Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 159 (всего у книги 346 страниц)

Глава 34

Макс

– Кто вы? – спросил я пленницу.

Космо тоже забрался в кузов и закрыл за нами дверь. При тусклом освещении женщина напомнила мне Ким, только с темными волосами. Такая же стройная фигура, кожа почти без морщин, если не считать две ямочки на щеках. Даже этот спортивный костюм с шелковистым отливом мог бы висеть в шкафу моей жены. Сходство заканчивалось лишь на тяжелых рабочих ботинках.

– Пожалуйста, помогите мне! – сказала она. – Меня похитили.

– Кто?

Женщина покачала головой:

– Понятия не имею. Они просто проникли к нам в дом, оглушили меня и забрали с собой. Я очнулась только здесь.

– Они?

Она снова покачала головой.

– Он или они, один или несколько. Без понятия. Я ничего не помню.

Она сидела на откидной скамье, прислонившись спиной к стенке, и указала связанными руками мне на грудь.

– За вами стоит какой-то ящик. Там инструменты?

Я повернулся. Космо, который был ближе к оливково-зеленому металлическому ящику, о который я ударился, уже открыл его и присвистнул сквозь зубы.

– И что же у нас тут?

– О господи! – Глаза женщины расширились, когда она увидела пистолет, который мой брат достал из ящика.

– Они хотели меня убить, – прохрипела она.

– Возможно.

Я взял ее руки, проверил наручники. Запястья тонкие, но браслеты затянуты слишком туго, самостоятельно освободиться у нее не получится.

– Посмотри, нет ли там чего-то еще, кроме пистолета, чтобы открыть эти штуки, – попросил я Космо.

– Хорошая идея. – Женщина мне улыбнулась. Ее зубы блестели, как после профилактического осмотра у стоматолога.

– Как вас зовут? – спросил я, пока Космо рылся в ящике.

– Сандра, – ответила она, и вдруг ее глаза снова расширились, словно в голове мелькнула ужасная догадка.

Она взглянула на моего брата.

– Вы ведь не заодно с теми?

– Сандра, а дальше? – невозмутимо продолжил Космо.

Она сглотнула.

– Ошацки.

Мне показалось, что я ослышался.

– Как психолог Гаральд Ошацки?

По ощущениям, у меня по спине начал спускаться целый муравейник, и мне захотелось почесаться.

Женщина возбужденно закивала.

– Это мой отец, да. У вас в руке ключ?

Космо наклонился к ней и кивнул.

– Да. Нашел его в ящике-сюрпризе между ножом и другими инструментами. Какое совпадение, не правда ли?

– Что вы имеете в виду? – Раздраженный взгляд Сандры метнулся ко мне. – Что он имеет в виду?

– Он не доверяет вам, – ответил я и взглядом дал Космо понять, что разделяю его подозрение.

– Хочешь сказать, она слишком хорошо выглядит? – спросил его я.

Космо кивнул.

– Чистые волосы, слегка растрепанные, словно сама их взъерошила? Свежий макияж, никаких следов слез, потекшей туши или размазанной подводки…

Пленница возмущенно фыркнула.

– Послушайте, если я не плакса, то это еще не значит, что я лгу.

– А если мы выглядим как лохи, то это еще не значит, что мы такие, – оборвал ее Космо.

Она сделала глубокий вздох и посмотрела сначала на меня, потом на Космо.

– Сами подумайте, зачем мне самой себя связывать?

– Понятия не имею, – ответил ей я. – Но мы это выясним.

– Отличная идея, вызовите полицию.

– Нет.

– Нет? – Ее голос дрожал, как крылья колибри.

– Нет, – повторил я. – Если ты и правда дочь этого психиатра, то сейчас приведешь нас к нему.

Глава 35

Фрида

Ее машина уже почти час стояла на парковке «Макдоналдса», на пересечении Врангель– и Скалитцерштрассе, куда хватило остатков бензина, а Фрида все еще сидела, крепко вцепившись в руль, словно от этого зависела ее жизнь. Сначала от шока ее бросило в холод, сейчас на лбу выступили капельки пота.

Раньше, когда она читала детективы, ее всегда забавляло описание «оцепенел от страха». Теперь она знала, как это.

Чисто с логической точки зрения ей было понятно, что сейчас нужно делать: пойти в полицию, все рассказать, подать заявление, заблокировать сотовый (который тот мерзавец так ей и не вернул), сообщить работодателю, почему с доставкой пакетов сегодня ничего не получится, потом поехать домой, накрыться с головой одеялом и ждать следующего утра. Как-то так.

Последующие шаги были яснее ясного, Фрида не могла даже пошевелиться. Она находилась в шоковом остолбенении, еще одно понятие, над которым она раньше насмехалась и значение которого поняла сейчас. Даже во власти тех двух психопатов было почему-то не так плохо. Ни тахикардии, ни влажных ладоней, ни сухости во рту. Опасность, которая ей грозила, со всеми последствиями лишь постепенно доходила до Фриды. Сейчас, когда угроза миновала, сердце билось сильнее, а неприятный вкус во рту усилился.

«И я даже слышу голоса. Я схожу с ума, как мои похитители».

Это были даже не голоса, а скорее жужжание, шипение – похожий звук чуть не свел с ума однажды ночью. Ей казалось, что над ухом жужжит комар или шипит негерметичный вентиль на батарее. На самом же деле это оказалась неплотно закрученная крышка на бутылке с газированной водой, которая стояла на ночном столике и из которой едва слышно, но постоянно выходил газ. Шепот, который она слышала сейчас, тоже напоминал шипение плохо закрытого термоса.

Или музыку из наушников, только намного тише.

Она задержала дыхание, наклонила голову, и звук за спиной стал громче.

Фрида выпустила, хотя и нехотя, руль из рук и повернулась назад. Ее взгляд скользил по задним сиденьям, на момент остановился на муляже гранаты («Верно, она по-прежнему у меня в машине»), еще одна причина отправиться в полицию. Затем посмотрела вниз за пассажирское сиденье. И нашла.

Источник шипящих звуков был из серебристого пластика, размером не больше монеты в пять центов.

Конечно!

Это та штука, которая находилась в ухе у чокнутого Макса. Видимо, выпала, когда он вылезал из машины.

Серебряный микронаушник слегка вибрировал, когда Фрида нагнулась за ним. Боязливо, но с любопытством она поднесла устройство к уху. Вставлять его не хотела: отвращение ко всему, что использовал этот ненормальный Макс, было слишком велико, но она и так слышала голос, раздававшийся из маленького устройства.

– Алло? Папа? – говорила девочка. – Алло? Пожалуйста, помоги мне! Я больше не выдержу здесь.

Глава 36

Макс

В печальном списке всех унылых гостиных, которые я видел за свою карьеру репортера, помещение, в котором мы сейчас стояли, уверенно занимало первое место.

Удивительно, что эта комната находилась в производящем впечатление уютного домике в Бисдорфе, в конце улицы, мощенной булыжным камнем, по которой лишь изредка проезжали машины. Фасад в пятнах давно нуждался в свежей побелке, черепица позеленела, а печная труба из клинкерного кирпича покосилась, но все это проходило в Берлине как «патина», и действительно, вместе с вьющимся над входной дверью виноградом обеспечивало меланхоличный шарм постройки тридцатых годов.

Однако такие понятия, как патина, уют и шарм, абсолютно не приходили в голову никому, кто оказывался внутри дома. Скорее боль, отчаяние и смерть.

Мы оставили женщину, которая выдавала себя за Сандру Ошацки, в припаркованном перед домом автофургоне, дополнительно перевязав ей руки кабельной стяжкой, на случай, если она и правда самостоятельно надела на себя наручники и спрятала где-то нужные инструменты, чтобы так же без посторонней помощи освободиться от них.

Сандра утверждала, что у нее нет ключа от дома отца, и это даже могло быть правдой, что, однако, не добавляло к ней доверия.

Тем не менее она показала нам дорогу к дому, и, открыв немного подгнившую дверь террасы, ведущую в сад, мы очутились в гостиной Гаральда Ошацки.

Мне казалось, что внутри у меня все заледенело. При взгляде на профессора по коже побежал мороз.

– Что здесь происходит? – шепнул Космо, которого ужасная сцена шокировала так же, как и меня.

А ведь женщина в автофургоне нас предупреждала.

– Вы не сможете поговорить с ним. У моего отца последняя стадия рака легких. Метастазы уже проросли в мозг.

– А почему он тогда не в больнице? – усомнился я в ее словах.

– Потому что, когда много лет назад он открыл частную практику, добровольно отказался от медицинской страховки. Чтобы сэкономить деньги. Глупец думал, что никогда не заболеет. Сейчас, после четырех лет химиотерапии, операций и лучевой терапии, он истощен до предела. Финансово и физически. Вы сами увидите.

И мы еще как увидели!

Профессор Ошацки, или, по крайней мере, то, что от него осталось, лежал на полу, в какой-то луже, от которой пахло кровью и рвотой. Он тяжело дышал – а значит, был жив, – но кожа и кости, которые виднелись из-под задравшейся ночной рубашки, никак не могли быть телом взрослого мужчины. Скорее дистрофичного ребенка.

Он жалобно стонал, не открывая глаз. Я был уверен, что он даже не заметил нашего появления.

Рядом с ним лежала опрокинутая капельница, от которой к правой руке тянулась гибкая трубка.

Я поднял установку с капельницей, не отсоединяя катетера.

– На счет три? – спросил я Космо, и тот кивнул.

Я боялся, что кости психиатра, как стекло, разрушатся в наших руках, но мы не могли оставить его лежать на полу, поэтому подняли на кровать, с которой он, видимо, упал.

Он был легче Йолы. Черт, он казался не намного тяжелее Мистера Триппса.

Космо включил настольную лампу: света предвечернего солнца, который проникал в комнату, преодолев толстые, изъеденные молью льняные шторы, было недостаточно.

– Здравствуйте, профессор Ошацки! Вы нас слышите?

Я коснулся его предплечья в надежде, что он откроет глаза, но боль, видимо, была слишком сильной. Он отчаянно сжал веки, словно боялся ослепнуть, если хоть на секунду посмотрит на свет.

Его дыхание было прерывистым и пахло – как и весь воздух в гостиной – гниением и разлагающейся кожей.

– Странно, – сказал Космо, оглядевшись в комнате.

– Что?

– Кровать!

Я отошел на шаг и понял, о чем он. Немногочисленная мебель в гостиной была старой и потертой. Кровать же, на которой лежал Ошацки, представляла собой суперсовременную медицинскую модель с электроприводом.

– И вот на это взгляни!

Космо подошел к шкафам из темного орехового дерева, которые занимали всю стену с соседней комнатой, полки были скрыты за темным стеклом. Он открыл одну дверцу и указал на содержимое шкафа.

Там, где когда-то, наверное, стояли книги, цветочные ваза или сувениры из поездок, лежали медикаменты, одноразовые перчатки и прочие медицинские принадлежности.

Я бросил взгляд на пластиковую бутылку на капельнице.

– Это морфий, – сказал я.

Практически в тот же момент я услышал щелчок – как будто щелкнули выключателем.

– Для того, кто якобы разорился, у него неплохой запас! – Космо открыл ящик, который также был полон лекарств.

– Теперь ты тоже знаешь, как он распорядился деньгами за выданное заключение!

Я снова услышал щелчок, и тут Ошацки открыл один глаз. Наши взгляды встретились, и я понял, откуда исходил этот звук. Ошацки держал в руке маленький пульт дистанционного управления, с помощью которого дозировал морфий. Я слышал про такие устройства, когда собирал материал о раке одного из моих персонажей.

– Здравствуйте, – сказал я. – Не бойтесь. Я…

– …я знаю, кто вы! – простонал он.

Щелк.

– Вы написали заключение о родителях моей приемной дочери!

– Йолы.

Щелк. Щелк.

– Да, ее так зовут!

Он открыл другое веко.

– Она еще жива?

Его глаза были цвета грязного желтка. Химиотерапия не только лишила его всех волос, но и разрушила печень.

– Не знаю! – признался я. – Надеюсь…

– Что вы сделали? – перебил он меня неожиданно жестко.

– Я? Ничего. Ее похитили.

– Вы мерзкая свинья!

Космо повернулся в нашу сторону, вероятно, так же, как и я, удивленный силой в голосе, с какой умирающий неожиданно начал меня ругать. Я переживал дежавю и вспомнил о жертве самоподжога в Вестэнде.

– Вам нельзя нарушать закон!

– Послушайте, вы ошибаетесь! Я не имею никакого отношения к исчезновению Йолы. Думаю, это люди, которые вам заплатили.

– Хорошие ребята.

Щелк. Щелк. Щелк.

Ошацки в изнеможении снова закрыл глаза и какой-то момент выглядел умиротворенным, пока его тело не сжалось судорожно и он не выплюнул – буквально – следующие слова:

– В отличие от вас! Вы дьявол. Выродок.

Слюна капала у него из рта, и, пока я наблюдал за нитью, которая тянулась с его подбородка на запавшую грудь, услышал, как перед входной дверью остановилась машина.

Я посмотрел в окно. На Космо, который пожал плечами. Потом снова на старика, который изобразил нечто, похожее на дьявольскую ухмылку.

Щелк.

Наконец я взглянул на капельницу – уровень жидкости в которой за последние секунды не опустился ни на миллиметр – и понял свою ошибку.

Это не дозатор морфия у него в руке.

Впереди открылась входная дверь, и я услышал, как по коридору зашагали тяжелые сапоги.

А тревожная кнопка!

Космо повернулся к другому выходу, но оттуда тоже послышались шаги. Все пути оказались отрезанными.

Мой сотовый зазвонил странной, незнакомой мне мелодией. Я ответил, как в трансе, не подумав, что сейчас неподходящий момент для телефонного разговора: сейчас, когда в гостиную вошли двое полицейских в черной униформе.

– Твоя дочь, – сказал голос, который показался мне смутно знакомым. – Йола, – добавил он.

– Что с ней? – спросил я и вспомнил, чей голос. Мое веко задергалось, и на протяжении секунды я испытывал худшее, что может чувствовать отец; неизбежность услышать новость, что его ребенка больше нет в живых. Но потом, прежде чем мужчины в масках заставили меня положить телефон на пол перед собой, прежде чем ловкими движениями ощупали меня и Космо и надели на нас наручники, я услышал, как Фрида сказала:

– Хорошо, что ты забрал мой телефон, иначе я никогда не смогла бы с тобой связаться. Я говорила с Йолой. Возможно, мы сможем ее найти!

Глава 37

Джеймс

– КАК ТАКОЕ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ?

Гневный голос Джеймса прогремел на другом конце спутникового телефона, как первый раскат грома во время летней грозы на исходе невыносимо душного дня.

– Без понятия, в хижине были спрятаны контейнеры с мазутом или химикатами…

– Без понятия? БЕЗ ПОНЯТИЯ?!

Они знали друг друга уже пять лет, и еще ни разу он так не кричал на Виго.

– Твое «БЕЗ ПОНЯТИЯ» может стоить нам миллиардов.

И отправить за решетку. Как минимум.

Джеймс закрыл дверь между кабинетом и гостиной своей квартиры на Клэйалле в Целендорфе, хотя сейчас это было уже не важно. Джой заснула в гостиной на диване с айпадом («Снежная королева»!), но сейчас наверняка снова проснулась: он ведь орал громче снежного монстра в фильме.

– Bigvoice ведь должен был просто сжечь лачугу и покончить с этим. Что тут можно сделать не так? – спросил Джеймс уже не так громко.

– Как я уже сказал, под хижиной что-то хранилось, о чем мы не знали. Химикаты, оружие, откуда мне знать. Все это взорвалось, когда он разжег огонь, а у девчонки просто какой-то ангел-хранитель, там ведь так рвануло.

Виго вздохнула. Джеймс сел на одну из запакованных коробок для переезда, которые завтра утром должна забрать фирма и отправить в Сидней. А его и Джой уже сегодня вечером ждал частный самолет на Мадейру.

– Я хочу это услышать, – приказал он Виго, и его помощница послушалась и проиграла ему то, что удалось записать десять минут назад.

«– Алло? Папа? Пожалуйста, помоги мне! Я больше не выдержу здесь.

– Привет, э-э-э… здравствуйте. Кто это?

– Я… что… Кто ТЫ? Я хочу поговорить с моим папой.

– Да, да… Значит, ты… Йола?

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Твой отец говорил о тебе».

– Останови пока, – приказал Джеймс. – Кто эта женщина?

– Ее зовут Фрида Блум. Она курьер, это ее Макс взял сегодня утром в заложницы.

– А как ей в руки попал передатчик, который вообще-то должен находиться в голове у нашей марионетки?

– Откуда мне знать? Наверное, выронил в машине…

– ВЫРОНИЛ? – Джеймс снова вскочил на ноги. – Меня что, окружают одни идиоты? Один не умеет обращаться со спичками, а другой просто так выбрасывает единственное средство связи со своей дочерью?

Он подошел к пластиковому окну, из которого открывался унылый вид на стройку, прямо рядом со станцией метро «Оскар-Хелене-Хайм», раньше здесь была больница, которую давно снесли.

И это Целендорф, самый красивый район Берлина, как ему сказали, когда он сюда въехал. Будь его воля, Джеймс предпочел бы жить на Курфюрстендамм или на Фридрихштрассе, но его партнеры настояли на том, чтобы он взял с собой в Берлин лучшее прикрытие: Джой. Никому и ни за что не пришла бы в голову идея, что отец-одиночка в сшитом на заказ деловом костюме собирается произвести переворот в преступном мире, и поэтому, ради Джой, он выбрал зеленый район на окраине с большим количеством детских площадок.

– Ладно, дальше, – потребовал Джеймс и прослушал запись до конца. Фрида как раз спрашивала, что случилось с Йолой.

«– Меня похитили, потом вдруг начался пожар, а затем был взрыв. Несколько взрывов. Черт, я хочу домой.

– Да, я понимаю.

– Где папа?

– Он… Его сейчас нет рядом. Но я знаю, где его найти, – сказала Фрида не совсем уверенно. – А где ты?

– Понятия не имею. Где-то в лесу.

– Ты одна?

– Нет. Тут еще мужчина. Тот, который меня похитил.

– Где? Где он, малышка? Ты можешь спрятаться?

– Это уже не нужно. Он мертв.

– Мертв?

– Он застрелился».

– Сам? – Фрида задала тот же вопрос, от которого у Эдварда тоже отвисла челюсть, когда Виго поведала ему все в начале разговора.

«– Да, из своего пистолета. Я думала, он собирается убить меня. Но потом он вставил оружие себе в рот…»

Голос Йолы оборвался. Она всхлипнула. Последующие слова было трудно понять не только из-за плохого качества записи.

«– Я подползла к нему, но он был уже… – Еще один всхлип. – Я думаю, его парализовало. Ну, частично. У него на спине камни, он…

– Тихо, тихо… все позади».

Джеймс услышал, как эта Фрида успокаивала девочку, которая уже несколько часов как должна быть мертва.

Боже мой.

А план был таким простым, рассчитанным на дураков, – и что сейчас? Джеймс сразу заподозрил, что немой идиот был неправильным выбором. Bigvoice еще не убил ни одного ребенка, он это сам сказал. Кроме того, он был слишком молод, что ему вообще знать о наемных убийцах? Он работал в сфере коммуникаций, а не на мафию. Это Виго во всем виновата. Джеймс никогда бы не выбрал этого слабака, который лучше застрелится из-за пары раздробленных позвонков, чем примет аспирин и послушно сядет в кресло-каталку. Ну ладно, еще не все потеряно. Еще нет причин отменять встречу с клиентами; нет причин отказываться от ста миллионов ежегодно. Правда, еще одну ошибку нельзя допустить. Наоборот, сейчас нужно замести следы, устранить всю эту неразбериху, исправить все ошибки – а это намного сложнее, чем первоначальный план.

– Но есть свет в конце тоннеля. – Виго попыталась ободрить его.

– Ну, я с нетерпением слушаю.

– Макс под арестом. Но, боюсь, они подозревают, что я шпионка.

– Отлично, знаешь, как это звучит? Как поговорка «не было бы счастья, да несчастье помогло» из уст кровельщика, который свалился с лесов, но на пятом этаже зацепился глазом за гвоздь. – Джеймс снова выругался в трубку, потом сказал: – Я больше ничего не хочу слышать об этом писаке, я хочу, чтобы мы решили нашу первоочередную проблему с его дочерью. У нас есть запись продолжения их разговора?

Виго ответила утвердительно и включила аудиофайл.

«– Послушай, Йола, ты сейчас положишь трубку и наберешь на своем телефоне 110…

– Нет!

– Нет?

– Это не телефон. Здесь только рация. Она на поясе у мужчины. Думаю, по ней я могу разговаривать только с тобой».

«Умная девочка, – подумал Джеймс. – Или с нами, если мы захотим».

«– Хорошо, хорошо. – Джеймс буквально слышал, как напряглась Фрида, чтобы придумать решение. – Слушай внимательно, ты сейчас пойдешь…

– Я не могу ходить. У меня сломана нога.

– Вот дерьмо.

– По-другому не скажешь», – ответила Йола и ничуть не прозвучала при этом как всезнайка.

Джеймс не мог не восхищаться малышкой за ее мужество. Но, к сожалению, эти качества ей сейчас не помогут, как и совет Фриды поискать в окрестностях характерные особенности. В отличие от нее и почтальонши Джеймс точно знал, где находится девочка. И даже если Йола удалится от того места, где сейчас сидит, он сможет определить ее координаты. При условии, что она возьмет рацию со встроенным пеленгатором с собой. Да впрочем, куда ей идти? Даже с ногами газели ей далеко не скрыться.

– Как быстро наши люди смогут довести начатое до конца? – спросил он Виго и посмотрел на часы.

– Час, самое большее – два.

– Хорошо, тогда распорядись! И позаботься об этой Фриде!

Глава 38

Макс

– Думаешь, я проиграл?

– Что проиграл?

– Жизнь Йолы. Мне нельзя говорить с полицией, – сказал я Космо. – Они угрожали, что убьют ее, если я это сделаю.

А я это сделал.

– Подойдите к телефону, – упрашивал я вооруженных полицейских, прежде чем они нас арестовали. – Подойдите же, – умолял я. – Женщина подтвердит вам, что моя дочь в опасности.

Никакой реакции. Крепкие, энергичные полицейские и глазом не повели, говорили только самое необходимое:

– Вы арестованы по подозрению в похищении ребенка и содействии этому преступлению.

Последняя часть предложения была обращена к Космо, который посмотрел на меня без какого-либо выражения. Только сейчас я осознал, что до сих пор думал только о Йоле и о себе, но не о последствиях, которые вся эта отчаянная затея будет иметь для моего брата и его дальнейшего заключения.

В следующий момент они надели на нас наручники, на голову – светонепроницаемые тканые мешки и усадили в машину для перевозки арестованных.

– Я понятия не имею, что они собираются сделать с Йолой, – глухо сказал Космо.

Мы сидели рядом на неудобной жесткой металлической скамье – руки прикованы цепями, – словно террористы.

– Как только мы приедем в участок, я позвоню Тоффи. Они же нарушают тысячи правил, то, как они с нами обращаются. Он им покажет, – пообещал я Космо.

Тот молчал.

Судя по звукам и вибрации, машина ехала по мощенной булыжным камнем дороге. Не прошло и пяти минут, как автомобиль сбавил ход. Сделал полукруг и остановился, но мотор продолжал работать.

Я услышал, как мимо прогрохотал товарный поезд и просигналил грузовик – все где-то вдалеке.

– Что происходит? – взволнованно спросил Космо, но тут открылись задние двери. В кузов хлынул уличный шум.

– Поехали! – крикнул мужчина, который забрался внутрь. После того как двери снова закрылись, он три раза постучал ладонью по стене-перегородке; потом, когда машина тронулась, сорвал у нас обоих мешки с головы.

– Вы? – ошеломленно произнес я.

Напротив меня стоял тот самый жилистый мужчина с козлиной бородкой и дредами.

«Где Йола?» – хотел выкрикнуть я. Первый, единственный и самый важный вопрос, который не давал мне покоя, – но он опередил меня. Вопросом:

– Что ты, подонок, сделал со своей дочерью?

И ударил меня кулаком в лицо.