Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 284 (всего у книги 346 страниц)

52

Клара

Напряжение Клары достигло новых масштабов. Хотя она уже несколько дней почти ничего не ела, в животе у нее заурчало, как после праздничного обеда.

– Он работает в службе ночного телефонного сопровождения. Я подменил его сегодня.

Казалось, этой информацией Джулс выдал ей элемент пазла, который дополнил какую-то ужасную картину.

– Значит, сегодня я должна была разговаривать с этим Цезарем, а не с вами?

– Или с другим сотрудником. Звонки распределяются случайно.

– Сегодня ночью ничто не случайно, – озвучила свои мысли Клара. Затем, когда Эрдьян открыл водительскую дверь, она приняла решение. – Где живет Цезарь?

– Зачем вам это знать?

– Разве вы не говорили, что нужно встретиться лицом к лицу с опасностью?

– Не похоже, что вы способны на это сегодня ночью.

– У меня осталась только сегодняшняя ночь.

Согласно ультиматуму, который поставил ей «календарный убийца», она и так уже жила взаймы.

«Если до тридцатого ноября ты не положишь конец своему браку, я убью тебя, как только забрезжит день».

Эрдьян снова забрался в машину, а вместе с ним и облако из фритюрного жира и запаха кетчупа. Кларе захотелось есть – необычное чувство, как и неожиданная жажда деятельности.

– Знаете, Джулс, при всем сумасшествии Янника, в одном он был прав, – прошептала она, хотя Эрдьян не мог ее слышать. Таксист включил радио и сделал погромче какую-то электропоп-песню, где голос, похожий на Дейва Гаана, пел о боли, к которой уже привык. Будто специально!

Эрдьян тихо подпевал. Очевидно, ему нравилась эта странная поездка, да и неудивительно: счетчик показывал уже больше тридцати трех евро, а цели все еще не было.

– Я должна перестать играть роль жертвы.

– Мои слова, – согласился с ней Джулс.

Клара кивнула в эйфории от мысли, что все случившееся сегодня вечером обозначило переломный момент. Она все еще была слабой. Бессильной. И боялась сильнее, чем раньше. Но была готова умереть. Она настраивалась на самую ужасную боль перед смертью; сначала на скалодроме, затем в гараже, позже в паркинге. И всякий раз избегала смерти.

– До сегодняшнего вечера я думала, что у меня остается хотя бы капля свободы, если я сама расстанусь с жизнью. Но по сути просто боялась новой боли. – Теперь это ее больше не пугало. Может, тот факт, что, вопреки всему, она все еще была жива, стал для нее неким знаком. А может, просто переполнилась чаша жестокости, которую может вынести женщина. Наверное, так чувствуют себя военные репортеры, которые так часто стояли под градом пуль, что, отправляясь на новое задание, уже не переживают о том, что могут умереть. Не потому, что не боятся смерти, а потому, что принимают ее как необходимость.

– Я знал людей, которые покончили с собой по менее понятным причинам, – сказал Джулс своим спокойным приятным голосом, и она впервые задумалась, как выглядел ее провожатый.

Песня (это действительно была «А pain that Гш used to») закончилась, и Клара услышала треск в трубке, словно Джулс открывал старое окно, что вполне соответствовало послышавшемуся затем шуму ветра. Потом он озадаченно произнес:

– О, черт…

– Что такое? – возбужденно спросила Клара.

– Песталоцциштрассе, 44, четвертый этаж, – сказал Джулс. – Это адрес Цезаря. Но позвоните в полицию, если вы действительно хотите туда пойти. Боюсь, сейчас я не могу вам больше помочь.

– Почему, что случилось? – спросила Клара, подав Эрдьяну знак, что они могут ехать дальше.

Все-таки теперь у нее был адрес.

Логова льва?

– Джулс, говорите со мной!

– Нет времени, – тяжело дыша, ответил ее провожатый. Казалось, он поднимался по лестнице. – Боюсь, сейчас я должен спасти жизнь кому-то другому.

53

Джулс

Может, это какой-то фокусник, – думал Джулс, когда увидел телефон, лежащий на оконном карнизе.

Мастер обмана чувств. Как иллюзионист, который работает со средствами отвлечения, когда сильно сдавливает правое запястье ничего не подозревающему гостю из публики, чтобы снять у него с левого наручные часы.

Потому что человеческий мозг не может одновременно концентрироваться на нескольких интенсивных ощущениях}

С этой точки зрения, сотовый на оконном карнизе тоже мог быть просто отвлекающим маневром, потому что первым бросился в глаза Джулсу, как только он открыл окно.

Мокрый снег поутих, сейчас только моросило, поэтому хорошо просматривался выступ перед окном – на четвертом этаже он тянулся по всему фасаду дома, прерываемый каждые пять метров каменными горельефами в виде орлиной головы. Выступ был достаточно широким, чтобы человек мог стоять на нем, возможно, даже медленно передвигаться, но только не зимой, когда погода превращала его в скользкую горку.

Тем не менее «привидение» должно было невероятно быстро скрыться этим путем и спуститься по погнутой дождевой трубе, потому что, как бы Джулс ни старался, он не мог нигде его обнаружить. Ни в палисаднике, ни на тротуаре, ни на дорожке, ведущей к берегу озера.

Только телефон на карнизе.

Джулс взял его в руку и убедился, что это телефон Цезаря. От прикосновения активировался главный экран, и Джулс сумел прочитать на заставке первую строчку сообщения:

ПОДОЙДИ. Я ЗНАЮ, ТЫ НАШЕЛ ТЕЛЕФ…

С тонким голосом Клары в ухе он перегнулся через карниз.

– О, черт! – вырвалось у него, затем, еще успев продиктовать Кларе адрес, он протянул руку к пальцам.

Но не сумел захватить, лишь коснулся верхних двух фаланг, которые лежали на холодном каменном выступе. Хочешь не хочешь, ему придется вылезти наружу.

– Почему, что случилось? Джулс, говорите со мной! – услышал он Клару.

– Нет времени. Боюсь, сейчас я должен спасти жизнь кому-то другому, – простонал Джулс и отбросил свой телефон в сторону.

Он перешагнул через подоконник на карниз, опустился на колени и посмотрел вниз, держась рукой за оконную раму, чтобы не свалиться. И чтобы иметь опору, когда схватит за руку маленького человека, в отчаянии болтавшегося на выступе стены, одной рукой вцепившись в каменный кант, другой в силовой кабель, который вырвал из штукатурки.

О господи…

Незваный гость в отчаянии посмотрел вверх на Джулса, но ничего не сказал, вероятно, у него иссякали силы.

Его глаза были не просто налиты кровью, а казались сплошной кровавой массой – столько сосудов лопнуло у него от напряжения. Джулс схватил руку незнакомца, которой тот держался за силовой кабель.

К счастью, кабель петлей обмотался вокруг его запястья – без этой дополнительной поддержки парень давно свалился бы на козырек подъезда. А так его было проще втащить наверх. Особенно с учетом того обстоятельства, что он весил, как пушинка.

– Не дергай ногами! – крикнул ему Джулс.

Казалось, в парне пробудились жизненные силы, и он захотел станцевать сальсу.

Из-за треска рамы Джулс опасался, что она в любой момент может вырваться из петель и полететь вместе с ним и преступником вниз с двадцатиметровой высоты, но она выдержала нагрузку. И когда Джулс тянул парня за руку, и когда втаскивал его на обледенелый камень.

– Черт возьми, кто ты? – спросил Джулс, дыша наперегонки с незнакомцем. Он отпустил его, лишь когда втащил через подоконник в комнату. С силовым кабелем на посиневшей руке. Мальчик, по-другому Джулс не мог его описать, выглядел так, будто его загримировали под инопланетянина для научно-фантастического фильма, таким синим было его замерзшее на зимнем ветру лицо.

Следующее, что заметил Джулс, был шрам на левой щеке. Затем он понял, что это не шрам, а сонный залом, словно парень еще недавно лежал на подушке.

Наконец Джулса удивил его возраст.

Такой молодой?

– Какого черта тебе от нас нужно?

По-прежнему молчавший незнакомец не мог быть старше восемнадцати. Скорее, моложе, если рассматривать прыщ под пушком над верхней губой как косвенное доказательство.

– Что ты здесь делаешь?

Ответ, который он получил, пах солью. Был немного ржавый и густой.

Джулс не заметил, как оно появилось. Лезвие ножа для хлеба, которое было спрятано в обуви под джинсами незнакомца, а теперь торчало у Джулса под ребрами.

Джулс повалился вперед и практически раздробил себе коленные чашечки, когда упал на пол. Увидел кровь, капавшую на пол и собиравшуюся в струйку на паркете.

Он хотел еще что-нибудь крикнуть «привидению», которое никогда не было привидением, а всегда только смертельной опасностью, но ему уже не пришло в голову, что и с какой целью.

Убийца с юношеским лицом выпустил из рук кабель.

Последняя мысль Джулса, прежде чем он завалился на бок, была: Я спас жизнь своему убийце, – затем он услышал, как чересчур молодой преступник вышел из комнаты. Как открылась дверь в детскую, потом закрылась и как начали двигать мебель, вероятно, чтобы заблокировать дверь.

Фабьенна! – выкрикнул он имя своей дочери, но только в мыслях. Его мучило осознание того, что он снова не справился. Затем Джулс потерял сознание.

54

Клара

– Туда вы могли и пешком дойти, – проныл Эрдьян, расстроенный, что многообещающей поездке неожиданно пришел конец.

Клара оплатила сорок евро телефоном и много бы дала, если бы таксист запретил ей выходить из своей машины.

Если бы он настоял на том, чтобы отвезти ее в больницу, а не высадил перед этим подсвеченным доходным домом эпохи грюндерства.

Годовая арендная плата в таком великолепии должна была равняться стоимости автомобиля среднего класса. Если же речь шла о собственности, то те, кто здесь жил, преуспевали или же рискнули взять миллионный кредит.

Клара вышла и огляделась, пытаясь по кремовому фасаду и ионическим колоннам понять, бывала ли она уже здесь. Спрашивала себя, не знаком ли ей биомаркет напротив или веганское кафе. Или вывеска на русском языке в витрине антикварного магазина светильников.

И фамилии на латунной табличке рядом с дверью ничего ей не говорили. Правда, она не нашла никакого Магнуса Кайзера, зато пустую табличку на четвертом этаже.

Это тот дом, в котором Йоханнес мутировал в Янника?

В котором я пережила самые чудесные и самые ужасные часы этого года?

Тогда входная дверь внизу была не заперта, Клара это помнила. Она мало на что обратила внимание, но удивилась, что в таком богатом районе никто, казалось, не переживал из-за незаконного проникновения в дом. Наверняка в квартирах были надежные двери, но одна лишь мысль, что бомжи в такой холод устроятся на мраморных ступенях, обычно вызывала у жителей в подобном районе паранойю.

Клара подумала о «профессоре» с Савиньиплац, который всего в двух шагах отсюда, наверняка с сильными болями во рту, ждал наступления нового дня, и ей стало грустно.

Тяжело дыша, она нажала на изогнутую ручку кованой железной двери – у нее вовсе перехватило дыхание, когда она убедилась, что и этот дом не заперт.

С колотящимся в горле сердцем она вошла в сводчатый коридор и прошла мимо хромированных дизайнерских почтовых ящиков к лестнице. В прошлый раз он снял повязку с ее глаз только в квартире, поэтому красный ковер на деревянных ступенях не вызвал в ней никаких воспоминаний.

Это был четвертый этаж?

Она взяла в руку телефон и набрала 110, но задержала указательный палец над кнопкой вызова.

Джулс сказал, чтобы я сообщила в полицию.

Но разве он также не говорил мне, что при домашнем насилии полиция не поможет?

Ну, возможно, это не касалось ситуации с убийцей, который, угрожая жуткими мучениями и смертью, хотел заставить кого-то покончить с браком. Но что, если она ошибалась? Что, если этот Цезарь, который жил здесь, не имел никакого отношения к ее страданиям?

Один раз она уже обратила на себя внимание недостоверными показаниями; если сейчас понапрасну вызовет сюда полицейских, то в будущем навсегда лишится доверия.

Как будто у меня еще есть будущее.

Стоя на четвертом этаже перед тяжелой мореной дубовой дверью, Клара чуть было не рассмеялась над своей наивностью. Она была абсолютно не подготовлена.

И что ты сейчас собираешься делать, идиотка?

Звонить в дверь?

Или искать под ковриком запасной ключ? Как в голливудском фильме прокрутить в голове комбинации цифр, чтобы случайным попаданием в последнюю секунду отключить сигнализацию, которая здесь наверняка имелась?

Глупости. Может, нужно всего лишь…

Клара втянула воздух и задержала его, словно собиралась нырнуть глубоко в воду. С дыханием на мгновение отключилась и ее способность мыслить. Как ни крути – то, что она здесь сейчас переживала, не могло быть случайностью.

Сегодня ночью ничто не случайно!

Потому что самый невероятный из всех вариантов действительно реализовался. Дверь квартиры на четвертом этаже на Песталоцциштрассе, 44 была не заперта и мягким нажатием открылась внутрь.

55

Джулс

Обморок продлился два дня. А может, две секунды, у Джулса не было ни малейшего ощущения времени. Оно покинуло его вместе с кровью, которая образовала лужицу под его телом в гостевой комнате. Когда он снова пришел в себя, сначала потерял важные секунды, рассматривая ручьи своей крови на дубовом паркете. Через какое-то время он понял, что его кровь течет точно к телефону, который он отбросил в комнату перед своей спасательной операцией.

Почему юнец с ножом не забрал его с собой?

Может, думал, что ему уже не помочь.

Джулс сам не понимал, как он вообще еще мог дышать с такой колотой раной в боку, но, очевидно, никакие важные органы не были задеты.

Он схватил маленькую подушку, которая упала с опрокинутого матраса, сорвал наволочку и прижал ее к ране. Затем поднялся.

Шатаясь и держась за шкаф, добрался до двери, перешагнул через порог в коридор. Лихорадочно дрожащие пальцы несколько раз соскользнули, пока он пытался вставить ключ в замок, но наконец ему удалось открыть входную дверь.

Если им придется спасаться или если ему удастся обратить преступника в бегство, то дверь должна быть открытой.

Он набрал 110, но снова услышал прежний удручающий ответ:

«Пожалуйста, подождите! Экстренная служба полиции Берлина. В настоящий момент все диспетчеры заняты. Пожалуйста, оставайтесь на линии. Please hold the line. Police Emergency Call Department. At the moment…»

He дождавшись ответа, он положил трубку и нажал на ручку детской комнаты.

От лихорадки у него начались галлюцинации.

Он увидел Валентина на столе патологоанатома. И рядом с ним Фабьенну. Убитую рукой сумасшедшего, который ножом перерезал ей горло.

– Фабьенна! – закричал он через дверь, которая была ожидаемо заблокирована.

В обычных обстоятельствах он кидался бы на нее, пока шкаф, кровать или другая мебель не сдвинулась в сторону. Но с колотой раной это было невозможно.

Он крикнул: «Малышка, не бойся!», хотя сам был в панике. Он вспомнил, как впервые отпустил Фабьенну одну в школу. Как шел за ней всю дорогу так, чтобы она его не заметила. Как поклялся себе, что будет защищать ее от всего зла в этом мире.

И как не справился.

– Если с ее головы упадет хоть один волосок, я тебя убью! – кричал он через дверь. – Скажи мне, чего ты хочешь, и ты это получишь. Но оставь девочку в покое!

Наволочка уже намокла, свежая кровь капала на пол, оставляя широкий красный след на деревянном полу коридора.

Джулс посмотрел на носки и кивнул.

Кровавый ручеек указывал ему путь.

Он принял решение и бросился назад в гостевую комнату. Он снял носки, которые тоже были в крови, потому что осколки лампочки все еще торчали у него в пятке.

К счастью, он не чувствовал этой боли, иначе не смог бы идти. Вероятно, холод замерзшего каменного выступа стены обезболил все раны. Джулс во второй раз перелез через подоконник, во второй раз схватился за кабель, который больше мешал ему, чем подстраховывал на пути вдоль стены дома.

Его мобильный, который он сунул в нагрудный карман под свитером, зазвонил, но это было сейчас второстепенно.

Сначала ему нужно было постараться переступить через каменную орлиную голову и не погибнуть.

Он стоял спиной к улице, хотя в фильмах видел по-другому, но предпочитал иметь перед глазами неровную штукатурку, а не пропасть.

Его ладони лежали на стене, ноги сантиметр за сантиметром передвигались в сторону.

Как вальс на льду.

Если кто-то видел его снизу, то наверняка принял за грабителя или самоубийцу. Ветер трепал его одежду, но он продвигался вперед.

Наконец добравшись до окна детской комнаты, Джулс понял, что риск оступиться не самая большая проблема.

Что ему сейчас делать?

Окно, разумеется, было закрыто. И Джулс не мог разбежаться, чтобы запрыгнуть в комнату.

Он прижал обе руки к стеклу и заглянул внутрь.

Маленький комод был подставлен под дверную ручку и блокировал вход.

Тут в окне возникло лицо парня, и Джулс едва не потерял равновесие.

О господи…

Джулс ударил кулаком по стеклу, которое хоть и было простым, но все равно слишком толстым, чтобы разбить его без помощи острого предмета.

– Не трогай ее! – крикнул он и снова ударил в окно. Опять безрезультатно. Джулсу казалось, что он читает в глазах молодого убийцы его мысли. Стоит ли открыть окно и столкнуть его. Или слишком велик риск, что он сможет забраться в комнату.

Незнакомец отвернулся, и Джулс наблюдал встревожившее его движение. Он увидел, как парень с ножом в руке нагнулся к кровати. Снова пошел дождь. Сильнее, чем до этого.

Все расплывалось перед глазами Джулса. Он видел лишь большое тело, которое, казалось, поднимало маленькое неподвижное тельце из кровати.

– Фабьенна! – закричал он, тут снова зазвонил его сотовый, и это подсказало ему решение.

Джулс торопливо сунул руку под свитер и достал телефон из нагрудного кармана. Зашатался, потому что чуть было не вытащил вместе с ним и прощальное письмо Даяны, чего не хотел допустить даже в такой экстремальной ситуации. Это стоило ему одной или двух драгоценных секунд, и с осознанием того, что, возможно, разрушил еще одну жизнь, он ударил ребром телефона по стеклу. Один, два, много раз, пока на толстом стекле не появились трещины, чего было достаточно, чтобы он навалился на стекло плечом. И вместе с осколками всем весом влетел в детскую комнату.

56

Борьба не продлилась и десяти секунд.

При падении Джулс подмял парня под себя. Они боролись на конфетти из осколков, поэтому Джулс не понимал, получил ли еще одну рану ножом или поранился стеклом на полу.

Фабьенна! – проревел он, но только мысленно, вне себя от ужаса, когда увидел, как сумасшедший с ножом в руке направился к детской кровати.

– Оставь ее в покое! – крикнул тот на удивление низким для такого щуплого тела голосом. – Не делай ей ничего!

В полутьме, прорезаемой лишь светом уличных фонарей, Джулс не видел, ранена ли она. Но в случае сомнения она была в приоритете.

Я должен ее защитить. Своей жизнью. Я должен ее защитить, я…

Джулс бросился на кровать, уверенный, что сразу получит еще один удар ножом, на этот раз со смертельным исходом, но все, что он почувствовал, был лишь поток воздуха. Ветер промчался по комнате как ураган – это объяснялось тем, что для него больше не было препятствий. Убийца отодвинул комод в сторону и выбежал из комнаты.

За новым оружием?

Или подкреплением?

Или чтобы, – Джулс даже не надеялся, что такое желание может исполниться, – или чтобы сбежать?

Тяжелые шаги на лестнице в подъезде это подтвердили. И ворота, шумно захлопнувшиеся внизу, были тому свидетельством. Или отвлекающим маневром.

– Папа?

Джулс поднял голову.

– Ш-ш-ш, моя сладкая, ш-ш-ш. Все хорошо, все хорошо.

Он погладил ее по голове и надеялся, что не дал никаких ложных обещаний, которые завершатся ее смертью.

Когда парень вернется.

Если он вернется.

– Ты отправил его домой, папа? – спросило самое чудесное существо на свете, пряча лицо под одеялом. Плача и всхлипывая.

– Да, моя сладкая, – шепнул он из страха, что громкий голос мог снова привлечь убийцу. Но также и потому, что ему было тяжело говорить.

Джулс попытался отсортировать мысли, которые вытекали из головы, словно кровь из его колотой раны.

Господи, кто это вообще был? И чего он хотел?

Его телефон снова зазвонил, на этот раз он ответил.

– Ну наконец-то, парень. Я на пути к тебе, – сказал его отец. – Что случилось?

На этот вопрос были тысячи ответов, но ни на один у Джулса не было сил, поэтому он просто простонал:

– Я объясню тебе, когда ты придешь.

– О'кей, открой мне.

Джулс задвинул шторы на выбитом окне, чтобы у ветра было хоть какое-то препятствие. Затем включил термостат на полную мощность и опустился на пол.

Прислонившись спиной к батарее, он смотрел в коридор, чувствовал, как его покидают силы, но все еще оставался в сознании. Чтобы убедиться, что справился.

Один-единственный раз.

– Дверь открыта, – сказал он и услышал шаги внизу в подъезде. В надежде, что это не убийца, он попросил своего отца не прерывать связь.