сообщить о нарушении
Текущая страница: 263 (всего у книги 298 страниц)
Риддл с сомнением посмотрел на Дамблдора, в бессильной злобе выпучившего глаза, потом безмолвно посоветовался с Гарри и Северусом, обменявшись с ними взглядами, и снял Силенцио.
– Ты идиот, Геллерт! Теперь у них все три Дара! – казалось, что в этих нескольких словах, прозвучавших с глубочайшим надрывом, с почти осязаемой болью и бесконечным гневом в тоне, вырвался истинный крик души Альбуса, окончательно понявшего, что мечта всей его жизни отныне точно никогда не станет реальностью.
========== Глава 124 ==========
Дамблдор мысленно проклинал себя за любопытство, приведшее его в так ловко расставленные на него силки. Что ему мешало хотя бы проверить чарами, сколько человек находилось на площадке Астрономической башни? Но последовавшие за этим хлесткие удары истины вынудили его на время забыть о своем просчете. Представший перед ним Геллерт, каким-то неведомым чудом освободившийся из Нурменгарда и выглядевший довольно неплохо для того, кто провел полвека в одиночном заточении, оказался первым из потрясений. А ведь Альбус весьма дотошно исследовал колдовство на его тюрьме и был уверен, что тому до смерти не выбраться оттуда. Известие о том, что именно Гриндевальд является отцом Поттера, ошеломило настолько, что в Силенцио отпала надобность – дар речи и без этого был потерян. Но чем дальше – тем больше. Сообщение, что Бузинная палочка, по сути, никогда не считала его своим хозяином, поначалу показалось блефом, призванным причинить ему боль, но странное поведение Фоукса, будто ответившего на вопрос Геллерта, заставило засомневаться в собственных выводах. Откровенное признание Поттера, уверявшего, что Том Риддл – его магический партнер, с которым он познакомился еще до своего поступления в Хогвартс, прозвучало громом небесным. Альбус поражался, как так вышло, что он сам допустил их встречу? Как мальчишка подпал под влияние его врага? Это ставило крест на всех надеждах получить Воскрешающий камень из рук Поттера. Последним гвоздем в гроб, в котором будет покоиться мечта Альбуса, стало предательство Снейпа. Этот невыносимый язвительный урод, похоже, полтора десятка лет водил окружающих за нос, устраивая свои делишки и насмехаясь над доверием, проявляемым к нему. Бузинная палочка в руках Северуса выглядела гротескной насмешкой над всеми планами Альбуса обрести звание Повелителя Смерти. В груди жгло, а сердце сжималось от тупой боли.
– Я всегда говорил, что ты, Геллерт, неспособен оценить попавший к тебе в руки артефакт. Как был бездарным простаком – так им и остался! Что ж, теперь можешь любоваться, как другой станет обладателем высшего статуса! – выкрики Дамблдора походили на истерику. Будь он свободен в своих движениях, то, скорее всего, сейчас бился бы в конвульсиях или катался по полу из-за безысходности положения. – Я сглупил – нужно было тебя не жалеть и убить!
– Возможно, – Геллерт только печально улыбнулся. Ему все-таки было крайне неприятно то, как повели себя Гарри и его партнеры, отобрав у него Бузинную палочку на глазах у Альбуса. Умом он понимал, что они не могли его предупредить о подобных планах, если и впрямь рассчитывали сделать Северуса новым ее хозяином, но такой поступок воспринимался как предательство, и это больно ранило. Лишь полный раскаяния взгляд сына поддерживал его, не позволяя окончательно скатиться к обвинениям. А вот странное заявление Альбуса о том, что все три Дара Смерти якобы уже собраны, его заинтриговало, и он намеревался дома расспросить Гарри об этом весьма подробно, надеясь получить правдивые объяснения.
– Это твои заверения о любви ко мне сбили меня с толку! – выплюнул Дамблдор, гневно сверкая глазами.
– О нет! Заблуждаешься! Я никогда тебя не любил.
– Не ври! Ты сам тогда сказал, что отдал мне все – и свою любовь, и Бузинную палочку! – и тут до Альбуса дошло, что значили те слова Геллерта, так четко подтверждавшие все, что он сегодня уже услышал. Гриндевальд сбросил с себя приворотные чары, таким образом отдав наколдованную привязанность, и не дал завоевать Дар Смерти. Он по своей воле все это вручил Альбусу.
– Вижу, ты уже и сам все понял. Сигнус Блэк стал моей единственной настоящей любовью, и я был согласен отправиться за грань в надежде встретить его там, ибо к тому часу, когда ты вызвал меня на дуэль, он уже был мертв. Но ты не убил меня… – Геллерт вздохнул, будто сокрушался об этом.
– Жаль! Жаль, что я всех вас не убил! А ведь были причины это сделать, – Альбус прекратил кричать и теперь лишь яростно шипел, отыскивая крайнего в своих неудачах. – Том… Ты добился своего? Так поспеши – соедини все Дары и возымей власть над Смертью! Боишься?.. А я же тебя чуть не уничтожил. Но, видимо, тогда был не мой день, – он злобно фыркнул и, скосив глаза, посмотрел на Гарри. – А тебя и случайная Авада не взяла, щенок. Нужно было мне не поражаться твоей живучести, а закончить дело, истребив даже память о Поттерах, как меня уговаривал Аластор. Северус… Я всегда догадывался, что у тебя предательство в крови, но поддался на свидетельства верной службы мне и… – внезапно Дамблдор умолк, вызывая подозрение у Тома, готового в любой момент применить еще что-нибудь из арсенала сдерживавших чар. Мысли Альбуса были путанными, перескакивали с одного на другое, в них смешались страх, ярость, ненависть и жажда освободиться, и за нитью его рассуждений было трудно уследить. – Ты же дал мне обет послушания… – тем временем словно сам себе сказал Альбус, впившись расчетливым взглядом в Снейпа, так и стоявшего неподалеку от Геллерта. А затем громко и четко скомандовал: – Северус, сейчас же отдай мне Бузинную палочку! Я приказываю тебе! Ты не можешь ослушаться прямого распоряжения!
– Ошибаешься – могу! – язвительно парировал тот, надменно задрав подбородок. – Ты никогда, ни единой секунды, не имел надо мной власти! Все мои клятвы тебе были лишены силы, мы с Томом об этом позаботились.
– Том! Всегда – Том! Тебя даже Арка Смерти не пугает? Да? – глядя на Риддла, снова перешел на повышенные тона Дамблдор, но, уже несколько придя в себя после своего наихудшего разочарования в жизни, когда лишился Старшей палочки, Альбус наконец осознал, что с возвратом ему голоса у него появилась возможность улизнуть. По крайней мере, он очень на это рассчитывал. Не забывая, что его мысли читали, как «любезно» предупредил Геллерт, Альбус старался не думать о побеге, не желая потерять свой, вероятно, единственный шанс на обретение воли и реализацию отмщения. А так как это было чрезвычайно сложно сделать в то время, когда все его существо требовало вернуть ему независимость, то попытку освободиться следовало предпринять как можно скорее. – Но не надейся уйти от возмездия, Том! Я все же достану тебя! Вас всех! Уничтожу! Сотру из истории память о вас! Смерть будет есть из рук великого Альбуса!
Вдруг магия мгновенно всколыхнулась, казалось, что даже камни Астрономической башни вздрогнули, раздался оглушительный треск, будто разрушалась сама ткань реальности, и Дамблдор исчез. На площадке на пару томительных секунд залегла абсолютная тишина – настолько сильно все были поражены произошедшим. Гарри и Том почти в одинаковом жесте вскинули руки вверх, обхватывая голову.
– Но он не мог аппарировать! – воскликнул Гарри, тыча пальцем в то место, где мгновение назад стоял спеленутый чарами Дамблдор. – Его способности были блокированы!
– Это портключ, – Северус применил диагностическое заклинание, даже не заметив, что колдует Бузинной палочкой. – Тот бред, что он нес про великого Альбуса, вероятно, и был активирующей фразой, – он скривился от омерзения, досады и злости. И лишь тут обратил внимание, что Том по-прежнему прижимает руки к вискам. – Мерлин! Принудительно разорванная ментальная связь! – он кинулся к партнеру.
Гарри обернулся и в ужасе растерянно уставился на бледного как мел Тома – ему еще не приходилось сталкиваться с последствиями подобного, и он не имел представления, чем может помочь. Побег Дамблдора выбил всех из колеи. Северус подхватил Тома и очень осторожно, чтобы ненароком не прикоснуться к открытым участкам тела и случайно не нарушить чары личного щита, отвел его к одному из ближайших каменных выступов, используемых студентами вместо лавок на занятиях астрономией. В кармане запасливого Снейпа отыскалось универсальное восстанавливающее зелье, и уже через полминуты Том сумел выдавить из стиснутого спазмом горла:
– Все в порядке. Я успел блокироваться. Только голова сильно болит.
И тут раздался тихий смех, как показалось Гарри – весьма издевательский. Все повернулись к Гриндевальду – тот присел на парапет там же, где и стоял, и, обхватив руками Фоукса, прижал его к своей груди и похохатывал. Птица покорно сносила такое обращение с собой, словно старалась загладить свою вину перед Геллертом за то, что позволила Бузинной палочке поменять хозяина.
– А я вас предупреждал, что Альбус изворотливый, как глист! – сквозь смех заявил Геллерт. – Он абсолютно не изменился, как я погляжу. Такая же хитрожопая тварь, как и в юности. У него всегда припрятан козырь в рукаве, да такой, о каком никогда и не догадаешься.
– Это из-за тебя! Ты потребовал вернуть ему возможность говорить, – обвинение легко сорвалось с губ Гарри. Он был зол и на Дамблдора, и на себя за то, что не справился с ситуацией. Да что там – не справился? Вообще никак не отреагировал, чтобы пресечь побег!
– Кто-то меня убеждал, что отсюда нельзя ни аппарировать, ни удрать с помощью портключа, – ядовито отозвался Геллерт, не собиравшийся брать на себя вину за частичный провал операции – палочку-то они у Альбуса все же отобрали.
– Не знаю, как ему это удалось. Такое чувство, что это я ему зачаровал портключ, поэтому он и смог прорвать мои заслоны, – хмуро пробурчал Северус. Насмешки Геллерта ощутимо полоснули по его самолюбию. Особенно было неприятно, что замечание по самой сути являлось полностью справедливым. Именно Северус отвечал за обеспечение недопустимости перемещения с этой площадки.
И тут, прерывая их готовую вспыхнуть ссору при выяснениях, кто виноват, до них донеслось достаточно громкое рассерженное шипение:
– Кто пос-смел?! Я так этого не ос-ставлю!..
– Дракон, нет! Нельз-зя! Не выходи! – Гарри опомнился первым и кинулся к стене, из-за которой отчетливо раздались сердитые слова василиска.
– Кто ты такой, чтобы з-запрещ-щать мне что-либо в моем з-замке? – шипение было пропитано недовольством. – Я з-здес-сь хозяин! – несмотря на заявление, Дракон, похоже, остановился и не спешил показываться на площадке. – Мне больно! Моей магии больно! – пожаловался он уже несколько другим тоном, видимо, узнав Поттера.
– Дракон, пож-жалуйс-ста, не выходи. Мы без-з-защитны перед тобой, – продолжал упрашивать Гарри, тем временем доставая из кармана Мантию-невидимку, которую на всякий случай прихватил с собой на операцию. Он бросил ее Северусу, жестом предложив им с Томом спрятаться под ней и обрести иммунитет от опасного взгляда василиска. Как-никак Том со своей жуткой головной болью, появившейся после побега Дамблдора, сейчас находился в самом уязвимом положении. Спорить с Гарри не стали, безропотно приняв его заботу.
– Я слиш-шком з-зол, чтобы с-сидеть з-здес-сь! Уйдите с-с пути. Ес-сли кто-то не увернетс-ся – плюну и раз-збуж-жу, – пообещал Дракон, и шелестящие звуки, обычно сопровождавшие его передвижение, сразу же возобновились.
– Иди сюда! И закрой глаза! – Гарри протянул руку Геллерту, призывая того, как и сказал василиск, укрыться в стороне. Фоукс, что-то жалобно выкрикнув, моментально растаял в воздухе, оставив слегка удивленного Гриндевальда обнимать пустоту. – Скорее! – поторопил его Гарри, удовлетворенно ухмыльнувшись спрятавшимся Тому и Северусу – выглядели они забавно, потому что нижние части тел оказались неприкрытыми из-за ограниченных размеров волшебной Мантии.
Геллерт решил не игнорировать приглашение, произнесенное столь требовательным тоном, в котором были слышны тревога и забота о нем. Только он добежал до Поттера, как тот мгновенно повернул его к стене лицом, то же самое сделал и сам.
– Не оборачивайся, если не хочешь превратиться в собственный памятник, – тихо предупредил Гарри, прислушиваясь к звукам, ясно указывавшим, что Дракон уже выбирался из зачарованного лаза на площадку. – Каменный, – уточнил он.
– Что ты там ш-шепчеш-шь? Я не с-смотрю на вас-с, – довольно доброжелательно поставил в известность василиск.
– Он говорит правду, – продублировал Северус, давая Гарри знать, что можно не опасаться.
– Отлично. С-скаж-жи, Хранитель, что с-стряс-слось? Что так рас-сердило тебя? – на правах друга Поттер принялся расспрашивать. Он оглянулся сначала сам, чтобы рассмотреть, где устроился Дракон, а затем, приложив палец к губам, жестом показал Геллерту, что он может присоединиться к нему и полюбоваться василиском. Хотя раньше к слову не приходилось, чтобы убедиться в правоте утверждений некоторых свидетелей о том, что Гриндевальд змееуст, Гарри был уверен, что тот понимает серпентарго. Геллерт был не испуган, а лишь удивлен способностью сына.
– Директор с-сделал мне больно. Он сж-жег час-сть меня, – Дракон поднял и резко опустил хвост, ударяя по каменным плитам, демонстрируя раздражение.
– Откуда у него твоя час-сть? Такого не мож-жет быть, – Гарри взглянул на партнеров и сразу же пожалел, что он не в состоянии увидеть сейчас их лица, чтобы выяснить, что они думают по поводу заявления василиска. Но Том и Северус не стали скидывать с себя Мантию-невидимку, предпочитая перестраховаться – присутствие рассерженного василиска требовало осторожности.
– Вс-се, что ты подарил мне, я отнес-с домой и ни с-с кем пос-сторонним не делилс-ся, – моментально заверил Северус.
– Не з-знаю, где он вз-зял, но он сж-жег час-сть меня, чтобы выбратьс-ся с-сквозь мою магию, – упрямо повторил Дракон, уставившись на Хогвартс в одну из вертикальных щелей, похожих на бойницы, которыми изобиловал парапет.
– Твою магию… Вот оно что! – воскликнул Северус, а затем с раскаянием пояснил свой возглас: – Я для з-защиты этого мес-ста ис-спольз-зовал магию з-замка. Мы ж-же и выбрали эту площадку именно потому, что з-здес-сь это с-сделать проще вс-сего. Значит, портключ Альбус-са был нас-строен на магию с-самого Хогвартс-са, на твою магию, Дракон. Прос-сти, это я виновен в том, что тебе было больно. Любой другой портключ прос-сто не с-сработал бы.
– Раз-зве это ты ж-жег меня, Защ-щитник? Прекрати нес-сти чуш-шь! Директор больш-ше не перес-ступит порога моего з-замка! Не пущ-щу! – василиск поднялся на ногах как можно выше, ощетинив пластины на спине, тем самым выказывая свое негодование.
– Дракон, раз-зве ты не понял, что у директора появилас-сь час-стичка тебя, раз-з он ее з-зачаровывал в портключ, или как он там ещ-ще ее ис-спольз-зовал, чтобы с-сбежать? – снова подключился к разговору Гарри, почувствовав на себе насмешливый взгляд отца.
– Ес-сли кто-то будет колдовать над твоей кровью, ты почувс-ствуеш-шь? Сфр-с-шс-с, – фыркнул василиск, показывая свое отношение к сказанной Поттером глупости.
– Но ты утверж-ждал, что тебе было больно, когда… – растерялся Гарри, не зная, как правильно сформулировать свой вопрос.
– Когда из-з твоего потерянного з-зуба с-сделают кинж-жал, а потом им начнут тебя рез-зать, ты тож-же ощ-щутиш-шь боль. Вот такое колдовс-ство ис-спольз-зовал директор. Только так мож-жно преодолеть мою магию, – попытался пояснить василиск. – Он точно боялс-ся быть з-заточенным в Хогвартс-се и наш-шел с-спос-соб, как отс-сюда с-сбеж-жать, ес-сли понадобитс-ся. Мне теперь больно… Пока не вос-становлю то, что он разруш-шил. Дикарь! Каж-жетс-ся, так вы наз-зываете тех, кто не гнуш-шаетс-ся все круш-шить.
– Он и преж-жде много чего боялс-ся. Я говорил ему, что он трус-сливый пес-симис-ст, но он наз-зывал это предус-смотрительнос-стью, – прокомментировал Геллерт, слегка освоившись с тем, что его сын спокойно беседует с редчайшим магическим существом, считавшимся давно вымершим.
– Чую родс-ственную магию. Гарри, кто это? – было похоже, что Дракону хочется повернуться, чтобы рассмотреть обратившегося к нему волшебника, но он все же удержался от этого.
– Прос-сти, я з-забыл вас-с поз-знакомить. Это мой отец – Геллерт. Он раньш-ше ж-жил очень далеко, в другой с-стране, – Гарри показалась подозрительной столь резкая смена темы разговора. – Ты уж-же ус-спокоилс-ся? Тебя больш-ше не волнует то, что с-сделал директор? Тебе не больно?
– Почему ты с-спраш-шиваеш-шь? – Дракон удивился вопросам.
– Ты уж-же не воз-змущаеш-шьс-ся…
