сообщить о нарушении
Текущая страница: 152 (всего у книги 298 страниц)
– Нет. Трахать под обездвиживанием все равно, что вставлять трупу. Я такое не практикую. Сначала мы ее немного поучим послушанию. Круцио! – Гермиона закричала – терпеть подобное не было сил. Боль, казалось, поселилась в каждой клеточке ее тела, разливалась огнем по коже, превращала в ледяное крошево внутренности, ввинчивалась ядовитым штопором в мозг, обрекая его на немыслимую муку. Гермиона завалилась на бок и забилась в путах, словно пойманная в сеть рыба. – Вот так, – мучитель прекратил действие заклятия. – Теперь отходите ее хлыстом, чтобы была посговорчивее – потом можно будет и веревки снять.
Магический удар после Круциатуса приносил не меньше мучений, чем и само второе непростительное. Но Гермиона, не прекращая кричать, все же попыталась пропустить боль сквозь себя, чтобы не лишиться сознания. Как ни странно, но именно пытка помогла отбросить страх и начать в меру сил анализировать ситуацию, прикидывая свои шансы на спасение. Гермиона прекрасно понимала, что будет не так просто отследить траекторию ее перемещения с этими скотами, поэтому ей не стоило надеяться на скорую помощь со стороны. Бессильно откинувшись на влажные прошлогодние листья, вздрагивая от ударов магических кнутов, сыпавшихся с разных сторон, и собираясь с силами во время секундных передышек между ними, она перебирала в памяти все, что могло бы ей сейчас помочь выбраться из передряги. По всему выходило, что кое-какие неприятные сюрпризы для преступников у нее все же имелись в запасе. Теперь следовало определиться, есть ли необходимость задействовать все, что ей доступно, и выбрать подходящий момент для начала активного сопротивления. Немыслимая боль мешала сосредоточиться, но Гермиона прилагала максимум усилий, надеясь остаться в сознании и не позволить себе упустить возможность для сопротивления преступникам.
– Смотри, а она притихла. Люблю послушных шлюх, – один из четырех неизвестных встал над Гермионой и начал готовиться, решив, что жертва достаточно унижена и деморализована. Он нетерпеливо дергал застежку на своих брюках, задрав подол широкого черного балахона и перебросив его через руку, чтобы не мешал. Страх снова принялся леденить душу Гермионы, но она старалась не обращать на него внимания, не собираясь сдаваться потенциальным насильникам. – Булка, будь другом, подготовь мне эту жаркую курочку, – чуть не скуля от предвкушения, попросил раздевавшийся маг. – Ты же не против, если я буду первым? Я слышал, ты больше по мальчикам и их сладким попкам, – он похабно заржал.
– Можем и вдвоем ее взять. Доставим удовольствие со всех сторон, – тот, кого назвали Булкой, пропустил шпильку мимо ушей. – А вы – следующие, – бросил он жесткий приказ двум молчаливо наблюдавшим за их действиями магам, которые, видимо, не проявляли большого желания присоединяться к «забаве», потому и отошли подальше. Он наклонился над Гермионой и притворно ласково поинтересовался: – Ты проявишь послушание? Не сопротивляйся, и мы не станем брать тебя излишне грубо. Ты даже получишь удовольствие. Наверное… – его глаза масляно блестели сквозь прорези маски. – Давай не будем расстраивать Предводителя. А он хочет, чтобы ты передала своему Поттеру горячий привет.
– Очень горячий и сладкий, – снова заржал второй волшебник, уже спустивший свои штаны до колен.
– Я тебя развяжу, но учти – они, – он ткнул толстым пальцем в сторону стоявших поодаль магов, – готовы в любой момент отрезать твою красивую голову. Так что – без фокусов, – он взмахнул палочкой, убирая наколдованные ранее веревки.
Гермиона молчала. Убежать от четырех вооруженных магов без волшебной палочки было абсолютно нереально. Она поняла, что это именно тот случай, о котором ей говорил Виктор, убедительно советуя пользоваться особой защитой амулета исключительно тогда, когда нет никакого иного выхода. Гермиона не знала, что конкретно произойдет, ее предупредили лишь о том, что прибегать к силе артефакта можно только в том случае, если она останется совершенно одна без помощи. А еще отметили, что после срабатывания критической защиты она сама окажется лишена возможности колдовать около десяти минут. Волшебную палочку у нее все равно отобрали. Ту еще предстояло отыскать под деревом – Гермиона видела, куда ее бросили. Так что надежда оставалась на амулет. Когда рука с пухлыми пальцами потянулась к застежке на ее мантии, Гермиона хрипло произнесла короткую фразу активации и задохнулась от рвущих организм ощущений. Ее магия, казалось, решила вся вмиг выплеснуться из магического ядра – это было так, словно тело выворачивало наизнанку. Но то, что случилось с ее так и несостоявшимися насильниками, оказалось настолько ужасным зрелищем, что Гермиона снова закричала. Не столько от боли, сколько от страха, вызванного тем, что произошло, по сути, по ее воле.
Артефакт, моментально откачав довольно много личной магии, хотя далеко не всю, как это показалось Гермионе, выплеснул во врагов древнее проклятие, заложенное в амулет Крамов, разорвавшее тех на мелкие части, практически превратив в красный дождь. Кровь и ошметки от взорвавшихся тел полетели и на оравшую Гермиону, торопливо попытавшуюся на четвереньках отползти под прикрытие валявшегося рядом бревна – не такого уж и большого, но все же способного хотя бы частично прикрыть ее от оставшихся в живых магов, пока она достанет свое оружие. Ее похитители, которые теперь уже были мертвы, отобрав волшебную палочку, не стали обыскивать пленницу. Откуда им было знать, что, научившись неплохо обращаться с метательными кинжалами, Гермиона не выходила из дому без парочки аккуратных клинков. Руки тряслись после пытки, из-за нервного напряжения и ужаса от содеянного, но все же ей удалось достать оружие до того, как два не пострадавших противника пришли в себя от шока настолько, что попытались достать ее заклятиями.
– Ее нельзя убивать! Нужно только проучить! – заорал один, напоминая соратнику условия операции, когда тот швырнул Аваду Кедавру – благо Гермиона успела отскочить в сторону. Тело болело, но жажда выжить оказалась сильнее муки. – Предводитель нам голову снимет за нее!
– Она убила командира! Сука заплатит! – второй, казалось, не хотел слушать доводов рассудка. – Я ее удушу голыми руками, – он сделал рывок, пытаясь схватить Гермиону, метнувшуюся между деревьями, избегая заклятий. Это стало его ошибкой – маленький и острый, как жало осы, кинжал без усилий вошел точно в горло, заставив его захлебнуться собственной кровью. Преступник даже не успел заметить, что в руках у Гермионы притаилась его смерть.
– Ах ты ж, стерва! Ты выпросила! Авада Кедавра! – тот, кто несколько секунд назад предупреждал о приказе Предводителя оставить пленницу в живых, теперь был готов нарушить его.
– Уходи, а то убью! – сиплым после крика голосом предупредила Гермиона – включившись в бой, она уже не думала о том, что случилось с остальными тремя похитителями. Она боролась за свою жизнь.
– Секо! Я тебе ноги отрублю, чтобы ты запомнила урок! – визжал противник Гермионы – судя по голосу, он был не намного ее старше. – Ты бешеная тварь! Секо! Секо!
Спустя некоторое время Гермиона почувствовала, что магия снова начала наполнять ее существо – ощущение опустошения, появившееся после срабатывания амулета, стало отступать. Бегая между деревьями, уклоняясь от заклятий преступника, она ухитрилась проскочить мимо врага, поверженного ее метким броском кинжала, и выхватила из его мертвой руки волшебную палочку. Колдовать чужим инструментом сложно, порой и вовсе невозможно, но ей повезло – она заметила отзыв артефакта, хоть и слабый.
– Инкарцеро! – Гермиона вложила в заклинание столько желания, что даже с чужой палочкой ей удалось справиться с ним. Конечно, спеленать преступника веревками, чтобы полностью обезвредить его, у нее не вышло, но связать ноги получилось, заставив повалиться на землю. Пока тот ругался и освобождался от веревок, Гермиона призвала свою волшебную палочку и аппарировала, выбрав пунктом назначения Хогсмид. Она не знала, насколько далеко ей придется переместиться – просто некогда было о таком задумываться. Ей хотелось оказаться рядом с теми, кто сможет позаботиться о ней, успокоить ее страхи и убедить, что она поступила правильно. Лишать жизни еще одного человека она не желала – даже если он сам был убийцей.
***
На истошный женский крик первыми отреагировали Северус и Люциус, следом за ними помчались Гарри и его друзья. Авроры, как ни странно, замыкали эту своеобразную пробежку.
Вопившая тетка стояла над окровавленной девушкой. Походило на то, что несчастную окатили из ведра – кровь находилась повсюду: на одежде, на лице, на волосах. Гермиона, а это была именно она, сидела на земле, опираясь руками позади себя, и, тяжело дыша, как после быстрого бега, молча смотрела на кричавшую женщину. Люциус и Северус в один миг очутились на коленях рядом с Гермионой. Гарри, Рон и Драко встали вокруг, прикрывая ее от посторонних глаз, в ужасе взирая на подругу и давая возможность старшим разобраться в сложившихся обстоятельствах. Уже одно то, что Гермиона была жива, казалось им даром судьбы.
– Ты ранена? – сухо поинтересовался Северус, наметанным глазом не заметив открытых повреждений – грязь и кровь его не смутили и не помешали оценивать ее состояние. Он быстро наложил основную диагностику и остался доволен, не обнаружив серьезных травм.
– Нет, – сипло ответила Гермиона, словно оттаивая и начиная скользить осторожным взглядом вокруг себя.
– Это восстанавливающее, – Северус заставил ее сразу же выпить зелье, мысленно похвалив себя за привычку таскать в карманах несколько полезных лечебных составов.
– А кровь? – Люциус жестом предложил подняться с земли.
– Не моя, – к объяснениям Гермиона была еще не готова, поэтому отвечала кратко.
– Молодец, – очень искренне похвалил ее Люциус, и без подробностей догадавшись, что значат ее слова, особенно когда разглядел в протянутой ему руке судорожно зажатый маленький клинок. Он незамедлительно забрал его и опустил к себе в карман, пока никто не заметил. Лишние вопросы сейчас были ни к чему. Северус тем временем наколдовал несколько крохотных магических сфер, в которые взял пробы крови с ее одежды.
И тут Гермиона наконец осознала, что она уже в безопасности – слезы хлынули потоком, а тело сотрясла нервная дрожь. Люциус, не обращая внимания на кровь и грязь, покрывавшие Гермиону с ног до головы, прижал ее к себе, успокаивая.
– Все будет хорошо. Ты молодчина, девочка, – прошептал он ей на ухо. Затем, оглянувшись по сторонам, он отыскал взглядом Дамблдора и официальным тоном заявил: – Я забираю подопечную домой.
– Но ей необходима помощь колдомедика! – возразил Дамблдор, который в недоумении взирал на мисс Грейнджер – он не мог даже вообразить, что нужно было с ней делать, чтобы она была вся в крови, но могла продолжать двигаться.
– Мы обязаны ее опросить, – вклинился один из авроров.
– Несомненно, – согласился с замечанием директора Люциус и, продолжая сжимать вцепившуюся в него Гермиону, всхлипывавшую в его плечо, высокомерно пообещал: – Семейный целитель займется ее здоровьем. Я вызову опекуна мисс Грейнджер, и когда состояние ее здоровья позволит, они придут в Аврорат для дачи показаний, – пообещал он стражу порядка, которому Северус передал несколько магических сфер с пробами крови.
Перед тем как аппарировать, Люциус посмотрел на Драко и его друзей – из их взглядов пропала обреченность, но они по-прежнему были бледны и с тревогой смотрели на подругу.
– Сына я также до вечера забираю, – поставил Люциус в известность то ли директора, то ли Северуса и протянул руку Драко, предлагая ему подойти ближе для тройной аппарации. – Мой наследник пережил стресс, и его тоже следует показать семейному целителю, – пояснил Люциус свои действия.
Он догадывался, что ребята не успокоятся, пока не узнают подробности о случившемся с Гермионой. Да и самой девушке не помешает поддержка хотя бы одного из друзей. Скорее всего, она предпочла бы общество Гарри, но забрать с собой Поттера у Люциуса не было возможности. Он не находил для этого ни единой приемлемой с точки зрения закона и логики причины. А Дамблдор сейчас не выпустит Поттера из поля зрения ни на минуту, чтобы ожидать, что Гарри сумеет сбежать в Малфой-мэнор. Так что Драко придется приводить подругу в чувство без его помощи. Не став дожидаться возражений директора, Люциус аппарировал домой – не прекращавшей рыдать Гермионе наверняка нужна была срочная психологическая помощь.
Авроры после отбытия Малфоев и Грейнджер потоптались пару минут на месте, а затем, предупредив, что при необходимости вызовут свидетелей еще на одну беседу в Аврорат, тоже покинули Хогсмид, оставив в деревне только нескольких патрульных. Похищенная девушка благополучно вернулась живая и, похоже, почти невредимая, поэтому им больше нечего было делать на месте происшествия.
***
Когда все начали расходиться, близнецы Уизли вернулись в торговый зал «Зонко».
– Я просто задницей чувствовал, что нужно те материалы оставить на квартире! – Джордж оглянулся по сторонам – авроры проводили следственные действия по мере возможности аккуратно, но все же магазин не избежал осмотра, больше похожего на обыск, и в зале, и в подсобке. – Сидеть бы нам в Азкабане, если бы они нашли те брошюры, которые нам принесли на прошлой неделе. Там же чуть ли не открытым текстом звучит призыв вступать в ряды Упивающихся.
– Ты знал, что Гермиону похитят? – Фред, казалось, не слышал слов брата.
– Нет. Они не сказали – потребовали только отвлечь от нее внимание остальных. Но какая разница? Ее не убили, она вернулась живая! Значит, все нормально, – несмотря на напускную браваду, Джордж был не так уж спокоен.
– А если бы на ее месте оказался Рон… или Джинни? – Фред с упреком глядел на брата.
– Они мне и пообещали заменить Грейнджер на Джинни! – истерика прорвалась в голосе Джорджа. – Мы ничего не в состоянии сделать! Лишь выполнять все, что они прикажут!
– Но Гермиона что-то ведь сделала? Она смогла вернуться, – Фред присел на ящик с клыкастыми фрисби и устало опустил плечи, словно на них взвалили неподъемный груз. – Хулиганить и бросать вызов всем подряд – это одно. А способствовать тому, чтобы людей пытали и убивали… Джордж, мы ведь не такие… не настолько черствые. Мы же любим родителей и братьев, любим Джинни – пусть и не так, как им хотелось бы, но все же мы готовы их защищать. Значит…
– Это значит, что мы ценим свою семью, какой бы она ни была, потому что она – наша! – взвился Джордж, не желая выслушивать нотаций от брата.
– Ты прав – я не спорю. Но… А ты не думаешь, что Дамблдор способен нам помочь? – Фред, казалось, и сам не верил своим же словам – так жалко прозвучал его вопрос.
– Помочь быстрее отправиться на тот свет? А для начала Упивающиеся нам покажут, как умрут наши братья, а сестру пустят по кругу, как какую-то дешевую шлюху… Нет, Фред. Нам не выбраться из этого дерьма чистенькими! – Джордж схватился за голову, разлохматив волосы, вставшие торчком на макушке. – Да и грязненькими, видимо, тоже. Единственное, чего мы можем добиться, если сильно постараемся, это протянуть подольше и не допустить, чтобы наша семья пострадала из-за нас. Будем выполнять приказы, братец, и молить Мерлина, чтобы нас не отправили туда, где придется убивать. Будем продавать этот хлам, – Джордж обвел рукой вокруг себя, – и копить деньги. А свою совесть засунем в задницу первому встречному – мы просто должны выжить! Ясно тебе?! И Дамблдору не под силу что-то изменить. Нам придется и его приказы выполнять. Хотя с директором проще – он хоть убивать не заставит и семью не тронет.
– Ты уверен, что Дамблдор не сумеет защитить нас? Он же великий волшебник. У него такая власть…
– Какая власть? Ты газеты давно читал? Из Азкабана скоро выпустят всех, кого он туда упрятал. И ничего твой Дамблдор поделать не сможет! Все! Прошло его время! – Джордж не разбирался в политике, но он недавно слышал в пабе разговор двух подвыпивших чиновников средней руки. Их аргументы и рассуждения тогда показались ему весомыми. – Но ты прав – он великий волшебник и жизнь нам подпортить еще способен неслабо. Камеры в тюрьме освободятся, так он может нам оформить путешествие туда… в один конец, если не повезет. Вон хотя бы и за проникновение в «Сладкое королевство». Хозяева же все кражи на нас с тобой спишут – не только те пару фунтов конфет, что мы у них взяли себе к чаю. Да и… Помнишь, в чем Рончик обвинил меня? А ведь в точку попал! Как думаешь, сколько лет дадут за пособничество в похищении?
– Все. Я понял. Не ори – люди услышат. И вообще – давай порядок наводить. Магазин должен прибыль приносить, а он у нас уже второй час закрытый стоит, – Фред обреченно поднялся с ящика и принялся за уборку, осознав, что другого выхода, кроме как прогибаться и под Упивающихся, и под Дамблдора, у них и в самом деле нет. Незавидное положение, но иного пока не предвиделось.
***
Дамблдор выглядел здорово озабоченным, когда, распорядившись, чтобы все студенты срочно возвращались в школу, и сам направился к Хогвартсу.
