьбой, покачал головой:

– Один раз я уже чуть было не издох. Мой желудок подсказывает мне, что если я вас сейчас отпущу, то наверняка погибну.

В сердцах капитан хватил кулаком по столу, за которым был вынужден сидеть все это время.

– Но ради всего святого скажите, что вы хотите от меня? Удерживать меня здесь до прибытия в Нью-Йорк?

– Нет. – Тиаго уставился на Бонхёффера с таким видом, словно ему только что пришла в голову хорошая идея. – Позвоните в береговую охрану Соединенных Штатов. В пограничное управление или в ФБР. Мне все равно. Я хочу поговорить с ними и описать им мое положение.

Совершенно ошарашенный Бонхёффер растерянно посмотрел на него:

– Это и есть ваше требование? Которое только что пришло вам в голову?

Тиаго с виноватым видом кивнул:

– Я боюсь. Я не могу ясно мыслить, когда трясусь от страха.

Бонхёффер вздохнул. Во рту у него пересохло. Он так много говорил в последнее время, что теперь чувствовал плохой запах изо рта.

– О’кей, хорошо. Заключим сделку, Тиаго. Вы позволите мне сделать два телефонных звонка. Первым звонком я прикажу остановить корабль. Вторым звонком я постараюсь дозвониться до Юлии Штиллер. Как только это произойдет, мы вместе с вами связываемся с официальными инстанциями и информируем их обо всем. И последнее: отдайте же мне, наконец, ваш проклятый револьвер. Ну как, устраивают вас такие условия?

– Хуже и быть не может, – сказал Тиаго и показал дулом револьвера на телефон Бонхёффера. – Но один раз я и так уже слишком долго колебался.

Бонхёффер кивнул и поспешно схватил свой мобильник.

– Молите Бога, чтобы это не произошло с вами во второй раз.

Глава 70

Мартин буквально вломился в дверь. Во время своего бега из «Адской кухни» по палубе для служебного персонала и вверх по шести лестничным пролетам от палубы А до пятой пассажирской палубы океанского лайнера он оставил Елену далеко позади себя.

Он толкал женщин, перескакивал через маленьких детей, выбил поднос из рук официанта, доставлявшего заказ в номер, и заставил его отдать ему свой универсальный ключ. И тем не менее прибыл слишком поздно.

Так подумал он, когда увидел, как Лиза с отверткой в руке бросилась на свою мать, которая почему-то была голой или очень скудно одетой. Однако, к счастью, Лиза споткнулась, зацепившись шнурками своих высоких ботинок за ножку кровати. Это позволило Юлии выскочить на балкон, куда устремилась и ее дочь.

– Эй, Лиза! – задыхаясь от сумасшедшего бега, крикнул Мартин.

Лиза не слышала, как распахнулась дверь ее каюты. Однако на свое имя она прореагировала. Она медленно повернулась к нему.

В этот момент зазвонил телефон на ночном столике, но никто не обратил на него внимания.

– Кто вы такой? – спросила Лиза, не выпуская свою мать из вида. Порыв ветра разметал ее волосы, и они словно капюшоном закрыли ее лицо.

Мартин сразу обратил внимание на ее остекленевший взгляд и мгновенно оценил ситуацию. Лиза Штиллер пребывала в своего рода «альфа-модусе», в таком состоянии, находясь в котором она была способна реагировать только на самые сильные внешние раздражители. Голос ее разума был отключен, так же как и ее способность различать правоту и неправоту.

По всей вероятности, она страдала от диссоциативного расстройства психики. Если Дизель прав и ее учитель, пользуясь своим служебным положением, склонил ее к сексу, этот негативный опыт, подобно тлеющей спичке, разжег огромный пожар в ее чувствительной душе.

Очевидно, она винила свою мать в тех психических муках, которые, несомненно, испытывала. В течение недель, а может быть, и месяцев Юлия превратилась для дочери в главного врага. Мартин знал, что никакими аргументами не сможет вот так сразу удержать Лизу от задуманного. И никакой правдой. Поэтому он решил применить хитрость и сказал:

– Я друг Кверки.

В яблочко!

В самую последнюю секунду он вспомнил имя, под которым Шахла поддерживала контакт со своими потенциальными клиентами на форуме Easyexit. Предположение Елены подтвердилось. Между Лизой и Шахлой действительно существовала связь. Выдав себя за сообщника Кверки, он привлек внимание Лизы. Правда, и внимание ее матери, которая уставилась на него, широко раскрыв глаза, и уже хотела открыть рот, но потом, к счастью, поймала его быстрый взгляд и правильно истолковала его, поняв, что ей лучше не вмешиваться.

– У Кверки нет друзей, – сказала Лиза, несколько сбитая с толку.

– Нет, есть. Я ее ассистент.

– Вы лжете.

– Нет, не лгу. Я пришел по ее поручению. Она говорит, что ты должна остановиться.

– Бред собачий.

– Нет, правда. Выполнение плана остановлено.

– Ах так? А почему же она сама не пришла сюда, чтобы сказать мне это?

– Потому что она…

Первым побуждением Мартина было сказать правду. «Потому что она мертва». Но это могло спровоцировать самую худшую из всех реакций. Лихорадочно подыскивая подходящий ответ, он сказал:

– Потому что в настоящий момент она…

– Здесь. Я здесь.

Вздрогнув от неожиданности, Мартин испуганно обернулся. В дверях каюты стояла Елена, такая же запыхавшаяся, как и он сам.

– Ты? – услышал Мартин голос Лизы у себя за спиной. Он снова повернулся лицом к девушке. – Ты Кверки?

– Да, – сказала Елена. – Мы познакомились с тобой на Easyexit.

– Но у тебя совсем другой голос.

– Это потому, что со мной произошел несчастный случай, – сказала Елена и показала на свое обезображенное лицо. – Должно пройти некоторое время, пока ко мне вернется мой прежний голос.

Докторша протиснулась мимо Мартина.

– Я получила для тебя сообщение от Тома.

– От моего друга? – Лицо Лизы прояснилось.

– Он говорит, что хочет снова быть с тобой.

– Правда?

– Да. Но при условии, что ты не причинишь вреда своей матери.

В глазах Лизы вспыхнуло недоверие. С этим Елена явно перегнула палку.

– Ты не Кверки.

– Эй, Лиза, подумай сама, откуда тогда я знаю о Томе и о видео, если бы ты сама не прислала его мне по электронной почте?

– Нет, ты лжешь. Спорим, что ты не знаешь моего псевдонима.

– Твоего… – Голос Елены дрогнул. Она судорожно сглотнула. Не только Мартин заметил эти явные признаки неуверенности.

– Назови мой псевдоним, под которым я зарегистрирована на Easyexit.

– Ты зарегистрирована под… – Елена повернулась к Мартину, словно прося его о помощи. – Твой псевдоним… – На неповрежденной стороне ее лица появились красные пятна.

– Забудь об этом, – презрительно сказала Лиза. – Ты не Кверки. И Том больше не хочет даже слышать обо мне. Ты не получала никакого сообщения от него.

Ее рука снова крепко сжала ручку отвертки.

– Брось ее! – сказал Мартин, стоявший всего лишь в двух шагах от нее.

Лиза бросила на него взгляд, полный ненависти:

– Считаешь, что у меня нет ни одного шанса против тебя, не так ли?

– Если ты собираешься кинуться с этим на свою мать… – Мартин покачал головой.

Еще минуту тому назад она могла бы серьезно ранить Юлию и выбросить за борт. Но теперь она могла бы лишь слегка оцарапать Юлию, прежде чем Мартин успеет вырвать из ее рук отвертку.

– Ну что же, значит, план провалился, – сказала Лиза, пожав плечами. Она повернулась к своей плачущей матери. – Ах, будьте счастливы с Томом, – сказала она и швырнула отвертку за борт.

Потом она прислонилась к перилам и камнем полетела вниз вместе с ограждением, крепление которого успела отвинтить отверткой за те часы, когда поджидала свою мать.

Глава 71

Две недели спустя

Отдел внутренних расследований

Берлин

Вентилятор кондиционера, который в эти дни был включен в режим обогрева, потрескивал, словно в нем застрял опавший лист, что было бы довольно странно ввиду того обстоятельства, что комната для проведения допросов находилась не менее чем в двух километрах от ближайшего дерева да к тому же была расположена в подвале, защищенном от подслушивания. Вероятнее всего, отчаянно гудевший ящик находился при последнем издыхании.

Мартин ожидал, что в любой момент может раздаться оглушительный треск и дряхлый аппарат, висевший под потолком, испустит дух.

В последние часы, которые он провел, будучи подключенным к детектору лжи, старый кондиционер лишь кое-как снабжал маленькую комнату теплым воздухом, который к тому же вонял жженой резиной.

– Не сделать ли нам перерыв? – спросила интервьюерша и откинулась на спинку вращающегося кресла. Она представилась ему как доктор Элизабет Кляйн. Говорят, она долгое время работала в Федеральной разведывательной службе и приобрела там славу эксперта по ведению допросов. Она специализировалась на допросах серийных убийц-психопатов. Правда, на первый взгляд она выглядела скорее как руководитель спиритуалистических курсов какой-нибудь эзотерической группы самопомощи: все предметы ее одежды радовали глаз всеми мыслимыми оттенками оранжевого цвета, от связанной своими руками кофточки до развевающейся юбки-брюк.

– Нет, – ответил Мартин и отцепил датчики с рук и груди. – Мы не будем делать перерыв, а закончим на этом.

Вопреки ожиданию доктор Кляйн кивнула.

– Значит ли это, что вам нечего нам больше сказать?

– Кроме того, что каждый, кто не согласен с моей версией произошедшего, может поцеловать меня в зад? – Мартин приложил палец к уголку рта и сделал вид, что размышляет. – Нет, – он покачал головой, – определенно нет.

Доктор Кляйн посмотрела на один из множества браслетов на ее правом запястье, покрутила самый большой из них и кивнула. Когда она подняла голову и посмотрела на него, по выражению ее глаз было видно, что она хорошо понимает его.

«Пожалуйста, только не надо сочувствия. С сочувствием я сейчас не справлюсь».

Мартин откашлялся и поинтересовался, можно ли ему теперь встать. Доктор Кляйн вздохнула:

– Ну хорошо. Разумеется, внутреннее расследование закончится еще не скоро. Вы же сами знаете, как долго оно тянется, когда один из полицейских бывает втянут в преступление против жизни. – Она одарила его неким подобием улыбки. – Но уже сейчас я могу сказать, что ваши показания большей частью совпадают с тем, что мы узнали от капитана, судового врача и этого… – она полистала тоненькую папку, лежавшую перед ней на столе, – и этого Тиаго Альвареса, а также от Герлинды Добковиц.

– Отлично. – Мартин потер озябшие руки. – Ну а технику я тоже смог убедить?

Он показал на видеокамеру, прикрепленную к потолку, а потом на ноутбук, лежавший между ними, на котором детектор лжи записывал его жизненные функции во время дачи показаний.

Доктор Кляйн изобразила руками весы.

– Согласно показаниям полиграфа, вы говорили правду. Кроме…

Мартин удивленно поднял брови:

– Кроме чего?

Она долго пристально смотрела на него. Потом вытащила носовой платок из одного из множества карманов своей одежды, в котором Мартин так до конца и не разобрался, была ли это юбка-брюки или криво связанное платье.

Она громко высморкалась, встала из-за стола и подошла к видеокамере, затем отсоединила от нее кабель, который вел из стены комнаты прямо к аппарату.

– Давайте поговорим с глазу на глаз, герр Шварц.

Доктор Кляйн смотрела на него сверху вниз, как коршун, высматривающий свою добычу. Мартин скептически наблюдал за ней, в то время как она снова села за свой стол.

– Полиграф не показал заметных отклонений, – сказала она. – О многом, где вы сами не присутствовали, вы знали лишь понаслышке, так что в этих случаях оценка ваших ответов с помощью полиграфа и без того не имела никакого смысла. Правда, в одном месте… – Доктор повернула ноутбук в его сторону. – Вот здесь вы начали потеть и ваш пульс участился. К тому же и без камеры я сама заметила самые разные микроэкспрессии, которые сигнализировали мне о неправде. – Она показала ему участок записи показаний датчиков, на котором волны выглядели как ЭКГ человека, находящегося в предынфарктном состоянии.

– Что я сказал в этом месте? – поинтересовался Мартин, хотя уже и сам догадался, о чем там шла речь.

– Отвечая на вопрос доктора Бек, вы сказали, что в записях Шахлы якобы ничего не нашли о судьбе вашего сына.

Мартин кивнул.

– Это была ложь, верно?

Он с трудом проглотил комок в горле, но не сказал ни слова.

– Герр Шварц, это никак не повлияет на мою оценку. На данный момент все выглядит так, что вы провинились лишь в самовольном невыходе на службу. Это интересует меня только в частном порядке: что вы узнали о судьбе Тимми и Нади?

Ах так? Зачем? Может быть, из-за жажды сенсации?

Он посмотрел в ее добрые, открытые глаза и понял, что был не прав в отношении ее.

– Видео, которое вам показал Бонхёффер. На котором видно, как они прыгают за борт, – упорствовала она. – Теперь вы знаете, почему там видно сначала большое, а потом маленькое облачко, верно?

Мартин коротко кивнул. Он узнал правду через три дня после смерти Шахлы, после того как «Султан» пришвартовался в Нью-Йорке и ФБР начало расследование. К этому времени люди Даниэля уже обнаружили вблизи «Голубой полки» тайное убежище, в котором горничная прятала Анук все последние недели и в котором находилась Лиза в ту ночь, когда инсценировала свое самоубийство. В похожем на контейнер помещении с голыми стенами, которое до прекращения эксплуатации «Голубой полки» использовалось для хранения металлов, пригодных для дальнейшей переработки, и другого сырья, они нашли матрас, ящик из-под бананов, который использовался в качестве ночного столика, и привинченную к стене металлическую полку, на которой лежали книги, детские игры, пазлы, мягкие игрушки и даже айпад, в памяти которого хранились кинофильмы, электронные книги и видеоигры.

Наряду с мультимедийным содержимым инженеры ФБР обнаружили в памяти браузера подключение к так называемому облачному или виртуальному серверу, на котором Шахла хранила личные документы. После того как им удалось декодировать зашифрованную систему защиты, они наткнулись на запись в дневнике, сделанную в день смерти Тимми и Нади. Во время одного из перерывов между многочасовыми допросами руководивший расследованием агент ФБР предоставил Мартину возможность ознакомиться с выдержкой из этого дневника Шахлы.

Как и во время нынешнего внутреннего расследования, которым руководила доктор Кляйн, так и ФБР быстро поняло, что хотя Шварц и является важным свидетелем, но он может быть исключен из списка подозреваемых. Поэтому, так же как Юлии и Лизе Штиллер, ему разрешили вернуться в Германию с условием быть готовым при необходимости явиться для дачи дальнейших показаний. Предоставление возможности взглянуть на выдержку из дневника Шахлы было, вероятно, любезностью со стороны агента ФБР, руководившего расследованием, за то, что Мартин Шварц был не только их коллегой, но и активно сотрудничал с ФБР во время всего расследования.

В течение пяти минут Мартин снова и снова пробегал глазами по нескольким абзацам из дневника Шахлы, пока эти строчки навсегда не врезались в его память, так что даже теперь он мог наизусть процитировать их, потому что они всегда стояли перед его внутренним взором:

«Я часто думаю о том, было ли это случайностью или судьбой, которая помогла мне в случае с этой семьей из Германии. Во время ужина я хотела накрыть на стол и застала мать в ее каюте как раз в тот момент, когда она насиловала своего сына. Она лежала голой на нем и не успела скатиться с него, когда я вошла.

Это произошло пять лет тому назад. Ее звали Надя Шварц».

Мартин невольно рассмеялся, когда прочел это место в первый раз. Таковой оказалась парадоксальная реакция его рассудка, который, по идее, должен был заставить его закричать от ужаса. И сейчас он хорошо помнил о том, что тогда у него возникло такое ощущение, словно из носа хлынула кровь, но нос остался сухим, вместо этого в его голове раздался громкий писк, сменившийся затем двумя голосами. Один из них был низким, спокойным и приятным, он доверительно нашептывал ему в ухо, чтобы он не верил тому, что только что прочел. Что Шахла лгунья. Второй голос, пронзительный и хриплый, выкрикивал только одно-единственное слово:

Презерватив!

И Мартин вспомнил тот день, пять лет тому назад, перед морским круизом, перед его последней операцией, когда он вернулся домой с очередного совещания слишком рано. Он так и не узнал, кто был любовником его жены, который забыл презерватив в их двуспальной кровати.

Развернутый, но не использованный.

Но теперь все приобретало совсем другой смысл. И он вспомнил о том, как познакомился с Надей. В приемной скорой помощи, с синяком под глазом, который ей поставил ее друг. И не из ревности, как сказала Надя. А из-за того, что она действительно начала приставать к его сыну.

Мартин невольно подумал и о последнем разговоре с Тимми: «Ты не хочешь об этом говорить?»

Последняя беседа отца и сына, в которой первоначально речь не шла о двойке по математике или о его внезапно появившемся желании поспать подольше, и не о том, почему он вдруг не хотел больше заниматься теннисом.

Признаки сексуального насилия.

Что тогда Тимми ответил ему?

«Это из-за тебя. Потому что тебя слишком часто не бывает дома, и мама…»

…мама, которая увидела в своем маленьком сыне замену супругу? Так, как это делала мать Шахлы?

Низкий голос нашептывал, что он ошибается, думая так, но он звучал все тише.

И после того как Мартина в третий раз стошнило, хриплому голосу в его голове уже не нужно было громко кричать, чтобы убедить его в том, что Шахла лгала в своем дневнике. Ведь она никак не могла предполагать, что когда-нибудь ее записи попадут в его руки. Тем более что эти строки проливали свет на то, почему за бортом первой оказалась Надя.

А уж потом Тимми.

Так как Шахла писала:

«Я вышла из себя, когда застала мать с ее сыном. Не помня себя от ярости, я схватила первый попавшийся под руку предмет, а им оказалась тяжелая настольная лампа, и изо всех сил ударила ею женщину по голове. Она сразу же потеряла сознание, а может быть, уже тогда она была мертва. Ее сын бросился в ванную комнату и закрылся там на щеколду. Что мне оставалось делать? Ситуация казалась безвыходной. Если бы у меня не сдали нервы, я бы смогла организовать наказание в другое время и гораздо чище. А так мне пришлось немедленно избавиться от тела матери. К счастью, в ту ночь была плохая погода и сильное волнение на море. Кроме того, пароходная компания не была заинтересована в том, чтобы с помощью видеозаписи подтвердить версию насильственного преступления. Для имиджа круизной компании самоубийство гораздо лучше, чем присутствие на борту серийного убийцы. Поэтому я долго не колебалась и выбросила фрау Шварц за борт. К сожалению, ее сын тем временем вышел из ванной и наблюдал за моими действиями. Когда он увидел, что его мать упала за борт, он пробежал мимо меня на балкон, перескочил через перила… и прыгнул вслед за ней».

Сначала большое облачко.

Потом маленькое.

Здесь, в комнате для допросов, Мартин с большим трудом удержался от того, чтобы не расплакаться, как это случилось с ним тогда, когда при чтении этой выдержки из дневника до него впервые дошел смысл событий, описанных Шахлой.