Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 346 страниц)

Глава 72

Видимо, к встрече готовились давно и тщательно. Мое имя стояло в нескольких списках – на парковке у лифта их сначала проверил полицейский в черной маске, без бейджа и каких-либо опознавательных знаков, намекающих на его звание. Второй раз – на выходе из лифта, а потом еще раз, уже перед входом на пустой этаж. Там меня встретил такой же военизированный великан, чей набедренный пояс с трудом выдерживал все, что на нем висело: пистолет, наручники, дубинка, раздражающий газ, нож.

Тоффи остался внизу в машине, да и никто больше не захотел составить мне компанию во время встречи с похитителем моей дочери.

За металлическим столом, к которому Эдвардс был прикован одной рукой и ногой, легко могла бы расположиться команда «Герты»[154] 154
  GSG 9 – подразделение спецназа Федеральной полиции Германии.


[Закрыть], но мы были единственные, кто сидел друг напротив друга.

Он смотрел в северо-восточном направлении, в сторону района Темпельхоф. Я же мог разглядеть в засаленных за многие годы фасадных окнах юго-восток Берлина и задавался вопросом, была ли такая рассадка случайностью или я был намеренно посажен лицом к Ванзе и Морвалу.

– Ну и как вы себя чувствуете? – спросил Эдвардс.

Я не поздоровался с ним, войдя на этаж, так что это были первые слова. Он говорил по-немецки с австралийским акцентом. Голос отдавался металлическим эхом, что было неудивительно в таком окружении. Не было ни мебели, ни напольного покрытия, только скупая бетонная стяжка и голые стены. Над нашими головами виднелись десятки открытых кабельных шахт, потолочные плиты были просто сорваны. Лампочка, болтающаяся на толстом кабеле, давала холодный промышленный свет.

– Гордитесь собой?

Во время разговора Эдвардс неритмично, дергано моргал. Неконтролируемый тик, который я объяснял травмой головы. Врачам пришлось ввести его в искусственную кому, чтобы справиться с отеком мозга. Это Фрида постаралась стулом.

– Я пришел не для светской беседы, – сказал я ему и надеялся, что моя улыбка выглядела увереннее, чем звучал голос. – Вы утверждаете, что знаете, где мой брат?

Эдвардс едва заметно помотал головой. Видимо, движение причиняло ему боль.

– Я сказал вашему адвокату, что знаю, чем Космо сейчас занимается, а не где находится. Это большая разница.

Я закатил глаза.

– Хорошо, тогда скажите мне, чем он сейчас занимается, и закончим на этом.

Эдвардс предупреждающе поднял палец.

– Но только после того, как вы ответите на мой вопрос.

– Горжусь ли я собой?

Я ненадолго задумался. Я на что-то повлиял? Да. Полетели чьи-то головы? Да. Официально той тайной мадейрской встречи министров внутренних дел семи крупнейших промышленных держав, на которой выбрали мое имя, никогда не было, даже если анализ спутниковых снимков, сделанных независимыми негосударственными организациями, мог однозначно доказать одновременное нахождение там политиков. Что касается формулировок, участники договорились между собой, что для общественности на этой неформальной встрече речь шла исключительно об обмене опытом в борьбе с терроризмом. А не о покупке нелегальной программы для прогнозирования преступлений. Неофициально, конечно, все знали настоящую цель. Но программу не купили, и это было главным, поэтому я ответил Эдвардсу:

– Иешуа остановлен. Вы сидите в тюрьме. Ваши подельники мертвы или при смерти, как Ошацки, или, как Мелани Пфайфер, находятся в бегах и скоро будут схвачены. Гордость не совсем верное слово. Скорее удовлетворенность.

– Удовлетворенность, – повторил Эдвардс с таким выражением лица, как будто выучил новое слово, которое обязательно хотел запомнить. Неосознанным движением он потрогал висок, где на месте послеоперационного шва не росли волосы.

– Я спросил вас о гордости не потому, что вы разрушили мое предприятие, дело всей моей жизни.

– Тогда почему?

– Потому что вам сошло с рук преступление. – Он замолчал, потом продолжил: – Но только пока.

– Что? – Я рассмеялся.

Эдвардс, напротив, и бровью не повел. Вперился в меня цепким взглядом и спросил:

– Когда вы планируете это сделать?

– Сделать что?

– Ваша дочь. Когда вы собираетесь в первый раз изнасиловать Йолу?

Глава 73

Космо

Космо скорчился. Он лежал на боку в глухо зашторенной комнате, подтянув ноги к подбородку, как эмбрион в утробе матери.

Боли, раздиравшие его изнутри, сводили с ума, но этого никто не мог знать. Не должен был знать.

Он всем им налгал.

Врачам, медсестрам, Максу. Сказал, что рана, вопреки всем прогнозам, не болит. И все обрадовались второму чуду подряд.

Первое было уже настолько невероятно, что представители прессы осаждали его больничную койку.

«Мужчина с огнестрельным ранением в живот выжил в болоте!»

Этот заголовок появился даже в одной из самых крупных берлинских газет. Еще до сообщений о «заговоре Иешуа», как назвали покушение на Йолу, Фриду, Макса и свободу каждого из них. Видимо, это была действительно скудная на события неделя.

Когда же СМИ докопались, кто он – осужденный педофил! – новостной поток резко оборвался.

Даже его побег из клиники Вирхов почти не освещался в разделе местных происшествий. Вообще-то он должен был вернуться в Бранденбург, для превентивного заключения, но Космо был сыт по горло гештальт-терапией, душевным стриптизом и уколами.

Все это помогало так же слабо, как и упаковка ибупрофена. Дозировка 800 мг. Разрешенная суточная доза – максимум три таблетки, а он снова запихнул себе в рот целую горсть.

В животе урчало. Казалось, срочно нужно в туалет, но Космо знал: если он сейчас встанет и дотащится по коридору своей меблированной квартиры до ванной комнаты, выложенной мерзким белым кафелем и напоминавшей ему скотобойню, из его разрушенного организма ничегошеньки не выйдет. Его уже несколько дней мучил запор.

И все равно он решил подняться. Медленно сел на провонявшем луком и пиццей диване (похоже, студенты, которые временно сдали ему эту квартиру, а сами уехали на семестр в Южную Африку, были фанатами фаст-фуда) и со всей силы сжал виски ладонями. Он выяснил, что это помогает. Как акупрессура. Может, там какая-то точка, неизвестно. Боль в голове облегчила спазм в животе. По крайней мере, немного. Настолько, что он смог встать, чтобы подготовиться.

«Черт, Макс, ты не мог просто оставить меня лежать там?» – думал он по дороге к окну.

Еще одна минута в болоте, всего одна чертова минута, и потеря крови была бы слишком большой. Но Макс, этот чертов «герой», вытащил его из трясины и вернул к жизни. За это Космо его ненавидел, как и врачей скорой помощи и хирургов, которые реанимировали его, а затем прооперировали.

Его босые ноги прошлепали по плиткам к окну.

Он отодвинул штору в сторону. Голым – без одежды он всегда чувствовал себя комфортнее всего – встал перед окном и схватил маленький серый бинокль, который лежал на батарее.

– А вот и ты, – прошептал он, и боль в желудке чуть отпустила.

С неосознанной улыбкой он наблюдал за маленькой девочкой на противоположной стороне.

Закрыл глаза.

Снова открыл их и сморгнул слезы. Настроил бинокль на резкость – девочка в гостиной осторожно потянулась за пультом дистанционного управления, чтобы не столкнуть с коленей кошку.

– Йола, – прошептал Космо. – Моя милая маленькая Йола.

Он почувствовал эрекцию.

Глава 74

Макс

Я рассмеялся и немного расслабился. Обвинения Эдвардса были настолько абсурдными, что я действительно решил, что он спятил.

– Можете повторять это сколько угодно. Я не знаю, что вы с Виго раньше курили, но из меня такой же педофил, как из вас следующий кандидат на получение Нобелевской премии мира.

Эдвардс продолжал то, что, похоже, умел лучше всего: упрямо мотал головой и пытался загипнотизировать меня взглядом.

– Иешуа не ошибается.

– Это вы уже говорили. Знаете, что это признак сумасшествия – когда вы повторяете одно и то же в надежде получить другой результат?

– Моя программа не ошибается, – настаивал он. – Это люди совершают ошибки. Такие глупцы, как мы, которые решили, что сможем просто повесить на вас преступление и это сойдет нам с рук. Но Иешуа? Нет.

– Ну, не хочу подрывать вашу веру, но в моем случае компьютер, к сожалению, просчитался.

– Чушь. Он был абсолютно прав. Вы ведь в итоге похитили свою дочь или нет?

Я раздраженно моргнул.

– Имеете в виду мое бегство от Службы опеки, которую вы обработали и настроили против нас?

– Именно. Иешуа точно проанализировал ваш личностный профиль. Распознал синдром добряка в связке с неконтролируемой горячей головой.

– Да любой отец поступил бы так же, – возразил я. Услышав себя со стороны, решил уточнить, но фраза «Любой отец помешал бы забрать ребенка из семьи и передать наркоманам» прозвучала как-то жалко и неубедительно.

– Глупость, и вы это знаете, – парировал Эдвардс. Если бы не кандалы, он бы вскочил с места. – Любой нормальный отец сообщил бы в полицию и дожидался бы дома адвоката. Вы же бросились в бега. И похитили Йолу. Как и предсказал Иешуа.

Я покрутил пальцем у виска.

– Хорошо, возможно, иногда я действую немного импульсивно. Но это не значит, что я причиню зло дочери.

К моему удивлению, он улыбался, почти ласково. Как отец, который хочет обнять сына, потому что тот сморозил глупость, но глупость милую.

– Возможно, что вы это забыли? – спросил он.

Внутри у меня раскрылся и снова сжался невидимый кулак.

– Верите вы или нет, но Иешуа настолько хорош, что знает большинство людей лучше, чем они сами себя.

Я кивнул. Эти слова я уже слышал. От мужчины, который был сейчас мертв. Теодор Брауншвайг. Антрополог и программист Иешуа. Сгорел, как и Виго. Пожертвован ради высшей цели.

– Пожалуйста, давайте вернемся к моему брату.

Эдвардс часто заморгал.

– Да, вернемся к Космо. Анализ его доступных публичных профилей однозначно говорит о скором рецидиве.

– Он проходит терапию, – вяло возразил я. На самом деле недавно он исчез. Вылез из окна и сбежал из больницы Вирхов, прежде чем его успели перевезти в закрытую клинику в Бранденбурге.

– Я сомневаюсь в действенности терапии, – сказал Эдвардс. – Иешуа просчитал, что Космо прервет лечение, чтобы снова совершить насилие над ребенком. Признаки однозначны, говорят сами за себя. Как и в вашем случае.

– Признаки? – Я искусственно рассмеялся. – Какие еще признаки?

Одно мгновение Эдвардс словно смотрел сквозь меня.

– Вы интересуетесь юриспруденцией? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Не больше, чем необходимо для написания моих книг.

– Вы любите сидеть в эротических чатах!

– Это ложь! – запротестовал я.

– Конечно, вы это отрицаете и возможно, даже верите в собственную ложь. Вы же просто больной!

– Больной?

Я смотрел поверх головы Эдвардса в окна небоскреба. Снегопад усилился. Здесь наверху возникало ощущение, что стоишь в пелене из облаков, которая опускается на огни большого города.

– Вы мочились в постель? – на полном серьезе спросил Эдвардс.

– А кто нет?

– Животных мучали?

Я закрыл глаза. В голове у меня блуждало, отзываясь эхом, слово «забыл». Я видел отца, который заставлял Космо убить кошку и таким образом проучить его: потому что нельзя было просто так брать деньги из банки из-под варенья.

– Поджигали? – Эдвардс продолжал инквизицию.

Я почувствовал слабость в коленях. Они задрожали. Застучали под столом друг о друга.

Поджигал?

Этот вопрос вызвал еще одно воспоминание. У меня в руке спичка. Передо мной связанный Космо. Отец, который кричит мне: «Ну же, давай!»

На шее Эдвардса от возбуждения проступили красные пятна, зато прошло судорожное моргание.

– Иешуа знает вас лучше, чем вы себя. У него есть доступ в вашу квартиру, в ваш рабочий кабинет, к вашему мозгу.

– Нет, – рявкнул я и ударил ладонями по металлическому столу. Эдвардса, похоже, развлекал мой приступ ярости.

– А зачем вы так активно искали в Интернете подержанный автомобиль с вместительным багажником? Собирались перевозить в нем свою жертву?

– НЕ-Е-Е-ЕТ! – снова закричал я и встал.

И в этот момент – пока еще не завершил ни движения, ни крика – меня вдруг осенило.

Что именно стало спусковым механизмом, было не так понятно, как связанное с этим озарение. Сегодня я думаю, это слово «багажник» – именно оно вызвало вспышку в сознании, яркую, как факел, которым Эдвардс и Виго хотели меня спалить. И заставило вспомнить, кто, кроме Иешуа, мог иметь доступ к моим мыслям.

Проклятье, нет!

Я в отчаянии заломил руки, потом повернулся к двери, подбежал и как сумасшедший начал колотить по алюминиевому полотну.

– Выпустите меня! – заорал я. – Выпустите меня отсюда!

Мне вернули сотовый телефон, который забрали внизу у лифта.

Я надеялся, что еще не поздно.

Что я успею спасти Йолу во второй раз.

Глава 75

Космо

Он пытался как-то отвлечься. Рассматривая потрепанные журналы, которые взял с собой в меблированную съемную квартиру, расположенную прямо напротив квартиры его брата.

Хранение таких журналов было уголовно наказуемо. В Германии их не купить даже из-под прилавка.

Но ни одна из девочек, изображенных в этих грязных журналах, не была так красива, как она. Ни одна не заводила его так, как Йола. Космо отвел бинокль от лица. От окуляров вокруг глаз остались круглые отпечатки.

Он стоял в темноте у окна. Голый и потеющий.

Свет включать не решался, хотя не верил, что Йола узнает его с такого расстояния из квартиры напротив. Даже если она случайно взглянет наверх, через улицу, то подумает, что это просто какой-то пенсионер наблюдает из окна за движением на Кёнигсалле.

Хотя смотреть там особо было не на что.

Первый снег смешивался с матово-желтым светом уличных фонарей. Без бинокля Йола уменьшилась до размеров куклы, и сквозь снежные хлопья ее изображение казалось размытым. Она все еще лежала на диване. Невинная и нетронутая.

Космо вздохнул от неутоленного желания.

Красивая, умная, волевая. Какая же у нее сила воли.

Она пережила похищение и уже так быстро встала на ноги.

«На одну ногу», – поправил он себя.

Нет, она больше не ребенок, уже взрослая. Иначе как бы вынесла эти мучения?

Космо почувствовал, как кровь пульсирует в его бедрах, как почти болезненно тянет в паху – такие ощущения всегда сопровождали эти ужасные мысли, – и решил, что это должно случиться сегодня. Он не может больше ждать. Не может так жить. Он ДОЛЖЕН это сделать.

В последний раз он взглянул в окно; в последний раз, прежде чем утолить свое желание. Он видел, как Йола гладит кота у себя на коленях и над чем-то смеется. Этот чудесный возбуждающий детский смех.

Космо покрутил бинокль, максимально приближая изображение, – и вот он уже сидит рядом с ней в гостиной и почти слышит, как звонит сотовый, который Йола поднесла к уху, чтобы ответить на звонок.

Глава 76

Йола

– Папа?

Она схватила пульт управления и сделала музыку тише: Йола слушала ее через акустическую систему для телевизора.

– Только не говори, что снова забыл, чего я хотела.

Салями с луком, но без пеперони. Они договорились, что после своего доклада он заедет к Донелло и купит на ужин пиццу.

– Где ты?

Проклятье.

Ей стало не по себе. Папа был рассержен. И имел на то все основания. Он и мама никогда об этом открыто не говорили, но она, конечно, знала, что родители разошлись в том числе и из-за Денниса. И именно это они хотели обсудить. По крайней мере, так сказал Деннис, когда попросил ее остаться на чашку какао; он хотел объяснить ей, как дело дошло до эмоционального хаоса. Йоле и без того было любопытно, а тут еще Деннис намекнул, что может все исправить. Но сейчас ей казалось, что она предает отца. Идиотская затея. Не нужно было соглашаться…

– Где?

Одно мгновение Йола раздумывала, не прибегнуть ли к вынужденной лжи, но она еще никогда не обманывала отца.

– У Денниса, не сердись на меня, папа. Мистер Триппс снова сбежал, и потом…

– Я не сержусь. Сейчас слушай меня внимательно!

Отец понизил голос, перешел почти на шепот.

– Но почему, что…

– Ни слова! Ты в опасности.

Ее бросило в холод. По всему телу побежали мурашки. Она задрожала. Этих нескольких слов отца оказалось достаточно, чтобы к ней вернулось то чувство, которое она испытывала на острове: смертельный страх.

Без единого вопроса она опустила кота на паркет, схватила костыль, прислоненный к дивану, и поднялась. Она знала: после всего, что ей пришлось пережить, папа не стал бы так шутить по телефону.

– Немедленно иди наверх, – велел он.

На заднем плане что-то сильно шелестело. Уличный шум – значит, папа уже на пути сюда.

– Поднимись в нашу квартиру, милая. Запри дверь. Никого не впускай…

Йола похромала в коридор.

– А что случилось? – хотелось закричать ей, но она сдержалась.

Вместо нее этот вопрос задал кто-то другой.

– Что случилось? – Она повернулась в сторону.

В конце коридора стоял Деннис. Его взгляд изменился. И в руках не было чашек с какао, которые он собирался принести из кухни.

– Это был Деннис? – запаниковал папа.

– Да.

– Беги! – закричал ей отец. – Беги!

Йола немедленно послушалась. До двери было всего два шага. И в замке болтался ключ.

Но с гипсом на ноге два шага оказались настоящим препятствием. Йола не ушла далеко.

Деннис настиг ее, прежде чем Йола успела открыть дверь. И, схватив сзади, со всей силы прижал ей ко рту сладковато пахнувшую тряпку, с которой вышел из кухни.

Глава 77

Макс

В одном Тоффи нужно отдать должное. Он знал, когда отставить свои глупые шуточки и начать действовать. Без единого «как?», «что?» или «почему?» он протащил меня мимо охранников Эдвардса к автомобилю и позволил сесть за руль. Сам занял пассажирское место в своей же собственной машине.

А сейчас, когда мы наконец-то выехали с парковки и, промчавшись мимо ратуши на скорости как минимум сто километров час – а это зона с ограничением в тридцать, – гнали вверх по Груневальдштрассе, у Тоффи уже не было оснований сомневаться в причине моей паники. Он подключил мой телефон к встроенной системе громкой связи и тоже все слышал: вопли Йолы. Сдавленный крик о помощи. Стон. Глухой стук. Звук захлопнувшегося дверного замка. Потом тишина. Связь… прервалась.

– Нет, нет, нет, нет! – Мое сердце колотилось в два раза быстрее обычного, шум пульсирующей крови в ушах заглушал рокот автострады.

Я позвонил в полицию, но, учитывая нашу скорость, они никак не могли приехать раньше нас.

Иешуа знает вас лучше, чем вы себя. У него есть доступ в вашу квартиру, в ваш рабочий кабинет…

Слова Эдвардса подходили не только к описанию программы. Но и человека из плоти и крови. Вполне возможно, но Ким встречалась с Деннисом и в нашей квартире, когда я был на встрече с читателями, а Йола ночевала у одной из подружек.

После секса он пробрался в мой кабинет? С ключом, который стащил у Ким? А может, она сама провела его туда? Чтобы обострить запретную связь в запретном месте?

Мои мысли пикировали по нисходящей спирали на самое дно, за пределы моего понимания.

А может, оказалось достаточно, сидя этажом ниже, просто подключиться к нашей беспроводной сети, чтобы залезть в мой компьютер и украсть мою личность?

Боже, как я мог быть таким наивным?

Значит, поэтому программа Иешуа выбрала меня. Не из-за одних только запросов автора триллеров, а потому, что мой компьютер контролировал Деннис. Эдвардс и его люди взломали мой компьютер намного позже, чтобы ускорить будущее преступление, следы которого оставил мой сосед снизу.

А зачем вы так активно искали в Интернете подержанный автомобиль с вместительным багажником?

У Денниса универсал. Охровая развалюха с нулевым классом экологичности и идиотской наклейкой – что-то о несправедливости, которая заслуженно настигнет каждого. Чушь. Почему я никогда не задумывался, зачем студенту юридического факультета такой большой автомобиль? Переживая из-за задетого самолюбия, я лишь недоумевал, почему такой молодой парень выбрал женщину на шестнадцать лет его старше. Теперь я знал ответ и на этот вопрос. Его интересовала вовсе не Ким, а близость к Йоле.

Я ударил левой рукой по рулю и поддал газу. Если верить Гугл-картам, от ратуши Штеглиц до нашего дома ровно двенадцать минут езды. Мы добрались за семь.

Я практически вывалился из машины, которая прокатилась дальше с работающим мотором: я выскочил уже на подъездной дорожке.

Универсала Денниса и след простыл. Зато прямо перед нашим домом зияло большое парковочное место. Выделяясь темным пятном в свете уличных фонарей: на асфальте не было практически ни одной снежинки.

Я попытался убедить себя, что это еще ничего не значит, и побежал к дому.

На сегодняшнее выступление я надел кожаные туфли – и чуть было не растянулся во весь рост. Конечно же, никто не посыпал дорожки песком.

Зато входная дверь была аккуратно заперта. И это днем, что за идиотизм. Я судорожно принялся искать нужный ключ в связке, распахнув дверь, ударил ею себя по ногам, спотыкаясь, взбежал вверх по лестнице на четвертый этаж. Остановился перед квартирой Денниса. Одновременно звонил, стучал и бил ногами в закрытую дверь. Потом попытался выбить плечом, но дверное полотно было из прочного дуба, а изнутри – ригельный запор во всю ширину. Ни единого шанса. Но я все равно не сдавался. Снова и снова бросался плечом на дверь. Совершенно обезумев.

– Что здесь происходит?

Я обернулся, потер плечо и посмотрел в озадаченное лицо фрау Мертенс, пенсионерки и соседки Денниса по этажу. В руке она сжимала поводок. Гармонирующая по цвету собака стояла между ее неизменно отекших ног.

– Сегодня все как тарантулом ужаленные, – пожаловалась она мне.

Все?

– Что значит «все»?

Она возмущенно покачала головой.

– Вы уже второй за сегодня, кто поднимает шум на лестничной клетке.

– А кто еще? – Я направился к ней. Видимо, мой вид не вызывал особого доверия, потому что она сделала шаг назад, а кокер-спаниель у ее ног зарычал.

– Ну, этот студент, к которому вы хотите попасть. Ударил ковром о мою дверь и разбудил Лисси. – Она показала на свою зевающую собаку.

– Ковер? – спросил я.

– Да. Сказал, что понес в химчистку.

Перед своими глазами я видел Денниса с рулоном на плече. А в него завернута моя…

– Да что случилось?! Куда вы? – удивленно кричала мне вслед фрау Мертенс.

Я побежал наружу, вниз по подъездной дорожке, через тротуар на пустую улицу: полиции все еще не было видно. Я не отвечал. Ни пенсионерке, ни Тоффи, который вышел из машины и вопросительно смотрел на меня.

Просто потому, что не имел понятия, что мне сейчас делать.

Ни малейшего.