сообщить о нарушении
Текущая страница: 157 (всего у книги 298 страниц)
– Вы правы – у Аврората могут быть большие… сложности. Ведь Гермиона – невеста подданного другого государства. Она сирота, а ее опекун иностранец. К тому же она заключила магическую помолвку с Виктором, – Гарри уже успел проконсультироваться у Тома и выяснил, что применение родового артефакта, если доказана реальная угроза жизни, что в случае с насильственным похищением сомнению не подлежало, будет воспринято правомерным, независимо от того, какое действие тот произвел.
– Мы должны встать на защиту магического мира, пока не поздно. Ты не имеешь права бросить людей, которые в тебя верят! Пойми – одно твое слово поднимет дух нации до немыслимых высот! Ты же герой, о котором знает каждый волшебник магической Британии! Тебе поверят, за тобой пойдут! Мы справимся с Упивающимися, если люди перестанут прятаться и выступят против негодяев, решивших уничтожить все, что нам дорого, – Дамблдор снова сел на своего любимого конька и, казалось, даже не замечал, как Гарри недовольно кривится и почти издевательски возводит глаза к потолку. – Скажи, что ты готов взять на себя почетную ношу – быть лидером в этой борьбе, стать знаменем, которое воодушевит на подвиги десятки и сотни других магов! Поклянись защитить наш мир – и я помогу тебе поднять против Темного Лорда тысячи волшебников! Дорогие тебе люди будут защищены, и не придется вновь переживать об их судьбе. Дай обет помочь мне, и я стану тебе надежной опорой в борьбе!
– Профессор Дамблдор, зачем вы все время возвращаетесь к тому вопросу, на который я уже ответил? – Гарри принял исключительно серьезный вид и холодным тоном решил подвести черту под бесполезным разговором. Чеканя каждое слово, он повторил основные пункты позиции, которую намеревался отстаивать: – Я не собираюсь вступать ни в какой Орден – ни сейчас, ни позже. Я не горю желанием становиться вашим знаменем. Я не революционер и не буду никого ни к чему призывать. Для борьбы с правонарушителями у нас есть Аврорат и Министерство. Если у вас имеются дельные мысли, как справиться с преступниками – передайте свои предложения аврорам. Уверен, они будут вам благодарны за оказание помощи в борьбе с террористами.
– Министерство уже довело ситуацию до того, что людей воруют прямо на улицах! И ты готов вручить им судьбу нашего мира? Гарри, ты обязан сделать так, как я говорю! – Дамблдор впился жестким взглядом в Поттера, словно невзначай направляя в его сторону волшебную палочку, которую уже несколько минут вертел в руках, надеясь сломить его сопротивление, насильно проникнув в сознание. Он, поняв, что уговорами ничего достичь не сумеет, пошел на отчаянные меры – почти не таясь, задействовал ударную легилименцию – при должном старании она могла пробить даже защиту амулета средней силы. Однако у Альбуса ничего не вышло.
– Профессор Дамблдор, я не позволял вам применять ко мне ментальные практики! Надеюсь, вы понимаете, что я этого так не оставлю? – Гарри – собранный и нарочито спокойный, несмотря на бурю эмоций, бушевавшую в его душе – поднялся со стула.
– Ты не так все понял… С чего ты взял, что я… – волшебная палочка подрагивала в руке Дамблдора – он бросил слишком много сил на невербальное исполнение очень сложного заклинания, предпринимая попытку проникнуть в разум Поттера с намерением показать, насколько тот уязвим перед его могуществом.
– Я все правильно понял. Вы атаковали мое сознание запрещенным методом. Абсолютно запрещенным! И я смогу это доказать, если понадобится. Ваше счастье, что ментальное нападение не засчитывается директору Хогвартса как вред студенту и не наказывается Магией как клятвопреступление. Но вы ведь об этом знали, – Гарри криво усмехнулся, намекая на то, что Дамблдор и ранее применял в школе подобный метод убеждения. – Надеюсь, вы получили ответы на все ваши вопросы, и я могу быть свободен.
– Ты слишком дерзок для своего возраста. Не стоит угрожать тем, кто намного искуснее тебя во владении магией, – лицо Дамблдора покраснело от гнева. Неудача не просто расстроила его, она заставила принять поражение – а это оказалось чрезвычайно болезненно для уязвленного самолюбия того, кто на протяжении многих десятков лет был уверен, что его магическая сила и умения никогда не подведут.
– Вы что-то путаете, профессор. Я никому не угрожал. А вот вы намеревались проникнуть в мое сознание без моего на то согласия. И что вам там понадобилось? Хотели показать свою мощь? Надеялись, что я под впечатлением соглашусь на все ваши предложения? – Гарри видел, как беззвучно шевелятся губы Дамблдора, выдавая его негодование. – Не вышло. И не выйдет. Так что и не пытайтесь повторить.
– Есть народная мудрость – не плюй в колодец, из которого в будущем придется напиться. Ты еще обратишься ко мне за помощью. И я тебе ее обязательно окажу, Гарри, потому что не злопамятен. Ты очень скоро поймешь, что у тебя нет выхода. Придется выбирать между мной и Волдемортом – убийцей твоих родителей. И какой выбор ты сделаешь? – Дамблдор тоже поднялся со своего места, продолжая сверлить Поттера колючим взглядом.
– Время покажет, – двусмысленность ответа Поттера была как на ладони. Он оставил Дамблдору право решать: сомневался ли Гарри в его предсказаниях о том, что придется обратиться за помощью, или говорил о предстоящем выборе. Гарри мысленно усмехнулся: настоящий Волдеморт уже давно стал дорог его сердцу. Да и к тому же заявление директора заведомо было неверным и несло в себе логический подвох, потому что Дамблдор и тот, кто убил Поттеров – это один и тот же человек. И Гарри об этом прекрасно осведомлен.
– Что ж, мой мальчик, иди и подумай над моими словами, – Дамблдор все же решил под конец вернуться к своему приторному тону – на удивление, он довольно быстро обуздал свой гнев. Возможно, сказался шок от того, что Поттер так предельно четко разгадал его оказавшийся безнадежным ход с легилименцией. Способностей Альбуса и в самом деле не хватило бы на то, чтобы что-то изменить в сознании Поттера, но открыто заглянуть в его память было бы любопытно, тем самым наглядно проявив свое могущество. Обычно данный трюк заставлял людей склоняться перед гением Альбуса, но Поттер оказался крепким орешком, к тому же слишком много знавшим о ментальных практиках. Настолько много, что сумел распознать провалившуюся атаку, запущенную невербальным заклинанием. «А вот это уже интересно, – подумал Дамблдор, провожая взглядом Поттера, выходившего из директорского кабинета. – Те, кого оберегали амулеты, узнавали о сломанной ментальной защите только тогда, когда я уже, не скрываясь, читал их как раскрытую книгу, – несмотря на то, что подобное колдовство требовало очень мощной концентрации и большого вливания магических сил, Дамблдор все же несколько раз на своем веку применял его для подчинения кого-то вроде высокопоставленных министерских работников. – Неужели я так долго не практиковал это, что сделал что-то неверно?»
***
Идти на гербологию было уже поздно – неприятная беседа с директором затянулась. До конца урока оставалось около получаса, а Гарри еще требовалось бы добраться до теплиц, где проходили занятия. Да и состояние Поттера не располагало к тому, чтобы сейчас отправляться туда, где кто-то мог ненароком добавить последнюю каплю раздражения в чашу его и без того расстроенного самообладания. Демонстрировать свое негодование, сорвавшись на невинного, Гарри не хотел. Поэтому, недолго думая, он поспешил в Тайную комнату, по пути отправив Северусу и Тому послание через браслет: «Дамблдор на меня ментально напал. Я у Салазара». Уже спустившись в подземелье и немного к тому времени обуздав свой гнев на директора, Гарри решил предупредить Драко, написав ему: «Со мной все в порядке. Буду позже». Уже в который раз за последний месяц Поттер благословил провидение, благодаря которому он в итоге озаботился созданием средства связи.
Салазар, как и обычно, оказался весьма внимательным слушателем, которому досталась роль внимавшего, когда Гарри, без остановки вышагивая по кабинету и выразительно размахивая руками, весьма экспрессивно изливал негодование на «старую пиявку» до того момента, как закончился урок и Снейп смог добраться до Тайной комнаты.
– Ты как? – Северус с тревогой разглядывал Поттера. Несмотря на то, что Дамблдор был самоучкой в ментальных практиках, его нельзя было недооценивать. Невероятно сильный маг, правильно распорядившись собственными умениями, мог причинить немалый вред даже мастеру менталистики.
– Я справился с его атакой на мое сознание. И даже не ответил тем же, – ответ прозвучал до смешного похожим на хвастовство своими успехами и выдержкой, и Гарри, поняв это, криво усмехнулся.
– Молодец, – Северус подошел ближе и, взяв лицо Гарри в ладони, заглянул в глаза, пытаясь выяснить – насколько много в его словах было пустой бравады и не стоит ли срочно принимать меры по купированию последствий нападения. – Ты и в самом деле выстоял под его напором, даже не выдав себя, – Северус удовлетворенно улыбнулся и притянул Гарри к себе, обнимая и делясь своими силами.
– Ты прочел это по моим глазам? – находясь рядом с будущим партнером, Гарри отчетливо почувствовал, как напряжение начало его отпускать. На душе становилось спокойно, возвращалась твердая уверенность в подконтрольности эмоций и ситуации.
– Не знаю, имеют ли они к этому отношение, но я сейчас полностью убежден, что не ошибаюсь в выводах, – Северус тщательно скрыл некоторое замешательство, не понимая, откуда у него появилось это впечатление полной сопричастности, давшее знание о том, что пережил Гарри. – Мне кажется, что ты, сам того не заметив, каким-то образом передал мне слепок своих эмоций. Я не в курсе подробностей того, что произошло, но ярко ощущаю твое отношение к нему, – Северус кивнул Салазару на портрете, наконец-то вспомнив, что они здесь не одни. – Том тоже сейчас придет.
– Уже пришел, – в кабинет быстрым шагом практически ворвался Риддл. Одним цепким взглядом оценив состояние Гарри, он облегченно вздохнул, почти насильно отбирая его у Северуса и обнимая. – Я этому старому пердуну припомню все, когда придет время. Он заплатит за каждое свое преступление, недоумок, возомнивший себя богом на земле. Подыхать он будет долго и чрезвычайно мучительно. Я не садист, но для Альбуса обязательно сделаю исключение!
– Со мной все нормально. Извини, что так напугал, – Гарри растерянно смотрел на Северуса из-за плеча Тома, судорожно прижавшего его к себе.
– Том, я понимаю, что ты в последнее время чувствуешь себя несколько обделенным нашим вниманием… – начал Северус, тоже немного недоумевая от такой излишне эмоциональной реакции партнера.
– Ох, знали бы вы, как мне хочется поскорее заявить Альбусу, что он проиграл. Этот ужасный случай с Гермионой ясно показывает, что Дамблдор потерял терпение и готов на рискованные действия. Я боюсь, что могу не успеть вам помочь из-за того, что все еще нахожусь на нелегальном положении, – Том ослабил хватку, невольно насмехаясь над собственными порывами. – Пора мне выходить из тени.
– Как только освободим наших из Азкабана, – Северус настойчиво подтолкнул Тома к дивану, – тогда ты и заявишь миру о своей неубиваемости. А пока придется потерпеть.
– Вот потом и повеселимся, – Гарри вовремя сдержался, чтобы не рассмеяться – на лице Тома отразилось очень выразительное предвкушение мести Дамблдору. Удобно устроившись между будущими партнерами, Гарри без предисловий перешел к делу: – Дамблдор сегодня решил побеседовать со мной сразу после обеда, даже невзирая на то, что у меня еще было занятие по гербологии. Видимо, не желал, чтобы я успел прийти в себя после прочтения статьи о том, что стряслось с Гермионой. Так сказать, надеялся сыграть свою партию на волне моего праведного гнева. Но не сложилось, – Гарри по памяти передал подробности разговора с Дамблдором, не забыв расписать и случай с ментальной атакой. – Я просто не пропустил его в свое сознание – пусть считает, что это родовая защита сработала.
– Но ты дал Альбусу понять, что заметил его попытку легилименции. Как думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы догадаться, что ты разбираешься в ментальных практиках? К тому же на уровне, далеком от дилетанта? – Северус задал практически риторический вопрос.
– Даже если он узнает, что Гарри мастер – это уже ничего не изменит, – задумчиво произнес Том. – Какие бы планы Альбус на твой счет ни строил, – обратился он к Поттеру, – ты сегодня лишил его любых надежд на благополучное разрешение дел. Вероятнее всего, ты ему больше не нужен. Учитывая злопамятность этого скунса, он попытается навредить тебе или и вовсе…
– Что-то сегодня ты слишком пессимистично на все смотришь, – Гарри понимал, что, четко и однозначно высказавшись о своих позициях, из состояния завуалированного противостояния он перешел практически к открытой войне с Дамблдором, но все же не видел причин, из-за которых тот решил бы срочно организовывать покушение. – Конечно, в свете уверенности директора в том, что я сам прибегу к нему за помощью, можно предположить, что он попробует еще как-то мне навредить для устрашения, но на мое физическое устранение он не пойдет. Дамблдор сам сделал из меня национального героя, – Гарри насмешливо фыркнул, – так что теперь до последнего будет пытаться каким-нибудь образом использовать это себе на пользу, а для этого я должен оставаться живым.
– Логично. Но не забывай, что и гибель национального героя можно использовать как стимул для усиления народного недовольства. Для того, чтобы сыграть роль знамени, живой ты Альбусу подойдешь лучше, но это не обязательное условие. Прости… После похищения твоей подруги я на все смотрю исключительно пессимистично, – высказался в ответ на замечание Том. – Главное – будь предельно осторожен. Не переоцени свои шансы. У Альбуса сейчас начнутся трудные времена. Буквально на днях Беллатриса выйдет на свободу – очередное судебное заседание послезавтра и, скорее всего, оно окажется последним. Затем потихоньку и остальных вытащим. И каждый из вышедших на волю будет Дамблдору как кость в горле. Попечительский совет его прищучил и чуть ли не лишил должности. Визенгамот тоже работает в таком режиме, словно Альбус там никто. Ведь пересматриваются судебные дела, по которым он либо выступал главным обвинителем, либо являлся председателем заседания, поэтому сейчас не имеет права занимать те же позиции, будучи, по сути, чуть ли не ответчиком по поводу неверно принятых решений. С Фаджем он в ссоре, – Том перечислил основные неприятности Дамблдора. – Все это явно не способствует доброму расположению духа. Еще и ты отказался выступить с ним плечом к плечу.
– Я буду исключительно осторожным, – пообещал Гарри, соглашаясь с доводами Тома. – Когда вы рядом, все кажется мне таким… не то чтобы неважным, но не составляющим проблему, что ли, – он посмотрел на Тома, а затем на Снейпа и невольно облизнулся, выдавая свои желания.
– Так вот для чего ты устроил панику и вынудил нас сюда примчаться, – Северус насмешливо приподнял бровь. – Нашел причину, чтобы мы все бросили и прибежали целоваться с тобой? – несмотря на свои приправленные ехидством слова, он притянул Гарри поближе и, бросив лукавый взгляд на Салазара, сделал то, чего от него явно ожидали – его губы были требовательными, а язык нахальным, сразу проскользнув в рот и начав там свою игру.
Привычно расцвеченный яркими магическими прядями мир рассказывал всем желающим о силе их чувств и красоте эмоций. Слизерин уже не видел, когда к ним присоединился Том и кто с кем целовался дальше – буйство чистой магии заставило все вокруг заполниться волшебными переливами разноцветья, от которого быстро уставали глаза даже у нарисованного колдуна, заставляя его зажмуриться, счастливо улыбаясь – он был искренне рад за своего наследника и его партнеров.
========== Глава 76 ==========
Свежий номер «Ежедневного Пророка» в Малфой-мэнор доставили незадолго до возвращения Гермионы и Виктора из Аврората, где они подавали заявление о совершенном похищении. Так что Люциус успел ознакомиться с неприятной статьей заранее. Пока Гермиона отдыхала и принимала прописанные целителем снадобья, он поспешил предупредить Крама про выход публикации о чрезвычайном происшествии в Хогсмиде. Первой мыслью Виктора было – не показывать невесте газету, чтобы она не расстраивалась еще больше, ей и так нелегко дались расспросы в Аврорате. Однако уже в следующую секунду он мысленно одернул себя, напомнив, что Гермиона – очень сильная ведьма и способна сама решить, стоит ей читать опус некоего Джаркисса или нет. Обед был уже позади, когда обитатели Малфой-мэнора расположились в гостиной, чтобы обсудить итоги посещения Аврората и некоторые другие вопросы. Тогда-то Гермиона и просмотрела репортаж о своем похищении.
