сообщить о нарушении
Текущая страница: 182 (всего у книги 298 страниц)
– Без команды министра или моей никто не станет ничего предпринимать. Таков протокол. Дежурить будет мой человек. Кого он предупредит в первую очередь, как считаешь? Конечно, не исключено, что я и пораньше туда прибуду, если найду предлог. Тогда тебе там и вовсе недолго придется изгаляться с представлением на публику. Я тебе рассказал только о том, как это должно выглядеть со стороны, а вот каким образом мы все это провернем, объясню, получив твое согласие на участие, – Дамблдор довольно жестко закончил фразу, давая понять, что Барти пора прекратить задавать неуместные и глупые вопросы. – Ты готов сделать выбор? Поможешь мне разыграть руководителей нашего мира?
– Зачем тебе Поттер? Почему ты о нем так печешься? – вместо ответа поинтересовался Барти.
– Он нам еще понадобится, – жестко бросил Дамблдор, отчетливо выделяя тоном определение «нам». – Это все, что тебе нужно знать.
– А если мои люди ненароком…
– Никаких «ненароком»! – повысил голос Альбус. – Мальчишка непременно обязан остаться жив.
– И невредим? – сквозь зубы уточнил Барти, злясь на скрытность Дамблдора.
– Желательно, но не обязательно, – пару секунд подумав, кивнул Альбус – для его планов Поттер мог быть хоть инвалидом, лишь бы живым. – Итак, ты не ответил…
– Рассказывай подробности. Я в деле, – Барти не очень хотелось лезть в Министерство, но он надеялся, что сумеет на месте сориентироваться и «отхватить» побольше выгоды для себя лично – например, выкрав какого-нибудь важного чиновника или, если повезет, самого министра. И Альбус не станет ему в этом мешать – в конце концов, у них одна цель. Пока…
Обсуждение деталей предстоящей мистификации заняло добрых три часа. Барти не все нравилось в предложенном, по некоторым пунктам он даже спорил с Дамблдором, вызывая у того недовольство. Хотя пару-тройку раз Альбусу пришлось согласиться и признать наличие прорех в своей схеме действий. Затем не меньше часа составляли текст для обмена клятвами, чуть не воюя за каждое слово и определение. В итоге Барти пообещал следовать разработанному плану, а Дамблдор гарантировал безотказную работу портключа при верном его использовании. По сути, вышло, что у каждого осталась лазейка. Барти не был ограничен в праве добавить что-либо к договоренным действиям – иначе было нельзя, ведь оставалась возможность возникновения нештатной ситуации, которую они не предусмотрели. А Дамблдор не нес ответственности за правильность срабатывания портключа, если, к примеру, в Министерстве вдруг к моменту их операции перенастроят защитные чары или Барти возьмет с собой слишком много соратников.
Напоследок решили все же привлечь к операции Питера. Патронусы по-прежнему не могли отыскать Барти, и Петтигрю был необходим как связующее звено для этого самого подходившего в данных обстоятельствах вида срочной связи. Дамблдор и Крауч, договорившись о деталях предстоящей акции, далеко за полночь покинули коттедж. В следующий раз они должны были встретиться в Отделе тайн во время инсценированного боя.
========== Глава 87 ==========
Утром в пятницу Дамблдор получил сообщение от Шеклболта о том, что пропуск для Грюма на троих посетителей в Отдел тайн приготовили на пятнадцатое июня. Это предоставляло достаточно времени для того, чтобы повторно тщательно продумать все нюансы и основательно подготовить почву для будущей операции и, если понадобится, утрясти новые детали с Барти. Полезные люди Кингсли оказались неплохо «прикормленными», раз выполнили его просьбу, проигнорировав пожелания самого Аластора. Это давало повод считать, что Шеклболт все-таки имеет какой-никакой вес в Министерстве, а значит, его кандидатура на пост министра не вызовет недоумения и лишних вопросов. Из-за всей этой шумихи вокруг нападения на Азкабан Альбус все еще так и не приступил к кампании по продвижению Кингсли к заветному креслу, а успел лишь через прессу слегка подготовить публику к тому, что кандидатов будет больше одного Фаджа, как наблюдалось сейчас. Ведь пока никто не выказал своих намерений побороться за должность министра магии.
Раз обстоятельства сложились так, что не было нужды немедленно готовиться к посещению хранилища пророчеств, то Альбус решил все же уделить внимание весьма неприятному «гринготтскому делу». Ему не хотелось откладывать попытку уладить вопрос с имуществом Поттеров мирным путем. Шансов, судя по всему, было не очень много, но попробовать стоило. Дамблдор предполагал, что гоблины уже сообщили Поттеру о своих первых действиях в рамках расследования, начатого по его инициативе, и о факте оповещения ответчика – его, Альбуса. Ведь не секрет, что учащиеся, ожидавшие срочную корреспонденцию, иногда получали почту, отбирая послания у крылатых почтальонов прямо в совятне. Да и во время прогулок студентов в школьном дворе птицы находили адресатов, не дожидаясь, когда можно будет отдать письмо в Большом зале. Поэтому, как считал Альбус, приглашение на беседу в данной ситуации должно выглядеть вполне уместным. Он планировал выяснить, насколько серьезно настроен Поттер и не удастся ли уговорить его отозвать свои жалобы, пообещав утрясти спорные вопросы к обоюдному удовлетворению в частном порядке. Гоблины, конечно, все равно проведут расследование, однако ни на чем настаивать не смогут, если сам Поттер не станет больше официально выдвигать требований.
***
Во время обеда невзрачная школьная сова принесла Поттеру записку от Дамблдора, в которой тот приглашал его вечером в свой кабинет для беседы. Безукоризненно вежливый тон послания и тщательное соблюдение правил этикета при обращении указывали, что для директора уже не являлся секретом социальный статус Гарри. Следовательно, сегодня можно будет узнать, как он воспринял этот факт.
– Ему гоблины проболтались? – Драко прочел записку, пододвинутую ему Поттером, где четко значилось «главе рода».
– Я дал Глазоварсу позволение рассказать об этом – иначе могли появиться сложности с объяснениями. Смотри, с каким официозом обставляется будущая встреча, когда запахло паленым. Что ж, я тоже умею быть предельно деловым, – Гарри насмешливо хмыкнул зародившейся в его уме идее. – Придется ему раскошелиться – я не отступлюсь. Пусть возвращает все, что похитил, – он бросил в сторону Дамблдора в меру высокомерный взгляд, однако постарался не удариться в крайность, чтобы не показать тому раньше необходимого свой решительный настрой.
– О ком речь? – вмешался Забини, с любопытством косясь на пергамент. Он не мог разобрать, что там написано, но его заинтересовали несколько загадочные комментарии Гарри и Драко по поводу полученного сообщения.
– О моем бывшем гражданском опекуне, – поднимаясь из-за стола и пряча записку в карман, ответил Гарри. Он подумал, что пришло время снять с Дамблдора хотя бы одну маску – пусть все знают, как он обкрадывал сироту.
– Ты о… – Забини тоже посмотрел на преподавательский стол, отыскивая глазами Дамблдора. Когда Гарри поступил в Хогвартс, многие студенты были в курсе, кто являлся его опекуном. Поттер этого не скрывал, чтобы усиленное внимание директора к нему не вызывало лишних вопросов. Правда, почти три года назад, как только Сириус Блэк сбежал из Азкабана, Дамблдор потерял это звание. Но, учитывая, что сейчас Гарри и вовсе не нуждался в законном опекуне, подобные сведения он не собирался обнародовать, беспокоясь о безопасности крестного.
***
До послеобеденных занятий оставалось еще полчаса, поэтому Гарри поспешил к Снейпу – он намеревался все же посоветоваться с ним по поводу своей идеи. Она вроде и не была слишком дерзкой, но в некоторой степени являлась исключительно провокационной.
Северус, заметив, что Поттер, получив письмо, с вызовом взглянул на преподавательский стол, предположил, что послание было от Альбуса – и не ошибся. Все-таки за эти годы он достаточно хорошо изучил Гарри и его реакции на некоторые «раздражители». Поэтому для него не стало неожиданностью, когда он увидел того на пороге своего кабинета сразу после обеда.
– Не терпится поделиться впечатлениями от письма? – накладывая заглушающие чары, полюбопытствовал Северус, чуть подтрунивая над Гарри.
– Дамблдор желает встретиться со мной сегодня вечером. Смотри, как он ко мне обратился, – Гарри протянул записку, предлагая ее прочесть. Дождавшись, когда Северус пробежит взглядом по нескольким коротким строчкам, он продолжил: – Хочу соответствовать этому, – он кивнул на пергамент в своей руке, исписанный каллиграфическим почерком директора.
– Что ты задумал? – Северус прищурился, присматриваясь к лицу Поттера – тот, похоже, собрался подразнить Дамблдора.
– Почему бы мне не принарядиться согласно своему статусу? – Гарри озорно сверкнул глазами. – Мантия, все необходимые украшения и знаки отличия… – в его голосе появились нотки некоторого нахальства и предвкушения то ли развлечения, то ли мелкой пакости.
– Ага… Планируешь похвастаться и покрасоваться перед всем Хогвартсом? – сложив руки на груди, Снейп оперся бедром о стол, возле которого стоял во время беседы – рассиживаться было некогда, потому что скоро следовало отправляться на очередной урок.
– А хоть бы и так! – усмехнулся Гарри, а затем все же решил объяснить свою позицию. Ведь именно за этим сюда и шел – получить подтверждение, что он правильно рассуждает и не призовет на свою голову новых неприятностей. – Но если серьезно, то я полагаю, что смогу из этого извлечь выгоду гораздо значительнее, чем кажется на первый взгляд. Смотри… Во-первых, о моем статусе узнают от меня, а не от Дамблдора. Студенты обязательно напишут родителям. Это же какая невидаль – стать главой рода до возраста официального совершеннолетия. О том, что сведения дойдут до прессы, я даже не сомневаюсь. У меня на этот счет хороший опыт, – Гарри хмыкнул. – Я больше чем уверен, что Дамблдор с удовольствием пустит в ход информацию о моем статусе, чтобы каким-то образом связать все с «избранностью» и якобы предстоящим мне уничтожением Темного Лорда.
– Вполне возможно, – согласился Северус, на секунду озабоченно задумавшись. – Не составит труда подать все так, что якобы Магия, не только раньше времени признавшая тебя совершеннолетним, но и давшая право зваться главой рода, теперь готовит тебя к грядущим испытаниям. Но даже то, что ты сам заявишь о своем положении в обществе, не даст гарантий, что Альбус не воспользуется подобным шансом объявить тебя Избранным на всю магическую Британию, как он порывался это провернуть уже не раз.
– Но для общественности к тому моменту уже не будет новостью, что я – глава рода, а значит, и впечатление от выдумок Дамблдора окажется намного слабее, делая их похожими на подтасовку фактов, а не на истину в высшей инстанции. Я, конечно, предупреждал директора, чтобы он не упоминал обо мне в своих выступлениях, но он все равно ухитряется всякий раз хотя бы вскользь затронуть тему «штатного уничтожителя Темных Лордов». Судиться с ним из-за каждого слова чересчур утомительно, – Гарри презрительно фыркнул. – Возвращаясь к плюсам моей идеи, я бы отметил и то, что мне не придется официально представляться обществу в качестве главы рода – со скидкой на то, что я еще студент, это не должны воспринять как нарушение традиций. Как думаешь?
– Полагаю, учитывая обстоятельства, тебе простят подобное. Ты прав, если по-хорошему, то первое появление в свете при всех регалиях следовало бы предпринять на каком-нибудь приеме, где присутствовали бы и другие равные тебе по статусу волшебники, – Северус прекрасно догадывался, что Гарри лишь рад избежать столь пристального внимания к своей персоне. Ему хватало этого добра и без официального представления членам магического общества. – Но можно считать, что ты не слишком отклонился от протокола. Том и Люциус, также являющиеся главами своих магических родов, знают о получении тобой родового перстня.
– Вот-вот. Значит, я избавлюсь от этой шумихи, пережив все с наибольшим для меня комфортом, – Поттер довольно закивал головой. – Но главное, чего я планирую добиться, одевшись по всем правилам родового этикета, это то, что смогу оказать моральное давление на Дамблдора во время беседы. Перед ним же будет не просто студент… Понимаешь, о чем я?
– Конечно. При разговоре ему придется постоянно видеть перед собой доказательство того, что ты не только равен, но в некотором роде и выше его по социальному статусу, несмотря на твой юный возраст. Ведь ветвь Дамблдоров пока что в глазах Магии не обрела признания как самостоятельный магический род, – Северус не отказался обосновать свои слова. – Они достаточно отдалились от Фоули, чтобы серьезно претендовать на их родовую поддержку, но из-за пренебрежения традициями сильно разбавили свою кровь. Это звучит немного цинично, но Магии наплевать на передовые взгляды Дамблдоров. Рождение столь могучего колдуна, как Альбус, при неразборчивости его ближайших предков, просто уникально. И даже в какой-то степени плохо объяснимо. Хотя мне кажется, что его магическая сила происходит больше от знаний, чем от врожденных способностей. Он всегда был исключительно настойчивым в изучении всего нового. Но хватит об Альбусе. Скажи лучше – разве нужная одежда у тебя с собой?
– Нет. Я смотаюсь домой после уроков. Я успею, – убежденно заявил Гарри.
– Постой, давай узнаем, чем занят Том, – Северус активировал Сквозное зеркало.
Том ответил буквально через несколько секунд и, услышав очень краткое, всего в двух словах, описание ситуации, заверил, что ничем серьезным в ближайшее время не планировал заниматься, поэтому с удовольствием поможет в такой малости. Он взялся доставить к концу занятий все необходимое в Тайную комнату.
Гарри поблагодарил Северуса за поддержку и поспешил на урок. А через пару часов объятиями и поцелуями выказывал свою признательность Тому. Преимущества Тайной комнаты, тщательно скрывавшей рождение чистой магии, сложно было переоценить. Здесь не приходилось сдерживать свои порывы и желания. Можно было не прятаться за маской выдержки и напускного равнодушия, а от души отдаваться на волю эмоций, постоянно запираемых при посторонних. Тому польстила столь жаркая награда за его крошечную помощь, и он, хитро улыбаясь, попросил почаще обращаться к нему с просьбами, создавая поводы испытать подобное в будущем. Гарри заверил, что ему не нужны причины для того, чтобы одарить дорогого человека своим вниманием, и сразу же доказал это на примере, втянув Тома в очередной головокружительный поцелуй. Поттер чувствовал потребность зарядиться уверенностью в собственных силах и выдержке перед, скорее всего, непростым разговором с Дамблдором. И Том отлично его понимал – он и сам тянулся за такой же безмолвной поддержкой перед важными делами.
Таким образом, к вечеру у Гарри имелось все, что поможет устроить небольшой фурор среди обитателей Хогвартса: и наряд, и аксессуары, и соответствующий настрой. Не то чтобы Поттер так высоко заносился и считал себя центром вселенной, исключительно вокруг которого вертится весь мир, но былой опыт подсказывал, что впечатление на публику он все же окажет достаточно значительное. Так что максимум через неделю следовало ожидать предложения дать интервью или же просто прочесть о себе в колонке сплетен светской хроники в «Ежедневном Пророке».
***
В гостиной Слизерина залегла уважительная тишина, когда собравшийся отправиться на встречу с Дамблдором Поттер вышел из своей комнаты. Он сменил школьную мантию на официальный наряд главы рода со всеми требуемыми по правилам знаками отличия – от традиционного цвета одежды и ее отделки до положенных по его статусу украшений. Крупный квадратный камень, зажатый в когтистой лапе оправы перстня Поттеров, полыхал кроваво-красным огнем на его левой руке, привлекая не меньше внимания, чем преобразившийся внешний облик Гарри, державшегося достаточно естественно, чтобы предположить, будто он привык к подобному облачению. Никто посторонний не смог бы даже заподозрить, что в действительности он впервые предстал перед обществом в качестве главы своего рода. До этого лишь самые близкие – Сириус и Северус с Томом – видели Гарри в таком виде, когда он хвастался им новой мантией.
– Это же… Поттер, только не говори, что ты глава рода! Этого просто не может быть! – Теодор Нотт недоуменно уставился на родовой перстень. Помимо обучения в Хогвартсе, он получил классическую подготовку с обязательным заучиванием всех отличительных символов и гербов магических семейств Британии. – Тебе же всего пятнад…
– Может, – Гарри, остановившись посреди гостиной, давая всем тщательно разглядеть свой наряд, сдержанно улыбнулся, чуть наклонив голову, словно извиняясь за прерванное рассуждение. – Я стал им в четырнадцать. Так постановила Магия.
