сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 298 страниц)
Питер, сидя в тени добротного каменного дома и наблюдая за тренировкой слаженности действий одной из групп нападения, получив столь однозначный приказ, слегка напрягся. Он знал, что Барти отправился на встречу с Дамблдором, и ожидал его возвращения, чтобы по возможности узнать, чем вызван столь неожиданный визит. Впервые за последние месяцы Альбус решил побеседовать с Барти наедине, что само по себе заставляло призадуматься, особенно в свете того, что Питер недавно получил новую метку на руку. А теперь вот Дамблдор срочно вызывал и его, да еще прямо к себе в личный кабинет – по-другому интерпретировать упоминание о камине было просто невозможно. Решив не ломать понапрасну голову, пытаясь вычислить, кто из них - Барти или он сам – впал в возможную немилость, Питер не стал мешкать и уже через несколько минут после получения приказа был в Хогвартсе.
- Добрый день, Альбус. Прости, что не приоделся – я прямо с тренировочного плаца, - извинился Питер за свое слегка простоватое и говорящее само за себя одеяние: темно-серая бесформенная мантия не позволяла правильно оценить пропорции тела, а зажатая в руке маска говорила о том, что совсем недавно она скрывала и его лицо. – Я поспешил на твой зов. Что-то случилось экстраординарное?
- Присаживайся, Питер, - Дамблдор скривился, увидев своеобразную форму Упивающихся в собственном кабинете. Но размениваться на замечания не стал – в конце концов, он ведь сам потребовал немедленно явиться, что Петтигрю исправно и сделал, в очередной раз доказывая свою безусловную исполнительность и послушание. – Разговор есть. Но сначала я хотел бы узнать о настроениях среди соратников, собранных Барти. Да и о нем тоже расскажи – какие у него планы, как он себя ведет с новенькими. Все, что считаешь нужным, - Альбус холодным проницательным взглядом впился в лицо Петтигрю, старясь не упустить ни единой эмоции, чтобы тот не смог безнаказанно соврать и извернуться. Прищуренные глаза директора будто даже перестали моргать, столь пристально они всматривались в собеседника.
- Настроения у наших разные. Сам понимаешь – сколько людей, столько и мнений по каждому поводу, - начал Питер, на которого повышенное внимание если и оказало влияние, то он это сумел надежно скрыть, словно подобное его не волновало. – Те, кто уже имеют метку, ведут себя спокойно и покладисто. После того нагоняя, что получили некоторые из них из-за провала операции с Поттером, все стараются лишний раз не перечить ни мне, ни Барти. Молодняк рвется в дело – им скучно, да к тому же они надеются заслужить право на получение метки. Это Барти теперь так постановил – знак получают только те, кто отличился на реальном задании.
- А почему он перестал всем желающим ставить метки? Считает людей ненадежными? – решил уточнить по ходу Альбус.
- Не думаю, что дело только в этом, хотя и подобное тоже возможно, - покачал головой Питер. – Барти… Кстати, он уже и меня, и Регулуса заставляет называть его Волдемортом, даже когда мы наедине, а от звучания собственного имени брезгливо кривится, словно ему это крайне неприятно. Так вот, Барти это объясняет тем, что не может помочь всем, но готов позаботиться о самых преданных соратниках, надежных и полезных для организации. Однако на самом деле он как-то при мне обмолвился, что при большом количестве меток у членов сети ему несколько сложновато запомнить признаки личной магии каждого из них, что необходимо для правильного принятия решения при получении конкретного зова о помощи. Хотя, как мне кажется, Барти просто набивает себе цену – он таким образом мотивирует соратников на преданную службу. В каждой группе сейчас почти половина бойцов с меткой – они считаются элитой. А кому не хочется занять подобное место?
- Разумно с его стороны, - неохотно прокомментировал Дамблдор, принимая логичность выводов Питера, а для себя отметил, что это еще один недочет разработанного колдовства Барти, о котором нет ни слова в пакете документов, описывающих свойства метки и процесс ее создания. «Получается, что сеть магических уз все же будет ограничена по количеству ее участников. Хотя… Узнавание по личной магии не столь уж и необходимое условие, если нужно просто подчинить себе множество волшебников. Только вот подобное наталкивает на мысль – а сколько еще утаил от меня Барти? Он поклялся, что передал мне все свои наработки по метке, ничего в них не исказив. Но ведь что-то он мог выяснить позже при непосредственной работе с этим колдовством. Как же меня раздражает необходимость постоянно быть начеку с этим уродом, возомнившим себя невесть кем!» - Альбус с трудом вернул свое внимание разговору с Питером.
- Да, я тоже так считаю, - согласился тот, продолжив отвечать на поставленные Дамблдором вопросы. – У Барти получается неплохо ладить и с новичками, и с теми, кто первыми к нам присоединились. Он, на мой взгляд, излишне строг и требователен, но это тем не менее вызывает у всех только уважение. Соратники считают, что предводитель и должен быть таким, если хочет добиться своей цели, - Питер замолчал, не зная, что еще можно сказать такого, что заинтересовало бы Альбуса. Уж о том, как Барти при личной беседе неоднократно чуть ли не открыто заявлял, что не собирается до скончания времен подчиняться Дамблдору, Питер говорить не собирался, втайне поддерживая его желание освободиться от подобного влияния.
- Значит, ваши люди рвутся в бой, но еще не ропщут на то, что Барти не позволяет им развернуться в полную силу? – провокационный вопрос не смутил Питера, с готовностью ответившего:
- Так ведь самых нетерпеливых мы отправляем в тихие набеги на магглов – пусть зарабатывают для организации деньги, которые на их содержание и уходят. Но это по большей части те, у кого нет своего дома, и они живут в наших казармах. Остальные гораздо терпеливее – они приходят днем на тренировки и для того, чтобы выслушать Барти. Он иногда устраивает этакие познавательные беседы, объясняя цели создаваемой организации и методы, которыми их можно достичь. А порой дает советы, как лучше защитить свое жилище и надежнее обеспечить безопасность родственникам, даже учит некоторым полезным заклинаниям, - здесь Питер слегка исказил истину, не упомянув, что эти беседы скорее походят на регулярные занятия по идеологической подготовке, а все остальное служит лишь поддержанию имиджа заботливого руководителя и вождя.
- Хорошо, - что имел в виду Дамблдор – одобрил ли действия Барти или оценил доклад Питера, было не совсем понятно. К тому же его взгляд затуманился на пару минут, словно он тщательно обдумывал услышанное. На самом деле Альбус заподозрил, что Питер был не полностью откровенен, а возможно, даже что-то утаил – слишком уж лояльно он стал относиться к Барти, тогда как раньше его отчеты отличались большей категоричностью в оценке своего босса. «Это метка его столь заметно изменила», - зло подумал Альбус, понимая, что полностью доверять Питеру он теперь не может, будь тот хоть трижды ему преданным. - Я сегодня говорил с Барти о новом задании. Хочу, чтобы ты тоже был в курсе подробностей предстоящего дела, потому что не желаю ничего больше слышать в оправдание о том, что что-то пошло не так, - несмотря на свои опасения, он все-таки решил подстраховаться и ознакомить Петтигрю со своим планом. Рассказав, что необходимо предпринять во время акции, Альбус добавил: - Барти предупрежден, что ты будешь контролировать операцию. Так что спрашивать за соблюдение точности выполнения я буду в первую очередь с тебя. Если что-то непонятно, задавай вопросы сейчас, - слова прозвучали не только исключительно требовательно, но и несколько сурово, как для директора, широко известного своим мягким и уступчивым нравом. Только вот для Питера подобный тон был не в новинку – именно так отдавал свои приказы Дамблдор тем, кто был ему жизненно обязан, и перед кем он не притворялся излишне благодетельным.
- Значит ли это, что ты не доверяешь Барти? – вывод был очевиден, но Питер решил подстраховаться и узнать прямой ответ.
- Я никогда ему полностью не доверял, поэтому и приставил тебя к нему. И ты это прекрасно знаешь. Так что не подведи меня. Задание предельно простое, но его важность сложно переоценить – помни об этом, - тон Дамблдора так и не подобрел, оставаясь холодным и требовательным. – Все, Питер, если вопросов у тебя больше нет, то можешь возвращаться к Барти, - когда Петтигрю уже подошел к камину, Альбус, словно спохватившись, спросил: - А почему ты мне ничего не сказал о том, что Регулус вплотную занялся наукой?
- Так он и раньше ею занимался, – оглянувшись, заметил Питер, прикидываясь, что не понял интереса Альбуса.
- Но у него теперь новая лаборатория и помощники, как сказал Барти. Это так? – Дамблдора рассердил ответ.
- Я не думал, что это для тебя важно. Какая разница, где он корпит над своими изысканиями? А помощники… Так ведь ты же прекрасно знаешь, что ортодоксы всегда наукой занимались. Это вот боевые отряды как раз не совсем вписываются в то, как эта организация раньше выглядела. Поэтому об этом я тебе и докладываю все подробности, - Питер пожал плечами, словно не понимал, чем недоволен Альбус.
- Впредь докладывай мне обо всем без исключений, а я сам решу, на что следует обратить внимание. Можешь идти, - Дамблдор махнул рукой, отпуская Питера, что последнему очень не понравилось – в последнее время он узнал себе цену и не желал мириться с подобным пренебрежением. Петтигрю понимал, что открыто не сможет выступить против столь сильного мага, как Альбус, но и продолжать оставаться всецело ему преданным он уже не мог - переоценка им жизненных приоритетов набирала обороты.
***
Стоило только осесть магическому огню в камине, перестав окрашивать его нутро в цвет изумрудной зелени, как на лице Дамблдора, сменяя друг друга, отразились яркие эмоции, до этого старательно скрываемые им. Раздражение брало верх над сомнением и расчетливостью. Встреча с Петтигрю не принесла удовлетворения, как на то надеялся Альбус, предполагавший, что после весьма неприятного и раздражающего разговора с Барти общение с полностью подвластным его воле магом прольется бальзамом на уязвленное самолюбие. Только вот он упустил из внимания, что Питер уже не тот, что был раньше. «Нужно было Люпина пригласить под каким-нибудь предлогом. Тот еще точно не вышел из-под моего влияния!» - в сердцах подумал Альбус. Постепенно, перебирая в уме подробности двух сегодняшних встреч, он все больше убеждался, что и Барти, и Питер от него что-то скрывают. Их искренность, казалось, не выдерживала никакой критики, а плохо завуалированный вызов становился все сильнее заметным, если совокупно оценить их поведение и ответы на прямые вопросы.
- Они считают меня идиотом, не способным заметить их бездарные попытки вести свою игру?! Глупцы! Я вам не по зубам, щенки!
Дамблдор все сильнее злился, накручивая себя, вспоминая, каким забитым и подобострастным был Петтигрю раньше, и как он выглядел теперь: уверенный, рассудительный, чувствующий свою значимость и даже несколько высокомерный – настоящий чистокровный маг ни дать ни взять. «Он не побоялся заявиться в мой кабинет в упиванческой одежде! Даже маску не посчитал необходимым хотя бы спрятать в карман! Раньше наглость ему была не свойственна», - раздражение и злость, смешиваясь, превращались в пьянящий коктейль, требующий поставить Питера на место. Поведение Барти и вовсе казалось предательством - ведь он несколько лет жил со своим любовником практически за счет Дамблдора, не говоря об освобождении из Азкабана, где уже давно сошел бы с ума, а возможно - и умер. Подобные мысли заставляли бешенство Альбуса скручиваться тугой пружиной где-то внутри, причиняя почти физическую боль. Гнев разрастался: на Барти, на Питера, на Риддла в конце концов, ведь вся эта афера с возрождением организации Упивающихся была затеяна лишь с единственной целью – заставить надежно спрятавшегося Тома открыто появиться в магическом мире.
- Попробуй только не выползти из своей норы! Ты обязан пойти к Барти и поинтересоваться, на каком основании он присвоил твое гнусное имя, - Дамблдор сцепил руки в замок, чувствуя, как в нем поднимается волна плохо контролируемой магии. Воспоминания о Риддле никогда не были приятными, но сегодня они и вовсе вызвали безудержную ярость. – Чем раньше ты появишься, тем скорее я избавлюсь от тебя, а заодно и от всех неугодных мне, и смогу сосредоточить все свое внимание на Поттере. Он тоже не подарок, но его будет проще подвести к необходимым мне решениям, когда все обыватели снова начнут превозносить меня за освобождение магического мира от возродившегося Темного Лорда. Поттеру есть кого терять, не то что тебе, ублюдок циничный, - такой диалог с воображаемым Томом так, словно тот сидел по другую сторону стола, обычно позволял немного сбросить градус ненависти. Но сегодня подобное не принесло облегчения.
Вспомнив, как высокомерно смотрел на него Барти, ставя в известность, что сеть меченых никогда не станет подчиняться ему, Альбус вскипел от негодования. Это стало последней каплей, заставившей его спешно аппарировать к границе защитных чар Хогвартса возле Запретного леса. Почти бегом преодолев невидимую черту, он переместился еще раз вглубь чащи, понимая, что ему необходимо срочно переплавить собственную ярость в сложное колдовство, чтобы иметь возможность продолжить свою игру с холодной расчетливостью.
Интуитивный прыжок через подпространство вынес Дамблдора к небольшому лесному озеру, почти полностью заросшему аиром, ярко-зеленые стрельчатые листья которого выглядели, по мнению Альбуса, слишком жизнерадостно, и он в тот же миг решил исправить подобную несправедливость – ничто не должно радоваться жизни, когда ему так невыносимо плохо. Бузинная волшебная палочка, послушная руке разъяренного мага, стегнула воздух, и мечевидные листья аира срезало невидимой косой. Еще взмах – и зелень почернела, а корневища скукожились, словно вмиг истлели. Еще одно мудреное движение кончиком волшебной палочки - и на поверхности воды остались лишь хлопья, похожие на пепел, медленно опускающиеся на дно озера, освободившегося от своей растительности.
Глаза Дамблдора возбужденно горели – творимое им колдовство было неподвластно большинству волшебников, оно поражало саму суть растений, убивая их, оставляя окружающий мир нетронутым. Но этого было мало – душа жаждала чего-то более грандиозного, более зрелищного. И тогда вода из озера, покорная его воле, была закручена в магический водоворот и поднята над землей хрустальным столбом в пару десятков ярдов высотой, в котором с огромной скоростью кружили рыбы и лягушки, взрываясь от магической мощи. А затем, когда Альбусу надоело любоваться собственной силой и умением, вода вмиг была превращена в подобие тучи и отправлена в сторону гор, чтобы пролиться там необычным ливневым дождем. Оголившееся дно озера выглядело так, словно подвергалось длительной засухе – глубокие трещины змеились на ставшем каменным с виду иле с кое-где валяющимися иссушенными тушками рыб, чудом не унесенными вместе с похищенной Дамблдором водой. Трава вокруг озера пожелтела и привяла.
Окинув самодовольным взглядом итог дела своих рук, Альбус остался удовлетворен результатом – его эмоции были снова под контролем. Магии, вложенной в, по сути, никому ненужное колдовство, ему не было жаль – он знал безотказный способ, как быстро пополнить личный запас. Чем Альбус и собирался безотлагательно заняться, чтобы закрепить успех по восстановлению самообладания. Аппарировав к границам защитного контура школы, он решил пройтись пешком до замка – все-таки резкий отток магии давал о себе знать.
***
Взобравшись на Астрономическую башню, Дамблдор без промедления направился к внушительной модели Солнечной системы, помогавшей студентам в учебе. Привычным взмахом волшебной палочки он освободил шар, обозначавший планету Марс, от удерживающей опоры и перенес его на один из каменных выступов, в изобилии присутствующих на верхней площадке башни и используемых студентами на занятиях по астрономии в качестве столов. Альбус, готовясь к небольшому своеобразному обряду, положил ладони на прохладную поверхность красной яшмы, из которой был создан весьма полезный артефакт – накопитель магии, установленный им на видном месте так, что никто и не догадывался о его настоящем назначении, принимая за одну из планет в учебной работающей модели.
