Текст книги "Современный зарубежный детектив-14.Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Сьюзен Хилл,Жоэль Диккер,Себастьян Фитцек,Сара Даннаки,Стив Кавана,Джин Корелиц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 196 (всего у книги 346 страниц)
Я бросила взгляд на Бена, который как раз отвернулся.
– Жаль, что здесь мы не можем просто взять и обнажить свои тело и душу, – прокомментировала Люси, вызывающе посмотрев на Лахлана. Тот лежал в воде, откинув голову на бортик ванны. – Некоторых такое способно смутить. – Вероятно, речь шла о пасторе.
И думаю, Бен тоже не испытал бы восторга от подобного номера. И без того странно наблюдать за родителями, бродящими вокруг в купальных костюмах, а уж если говорить о том, чтобы увидеть их обнаженными… Хотя не исключено, что они ныряли голышом всей семьей.
– В следующем году на мой семидесятый день рождения мы планируем заплыв через озеро Конистон.
– Думаете, это разумно? – спросил Лахлан, копируя тон Люси ранее.
Повисла напряженная тишина. Ее нарушили мы с Деви, когда одновременно вылезли из ванн и поспешили к сауне. Вскоре к нам присоединились Грэм с супругой. Та поскользнулась на пороге и уронила свою бутылку, пробормотав:
– Ох, холод все же подействовал на легкие. – Затем размяла пальцы, захлопнула дверь и подобрала контейнер.
Я сумела удержаться и не спросить, сильно ли он поврежден, хотя заметила, как Деви прикрывает трещину на своей бутылке.
– После того как вы ушли, отец с сыном начали ссориться, – сообщила нам Люси, вновь устраиваясь на скамье. – Дуглас очень расстроился, когда Лахлан высказал желание признать поражение и уехать завтра вместо того, чтобы остаться до воскресенья. Бен спас ситуацию: тут же предложил им обоим массаж за счет отеля на следующий день. Несмотря на свою суровость, пастор не чуждается некоторых удовольствий, поэтому попытка задобрить его точно была хорошим ходом. Надеюсь, даже достаточным, чтобы сгладить впечатление от вчерашнего ужина.
– Вы можете гордиться сыном, – заметила я.
– Что? А, да, конечно, мы гордимся. Отель послужил для него чистым листом, верно, Грэм? – Тот кивнул, но отвел глаза. – Все в порядке, они поймут. Нашему Бену пришлось нелегко. Он с трудом учился в школе и не продолжил образование в университете, как многие его друзья, а решил работать. Однако не мог удержаться долго на одной должности и в итоге спутался не с теми людьми. Были свои взлеты и падения. Но в конце концов сын поступил на курсы и сумел встать на ноги. Обрел свое призвание, так сказать. И шанс на отличный карьерный рост.
Некоторое время мы сидели в тишине, наслаждаясь теплом и, если говорить начистоту, отсутствием Лахлана с Дугласом. Заметив, что Деви опирается на стену, закрыв глаза, я встревоженно поинтересовалась:
– Ты в порядке?
– М-м, да. Жарко, но нормально. Хотя еще несколько минут – и я отправлюсь снова окунуться.
Грэм поперхнулся, потом зашелся в приступе кашля, а когда пришел в себя, произнес:
– Простите, кажется, немного простыл. – Затем огляделся по сторонам и вздохнул: – Видимо, забыл свою бутылку с водой снаружи. – Его одолел новый приступ. – Можно глотнуть из твоей, Люси?
Жена подняла свой контейнер, но сразу же нахмурилась.
– Прости, дорогой, уже все допила. И забыла наполнить снова по пути сюда.
Грэм встал, прижимая ладонь к груди и пытаясь подавить кашель.
– Можете взять мою, – предложила я, протягивая свою бутылку.
– Лучше не надо, – покачал головой муж Люси. – Учитывая недавнюю пандемию и вирусную ситуацию вообще. Я выйду и заберу свою воду. – Он взялся за дверную ручку и резко дернул. – Проклятая створка, – пробормотал он и рванул сильнее, однако безуспешно, после чего согнулся в новом приступе кашля.
– Не нервничай, – сказала Люси голосом, который, как я подумала, использовала, чтобы успокаивать пациентов, работая медсестрой. – Садись и постарайся сделать несколько глубоких вдохов.
– А я попробую открыть дверь, – поддержала я. – Вы же пока немного попейте воды. – В этот раз Грэм без возражений взял протянутую мной бутыль и сделал несколько глотков, после чего кашель уменьшился.
Но как бы я ни дергала створку, она не поддавалась моим усилиям.
– Уверена, скоро вернутся Лахлан с Дугласом. Или Бен. Он не мог далеко уйти. Нужно просто сохранять спокойствие, – проговорила Люси.
Услышав за спиной стон, я обернулась и увидела, что Деви тоже плохо выглядит: лицо раскраснелось, дыхание стало частым и прерывистым.
– Что случилось? – с тревогой спросила я, но получила в ответ лишь заверения:
– Я в порядке. Просто легкое головокружение. Нужно глотнуть немного свежего воздуха – и все пройдет. У меня тоже закончилась вода. Можешь еще раз попробовать открыть дверь? – Теперь в глазах Деви плескалась паника.
Я тянула и дергала за ручку изо всех сил, но створку намертво заклинило. Как это могло случиться? За спиной Грэм зашелся в новом приступе кашля. А учащенное, рваное дыхание Деви напоминало выброшенную из воды рыбу.
– Держи себя в руках, – прошипела Люси.
Я посмотрела, как судорожно она вцепилась в края деревянного полога, и поняла, что даже ее спокойствие уже подходит к концу.
Внезапно в дверном окошечке появилось лицо Дугласа, столь же бледное и блестящее, как раньше, но уже по другую сторону неподатливой створки, заглядывая снаружи внутрь.
– Слава небесам, – прошептала я.
Он быстро отошел назад, словно беря разбег, и я, поняв его намерения, отступила к скамье. Послышался глухой стук, с которым Дуглас всем телом врезался в дверь. Затем последовала пауза, и со второй попытки створка распахнулась.
– Хвала всем святым, – пробормотал Грэм.
Мы с Люси помогли Деви подняться на ноги и выйти наружу. Только тогда я заметила встревоженное состояние Дугласа. Он махал одной рукой в направлении купелей. Все мы повернулись и посмотрели туда. Свет луны заливал центральную ванну, обрисовывая лежащий в ней неподвижный силуэт.
– Мой папа, – воскликнул Дуглас. – Кажется, он умер!
Мы дружно поспешили к купелям. Лахлан распростерся, не шевелясь, в одной из них. Его широко распахнутые глаза слепо уставились в безоблачное небо.
– Нужно провести реанимацию, – пролепетала я, глядя на Люси. – Вдруг вы еще сможете его спасти.
Но та застыла на месте, по-видимому, напуганная зрелищем.
– Пропустите, пропустите. – Это подоспел Бен.
Он погрузил руки в воду и попытался вытащить пастора. Мы с Грэмом поспешили помочь, вместе сумели поднять безжизненное тело и перенести его на снег. Я побежала в раздевалку за телефоном, чтобы позвонить в «скорую», пока Бен проводил непрямой массаж сердца Лахлана.
Когда я вернулась с новостями, что медики уже в пути, распорядитель сауны стоял рядом с телом. Он устало покачал головой.
– Слишком поздно. Ему уже не помочь. Если бы только я успел раньше… Но кто-то сообщил, что видел в восточном крыле женщину, которая собиралась прыгнуть с крыши. Хотя там никого не оказалось, мне пришлось проверить.
Дуглас застонал:
– Я оставил его одного всего на пару минут, чтобы воспользоваться уборной, а когда вернулся, он уже бился в судорогах с покрасневшим лицом, но почти сразу замер. Это все ты виноват! – крикнул он Бену, надвигаясь на него с угрожающим видом. – Объявил его здоровым и допустил к посещению сауны с холодными ванными. И он умер! А тебя даже не было рядом, чтобы за ним присматривать! Координатор по вопросам здоровья, как же! Ты его убил!
Несмотря на накинутые халаты, взятые в шкафчиках, к приезду «скорой помощи» все мы уже продрогли. Люси с Грэмом заявили, что идут в номер, чтобы одеться потеплее, и мы с Деви решили последовать их примеру. Однако по пути в отель я поняла, что забыла в сауне полотенце, и побежала за ним обратно. Воздух внутри парной еще хранил жар, но мне стало не по себе при воспоминании о тех ужасных моментах, когда мы почувствовали себя там как в ловушке.
Подбирая полотенце, я заметила на полу бутылку Деви. Та оказалась неожиданно тяжелой и булькала, точно была наполовину полной. Я открыла ее, чтобы проверить содержимое. Оно странно пахло, напоминая один из тех тошнотворных коктейлей, которые мы пили на вечеринке нашей подруги Элис. Тогда неудивительно, откуда у Деви взялось головокружение, учитывая состав контейнера. Затем я поняла, что держу нетреснувшую бутылку, без вмятины на боку. Видимо, принадлежащую Люси. Это она украдкой употребляла алкоголь. И именно поэтому не хотела делиться с мужем, когда его одолел ужасный приступ кашля.
Перед тем как уходить, я проверила напоследок, что ничего не оставила, и тут заметила кусок такой же древесины, как и нарубленные поленья для сауны снаружи. Он был в форме клина, вроде тех распорок, которые используют, чтобы дверь не закрывалась. Или не открывалась.
– «Скорая» приехала, – послышался снаружи голос Деви.
Я сунула деревяшку в карман халата, до сих пор размышляя о значении своей находки, и вышла из сауны как раз вовремя, чтобы увидеть, как тело Лахлана перекладывают на носилки и увозят.
Тем вечером я сидела перед камином в одном из удобных кресел холла и ждала, пока Деви спустится из нашего номера. Дуглас уехал в машине «скорой помощи» вместе с телом отца. Бена я в последний раз видела разговаривающим с одним из медиков, но после этого он куда-то пропал. Двое полицейских чуть раньше прошли в главный зал, пытаясь успокоить все сильнее паниковавшего менеджера отеля.
Люси и Грэм с напряженными лицами сидели возле окна и что-то тихо, но с нажимом обсуждали. Жена периодически качала головой на слова мужа. Тот заметил, что я за ними наблюдаю, и коротко кивнул мне. Наверняка они говорили про возможность Бена потерять работу и, не исключено, снова вернуться к прежним дурным привычкам. Я почувствовала, что должна как-то поддержать несчастных родителей, и направилась к ним. Люси настороженно посмотрела на меня и опустила глаза.
– Вы в порядке? – задала я глупый вопрос и тут же осознала свою ошибку – оба собеседника выглядели ужасно. – Кошмарная ситуация. Видеть пастора мертвым, а после наблюдать за вспышкой ярости Дугласа – очень тяжело. Не говоря уже о том, как события могут отразиться на Бене. И теперь сюда еще явилась полиция.
– Действительно, ситуация ужасная, – согласился Грэм. – Но все поступки имеют последствия. Нам давно пришлось это усвоить. – Он отвернулся и уставился в темноту за окном.
Меня шокировал его ответ. Может, именно поэтому обстановка между ним и женой казалась такой напряженной?
– Я нашла кое-что в сауне, – сообщила я, вытаскивая бутылку с фламинго из сумки и протягивая Люси.
Она поспешно выхватила предмет, заставив меня покраснеть от смущения. Следовало вернуть контейнер ей наедине. Я не могла сказать, что сохраню ее секрет, и понадеялась, что сумею передать это обещание взглядом. Однако она старательно отводила глаза. Поэтому в итоге я произнесла какое-то банальное утешение, вернулась в свое кресло возле камина и попыталась скоротать время за чтением брошюры с рекламой отеля, хотя вряд ли мы бы решили этим вечером насладиться шотландскими деликатесами, танцуя в бальном зале, или отправились бы на мастер-класс по смешиванию коктейлей в баре. Было сложно думать о чем-то помимо покойного пастора и реакции его горюющего сына. Спустя несколько минут я отложила буклет и посмотрела на места возле окна. Грэм с Люси уже ушли.
– Эй! – вернул меня к реальности оклик Деви. – Прости, меня отвлек разговор с Беном. – Заняв место в кресле напротив, моя вторая половина продолжила рассказ: – Его вызвали в офис менеджера отеля для беседы с копами.
– Звучит не очень хорошо, – прокомментировала я.
– Даже не знаю. Может, плохо, может, нет. – Ситуация удостоилась лишь легкого пожатия плечами. Я проследила, как Деви наклоняется вперед, подпирая подбородок кулаком и напоминая в такой позе одного из шаловливых херувимов да Винчи. – Лахлан умер от анафилактического шока. Так решили медики. Рот и горло пастора опухли, а его спину и шею покрывала сыпь.
– Неужели из-за аллергии на латекс?
Еще одно пожатие плечами от Деви.
– Станет известно только после вскрытия. Но медики думают, реакция наступила на что-то съеденное, и сообщили Бену, что люди с аллергией на резину могут так же остро воспринимать и другие раздражители.
– Например, манго? – уточнила я. – Или апельсины? – Сразу вспомнились несколько стаканов сока, которые выпил Лахлан.
– Мы думаем одинаково. Но нет. Очевидно, бананы и пыльца некоторых деревьев – куда худшие аллергены. Но еще чаще реакцию вызывают ананасы.
В памяти всплыл комментарий пастора насчет ананасового пудинга – «дрянь». Если бы негативные ощущения на фрукт проявлялись раньше, то вряд ли бы Лахлан решился попробовать десерт вчера.
– Помнишь вкус сока, который давали в сауне? – поинтересовалась я у Деви.
– Ага. Бен говорил, что он сделан из апельсина с манго, но пастор был прав – чересчур уж сладко получилось. Даже немного противно.
– Как «пина колада»? – спросила я.
– Да, именно. Только без ноток кокоса и рома, которые спасают коктейль.
– Значит, кто-то добавил только ананас, – прокомментировала я, вызвав шок у Деви, после чего вытащила из кармана кусок дерева, найденный на полу в сауне.
Мог кто-то использовать эту распорку, чтобы заклинить дверь? Вот только она открывалась внутрь. Значит, это сделал тот, кто находился в парной. Вспомнилось, как Люси уронила бутылку и какое-то время возилась рядом со створкой. Я вскочила с кресла, заметив, как в холл входит Грэм. Его сопровождал рыжеволосый юноша в белой поварской форме. Они обнялись, и он направился в сторону кухни. А муж Люси приблизился к нам.
– Я должна поговорить с полицейскими, – произнесла я и показала деревянный клин вместо объяснения.
– Нет необходимости, – покачал головой Грэм. – С ними сейчас беседует моя жена. Извините, – добавил он прежде, чем тяжело опуститься в кресло, которое я недавно освободила, и с тяжелым вздохом добавил: – Еще один негативный отзыв стал бы для Бена последним. – Затем указал в сторону кухни, куда ушел рыжеволосый повар. – Для нашего Бена.
Мы с Деви переглянулись, приходя к одному и тому же выводу: постоянные оговорки про «нашего Бена» были не просто манерой речи северных регионов.
– Вы называли его так, чтобы отделить от координатора по вопросам здоровья, – прокомментировала я.
Грэм кивнул.
– После увольнения шеф-повара наш Бен занял его место и пытался улучшить качество еды, но для этого требуется время. На кухне не хватает работников, а он никогда раньше не нес такой груз ответственности. Люси клялась, что просто хотела отвлечь пастора. Переключить его внимание на что-то помимо жалоб о качестве приготовления ужина. Она думала, что Лахлан просто покроется сыпью и спишет это на жару в сауне. Глупое действие повлекло трагические последствия. – Собеседник потер лоб. – Моя жена чувствовала себя ужасно виноватой и боялась, как бы подозрение не пало на Бена – координатора по вопросам здоровья. В конце концов, он тоже чей-то сын. Я не представляю, как поступит полиция, но уверен, Люси не желала никому зла.
– Не желала зла? – с отвращением повторила я. – Она знала, что у пастора могла быть аллергия и на ананасовый сок, поэтому подлила его в стакан Лахлана.
– Она заверяла, что столь сильная реакция проявляется крайне редко, – пожал плечами Грэм. – Что не планировала его убивать.
Я вспомнила выражение лица Люси, когда та наблюдала за затрудненным дыханием Деви и мучительным кашлем собственного мужа во время заточения в сауне. И деревянный клин, который блокировал дверь, не позволяя нам выйти наружу и случайно найти еще живого пастора. К тому моменту, как Дуглас нас освободил, было уже слишком поздно спасать Лахлана. Да и тот факт, что Бена вызвали в отель из-за сообщения о чрезвычайном происшествии… Незадолго до того Люси как раз возилась с телефоном.
В памяти всплыла ее странная ухмылка, когда пастор разносил в пух и прах манеру приготовления еды, обещая обязательно поговорить с руководством отеля на этот счет. Действительно ли бывшая медсестра надеялась лишь отвлечь вредного постояльца и считала, что сыпи окажется достаточно? Что он позабудет о своем намерении пожаловаться на повара и написать негативный отзыв? Или же хотела защитить своего сына любыми способами?
Роуз обвела взглядом тех, кого ее дедушка пригласил погостить в поместье, и спросила:
– На что каждый из нас готов, чтобы уберечь любимых? Грэм верил, что его жена хотела лишь добра. Но, как и предупреждал нас пастор, благими намерениями вымощена дорога в очень, очень жаркое место.
ЗагадкаЗлатовласка и четыре медведя
Родители предупреждали Златовласку не ходить в лес и не заглядывать в избушки, которые она там увидит, и уж тем более не сидеть на стульях, не есть кашу и не спать в уютных постельках, пока неподалеку могут бродить медведи. Ее бабушка однажды уже испытала на себе последствия подобной беспечности, и родные не хотели повторения истории. Однако Златовласка слушала предостережения вполуха, сама же размышляла о своем и потому как-то раз оказалась в самой чаще глухого леса, где увидела милую избушку с надписью «Здесь живут четыре медведя» и вошла туда. Девочка замерла перед кухонным столом, на котором стояли четыре миски, и задумалась, из какой же отведать каши.
Тут обитали Мама-медведица, Папа-медведь и медвежата: Малыш Зак и Крошка Пижма.
Одна из мисок была сделана из синего стекла, вторая – из полосатой керамики, третья – из серебристого металла, а последняя – из разрисованного дерева.
Каждый из медведей добавлял в кашу один дополнительный ингредиент: кто-то предпочитал сахар, кто-то – сливки, кто-то – свежие ягоды, кто-то – изюм.
Температура содержимого мисок распределялась так: 15 °C, 20 °C, 28 °C и 35 °C.
С помощью данных ниже подсказок вычислите температуру каши в каждой из мисок, кому из медведей какая принадлежит и кто какие ингредиенты предпочитает добавлять. Удобнее всего будет начертить таблицу или решетку на бумаге, чтобы распределить ответы по ячейкам.
1. В керамической миске находится самая горячая каша.
2. Папа-медведь никогда не добавляет сливки.
3. Малыш Зак ест кашу, которая на пятнадцать градусов холоднее, чем у его сестры.
4. И Мама-медведица, и Крошка Пижма любят ягодные ингредиенты.
5. Тот из медведей, кто добавляет в кашу свежие ягоды, вручную вырезал свою миску из дерева на уроке по столярному делу.
6. Подслащенная каша находится в стеклянной миске.
7. Во вторую по величине температуры кашу добавлены свежие ягоды.
Подсказка № 6 к финальному шифру
Златовласка выросла в семье, где обожают кашу, и любит ее такой же температуры, как и бабушка, которая измеряет все в градусах Фаренгейта и предпочитает есть овсянку погорячее, при 95 °F.
Подсказка, которая понадобится для финального шифра, – имя того из медведей, чью кашу Златовласка сочла правильной температуры (ПАПА, МАМА, ЗАК или ПИЖМА).
Белый лебедь
На следующее утро гости поместья Брейсестон проснулись поздно. Накануне возвращение из паба сквозь метель стало настоящим испытанием и отняло все силы. Поэтому, дойдя наконец до дома уже за полночь, все сразу отправились по постелям.
Проснувшихся приветствовал вид свеженаметенных сугробов. А низко нависшие тучи обещали новый снегопад.
– Настоящая зимняя сказка, – прокомментировала Дина, выглядывая из окна кабинета, где собралась после неторопливого завтрака вся компания.
– После попытки откопать машину в канун Рождества сказка быстро превратится в кошмар, – мрачно предрек Рой.
– Вообще-то, я остаюсь в деревне на все праздники, – сообщила Дина. – Подруга попросила присмотреть за домом и котом в ее отсутствие. Уж вниз по холму я сумею спуститься при любой погоде.
– Повезло некоторым, – безрадостно заметила Роуз. – А что, если поезда отменят и дороги перекроют из-за снежных заносов?
– Тогда просто все соберемся здесь и отметим Рождество вместе, – с натянутой улыбкой предложила Хелена, которая сидела у письменного стола с несколькими выдвинутыми ящиками.
– Отлично, – проронила Роуз. – В компании дворецкого Ларча[189] 189
Ларч – дворецкий из «Семейки Аддамс». – Прим. перев.
[Закрыть] и его жены – будет особенно незабываемо. Неужели только у меня от них мороз по коже? Миссис Л. выскакивает из самых неожиданных мест не хуже кукушки из часов. А ее муж возвышается возле дверей с видом часового на посту у Букингемского дворца.
– Как грубо с твоей стороны так о них отзываться, – упрекнула племянницу Хелена, хотя уголки ее губ невольно дрогнули.
– Меня тоже немного нервирует молчаливость мистера Линдена, – призналась Дина. – Я попыталась расспросить его о работе котельной этим утром. Такое ощущение, что горячая вода заканчивается каждый раз, как мне хочется принять ванну. Так вот, после нескольких односложных утвердительных и отрицательных ответов он наконец произнес целое предложение: «Лучше уточните у моей жены». Настоящая победа.
– Что они оба до сих пор делают в поместье? – поинтересовалась Роуз. – Дедушка умер почти год назад.
– Уверена, это все часть его гениального плана, – прокомментировала Хелена и вернулась к изучению содержимого ящиков, тогда как ее племянница направилась к дивану.
– Что-то ищете? – полюбопытствовала Сара, подходя к столу.
Несмотря на ее небрежный тон, Хелена явно оскорбилась и с вызовом откликнулась:
– Я не пытаюсь раскопать потерянное завещание, если вы на это намекаете. – Затем резко выдохнула и уже тише добавила: – Понимаю, вы просто выполняете работу, за которую заплатил мой отец. Но для тех, кто еще по нему горюет, от этого не легче, знаете ли. – Сара отступила и уже планировала покинуть собеседницу, когда та продолжила: – Вообще-то я искала семейные фотографии. – Затем указала на стены кабинета, увешанные картами в рамах и с надписями. – Папа ничего не выставлял на всеобщее обозрение, хотя вечно снимал всех на камеру. – Хелена махнула на небольшой ворох изображений на столе. – Это все, что мне пока удалось обнаружить.
Она разложила их. Несколько фотографий были цветными, включая ту, где виднелась разномастная группа собравшихся под вывеской, которая гласила «Столетний юбилей литературного и научного сообщества Северного Йорка, 1913–2013». Среди участников торжества выделялись Эдвард в костюме с иголочки и Джеймс в яркой цветастой рубахе. Но остальные снимки были в основном черно-белыми. И довольно эстетичными, по мнению Сары, а не обычными семейными портретами.
– Похоже, ваш отец считал себя профессиональным фотографом, – заметила она.
Хелена пожала плечами, затем выбрала два изображения.
– Думаю, эти он сделал сразу после того, как купил поместье. Вот тут, за одним из боярышников, еще сохранились руины старой стены, которую отец восстановил почти немедленно, как только заселился. А здесь… – Она протянула Саре снимок фасада поместья Брейсестон, где дверные проемы и окна создавали игру света и тени. – В главном вестибюле еще висят цветочные шторы. Их выбросили, как только папа въехал.
– И заменили на тяжелые гардины из дамаста, вместо которых уже я предложила в позапрошлом году использовать куда более подходящие льняные занавеси, – вклинилась в обсуждение Дина, присоединяясь к ним. Она взяла фотографию из рук Сары и сощурилась, разглядывая детали. – Это что, мистер Линден на заднем плане? Я его с трудом узнала. Боже, как же жизнь здесь его состарила.
– Мы все не молодеем со временем, – вздохнула Сара, изучая изображение самого` Эдварда, который смотрел прямо в объектив камеры. – Хотя ваш отец с возрастом стал выглядеть только благороднее. Тут он определенно напоминает Харрисона Форда.
– Правда? – удивилась Хелена. – Хм-м, пожалуй, действительно есть что-то. Думаю, из-за шляпы. – И после паузы добавила: – Если он на кого-то и похож так это на моего брата Тристана.
– Его смерть от несчастного случая, вероятно, стала потрясением для всей семьи, – мягко заметила Сара, вспоминая, как сама узнала о трагической гибели молодого человека.
– Такая бессмысленная потеря. – В голосе Хелены звучали страдание и горе. – Он даже не планировал тогда лезть на гору. – Она резко выдвинула еще один ящик и уставилась на его содержимое: точилку для карандашей и зажимы для бумаги. – Мы с ним собирались встретиться в баре, чтобы решить, какой подарок купить матери на день рождения. Но я отменила все в последний момент из-за головной боли, потому что не хотела сидеть в шумном месте. И Тристан решил совершить восхождение.
– Нельзя винить… – начала Сара.
– Себя? – перебила ее Хелена. – Конечно же, можно. – Она закрыла ящик с такой силой, что несколько фотографий слетели со стола, и, собрав их с пола, поинтересовалась: – Думаете, нам опасно находиться здесь?
– Опасно? – переспросила Сара, наблюдая за Диной.
Та вернулась в свое кресло и принялась шарить в своем бауле с клубками шерстяной пряжи. Этим утром копна черных кудрей владелицы магазина смотрелась особенно буйной. Пара вязальных крючков с трудом удерживала пучок волос.
Хелена окинула быстрым взглядом остальных присутствующих и тихо произнесла:
– Моего отца жестоко убили в этом самом доме. Кто-то сумел проникнуть сюда незаметно либо… – Она нервно растерла себя руками и понизила голос до шепота: – Либо преступник уже находился здесь.
– Вы имеете в виду гостей прошлогодней рождественской вечеринки? – тоже едва слышно уточнила Сара.
– Возможно, – кивнула Хелена. – Полиция не отрицала такой вероятности, судя по тому, как они допрашивали нас всех.
– Вы считаете кого-то из присутствующих способным на убийство?
– Откуда мне знать? Это скорее ваша область экспертизы. Как выглядят преступники, как действуют? Я видела достаточно детективных сериалов, чтобы понимать: не все злодеи похожи на Джека из «Сияния»[190] 190
Имеются в виду роман Стивена Кинга и одноименная экранизация Стенли Кубрика. Джек Торранс – главный герой романа, писатель и бывший алкоголик, который становится смотрителем уединенного отеля и постепенно теряет рассудок под влиянием сверхъестественных сил.
[Закрыть].
– Ваш отец пригласил вас сюда – вернее, поверенный по его просьбе, – осторожно проговорила Сара. – Не думаю, что кто-то из гостей намеренно причинил бы кому-то из нас вред.
– Папа вполне мог бы подвергнуть нас опасности, – прокомментировала Хелена, – если бы считал, что это приведет к нужным результатам. Он любил играть в игры, но только пока все контролировал, и не чурался менять правила по ходу событий, как верно заметил Йон ранее.
Благодаря настойчивым усилиям Джеймса пламя снова разгорелось. Он занял свое место и заявил:
– Ну что, у кого есть история, подходящая для такого снежного дня?
– Думаю, моя как раз соответствует критериям, – подала голос Сара. Она присоединилась к Роуз на диване. – Или, лучше сказать, укладывается в рамки дела. Потому что речь о расследовании, которое я вела во время работы детективом-инспектором полиции Нортумбрии.
– О-о, обожаю процедуральные истории, – улыбнулась Дина, доставая очередное свое рукоделие.
Незадолго до этого она объявила, что планирует связать единорога. Хотя пока новое творение скорее напоминало шею лебедя, по мнению Сары.
– Постараюсь избегать скучных моментов полицейской работы, – пообещала она.
– Отличный план, – одобрила Дина, пытаясь распутать особенно узловатый отрезок белой шерсти. – Больше Старски и Хатча[191] 191
Старски и Хатч – напарники-полицейские из культового американского телесериала 1970-х годов, расследующие преступления в вымышленном городе Бэй-Сити.
[Закрыть], меньше отчетов в духе «лишь позднее нам удалось допросить покойного».
– Попробую вас не утомлять, – кивнула Сара и приступила к рассказу: – Дело происходило в конце февраля шесть лет назад, когда почти всю страну занесло снегом. Поезда задерживались, дороги были заблокированы, а школы закрыты. Когда метель утихла, повсюду воцарилось спокойное безмолвие. Большинство сидело по домам, но некоторые смельчаки укутывались потеплее и наслаждались зимними забавами: катались на санках, бросались снежками, строили ледяные скульптуры – сцены напоминали рождественские открытки. Однако полиции, и мне в том числе, пришлось столкнуться не только с праздничной красотой, что, пожалуй, было неизбежно.
Семья, вышедшая на утреннюю прогулку, обнаружила в сугробе возле обвалившейся стены феодального за́мка тело девушки с короткими черными волосами, оливковой кожей и изящными руками с темно-розовым лаком на ногтях. Он выглядел свежим, нанесенным тогда, когда она еще строила планы и лелеяла надежды на будущее. Каждая смерть в моей работе – это трагедия, но некоторые жертвы задевали меня сильнее других. При погибшей не нашли документов – только билет на поезд из Эдинбурга до Лондона. По какой-то причине она сделала по пути остановку в маленьком городке Нортумберленда. Ни в одном из пунктов назначения никого не объявляли в розыск и не сообщали о пропаже человека, подходящего под это описание. Мы назвали девушку Белым лебедем, потому что у нее на шее висел кулон с этой птицей. И потому что мой поэтически настроенный сержант Моррис заявил, что незнакомка напомнила ему отставшую от одной из перелетных стай и спустившуюся на землю, чтобы передохнуть на краткое мгновение, прежде чем отправиться дальше. Он был молодым и впечатлительным. Однако в итоге занял должность главного инспектора, так что мечтательность все же оказалась достоинством.
Тем утром мы с Моррисом прибыли на место вскоре после одиннадцати утра. Дороги наводнили машины, посыпающие трассу песком, поэтому наше путешествие сильно затянулось. Руины старой крепости с довольно внушительным фасадом, помимо которого почти ничего не осталось, располагались на окраине города. Местный констебль по имени Салли Гринвуд проводила нас до площадки, где уже почти закончили трудиться криминалисты.
По предварительным данным, погибшую задушили. Признаков сексуального насилия не обнаружили, но следовало дождаться заключения патологоанатома. Ее одежда почти не дала нам новой информации, не считая того, что пальто было от французского производителя, а слоган на футболке под тонким вязаным свитером гласил «fille solo», то есть «одинокая девушка».
В местную полицию тоже никто не заявлял о пропаже, а офицеры не смогли опознать тело. Опросы жителей ближайших домов почти не принесли результатов, за исключением информации о том, что похожую по описанию девушку – крепкого телосложения, среднего роста и с короткими черными волосами – видели накануне днем в центре города.
Постепенно по округе распространились новости о найденном трупе, поэтому вскоре уже все знали, что полицейские расспрашивают о погибшей, как мы ни старались действовать скрытно.
Владелец кафе «Малиновка» на рыночной площади сообщил, что незнакомка посещала его заведение примерно в полдесятого утра, став первой покупательницей. Она заказала кофе и, внимательно изучив меню, сдобные лепешки с маслом и джемом. По словам свидетеля, она говорила «с сильным иностранным акцентом». И при попытке уточнить, мог ли он быть французским, владелец воскликнул:
– Да, именно! Она сказала «Merci», когда я принес заказ. – Он широко улыбнулся, гордый, что не забыл уроки со школы, но тут же посерьезнел, вспомнив причину наших расспросов. После чего задумался и добавил, что вроде бы видел при девушке небольшой рюкзак. – А еще она расплатилась наличными. Довольно необычно по нынешним временам. Сейчас в основном пользуются карточками или телефонными приложениями, особенно молодежь.
