сообщить о нарушении
Текущая страница: 278 (всего у книги 298 страниц)
– Вы настолько глупы, что не знаете значения слова «учитель»? – наконец подал голос Геллерт, с удовольствием отметив, как оба его подопечных вздрогнули. В самом-то деле, не думали же они, что он немой? – В таком случае придется начать с объяснения базовых понятий и знакомства вас с грамотой и счетом.
– Да чему вы нас собрались учить? Как убивать магглов? Будете готовить к завоеванию мира? Сделаете нас Упивающимися? – Джорджа понесло, стоило ему услышать уничижительные нотки в обращении.
– Если еще раз раскроешь рот без позволения – отведаешь розог. Мой домовик с радостью тебя выпорет, – Геллерт не блефовал, Британ был послушным эльфом: убить волшебника он, возможно, и не решился бы из-за своей сущности, но причинить боль по распоряжению хозяина – запросто. – Но я все же отвечу на твой вопрос, чтобы внести ясность. Прежде всего, к Упивающимся я не имею ни малейшего отношения. Во-вторых, убивать, пытать, издеваться и тому подобное вы не станете, иначе отправлю в Азкабан. В-третьих, мир завоюют и без таких, как ты, – Геллерт намеренно обращался к одному Джорджу, сразу определив, что именно с ним у него могут возникнуть трудности. – Насколько мне известно, вас выгнали из школы по требованию моего сына, – назвать выражение лиц только-только пришедших в себя после знакомства близнецов ошарашенным, было бы огромным преуменьшением – они выглядели так, словно их пару раз стукнуло бладжером по голове. На вопрос, явно читавшийся в расширившихся от удивления глазах, Гарри лишь самодовольно усмехнулся и заверил:
– Вы не ослышались, Геллерт – мой отец. Настоящий. И я ему рассказал, как вы ко мне относились в школе, – он специально выделил в тоне мстительные нотки, чтобы чуточку припугнуть Джорджа. Фред, похоже, уже и без этого сдался. – Так что я здесь частый гость.
– «Здесь» – это где? В Нурменгарде? – Джордж продолжал упрямиться и, несмотря на очередной шок, держался с вызовом, будто испытывал границы дозволенного, как это иногда делают малые дети.
– В доме моего отца. Но идея насчет Нурменгарда мне понравилась. Что скажешь, Том? Ты же официально несешь ответственность за этих оболтусов, – Гарри развлекался.
– Не позволю использовать мой замечательный замок для содержания невоспитанных юнцов, – вместо Тома ответил на предложение сына Геллерт. – Вернемся к вопросу… Джорджа. Вы не закончили Хогвартс и не получили полного базового образования. У вас есть несколько месяцев для того, чтобы наверстать упущенное и подготовиться к сдаче экзаменов летом.
– Артур и Молли одобрили такой подход к вашему воспитанию. Правда, учителя я выбирал на свое усмотрение, – заметил Том, давая близнецам понять, что их родители более-менее в курсе предстоявшего. – Школьную программу и учебники доставили из Хогвартса.
– Учиться?.. Нет, вы не можете нас заставить, – строптиво отметил Джордж.
– Я не могу применять к вам непростительные, потому что они запрещены законом, так же как и пытки. Но вполне в состоянии для подключения вашего разума к процессу обучения пускать в ход розги, о которых я упоминал, и пару десятков полезных чар вроде этих, – после слов Геллерта, будто бы ничего и не предпринявшего, Джордж подпрыгнул на месте, схватившись за задницу, которую ожгло, словно стегнули крапивой. Он уставился на Поттера, предположив, что это его рук дело, но тот, ухмыляясь, лишь покачал головой и показал пустые ладони, намекая на отсутствие волшебной палочки. – И это тоже одобрено вашими родителями, насколько мне известно. Прекрати меня испытывать, – Геллерт подошел к Джорджу и заглянул ему в глаза. – Я не монстр, каким меня представил мировой общественности Альбус Дамблдор, но и не безвольный хлюпик, не знающий толк в наказаниях. Будешь вести себя по-человечески – не пожалеешь о проведенном здесь времени. Ты меня понял? – Гриндевальд использовал один из способов ментального убеждения, подчиняя парня своему авторитету. Том и Гарри об этом догадались и только улыбнулись – Геллерт не станет щепетильничать, наводя порядок в своем доме. Лезть в мозги к подопечным и что-то там менять без спросу и не подумает – гордость не позволит, но он сумеет научить послушанию и уважению старших и опытных магов.
– П-понял, – до Джорджа наконец дошло, что пора перестать пререкаться, ведь перед ним находился Темный Лорд, не за доброту душевную получивший это звание, что бы он там ни говорил.
– А ты? – Геллерт требовательно посмотрел на Фреда.
– Да, сэр. Я все понял и с удовольствием приступлю к учебе, – кислое выражение лица явно не соответствовало заверению.
– Вот и прекрасно! – тут же оживился Геллерт. – Зовите меня по имени, мальчики. Вот увидите – вам будет некогда скучать и полгода пролетит очень быстро, – теперь перед близнецами стоял обычный пожилой маг и мягко улыбался им. Фред и Джордж в очередной раз выдали свои недоумение и замешательство переменами, произошедшими в поведении Гриндевальда. – Гарри, Том, составите нам компанию за обедом? – заметив, как те переглянулись, он решил немного поуговаривать: – Северус все равно в Хогвартсе встречает студентов. Британ приготовил чудесное мясо с овощами и сладкий пудинг, и есть отличный эль, – продолжил он соблазнять.
– Мы пообедаем с тобой, – Гарри ответил за двоих.
– Поттер, ну у тебя и круг общения: Волдеморт – в знакомых и Темный Лорд – в папочках! Как тебя угораздило? – по пути в столовую Джордж попытался поддеть Гарри.
– Уточню: я – магический супруг Гарри, а не его знакомый, – Том, услышав реплику Уизли, предпочел внести ясность. Ему хотелось снова испытать удовольствие от такого признания, как и при разговоре с Фаджем. Он тепло улыбнулся Поттеру.
– Мерлиновы яйца! Еще пара подобных новостей, и я начну заикаться! – воскликнул Джордж. Он возненавидел Поттера с первого дня, как тот появился в школе, за его известность и заочную любовь большей части жителей магического мира. Но теперь, видимо, пришло время смириться со своим недовольством – у Поттера обнаружились весьма внушительные родственники. У Джорджа язык чесался ляпнуть что-нибудь пошлое или поинтересоваться, нравится ли Гарри быть подстилкой Волдеморта, но опасения оказаться зааваженным на месте удержали его от столь опрометчивого поступка.
– Не ругайтесь, молодой человек, – строго заметил Геллерт. – Присаживайтесь за стол, – пригласил он. – После обеда я покажу вашу комнату. Британ уже перенес туда вещи из прежней квартиры. Надеюсь, вы простите меня за самоуправство, но власти не были против, – конечно же, это Гарри подсказал домовику, где жили близнецы Уизли, и ни у кого никто разрешения не спрашивал, но уверенный тон Геллерта подействовал. Гриндевальд занял свое место и окинул стол предвкушающим взглядом – он любил вкусно поесть, несмотря на свою худобу. У него было отличное настроение – отныне ему не придется скучать, а заодно он сделает доброе дело для семьи друга своего сына.
И тут, словно желая добить притихших Фреда и Джорджа, которым будущее явно не виделось в таких же радужных красках, как Геллерту, в гостиную размашистой походкой влетел Северус Снейп.
– Я туда больше не вернусь, пока пост директора занимает эта невыносимая женщина! – с гневом высказался он, а затем резко сменил тему, обращаясь к Тому: – Я так и знал, что найду вас с Гарри у Геллерта, – Северус приветственно кивнул Гриндевальду. – До приезда студентов еще есть масса времени, так что я могу хотя бы пообедать в спокойной обстановке, чтобы не слышать шипение старой кошки. Ну и что вы так на меня уставились? Надеюсь, мне представляться не нужно, мистер Уизли и... мистер Уизли? – язвительно поинтересовался Северус, усаживаясь рядом с Гарри и одаривая близнецов своим фирменным замораживающим взглядом. Вообще-то, очередная стычка с МакГонагалл послужила лишь предлогом для того, чтобы на часок сбежать из Хогвартса. Снейп просто хотел проверить, как тут идут дела с подопечными, и нагнать на тех чуточку страху, знакомого им по учебе в школе. В любом случае он считал, что это лишним не будет. Судя по обреченным взглядам, которыми обменивались Фред и Джордж, его приход оказал на них благотворное влияние, и теперь у Геллерта, возможно, будет с ними меньше хлопот.
========== Глава 131 ==========
Дамблдор уже через сутки после проведенного ритуала четко почувствовал, как невидимый энергетический мост начал передавать ему магическую силу от Барти. Сперва это была тоненькая струйка, словно сквозняк из-за неплотно прикрытой двери. Но постепенно дыхание чужой магии становилось все ощутимее, действуя на Альбуса как свежий морской бриз, приятно овевавший его тело и приносивший пьянящее удовольствие. Барти тоже заметил, что их связь приступила к выполнению своих функций, хотя и воспринималось это им несколько иначе – отток магии отзывался своеобразной жаждой, чем-то схожей с легким голодом перед обедом. Убедившись, что обряд сработал, Барти принялся экспериментировать. Сначала он через метку проверял местоположение своих соратников, затем по очереди призывал их к себе, а потом дошло и до небольшого болевого внушения. О своих манипуляциях он ставил в известность Дамблдора, чтобы тот внимательно отследил свое состояние и определил оптимальную нагрузку на личную магическую систему, а заодно и рассчитал, скольких боевиков они при таком раскладе смогут дополнительно одарить знаком Упивающихся.
К Новому году полдюжины соратников влились в ряды подконтрольных марионеток, готовых убивать по первому же приказу Предводителя. Проанализировав количество вложенного потенциала при нанесении метки и получаемую отдачу магии от новых солдат своей армии, Барти и Альбус решили, что вполне реально придерживаться такого же режима: один ритуал в день – один ручеек, который будет наполнять поток, питающий их двоих. До этого Барти ограничивался созданием единственной метки в неделю, опасаясь не справиться с добавочной магией, теперь же его энтузиазм обрел достойную пищу, радуя сердце монстра.
Прошло две недели, и Дамблдор отметил странную закономерность – чем больше Упивающихся удостаивались метки, тем слабее им самим ощущалось вливание их силы. А затем однажды он на собственном опыте узнал, как проявляется описываемый Барти магический голод. Ему такой поворот событий не понравился. Альбус чувствовал себя желобом, по которому льется вода – было мокро, но задержать жидкость не выходило. Это как если бы горло не пересыхало, но и напиться, чтобы утолить жажду, никак не удавалось. Казалось, что установленный энергетический канал объединил не только Дамблдора и Крауча, а и еще кого-то третьего, которого им приходилось «кормить». Но что-то изменить уже было нельзя. Инструкции к ритуалу утверждали, что связь исчезнет исключительно после смерти хотя бы одного из участников этого магического симбиоза. Радовало Альбуса лишь то, что он все же мог получить резкий приток магии, когда Барти активировал контакт сразу с несколькими мечеными и принимался их «доить». Так что сильно переживать по поводу даровой подпитки причин особо не имелось.
С лица Барти не сходила довольная ухмылка. Регулярно проводя обряды по созданию живых артефактов на предплечьях своих подчиненных, а затем восстанавливаясь за счет украденной энергии, он стремительно обновлял магию в личной системе, и это приводило к состоянию, сравнимому с эйфорией. С каждым новым днем зависимость росла, но Барти не хотел этого замечать, норовя в очередной раз сбросить в серьезном колдовстве значительный запас потенциала, а позже взахлеб напиться чужой магии, щедро делясь ворованным с Альбусом.
Судьбоносное для магической Британии выступление планировали на март, намереваясь к тому времени удвоить число получивших знак Упивающихся Смертью против имевшихся на данную минуту. Это, как считал Дамблдор, позволит эффективнее управлять армией, особенно учитывая, что нападения будут производиться одновременно по нескольким направлениям.
Петтигрю отчетливо видел, что с Дамблдором и Краучем что-то происходит, но даже не хотел задумываться о последствиях их гонки с «клеймением». Альбус теперь, после его разоблачения в магическом мире, казался еще более страшным чудовищем, чем Барти. Инстинкт самосохранения Питера вопил от ужаса и требовал бежать подальше, чтобы спрятаться от этих двоих, которые, похоже, уже были готовы разрушить все вокруг только для того, чтобы посмотреть на агонию их мира. Питер пока еще не представлял, как он спасется, поэтому терпел и выжидал подходящего момента, чтобы дать деру.
***
Буквально за неделю Геллерт убедился, что близнецы Уизли оказались довольно хлопотным приобретением. И если Фред все же стремился вести себя сдержанно, то Джордж явно нарывался на взбучку, отказываясь учить школьный материал, пока ему не вернут волшебную палочку. В итоге он добился своего – вывел Геллерта из себя настолько, что тот выполнил свою угрозу, приказав Британу высечь норовистого воспитанника. Гарри до слез хохотал, когда увидел Джорджа стоящим во время обеда – сесть не позволяла саднившая после розог задница. Но, судя по тому, что наказанный даже не окрысился на насмешки Поттера, побоявшись повторения экзекуции, дальше дело обещало наладиться.
Гарри не успевал ежедневно наведываться к Геллерту, но он оставил ему сквозное зеркало, которое когда-то брал с собой во время поисков Нурменгарда для поддержания связи с Гермионой и Виктором, и теперь старался почаще уделять время для общения с отцом, чтобы быть уверенным, что тот справляется с двумя Уизли. А Нимблу было велено неотлучно находиться в доме Гриндевальда, чтобы он мог вызвать Гарри при неимоверном случае, если близнецы все же устроят что-то ужасное.
В школу Поттер в первую неделю занятий после каникул сходил лишь однажды, чтобы подтвердить договоренность с двумя преподавателями, согласившимися помогать ему разбираться в премудростях арифмантики и в древних рунах, которые не являлись обязательными предметами и не влияли на возможность получения диплома о базовом образовании. Но со следующей недели он планировал опять обосноваться в прежних комнатах в подземельях – Северус сообщил, что его вещи никто и не собирался трогать. А пока что Гарри большую часть дня проводил в Отделе тайн, стараясь быть там полезным.
Поздно вечером в субботу, когда в Хогвартсе отзвучал сигнал отбоя, Северус снова сбежал домой. Не то чтобы он так сильно соскучился по партнерам, но что-то словно тянуло его в Певерелл-мэнор, и он решил не сопротивляться этому желанию.
– Она как будто чувствует, что ее не утвердят в должности директора, поэтому злится и достала уже даже нашего уравновешенного и рассудительного Филиуса. Он едва под стол от нее не прячется на обедах – при детях ведь огрызаться не станешь, – почти серьезно пожаловался Северус супругам на Минерву МакГонагалл. – Она хороший педагог, но в роли руководителя сделалась просто невыносимой, – Гарри недоверчиво хмыкнул на это его заявление, но Снейп только ухмыльнулся. – Я всегда ценил Минерву как профессионала, но ее так интересно задирать – шипит постоянно, точно кошка. Видимо, влияет анимагическая форма, – предположил он мимоходом. – Минерва цепляется к таким мелочам, которым даже дотошный Альбус не придавал значения.
– Ничего, нужно совсем чуть-чуть потерпеть. До конца месяца остались считанные дни. А там закончится трехмесячный срок после объявления Дамблдора в розыск, и Отдел образования с чистой совестью назовет имя нового директора Хогвартса, – Том успокаивающе похлопал Северуса по руке.
– Думаешь, станет легче? Ее же все равно не лишат должности заместителя, – Северус вздохнул, хотя скорее для проформы, чем из-за расстройства.
Они сидели в гостиной, оттягивая время отправления в постель – у всех было ощущение, что с этим торопиться не стоит. И оказались правы. Незадолго до полуночи магия всколыхнулась, заволновалась, и в комнате будто ниоткуда появилась Госпожа. Все трое поднялись с дивана и поклонились той, которой дали обещание служить.
– Приветствую, Великая, в нашем доме, – от имени триады поздоровался Том.
– Я рада, что вы собрались все вместе. У меня к вам чрезвычайно серьезный разговор, – Госпожа присела в предложенное ей кресло. Она выглядела встревоженной, чего ранее за ней не наблюдалось.
– Что стряслось? – заботливо поинтересовался Гарри на правах ее ученика.
– Альбус Дамблдор стрясся, – невесело улыбнувшись, ответила Госпожа. – Я надеялась, что история пойдет чуть по иному пути, и у вас будет достаточно времени для того, чтобы освоиться со своими обязанностями. Но, похоже, вам немного не повезло.
– Что это значит? – после неприятностей с МакГонагалл Северус острее всех воспринял упоминание об их невезучести.
– Это значит, что вам, если объяснять простыми словами, очень скоро придется спасать свой мир.
