сообщить о нарушении
Текущая страница: 209 (всего у книги 298 страниц)
– Игнатиус Пруэтт. Не представляю, что на него нашло, но он сказал, что ничего необычного не помнит, поэтому не намерен делиться тем, что при любых обстоятельствах не принесет пользы. Вздорный человек, – Пий пожал плечами. – Остались Олдертон и Дамблдор – с ними пока еще не беседовали об этом. К Уильяму подойдут завтра после заседания Визенгамота, конечно же, при условии, что он на него явится, как обязался в ответной записке на уведомление. Дамблдор предупредил, что на малый совет не придет – якобы накануне отправки студентов из Хогвартса он не может покинуть школу в связи с загруженностью делами. Но его все равно планируют к концу недели еще раз вызвать – слишком много вопросов к нему у следователей.
– Я хочу присутствовать на его допросе. Это возможно? – Фадж все же не был в курсе всех тонкостей и не знал, что по такому поводу говорит закон.
– Только с его согласия. Но… Думаю, для министра можно сделать исключение и воспользоваться щитом хамелеона. Я посоветуюсь на этот счет, – пообещал Тикнесс.
– А что с Шеклболтом? Насколько сильно он влип? – поинтересовался Том, на этот раз адресуя вопрос Люциусу – тот по распоряжению Фаджа сейчас вплотную работал со Скримджером.
– Готовятся документы на снятие его с должности – понизят до рядового аврора за использование служебного положения для оказания услуги постороннему лицу. Однако, учитывая, что Дамблдор вроде как пришелся к месту и формально помог сдержать агрессию преступников, – Люциус развел руками – против фактов не попрешь, – Кингсли пока больше ни в чем особо не обвиняют. Разве что еще в утаивании от следствия важных показаний Люпина.
– М-да… А зачем на самом деле Альбус там появился и какие цели преследовал? Почему не предупредил об угрозе, если подозревал что-то подобное? Ведь можно было просто запретить Грюму вход в Отдел тайн, – Фадж задавал риторические вопросы, не ожидая на них ответов – он понимал, что об этом знает лишь один Дамблдор.
– Вот следователи и хотят еще раз побеседовать с ним, – холодно заметил Люциус. – Мне тоже было бы любопытно присутствовать на его допросе, – отметил он как бы между прочим. – Руфус негодует, но не жаждет твоей крови, – обратился он к Тому. – Его расстроил тот факт, что он не может открыто воспользоваться полученными сведениями о твоей личности. Вернее тем, что мистер Риддл, спасший Поттера, является тем самым Волдемортом, которого ранее называли Темным Лордом и так далее. Его прямо разрывает от желания докопаться до истины, вывести всех на чистую воду и вытрясти из них правду. Я объяснил ему опасность непродуманных решений, и он немного успокоился. Мы с ним поладим.
– Он сложный человек, но справедливый, – дал свою оценку Фадж. – Насчет выборов…
Разговор принял иное направление. Тщательно обсуждались детали и тонкости предстоящего, просчитывались возможные помехи и разрабатывались планы по их преодолению. Работа кипела до позднего вечера.
– Все, я больше не в силах ворочать мозгами, – признался Фадж, когда время неумолимо приближалось к полуночи. – Эта служба заставляет забыть о личной жизни.
– А кто сказал, что министром быть просто? Терпи, Корнелиус. Вот перейдем Рубикон с выборами – станет чуть полегче, – пообещал Тикнесс, разминая уставшие от долгого сидения мышцы. – Или ты уже разочаровался, и нам следует подыскать кого-то другого? – беззлобно поддел он.
– Я потерплю, – хмыкнул Фадж. – Хотя бы ради того, чтобы знать все подробности игры, которая позволит усадить Дамблдора в лужу, а еще лучше – в Азкабан. На сегодня – все, господа. Спасибо за помощь и поддержку. Встретимся завтра.
***
Поттер, выйдя из камина после визита в Министерство, ожидаемо застал директора в кабинете. Если бы у Гарри имелся выбор, то он, несомненно, предпочел бы вернуться в Хогвартс иным путем. Однако, помня совет Люциуса, решил не рисковать и не нарываться на встречу с журналистами – к этому он пока еще точно не был готов. Ему вообще весьма сложно давались все эти диалоги и общение с окружающими. Лишь самые близкие, казалось, понимали его состояние и могли просто уютно молчать в его присутствии.
– Мой мальчик… – Альбус оторвался от каких-то записей, которые очень быстро исчезли в ящике стола. – Ты уже возвратился. Как прошла беседа? Тебя не сильно утомили расспросами? Прости, что не составил тебе компанию, но ты ведь всегда выбирал самостоятельность, – несмотря на некоторую слащавость фраз, тон у Дамблдора был скорее любопытным, чем заискивающим.
– Вы правы, сэр, мне трудно еще вести долгие разговоры. Если вы позволите, то я пойду немного отдохну перед обедом, – Гарри сразу же пресек попытку Дамблдора втянуть его в обсуждение посещения Аврората.
– Мне было бы интересно узнать, как продвигается расследование…
– Вот об этом мне ничего не рассказывали. Я только дал показания как свидетель, – Поттеру хотелось наплевать на правила и сбежать без объяснений, но он терпеливо ожидал разрешения уйти.
– Да-да, конечно же. Я понимаю. Иди, Гарри, пусть Северус даст тебе восстанавливающее зелье, раз ты чувствуешь усталость, – Альбус проводил подозрительным взглядом Поттера, который лишь кивнул его словам и поспешил покинуть кабинет.
***
Стараясь добраться до подземелий с наименьшим вниманием со стороны студентов, Гарри использовал все свои знания о тайных переходах Хогвартса. Северус встретил его тревожным взглядом. Он был бледен и явно нервничал.
– Что случилось? – Гарри заглянул ему в глаза – там все еще не исчезли отголоски бури эмоций, одолевавших Северуса всего минуту назад.
– Все нормально. Ты вернулся, и… – голос подвел, став хриплым. А затем, похоже, горло и вовсе перехватило, заставив Северуса замолчать.
– Ты… – Гарри почувствовал, как в носу защипало, словно от газировки, а на глаза были готовы навернуться слезы от щемящей нежности, которую сейчас ощущал – он понял, что творится с его партнером. Преодолев разделявшие их пару шагов, Гарри крепко обнял Северуса. – Со мной ничего отныне не произойдет, – прошептал он ему на ухо, поглаживая по спине. – Обещаю!
– Не обещай, чего не знаешь, – для порядка строптиво одернул его Северус, но не стал разубеждать, без слов согласившись с выводами Гарри – он действительно едва не довел себя до истерики, волнуясь за него. – Ты же отправился в Министерство, а там, как мы теперь выяснили, случаются очень большие неприятности, – он наигранно язвил, но в душе был рад поддержке.
– Северус, я не в состоянии забрать у тебя боль, которую ты пережил там – возле Арки Смерти. Но ты сам меня учил – бояться нужно, чтобы не потерять осторожность, но полностью сдаваться на милость страха нельзя, иначе это сломает тебе жизнь. Пожалуйста, поверь мне, – Гарри снова пристально посмотрел ему в глаза, – все у нас будет хорошо.
– И когда ты стал таким умным? – Северус, убедившись, что с Поттером все отлично, уже смог вздохнуть спокойно. Он и сам не ожидал, что так ярко среагирует на его посещение Министерства. Ему было неловко за свою несдержанность, но Северус старался не закрываться от Гарри, выказывая ему абсолютное доверие и намереваясь возвратить былую непринужденность в их общении наедине. После жизни в изоляции от реального мира Поттер казался все время настороженным, будто опасался сделать неправильный шаг. Так что Северус решил извлечь пользу даже из своей чуть ли не состоявшейся истерики, возвращая прежнего Гарри.
– Я всегда таким был, – ответ прозвучал слегка игриво.
– Ты расскажешь, как прошла беседа с Альбусом и что у тебя спрашивали в Аврорате? – Северус взял ситуацию в свои руки и подтолкнул Гарри к дивану.
– Конечно. Я сегодня видел Люциуса и своего адвоката, – Гарри, не разрывая объятий, подчинился желанию Снейпа устроиться поудобнее.
Поттер с готовностью не только поделился информацией, но и постарался помочь Северусу полностью вернуть самообладание, давая их личной магии, так подходившей друг другу, сплетаться в тесные пряди. Гарри немного жалел, что мало кто способен, как и он, наблюдать за таким зрелищным проявлением природы волшебства без специальных чар или артефактов. Он и сам не так давно научился подобному – теперь ему было достаточно захотеть, чтобы «включить» свое особенное зрение.
После обеда Гарри все же сдержал обещание, и они с Северусом вплотную занялись документами и отчетами, которые обычно необходимо было сдать декану по окончании учебного года. На следующий день они продолжили «воевать» с бумагами, так что друзьям пришлось обойтись без общества Поттера, встречаясь с ним практически лишь в Большом зале. Но взамен Гарри заверил их, что не станет нарушать традицию и завтра вместе с ними отправится в Лондон на Хогвартс-экспрессе, что позволит им несколько часов болтать о чем пожелают.
***
Дамблдор был разочарован, когда, добравшись до штаба Ордена Феникса, не обнаружил там Шеклболта. Он специально не спешил к назначенному часу, опоздав минут на десять, намереваясь дать Кингсли понять, от кого зависит его будущее. Однако, как оказалось, тот и не торопился на встречу. Время было достаточно позднее, чтобы предположить, что он все еще сидит на работе. К тому же, отдежурив двое суток подряд, чтобы наверняка отследить прибытие Грюма в Отдел тайн, Шеклболт должен был оказаться свободным от подобной обязанности в ближайшие дни. К моменту, когда хлопнула входная дверь, возвещая, что кто-то все же явился в штаб Ордена, Альбус успел довольно сильно рассердиться.
– Ты считаешь, что мне нечем заняться в школе, чтобы по полчаса торчать здесь? Или ты разучился творить патронус, чтобы предупредить о своем опоздании? Я уже не говорю о том, что стоило послать мне сову с подробным объяснением причины задержки или и вовсе с отчетом! Ты выяснил, какие показания дал Поттер? – не позволив открыть рта Шеклболту, застывшему у порога, накинулся на него Дамблдор, не скрывая крайнего негодования.
– Мне было не до Поттера! Меня допрашивали! Седьмой раз за три дня! Так что я не имел возможности тебя предупредить! Или мне надо было извиниться перед следователем и попросить минутку для того, чтобы черкнуть тебе пару слов? – Кингсли дождался, когда Альбус сделал паузу, и ответил ему не менее раздраженным тоном. – И все из-за тебя! – он злобно ткнул пальцем в Дамблдора.
– Почему тебя допрашивали? И при чем тут я? – Альбус немного сбавил обороты. По его спине пробежал холодок недобрых предчувствий. – Садись и рассказывай, – он указал на стул, а сам занял место во главе большого стола, предназначавшегося для собраний членов Ордена Феникса.
– Что ты хочешь знать? – Кингсли подчинился и практически упал на сиденье – он был измотан длительной беседой с инспектором по внутренним расследованиям.
– Все! Что там с допросами? Разве недостаточно рапорта, который ты написал после инцидента, произошедшего во время твоего дежурства? – тон Дамблдора теперь стал успокаивающим, почти по-отечески заботливым. Ему не терпелось убедиться, что Шеклболт психует лишь из-за усталости и нервотрепки на работе.
– Я отметил в рапорте все, что посчитал важным. Однако уже к вечеру воскресенья меня снова выдернули из дому и, отговорившись уточнением деталей происшествия, начали задавать вопросы, – Кингсли сидел как в воду опущенный, его лицо посерело, что, по-видимому, должно было означать бледность, учитывая темный цвет его кожи, и это заставляло сердце Дамблдора нервно сжиматься – он чуял неприятности. – Им не давали покоя несколько моментов и прежде всего – как ты оказался в Министерстве? Я сказал, что вызвал тебя согласно инструкции при возникновении чрезвычайной ситуации. Но Робинсон – он в ту ночь наблюдал за артефактами защиты – брякнул, что вы втроем появились до того, как прозвучал сигнал тревоги. Камин ведь в той же комнате находится, – Кингсли постучал себя по лбу. – Я идиот – надо было открыть вам доступ в кабинет Скримджера, чтобы никто не видел вашего прихода. Но откуда мне было знать, что произойдет нападение?!
– А почему ты не проследил, чтобы этот твой Робинс…
– Робинсон, – автоматически поправил Шеклболт.
– Робинсон, – повторил вслед за ним Дамблдор, раздраженно зыркнув. – Какая разница? Ты мог предупредить его не делать подобных заявлений.
– Полагаешь, у меня было время задуматься над такой мелочью? В мое дежурство в Министерство проникли Упивающиеся! – Кингсли нервно сглотнул, беря себя в руки. – Мне пришлось признаться, что это ты, не указывая причин, попросил открыть тебе доступ в Министерство. Сам разбирайся с этим. Не смотри так, будто я тебя предал! А что я должен был сказать? Ты мне не объяснял, зачем мне нужно следить за Грюмом!
– Не говори, что ты до сих пор не понял – зачем? Он тащил Поттера в ловушку! Мое чутье не подвело, – огрызнулся Дамблдор, наскоро просчитывая, как ему вывернуться из создавшейся ситуации. – И это все? Из-за этого тебя до сих пор таскают на допросы?
– Не только, – покачал головой Шеклболт. – Те авроры, что были с нами в Отделе тайн, решили выслужиться и представили свои показания для комиссии внутренних расследований, заявив о непрофессионализме моих действий. Суки зажравшиеся! А я еще считал их лучшими из дежуривших в тот день, поэтому и взял с собой на разборки! – Кингсли засопел, сдерживая свою бессильную ярость на коллег, настрочивших на него жалобы.
– И что теперь? – подтолкнул Альбус. Неприятности по службе у Шеклболта могли повлиять на предвыборную кампанию, которую планировалось во всю ширь развернуть уже в ближайшие выходные.
– Что теперь? Меня разжаловали до рядового аврора! Вот что теперь! – Кингсли вскочил на ноги, потрясая кулаками, словно угрожал невидимому врагу.
– За что? В Отделе тайн находилось достаточно руководства от администрации, которое должно было взять на себя управление действиями авроров. В конце концов, ты выполнял все мои распоряжения… – Альбус неверяще уставился на Шеклболта – в один миг рухнули все расчеты на использование этого недоумка в планах по захвату власти в свои руки. Если операция по проталкиванию его на министерское кресло и до этого слишком уж явно смахивала на аферу, то сейчас и вовсе подобное выглядело бредовой идеей.
– Я отделался бы максимум выговором, если бы твой Люпин не разоткровенничался! – разгневанно выплюнул Кингсли.
– Разве Ремус дал какие-то сомнительные показания? – Дамблдор догадывался, что ему еще придется пояснять, почему он, предвидя недоброе, все же позволил Поттеру отправиться в Отдел тайн, но, судя по словам Кингсли, следовало готовиться к более каверзным вопросам.
– Да нет, в объяснениях он вроде ни разу не сбился и лишнего не наболтал. Но… – Шеклболт отвернулся. Невзирая на то, что он мечтал бы переложить вину на кого-нибудь другого, он прекрасно осознавал, что виноват исключительно сам. – Мы с ним сначала поговорили без протокола, и я в свой рабочий блокнот записывал все, что считал важным из его слов. Это мой блокнот! Если бы не эти недоумки-кляузники, то никто никогда не прочел бы мои записи. Но внутреннее расследование предусматривает также полный досмотр рабочего места, – последняя фраза прозвучала как жалкое оправдание.
– Что?! Что там было написано? – Альбус даже приподнялся со стула, опираясь на стол руками и подаваясь корпусом вперед – он чувствовал, что сейчас услышит что-то из ряда вон выходящее.
– Несколько беглых заметок и вопросов, которые были мне любопытны. Например – почему мне приказали следить за Грюмом? Или – для чего Люпин убил Аластора? Я убежден – он это сделал намеренно, иначе не требовал бы от меня отпустить его без опроса. Он вообще пытался улизнуть из зала смерти, но его сам Фадж остановил. Ты в курсе таких подробностей? Раз Фадж в этом заинтересован, то… – Кингсли развел руками, – Люпина вывернут наизнанку, но добьются правды. Так что – готовься!
– Что еще было в твоих записях? – Альбус мысленно облегченно вздохнул – до Ремуса Аврорат вряд ли доберется. Смещение с должности Шеклболта – это подстава, а от остального можно отбиться без особых потерь.
– Всякие мелочи по работе и… Люпин выразил уверенность в том, что сбежавший Волдеморт и тот, кто ходил в арку Смерти – это два разных человека. Он их обнюхал! Поверишь? – насмешливое хмыканье Шеклболта вышло нервным. – Так что ты ошибаешься в своих выводах. Получается, тот, с кем вы боролись в прошлом, не имел никакого отношения к Упивающимся, раз они сейчас сопровождают того безносого урода.
– Ты… Ты это записал в своем блокноте?! – вскричал Дамблдор. Он и сам прекрасно имел представление, кто есть кто, но прочим этого знать было не положено. А теперь из-за этого придурка Кингсли у министра появилось доказательство. Пусть и косвенное, пусть не подтвержденное исчезнувшим Люпином, но все же основательно портившее всю игру Альбусу. – Что ты ответил, когда тебя спрашивали об этой записи? Спрашивали же?!
