Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 346 страниц)

Глава 38

Николай. 00:29.

Еще 7 часов и 31 минута до конца Ночи вне закона

– Пусть только попробуют поцарапать мне машину или сделать вмятину, – пробурчал Дэш и пристроил ноутбук перед собой на руле.

Николай закатил глаза и задался вопросом, серьезно ли говорит этот идиот.

Большей частью своего состояния этот огромный ребенок был обязан авариям – неужели придурок действительно переживал из-за повреждений своей дурацкой машины? Не говоря о том, что он сможет приобрести себе целый автопарк класса С, если и дальше все пройдет как по маслу.

– Черт, это не машина, а какая-то жестянка, – продолжал ворчать Дэш.

Они сидели в «Фиате-5000» Николая на студенческой парковке перед юридическим факультетом на Больтцманн-штрассе. Дождь барабанил по тонкой металлической крыше, и им приходилось говорить громче, если они хотели перекинуться парой слов.

– Это «абарт», – запротестовал Николай. – У него мотор «феррари»!

– И все равно в этой коробке у меня голова между коленями зажата, – жаловался Дэш, не отрывая взгляда от компьютера.

В правой части разделенного экрана, на карте Гугл, отражался GPS-трекер такси. В левой части они могли видеть видео, которые попадали на видеорегистраторы. В настоящий момент Бен и Арецу ехали по Клэйаллее мимо старого американского посольства в сторону Хоэнцоллерндамм.

– Переведем обоих в режим онлайн-трансляции? – спросил Николай и рассердился тому, какой взгляд бросил на него Дэш. Криворожий хвастун всегда корчил из себя главнокомандующего, а ведь это он, Николай, придумал гениальный план.

Это он со своими парнями сумел взломать встроенную в телевизор камеру в палате Джул, так что сейчас они в любое время могли в цвете наблюдать за тем, как инвалид в коме пускает слюни во сне.

Это он активизировал свои связи и за две тысячи евро нашел санитара-азиата, который впрыснул Джул токсин.

Это ему пришла в голову идея подвергнуть Бена и Арецу испытаниям и заставить сдаться общественности. Лишь благодаря его гениальности глупая игра в прятки превратилась в интерактивную охоту.

Черт, он даже остановил расфуфыренную секретаршу, которая на своих шпильках цокала на вечеринку «Кому за 40» в джаз-клубе «Айершале», и попросил поговорить по телефону с полицейским и выдать себя за Дженнифер. А сейчас Дэш, этот самоуверенный, быстро разбогатевший недоумок, который даже не захотел взять на себя телефонный шантаж, делал вид, что это он всем управляет.

– Ни хрена мы не будем, – ответил Дэш.

– Мы же не испортим игру.

– Я думал, мы хотели хорошо заработать?

На бесчинствующих охотниках. На спасающихся бегством внезаконниках. Окруженных неистовствующей толпой. Истекающих кровью на тротуаре.

– Что, если охотники не найдут улицу с малолетними проститутками? В Берлине она ведь не одна.

Дэш высмеял его:

– Не переживай. Не все такие кретины, как ты, Ник. Кроме того, я хочу, чтобы некоторые искали не там, где нужно. Это делает все намного аутентичнее.

– Ну, если ты так считаешь…

– Да, считаю.

«Идиот».

Николай со злостью посмотрел в боковое окно и нарисовал свастику на запотевшем от его дыхания стекле. Если бы он не зависел от Дэша как покупателя его фильмов, то ни секунды не потерпел бы этой высокомерной болтовни. К счастью, у труса не было особого желания марать руки, хотя в особых случаях он иногда и сам переодевался. Дэш был для этого слишком бизнесменом. Здесь Николай вынужден был отдать ему должное: если Дэш чуял крупную добычу, то пересиливал себя. Но если предприятие становилось опасным, то с удовольствием использовал других. С этой точки зрения сегодня вечером у него был отличный шанс снова войти в дело с Дэшем. Ни у кого не было столько подписчиков, и никто не платил лучше за хороший товар.

– В любом случае направление правильное, – услышал он слова Дэша. Тот указал точку на мониторе, пульсирующую на уровне Розенек. В последней эсэмэске Дэш направил Бена и Арецу в Шёнеберг на Курфюрстенштрассе, и с учетом актуальной ситуации на дорогах, они должны были оказаться там через пятнадцать минут.

– Что говорят в Сети? – спросил Дэш, и Николай проверил на своем мобильном последние комментарии под видео на Ютьюбе, которое Бен выложил туда, как ему и было приказано.

Любой дурак мог видеть, что несчастный идиот считывал свое сообщение с листка, и при этом выглядел таким же счастливым, как проститутка с «безлимитным тарифом» при виде двухсоткилограммового клиента. Но, видимо, у большинства пользователей коэффициент интеллекта был на уровне комнатного растения.

– Более пятидесяти тысяч уже кликнули на перевернутый большой палец, – радовался Николай. – В первых двухстах комментариях ему желают смерти или пожизненных мучений.

– Все-таки работает, – ухмыльнулся Дэш.

– Работает, – подтвердил Николай и схватился за свой ремень безопасности.

Дэш удивленно посмотрел на него.

– Что ты задумал?

– Разве мы не поедем?

– Куда?

– По адресу, который ты ему отправил. Не боишься опоздать?

Дэш помотал головой.

– Нет. Я гораздо сильнее переживаю о другом.

– О чем?

– Я не уверен, что мы не сделали ошибку уже на первом задании.

– Слишком легкое? – спросил Николай, и Дэш снова помотал головой.

– Слишком сложное. – Он выглядел всерьез обеспокоенным. – Я боюсь, наш парень вряд ли переживет этот экзамен.

Глава 39

Мартин Швартц. 00:41.

Еще 7 часов и 19 минут до конца Ночи вне закона

– Что значит «вы ушли»?

Швартц уже в третий раз делал звук тише с помощью регулятора на руле пикапа, но старик с каждым предложением кричал все громче. Грегор Рюман уже почти охрип от возбуждения.

– Вы не можете просто бросить моего сына на произвол судьбы!

– Я даже должен. Иначе это будет незаконным лишением свободы. Вы знаете это точно так же, как и я.

Мартин свернул на подъездную дорожку своего модульного дома в Тельтове. Если в Берлине уже шел дождь, то здесь было еще сухо, но лишь вопрос времени, когда гроза пересечет границу города и затопит отчасти еще не укрепленные улицы нового поселка.

Прежде чем его сын снова переехал к нему, Швартц подыскал жилье в спокойном районе поближе к природе. В принципе он ненавидел эти искусственно озелененные комплексы, напоминающие парки с выставочными домами, но Тиму здесь нравилось. Простое строение с плоской крышей его сын даже предпочел квартире в старинном доме на Симон-Дах-Киц. Непривычно для шестнадцатилетнего, но, видимо, парню больше хотелось покоя и природы, чем уличных гулянок и театральных пивных в Пренцельберге.

– Вы не могли бы, по крайней мере, следить за ним? – спросил Грегор Рюман.

– По-вашему, я должен следовать за ним по пятам? Как и тысячи других? – Швартц помотал головой. – И речи быть не может!

Он заглушил мотор.

Его сосед справа, чье имя Швартц никак не мог запомнить, вышел в пижаме выносить мусор и приветливо помахал ему рукой через живую изгородь.

Идиллическая картина, как в рекламном проспекте, который ему на переговорах о купле-продаже вручил агент по недвижимости от строительной фирмы. «Здесь, в Тельтов-Парке, мир еще в порядке», – утверждал он, и Мартина так и подмывало сказать, что, по его опыту, как раз там, где в глянцевых буклетах изображены улыбающиеся люди, мир самый жестокий. Но этого обычно не видно с первого взгляда, лишь когда заглянешь за фальшивый фасад. Швартц знал, что, согласно статистике, как минимум один из его соседей бьет жену, обменивает фотографии собственных обнаженных детей на нелегальных биржах в даркнете, разбрасывает собачьи лакомства с ядом и иголками или использует прикуриватель, чтобы успокоить плачущего младенца.

Знание. Это была его профессиональная болезнь. Мартин знал слишком много, чтобы уметь абстрагироваться. И пережил слишком много, чтобы вести бессмысленную борьбу.

– Ваш сын такой же упрямый, как и вы, позволю себе заметить, господин Рюман. По какой-то причине он вбил себе в голову, что хочет провести ночь один со своей новой подругой, а у меня нет ни права, ни желания рисковать своей задницей ради того, кто отказывается от моей помощи.

– Его шантажируют, – сказал Грегор.

– Возможно.

– Наверняка! – отрезал старик. – Думаете, он стал бы добровольно выкладывать свое видео с сообщением, что его можно найти на улице с малолетними проститутками?

Швартц, который как раз собирался выйти из машины, присвистнул и остался сидеть внутри.

– Он это запостил?

– Да. При этом он выглядит так, словно за камерой стоит кто-то с ружьем. Он вам ничего не рассказал, прежде чем уйти?

– Именно поэтому я и пытаюсь дозвониться до вас уже четверть часа, – огрызнулся Швартц. С тех пор как он отменил операцию, телефон Грегора Рюмана был постоянно занят.

– Я разговаривал со своей взволнованной невесткой. Итак, выкладывайте. Что сказал вам мой парень?

– Ничего не сказал. Но прощание было странным. Он протянул мне руку.

– И передал какую-нибудь записку? – с надеждой спросил отец.

– Ага, конечно. Совсем вылетело из головы.

– Простите, – устало сказал Грегор, и Швартц пожалел, что отреагировал так цинично.

– Я скажу вам, что мне показалось странным. У вашего сына есть татуировка на запястье?

– Понятия не имею. В любом случае я об этом ничего не знаю. Почему вы спрашиваете?

– Ну, прежде чем протянуть мне правую руку, он поднял левую. Сначала я подумал, что это жест смущения. Что он не знает, помахать мне или пожать руку. Но потом я заметил черные цифры у него на запястье.

– Цифры?

– Сначала я подумал, что это татуировка или штамп, какие ставят на дискотеках.

– У него на запястье были цифры?

– 1030 или 0130, было плохо видно, к тому же с моей перспективы цифры были перевернуты вверх ногами.

– 13.10? – спросил Грегор. – Это дата его рождения.

Швартц пожал плечами. Возможно.

– Хм, или у вашего сына чертовски плохая память, или он хотел мне что-то сообщить. Но что?

В машине стало душно, и Швартц опустил стекло. В носу зачесалось, как всегда, когда менялось атмосферное давление, и освежающий ветер поднимал с земли пыльцу.

– О’кей, давайте рассуждать логически, – продолжил Грегор Рюман. – Моего сына шантажирует женщина, выдавшая себя за мою невестку.

– Это могла быть и сообщница.

– Верно. Хорошо. Он, она или несколько человек заставили Бена пойти в ванную и позвонить оттуда.

– Со второго телефона, о котором я ничего не знал. Он не был обвиняемым, я не проводил досмотр.

– Все в порядке. Вам не нужно оправдываться. Итак, у неизвестных есть нечто против него, что заставляет его подставиться толпе и лишиться как минимум репутации, а возможно, и жизни. Что это может быть?

Мартин поднял глаза на комнату сына в мансарде; единственное окно во всем доме, где горел свет.

– По моему личному опыту, отец ведет себя так нерационально только в одном случае.

– Когда подонки хотят причинить вред его ребенку.

Швартц кивнул:

– Правильно.

– О’кей, но в этом случае должно быть что-то еще. Как уже сказал, я только что долго разговаривал с Дженнифер. Она как раз приехала к Джул в больницу. У нее все хорошо, она лежит в своей палате, жизненные функции ее организма контролируются аппаратами.

Швартц схватился за затылок. Он чувствовал, что приближается мигрень, не такая сильная, как во время последнего боевого задания, когда он несколько раз терял сознание. Но и не безобидная метеозависимость.

– Ладно. Возможно, помимо дочери существует еще какое-то средство давления на вашего сына. Шутки ради предположим, что Беньямин действительно хотел намекнуть мне этими цифрами на то, чем его шантажируют.

– Я не понимаю, что должна нам сказать дата его рождения? – простонал Грегор.

– Для чего используют дату рождения? – размышлял Швартц.

– Чтобы заполнить формуляры в Интернете. Подтвердить свой возраст. Откуда я знаю? Бен точно больше ничего вам не передал?

– Нет, то есть… – Швартц взглянул на свой вещмешок на пассажирском сиденье.

– Что?

– Он ничего мне не давал. Но он кое-что мне оставил.

Швартц схватил сумку и расстегнул замок. Несколько движений – и он нашел то, что искал.

– Его сотовый, – сказал он Грегору. – Он не потребовал его у меня обратно.

– Потому что у него есть еще один.

– Или потому, что я должен воспользоваться этим.

На этот раз Грегор Рюман присвистнул с уважением:

– Вы имеете в виду, со второго сотового он послал сообщение на свой собственный телефон, который вы у него забрали?

Не дожидаясь ответа, Грегор продолжил развивать свою мысль:

– Конечно, так и есть. Мы должны прочитать это сообщение. А что нужно, чтобы разблокировать телефон?

Вспышка молнии озарила поля вдалеке.

– Пароль, – подтвердил Швартц ход мыслей Грегора.

Такой, который пользователь легко запомнит. Именно поэтому наиболее часто встречающиеся цифровые комбинации – собственная дата рождения.

Не прошло и десяти секунд, как Швартц снял блокировку с сотового телефона. Но воодушевление, которое испытывает каждый полицейский, когда подозрение подтверждается, продержалось недолго. Разочарование шло по пятам.

– Такого я еще никогда не видел, – сообщил он Грегору, листая бесчисленные текстовые сообщения. – Даже не знал, что это возможно.

– Что? – нетерпеливо спросил отец.

– Почтовые ящики! Они переполнены. Как для голосовых сообщений, так и для текстовых. Места больше нет. Последнее сообщение пришло от телефонного провайдера полтора часа назад. То есть до того, как Бен показал мне код. Здесь написано: «Пожалуйста, удалите все содержимое почтовых ящиков. В настоящий момент новые сообщения больше не принимаются».

– Номер Бена указан в Интернете. – Голос Грегора прозвучал устало и едва слышно. – Уже на стартовой странице AchtNacht.online. Каждый из этих психов пробует звонить или писать.

– Хм, а в итоге из-за них мы ничего не выяснили. – В небе над поселком в Тельтове разразился мощный гром. Из-за сильного дождя через лобовое стекло ничего не было видно. Помолчав, Швартц добавил: – Какое бы сообщение ваш сын ни оставил нам на сотовом, боюсь, мы это не так скоро узнаем!

Глава 40

Бен. 00:51.

Еще 7 часов и 9 минут до конца Ночи вне закона

Когда Бену было пять лет, он боялся зомби дождя. Прозрачных мертвецов, которые с поднятыми плечами и пустым взглядом упорно шагали сквозь непогоду в поисках маленьких детей, чтобы утопить их в лужах и сожрать. Старший брат одного школьного друга рассказывал им по дороге домой из бассейна такие жуткие истории и, видимо, находил веселым пугать легковерных детсадовских карапузов подобными страшными сказками.

Сегодня, десятилетия спустя, Бену пришлось убедиться, что у монстров из его ночных кошмаров, видимо, были реальные прототипы.

Только на улице он насчитал четырех зомби, двух на тротуаре и одного у машины во втором ряду на Фробенштрассе, вдоль которой они очень медленно катили с Арецу. Девочки с пустыми глазами безразлично ждали клиентов; они были слишком слабыми, чтобы махать проезжающим мимо машинам. Слишком юными, чтобы знать, какие ужасы им еще предстоит пережить. Слишком взрослыми, чтобы еще надеяться, что им удастся уйти от судьбы.

– Сколько лет им может быть? – спросила Арецу.

– Пятнадцать, шестнадцать. Некоторые моложе, некоторые, возможно, уже совершеннолетние, – предположил Бен. Из-за болезней – если верить СМИ, преимущественно гепатита С, – которые уже наложили на многих свой отпечаток, определить было сложно.

– Но это же должно быть запрещено, – пропыхтела Арецу.

– Секс с несовершеннолетними? – спросил Бен. – Конечно. Но если пятнадцатилетняя садится в машину к взрослому мужику, это не наказуемо. Тут полиция бессильна.

Бен нашел место между автобусом «фольксваген» и «смартом» и припарковал такси на обочине, прямо рядом с рекламным плакатом шампуня.

В ста метрах он увидел группу молодых людей в бейсболках и свитерах с капюшонами, стоящих у входа в метро «Курфюрстенштрассе». Это могли быть охотники, которые высматривали его. Или просто любопытные туристы, глазеющие на берлинские трущобы.

– Где это точно? – спросила Арецу.

Бен побарабанил пальцами по рулю, потом указал на разрисованные граффити металлические ворота на противоположной стороне улицы, которые выглядели так же заманчиво, как решетка стока ливневой канализации.

– Номер дома 57. Вход в подвал справа.

– И что там?

Бен пожал плечами:

– Без понятия. В эсэмэске значилось только, что я должен позвонить три раза и спросить Вальтера Рена. Так что вперед.

Он отстегнул ремень безопасности.

– Пойдем.

– Нет.

Он посмотрел в ее большие от страха глаза.

– В эсэмэске написано, что я должна пойти с тобой?

– Открытым текстом нет.

Шантажист только потребовал не оставлять ее одну в квартире Джул и взять с собой в машину. Конкретных указаний не было.

– Тогда я останусь в машине, – решила Арецу.

Взгляд Бена потемнел, и он указал на группу, которая все еще стояла у входа в метро и, видимо, спорила. Если он не ошибался, некоторые время от времени поглядывали в его сторону.

– Здесь ты не в безопасности.

– А там, куда отправил тебя шантажист, в безопасности? – Будь у нее волосы, то они растрепались бы и упали ей на лицо, так сильно она помотала головой. – Нет, нет, нет. Здесь я хотя бы могу запереть двери.

Бен вздохнул. С одной стороны, он сомневался, стоит ли оставлять ее одну, с другой стороны, мог понять, что она не хочет вслепую идти в логово льва. Большинство людей предпочитают знакомую проблему сомнительному решению.

– Ну ладно. Но если что-нибудь пойдет не так, если через полчаса я не вернусь, тогда позвони в полицию. О’кей?

Она кивнула.

– Включи центральную блокировку дверей. Никого не впускай. Если на машину нападут, заведи мотор и передави придурков.

Он протянул ей свой мобильный.

– У меня есть, – ответила она. В отличие от Бена Арецу забрала свой телефон у Швартца.

– Я знаю, но в указаниях четко оговорено, что мне нельзя брать мобильный телефон с камерой в здание. Ты правда уверена, что я должен оставить тебя одну?

– Да.

Бен вложил ей в руку телефон и крепко сжал ее пальцы вокруг трубки, потом посмотрел в грустные глаза девушки. Когда спустя какое-то время Арецу еще раз кивнула в знак согласия, Бен вылез из машины.

Первая волна непогоды миновала.

Бен взглянул на темное, затянутое облаками небо, которое выглядело таким же грязным, как и улица, которую он переходил.

Тут послышался свист. Группа у метро больше не стояла на месте, а тоже двинулась в его сторону.

– Вон он! – закричал кто-то.

В десяти метрах от Бена одна из проституток бросила на него безразличный взгляд.

Тем временем Бен уже стоял перед воротами с граффити. Следуя последним указаниям шантажиста, он поспешил к боковому входу в многоквартирный дом, который казался нежилым. Нигде не горел свет. Вход в подвал тоже не освещался.

Много лет назад сюда, видимо, подвозили брикеты с углем. Бену не удалось нащупать звонок, поэтому он постучал в деревянную дверь.

– Сюда! – крикнул голос, который Бен уже слышал, но теперь он был намного ближе.

Бен принялся колотить в дверь, на этот раз сильнее.

В двери открылось окошко размером с небольшую книгу.

– Да?

Удивленно вглядываясь в лицо рыжеволосой женщины, точнее сказать, крайне безвкусно накрашенной дамы лет шестидесяти со сложной высокой прической, Бен, сбиваясь, сказал:

– Мне нужно к Вальтеру Рену.

Рыжеволосая оглядела его и затянулась электронной сигаретой. Вместе с бесцветным дымом до Бена через окошко донесся запах парфюма с древесными нотками. Похоже, женщина его не узнала, что было неудивительно. Большинству людей нужно несколько раз увидеть лицо в СМИ, чтобы потом узнать его. Возможно, она и не следила за сообщениями о Ночи вне закона. Женщина еще колебалась, стоит ли впускать его.

– Он пропал! – крикнул кто-то на улице. Молодая девушка. Взволнованная, словно участвовала в захватывающей игре «Поиск сокровищ».

Лицо в смотровом окошке, похоже, ничего не слышало.

– Кто вас прислал? – Хриплый голос выдавал, что она слишком поздно перешла на сигареты без никотина.

К этому вопросу Бен был готов. Шантажист назвал ему кодовое имя.

– Дэш, – ответил он, и лицо женщины просветлело.

Затем он услышал, как отодвинулась задвижка, и дверь открылась наружу. Бен отступил на шаг и, дождавшись приглашающего жеста, вошел внутрь. Как раз вовремя, потому что за спиной уже слышались шаги.

– Внутренние правила знаете? – спросила женщина, запирая за Беном дверь.

– Да, – ответил Бен и глубоко выдохнул. С чувством, что одна опасность сменилась другой, еще более серьезной, он осмотрелся и не сразу смог привыкнуть к теплому, хотя и неяркому свету. Они стояли на небольшой площадке, вниз вели ступени облицованного деревом лестничного марша.

– Телефоны, оружие?

– Нет.

– Разрешите?

Женщина сделала знак рукой, и Бен встал перед ней, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Она ловко ощупала его.

– Ставка с собой? – спросила она.

– Да, – солгал он.

Бен не имел понятия, о чем говорила женщина, но не мог признаться ей в этом. Видимо, довольная результатами обыска и его ответом, она велела следовать за ней.

Она была одного с ним роста и носила светлый костюм, который казался слишком теплым для этого времени года. С каждым шагом вниз по лестнице становилось прохладнее, и Бен, промокший под дождем, замерз, когда они добрались до тяжелой противопожарной двери внизу.

– Вы когда-нибудь делали что-то подобное? – поинтересовалась женщина и еще раз затянулась электронной сигаретой.

Бен подумал о колонке в «Штерне», где электронные чудовища сравнивались с выхлопными трубами, которые люди добровольно засовывают себе в рот, и согласился с автором.

– Нет, это для меня первый раз. – Он решил сказать правду. Бен попытался подсмотреть номер, который женщина вводила на электронном замке, но она закрыла ему обзор.

На этот раз дверь открылась внутрь, и рыжеволосая прошла вперед. Бен вздрогнул, когда почувствовал ее прикосновение. Мягко, почти нежно она взяла его за руку и ввела в грубо оштукатуренный сводчатый подвал.

Женщина взглянула на часы на запястье, мужские «Ролекс Дайтона», которые наверняка стоили небольшое состояние, и улыбнулась, словно Бен их ей только что подарил.

– Вы пришли буквально в последнюю минуту, сейчас почти час, – прошептала она ему, потом объявила громко, с гордостью идеальной хозяйки в голосе: – Я от всей души приветствую вас!

Она подвела Бена к единственному предмету мебели, который занимал почти все помещение: массивному прямоугольному дубовому столу, длиной метра четыре и шириной полтора, за которым свободно могли разместиться двенадцать гостей.

Бен насчитал одиннадцать.

Все мужчины. Все хорошо одетые, большинство в костюмах или в пиджаках, двое даже в смокингах. Никто не попытался подняться или поприветствовать его. Они остались сидеть за столом, покрытым белой льняной скатертью, которая казалась сшитой из того же материала, что и костюм женщины.

Шестеро обернулись к нему, пятеро сидели на другом конце стола и могли хорошо видеть его в свете большой хрустальной люстры, висящей на потолке.

Все были старше, упитаннее и ухоженнее Бена и, наверное, по этой причине рассматривали его с тем же интересом и недоверием, что и хозяйка, прежде чем решила открыть ему дверь. Лаконичным жестом она указала Бену на последнее свободное место между тучным седым господином и не менее полным лысым мужчиной с улыбкой хорька. На нем были коричневые подтяжки и светло-голубая сорочка.

– Кого вы нам привели, Леди Нана? – спросил хорек и захихикал.

Бен сел на указанный ему угловатый деревянный стул. Теперь он понял, чем смущал его вид этого стола.

Он не был накрыт!

Ни приборов, ни тарелок, ни чашек. Одна только сильно накрахмаленная белая скатерть и больше ничего.

– Господа, – обратилась к ним женщина, которую называли Леди Наной. Стоя за спиной у Бена и мягко массируя ему плечи, она окинула взглядом всех присутствующих за столом. – Сегодняшняя ночь будет захватывающей. В нашем кругу появился новый игрок.