сообщить о нарушении
Текущая страница: 208 (всего у книги 298 страниц)
Ремус не пришел бы к Грейбеку, если бы его жизнь не превратилась в сплошную трагедию: запечатленный партнер обещал сдать его аврорам за убийство, а это сулило окончиться смертью. Сколько бы Люпин ни пытался убедить себя, что он равен волшебникам – это было не так. Поэтому Азкабан стал бы для него не более чем пристанищем на время проведения следствия, а земной путь однозначно окончился бы под топором палача. Магические существа, посягнувшие на жизнь волшебника, не имели права на другое наказание – только смерть. Так что у Люпина не оставалось иного выхода. Чувство самосохранения у оборотней развито слишком сильно, чтобы он смог игнорировать столь явную угрозу своему существованию.
Фенрир молча выслушал повинную Ремуса – от вожака секретов быть не должно. Его тяжелый взгляд красноречиво дал понять, что он не одобрял поступков Люпина, однако от упреков удержался, ведь, как ни крути, это был его «щенок», хоть и отбившийся от стаи. Фенрир предупредил, чтобы Ремус ни с кем подробностями своих «подвигов» не делился, если не желает стать причиной волнений и полной изоляции и среди оборотней. В общине действовала своеобразная администрация, которой Фенрир и отрекомендовал Люпина по всем здешним правилам в качестве нового члена стаи, дав указание устроить его как полагается. На первое время ему позволили занять маленькую обустроенную для удобной жизни комнатушку при местной школе и выделили участок под постройку собственного дома, снабдив при этом всеми нужными материалами. Такая забота о том, кто, в принципе, был никем для этой дружной семьи, оказалась для Ремуса весьма непривычной и стала наглядной картиной того, что он потерял, согласившись на уговоры Дамблдора отправиться на учебу в Хогвартс. Лишь годы в школе можно было назвать относительно приятными, но после… Нищета, одиночество и откровенно косые взгляды волшебников, имевших представление о его звериной сути. А в результате – утерянная возможность обрести партнера и угроза казни за убийство, совершенное по науськиванию Альбуса.
Когда появился первый патронус от Дамблдора, сердце Ремуса затрепыхалось от испуга – он так спешил, что совсем забыл о магических способах связи, которые в итоге могли выдать его местоположение. Фенрир наведался к нему буквально через несколько минут и категорично потребовал избавить их общину от подобных проявлений колдовства, заставлявших нервничать чувствительных к магии оборотней. Люпин искренне попросил прощения за свой промах и безотлагательно направился в Лютный Переулок в магической части Лондона. Это было рискованно, но необходимо. Только там был шанс отыскать специалиста, который сумеет сделать Ремуса невидимым для патронусов и сов, таким же, как и узники Азкабана. Благо ранее заработанные деньги Люпин не успел растратить. Второй патронус настиг его практически во время договора об услуге, и это стоило ему лишнего галлеона «за срочность», как выразился хитрый делец. Ремуса заверили в надежности чар, в чем он и в самом деле убедился в будущем – ни патронусы, ни совы больше не тревожили покой общины оборотней, где он нашел приют.
***
В кабинете Скримджера Гарри застал Люциуса Малфоя – это явилось приятным сюрпризом, особенно если учесть, что сам глава Аврората отлучился к Фаджу. Обменявшись приветствиями, Гарри, извинившись, быстро написал сообщение Северусу, но перед тем, как приступить к сочинению записки Тому, он поинтересовался:
– Люциус, а ты не в курсе – мистер Форман сейчас случайно не в Министерстве? – учитывая, что в свое время именно Малфой посоветовал ему этого юриста, то вопрос не оказался для того странным.
– С воскресенья он, как мне кажется, отсюда не уходит даже на обед, как и… твой спаситель, – Люциус нашелся с тем, каким образом дать понять, что и Том находится поблизости.
– Я так полагаю, мистер Риддл у Фаджа? – Гарри еще во время встречи в Тайной комнате обсудил с Томом тот факт, что он назвал Дамблдору настоящее имя своего проводника. Конечно, можно было заявить, что тот не представился, но тогда сам Поттер выглядел бы полным идиотом, который положился на того, кто даже имя свое скрыл. А лгать в этом случае было весьма нежелательно – Том и сам планировал дать показания в Аврорате, чтобы придать делу с посещением им Арки Смерти менее загадочный вид. Естественно, он собирался устроить это предельно осторожно.
– Не слишком ли вы с Томом рискуете, афишируя его личность? – Люциус покачал головой. Он бы предпочел сначала дождаться амнистии для соратников, еще остававшихся в Азкабане.
– Если начнем юлить – создадим ауру таинственности во всем, что произошло, и потом нам будет труднее все объяснить. Извещу Тома, что я в Министерстве, – прокомментировал Гарри свои манипуляции и написал сообщение через браслет – он не скрывал своих действий от Люциуса, демонстрируя, что доверяет ему. – А теперь мне, пожалуй, необходимо разыскать Формана и поговорить с ним перед тем, как давать объяснения.
– Гарри, тебе не зря открыли доступ прямо в этот кабинет, и я тут не просто так сижу – ситуация сложная и требует постоянного контроля. В коридорах полно репортеров, ожидающих очередной смачный кусочек сенсации или толику грязных сплетен, которыми они смогут поделиться с читателями. Мой тебе совет – не стоит пока выходить к ним. Я сам позову адвоката. И… Мы с Томом уже с ним пообщались – еще в воскресенье. Так что Форман целиком в курсе дела, и тебе лишь нужно сообщить ему, какой линии ты намерен придерживаться, – Люциус решительно покинул кабинет, бросив перед этим: – Скоро вернусь, – на что Гарри благодарно кивнул, показывая, что принял к сведению все, что было ему сказано.
Не прошло и трех минут, как дверь снова распахнулась, и в комнату ворвался Скримджер с возмущенным возгласом:
– Да во что вы все играете?! Ох, простите… Я рассчитывал здесь увидеть Люциуса, – пояснил он свой странный возглас. – Мистер Поттер?.. – Руфус остановился напротив Гарри, бесцеремонно его разглядывая. – А вы и впрямь сильно изменились, – озвучив свое мнение по поводу внешности Гарри, Скримджер направился к своему рабочему месту. – Ну что ж – хорошо, что вы не стали тянуть со своим визитом. Может, хоть вы мне объясните, что случилось в Отделе тайн?
«Ни тебе – здравствуйте, ни – как ты себя чувствуешь? Что же вас «самый главный аврор» так взбеленило, что вы забыли об элементарной вежливости?» – ехидно подумал Гарри, однако ответил совсем другое:
– Только не говорите, что за двое суток так еще и не разобрались в этом, – он насмешливо приподнял бровь.
– В общих чертах, – отмахнулся Скримджер и как-то слишком пристально посмотрел на Поттера, словно пытался уличить его в утаивании правды. – А где мистер Малфой? – было заметно, что глава Аврората чем-то выбит из колеи и сейчас старался вернуть себе самообладание.
– Он любезно согласился пригласить сюда моего адвоката мистера Формана, – переходя на исключительно деловой тон, сообщил Гарри.
– Ваш адвокат… уже в печенках у следователей, – Скримджер позволил себе вольность высказаться по поводу вмешательства Формана в расследование.
– Он выполняет свои обязанности – следит, чтобы мне и моему имени не был причинен ущерб больший, чем уже существует.
– Значит, вы будете давать объяснения лишь в его присутствии? Я правильно понял? – легкий наклон головы Поттера подтвердил его предположение. – В таком случае подождем, – покладисто кивнул Скримджер – все представители администрации, принявшие участие в событиях в Отделе тайн, тоже предпочли общаться с аврорами в присутствии своих юристов.
Вскоре Малфой пришел вместе с Форманом. Гарри минут десять под чарами конфиденциальности советовался со своим адвокатом, выслушивая его наставления. Люциус тем временем о чем-то весьма оживленно спорил с Руфусом. Но как только Гарри объявил, что готов давать показания, Малфой сразу же ушел, бросив на прощание Скримджеру:
– Ты обязан быть благодарным, что от тебя не скрыли правду.
– И что я с ней должен теперь делать? – в голосе Руфуса прозвучало какое-то отчаяние. Гарри подумалось, что он догадывается, что стало известно Скримджеру, и он мысленно усмехнулся. – Давайте с этим покончим. Ваше имя, – подвинув к себе стандартный бланк опроса, глава Аврората приступил к своим обязанностям. Ввиду особой важности инцидента и лиц, к нему причастных, ему пришлось вспомнить работу обычного аврора.
Через полчаса, в течение которых Поттер самостоятельно рассказывал обо всем произошедшем со своей точки зрения, Скримджер перешел к дополнительным вопросам.
– Почему вы отправились в Министерство ночью?
– Не хотел, чтобы об этом узнал профессор Дамблдор, – честно ответил Гарри.
– Почему?
– Мистер Грюм заверил меня, что ранее на страницах прессы пророчество, якобы касающееся меня, не было озвучено целиком, и что мистер Дамблдор специально о чем-то умалчивает. У меня с директором сложились не очень доверительные отношения. К тому же сейчас я инициировал в Гринготтсе проверку деятельности своего бывшего гражданского опекуна – а им был Дамблдор. Так что… – Гарри развел руками, – обстоятельства вынуждали меня сохранить в секрете свой визит в хранилище Отдела тайн. Однако мистер Грюм убедил меня, что мы не нарушаем никаких правил и законов.
– Он сказал вам правду. Меня заинтересовал лишь странный выбор времени посещения. Теперь все понятно, – Руфус покивал, подтверждая свои слова. – Откуда же Дамблдор проведал о ваших планах? Может, мистер Грюм не был с вами полностью откровенен? Они с директором Хогвартса были дружны и не скрывали этого.
– Вы ведь уже выяснили ответ на этот вопрос, так зачем тратить зря время? – Гарри чуть усмехнулся, намекая на служебное расследование по работе Шеклболта.
– И обо всем-то вы в курсе, – Руфус бросил взгляд на адвоката, бесстрастно, но весьма внимательно прислушивавшегося к их с Поттером беседе. – Продолжим. Кто третий был с вами и Грюмом, когда вы пришли в Отдел тайн?
– Близкий мне человек, – Гарри покачал головой. – Я не стану его называть.
– В отношении лиц, связанных с мистером Поттером узами родства или приравненными к ним, мой клиент имеет право не давать показаний, – уточнил Форман.
– Ладно, спрошу по-другому. Директор Дамблдор знал того, кто был с вами? – Скримджер собаку съел в допросах и умел добиваться своего разными путями.
– Ни малейшего представления. По этому поводу вам стоит поговорить с самим мистером Дамблдором, – ловко ушел от ответа Гарри.
– О каких узах упоминал этот ваш близкий человек, когда его странным образом тащило в Арку Смерти? – Руфус видел, что от него что-то скрывают, здесь даже не требовалось подключать свою аврорскую интуицию, однако Поттер являлся потерпевшим, и это связывало руки.
– Магические клятвы, – Гарри пожал плечами. – Я именно так его понял.
– Ясно, – Скримджер скользнул взглядом по исписанному им листу с показаниями Поттера и осведомился: – Вы достигли своей цели – прослушали пророчество, как собирались?
– Нет. Я же рассказывал, что мне помешали люди в масках и тот, кто очень настойчиво повторял, что он – Волдеморт. Очевидно, боялся, что мы забудем, – язвительно прокомментировал такое поведение Гарри. – Или же он преследовал какие-то иные цели. Но это уже работа Аврората, я не стану делать предположения.
– В таком случае где сфера с пророчеством? Из хранилища она пропала.
– У меня ее нет, если вас интересует непосредственно это, – сдержанно произнес Гарри – он и не врал, ведь пророчество было уже в Певерелл-мэноре.
– Ладно, – Скримджер вздохнул, словно перед прыжком в воду, и впился взглядом в Поттера: – Вы знакомы с тем человеком, который помог вам выбраться из Арки Смерти? Вы имеете представление, кто ваш спаситель?
– Он отрекомендовался как мистер Риддл. Я об этом упоминал, – спокойно заявил Гарри, отмечая, как пристально на него смотрит Скримджер. – Мне кажется, что вы уже не знаете, о чем бы еще меня спросить. Мы закончили разбираться? – холодностью тона Поттер дал понять, что не намерен отвечать на провокационные вопросы.
– Да. Ознакомьтесь и заверьте подписью, – Руфус подал бумаги опроса. – И я попросил бы вас известить своего близкого человека, который сопровождал вас в Отдел тайн, что ему необходимо явиться в Аврорат для дачи показаний.
– Если увижусь с ним – обязательно передам вашу просьбу, – пообещал Гарри, забирая бумаги у Формана, оценившего их глазом специалиста. – Прошу, мистер Скримджер, в дальнейшем держать со мной связь исключительно через моего адвоката. Я летом планирую путешествовать по Британии, но он всегда сможет меня разыскать, – Гарри обозначил головой поклон Форману, благодаря его за помощь.
– Мистер Поттер, надеюсь на ваше сотрудничество в расследовании, – попрощался Скримджер.
– Безусловно, – Гарри не стал задерживаться и переступил каминную решетку, бросая под ноги дымолетный порошок и называя адрес перемещения: – Кабинет директора, Хогвартс.
***
Фадж, сидя за своим рабочим столом, с минуту молча с ухмылкой рассматривал Тома, а затем все же высказался:
– Бедный Руфус! Да, я тоже был до крайности поражен, узнав твое имя. Но ему сложнее. Скримджер не зря занимает пост главы Аврората – он прирожденный поборник законности, отличный специалист и неподкупный по своей натуре. Он получил в свои руки факты, но до поры до времени не может пустить их в ход в полной мере из-за клятвы, которую мне пришлось с него взять. Надеюсь, он простит меня. Не хотелось бы терять столь преданного своей работе сотрудника, – Корнелиус вздохнул и покачал головой. – Ну и какой следующий шаг ты предпримешь, Том? Кому следующему раскроешь тайну своей личности?
– Давай для начала разберемся с последствиями происшествия с Поттером, а потом уже подумаем о моем триумфальном возвращении к нормальной жизни. Знаешь, надоело скрываться, особенно учитывая причину – меня и моих людей оклеветали и банально подставили, – отмахнулся Том, но тон его был серьезным и убедительным.
– Я не спрашивал раньше, но… Тебе ведь небезразлична судьба Поттера, не так ли? Почему? – в кабинете они находились вдвоем – без толпы помощников и докладчиков по чрезвычайной ситуации, что являлось исключительной редкостью в последние пару дней. Поэтому Фадж, воспользовавшись случаем, решился утолить свое любопытство.
– Дамблдор планировал сделать из него марионетку, такую же, как и многие прочие игрушки Альбуса. Однако я этого не допущу. Большего я пока сказать не могу, Корнелиус, прости. Но обещаю – ты станешь одним из первых, кто окажется в курсе всего интересного, что произойдет в магическом мире в ближайшие несколько лет, – Том усмехнулся в ответ на вопросительный взгляд Фаджа и пояснил свои слова: – По-другому и не может быть, ведь ты будешь занимать кресло министра.
– Уверен? – Корнелиус приободрился – в заявлении Риддла он не почувствовал притворства.
– Однозначно. Ты же заметил, что никто не спешит выставлять свою кандидатуру – все понимают, что у них нет шансов. Твоя команда доказала, что вы способны прислушиваться к нуждам общества, – Том намекал на изменение курса руководства, откорректированного по советам ортодоксов. – За эти полгода твой рейтинг значительно повысился. Так что я убежден – победа за тобой. Пора назвать точную дату выборов министра.
– Последний день лета? – Фадж уже давно для себя все решил, и ему не потребовалось время на обдумывание предложения.
– Вполне подходит. Если объявим в ближайшие дни, то соблюдем правила, предусмотренные законом. Кандидатам, если таковые все же найдутся, придется поторопиться со своими заявками – долго размышлять им будет некогда, – вслух произнес свои мысли по этому поводу Том. – Давай задание Пию – он все устроит в лучшем виде. Пусть займется всем, что положено для кампании, а нам все же необходимо окончательно разобраться с Отделом тайн, – он оглянулся на дверь – в кабинет, коротко постучав, вошел Малфой в сопровождении Тикнесса. – Вот ты-то нам и нужен, – Том уткнулся взглядом в Пия, усаживавшегося за длинный стол. – Невыразимцы что-то уже узнали насчет проникновения посторонних?
– Портключ изготавливался в единственном экземпляре. Его создатель поклялся магией, что не пытался изготовить копию, – по-деловому приступил к отчету по этому вопросу Тикнесс. – И он же после просмотра воспоминаний некоторых из нас, кому детальнее удалось рассмотреть артефакт в руках преступника, заверил, что внешне тот идентичен его работе. Так что сейчас выясняется – а что же мы уничтожили в присутствии целой комиссии? Для этого собирают воспоминания наблюдателей, но пока что ничего ценного не отыскали, к тому же не все соглашаются предоставить их. Закон по ментальным практикам не позволяет нам требовать.
– Давайте выпустим указ или сделаем дополнение к… – начал Фадж.
– Нет. Нельзя, – покачал головой Том, прерывая его. – До выборов – точно не следует предпринимать ничего, что можно истолковать как подтасовку фактов или использование служебного положения для достижения личных интересов. Здесь, разумеется, не совсем тот случай, но не стоит рисковать. А кто отказался дать воспоминания?
