сообщить о нарушении
Текущая страница: 116 (всего у книги 298 страниц)
Только когда Питер шустро рванул из комнаты от беды подальше, он заметил, что в дверях стоял Регулус. Как много тот успел услышать из их разговора с Барти, было неизвестно, однако его лицо лишилось красок, а закушенная губа начинала кровоточить. Регулусу, ярому противнику физического насилия, явно не понравился отчет об операции.
– Регулус, уйди! – Барти тоже увидел своего партнера и, осознавая, что теряет контроль над собственными действиями, решил его прогнать.
– Ты же обещал, что вы не станете убивать, – прошептал расстроенный Регулус. Ему казалось, словно что-то умирает внутри него и болезненно рвутся сердечные струны. Он не был готов разрушить свое будущее с Барти, но уже не представлял его счастливым и безоблачным.
– Никто не пострадал бы, если бы они не сопротивлялись! Им захотелось поиграть – пусть теперь хоронят своих героев! Я не дам им уничтожить магический мир! Я не остановлюсь! – Барти, крича, надвигался на Регулуса, заставляя того отступать. – Ты обещал поддерживать меня! Так что не смей теперь упрекать! Уйди в нашу комнату! Дождись меня там… – со стороны выглядело, будто волна гнева вдруг резко спала, оставив после себя полное безразличие. Однако Регулус знал, что это не так.
Сейчас Барти был особенно опасен – он уже уступил своей ярости, позволяя ей руководить его поступками. Поэтому, не промолвив больше ни слова, Регулус ретировался в их комнату, не рискнув ослушаться. Только накануне Питер в очередной раз убеждал его, что Барти очень нуждается в поддержке Регулуса, мнение которого якобы очень ценит. Он заверял, что их отряд намерен всего лишь попугать расслабившихся волшебников, заставляя их задуматься о судьбе магического мира. Сегодня же выяснилось, что не обошлось без жертв. Регулус не мог понять, почему ему так сложно сопротивляться мнению Барти, почему он не в состоянии настоять на своем, в итоге соглашаясь с тем, что ему объясняют. А еще Регулус задавался вопросом, почему в их разговорах с Питером так часто мелькает имя Дамблдора, который уже давно не давал о себе знать. От всех этих мыслей начинала болеть голова и пропадало желание вообще над чем-то задумываться.
***
Уведомление от Грюма о нападении на Косой Переулок Дамблдор получил еще накануне вечером. Никаких подробностей Аластор ему не сообщал, потому что лично не присутствовал на месте происшествия. Так уж вышло, что начальник оставил его в рабочем кабинете дожидаться поступления задержанных, если таковые будут. И все лишь потому, что Аластор имел неосторожность во всеуслышание заявить, что ему не нравится сложившийся альянс Аврората с ортодоксами. Он, конечно, выразился гораздо прямолинейнее, точно указав, что именно сделал бы с их новыми союзниками, но общий смысл высказывания был именно таков. Все это Дамблдор узнал из его весьма эмоциональной записки. Исполнительность Барти радовала, так что Альбус отправился спать в прекрасном расположении духа.
Однако утром все изменилось. Еще до завтрака почтовая сова принесла срочный выпуск «Ежедневного Пророка», с первой страницы которого на Дамблдора смотрели покалеченные женщины и дети, попавшие в больницу Святого Мунго. Косой Переулок на колдоснимке было сложно узнать – витрины всех магазинчиков разбиты, везде валялись сломанные вещи и обрывки одежды, а снег почернел от сажи и запекшейся крови. Прочитав статью, Альбус не на шутку разозлился. Он приказывал лишь слегка поранить нескольких магов, а то, что сотворили люди Барти, было похоже на настоящую бойню. Больше десятка погибших, и еще столько же находились на грани жизни и смерти – колдомедики даже не брались строить прогнозы по их состоянию. И это не считая изрядного числа тех, кто отделался не слишком серьезными травмами и ранами.
В течение часа Альбус прикидывал, во что способны для него вылиться последствия подобного беспредела, и пришел к неутешительным выводам – в такой обстановке говорить о своих политических идеях бесполезно и даже в некоторой степени рискованно. Люди требуют обеспечения безопасности, а он, Дамблдор, не может им ее гарантировать по той простой причине, что использует Барти как рычаг давления на общественное мнение. Какой-то замкнутый круг получился. К концу завтрака Альбус был настолько взвинчен, что ему срочно требовалось выплеснуть собственное раздражение и желательно – на виновника сложившейся ситуации. Недолго думая, он отправил патронус Петтигрю, назначая через полчаса встречу в коттедже.
***
Питеру, конечно же, не удалось найти предателя. Большинство принявших участие в вылазке в Косой Переулок получили ранения и теперь залечивали травмы. Однако практически каждый четвертый из задействованных в операции не вернулся на базу Упивающихся, что давало повод считать, что не всем повезло выжить. Самое неприятное заключалось в том, что оставалось неизвестным наверняка – они погибли, были захвачены в плен или просто сбежали, струсив.
– Вот список тех, кто не возвратился после задания, – Питер, дождавшись, когда Барти закончит завтракать, положил перед ним пергамент с двумя десятками имен. Он старался держаться отчужденно, чтобы своим поведением не рассердить Предводителя. За ночь тот, конечно, немного успокоился, но рисковать все же не стоило. – У кого есть семьи – я послал наших ребят проверить, не отправились ли они домой.
– У троих… нет – четверых была метка, – проглядев список, заметил Барти. – Сейчас проверим, – он прикрыл глаза и попытался настроиться на вызов конкретных соратников. Через несколько минут, так и не добившись установления явного контакта, он решил послать им болезненное предупреждение. Легкая отдача и тоненькая струйка дармовой магии говорили о том, что кто-то из них все же был жив. Барти мстительно усилил магический нажим. – За всех не скажу, но, по крайней мере, один или двое получили от меня привет. Надеюсь, они скоро вернутся… или поостерегутся болтать лишнее, если их схватили, – его голос сочился злорадством и обещанием кары.
– Нужно бы как-то узнать, сколько наших попало в лапы авроров, – вполголоса заметил Питер. – Думаю, что предателя следует искать среди них, – он кивнул на список.
– Не слишком ли расточительно – внедрять своего человека для того, чтобы победить лишь в одной схватке с нами? А они обыграли нас, несмотря на то, что в общем-то мы поставленную задачу выполнили и перевыполнили, – Барти недовольно хмыкнул – он не хотел подчиняться ничьим распоряжениям. Ему претило кланяться кому бы то ни было – пусть даже и такому великому волшебнику, как Альбус. – Вот Дамблдора и заставим повертеться – пускай узнает, кого из наших захватили. Это в его интересах. Пора и ему внести вклад в наше общее дело, а не только раздавать команды.
Стоило лишь Барти замолчать, как в комнату влетел патронус и весьма раздраженно голосом Дамблдора приказал им обоим явиться на встречу в условленном месте.
– Вот уж правда – лучше не вспоминать дьявола, если не хочешь с ним встретиться, – пробормотал Питер, понимая, что разговор предстоит, скорее всего, непростой.
– Еще посмотрим, кто из нас дьявол, а кто его подручный, – злобно насупившись, рыкнул Барти – он был рассержен и тоном послания, и категоричностью требования Альбуса.
***
На встречу с Дамблдором Барти и Питер преднамеренно прибыли с солидным опозданием, заставив того хорошенько позлиться.
– Неужели я не ясно приказал, когда следует явиться? – вместо приветствия сердито поинтересовался Альбус у вошедших в дом союзников, остановившись посреди комнаты после беспрерывной нервной беготни от стены к стене.
– Твое послание застало меня перед самым завтраком, – соврал Барти и тоже проигнорировал правила этикета, только фыркнув в ответ. – И вообще – у нас могли быть срочные планы. В следующий раз постарайся предупреждать заранее о своем желании поболтать, – Барти бесцеремонно уселся за стол, кивком указав Питеру на место рядом с собой. Если Дамблдору нравилось вести беседу стоя – это его дело, решил он. – Мы тебя слушаем.
– Это я вас слушаю! Что вы натворили? Мы же договаривались, что пока не будет собран отряд Ордена Феникса, вы не станете устраивать светопреставление. Я о чем вас просил? – Дамблдор навис над Барти, потрясая кулаками. Это стало грубой ошибкой.
– Ты просил пустить кровь – мы так и сделали, – голос Барти был предельно холоден от с трудом сдерживаемого гнева – он никому не собирался позволять говорить с собой в подобном тоне. – Дела твоего Ордена меня не волнуют. Если ты не способен за полгода согнать в кучу своих идеалистов, то это твои проблемы. И не смей повышать на меня голос-с-с… – под конец фразы он почти шипел.
– Ты обязан мне свободой и собственной жизнью! Так что станешь делать то, что я прикажу! – Альбуса несло. Он был крайне возмущен: как это тот, в кого он вложил столько средств, вдруг решил ему перечить? Мало того, что Барти создал такую армию, руководство которой нельзя было у него безболезненно перехватить, как планировал Альбус, так он еще и дальше пытался своевольничать и рот затыкать.
– А если не стану, что ты сделаешь? Убьешь меня? Давай! Попробуй! – клятвы клятвами, а от Дамблдора можно было всего ожидать, так что Барти лишь выглядел расслабленным, однако был готов в любое мгновение отразить атаку. И только он один знал, насколько сильную магическую подпитку ему смогут при необходимости дать для боя те, кто носил его метку. Питер тоже подобрался, чутко следя за обстановкой. Это не ушло от внимания Дамблдора, который вдруг засомневался, чью сторону примет Петтигрю, если ситуацию и в самом деле довести до дуэли. – Что же ты молчишь? Давай, уничтожь меня – и тебе в таком случае никогда не видать моего войска! Ведь никто из моих Упивающихся Смертью даже не подозревает о том, что ты имеешь к нам хоть какое-то отношение. Напротив – ты враг, с тобой они будут бороться до последнего вздоха и мстить за мою кончину, – насмешка в голосе прозвучала откровенным оскорблением. – И много ты навоюешь со своим Орденом, с которым, как мне известно, у тебя полный провал?
– Мне ни к чему тебя убивать. Не говори глупостей! – Альбус не ожидал подобного отпора. Он знал, что Барти не очень нравится подчиняться, но не рассчитывал, что тот осмелится так открыто выступить против него. Как бы Альбус ни злился, но Барти был прав – нельзя было лишиться надежды встать во главе организованного подразделения более-менее обученных боевым искусствам волшебников. Теперь приходилось лихорадочно искать выход и успокаивать Барти, пока тот не закусил удила и не отрекся от любого сотрудничества. – Но ты же понимаешь, что, устроив бойню, ты смешал мне все карты? Я – политик, поэтому, не имея за собой законной армии, не могу обещать магическому обществу реальной защиты, а именно этого они сейчас и ожидают. Они прислушаются к тому, кто будет в состоянии гарантировать им безопасность, и это – не я! – Альбус не хотел озвучивать тот факт, что раньше он надеялся махать перед собой флагом Ордена Феникса, независимо от того, сколько в том реальных членов. Но неожиданный закон о регистрации общественных формирований и упрямство Фаджа и тут ему подпакостили. – Одно дело ссылаться на угрозу, манипулируя мнением общественности, и совсем другое – быть лидером во время военных действий. А именно так воспринял магический мир ваше вчерашнее нападение – почитай газеты, – несмотря на гнев, Альбус старался говорить как можно спокойнее, понимая, что один неверный шаг способен напрочь лишить его поддержки Барти, а значит, все многолетние хлопоты могут стать напрасными, уже не говоря о вложенных в этот проект средствах.
– На войне – как на войне. Мы не в силах все предусмотреть. В Косом Переулке не должно было находиться так много авроров. Если бы нам не оказали сопротивления, как это бывало раньше, то никто не погиб бы. Мои люди защищались! Так что считай, что это те самые «случайные потери», которые станут достойной платой за будущее нашего мира. Ты ведь именно об этом когда-то предупреждал меня, – Барти согрели душу отступление Дамблдора и его чуть ли не угоднический тон. Чувствовать, что с твоей позицией считается столь могущественный колдун, оказалось весьма приятно.
– В этой обстановке мне будет намного сложнее ориентироваться, проводя кампанию по смещению Фаджа. Уже не говоря о том, что во время подобных потрясений смену власти можно осуществить практически только путем политического переворота. Но я не готовился к такому шагу, – Дамблдор, кивая собственным словам, наконец-то присел за стол. Он и в самом деле не планировал ничего похожего, потому что для этого у него просто не имелось достаточного влияния в Министерстве. Открыто выступать против действующей власти было чревато – за это можно и камеру в Азкабане схлопотать, получив заочно статус нового Темного Лорда. Ведь именно аналогичную тактику – убеждая общественность в том, что Волдеморт желает править магическим миром – Альбус избрал в прошлый раз, когда пытался добраться до Тома. Меняться ролями с Риддлом в глазах жителей магической Британии не входило в планы Дамблдора. – Планировалось просто раскачать стул под министром настолько, что тот с легкостью соскользнет с него. Но сейчас Фадж, судя по публикациям, напротив, укрепил свои позиции. Как там… «Организовал достойный отпор преступникам, терроризирующим наш мир».
– Если бы он ничего не организовывал, то и потерпевших не оказалось бы. Сыграй на этом, – предложил Барти. – Объясни недоумкам, что не стоит сердить моих людей, если они не хотят, чтобы я утопил их мир в реках крови, – глаза Барти полыхнули жаждой хаоса и жестокости. После того, как перед Рождеством он поставил свою метку очередной группе соратников, Барти еще больше проникся желанием достичь власти и теперь уже не переживал о возможных жертвах, по трупам которых ему придется пройти. – А еще… Альбус, нам нужно узнать – сколько наших людей попало в плен живыми и мертвыми и кто именно. Думаю, тебе не составит труда выяснить это.
– С этим постараюсь помочь, – буркнул Дамблдор, недовольный тем, что Крауч-младший уже начинал давать ему указания. – Только вот не понимаю, как вы могли допустить подобное? Неужели было так сложно обучить своих людей элементарным чарам уничтожения? Нет возможности забрать труп соратника с поля боя – избавьтесь от него!
– До вчерашнего дня у нас не возникало подобной необходимости, – огрызнулся Барти, однако подсказка Альбуса пришлась ему по душе, и он выразительно посмотрел на Питера, безмолвно давая приказ принять совет к сведению. Все же отмахиваться от дельных идей из простого упрямства Барти не собирался.
– Постарайтесь некоторое время не проявлять активности, – попросил Дамблдор, а заметив злой и высокомерный ответный взгляд Барти, почувствовал неладное. – Ты же не…
– Я сделал то, что был должен, – буквально перед приходом на встречу с Альбусом три небольшие группы из залечивших свои раны Упивающихся, принявших накануне участие в вылазке в Косой Переулок, были отправлены в магические поселения с карательными задачами. Им рекомендовали не зверствовать, но предельно ясно дать понять, что сопротивление бесполезно. Это являлось своеобразным наказанием за провал для Упивающихся и акцией устрашения для волшебников. – Я обязан показать миру, на что мы способны. Пусть не тешат себя иллюзией, что они вчера одержали победу, – Барти до крайности разозлила статья в «Ежедневном Пророке».
– Ты в самом деле развязал войну, – Дамблдор посмотрел на монстра, которого создал своими руками, и по его спине пробежал холодок страха перед будущим. Пугало для простаков превратилось в вышедшее из повиновения орудие уничтожения. Такого Альбус не предусмотрел. Он считал, что любой жаждущий власти понимает, что нельзя уничтожать тех, кем планируешь управлять. Одно дело – убрать с пути неугодных и запугать всех возможностью применения насилия, и совсем другое – развязать настоящую войну. Даже за несколько лет прошлого противостояния погибло не так уж и много волшебников – дюжины три-четыре, если считать и полностью уничтоженные семьи. Магглов Альбус, конечно, в расчет не брал. Однако удачно раздутая шумиха вокруг тех редких нападений сделала свое дело, заставив общественность дрожать от страха. Барти же, похоже, мистификациями заниматься не собирался.
– Я не позволю, чтобы нас недооценивали. У тебя еще есть, что нам сказать? – холодно осведомился Барти. Благодаря изменению собственной сущности, он прекрасно чувствовал душевное состояние Альбуса и видел, что тот не только недоволен действиями Упивающихся, но и старательно пытается скрыть свой страх. «Правильно. Бойся меня! Наконец-то ты понял, что мной больше не выйдет помыкать!» – злорадно подумал Барти, хотя на его змееподобном лице не отразилось даже и тени его настоящих эмоций.
