Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 329 (всего у книги 346 страниц)

– Ваша честь, это ваше следующее дело к рассмотрению. Наверное, есть смысл вкратце изложить его суть. Это мистер Дэмиен Грин – тот самый человек, на которого мисс Брукс ссылается как на предоставившего письменные показания под присягой в отношении видеодоказательств. Мистер Грин обвиняется в хранении и сбыте запрещенных веществ – метамфетамина, ваша честь. Насколько я понимаю, он готов признать себя виновным в этих преступлениях.

Кейт уже привыкла, что ее оппоненты прибегают ко всяким грязным приемам. Но только не к чему-то подобному. Должно быть, они сразу же арестовали Грина, как только увидели его имя в аффидевите. Корн только что и камня на камне не оставил от ее ходатайства. На таком расстоянии понять было трудно, но у Грина была чистая хорошая кожа, он был упитанным и ухоженным, если не считать разорванной футболки, и последние три года бессменно работал на той заправке. Стоя за прилавком в «Сёркл Кей», баснословного состояния не наживешь, и как раз поэтому большинство наркоторговцев и наркоманов не слишком-то расположены трудиться в подобных местах. Кейт, судя по совсем короткому общению с ним, он показался честным работягой из категории «от девяти до девяти», в меру сил тянущим свой воз и честно зарабатывающим каждый доллар. А еще он явно был из пугливых. Шериф наверняка первым делом крепко врезал ему, судя по этому фингалу. Если б ее попросили угадать, Кейт сказала бы, что наркотики могли попасть к Грину только из багажника машины шерифа.

– Теперь ваш свидетель вряд ли заслуживает доверия, мисс Брукс? – заметил судья.

– Ваша честь, могу я коротенько побеседовать с мистером Грином?

– Нет! Я не хочу с ней разговаривать. Она все это выдумала, а вон тот человек позади нее сказал мне, что я должен это подписать! – выкрикнул Грин со своей скамейки, глядя на Гарри.

– Я проигнорирую это последнее утверждение. Однако, похоже, он не желает с вами разговаривать, мисс Брукс, – заключил судья Чандлер.

Нервы у Кейт окончательно сдали. Боевой запал тоже иссяк. Единственное, что удерживало ее на ногах, – это кулак, который она держала за спиной. Стиснув его, она впилась ногтями в ладонь. Корн смотрел на нее с самодовольной ухмылкой на тонких, словно червяки, губах.

– А за вами тут и не уследишь… – выдавила Кейт.

– Ваше ходатайство касательно предоставления доказательств отклонено. Отбор присяжных начинается завтра с утра, и, по моему опыту в данном суде, займет максимум день. По крайней мере, я очень на это рассчитываю. И да – пожалуйста, дайте мне знать, если ваш клиент все-таки внесет залог в размере пятисот тысяч долларов. Офис залоговой службы закрывается через пятнадцать минут. И помните: необходимо внести всю сумму целиком, и только наличными. А пока что рассмотрение дела отложено.

– Отправляйся с Энди в его камеру. Скажи им, что тебе нужно провести консультацию. Выиграй для нас сколько-то времени. А я позвоню Эдди, – сказал Гарри, уже держа в руке телефон.

Кейт взяла Энди за руку, дабы убедиться, что судебный пристав не разлучит их. Она уже решила, что не оставит парнишку наедине с этими людьми. Дэмиен Грин уже вышел вперед – его единственный уцелевший глаз был полон страха, когда было объявлено о рассмотрении его дела. Его избили и подставили, потому что он помог им. Этот городишко насквозь прогнил, и Кейт была готова сжечь его дотла, только чтобы спасти Энди.

– Что происходит? – спросил тот.

– Всё в порядке, – сказала Кейт. – Я тебя не брошу. Мы возвращаемся в изолятор, чтобы там поговорить. Вот и всё. Всё будет хорошо. Я не позволю им забрать тебя.

Ломакс снял с ремня дубинку и подошел к Энди.

– Давай-ка сопроводим тебя обратно в камеру, – пробурчал он.

Глава 25

Эдди

Припарковавшись перед бакстаунским отделением Национального банка, Блок врубила кондиционер и закрыла глаза.

– Устала? – спросил я.

Она подняла руку, растопырила пальцы и повертела ладонью взад-вперед: типа да, есть маленько.

– А я вот реально с ног валюсь, – сказал я. – Гарри жутко храпит.

Не обращая на меня внимания, Блок откинула голову на спинку сиденья. Бывшие копы обладают удивительной способностью засыпать в любой момент, когда им это нужно.

У меня блямкнул телефон. Сообщение от Гарри.

«Полмиллиона. Нальником. Если мы не вытащим его сейчас, шериф может убить его. Сегодня вечером к нему в камеру подсадят какого-то уголовника».

Вот гадство… Я набрал номер, и трубку сняли быстро.

– Привет, Эдди, как там дела? – отозвался Берлин.

– Не слишком-то хорошо. Никаких следов Коди Уоррена. Два коротеньких момента. В-первых, мне нужно, чтобы ты провел поиск по мобильному телефону жертвы. Его не было в ее вещах, когда нашли тело.

– Уоррен уже просил меня. Что касается сотового покрытия, то ее телефон был либо выключен, либо уничтожен прямо на месте преступления. С ночи убийства он не соединялся ни с одной сотовой вышкой. Что во-вторых?

– Шериф поместил Энди в окружную тюрьму и вовсю обрабатывает парнишку. Дело идет к тому, что тот признает себя виновным в преступлении, которого не совершал, если мы его оттуда не вытащим. Он напуган, а я не могу выиграть это дело, пока он там. Я должен вытащить его отсюда, поговорить с ним. Заставить его сказать правду. Если мы его не вытащим, парня в любой момент могут забить до смерти.

– Сколько?

– Ты всегда знаешь, как сразу перейти к делу. Поллимона. Наличными.

– Для внесения залога? Господи, неужели ты не мог хоть немного снизить сумму? Энди и за всю свою жизнь полмиллиона не заработать!

– Я не смогу спасти жизнь этого малыша, если его убьют в камере. Если он предстанет перед судом – а он предстанет, – тогда ты получишь все обратно. Нас время поджимает. Я сейчас сижу в машине напротив бакстаунского Национального. Мне нужно, чтобы ты перевел эти деньги прямо сейчас.

– Ты бы хоть чутка пораньше предупредил…

– Прямо сейчас. Этот парнишка может и не дожить до утра. Избить Энди до смерти или повесить его в камере этой публике раз плюнуть.

– Ладно, черт возьми, но только проследи, чтобы он не сбежал из-под залога. Это под твою личную ответственность. Если ты его упустишь, то будешь должен мне пятьсот штук.

– Заметано.

– Хорошо. Заходи в банк, проверь счет на имя Форбса. Я тебя сейчас авторизую. У нас есть счета для оперативников – казначейство США получит уведомление только через двадцать четыре часа, а к тому моменту я переведу деньжат, чтобы покрыть разницу. Просто вытащи его оттуда.

Берлин повесил трубку.

Блок открыла глаза.

– Работаем, – сказал я.

* * *

Бакстаунское отделение Национального банка было сплошь из мрамора и стекла, с двумя операционистками и охраной на каждом углу. Блок принесла из машины пустую кожаную сумку, содержимое которой вывалила в багажник – дробовик, пуленепробиваемый жилет и патроны.

От сумки пахло порохом.

Кассирша заглянула в компьютер, сняла копию с моего удостоверения личности и ушла посоветоваться с менеджером. Затем вернулась и сказала:

– Мистер Флинн, вы полностью авторизованы на получение пятисот тысяч. Мы сможем заказать эту сумму для вас на следующей неделе.

– На следующей неделе? Нет, мне эти деньги нужны прямо сейчас.

– Сожалею, но у нас столько нет в сейфе. Сегодня мы можем выдать вам сто двадцать пять тысяч наличными, но это все, что у нас есть.

– А есть поблизости какое-нибудь другое отделение с дополнительными средствами?

– Ближайший к нам банк находится в Мобиле. Девяносто минут по таким пробкам.

В кармане у меня зазвонил телефон – Гарри.

– Эдди, нам нужны эти деньги, прямо сейчас. Залоговая служба закрывается через пятнадцать минут. Я постараюсь задержать служащую, но ты должен приехать сюда как можно скорее. Не знаю, смогу ли я уболтать ее задержаться после работы особо надолго.

– Это обязательно должны быть наличные? Он уточнил, что именно наличные? – спросил я.

– Да. Суд не примет банковский чек или долговую расписку. Только нал. Раздобыл уже?

– Максимум, что я могу получить, это сто двадцать пять тысяч.

Гарри вздохнул.

– Ломакс уже размахивает этой своей дубинкой… Кейт готова оставаться с Энди в изоляторе до тех пор, пока мы не внесем залог, но если мы его не выпустим, то его изобьют до полусмерти за то, что заговорил с нами. К утру его уже может и не быть в живых.

Что, черт возьми, мне оставалось делать? У меня не хватало каких-то трехсот семидесяти пяти тысяч.

– Гарри, у них в офисе в здании суда есть машинка для подсчета банкнот?

– Ты в Бакстауне, штат Алабама, – отозвался Гарри. – Машинка для подсчета банкнот – это разведенка шестидесяти одного года от роду по имени Агата, которая работает тут клерком и вроде запала на меня.

– Блок, ты когда-нибудь видела в деле «Гарлем Глоубтроттерс» [295] 295
  «Гарлем Глоубтроттерс» (англ. Harlem Globetrotters, букв. «Гарлемские путешественники») – странствующая американская баскетбольная команда из чернокожих игроков, основанная еще в 1920-х гг. В своих выступлениях сочетает элементы спорта, театрального шоу и комедии. Один из наиболее зрелищных моментов такого шоу – это когда члены команды становятся в круг и начинают хитроумные перепасовки с обманными финтами, когда за мячом порой просто не уследить глазом.


[Закрыть]? – спросил я.

Правая бровь Блок взметнулась к потолку.

– Все будет в порядке, – сказал я. – И так насобачишься. – Затем поднес телефон к уху: – Гарри, ты когда-нибудь видел «Гарлем Глоубтроттерс» в деле?

– Дважды. Мы устраняемся от суда, чтобы покидать мячик?

– Нет, у меня уже есть игрок. А вот насвистывать некому.

Глава 26

Эдди

Гарри Форд – один из самых обаятельных мужчин на планете. Я думаю, все дело в этом его глубоком голосе. Словно мед в бочке размешивают. Для своих лет выглядит Гарри вполне даже ничего, к тому же человек он веселый, но без пошлости. Он просто неотразим для определенных дам определенного возраста. Хотя тот факт, что теперь имелось уже три бывших миссис Форд, говорил о том, что его очарование длится не вечно. К тому времени, когда мы с Блок прибыли в залоговую контору, тамошняя служащая Агата была уже на пути к тому, чтобы стать четвертой миссис Форд.

У недавно разведенной Агаты была пышная копна аккуратно уложенных седых волос, джемпер на пуговицах поверх аккуратно выглаженной белой блузки и серые слаксы. Она сидела за своим столом в маленькой залоговой конторе на втором этаже и смеялась над одной из шуточек Гарри. Тот пристроился прямо на письменном столе, а Агата смотрела в его карие глаза так, словно они были сделаны из леденцов.

– Агата, это мои коллеги, мистер Флинн и мисс Блок, – представил нас Гарри, поднимаясь на ноги вместе с Агатой, когда мы вошли.

Блок не любила официальных обращений. Она была Блок. Не мисс Блок. Не миз Блок. Просто Блок. Гарри тоже это знал, но его больше волновало, как удержать Агату под своими чарами. Он одними губами извинился перед Блок, которая бросила на него быстрый кислый взгляд, после чего широко улыбнулась Агате.

– Это деньги для внесения залога? – спросила Агата, указывая на большую сумку, пристегнутую наручниками к запястью Блок.

– Конечно, – сказал я. – Пятьсот тысяч. Наличными.

– Тогда приступим, дорогуша, мне нужно их пересчитать. Поставьте этот баул сюда, если не трудно, – сказала Агата.

– Нет проблем, – сказал я. – Но Блок будет оставаться при деньгах до самого момента передачи. Меры безопасности, знаете ли.

– Конечно, – кивнула Агата.

Гарри наклонился, прошептал что-то ей на ухо, и она озорно рассмеялась.

Блок поставила сумку на стол. Открыла ее. Достала пачку банкнот, перетянутую резинкой, и положила ее справа от сумки на стол перед Агатой. Я встал справа от Агаты. Гарри обошел вокруг стола, встав к нам лицом.

Сняв резинку, Агата принялась быстро отсчитывать банкноты, одну за другой снимая их за уголок и беззвучно шевеля губами. Пачка состояла из пятисот стодолларовых купюр. Пальцы Агаты работали быстро, и она перебрала ее меньше чем за две минуты.

– Пятьдесят тысяч, – объявила она. Стянув пачку резинкой, положила ее справа от себя, передо мной, а Блок протянула ей другую пачку.

Гарри начал что-то насвистывать.

– Знакомый мотивчик, – заметила Агата, продолжая считать. – «Милая Джорджия Браун» [296] 296
  Когда мелодия старой джазовой композиции «Милая Джорджия Браун» (Sweet Georgia Brown) использовалась в качестве гимна «Гарлем Глоубтроттерс», то именно насвистывалась.


[Закрыть]. Это не под нее когда-то играла та баскетбольная команда?

– «Гарлем Глоубтроттерс»? – уточнил Гарри.

– Она. Классная песенка…

Агата считала, как опытный кассир. Точно и быстро. Раз случайно захватила сразу две купюры, облизала большой палец и принялась пересчитывать пачку заново.

Когда она закончила, на письменном столе лежало десять пачек банкнот. Высота каждой составляла чуть более двух дюймов.

– Пятьсот тысяч, как в аптеке, – объявила Агата.

– Могу я получить квитанцию? – поинтересовался я.

– Конечно, – отозвалась она.

Блок отстегнула от сумки наручники, бросила их внутрь и застегнула молнию.

Агата куда-то позвонила и попросила, чтобы Дюбуа доставили в залоговую контору. Потом подготовила квитанцию на полмиллиона долларов, подписала ее, заверила печатью санвиллского окружного суда и отдала мне.

– Спасибо, – сказал я, пряча квитанцию в бумажник.

Агата пересчитала деньги правильно. И насчитала пятьсот тысяч долларов. Десять пачек по пятьдесят тысяч. Из расчета по пятьсот стодолларовых купюр в пачке.

И все же я знал, что на столе сейчас лежало всего сто десять тысяч.

Проблема Агаты заключалась в том, что она пересчитывала одни и те же пачки.

Каждая долларовая купюра любого достоинства весит ровно один грамм. И сотня, и всего один доллар весят абсолютно одинаково. Все банкноты, выпущенные в Соединенных Штатах, имеют одинаковый размер – 6,14 дюйма в длину и 2,61 дюйма в ширину. Если подсунуть в пачку однодолларовых купюр по несколько соток сверху и снизу, то никто ничего и не просечет.

Когда Агата закончила пересчитывать первую пачку в пятьдесят тысяч долларов, Блок протянул ей вторую пачку, в которой опять было ровно пятьдесят тысяч долларов. Дальше все пошло как по маслу. Пока Агата, склонившись над столом, орудовала своим резиновым наперстком, Блок доставала из сумки пачку, состоящую из однодолларовых банкнот и десяток с сотками снизу и сверху и за спиной у Агаты незаметно протягивала ее мне. Я убирал их правой рукой за спину и подменял настоящей пачкой, отложенной Агатой в сторону. Настоящая пачка с пятьюдесятью тысячами отправлялась из-за моей спины и за спиной у Агаты прямиком к Блок, которая подкладывала ее в сумку левой рукой, чтобы достать и отдать Агате, когда та будет готова пересчитать новую пачку, не зная, что уже пересчитала ее. Когда Гарри прекращал насвистывать, это означало, что Агата перестала считать и могла заметить, как я подменяю пачки. Пока же он насвистывал, все у нас было пучком. Мы с Блок перекидывали эти пачки у себя за спинами, между Агатой, с ловкостью Халли Брайанта и Уилли Гарднера из «Глоубтроттерс», пока Гарри исполнял их гимн. Агата убрала все десять пачек в сейф, захлопнула дверцу и заперла на ее на ключ.

– Готово дело. Удачи, Гарри. Может, еще увидимся? – спросила Агата.

– Конечно, увидимся за ужином, как и договорились, когда всё тут уладим, – ответил Гарри.

Мы оставили Агату в ее кабинете и с квитанцией о внесении залоговой суммы спустились вниз.

– Эдди, если дело кончится тем, что я опять женюсь, то ты будешь должен пятьсот штук уже мне, – заметил Гарри.

– Не переживай, – заверил я. – Мне такую сумму раздобыть – раз плюнуть.

Глава 27

Эдди

Вид Энди Дюбуа, когда он на заплетающихся ногах поднимался по лестнице из изолятора, вызвал у меня приступ ярости. Он был настолько изможденным и слабым, что Блок пришлось практически нести его на руках. На лодыжках, локтях и кистях рук у него были ссадины, оставленные соприкосновением с бетонным полом.

Когда Патриция увидела его вблизи, для нее это оказалось уже слишком. Радость от того, что ее сын у нее в руках, и осознание того, в какого изможденного, больного человека он превратился, заставили ее расплакаться от боли и облегчения.

– Почему ты так исхудал? Тебя там вообще кормили? – спросила она в промежутках между всхлипами.

– Я предпочитал там не есть. В моем картофельном пюре было что-то острое. Я порезал язык, да и сзади потом кровь шла, – сказал он.

Она прищурилась, не понимая, что это значит. Я-то прекрасно знал, что это значит, но никогда бы ей этого не сказал. Помощники шерифа округа Санвилл подсыпали Энди в еду толченое стекло. Неудивительно, что он ничего не ел.

Патриция прижала его к себе и почти понесла к входной двери. Гарри ждал их в машине, чтобы отвезти домой. Кейт я рядом с ним не заметил.

Когда я подошел, он опустил стекло.

– Где Кейт? – спросил я.

– Пошла забрать кое-что для меня из отеля.

Потребовалось некоторое время, чтобы окончательно оформить залог за Энди. Наконец все нужные бланки были заполнены, а его имущество возвращено. Открывая дверцу здоровенного «Шевроле», я увидел, как Кейт появляется из-за угла с коричневым бумажным пакетом в руках. «Лисичка» находилась всего в десяти минутах ходьбы от здания суда. Кейт отдала пакет Гарри, который поблагодарил ее и положил его в бардачок. Кейт подсела к нему. Мы с Блок вернулись к моему прокатному «Приусу», чтобы позже встретиться с ними возле дома Патриции.

Патриции пришлось подсаживать Энди на заднее сиденье. Он прошел всего каких-нибудь пятьсот ярдов и был уже весь в поту. Но не от солнца. Энди привык к солнцу. Это было вызвано чисто физическим напряжением от перемещения тела без капли топлива в баке.

Сидя за рулем «Приуса», Блок следовала за Гарри, пока он, попетляв по каким-то закоулкам, выехал на шоссе, а затем опять углубился в путаницу разбитых грунтовок с какими-то давно заброшенными строениями на них, окружавших Бакстаун.

К дому Патриции мы подъехали как раз в тот момент, когда солнце начало опускаться за высокие деревья, обступившие ее владения. Никакой тебе торжественной встречи со стороны копов или каких-нибудь гопников из числа белых националистов. На данный момент Энди мог спокойно чего-нибудь поесть и немного отдохнуть.

Энди и Патриция вместе с Блок сразу зашли в дом. Выбравшись из машины, я подошел к Гарри и Кейт. Кейт стояла возле «Шевроле», просто дышала воздухом. Гарри по-прежнему сидел за рулем, опустив боковое стекло.

– Что это там в бумажном пакете? – полюбопытствовал я.

– Лучше бы тебе не знать, – ответила Кейт.

– Ну что ж, теперь мне уж точно нужно знать. Как вышло, что это тебе пришлось забирать его?

– Потому что Гарри не зарегистрирован в отеле. Ему нужно было указать имя кого-то официально проживающего там, прежде чем курьерская служба согласилась принять это к пересылке.

– Гарри, что вообще происходит? – спросил я.

Он наклонился к бардачку, достал сверток и развернул его. Внутри была шкатулка из розового дерева. Ручной работы, размером примерно со сложенный номер «Нью-Йорк таймс». Гарри открыл крышку, за которой обнаружился «Кольт-1911» [297] 297
  Этот самозарядный пистолет калибра 0.45 дюйма, более известный под обозначением М1911 (или же коммерческим названием фирмы «Кольт» Government model – «Правительственная модель»), был разработан в США Джоном Мозесом Браунингом в начале ХХ в. и в 1911 г. принят на вооружение армии США.


[Закрыть] и запасной магазин к нему, лежащие в фигурных углублениях внутренней вставки из какого-то вспененного материала.

– Сегодня утром я позвонил Дениз. Попросил ее срочно передать мне это с курьером, – сказал Гарри.

– Ты позвонил ей сразу после того, как мы осмотрели место обнаружения тела Скайлар, насколько я понимаю?

Гарри ничего не ответил. У него опять было то выражение лица. Такое же, как сегодня утром.

– Смотрю, это тебя всерьез зацепило.

– Это мой табельный ствол, – сказал Гарри. – Он старше тебя, но куда надежней. Я чувствую себя лучше, когда он при мне. Мы с этим пистолетом побывали во многих переделках в джунглях.

Он закрыл глаза, вынул пистолет из коробки, зарядил его и передернул затвор. И как только услышал, как затвор загоняет патрон в патронник, плечи у него опустились, он выдохнул и медленно открыл глаза.

– И давно ты в последний раз пользовался этой штукой? – спросил я.

– Давненько. И все же не так уж и давно.

– Гарри, может, тебе стоит вернуться в Нью-Йорк? Пересидеть эту ситуацию, – сказал я.

– Думаешь, я слишком стар?

– Нет, я знаю, что ты слишком стар, но проблема не в этом. Это не какая-то там критика – ни в коем случае, – но есть дела, которые пролезают тебе под кожу и надолго остаются там. Ты знаешь это лучше меня. Я вижу, как сильно это тебя задевает, и…

– Ты все неправильно понял. Я не расстроен этим делом. Мне страшно. Как должно быть и тебе. И всем вам. Человек, убивший Скайлар Эдвардс, отправил тем самым совершенно четкое послание.

– Какое еще послание? – спросила Кейт.

Когда Гарри заговорил опять, взгляд у него был устремлен куда-то вдаль, а на лице выступили капельки пота, которые стекали на губы.

– В главе двенадцатой Книги Откровения женщина остается в живых после столкновения с дьяволом – тот низвержен, на небесах разгорается война. А в главе пятнадцатой Бог заканчивает эту войну, отправив на землю семерых ангелов с семью язвами, которыми оканчивалась ярость Божия. Смерть Скайлар Эдвардс – это не конец чего-то. Это только начало.

Какое-то время мы с Кейт молчали. Пальцы ее нервно отбивали какой-то ритм по капоту «Шевроле», а затем она потянулась внутрь машины и положила руку Гарри на плечо.

– Это просто какой-то псих, Гарри. Мы обязательно найдем того, кто убил Скайлар, и проследим, чтобы он оказался за решеткой.

– Ну конечно же, найдем, – сказал он. – А пока я буду держать этот пистолет при себе и молиться, чтобы мне не пришлось им воспользоваться. Я останусь здесь, в машине. Только отъеду немного по этой грунтовке, чтобы видеть въезд с главного шоссе. А вы заходите в дом.

– Я собирался попросить Блок присмотреть за этим местом, – сказал я.

– Блок нужно заняться Корном и отыскать любые следы Коди Уоррена, – сказал Гарри.

– Разумно, – сказал я. – А я…

– Ты оставайся здесь, – сказала Кейт, – а я буду по-прежнему жить в отеле с Блок. С отбором присяжных я и сама управлюсь, а тебе нужно поговорить с нашим клиентом. У нас по-прежнему нет ответов на множество вопросов.

– Когда вы с ним были в камере, у тебя была возможность расспросить его о царапинах у него на спине и насчет того, как под ногтями у жертвы могла обнаружиться его кровь?

– Была, – ответила Кейт, нацелившись взглядом в землю.

– И что он сказал? У него было какое-то правдоподобное объяснение?

– Не было у него никаких объяснений. Он просто помотал головой и сказал, что не знает.

– Это дело становится все лучше с каждой минутой, – скривился Гарри.

* * *

Кейт и Блок уехали на «Приусе». Гарри переставил «Шевроле» по узенькой грунтовке от дома Патриции ближе к выезду на шоссе. Я слонялся по гостиной, глядя, как Патриция и Энди рассматривают какие-то старые фотки, не в состоянии отлипнуть друг от друга.

Мне нужно было задать очень много вопросов, но в тот момент я просто не мог. Энди выглядел таким измотанным и хрупким, что было просто приятно видеть его рядом с матерью. Он был несколько месяцев заперт в тюремной камере, его избивали, над ним издевались, и я подумал, что для начала ему лучше немного прийти в себя, прежде чем мы вновь вернемся к кошмару, от которого он только что очнулся.

Энди съел половину сэндвича с арахисовым маслом и сладким желе, запил его стаканом молока и отправился прямиком в свою комнату. Вскоре он уже крепко спал в своей постели. Я съел вторую половину его сэндвича, а Патриция засуетилась было, предложив приготовить мне курятины, от чего я отказался. Она прямо-таки летала по дому. Лодыжка у нее все так же сильно опухла, но Патриция не позволяла боли остановить себя – как и мысли о предстоящем судебном процессе не могли испортить ей вечер. Сегодня вечером ее сын был дома, и ничто не могло стереть улыбку у нее с лица.

Однако у меня была работа, которую было необходимо выполнить. И кое-что мне требовалось знать прямо сейчас, потому что без ответа на этот вопрос мы просто тупо производили обычный набор действий по подготовке защиты. Я не мог спросить об этом у Энди, но ничто не мешало мне задать этот вопрос Патриции.

– Энди недавно сказал Кейт, что не знает, откуда у него эти царапины на спине – равно как и каким образом его ДНК могла обнаружиться под ногтями у Скайлар. Не хочу вас расстраивать, но это просто чудо, что нам удалось выцарапать его оттуда и вернуть домой. Однако я хочу убедиться, что дома он и останется. Есть у вас какие-нибудь мысли? Что-нибудь, что могло бы помочь?

– Я поговорю с ним, но вы должны знать, что мой Энди не лжет. Если он не знает, значит, и в самом деле не знает. Он всегда говорит правду.

Я поблагодарил ее, и она сказала, что идет спать и что мне нет нужды за ними присматривать. Ничего им не сделается.

– Я все-таки хотел бы остаться до утра. Просто для собственного спокойствия. Если вы не против. Я не хочу навязываться. Я могу поспать в машине вместе с Гарри, – сказал я.

– На диване будет гораздо удобней. Я принесу вам кое-какие одеяла. И да, мистер Флинн…

– Просто Эдди, пожалуйста.

– Эдди, – произнесла Патриция, словно примеряя на меня это имя. – Спасибо, что вернули моего сына домой.

– Был только рад, – отозвался я.

Вызволить Энди из тюрьмы было непросто. А вот попытки спасти его от смертной казни обещали оказаться совсем иного рода игрой. В которой, как я все больше убеждался, мы были заранее обречены на проигрыш.

Патриция застелила мне диван, а затем ушла в свою комнату.

Я жутко устал, но было слишком жарко, чтобы заснуть. Вместо этого я налил себе холодного чаю и вышел на маленькую террасу, чтобы посидеть на ночном воздухе. Толстые густые деревья тихо шумели листвой, легкий теплый ветерок доносил до меня слабый запах гнили. Я снял галстук, расстегнул рубашку и оглядел деревья. Был почти час ночи. Я знал, что скоро должен пойти и сменить Гарри, но почему-то казалось неправильным оставлять Патрицию и Энди одних в доме.

Когда я оказывался в подобных местах, меня сильней обычного тянуло обратно в Нью-Йорк. Вырос я в Бруклине, среди оживленного уличного движения, уличных пацанов и преступности, музыки и смеха, доносящегося из парикмахерских и угловых баров. Поставь меня в темном переулке против трех крутых парней, и никакого страха я бы не испытывал. Не так, как сейчас. Мне не нравилось находиться вдали от городских огней, в темноте, среди лесных зверей, змей, пауков, насекомых и бог знает каких еще тварей, которые ползали и сновали повсюду, производя слишком много шума.

Плюхнувшись в кресло-качалку Патриции на террасе, я отхлебнул чаю.

А когда вновь открыл глаза, лед в чае давно растаял. Должно быть, я задремал.

Было так темно, что за густыми деревьями, окружавшими участок, мне было видно не дальше, чем на несколько футов. «Шевроле» стоял на грунтовке где-то далеко от меня. Я не знал, смог бы его засечь, даже если б у него были включены фары.

Я поставил стакан на перила, встал на ноги и потянулся.

И тут вдруг что-то услышал. Звук, который ни с чем нельзя было спутать.

Хлопок закрывшейся дверцы машины.

Вытащив телефон, я позвонил Гарри на сотовый. Может, он просто пошел отлить в лес и на минутку вылез из «Шевроле». А может, и нет. Телефон все звонил и звонил.

Гарри не брал трубку.

Какая бы мрачная причина ни стояла за убийством Скайлар Эдвардс, сегодня я был совершенно уверен, что на самом деле ничто из этого не могло быть частью какой-то апокалиптической библейской теории. Гарри был намного старше меня и, если честно, намного умнее, но воспитывался он в церкви, и эта сторона жизни никогда не покидала его.

Я сказал себе, что с ним всё в порядке. Наверное, мне просто показалось, что хлопнула дверца машины. Он наверняка спал. Этот человек был способен проспать хоть царствие небесное.

Всё с ним было в порядке. Я был в этом уверен.

Почти что уверен.

Попробовал позвонить еще раз. Нет ответа.

Перемахнув через перила террасы, я со всех ног помчался к грунтовой дороге.