сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 298 страниц)
– Одним словом, тебе профессор Амбридж понравилась, – подвел итог Гарри, задумчиво поглядывая по сторонам. Он все еще никак не мог окончательно определиться – как же ему относиться к новому преподавателю ЗОТИ?
– Да. Мне кажется, что на ее уроках будет интересно, – подтвердила его предположение Гермиона.
– А ты что скажешь? – Гарри обратился к Рону, будучи уверенным, что тот сможет дать оценку эмоциональному фону мисс Амбридж.
– Она достаточно искренне надеется научить нас чему-то полезному. Я бы сказал – профессор Амбридж не лишена энтузиазма и упрямства, собираясь всем доказать, что она слов на ветер не бросает. Немного заносчива, но это и понятно – она учитель, а мы неразумные студенты. Еще мне показалось, что она что-то скрывает и очень довольна этим. Знаете, как человек, который чувствует свое превосходство, утаивая какой-то секрет, – Рон улыбнулся, давая характеристику Амбридж. – И она чрезвычайно заинтригована то ли тобой, то ли твоими способностями, – он посмотрел на Гарри. – Хотя, истины ради, ее интерес фокусировался не на тебе одном. Она еще весьма определенно выделила своим вниманием Драко, Нотта, Томаса и Парвати Патил. Но ее, возможно, Амбридж просто сравнивала с Падмой, у которой урок ЗОТИ был до нас.
– Гарри всех интересует, здесь удивляться нечему. Томас – тоже понятно. Он обратил на себя внимание неуместными замечаниями. Патил… скорее всего, ее и в самом деле сравнивали с сестрой. Со мной Амбридж знакома, а в ее назначении на должность не обошлось без советов моего отца. Так что в этом, пожалуй, ничего необычного, – Драко решил проанализировать слова Рона. – Но вот какое ей дело до Нотта? У него нет особых способностей…
– Возможно, его она также знает? Или его отца? – предположила Гермиона, пожимая плечами. Ее не очень интересовало подобное.
– Отца? Не исключено, – Драко перестал искать что-то необычное там, где объяснение может быть банальным – привлекла внешность или несколько необычное имя. – Я же вам говорил, что Амбридж нормальная. Мы с ней не соскучимся.
– Особенно учитывая, что она все же была заместителем Фаджа, а теперь всего лишь преподаватель в школе, пусть и престижной, – криво усмехаясь, бросил реплику Гарри.
– На место замминистра появился более удачный кандидат, который должен справиться с ситуацией в магическом мире, – Драко пожал плечами. – Фадж с ним сработается, надеюсь. Иначе… Ладно – там найдется, кому проследить, чтобы все было нормально, – намек на откровенное манипулирование министром прозвучал немного цинично, но Драко не смог удержаться от подобного замечания, ведь за всеми этими штатными перестановками стоял Люциус. – Так что вакансия преподавателя ЗОТИ пришлась очень кстати. Возможно, нескольких месяцев будет вполне достаточно, чтобы вернуть Амбридж назад в Министерство на прежнюю должность. Мне кажется, от нее не удалось скрыть настоящее положение дел, так что мисс Амбридж здесь будет спокойнее, а в итоге она, скорее всего, ничего не потеряет. К тому же она лояльна к идеям сам знаешь кого, – Драко не забыл укрыть их под чарами конфиденциальности перед тем, как давать столь откровенное объяснение.
– И чего она хочет от меня? Зачем ей встреча со мной наедине? – Гарри по очереди взглянул в лица друзей, предлагая вносить свои предположения.
– Может, директор уговорил ее заниматься с тобой дополнительно, как это делал Грюм? – Рон успел первым высказаться, почти перебив Гермиону, тоже открывшую уже было рот для оглашения списка возможных причин.
– Нет. Это вряд ли, – категорично прокомментировал Драко. – Дамблдор знает, что Амбридж будет шпионить в пользу Министерства. Он не станет просить ее о подобном.
– А если это связано с происшествием на Турнире Трех Волшебников? – предположила Гермиона. – Ты же говорил, что она в комиссии по расследованию была?
– Она и сейчас в ней. Комиссия официально еще не приняла решения по тому инциденту. Мне бы сообщили. А о промежуточных выводах она не имеет права никому ничего рассказывать. Так что маловероятно, чтобы Амбридж хотела побеседовать со мной о Турнире, – высказал свои сомнения Гарри.
– А почему ты не предположишь, что ей просто интересно с тобой поговорить? Ты самый молодой совершеннолетний волшебник в магической Британии на данный момент. Это раз. Во-вторых, победитель Турнира. А еще – ради тебя собирали летом малый состав Визенгамота, – Драко выбрасывал перед собой пальцы, перечисляя причины, по которым Поттер мог заинтересовать Амбридж. – Сегодня она поняла, что у тебя незаурядные способности – это четыре. И вообще – ты тот самый мальчик, – Драко помахал перед Гарри ладонью с растопыренными пальцами. – Да причин сколько угодно. Не парься – пойдешь вечером и узнаешь. Тебе ли переживать из-за свидания с мисс «я вас научу, даже если вы и не хотите этого», – Драко состроил смешное лицо, пытаясь скопировать уверенный и чуточку заносчивый вид Амбридж. – Она тебя не съест. А вдруг все же сойдет с ума и попытается – то мигом подавится, когда узнает, с кем ты водишь дружбу.
– Я не собираюсь никому об этом рассказывать, – Гарри предупреждающе покачал головой.
– Конечно-конечно, – Драко сразу стал серьезным. – Нам пора в Большой зал, если мы собираемся обедать.
– Ну у тебя и шутки! Что значит «если»? Конечно, собираемся! – Рон никогда не отказывался подкрепиться.
– Боишься похудеть? – Драко, выходя на дорожку, ведущую от теплиц к центральному входу в замок, окинул Рона поддразнивающим взглядом.
– Так не на тебя же равняться – в чем только душа держится? – парировал, смеясь, Рон, который против субтильного Драко и в самом деле выглядел массивно со своими за лето раздавшимися вширь плечами и будучи как минимум на полголовы выше.
– Драко, не слушай его. Ты у нас самый красивый, – Гермиона привычно повисла на локте у Малфоя, который был с нею почти одного роста.
– А я и не сомневаюсь в этом, – притворно задрав нос кверху, выпалил Драко.
Так, перекидываясь шутками и подначками, они и добрались до школьного здания. Один лишь Гарри по большей части молчал, все еще размышляя над странным приглашением Амбридж.
***
Северус только занял свое место за обеденным столом, как к нему подошла профессор ЗОТИ и, не переставая слащаво улыбаться, поинтересовалась:
– Профессор Снейп, вы не будете против, если я сяду рядом с вами? Я заметила во время завтрака, что возле вас есть свободное место.
– А вы не задумались – почему оно свободное? – в своей привычной язвительно-снисходительной манере поинтересовался Северус, все же делая приглашающий жест, давая понять, что стул свободен и он на него не претендует.
– Вы любите уединение? Нет? Не угадала? – устраиваясь за столом, поддержала беседу Амбридж. – Не хотите же вы сказать, что такой импозантный мужчина не пользуется успехом как собеседник? Не поверю, – она в первую очередь проворно положила себе на тарелку пару тарталеток. – Пока их не увели, – пояснила она свои действия, хотя никто у нее ничего не спрашивал. Амбридж держалась вполне естественно, словно и не видела пренебрежительного отношения к себе со стороны Северуса. – Вы заметили, что с яблочным повидлом расходятся быстрее, чем с вишневым?
– Я не люблю этот десерт, профессор Амбридж, поэтому мне безразлично, какие корзиночки съедают в первую очередь, – Северус задавался вопросом – что нужно от него Амбридж? Уж точно она напросилась в соседки по столу не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки сладких блюд.
– Мне вот тут подумалось, а не поможете ли вы мне побыстрее войти в курс дел в школе? – словно прочитав его мысли, выдала Амбридж. – И… Северус, ты же не забыл мое имя? Думаю, мы вполне можем вернуться к обращению по именам, как раньше.
От ее ослепительной улыбки у Северуса появилось неосознанное желание нахамить. Он, конечно, знал, каким ветром в Хогвартс «задуло» Долорес, которую он прекрасно помнил еще по временам учебы в школе – она была на два года моложе его самого. Настырная, упрямая, довольно умная и хитрая – настоящая слизеринка, сказали бы многие. Не зря же свою карьеру в Министерстве Магии она начала с Отдела магического правопорядка и очень скоро заняла кресло главы этого отдела.
– И с чего это, Долорес, ты преисполнилась подобной надежды? – Северус насмешливо приподнял бровь. Он не собирался портить свой имидж главной школьной язвы.
– Мне тебя рекомендовали. Очень настойчиво, – заговорщицким тоном сообщила Амбридж, с отличным аппетитом уплетая отбивную с овощами.
– И кто, позволь спросить? – Северус уже догадывался, кто мог подложить ему такую свинью.
– Мистер Малфой, – лаконичный ответ подтвердил его предположение.
– То, что сын мистера Малфоя учится на моем факультете, еще не означает, что я буду нянькой всем знакомым Люциуса. Долорес, что ты хочешь узнать? Только побыстрее спрашивай, а то Альбус сейчас свернет себе шею, рассматривая, как мы с тобой мирно беседуем, – заметил Снейп, бросая из-под челки острые взгляды на директора.
– А что в этом удивительного? Я имею в виду нашу беседу, – Амбридж была сообразительной и не стала пропускать мимо ушей замечание Снейпа.
– Я не отличаюсь человеколюбием и слыву мерзким, недружелюбным и язвительным типом. Именно поэтому возле меня пустует стул – обычно по своей воле со мной редко кто рискует разговаривать, – откровенно высказался Северус, желая поскорее отвязаться от Амбридж. Не хватало ему еще косых взглядов Дамблдора.
– Почему не рискуют?
– Потому что я – хам. Не испытывай моего терпения. Оно не безгранично. Что тебе от меня нужно? – Северус состроил одну из своих самых презрительных мин.
– Хочу услышать характеристику особых студентов: самых хулиганистых, самых умных, самых тупых и так далее. Ты меня понял. Если тебе не по нраву разговаривать в Большом зале, можем после отбоя выпить по глоточку хорошего вина, – предложила Амбридж, понизив голос. – И не смотри так, словно у меня выросли рога! Я не на свидание тебя зову! – она фыркнула так, словно Снейп ее оскорбил.
– Хорошо. Если до отбоя не случится никаких неприятных происшествий, то поговорим, – пообещал Северус, скорее, чтобы просто отцепиться от Амбридж. Хотя выяснить, чего от нее можно ожидать, тоже было бы неплохо, решил он. Отзывы Люциуса – это одно, а собственное мнение – гораздо ценнее.
В это время Снейп отчетливо почувствовал, что на него кто-то пристально смотрел, и это явно был не Дамблдор, которого он не выпускал из виду. Окинув осторожным взглядом зал, он успокоился, поняв, что это Гарри недоумевал по поводу его непривычно длительной беседы за обеденным столом, к тому же с Амбридж. От осознания, что Поттеру было не безразлично все, что происходит с ним, с Северусом, ему стало гораздо уютнее в Большом зале, однако виду он не подал.
========== Глава 30 ==========
Барти довольно прикладывался к стакану с огневиски, второй день подряд празднуя удачу в Косом Переулке. Его люди остались удовлетворенными – это была настоящая полновесная акция, недвусмысленно заявлявшая об их требованиях магическому миру. Теперь неуверенный лепет журналистов и их сомнения в отношении предыдущих бескровных нападений превратились в вопль репортеров о нашествии Упивающихся.
– Мы им показали, на что способны наши ребята! – Питер уже был пьян, однако его язык не заплетался, а в глазах по-прежнему светилась преданность их делу и самому Барти в частности.
– Это только начало. Наша подготовка и осторожные вылазки остались в прошлом, – лже-Волдеморт растянул в довольной ухмылке свои тонкие нечеловеческие губы. Вдруг он замер, словно в него попало обездвиживающее проклятье, и прислушался – ему почудилось, что хлопнула входная дверь в его «рабочей резиденции».
Накануне Барти пришлось выслушать довольно откровенную недовольную речь от Регулуса, возмутившегося кровожадностью совершенного нападения. Нет, тот не упрекал самого Барти, но советовал разобраться с зарвавшимися соратниками. «Объясни им, что нельзя убивать всех подряд. Чем провинились случайные прохожие? Волшебников слишком мало, чтобы так поступать», – вещал Регулус, а Барти не мог понять – неужели тот настолько наивен, что считает, будто кто-то в состоянии сделать что-либо по своему усмотрению или ослушаться его – возродившегося Волдеморта. Безграничное доверие Регулуса поражало воображение и было приятно, так же как и его флегматичное отношение ко всему происходившему на протяжении всех последних лет. Барти нравилось, что любовник терпеливо сидит с ним в глуши и не требует изменения обстановки, хотя раньше Регулус был большим любителем и шумных вечеринок, и путешествий по стране из города в город лишь для развлечения. И даже свою манеру вечно спорить и отстаивать собственную точку зрения Регулус, казалось, оставил в прошлом, там – до заключения Барти в Азкабан.
И вот вдруг такое неожиданное выступление после того, как он узнал о результатах операции, проведенной в Косом Переулке. Регулус, конечно, не кричал и не грозился доказать свою правоту, как бывало прежде. Скорее, казалось, что его слова приносили боль ему самому, хотя была непонятна причина подобного отношения к собственному же высказыванию. Однако Барти и этого было достаточно, чтобы рассердиться настолько, что он, опасаясь не сдержаться и поставить на место зарвавшегося любовника, вздумавшего делать ему замечания, отправился ночевать в свою рабочую резиденцию. Это был небольшой, но уютный домишко неподалеку от казарм и плаца для тренировок «молодняка», в котором также имелись и жилые комнаты, одну из которых занимал Питер, теперь редко отлучавшийся из ставки.
Барти праздновал начало серьезных действий их организации в компании своего главного помощника – Петтигрю, все же надеясь, что Регулус поймет его. О том, что партнер вдруг надумает сбежать, Барти не волновался – он давно убедился, что на столь решительный шаг Блэк ни за что не решится. Все же что-то сломалось в том мальчике, в которого Барти когда-то влюбился. В нем не горел прежний огонь, не наблюдалось былой жажды изменить мир, подчинив его собственным требованиям. Регулус словно спал, довольствуясь присутствием Барти рядом с собой, будто весь его мир сузился до одного лишь любовника. Даже работа в лаборатории и возможность командовать полудюжиной толковых помощников не растопили его бесстрастности и почти полного равнодушия к окружающему миру. Только общение с Барти, казалось, оставалось центром его вселенной, тем, что еще было ему нужно в этом мире. Поэтому-то так неожиданно и прозвучало недовольство, высказанное накануне, хоть и в мягкой форме, но тем не менее относительно категорично.
– Мы теперь сами по себе? Или все же он будет командовать нашими действиями? – Питер, прищурившись, словно пытался присмотреться к чему-то расплывавшемуся перед его глазами, задал вопрос вполне осмысленным тоном. Уточнять, кого он имел в виду, не было нужды – они с Барти понимали друг друга с полуслова, особенно после того, как стали связаны через метки.
– Командовать Волдемортом никто не будет! – вскинулся Барти. – Я не для того потратил годы своей жизни, чтобы теперь слушаться, как примерный мальчик, – он пристально посмотрел на Питера, стараясь догадаться, дойдут ли его слова до Дамблдора. Хотя ему сейчас по большому счету было все равно – его армия готова к полноценному наступлению. Так что ему нет дела до Альбуса и его указаний. – Пойдешь докладывать? – глядя в упор на Питера, поинтересовался он, подпустив в свой тон хорошую долю ехидства пополам с насмешкой. – Или думал, что я не в курсе, что ты шпионишь для него?
– Не думал и не скрывал этого. Да и не шпионю я особенно, – отмахнулся, как от чего-то неважного, Питер. – Не спрашивает – я и не рассказываю. Нечего ему знать, что у нас уже давно не пять отрядов, – Питер высокомерно хмыкнул. – Почему и интересуюсь у тебя – как мы будем дальше себя вести с ним. Меня никакие особые клятвы не держат. Долг жизни я ему давно отдал, – только произнеся это, Питер понял, что сболтнул лишнее.
– Долг жизни? Ты не рассказывал раньше. И за что же ты был ему должен? – Барти, на которого огневиски почти не воздействовал, сразу заинтересовался столь примечательным фактом.
– Не думаю, что об этом стоит говорить. Главное – все уже позади. Мне неприятно вспоминать, – Питер не соврал ни единым словом, стараясь увести беседу в сторону.
– Не хочешь поделиться историей – твое дело, – Барти не стал давить, но взял себе на заметку расспросить в другой раз – это могло оказаться полезным.
