сообщить о нарушении
Текущая страница: 147 (всего у книги 298 страниц)
– И ведь противопоставить почти ничего нельзя было! – бушевал Альбус, закрывшись в своем кабинете. – Я для него организовал бесплатное обучение, а он взамен сдал меня комиссии! Спасибо, Смит оказался более благодарным и преданным. Из мальчишки выйдет отличный помощник – похоже, его все эти запугивания учетом в Аврорате только разозлили. Надо будет не выпускать его из поля зрения. Но Поттер! Это уже похоже на войну, объявленную мне этим сумасбродным упрямцем! Неужто он не понимает, что против меня не стоит идти? Его следует наказать! И срочно! – Дамблдор на некоторое время замолчал, обдумывая возможности для утоления собственной жажды мести. – Жаль, что его наследование Певереллам удерживает меня от кардинальных мер. Ударить по Блэку? Но там Грюм пострадает. Хотя… Что-то Аластор в последнее время совсем самоустранился от помощи Ордену – его скоро, как и Тома, месяцами разыскивать придется. Нужно с ним поговорить, и если он… – Альбус снова помолчал, и только его пальцы выбивали нервную дробь по крышке стола. – Так, это пока останется как запасной вариант. Значит, целью станут его бесценные друзья, – продолжил он перебирать варианты, как отомстить Поттеру за его «предательство». – Малфой-младший вне игры. С Люциусом бодаться мне сейчас не с руки. Не удивлюсь, если он уже половиной задницы в министерском кресле сидит. Уизли… Век бы не знать эту семейку. С ними сплошные неприятности. Упрямые как мулы. И абсолютно безнравственные и лишенные малейших признаков благодарности за помощь им. И почему я решил, что смогу перетянуть их на свою сторону? Это все кровь Пруэттов, которую Молли принесла в семью. Те тоже были слишком правильными, – Дамблдор вспомнил Гидеона и Фабиана, которые чуть не разоблачили его еще во время прошлого противостояния с ортодоксами. – Все же, пожалуй, лучше начать с девчонки. Да и подозрений меньше. На ее дом уже было нападение, так что все будет выглядеть весьма логично. А уж что там Темному Лорду в голову взбрело – это пусть министерские аналитики вычисляют, – губы Альбуса скривились в язвительной усмешке.
Он взял лист пергамента и быстро набросал указания Петтигрю, решив на этот раз не тратить время на встречу и бессмысленные разговоры. Альбус дважды подчеркнул строчки: «Ваши ребята должны уметь развлекаться, не убивая. Думаю, она придется им по вкусу. Запомни – нам труп абсолютно ни к чему!» Он хотел напугать Поттера, показать ему, чем тот рискует, отказываясь присоединиться к Ордену Феникса, а заодно и наказать за его болтовню комиссии. Зачаровав письмо от любопытных глаз, Дамблдор отправил его со школьной совой, а буквально через полчаса получил в ответ всего два слова: «Понятно. Сделаем». Настроение сразу стало лучше.
========== Глава 71 ==========
На следующий день после окончания работы комиссии Попечительского совета Дамблдор, наконец-то немного успокоившись, подверг критическому анализу свое положение в условиях ограничений, полученных им за «халатное игнорирование возможной опасности для жизни и здоровья студентов», и пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Теперь практически вся ответственность по принятым решениям будет лежать на Попечительском совете. Так что он мог спокойно вернуться к тому, что его на данный момент интересовало гораздо больше, чем управление Хогвартсом.
В «Ежедневном Пророке» сообщили, что дело миссис Лестрейндж передано на пересмотр, а после дополнительного следствия его направят в суд для вынесения постановления о возможности смягчения наказания, назначенного ей ранее. Уж эти слушания Альбус пропускать не намеревался. Беллатриса Лестрейндж – это не какой-то там МакМиллан, отсидевший семь лет вместо ушлого Конорса. Нужно было срочно подстраховаться и поговорить с Грюмом. Слова Блэка о том, что каминная связь с Хогвартсом вполне вероятно отслеживалась людьми министра, крепко засели в голове Дамблдора. Поэтому он не стал вызывать Аластора к себе в кабинет, как сделал бы буквально месяц-другой назад, а отправил ему записку, предлагая увидеться в пабе «Кабанья голова», оставив за ним право самому назначить время встречи.
***
Грюм, несмотря на загруженность на работе, все же старался приходить домой, чтобы поесть. В каких бы натянутых отношениях с Блэком он ни находился, но обедать рядом с ним ему было комфортнее, чем с кем-либо из своих коллег, только и говоривших об Упивающихся Смертью – о тех, за которыми они гонялись по всей Британии, и о тех, кого с легкой руки министра скоро выпустят из Азкабана. Даже зная, что Дамблдор в некоторых случаях поспособствовал основательному ужесточению принятого Визенгамотом решения путем не очень честных манипуляций с материалами следствий, Аластор все равно считал всех ортодоксов недостойными свободы. Грюм упрямо не хотел разбираться, почему Фадж вдруг стал благоволить этим «ядовитым змеям». У него давным-давно выработалось отвращение к любым попыткам защитить древние традиции, особенно его не устраивал порядок наследования в роду – не по уму и способностям, а по праву рождения и какому-то просто-таки мифическому решению Магии. Поэтому любое свободное общение с коллегами выливалось в недовольство руководством магической Британии, а это было чревато как минимум увольнением. Да и Сириус просил его не выступать против Фаджа и не мутить воду, и все потому, что политика верхушки министерской администрации была на руку Блэку – все, похоже, шло к тому, что скоро и он сможет оправдаться, если повернет дело с умом.
Как бы там ни было, но сова от Дамблдора застала Аластора дома.
– Письмо недостойному супругу хозяина, – Кричер вручил запечатанную записку Сириусу.
– И что он от тебя хочет? – прочитав пару строк от Дамблдора, Сириус отдал послание Аластору. Никакие чары конфиденциальности на корреспонденции Грюма не являлись преградой для его партнера – специфические узы брака разрушали их без напряжения. Так что Дамблдору понадобилось бы посерьезнее зачаровать письмо, если он хотел что-то утаить.
– Могу только догадываться. Начали следствие по делу Лестрейндж, – Грюм не видел причин скрывать свои догадки – все равно Сириус выпытает, если пожелает.
– А ты там замешан? – Сириус бросил внимательный взгляд на супруга, отвлекаясь от сочного куска мяса, который разрезал на тонкие полоски.
– Я ее задерживал, – не вдаваясь в подробности, поставил в известность Грюм.
– И в чем подвох? Ведь не стал бы Альбус тебя по пустякам вызывать. Кстати… Ты в курсе, почему он тебя к себе не пригласил? – глаза Сириуса радостно загорелись. – Нет? Так я скажу! Он пытался из студентов сколотить себе отряд – Армия Фоукса называется, но его вычислили попечители и прижали к стенке. Мне Гарри вчера сообщил, – похвастался Сириус своей осведомленностью.
– И что тебя больше забавляет: то, что Альбус уже ищет себе соратников среди детей, или то, что ему помешали? – Аластор обрадовался смене темы – он слегка переживал по поводу дела Лестрейндж. Все-таки они там многовато ей приписали в обвинении.
– Меня радует все, что приведет Альбуса к падению. Никогда не прощу ему смерти Поттеров! Так что там с моей кузиной? Я уже сидел в Азкабане, когда ее арестовали, так что я не имею представления, что там и как. Рассказывай, пока я не стал слова клещами из тебя тянуть, – Сириус оказался достаточно наблюдателен, чтобы понять – Аластор то ли пытался что-то скрыть, то ли просто хотел умолчать о чем-то.
– Альбус частично сфальсифицировал ее дело, – Грюм отодвинул пустую тарелку и решил и в самом деле не дожидаться, когда начнут поступать однозначные приказы. – Мы задержали ее дома – метки на руке было достаточно, чтобы не возиться со всякими бумагами. Беллатриса не пыталась никуда сбежать. Как позже стало понятно – она сидела в родовом гнезде, потому что готовилась стать матерью. Срок не очень большой был, так что мы не поверили, когда она объявила, что беременна. Ну а на допросе в Аврорате – не помню точно: кажется, на втором или третьем – она ребенка и лишилась. Прямо там – в кабинете. Фрэнк перестарался, – Грюм закусил губу. Как бы он ни ненавидел всех Упивающихся, все же этот случай ему долго снился потом ночами, заставляя просыпаться от страха. Мать, носившая под сердцем дитя, была священна даже для таких черствых вояк, как Аластор.
– Почему ее сразу не показали колдомедику после того, как она вам сказала о своем положении? – Сириус почувствовал, как мурашки побежали по телу – ему было жаль Беллатрису, а еще – он до дрожи захотел отомстить тому, кто ее обидел. И не только как глава рода или кузен, а просто как нормальный человек.
– Моя вина. Я же руководил задержанием, – Аластор покачал головой, и по нему было видно, что он не гордился своим поступком. – Не поверил я ей тогда, думал – пустые отговорки, чтобы уйти от ответственности. А потом было поздно.
– И что дальше? – Сириус решил не устраивать разборок, а сначала узнать как можно больше фактов от Аластора, а потом сообщить обо всем Люциусу. Он мысленно удивился, почему это Малфои не попросили его раньше расспросить Грюма? Они ведь должны были знать, что тот замешан в деле Беллатрисы.
– Ее отправили в изолятор при Аврорате, а оттуда в больницу под охраной, – послушно продолжил Аластор. – Ее супруга мы к тому времени еще не задержали. Он каким-то образом узнал о случившемся и вместе с братом и еще одним дружком отправился мстить Лонгботтомам. Что они там делали с Фрэнком и Алисой – не имею представления. Альбус нашел тех в невменяемом состоянии и сказал, что это результат множественных Круцио.
– А что врачи? Они же должны были разузнать все об обстоятельствах получения повреждений и поставить диагноз? – Сириус задавал по ходу вопросы, направляя объяснения Грюма.
– Ничего определенного они не выяснили. Причину записали со слов Альбуса. Вроде следы от Круцио действительно обнаружили на Лонгботтомах, с виду полностью потерявших память о себе взрослых – словно вернулись в детство. Но что-то у них там повредилось в головах, и они теперь не могут обучиться всему по новой. Их случай регрессии признали редким и абсолютно не изученным, – Грюм замолчал, ожидая реакции Блэка на его слова.
– Нам говорили, что от Круцио можно умереть, сойти с ума… Но потерять память? – Сириус покачал головой. – Даже если предположить, что они не вынесли боли, то почему они впали в детство? Ладно… Так что там по поводу Беллатрисы? За что она в Азкабан попала? Из-за наличия метки? Разве этого не маловато для того, чтобы получить двадцать лет? И в газете писали, что она тоже пытала Лонгботтомов.
– Не было ее там. Когда их пытали, она в больнице лежала. Ты вообще представляешь, в каком состоянии находится ведьма, если ребенка потеряет? – поинтересовался Грюм. – Да еще после… Фрэнк к ней Круцио применил. Это тебе не маггла, здесь магия замешана. Она чудом выжила. У нее была ужасная депрессия и даже, я бы сказал, тихое помешательство. На суде она молчала и улыбалась – печально… Как больная на голову. А Фрэнк поначалу часто лепетал что-то о том, что ему отомстила Беллатрисса Блэк. Вот ей и приписали, что она также участвовала в пытках.
– И никто даже не задумался, как это могло произойти, если она потеряла ребенка и находилась в больнице? – Сириус прекрасно знал, насколько легко осудить невиновного – он сам через подобное прошел. Но как можно не обращать внимания на такие основательные факты – он был не в состоянии понять.
– А на слушании в Визенгамоте об этом никто и не говорил. Заключение колдомедиков просто изъяли из ее дела, а на его место положили липовое обвинение в нападении на Фрэнка и Алису. Альбус тогда сказал, что кто-то ведь должен за пытки ответить, а братья Лестрейнджи попались нам только через пару месяцев после суда над Беллатрисой, – Грюм попытался придать себе уверенный вид, но проигрывал в борьбе с остатками собственной совести. Дело миссис Лестрейндж всегда вызывало у него двойственные чувства. С одной стороны – она являлась Упивающейся Смертью, достойной заточения в Азкабан. А с другой – матерью, потерявшей своего нерожденного ребенка, которую было по-человечески жаль.
– Ясно. Альбус жаждет заручиться твоим словом, что ты не выдашь его. С Веритасерумом тебя никто опрашивать не станет, значит, все на твоей совести, – сделал вывод Сириус. – Кто документы подтасовывал? Ты?
– Нет. Я не врал перед судом, а лишь промолчал о том, что мне известно, – Грюм поднялся с места. – Все выяснил, что хотел?
– Ты отправил меня в Азкабан, зная правду о том, кто убил Поттеров. Но здесь я еще тебя понимаю – в ином случае тебе пришлось бы самому обживать тюремную камеру. Потому что это ты убил Лили! Но почему ты так поступил с Беллатрисой? А если бы это была твоя жена? Или твоя сестра? Неужели в тебе не осталось ничего человечного? Мы называли себя «светлыми», а творили самые непроглядно-темные дела, прикрываясь пустыми лозунгами, – язвительно бросил Сириус. – После встречи с Альбусом жду от тебя доклада. Потом решим, как тебе поступить на суде, – заметив страх во взгляде Грюма, Сириус презрительно цыкнул. – Не желаешь в Азкабан? Верю. Я на своей шкуре испытал все его радости. Иди – выясни наверняка, что нужно Альбусу, пока у тебя якобы обеденный перерыв. Потом поговорим.
Блэк собрался срочно связаться с Люциусом и Нарциссой и посоветоваться с ними.
***
Само собой, Дамблдор не планировал разговаривать с Грюмом в общем зале паба «Кабанья голова» – для беседы с глазу на глаз он нанял комнату на втором этаже этого заведения, хозяином которого являлся его брат Аберфорт. Нет, они не поддерживали теплых родственных отношений, но и не находились в ссоре – просто они были разными, и каждый шел по жизни своим путем.
– Я ненадолго, – с порога объявил Грюм, входя в замызганную комнатенку с продавленной кроватью, парой шатких стульев и немытым от пролитого эля столом. – Меня ждут в Аврорате, – он молча проследил, как Дамблдор запечатал колдовством дверь за его спиной, а затем опутал комнату нитями серьезных чар от подслушивания и тому подобного.
– Как ваши успехи? Что-нибудь новое узнали об Упивающихся? – Дамблдор, не решившийся присесть, стоял у заросшего паутиной окна. Привести комнату в порядок можно было парой взмахов волшебной палочки, но Альбус не собирался вмешиваться в дела хозяина паба – если тот считал, что его комнаты должны выглядеть, словно в них сто лет не прибирались – пусть так и будет.
– Есть немного зацепок. И все они заставляют нас активизировать свои поиски. Похоже, наши враги наращивают силы. Удивительно, что раньше – до исчезновения Волдеморта – среди них не было таких непроходимых идиотов и глупцов, какие нам попадаются в последнее время. Обычные преступники, вовсе не похожие на ученых, – Аластор недовольно хмыкнул. Проверив стул на крепость, он предпочел устроиться сидя – нога на протезе требовала внимательного к себе отношения. – Измельчали Упивающиеся Смертью. Измельчали или набирают армию из отбросов общества. Хотя есть и третья версия – это совсем не Упивающиеся, а кто-то, пытающийся под их видом добраться до власти или решивший на крайний случай поживиться разбоем и грабежами. Вот такие новости. Но ты ведь меня не за этим позвал?
– Ты прав, – подтвердил Альбус, свысока глядя на Грюма. – Но и отчеты в последнее время я от тебя стал получать все реже. Но об этом в другой раз. Сейчас меня волнует возобновившийся процесс над Лестрейндж. Что ты знаешь о нем?
– Ничего. Пересмотр дела не в компетенции Аврората, – Грюм удовлетворенно вздохнул – он угадал причину интереса Дамблдора. – Для этого создана отдельная комиссия из специалистов. Они имеют право обращаться за помощью к любым службам Министерства, но, насколько мне известно, по этому делу вопросов не было. Значит, справились сами. На днях его передадут в Визенгамот – начнутся слушания.
– Не на днях, а уже завтра. Я собираюсь присутствовать на всех заседаниях. Вероятнее всего, тебя тоже вызовут в качестве свидетеля. Поэтому я хочу быть уверенным, что ты помнишь о том, как нужно отвечать на вопросы. Постараюсь сделать все возможное, чтобы лишнего у тебя не спрашивали, – Альбус говорил жестко и только по существу.
– Не все в твоей воле. Еще неизвестно, позволят ли тебе занять кресло председателя, – Аластор заметил, как судорога недовольства исказила лицо Дамблдора, но тот ничего не сказал, понимая, что предположение очень правдоподобно. – У Лестрейндж будет адвокат, не то что во время ее суда в прошлый раз – я уверен. Тут и к гадалке не ходи. А если этот умник прямо спросит насчет ее состояния? Насчет беременности и прочего? – Грюм вопросительно посмотрел на Дамблдора. – Ведь подобное легко проверить.
– В таком случае молчи, откажись отвечать. Это твое право, – безапелляционно заявил Альбус.
– Это как минимум приведет к служебному расследованию. А учитывая обстоятельства – к моему отстранению от работы и заведению на меня следственного дела. Видишь ли, я не первый год в Аврорате, я знаю, как это делается, – Грюм вспылил – Дамблдор предлагал ему подставиться под удар. – Если я признаюсь, то получу максимум выговор за то, что не вызвал сразу к Лестрейндж колдомедика, а то и вовсе меня просто пожурят за оплошность. В Визенгамоте во время прошлого рассмотрения ее дела я отвечал на все заданные вопросы – так что никто мне и слова не скажет за то, что я по личной инициативе не упомянул о состоянии подсудимой.
– Ты понимаешь, что ее не просто выпустят, если ты озвучишь правду? В таком случае начнут выяснять, откуда появилось обвинение в пытках Лонгботтомов! Конечно, вряд ли они доберутся до тех, кто уже лет десять в могиле, но могут накопать много лишнего и опасного для нас. Мы должны придерживаться прежней линии, – Дамблдор рассердился не на шутку.
