сообщить о нарушении
Текущая страница: 132 (всего у книги 298 страниц)
– То есть мне доверена миссия запустить машину реабилитации несправедливо осужденных и возвращения их на свободу. А не проще для этого создать специальную комиссию? – Корнелиус понимал, что предстоящая игра имеет две стороны: хорошую и плохую. Сами освобожденные, их семьи и близкие будут ему благодарны. А вот маги, проходившие потерпевшими по делам, по которым были осуждены те, кого он собирался оправдать, вряд ли обрадуются такому повороту событий. Возникала необходимость срочно найти настоящих преступников или доказать, что срок заключения неоправданно завышен. Но это вопрос для авроров и следователей. Поэтому Корнелиусу все же хотелось бы по большей мере избежать упреков и негодований в свой адрес.
– Хорошая мысль, – похвалил Пий, однако было видно, что для него подобное решение данного вопроса не новость, и ортодоксы уже учли его. – Тебе будет достаточно запустить пересмотр нескольких дел, а потом ты волен учредить новый орган в Министерстве, который займется отслеживанием возможных нарушений во время осуждения преступивших закон и решением вопросов возможной амнистии для тех, кто осознал всю глубину своих проступков.
– А не вызовет ли это волну возмущений со стороны народа? Не станут ли нас упрекать, что мы выпускаем преступников на свободу? – сомнение не уходило из голоса Корнелиуса.
– Конечно, такая акция не пройдет как минимум без обсуждения. Я склонен предполагать, что тот же Дамблдор не станет сидеть молча – ведь подобный пересмотр судебных дел, это камешек в его огород. Он сейчас является почетным председателем Визенгамота, оставаясь Верховным чародеем. К нему все еще обращаются в сложных ситуациях и в тех, которые требуются по протоколу, но он все реже бывает на заседаниях суда, отдавая свои полномочия другим членам Визенгамота. По сути, судьям придется признать по делам ортодоксов, что они ранее судили предвзято. Хоть состав судей и поменялся, однако почти половина из сидящих там до сих пор – это те, кто выносил приговоры якобы пособникам Темного Лорда. Будет непросто. Я не собираюсь врать или убеждать тебя, что всем понравится то, что мы собрались сделать. Однако справедливость превыше наших личных опасений. И я обещаю – чаша симпатий очень быстро качнется в твою сторону. Не знаю, дойдет ли до того, что тебя станут носить на руках и кланяться в ноги, но благосклонность своего народа ты получишь однозначно, – Пий говорил настолько убедительно, что Корнелиус начал ему верить. – Мы готовы отбивать атаки в прессе, у нас есть достаточно средств, чтобы утихомирить «крикунов», без которых не обойдутся наши оппоненты. Дамблдор сейчас поставил себя в невыгодное положение – это нам лишь на руку.
– Забросаем его «старыми рваными башмаками», – кивнул Фадж, понимая, к чему ведет Пий. – Значит, нужно действовать как можно скорее, пока люди не перестали смеяться над Альбусом, так подставившим своего личного репортера. Предстоящие процессы – а они, как я надеюсь, будут открытыми – дискредитируют его еще больше, – в тон Корнелиуса закралось злорадство – совсем чуть-чуть, но Пий это заметил и постарался раздуть его огонек.
– Пересмотр дел уничтожит веру людей в его благородство и справедливость. И, конечно же – все будет освещаться в прессе. Идя на беспрецедентные меры, необходимо внедрять наши замыслы как можно прозрачнее для всех жителей магической Британии. Люди должны понимать, что закон для всех один и никто не имеет права использовать его в своих целях, как в свое время поступал Дамблдор с помощью манипулирования общественным мнением, – Пий откинулся на спинку кресла, давая понять, что он сказал все, что собирался, и теперь очередь за Фаджем, которому следует решить – возьмется он помогать или нет.
– Сделаем это, – Корнелиус не стал тянуть время – он не хотел остаться в стороне, когда ортодоксы начнут топить Дамблдора. У Фаджа к нему были свои счеты – по большей степени из-за того, что именно Альбус в свое время подтолкнул его на дорожку принятия глупых законов, которые теперь приходилось по мере возможности исправлять, и не всегда удавалось при этом выглядеть достойно. – В воскресный «Ежедневный Пророк» нужно подготовить сообщение о том, что уже в понедельник я собираюсь посетить Азкабан с благородной миссией оценить условия содержания преступников и заодно пообщаюсь с некоторыми из них. Успеете? – Корнелиус не сомневался, что у Пия уже все готово заранее, так что его вопрос был скорее данью вежливости.
– Без проблем, – заверил тот, ухмыльнувшись в предвкушении схватки с Визенгамотом и Дамблдором в частности. – И уже в понедельник к вечеру в прессе появится вот это, – он достал из папки, с которой пришел на беседу, несколько скрепленных между собой листов пергамента и подал их Фаджу, предлагая изучить.
– И это все правда? – Корнелиус за пару минут ознакомился с текстом будущей статьи о том, к чему должно привести его посещение тюрьмы и беседа с некоторыми ее узниками. Он был потрясен прочитанным. – В тех воспоминаниях, с которыми вы меня познакомили, об этих делах ничего не упоминалось.
– Да, в статье нет ни слова лжи, и даже не потребовалась подтасовка фактов, чтобы все выглядело так, как нужно. Исходя из этого, можешь судить – насколько поверхностно проводились расследования преступлений, за которые людей осуждали на долгие десятилетия тюрьмы. Насчет же предоставленных воспоминаний… мы тебе дали просмотреть то, что поможет оправдать тех узников, у которых самые сложные дела. А это… – Пий, перед тем, как спрятать в папку, потряс в воздухе листами с наброском будущей статьи, – символ беспредела, творившегося под чутким руководством Дамблдора.
– Ты так говоришь, словно тогда министром был Дамблдор, – Корнелиус тяжко вздохнул, вспомнив, что и собственные первые годы в качестве министра тоже являлся лишь своеобразной ширмой – практически все решения, принимаемые в тот период, были ему продиктованы Дамблдором. – Миллисента Багнолд была его человеком? – предположил он. Раньше ему как-то не приходилось над этим задумываться – Фадж считал, что Дамблдор в свое время поддерживал именно его кандидатуру на выборах в министры, чтобы иметь возможность совать свой нос в руководство магическим миром. Однако теперь ему стало ясно, что тому было без разницы, кем управлять – Корнелиусом или Миллисентой. Это позже, года через три-четыре, пообтершись на новой должности, Корнелиус осознал, что им играют, как марионеткой. И лишь некоторое охлаждение интереса Дамблдора к управлению страной помогло тогда избежать скандала, который все-таки произошел чуть больше месяца назад.
– Ты и сам все понимаешь. Да, Багнолд была послушна и выполняла все команды своего наставника – Дамблдора, – подтвердил его догадку Пий. – А до нее и Гарольд Минчум прислушивался к его советам. Хотя Минчум и сам был тем еще сторонником жестких мер и радикальных решений.
– А когда Альбус пришел к выводу, что десять лет на посту министра для Миллисенты достаточно, он выдвинул мою кандидатуру, – Корнелиусу не хотелось признавать очевидное, но от правды некуда было деться. К тому же он понимал, что сейчас им тоже манипулируют. Конечно, ортодоксы делали вид, что дают ему выбор, как поступить, но по сути ситуация была такова – либо с ними, либо на место министра придет другой человек. Правда, ортодоксам можно было поставить в заслугу то, что они действовали более открыто и предоставляли исчерпывающие пояснения на заданные вопросы. Так что, работая с Тикнессом, Корнелиус хотя бы не чувствовал себя безвольной куклой, плохо понимавшей, что она творит. А именно такое положение дел складывалось в его первые годы в должности министра – политик тогда из Корнелиуса и вовсе был слабый, и он во всем полагался на советы, которые, как оказалось позже, были далеки от разумности.
– Но ты самостоятельно вышел из повиновения, – одобрительно констатировал Пий, подводя черту под обсуждением этого вопроса. Он выдержал паузу, давая Фаджу обдумать все сказанное ранее. – Итак – в воскресенье анонсируем твое сенсационное начинание. Надеюсь, к концу недели первые дела осужденных без тщательного расследования их проступков будут уже на рассмотрении в Визенгамоте.
– А Дамблдор не сумеет изыскать возможность и наложить свой запрет на подобные действия? – Фадж сделал последнюю попытку убедиться, что все их планы не пропадут втуне.
– Нет. Вот в этом случае он не вправе нам помешать. Закон однозначно говорит о допустимости пересмотра дел, хотя этим не очень часто пользуются. У малоимущих нет денег для проведения такой процедуры, а богатые обычно сидят после расследований, получивших громкий резонанс в обществе, поэтому шансов добиться послабления наказания слишком мало. Однако мы исправим эту ситуацию. Не так ли? – Пий старался подвести Фаджа к мысли, что тому предстоит совершить чуть ли не подвиг во имя справедливости.
– Несомненно, – Корнелиус наконец-то преисполнился решимости выдержать напор недовольства от некоторых слоев населения магической Британии. Он уверовал в то, что эта игра, задуманная ортодоксами, стоит свеч, потому что даже те, кто поначалу будет возмущен оправдательными приговорами после пересмотра дел, со временем поймут, что следует наказывать настоящих виновников совершенных правонарушений, а не тех, кто просто попал аврорам под руку или кого выставили преступником.
***
Возвратившись со встречи с инициативной группой, занимавшейся подготовкой освобождения соратников из Азкабана, Том отыскал Гарри в библиотеке. Проводить вместе несколько дневных часов стало для них негласным правилом с первых дней нового года. Магия уз была им за это очень благодарна, да и понимание обоими, что каникулы скоро закончатся и их встречи станут довольно редкими, тоже играло свою роль.
– И что ты делаешь в разделе артефакторики? – Том с интересом посмотрел на название внушительного по габаритам труда в руках Гарри, продолжавшего еще что-то разглядывать на книжных полках.
– Сколько раз просить, чтобы вы не подкрадывались так тихо? Что ты, что Северус… – с улыбкой качая головой, заметил Гарри – по нему не было похоже, что появление Тома в пределах видимости стало для него неожиданностью. Конечно же, движение магии предупредило заранее о приближении Тома, так что Гарри ворчал лишь по привычке.
– Все же – что ты разыскиваешь? – кивнув на фолиант в руках, снова полюбопытствовал Том, пропустив мимо ушей реплику Гарри – просто того раньше всегда расстраивало, что у него самого никогда не получалось подкрасться незаметно. Ну теперь-то они все втроем находились в равных условиях – если специально не блокировать абсолютно полностью личную магию, что для таких сильных магов было как минимум очень неприятно вплоть до болезненных ощущений, то друг от друга им не удавалось спрятаться. Даже Мантия-невидимка, которую Северус еще в начале каникул весьма неохотно возвратил Гарри, в этой ситуации оставалась бессильна и никак не могла помочь. Зарождавшаяся магия партнерства оказалась сильнее чар древнего артефакта.
– Если честно, то я и сам не знаю. Но надеюсь, когда увижу описание подходящей вещицы, то пойму, что нашел требуемое, – Гарри похлопал по кожаной обложке книги в своих руках, являвшейся чем-то вроде каталога многих известных бытовых артефактов.
– И все же – сформулируй задачу, – взяв Гарри за локоть, Том подтолкнул его в сторону рабочей зоны, где можно было присесть хоть за стол, хоть в кресло или на диван, а главное – положить тяжелый фолиант.
– В последнее время все чаще возникает необходимость в переписке с друзьями – я почти каждый день мотаюсь в дом Северуса за почтой. Это несподручно. Я ищу средство коммуникации – удобное, простое, такое, чтобы всегда было при каждом из нас, – Гарри постарался как можно лаконичнее рассказать о том, что разыскивает.
– Сквозные зеркала, – сразу же предложил Том первое, что пришло на ум, понимая, что Гарри по какой-то причине отказался от этого варианта, но хотел узнать – по какой именно. Он жестом предложил Гарри расположиться для беседы на диване.
– Носить в кармане неудобно, а делать на цепочке, как то, что у меня для разговоров с Сириусом… у нас скоро шеи будут болеть от того, сколько там всего понавешано, – Гарри усмехнулся, намекая на артефакты – даже Гермиона возвратилась из Болгарии с защитным родовым кулоном Крамов размером с детскую ладошку. – А ведь к лету, пожалуй, к той «коллекции» придется добавить и амулет связи, – Том согласно кивнул на это предположение. – Я бы предпочел что-то вроде блокнотов, какие у нас были, пока чары на них не развеялись, – Поттер хмыкнул, вспомнив не слишком качественно заколдованные вещи. – Там все же имелась отличная функция – можно было написать сообщение всем одновременно. Однако такой артефакт должен находиться все время при нас, в отличие от блокнотов, но не в кармане, и уметь подавать знак, что появилось новое послание. В общем, я и сам не представляю пока, что это должно быть, – Гарри пожал плечами.
– А я, кажется, представляю. Только нужно освежить в памяти все подробности, – задумчиво проговорил Том, явно что-то пытаясь припомнить. – Ты, по-моему, правильно выбрал сборник, а ну, подай его мне, – он потянулся к фолианту, принесенному из книжной секции, который сейчас лежал на диване по другую сторону от Гарри. Невольное соприкосновение их тел вызвало волну приятных ощущений, но Том постарался не отвлекаться от обсуждаемой темы. – Это должно быть, если я не ошибаюсь, в разделе «Хитрости для влюбленных», – комментировал он свои поиски по оглавлению, как раз остановив палец на нужной строке.
– А при чем здесь… – Гарри недоумевал. Он, скорее всего, при ознакомлении с книгой пропустил бы эту ее часть.
– Не понимаешь? О! Ты даже не представляешь, сколько интересных открытий сделано именно влюбленными волшебниками! Они всегда старались для своих избранников, желая проявить себя с лучшей стороны, ради них изобретали неимоверные вещи и чары. Тайная переписка для любовников порой становилась исключительно важным фактором общения, – Том наконец-то раскрыл фолиант в нужном месте и начал неспешно переворачивать страницы, вчитываясь в названия артефактов, подробные «рецепты» изготовления которых были приведены в этом сборнике. Гарри придвинулся ближе, чтобы стало удобно заглядывать в книгу, устроившуюся на коленях Тома, и тоже заинтересованно скользил взглядом по тексту. – Вот – это то, о чем я вспомнил, – палец указал на выделенное ярко-синими чернилами название «Браслет Коди».
Следующие несколько минут и Том, и Гарри внимательно вчитывались в описание и периодически угукали, соглашаясь с мнением автора изобретения по имени Коди, или чуть слышно фыркали, не принимая на веру его выкладки.
– Похоже, это то, что нужно, если получится связать воедино не два, а четыре браслета, – Гарри довольно заулыбался. – Конечно, сообщение в таком случае ограничено по размеру, но можно ведь написать их несколько подряд. Однако для экстренной связи – это прекрасный вариант. Спасибо за подсказку! Интересно, а сколько ты всего помнишь и знаешь? Просто неимоверно! Или тебе приходилось пользоваться таким способом переписки?
– Да нет, – Том отмахнулся от высказанного Поттером предположения. – К тому же не прибедняйся – твои знания намного обширнее, чем у сверстников. А я, если ты не заметил, несколько старше тебя, и, следовательно, возможностей ознакомиться с различной литературой у меня было больше. Способности менталиста позволяют вспомнить даже то, с чем пришлось столкнуться много лет назад – ты об этом прекрасно осведомлен. Так что нечего смотреть на меня таким восхищенным взглядом, а то я решу, что ты заигрываешь, – Том прищурился, словно пытался вывести Гарри на чистую воду.
– Ты угадал – я заигрываю, хоть и понимаю, что здесь не место, ведь сильная концентрация чистой магии может навредить некоторым книгам, – дерзко признался Гарри, который все меньше тушевался из-за начавшего изменяться статуса их отношений. – Поможешь разобраться и сделать пробные образцы браслетов? Там, похоже, все не так уж и трудно.
– Амулет связи намного сложнее – это факт. Что ж – пойдем попытаемся сначала зачаровать серебряную нить, чтобы она научилась «прятаться под кожу», как здесь написано.
До самого обеда Том и Гарри не выходили из личной лаборатории Тома – они экспериментировали с разными материалами для амулета и должны были согласиться с автором – серебро оказалось самым подходящим для их целей. Придать артефакту основные требуемые свойства удалось без проблем – описание порядка и особенностей необходимого колдовства было весьма качественным и толковым. Однако окончательную настройку пришлось отложить на другой раз – чары никак не хотели объединять больше двух «браслетов-невидимок». Зато написать, а затем воспроизвести сообщение у Гарри получилось с первого раза.
