сообщить о нарушении
Текущая страница: 272 (всего у книги 298 страниц)
Перечить Барти, когда он был в таком настроении, рискнул бы только самоубийца. Питер же хотел еще пожить, поэтому лишь послушно соглашался со всеми его требованиями, втайне надеясь найти выход из западни, в которой оказался – Барти и Дамблдор пугали его не на шутку.
========== Глава 128 ==========
Очередная статья Риты Скитер, вышедшая, как и первая, в воскресном номере «Ежедневного Пророка», содержала в себе массу отсылок к событиям пятнадцати – двадцатилетней давности. Нападения на семьи волшебников, откровенная клевета, одних лишившая доверия жителей магической Британии, а других отправившая в Азкабан, манипулирование общественным мнением и многое иное было представлено на суд читателей. Эти сведения на фоне истории об организации убийства Поттеров, ставших повсеместно известными именно из-за афиширования их героической гибели самим Дамблдором, казались уже не такими шокирующими, хотя и вызывали здоровое возмущение, а заодно давали пищу для размышлений.
Барти, вчитываясь в перечень прегрешений Альбуса, узнавал фамилии потерпевших и вспоминал знакомые ему детали тех событий. Он заметил некоторую особенность и не смог промолчать:
– Как погляжу, ты не видел разницы между сторонами противостояния. Жертвами твоего внимания становились и те и другие.
– Я же объяснял тебе в самом начале, у нас с тобой единая цель – сделать магический мир лучше… путем его тотального контроля. И она не совпадает с намерениями ортодоксов, готовых лизать зад Фаджу. А то, что тупые недоумки обманывали сами себя и неправильно поняли, к чему я призывал, не моя вина, – презрительно ответил Дамблдор.
– Ты прав – им всем необходим контроль. Жесткий и беспощадный, – глаза Барти маниакально заблестели, что заставило Альбуса собраться. Он уже успел стать свидетелем, как легко тот выходил из себя, срываясь на боевиках. – Такой же, что я установил над своими Упивающимися.
Это заявление заинтриговало Дамблдора, который терялся в догадках, почему соратники предпочитали терпеть боль от магических побоев и Круцио, в которых Барти стал виртуозом, вместо того, чтобы банально сбежать.
– О да, в твоем войске отличная дисциплина. Я даже не представляю, как это тебе удалось. Расскажи, – потребовал Альбус, не особо надеясь услышать что-либо сверхъестественное. Но он просчитался, осознав собственную ошибку после первых же слов Крауча.
– Это заслуга моей замечательной метки, – любовно поглаживая предплечье, пояснил тот. В следующие полчаса Дамблдор узнал о том, что Барти в свое время утаил от него, описывая знак, являвшийся управляющим артефактом. Пусть и не таким, как то кольцо, которым Альбус подчинил себе Барти, но тоже с весьма впечатляющими функциями. – Я и передать тебе не могу, как это приятно, когда в тебя почти постоянно вливается чужая сила. Мне лишь нужно призвать кого-то из них или вообще просто проверить их местонахождение, активируя конкретную линию связи, – хвастался Барти, а Дамблдор уже лихорадочно прикидывал, как бы и ему подключиться к этому благодатному источнику.
К сожалению, из-за особенностей метки, повиновавшейся только своему создателю, у Альбуса не имелось возможности добраться до Упивающихся напрямую, чтобы на расстоянии причинять им боль, удерживая в узде, но зато существовало достаточное количество способов отобрать магическую энергию у любого волшебника. Оставалось выбрать тот, что не даст сильно навредить Барти, которому предстояло превратиться в своеобразную батарейку, снабжающую Альбуса магической силой.
***
Постепенно число волшебников, заступавшихся за доброе имя Дамблдора, становилось все меньше и меньше. Некоторым элементарно надоело спорить, и они решили дождаться того славного момента, когда смогут торжествующе воскликнуть: «Мы были правы!» Другие же исподволь теряли веру в великого светлого волшебника, осознавая, что сфальсифицировать данные о стольких преступлениях, приписываемых одному человеку, просто нереально. А после третьей публикации, в которой прозвучало утверждение о том, что Дамблдор тесно связан с Упивающимися Смертью, нападавшими на мирных граждан, как их вдохновитель и организатор, даже самые горластые любители повозмущаться замолчали, не рискуя публично поддерживать его. Теперь каждый законопослушный маг был рад любому заверению администрации Министерства о том, что ситуация находится под надежным контролем. Среди населения поползли слухи, что грядут тяжелые времена, а война уже стоит на пороге их мира. Не нужно было объяснять, что всех волновал факт возможного присоединения к Упивающимся столь сильного колдуна, как Дамблдор. Школа авроров по требованию активистов открыла курсы для всех желавших повысить личные навыки в боевых заклятиях. Домохозяйки запасались продуктами и всем необходимым, чтобы пореже покидать свои жилища. Магическая Британия ожидала перемен.
***
Альбус рвал и метал, когда прочел о том, что его связь с Упивающимися раскрыта. В статье не было ни слова о Барти, как о «возрожденном» Волдеморте, зато перечислялись такие детали, о которых знали только трое, не считая самого Альбуса. Всплыли, без ссылки на конкретное имя, данные о похищении им заключенного из Азкабана. Отыскались раскаявшиеся свидетели того, что через несколько дней после посещения узника Дамблдором в камере был обнаружен мертвый маггл вместо волшебника. Скитер растрезвонила на весь магический мир и о том, какое задание получил незаконно освобожденный из тюрьмы колдун – изучение и создание метки, подобной тем, какими пользовались ортодоксы. В статье присутствовало и упоминание о визуальном различии этих знаков, прежде всего – по цвету рисунка.
Напрашивался однозначный вывод – Регулус жив-здоров, и он без зазрения совести сдал их аврорам. Первым под руку Дамблдору попал Питер, обвиненный в недостаточном усердии по психологической обработке Блэка.
– Я же дал тебе такое простое задание – регулярно и убедительно напоминать этому инфантильному недоумку, что в нем неимоверно нуждаются. Но и это оказалось для тебя непосильной задачей. Вот теперь любуйся своим именем в газетной передовице! Или тебе льстит, что о тебе пишут в прессе, да еще и ставят чуть ли не на одну планку со мной, называя самым важным Упивающимся Смертью и правой рукой Предводителя?
Питер молча сносил обвинения, прекрасно осознавая, что все, что он скажет, будет повернуто против него. Зато он ощутил прилив согревавшего душу злорадства, когда Альбус переключился на Барти и смело обзывал того безголовым и неспособным ни на одно разумное решение. Краучу припомнили практически беспричинное избиение Регулуса, так исправно помогавшего Упивающимся с зельями и, по сути, руководившего когортой ученых. А еще большим нападкам подверглась неуместная сентиментальность Барти, который так и не одарил меткой своего любовника. Если бы Питеру еще требовались доказательства, кто здесь главный, то он их получил с избытком.
После третьей публикации Дамблдор снял чары невидимости со своей бороды и на территории базы впредь не надевал маску, сперва весьма шокируя своим присутствием рядовых боевиков. Но совсем скоро те поняли преимущества того, что на их стороне оказался столь могущественный маг, и стали провожать его восхищенными взглядами, а сообразив, что Предводитель, хоть и не слишком открыто, но подчиняется Дамблдору, начали наперебой предлагать свои услуги и помощь. Примеру Альбуса последовал и Питер – скрывать свое лицо за маской уже не было необходимости, раз его имя все равно известно всем волшебникам магической Британии. Однако для него лично подобное рассекречивание не принесло никаких изменений в отношении соратников.
***
Снейпа и Поттера вызывали в Аврорат не реже одного-двух раз в неделю для того, чтобы уточнить детали ранее рассказанного ими, или для выяснения их роли в очередном открывшемся следствию эпизоде по обвинению Дамблдора. Не избежали участи пообщаться с дознавателями и преподаватели Хогвартса, а также многие студенты, выбранные практически наугад для независимой и объективной оценки деятельности Альбуса на директорском посту. Правда, никого не удивило, что среди опрошенных оказались все друзья Гарри Поттера и некоторые члены разоблаченной Армии Феникса.
Регулус Блэк, выступивший в качестве заявителя, по обращению которого завели уголовное дело в отношении Дамблдора, оставался на свободе. Параллельно он подал явку с повинной о своем сотрудничестве с Упивающимися Смертью, так что разбирательство велось по двум направлениям. Тем не менее власть имущими было решено, что до суда ему безопаснее пребывать под защитой Люциуса Малфоя, представлявшего интересы Регулуса, подвергшегося длительному ментальному воздействию подчиняющего характера. С Регулуса взяли клятву о содействии следствию и ограничили в колдовстве. Его волшебную палочку снабдили соответствующими чарами, которые сразу же сообщат о нарушении в службу контроля, если он, невзирая на то, где будет в тот момент находиться, применит заклинание из списка запрещенных для него.
***
Люпин, третью неделю ежедневно заступавший на пост неподалеку от входа в Министерство Магии, уже почти потерял надежду отыскать Сириуса таким образом. Учитывая, что это место было защищено волшебством от вторжения магглов, Ремус всегда пользовался дезиллюминационными чарами, чтобы его не заметили в пустынном переулке. Однако поддерживать невидимость целый день ему оказалось слишком сложно, поэтому каждые два-три часа приходилось уходить, чтобы ненадолго дать себе отдых. Люпин, убедившись, что никого нет поблизости, отменял свое колдовство, рассчитывая, что темные очки, парик и плащ с высоким воротником послужат отличной гарантией от узнавания, если кто-то все же увидит его до того, как он сбежит на соседнюю улицу. Это, скорее всего, и стало его ошибкой.
Стоило ему только снять с себя чары в этот раз, как по телу пробежал холодок заклинания обездвиживания, а из-за спины раздался до боли знакомый голос из прошлого:
– Не спеши, друг Ремус.
Перед Люпином возник все такой же не очень симпатичный, но выглядевший довольно уверенным в себе Питер Петтигрю.
***
Поиски Сириуса Блэка, так же как и его брата, инициированные Дамблдором, не приносили успехов. Логично было допустить, что и Регулус теперь прятался в родовом особняке. На самой площади Гриммо те не показывались: то ли аппарируя всегда прямо в дом, то ли пользуясь для перемещения исключительно каминной сетью. Предполагать, что они там не живут, не хотелось, да и через неделю наблюдений получено подтверждение, что слежка, скорее всего, была раскрыта, несмотря на всю тщательность действий Упивающихся. Авроры нагрянули внезапно, и один из соратников Барти был схвачен еще до того, как успел сообразить, что происходит. Второму, к счастью, удалось сбежать. От него-то и узнали о случившемся. В дальнейшем стражи порядка стали регулярно появляться поблизости от невидимого для посторонних дома, присматривая за Блэк-хаусом.
Петтигрю прилагал все усилия, чтобы справиться с возложенными на него обязанностями после не слишком удачной операции по нападению на стаю оборотней и позже выясненного обстоятельства, что те сменили место своего поселения, а следовательно, были больше недоступны для реванша. Барти снова вернулся к ежедневным тренировкам с боевиками, маскируя таким образом собственную жажду причинять боль, тем самым самоутверждаясь за счет унижения и подчинения соратников. Дамблдор смотрел на его развлечения сквозь пальцы, время от времени бросая на Барти задумчивые расчетливые взгляды. Все это заставляло Питера искать способы выслужиться, чтобы как можно надежнее обезопасить свое существование.
Когда доложили, что Упивающиеся являются не единственными, кто следит за Министерством Магии, Питера это заинтриговало, и он поспешил воочию убедиться в правдивости выводов своих подчиненных. Наученные горьким опытом практически провалившихся наблюдений на площади Гриммо, Упивающиеся теперь, отправляясь на пост, пользовались целым рядом чар и обращались к помощи артефактов. Они не только становились невидимыми, как ранее, но и скрывали ауру волшебника, прятали свой запах и делали шаги, дыхание и биение сердца неслышимыми. Стоило кому-либо применить распознающие чары в непосредственной близости от них, как срабатывал амулет, подавая им знак, и Упивающиеся сразу ретировались, покидая опасную для них зону. Тот, о ком донесли Питеру, оказался дилетантом, судя по всему, не предполагавшим, что не его одного может заинтересовать вход в Министерство Магии.
Увидев неизвестного, который перед самым выходом из зачарованного переулка отменил дезиллюминационные чары, Петтигрю терялся в догадках, кто бы это мог быть и что ему здесь понадобилось. Но очень скоро, меньше чем через час, когда странный волшебник в солнцезащитных очках – и это в хмурый ноябрьский день! – возвратился, чтобы продолжить свое бдение, случай помог Питеру сделать крайне любопытное открытие. Поправляя воротник плаща, неведомый «коллега» по слежке задел свою шапку, и та вместе с «волосами» съехала на бок, заставляя перекоситься и очки, предъявляя внимательному взгляду Питера, затаившегося буквально в трех ярдах, желтый глаз знакомого оборотня. Рассекреченный Люпин тут же стал невидимым, а Петтигрю не осмелился искать того чарами, на которые реагировал его собственный артефакт, болезненно припекая кожу. Гораздо разумнее было дать себе время обдумать ситуацию и схватить Ремуса, когда тот снова соберется отлучиться.
***
Люпин узнал Петтигрю за миг до того, как его насильно утянули в аппарацию. Сам Ремус отказался от подобного способа перемещения из-за опасения появиться возле Министерства в неподходящий момент. Кроме того он был в курсе, что магический фон на территории около входа отслеживается соответствующими службами, поэтому практически регулярное возмущение, вызываемое аппарацией, могло привлечь внимание. Очутившись в лесу, Люпин на мгновение подумал, что Питер просто решил с ним поговорить. Однако когда с него сорвали шапку вместе с париком и очками, отобрали волшебную палочку и заменили сковывающие чары на обычные магические веревки, плотно обмотавшие его тело и дававшие возможность лишь посмотреть по сторонам, он понял, что ошибся. Сообщение в «Ежедневном Пророке», похоже, не соврало – Петтигрю являлся Упивающимся Смертью, таким же, как и те маги, которые чуть поодаль проводили что-то вроде занятия, преодолевая высокую деревянную стену, взбираясь на нее с помощью заклинаний.
– Нравится? Может, присоединишься к нам? – циничным тоном поинтересовался Питер. Запоздало сообразив, что путы на ногах помешают Люпину идти, он снял их и подтолкнул того в спину, задавая направление движения.
– Ты – предатель, – Ремус не имел представления, что ответить. Он ни на миг не допускал мысли о себе как об Упивающемся, но страх не позволил ему сразу же сказать об этом.
– Тоже мне – новость. Ты опоздал, мой друг. Об этом теперь знают все волшебники в магической Британии, – Питер постарался, чтобы его заявление прозвучало с гордостью. – Но что это ты от меня нос воротишь? – заметив гнев во взгляде Люпина, Петтигрю ощетинился. – В конце концов, мы оба служили одному и тому же хозяину – Дамблдору. Так что ты ничем не лучше меня. Вот сейчас Альбусу и объяснишь, почему так упорно избегал встречи с ним. Вынудил нас напасть на несчастных волков… – Питер ликовал, легко вычислив по недоумению, перешедшему в ужас, отразившемуся на лице Ремуса, что тот не подозревал о причине их атаки на стаю. – Твой папаша-оборотень еле остался в живых, – продолжал давить на больное место Питер, пока вел задержанного к административному корпусу базы, надеясь застать там Барти и Дамблдора.
– Вы – убийцы, – от злости Люпин скрипел зубами.
– А сам? Мы хоть боремся с идейными противниками, а ты соратника в Арку Смерти закинул. Ремус, ты такой же, как и мы, только все время пыжишься и пытаешься доказать, что ты не зверь. Сколько я тебя помню, ты притворялся человеком, – Питер надменно скривился.
– Ты подставил Джеймса и Лили! – бросил последний аргумент Люпин. Слова Петтигрю мучительно ранили, будучи абсолютной истиной.
– А ты – Сириуса. И не говори, что не догадывался о его невиновности. Ты знал, что он крестный поттеровскому щенку, так что прекрасно понимал, что Сириус не сделал бы ничего, что навредило бы тому. Так почему же не пошел в суд и не сказал правду? Волчишка струсил, что ему не поверят и отправят к палачу за ложь? – Питер втолкнул Люпина в дом и зычно крикнул: – Альбус, я тебе гостя привел!
