сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 298 страниц)
Они всегда добирались туда по отдельности, чтобы не привлекать внимания к своим свиданиям. Затерявшись в коридорах редко посещаемого кем бы то ни было крыла, путь к которому знали далеко не многие, Гарри и Седрик могли не переживать о том, что тайна их встреч станет достоянием общественности – ни тому, ни другому подобное не было нужно.
Видимо, желание чужих прикосновений оказалось настолько сильным, что даже поцелуи показались Поттеру какими-то лишними. Поэтому, стоило им очутиться в закрытой комнате, как одежда была довольно быстро частью сброшена, частью только расстегнута, давая Гарри и Седрику возможность прижаться друг к другу и ощутить близость такого же горячего и жаждущего разрядки тела. Хватило нескольких скользящих движений ладони, чтобы все пришло к закономерной развязке.
– Мерлин, я и не представлял, что мне этого так не хватало, – Седрик откинулся на голый матрац кровати, восстанавливая сердцебиение.
– Чего не хватало? Скоростного освобождения? Боюсь, супруга будет недовольна, если ты и с ней будешь столь быстр на «фонтанирование», – Гарри за легким сарказмом скрывал свое разочарование. Все же что-то неуловимо изменилось, ему было неплохо, почти так же, как и раньше, однако этого теперь казалось мало. Чертовски мало для того, чтобы чувствовать себя удовлетворенным полностью.
– А сам дольше продержался, что ли? – фыркнул Седрик. Он и не думал обижаться на подколку. – Сейчас отдышимся и повторим. А то у меня уже крышу рвет от перевозбуждения. Никакая учеба на ум не идет.
– Согласен с твоими планами. Какое чудо, что мы маги и можем обойтись без душа и тому подобного, – Гарри, лениво взмахивая волшебной палочкой, приводил в порядок пол и матрац, которым досталось от плодов их страсти.
– Я хочу с тобой попробовать кое-что. Надеюсь, тебе понравится, – загадочно пообещал Седрик, у которого, казалось, горло сводило от предвкушения. Он дернул Гарри за руку, заваливая на кровать рядом с собой, затем подвинулся к нему и, приблизив губы к самому уху, прошептал: – Я хочу взять твой член в рот, – от его слов означенная часть тела Гарри заинтересованно дернулась, начав стремительно возвращать себе возбужденное состояние, забыв, что только несколько минут назад освободилась от подобного, – а потом я буду его сосать и облизывать, пока ты не кончишь.
– Где ты научился так сексуально шептать? – Поттер в предвкушении новых ощущений облизал губы. Он заметил, что Седрик стал более раскованным, хотя он и раньше не казался особо стеснительным, когда дело касалось обоюдного удовольствия.
– Отец водил меня в бордель, – признался Седрик. – Он хотел, чтобы мне показали все, что должен знать мужчина, собирающийся жениться.
– И сосание членов тоже входило в программу обучения? – Гарри чуть нервно рассмеялся.
– Нет, это были дополнительные занятия, о которых отец не в курсе. В том же борделе, но с другим учителем, – уточнил Седрик почти серьезно. – Так что я готов поделиться опытом, – он снова перешел на шепот, который почему-то воспринимался Поттером как импульс, заставлявший его член твердеть и жаждать, чтобы с ним сделали обещанное.
– Ну так делись, – Гарри приглашающе двинул бедрами, – только я не обещаю взаимной услуги.
– М-м-м… А я и не прошу, – Седрик потерся щекой о живот Гарри, млея от одной мысли, что он сейчас будет делать нечто, столь сильно возбуждавшее его самого. Направив рукой член Поттера к своему лицу, он легонько лизнул головку, затем еще раз, потом осторожно вобрал ее в рот, мягко поглаживая языком. Достаточно было Гарри издать одобрительное шипение и чуть податься ему навстречу, как Седрик сменил положение, встав на колени и нависнув над его пахом, после чего приступил к более основательному знакомству Поттера с азами минета.
– А-ах!.. – ощущения и впрямь были несказанно приятными. Правда, Гарри все время хотелось схватить Седрика, теперь уже просто-таки самозабвенно сосущего его член, за волосы, чтобы тот не отодвигал голову, появилось неосознанное желание войти в его рот еще глубже и толкаться резче, подбрасывая бедра вверх. – Я с-сейч… – Седрик отреагировал незамедлительно, сжимая губы еще плотнее, и Гарри с тихим стоном выплеснулся ему прямо в рот.
Диггори, все время поглядывавший во время процесса на Гарри, наблюдая за его реакцией, казалось, был опьянен самим фактом того, что он делает кому-то минет. Это его так заводило, что оргазм Гарри послужил спусковым крючком и для его личного возбуждения – даже не прикоснувшись к своему члену, он бурно кончил, забрызгивая семенем и матрац, и бок Поттера, и собственный живот. Зарычав от переполнившего его удовольствия, он заставил Гарри дернуться от новой волны приятных ощущений. Седрик сглотнул, отстранился, садясь на пятки, и рассеянно улыбнулся, посмотрев на довольного разрумянившегося Гарри. Диггори явно чувствовал себя наконец-то удовлетворенным, его лицо выглядело расслабленным и каким-то просто-таки благостным, словно он познал высшее блаженство. Он растянулся на кровати рядом с Гарри, приходя в себя.
Они некоторое время полежали молча, а затем, так и не произнеся ни слова, принялись одеваться и приводить себя и комнату в порядок. Гарри был несколько обескуражен. Нет, не собственной реакцией на новый для него вид стимуляции. Это было приятно, даже более того – здорово. И он не прочь был повторить при случае. Его поразил Седрик, который с неприкрытым удовольствием довольно ловко делал минет. Гарри почудилось, что он увидел в его глазах чуть ли не огонь одержимости. Это немного настораживало.
– Тебе понравилось? – все же не удержался от вопроса Седрик перед тем, как они покинули апартаменты.
– Очень, – заверил Гарри, не став расписывать, как ему было хорошо, надеясь, что это и без того понятно.
– Если захочешь – только скажи, и я с удовольствием повторю, – Седрик несколько похабно облизнулся. – Я многому научился, – Гарри показалось, что в голосе Диггори прозвучала то ли гордость, то ли хвастовство своими успехами.
– Обязательно повторим. Я еще не сошел с ума, чтобы отказаться от такого, – Поттер пошло засмеялся, выходя в коридор и поворачивая налево.
– Мне повезло с тобой, – отметил, ухмыляясь, Седрик и пошел направо, чтобы вернуться в центральную часть замка другим путем.
Гарри чувствовал себя так, словно наконец-то добрался до неиссякаемого источника после долгих дней, когда приходилось строго экономить воду. Все же самоудовлетворение не шло ни в какое сравнение с теми ощущениями, когда тебя ласкала чужая рука.
«Чужая… – слово показалось Гарри ключевым в его ленивых размышлениях на ходу. – А если рука будет родной? Если ко мне прикоснется тот, кто мне нравится или кого я полюблю?» – задаваясь этим вопросом, Поттер не ожидал, что реакция его организма проявится столь бурно – его сердце заколотилось, казалось бы, с удвоенной скоростью, горло перехватило спазмом, а по телу пробежала волна дрожи. И все потому, что перед внутренним взором встало саркастичное лицо Северуса, что не было такой уж неожиданностью, учитывая несколько изменившееся отношение Гарри к нему в последнее время. Однако вот так далеко в своих предположениях Поттер еще никогда не заходил – сны в расчет не шли, потому что в них он не мог контролировать фантазии своего подсознания. Захлестнувшие его так неожиданно ощущения были столь яркими, что пришлось остановиться и прислониться к стене, чтобы вернуть себе самообладание.
«Да что же это такое? Мне не стоит представлять, – мысленные увещевания не выглядели убедительными. – Все. Выбросил из головы. Мне только что сделали первый в моей жизни минет, а я думаю о… Мерлин! Я! Ни о чем! Не! Думаю!» – Гарри задышал размеренно и глубоко, уверенно возвращая себе хладнокровие, применив одну из ментальных практик и загоняя свои размышления о собственной нормальности поглубже в сознание.
Через несколько минут, встретившись с Драко в их факультетской гостиной, Гарри ничем не выдал своего совсем еще недавно далеко не спокойного состояния.
***
Увидевшись в одну из ближайших ночей в Тайной комнате с Томом, Гарри поделился с ним своими сомнениями о планах относительно книжки, которую Дамблдор подсунул Рону. Несмотря на убедительность, с которой он заверил друзей, что у него все под контролем, Гарри все же не имел четкого представления, как именно ему повернуть дело, чтобы эта партия осталась за ним.
– Понимаешь, если я открыто укажу Дамблдору на фальсификацию, то он потребует доказательств, а значит, придется рассказать об источниках информации. А они…
– А они относятся к запретной литературе, – Том прекрасно понимал колебания Гарри. – Ситуация довольно скользкая, – согласился он. – Простейшим выходом было бы притвориться, что вы рассорились с Драко, но, как я понял, этот вариант даже не обсуждается. Верно?
– Ты правильно понял, – подтвердил Гарри, откидываясь на спинку дивана и тяжко вздыхая. Он только закончил работать с очередным амулетом, когда в Тайную комнату неожиданно наведался Том, намереваясь забрать готовые артефакты, зачарованные Гарри и Северусом за последнюю неделю. Его приход оказался весьма кстати, чтобы посоветоваться.
– Значит, сделай упор на нелогичность комментариев, никак не оценивая сами факты, к которым они относились. Я плохо помню этот весьма выдающийся труд Альбусова гения, чтобы подсказать что-то конкретное, но я уверен – ты отыщешь, за что уцепиться. Манеру подтасовки данных Дамблдор никогда не менял, а значит, и в том отчете упор делался на отвлечение внимания от важного и переключение его на скандальное, – Том откровенно любовался Поттером, так искренне жаждавшим защитить своих друзей.
– То есть ты предлагаешь дать понять Дамблдору, что его механизм оболванивания общественности не представляет для меня секрета? – Гарри чувствовал, что еще немного – и он уснет прямо на этом диване.
– Я предлагаю показать своим товарищам по факультету, на что следует обратить внимание в той книжке, а они справятся со всем остальным, – Том кивнул, поясняя свою мысль. – Вот посмотришь. Слизеринцы всегда отличались сообразительностью, – заверил он, искренне надеясь, что так и будет. – Ты устал. Не нужно больше так выкладываться с амулетами. Все из старой гвардии, кто сейчас задействован в восстановлении нашего общества, уже подключены к сети связи. Остальных потихоньку будем подсоединять. Я постараюсь справиться сам.
– Но я тоже хочу помочь, – упрямство не давало Гарри отступиться.
– Я оставлю заготовки, но давай договоримся – ты не станешь и дальше каждую ночь торчать здесь, – заметив обиду, мелькнувшую во взгляде Гарри, Том поспешил добавить: – Я беспокоюсь о тебе, – он придвинулся на диване ближе и положил ладонь Гарри на плечо. – Тебе нужно учиться…
– Да я все, чему здесь учат, уже давно знаю, – в сердцах бросил Гарри, наклонив голову и прижавшись щекой к пальцам Тома, вызвав у того теплую улыбку в ответ.
– Поэтому тебе приходится прилагать больше усилий, чем другим студентам – ты же не хочешь, чтобы все выяснили, какой ты умный? Притворяться глупцом не так просто, как могло бы показаться, – Том насмехался. – Иди отдыхать, дорогой. И будь осторожен.
***
На следующий день ближе к вечеру Драко демонстративно уселся в слизеринской гостиной читать книжку, порекомендованную Дамблдором Рону, то и дело отвлекаясь на негромкие возмущения или на обсуждение некоторых тезисов с Гарри. Уже через полчаса вокруг них собралась немаленькая группа, состоявшая преимущественно из старшекурсников. Хотя среди них можно было увидеть и кое-кого помладше – из тех, чьи родственники подверглись гонениям за свои вполне мирные намерения заниматься наукой на благо магического мира под руководством ортодоксов. Брошюра перекочевала в руки Панси Паркинсон, которая читала ее вслух, останавливаясь после каждого комментария автора публикации для того, чтобы все дружно поискали в нем нелогичный момент, хитрый поворот или откровенную ложь. Если искомое находилось, то к страничке прикрепляли небольшой лист с соответствующей пометкой и пояснением. Состав группы заинтересованных в отслеживании несоответствий менялся на протяжении времени, пока книжку с давним отчетом прочитали от корки до корки. Спать разошлись ближе к полуночи, договорившись на следующий день начать перечитывать сначала – большинство исследователей этого весьма примечательного опуса были уверены, что смогут найти пропущенные следы фальсификации и в других частях отчета. Для слизеринцев данный труд с подачи Гарри и Драко стал чем-то вроде логической задачки, бросившей вызов их умственным способностям. И это не говоря о том, что речь в изучаемом материале шла о знакомых им с детства людях – о родственниках, друзьях и близких их семей.
На завтраке в пятницу за столом факультета Слизерин наблюдалось непривычное оживление – студенты что-то воодушевленно вполголоса обсуждали, спорили, что-то доказывали и довольно похлопывали друг друга по плечам, словно за что-то хвалили. Некоторые делали записи на пергаментах, пристроенных рядом с тарелками. А еще от одного к другому все время передавали какую-то книжку, в которую, казалось, за полчаса успели заглянуть почти все старшекурсники из тех, кто сидел за столом. Очень тщательно прислушавшись, можно было стать свидетелем весьма странных просьб и заявлений:
– Панси, напомни еще раз второй комментарий к заседанию по Джагсону.
– Что значит «юлил, отвечая на вопрос»? Под зельем? Абсурд! Ставьте пометку!
– Пиритс же сказал, что оставался дома. Зачем делать предположение, что могло бы случиться, если бы все было иначе? Весь комментарий сплошной домысел. Хотя…
– А здесь точно ничего не пропущено? Вопрос и ответ совсем не сочетаются.
– Драко, разве твой отец колдует только левой рукой? Что это за ахинея? Дайте кто-нибудь пергамент для закладки.
– Я понял! Смотрите, здесь тоже явно нет части фразы…
Северус, предупрежденный еще накануне Поттером о намечавшейся акции «Общественных чтений», делал вид, что ничего необычного не происходит. Будто он привык к тому, что довольно чопорные слизеринцы могут вести себя так азартно, словно вот-вот разгадают как минимум тайну Египетских пирамид или вычислят координаты для безопасной аппарации в центр Бермудского треугольника. МакГонагалл и остальные профессора проявляли к его поведению не меньший интерес, чем к событиям за слизеринским столом, бросая вопросительные и недоумевающие взгляды, однако никто не рискнул напрямую спросить декана, чем это заняты его подопечные. Видимо, чувствовали, что в это не стоит вмешиваться, особенно если учесть плохо скрываемое недовольство Дамблдора.
Зато учащиеся не смогли пропустить мимо внимания странной активности за слизеринским столом, и кое-кто из них, позавтракав, набрался смелости, чтобы пойти поинтересоваться, чем те так увлечены. Энтузиазм юных исследователей оказался заразительным – отыскать «прокол» автора, прокомментировавшего события четырнадцатилетней давности, пожелали некоторые студенты с других факультетов. Одновременно с тем образовалась группа своеобразных «адвокатов», преимущественно из гриффиндорцев и хаффлпаффцев, опровергавших разумность замечаний, выдвинутых «критиками». Разгоревшиеся дебаты привели к тому, что директору пришлось повысить голос, перекрикивая самых яростных спорщиков, призывая студентов к порядку.
Дамблдор почти сразу узнал книжку, гулявшую по рукам слизеринцев. Пары фраз, донесшихся до его слуха, когда он воспользовался чарами подслушивания, хватило для того, чтобы убедиться – он не ошибся, студенты устроили изучение отчета, который он неделю назад дал Рональду Уизли. В случайные совпадения Альбус уже давно не верил. Вопрос был в другом – почему книжка вызвала такой искренний интерес, что они решили устроить настоящий диспут прямо в Большом зале? А еще Дамблдора интересовало, кто привлек к публикации внимание стольких студентов одновременно? О том, какую цель преследовали организаторы этого своеобразного «суда над отчетом о суде», задумываться ему и вовсе не хотелось, потому что картина вырисовывалась не очень приятная. К концу завтрака директор был так зол на безголового Уизли, что, когда за слизеринский стол присели студенты с других факультетов и подняли там гвалт, он, изменяя своему образу доброго чудака, довольно резко рявкнул, заставив всех успокоиться и прекратить споры в Большом зале.
***
Сразу после замечания спорщикам Дамблдор направился к Уизли, явно закончившему завтракать, если судить по его отодвинутой в сторону тарелке и беззаботной болтовне с Лонгботтомом.
