сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 298 страниц)
– Рискованно. Питер, конечно, не подведет. Но вот как отреагирует Поттер? А вдруг поверит Малфою? Хотя… Нет, – Альбус покачал головой. – Слишком все будет против него. Ну что ж – сам напросился, чистокровный выкормыш.
Через несколько минут сова понесла записку Питеру Петтигрю с вызовом на встречу. А еще через пару часов на окраине Запретного леса Дамблдор втолковывал тому, кто был правой рукой «возродившегося Темного Лорда», инструкцию, что предстояло сделать.
– И запомни, как только я тебе пришлю патронус, ты немедля выдвигаешься на позицию. Мне все равно, чем ты будешь занят в то время – бросаешь все и помогаешь мне с этим вопросом. Понятно?
– А если я буду на задании? Ты же знаешь, что мы не прохлаждаемся… – начал Питер, которому абсолютно не нравился приказной тон Дамблдора. Да и задуманное тем тоже не вызывало одобрения – импровизации подобного рода были слишком непредсказуемы.
– Я же сказал – мне без разницы, что ты будешь делать. Хоть с горшка вскакивай, хоть с девки слезай, хоть с задания срывайся! Предупреди Ба… сам знаешь – кого, – Альбус недовольно насупился. Слышать, что даже этот ничтожный Петтигрю пытается сопротивляться требованиям, Дамблдору было до дрожи неприятно.
– Хоть приблизительно сроки можешь сказать? – не сдавался Питер, пытаясь хоть как-то сориентироваться в полученном приказе.
– Недели через две, пожалуй. Я должен кое-что достать сначала. Да и понаблюдать придется, чтобы выбрать удачный момент. Так что середина октября – не раньше. Надеюсь, до того времени ты не забудешь, что нужно делать? – напоследок спросил Альбус, намереваясь вернуться под защиту хогвартских чар – он чувствовал себя неуютно, покидая школьную территорию.
– Не забуду, – ответ был больше похож на бурчание, но Дамблдор решил не задерживаться для того, чтобы разбираться с настроением Петтигрю, поэтому только кивнул и бодро пошагал в сторону замка. А Питер, недовольно сплюнув себе под ноги, аппарировал, спеша поделиться новостью с Барти.
========== Глава 35 ==========
Вернувшись в свою комнату перед обедом, чтобы оставить рюкзаки – в Большом зале они только мешали бы – Гарри и Драко обнаружили неприятный сюрприз.
– Сигналка мигает – кто-то применял чары к нашей двери, – заметил Гарри, проходя к тумбочке, стоявшей у его кровати, и пристраивая на ней сумку с вещами.
– Мало ли любопытных, – несмотря на сказанное, Драко внимательно пригляделся к полупрозрачному каменному полумесяцу, висевшему над дверью, прежде чем вернуть артефакт в исходное состояние. – Беру свои слова обратно. Тут кто-то больно грамотный был. Судя по частоте пульсации, чары применялись весьма серьезные, разные и в большом количестве. Думаешь, Дамблдор? – Драко оглянулся, чтобы увидеть реакцию Поттера на свой вопрос. – Не стал бы кто-то просто так швырять в нашу дверь серьезным колдовством лишь для развлечения, – обосновал он свое предположение.
– Возможно, учитывая его повышенный интерес к нам. Хотя нельзя исключать и наших «любителей» с факультета. Но все вроде были на занятиях, так что твоя догадка вполне вписывается в картину… – Гарри задумчиво посмотрел на то, как Драко восстанавливает работоспособность артефакта специальным заклинанием.
– Вот гад! Что ему здесь понадобилось? – Драко даже не сомневался, что в их комнату намеревался пробраться Дамблдор, который, видимо, заметив магические ловушки, отступил.
– Может, любопытство? – Гарри насмешливо приподнял бровь. – Ему не нужны причины, чтобы доставлять нам хлопоты. Пойдем – обед не будет нас дожидаться.
– Все равно нужно поостеречься. Что-то ему все же потребовалось здесь, – вполголоса пробормотал Драко, выходя из комнаты.
***
Гарри, несмотря на замечание Тома, все равно каждый вечер после отбоя по школе приходил в Тайную комнату и зачаровывал хотя бы по одному амулету связи. Иногда Северус составлял ему компанию, но чаще единственным свидетелем его трудов был тысячелетний портрет Слизерина. Однажды, справившись с задачей по созданию очередного артефакта, Гарри не стал спешить в факультетскую спальню и разговорился с Салазаром. Тот расспрашивал и про Дамблдора, и про друзей Поттера, и вообще обо всем, о чем мог вспомнить.
Слизерин отчаянно скучал, привыкнув ранее частенько болтать с Томом. Конечно, если подобную характеристику эмоционального состояния можно было применить к магическому портрету. Сейчас обстановка накалилась настолько, что Риддлу было не до изысканий в лаборатории Слизерина – он мотался от соратника к соратнику, помогая где усилить чары на доме или поместье, а где и установить заново – кое-кто из ортодоксов решил сменить место проживания. Составлялись планы отражения возможных атак на все укрепленные магическими щитами жилища, отрабатывались новые методы и способы ведения боя, чтобы быть готовыми, если придется вступить в открытую схватку. Варились зелья – укрепляющие, восстанавливающие магический и физический потенциал, противоядия и кроветворные. На улицах волшебных поселений размещали артефакты, отслеживающие высокие концентрации магической активности, чтобы иметь возможность засечь массовые нападения неизвестных, ратующих за свободу Магии. И это не говоря о развернувшейся кампании в Министерстве, где одновременно решалось несколько жизненно важных для ортодоксов проблем. Везде был нужен совет Тома или его личное присутствие. Поэтому в Тайной комнате он появлялся теперь крайне редко и чаще всего – ненадолго.
Так что Гарри в качестве собеседника вполне устроил скучавшего по общению Салазара. Поведение Дамблдора, отмеченное в последнее время и описанное Поттером, очень насторожило Слизерина, и он дал несколько советов, как оградить себя от его избыточного внимания. Ничего нового Гарри не услышал, но не забыл поблагодарить за заботу – ему и в самом деле было приятно, что даже портрет одного из основателей школы в создавшейся ситуации находится на его стороне.
– Знаешь, со мной в последнее время происходит что-то странное, – Гарри решился посоветоваться о замеченных за собой особенностях. – Иногда я ловлю себя на том, что стоит мне внимательнее присмотреться к кому-либо, и я понимаю его желания и, я бы сказал – возможности, что ли. Только не те, что на поверхности: вроде жажды, голода или стойкой неохоты идти на занятия, – Гарри усмехнулся – ему на ум пришла еще и похоть, но он не стал озвучивать это уточнение. – Я словно чувствую самого человека, его затаенное. Вот даже словами сложно пояснить, – Поттер закрыл глаза и помассировал виски, собираясь с мыслями. Он так и не вернулся взглядом к портрету, рассматривая свои руки, сложенные на столе, за которым продолжал сидеть после работы с амулетом. Поэтому Гарри не заметил, что у его откровений появился еще один слушатель – Том застыл на пороге, стараясь не мешать. – Я будто ощущаю, есть ли в человеке мстительность, которая руководит его жизнью, или он хочет только, чтобы все оставили его в покое и позволили жить спокойно и без потрясений, а возможно, внутри у него зреет бунт против того образа жизни, который он ведет. Понимаешь, я как бы узнаю, к чему готов тот или иной человек. Мне неизвестно, способен ли он на подлость или самопожертвование, но я могу предположить, будет ли он плыть по течению или все же может попытаться что-то изменить. Вот Мерлин! Я и для себя не в состоянии точно сформулировать, что же я ощущаю… – Гарри вскинул голову, желая посмотреть на Салазара, и столкнулся взглядом с Томом, прислонившимся к стене возле портрета. – Ты? Когда? – теплая волна радости окатила Гарри – он и не думал, что так соскучился за неделю, пока не видел Тома.
– Прости, я немного подслушал… – по лицу Тома вряд ли можно было сказать, что он расстроен подобным поворотом, извинения были, скорее, просто данью хорошим манерам. Он поздоровался с Салазаром, а затем полностью переключил свое внимание на Гарри.
– Ничего. Это, наверное, даже хорошо. Я не хотел грузить ни тебя, ни Северуса своими проблемами – вам и так есть о чем позаботиться. Но раз уж ты оказался здесь, когда я рассказывал, то возможно, сумеешь внести ясность – что со мной происходит? – Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы не потерять зрительный контакт с подошедшим к нему вплотную Томом.
– Зачем? Ты все равно не слушаешь моих советов, – Том тепло улыбнулся и растолковал в ответ на недоуменный взгляд Гарри: – Я просил не сидеть здесь каждую ночь и больше отдыхать, – он не удержался и провел ладонью по щеке Гарри, то ли проявляя так свою жалость к его уставшему виду, то ли просто лаская, а затем прикоснулся кончиками пальцев к его лбу, слегка толкнув, словно в назидание. – Ты обязан достаточно спать, чтобы не создавать проблем для магического ядра, недавно закончившего свое формирование. Оно должно окрепнуть. Ты же не собираешься всю жизнь носить амулет, скрывающий твой потенциал? – Том потянул Гарри за плечо и кивнул в сторону дивана, предлагая переместиться на него. – Немного помогу с восстановлением, – пояснил он свои действия.
Гарри, устраиваясь рядом с Томом, с удовольствием позволил себе очутиться в таких родных и желанных объятиях, и лишь после этого ответил:
– Я уже пользуюсь всем потенциалом, ты же знаешь. А амулет только для того, чтобы кто-то, пожелавший меня тайком продиагностировать, не узнал правды. К тому же работа над артефактами связи позволяет мне нагружать магическую систему в более полном объеме, не давая ей застаиваться, – Гарри, довольно улыбнувшись, прильнул щекой к плечу Тома. Он понимал, что его не ругают, а просто заботятся о нем. – Так все же – что со мной происходит? Как думаешь? Я имею в виду тогда, когда мне не нужно даже заглядывать в сознание людей для того, чтобы узнать, чего они ждут от своего будущего и способны ли на решительные поступки.
– Не имею представления. Но это как-то связано со всем, что с тобой происходит. Ты – трирожденный, тебя не убила Авада Кедавра, в четырнадцать лет Магией признано твое совершеннолетие, у тебя значительно раньше, чем у ровесников, сформировалось ядро, ты обладаешь поистине огромным магическим потенциалом. Думаю, то, что ты меняешься, не так уж и невероятно на фоне всех твоих особенностей, – философское замечание не принесло Гарри определенности в ситуации, и он чуть обреченно вздохнул, на что Том, желая облегчить его ношу «необычности», отреагировал признанием: – Я уже давно заметил за собой одну способность, немного отличную от твоей, но тоже раньше весьма сбивавшую меня с толку. Сейчас я просто привык.
– Что это? Расскажешь? – Гарри заинтересованно прислушался, продолжая чуть ли не млеть от чувства близости с Томом.
– Сначала это проявлялось лишь в повышенной уверенности, как именно следует поступить в том или ином случае. А сейчас… – Том на несколько секунд задумался. – Мне, как и тебе, сложно описать это словами. Это… будто я одновременно наблюдаю, что привело к той ситуации, которую я рассматриваю, и то, что произойдет, если поступлю определенным способом. Я не оцениваю разные версии событий, словно уже просчитал их на уровне подсознания, а вижу именно ту, которая… не лучшая, но единственно правильная. Или просто осознаю, что именно такой вариант воплотится в реальность, что бы я ни предпринял. Вот! – Том хмыкнул. – Я тоже затрудняюсь сформулировать. С одной стороны, я как бы имею возможность выяснить, как лягут карты, а с другой – изменить все равно ничего не могу и даже не представляю наверняка, какие действия к этому приведут. Я предчувствую только конечный результат и то, что в данный момент делаю все так, как нужно. И в этом есть какая-то несправедливость – зачем мне что-то знать, если от меня ничего не зависит?
– И часто такое… – Гарри на миг задумался, как назвать способность Тома, о которой тот рассказал. – Часто такое знание к тебе приходит? Или ты таким образом обо всем на свете можешь узнать?
– Нет, далеко не обо всем. И я даже не назвал бы это знанием. Вот… сам себе противоречу. Но это ощущается как твердая уверенность, что все идет как должно и ничего срочно предпринимать не нужно. А через какое-то время я убеждаюсь, что так и есть. Например… Так, может, станет понятнее. Когда я скрылся ото всех после того происшествия с твоими родителями… Тогда у меня не было ни малейших сомнений, что именно так я должен поступить и никак иначе. Я бросил соратников на произвол судьбы, несмотря на то, что мне до дрожи хотелось дать им знать, что не погиб, и я жаждал им помочь. Но поступил так, как подсказало мне вот это то ли неосознанное предчувствие, то ли необъяснимый дар охватить взглядом все одновременно: прошлое, настоящее и будущее. Немного пафосно звучит. Правда?
– Нет. Не пафосно. Я тоже вот так же чувствую, только не про события, как ты, а о сущности людей и как бы распределении их желаний и возможностей. А Северус знает о такой твоей способности? – Гарри почему-то захотелось оказаться единственным, с кем Том поделился откровенностью об особенном восприятии реальности. Однако и разочарования не ощутил, когда услышал ответ:
– Конечно, знает. Это позволяет иногда избежать ненужных споров, – Том улыбнулся, и Гарри знал почему – от дебатов по тому или иному вопросу, порой весьма жарких, они все равно не были избавлены. – При случае я бы советовал и тебе поделиться с ним своими наблюдениями об открытой способности. Мало ли? Не исключено, это тоже поможет вам в принятии решений по каким-нибудь вопросам.
– Спасибо за поддержку. Можно спросить?
– Конечно, – не стал противиться Том. Неприкрытое любопытство в тоне Гарри заставило его усмехнуться – он понял, что сейчас последует вопрос, связанный с его способностью определяться с будущим положением дел.
– А мы сумеем наказать Дамблдора за все его преступления? – Гарри не скрывал мстительности и жажды расправы.
– Не знаю, каким будет наказание и окажется ли оно достаточным, но он потерпит поражение. Большего сказать не могу, я же не гадалка и не провидец. Я только чувствую, что наши усилия не тщетны, а значит – Дамблдор свалится со своего пьедестала, – сделав многозначительную паузу, Том перешел к более обыденной теме: – Тебе пора отправляться спать, да и мне тоже. Вот только захвачу зачарованные тобой амулеты – и домой.
– Там и Северус несколько сделал, – ради справедливости заметил Гарри, хотя и знал, что в основном количество готовых артефактов росло благодаря его собственным усилиям.
– Нам нужно еще с десяток амулетов, и сеть будет создана. Потом только новым членам общества потребуются медальоны, – заметил, поднимаясь с дивана, Том.
– Значит, тебе хватит тех, что мы приготовили. – Гарри последовал его примеру, подходя к столу и открывая ларец. – А я еще зачарую немного, чтобы были под рукой, когда понадобятся, – все же он не смог скрыть облегченного вздоха, радуясь, что скоро ему не будет нужды еженощно корпеть над амулетами, вызвав этим понимающую улыбку Тома.
– Ты ведь знаешь, насколько сильно для меня ценна твоя помощь? И как она важна для тех, кто воспользуется этими медальонами? – Том взвесил на руке солидную кучку сафьяновых мешочков с амулетами.
– Конечно, – уверенно ответил Поттер. Том посмотрел Гарри прямо в глаза, и тому показалось, что он не только благодарил за помощь, но хотел передать еще что-то… более личное, что для него самого было гораздо значительнее. Этот взгляд был сравним с признанием в столь крепкой привязанности, что Гарри неосознанно потянулся к Тому и обнял его, таким образом отвечая взаимностью на его немое сообщение. – Я на все готов, что в моих силах, ради тебя, – прошептал он. – И ты тоже ведь это знаешь? – Гарри не имел ни малейшего понятия, почему ему захотелось именно в этом заверить Тома, но он ни капли не солгал – абсолютно так он и чувствовал.
– Да, мой дорогой, – Том ответил на объятия, ощущая, как его сердце заходится в приступе невероятно глубокой нежности к Гарри. – Нам пора отдыхать, – он подтолкнул Поттера к выходу из комнаты, по пути кивнув Слизерину, очень внимательно следившему за всем происходившим в поле его зрения.
– Вот так всегда – а я всего лишь раскрашенный кусок холста, которому и слова сказать не нужно хотя бы на прощание, – пробурчал Слизерин с портрета. Однако в его голосе недоставало обиды, а лицо лучилось удовольствием от того, чему он стал свидетелем. Том только фыркнул в ответ на замечание, произнесенное исключительно затем, чтобы напомнить – в комнате все это время они с Гарри находились не одни.
– Не будь брюзгой, – Гарри помахал рукой Салазару. Он излучал преотличное настроение и щедро делился им даже с зачарованной картиной.
***
