Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Что сказать про тестирование парней – ни одной звезды или бойца более-менее приемлемого уровня динамовское руководство в мою команду не заманило. Не нулевые фехтовальщики, но и не герои. Может, оно и к лучшему, в команде не будет перекоса на начальном этапе. А потом естественным образом произойдет сепарация на топов, середняков и слабосилков. Кто-то уйдет, причем необязательно из последней группы, порой уходят и лучшие по разным причинам. Ладно, переживем потерю, когда кто-то уйдет. А пока разбор полетов проводил в присутствии всех, постарался в щадящем режиме донести до побитых пёсиков, что их уровень пока не сильно далеко ушел от остальных, зато у всех есть спортивная злость, хорошие данные и воля к победе. После кнута можно и пряник выдать, особенно, если просто на словах. Ничто не стоит так мало и не ценится как дорого, как вежливость в гомеопатических дозах.

А что мне категорически не понравилось во время спаррингов, так это мой доспех. Точнее не мой, а казенный. Кто ж знал, что меня так грубо припашут по моей основной квалификации. С другой стороны, багажник был забит полностью, когда я из Тулы ехал, некуда мне было класть железо и тряпки. На выходных скатаюсь к маме-папе, заберу. Всё равно собирался ехать инструктировать их.

Глава 24
Конец лета

Родители восприняли мою новую работу, а точнее всё-таки службу, достаточно спокойно. Их родной и шибко непонятный сынулька вернулся к тому виду деятельности, к которому стремился всё своё детство. Отец только поинтересовался, нет ли в моём новом статусе чего-то такого, что он знать должен или наоборот, чего знать не положено. Пришлось уточнять обоим, что о моей прошлой или нынешней службе в органах госбезопасности знать никто не должен. Официальная легенда – служил в армии, учился, теперь взяли на новую работу. Если кто будет уточнять, то комиссовался по язве желудка, а потом доучивался в техникуме.

– А что, кто-то может начать спрашивать?

– Мам, вариантов может быть много. От попытки пристроить дочку под бочок к перспективному мужу до происков вражеской разведки. Империалисты не дремлют. Про империалистов скорее всего шутка, но могут по собственной инициативе начать проверять всякие товарищи, кому не положено влезать в мою службу.

– Жора, ты там поаккуратнее. Я даже не знаю, что опаснее: ваши тренировки или эта ваша внутренняя политика.

– Точно ты подметила, мама, я сам не всегда догадываюсь, что и почему происходит. С другой стороны, мне чего бояться? Сижу в кабинете, бумажки пишу, жду очередное звание. Точнее, сидел в кабинете. А сейчас Родина потребовала, чтоб я занялся тем, что умею лучше всего.

– Так я и не поняла, ты в КГБ еще служишь или тебя выгнали оттуда?

– Нин, бывших комитетчиков не бывает. Он в резерве. – Папа решил помочь. – Вроде подводной лодки на приколе. Не в море, но и не списан.

– Вот прямо в точку, отец!

– С чего ты, Жора, папу начал отцом называть?

– Так он мне отец и есть. Отец с большой буквы. И я вас обоих очень люблю, хотя это не всегда заметно.

Переночевал у родителей, а днем в воскресенье уже ехал обратно, прихватив доспехи. Думаю, если буду двигаться быстрее на спаррингах, то тем самым смогу повысить качество тренировочного процесса. У парней перед глазами будет пример для подражания, опять же прилетать им будет чаще по башке. Я не самый хороший тренер, мой лозунг «делай как я» неприемлем для большинства профессиональных дрессировщиков. Но уж какой есть. Хороший тренер, он сам не умеет, зато учит здорово. Вроде той тренерши российских синхронисток, которая не умела плавать в той реальности, а её рыбки всех побеждали. Блин, я-то плавать умею, меня хрен заставишь сидеть на берегу.

Вдруг вот стало интересно, как там сейчас, в брошенном мной пласте реальности? И просто интересно, куда мир катится без моего пригляда, и о семье периодически вспоминаю. Как они там? Изо всех сил надеюсь, что в той ветке я в полном и ясном сознании продолжаю радеть о семействе, жгу патроны, езжу по миру. Двадцать первый год следующего века, покинутый мной, отсюда выглядит полной сказкой и фантастикой. Причем, мне он кажется Будущим с большой буквы даже в большей степени, чем «местным». Они не задумываются и не представляют всех чудес, которые будут доступны любому. Вроде молока с полугодовым сроком годности или возможности посмотреть любой фильм любой эпохи со своего стула дома или даже на работе. У нас там сейчас уже двадцать девятый год, небось уже на Луну или Марс по-настоящему слетали, доллар обесценился, НАТО самораспустилось, от рака всех подряд лечат, Путин на новый срок готовится избираться. Всё равно правду не узнаю, можно и помечтать.

Два моих старых знакомых из некоего Комитета – Сергей Царьков и Витя Скворцов неожиданно оказались Завенягиным и Синицыным. Это не страшно, даже то, что Сергеями стали оба, и то ладно. Впрочем, если я бы перепутал их имена, легко бы съехал с темы – вас много, пока не выучил. А вообще они молодцы, ведут себя вполне адекватно, не переглядываются, не сидят парой как Шерочка с Машерочкой, отыгрывают свои роли. Один фактически самого себя бывшего боксера, второй энтузиаста-историка, решившего на своей шкуре постичь специфику средневековых войн. На общем фоне парни не выделялись ни успехами, ни поведением, прямо рад за обоих, пыхтят на тренировках и мечтают занять какие-нибудь места в своё время. Если и в биографиях у них всё так же хорошо подготовлено, то вполне может прокатить то, на что бойцы нацелены. Я не я буду, если парням не побег готовят на ту сторону. Ну и попутного ветра в спину!

Группа через месяц тренировок уменьшилась всего на двух человек, не выдержавших суровой реальности полупрофессионального спорта, когда нужно пахать не ради кайфа, а за зарплату и не тогда, когда настроение, а всегда по строгому расписанию. Я даже слегка удивился, что всего двое, скорее всего, дальше еще будут вылеты. Полтора десятка останется, уже будет хорошо. На осенний турнир в Киеве от нас выставлять будет некого, если только пару-тройку человек чисто на предмет слегка опозориться и дать им почувствовать тяжесть соревнований. Из числа тех двенадцати, у кого и до встречи со мной был какой-то спортивный опыт. После очередной тренировки решил обрадовать их, дать стимул для повышения самоотдачи:

– Парни, в этом году очередной, уже второй открытый турнир по истфеху будет проходить в Киеве в конце октября. Я отлично понимаю, что у нас к нему пока никто не готов, тем не менее спрошу: есть желающие быть убитыми в Киеве за Русь-матушку?

– Да! Я готов! Не посрамим! Даешь Киев! Посрамим! – рожденный глотками спортсменов гвалт даже порадовал мой пацифистский слух. Но я прервал его резкой отмашкой руки.

– Вижу, товарищи смертники, что вам неймется попасть под клинки лучших бойцов Советского Союза и братской Польши. Я вас услышал – тяну драматическую паузу – пятерку лучших возьму на соревнования, и пусть вас там побьют.

– Что, товарищ тренер, вам нас совсем не жалко?

– За одного битого двух добитых дают. Хочется попробовать, пробуйте. Своею властью назначаю третью тренировку в день для всех, плюс одну субботнюю для кандидатов в команду. Добавочная тренировка – это исключительно спарринги и травмы, и так два месяца. Боль и сопли. Шахматы отменяются до окончания турнира. Не слышу ваше дружное «Ура». Вы же только что собирались не посрамить.

– Ура. Ура. – Как-то без энтузиазма вышло у парней, что значит взрослые спортсмены. Почти сами осознали предстоящий напряг и прикинули расплату за участие в турнире. Зато так будут видны будущие лидеры команды, за которыми неизбежно будут тянуться все остальные.

– Товарищ Селиверстов, прошу вас повесить откорректированное расписание тренировок на видном месте, чтоб никто не забывал, когда ему пот проливать за Родину по новому графику.

Идея отметиться на турнире в Киеве пришла в мою голову не спонтанно, а была занесена туда извне, точнее сверху. Руководство поставило задачу принять участие на соревнованиях по новому виду спорта. Тонкость политического момента просчитывается на раз: в этом году мои неумехи не возьмут вообще ничего и вылетят на отборочных боях. А в следующем году, если я не вру начальству, уже будут какие-то результаты, а значит можно будет докладывать на самый верх о наличии положительной динамики в команде. Важный момент в стране Советов – рост и положительная динамика. Работая в системе МПС СССР насмотрелся на эти игры в прошлой жизни. Приходя на руководство большим объектом, руководитель давал указание не скрывать аварии и серьезные происшествия на своем предприятии в первый год работы, чтоб потом демонстрировать планомерное снижение числа аварий. А если в какой-то год их было слишком мало, то аварии высасывали из пальца, чтоб потом не попасть в неприятную ситуацию типа: «В прошлом году у вас ни одной аварии не было, а в этом сразу две! Очень плохо, ситуация с безопасностью движения резко ухудшилась! Пора делать выводы по вам» И так во всех отраслях народного хозяйства, включая спорт.

Парторг общества «Динамо», ставивший мне задачу, вот прямо был готов выдать мне весь расклад, сунуть меня носом в важность намеченной цели и жестко отмести все мои аргументы о неготовности команды к турниру. А я молча взял под козырёк. Его аж перекосило от того, что весь сценарий беседы порушил бессовестный и бессловесный тренер. Мало того, что выскочка из неоткуда, так еще и не спорит.

– Что, даже вопросов никаких не задашь, Милославский?

– А что тут разговоры разводить. Вы дали установку, я должен её выполнить с максимально возможным качеством, исходя из имеющихся возможностей. «Партия сказала – надо. Комсомол ответил – есть!»

– Правильный подход. Если и дальше будешь им руководствоваться, далеко пойдешь.

– Так точно.

– Служил? Молодец. Нам в «Динамо» такие бодрые и исполнительные тренеры и нужны. Свободен.

Ну что тут сказать, отыгрался дядя, потешил самолюбие за счет молодого сотрудника. Пусть веселится Емеля, пока его неделя. В обществе бродит призрак контрреволюции, уже начали ходить отдельные бунтари со значками «Вся власть Советам!». И ведь не придраться, такие лозунги есть чуть не на всех картинах, посвященных революции. И такие героических размеров полотна висят во всех домах культуры, на крупных вокзалах, и тем более в горкомах и обкомах, что невозможно не увидеть. Против Ленина не попрешь, коммунизм – весьма жесткая религия, сомневаться не положено. Так что против этого лозунга инструментов нет. В соответствии с конституцией СССР высший орган государственной власти в стране не Политбюро ЦК КПСС, а Верховный Совет СССР и его председатель. В данном случае – товарищ Романов, сидящий на двух стульях. И тут он председатель, и там генеральный секретарь. Даже интересно, перекрасится он в президенты или ему и так хорошо будет?

Работа работой, но и о душе забывать не надо, в смысле, отдыхать. Лето уже заканчивается, самое время догулять с Жанной по паркам и перелескам, благо она уже приехала с курорта. Загорелся и стройная, Жанка стала еще красивее, особенно глазища выделяются на коричневой коже. Я сам не очень на загар поддаюсь, мне такого состояния не достичь никогда. В смысле загара, а не в смысле стройной фигуры. Хотя, тут грех жаловаться, нормальное тело выстроил, а сейчас с каждодневными тренировками под присмотром моего второго тренера, вообще красавец. Но не атлет, не мой типаж. Как один специалист объяснял, не все мужчины могут раскачаться до состояния Геракла, некоторым светит стать Аполлонами. Ладно, я согласен, буду Аполлоном, только из лука стрелять не заставляйте.

Рассказ подруги про шикарный отдых в Сочи, которым она сопровождала нашу поездку за город, оставил меня совершенно равнодушным. Настолько, что она смогла это моё равнодушие увидеть. Явно актерский талант – обычно девушки, рассказывая о себе замечательной на курортах, перестают замечать и слышать кого-то вообще. У них в голове начинает создаваться новая реальность, где они королевы или минимум принцессы, а кругом прекрасные рыцари, богатые заморские карлики и завистливые ведьмы-соперницы, которые в конце рассказа оказываются повергнуты в пыль. Принцы носят принцессу на руках, а карлики за неё платят. И весь этот трэш на полчаса самое малое.

А у этой не так, ей мало самой жить в своей сказке, Жанне нужно, чтоб зритель при этом слушал с восторгом на лице и в нужных местах спрашивал с придыханием: «А ты? А он? А они? Ваще круууто!» Она же актриса.

– Тебе что, совсем не интересно?

– Ну так, на троечку.

– Мог бы и притвориться.

– Кто из нас актер?

– А кто из нас приводил коллег учиться актерскому искусству?

– Один – ноль! Ты права, я должен был подыграть.

– Скотина ты, Жорж. Ну ведь реально мы там клево зависали! Ты был в Сочи?

– Я песок предпочитаю, мне на гальке не уютно. И чтоб электрички над головой не стучали. И чтоб на голове у меня никто не сидел. И чтоб море чистое. И чтоб вкусно кормили без опасности отравиться, и номер в отеле большой, причем без посторонних. И шампанское на столе или хорошее пиво.

– То есть ты уже был в Сочи?

– Исключительно по работе. За свои деньги в свой отпуск меня туда силком не затащишь.

– Ну, знаешь. Если ты имеешь возможность выезда за границу, это не повод кичиться и поливать грязью других.

– А я когда это делал, Жанна? Ты спросила моё мнение, я сказал. По мне дак лучше на Азовском море отдыхать, там хоть народа поменьше. Ладно, подожди несколько лет, откроют свободный выезд за границу всем желающим, будешь сама сравнивать.

– Ты точно знаешь, что откроют?

– Угу.

– Ладно, прощен.

Я гнал машину к Воскресенску, есть там спокойное местечко на берегу Москвы-реки – настоящий лес подходит прямо к речке, место малолюдное, но можно добраться на машине, когда дождей нет. А если вдруг пойдет дождик – всё бросай и катись оттуда, пока не размокнет. В багажнике неразлучный элемент пикника мангал, топор, бутылка самодельного розжига, чуток дров на всякий случай, мясо, вода, бутылка сухого вина, всякая закуска, теплая одежда и прочие мелочи типа лопаты и туалетной бумаги.

– А мы ночевать в лесу будем?

– Угу?

– А спать в палатке?

– В машине. Так и теплее, и комары не сожрут, и мягче. Одну ночь как-нибудь продержимся в машине.

– А это самое тоже в машине?

– Не, она такого не выдержит. Или руль своротим, или стекло выдавим. Так что секс у нас будет под открытым небом у костра.

– А если дождь пойдет?

– Тогда мы быстро-быстро сбежим, чтоб не застрять в лесу.

Отдых в лесу в моей версии не подразумевает музыку из колонок или радиоприемника. Глупо идти в ресторан и кушать там магазинные сосиски, так и с лесом. Приехал в лес – слушай шелест листьев, птичий посвист, скрип сучьев. А ежели кому скучно, тот пусть читает стихи или поёт под гитару. Только я гитару брать не стал, не настолько я хорошо играю, чтоб подвергать этому Жанну. Опять же я, чего доброго, петь начну… Не всякий оценит мой вокал, могут и ударить в затылок.

Костер посередине полянки основной, мы на него смотрим, готовим еду и греемся, вечером уже прохладно. Ну как костер – огонь в мангале – это считается за костер? А еще четыре маленьких, из еловых веток, положенных на угольки, создают дым и отпугивают комаров. Не люблю комариков, пусть лучше дымком пахнет, чем хлестать себя по шее и щекам, а потом еще и чесаться.

– Милославский, если меня искусают, я тебя сама покусаю. У меня, между прочим, красота рабочий инструмент, я актриса.

– Будущая. И до начала учебного года еще есть время. И вообще…

– Что «и вообще»?

– У настоящего актера красота на девятом месте, а главное талант. Красивые лица не так интересны, как интересные в плане мимики и изображения эмоций. А фигуру твою комары испортить неспособны. Ей грозят только пирожные и беременность.

– Жорж, раз ты такой умный, то эти две главные опасности на тебе.

– В смысле, не кормить пирожными и предохраняться? Учту.

– Блин, Жора, вот почему ты так спокойно можешь говорить на любые темы?

– Так я взрослый, я знаю, что всё хрень, кроме смерти. Да и смерть хрень – все там будем.

– Мне эта тема не близка, давай о чем-нибудь другом. Лучше расскажи мне про будущее.

Я чуть не подавился, честное слово! Как-то слишком по адресу она обратилась с заявкой. Может, меня раскрыли, может пора глотать цианистый калий? Так мне не выдали, даже пистолет отобрали! А топиться я не согласен – вода уже прохладная. То есть на несколько минут залезть вполне можно, а сутки болтаться в воде в виде утопленника – я точно замерзну. Так что делаю вид, что меня не спалили, и просто лежу на покрывале, смотрю на звезды сквозь чернеющие в темноте листья.

– Жанна дорогая, что тебе рассказать про будущее? Давай так, ты спрашивай, а я отвечать буду.

– Честно?

– Нет конечно, я же из головы всё буду выдумывать.

– А, ну давай. Только по-честному выдумывай, а не хрень всякую. – Вот что у девушки в голове? Как я пойму, что хрень, а что честно?

Вечер вопросов и ответов закончился раньше, чем мы допили бутылку вина. У кого как принято, а вдвоем и в молодости правильнее всего отпивать из горлышка, а не разливать по стаканчикам. Тем более, что у нас не игристое вино, а просто сухое. Игристое иногда через нос пытается вылезти. В ходе беседы самым ярким элементом будущего был признан не интернет, а служба доставки чего-угодно куда захочешь. Жанне очень понравилось, что я придумал не навороченное нечто, а вполне понятный и простой вариант сервиса, но при этом абсолютно фантастический.

– Здорово, конечно, но полный бред. Так никогда не будет.

– Ага, то есть плоские компьютеры будут, а покупок с доставкой на дом – нет?

– Ученые могут что угодно изобрести, а чтоб вот так, как ты рассказывал, привезли со склада домой, да еще и дешевле, чем в магазине, полная фантастика. Да еще и эта твоя мысль про «не подошло – не беру». Красиво соврал – зачет!

В этот раз из леса на нашу полянку никто не вылез ни с какими просьбами, поэтому мы вели себя практически как обычные зверушки, то есть ползали и скакали друг по другу в голом виде и радовались жизни изо всех сил и всеми возможными способами до полного удовлетворения этой физиологической потребности – инстинкт продолжения рода (учебный вариант).

– Нет, Жанна, купаться мы сейчас не пойдем.

– Почему, Жорж, так здорово, романтика, лес, луна, река.

– Тебе честно сказать?

– Да!

– У тебя там сейчас всё раскрыто, как в институте в день приема документов на зачисление. Подцепишь в воде какую инфекцию, а потом лечить. И не факт, что навсегда не останется.

– Фу, какой ты взрослый. Как моя мама.

– Угу, и такой же практичный.

– А я по видеокассете видела, как прямо в реке сексом занимаются, и ничего.

– Угу. А я в кино видел, как сразу с пятью, и ничего. Ты планируешь попробовать всё, что видела в кино?

– Бе-бе-бе! Я в душ хочу.

– Душ можно. У меня чистая ёмкость в багажнике, я с бережка зачерпну и полью на тебя. Полотенце возьми.

– Заботься обо мне, Милославский! Тогда прощу.

Глава 25
Квартирный вопрос

Сентябрь пришел и установил свои порядки – детишки в школу, листья в желтый цвет, на всех куртки. А еще три четыреста на мою сберкнижку помимо жалованья от Конторы Глубокого Бурения. За «Лешего» от страны мне накапало большое спасибо в денежном эквиваленте. Мелочь, а приятно? Да вот не мелочь совсем! Чуть ли не годовой заработок даже по меркам хорошо зарабатывающего человека. В оборонке умеют мотивировать изобретателей. Особенно тех, кто что-то дельное продвигает.

В голове засвербело – ордер мне выдали белый, без красной полоски. Кто понимает, тот оценит. В эти сложные времена квартиры выдают двух типов – для постоянного проживания, то есть обычные, и служебные. В служебной квартире человек имеет право жить только пока он работает на организацию, которая является хозяином этой квартире. И если ты прожил десять лет в этом жилище, тогда можешь попробовать перевести её в общий жилой фонд из ведомственного. Проще говоря, есть квартиры, которыми владеет страна, а есть те, которыми владеет предприятие. А наши советские граждане, прописанные в квартирах, являются ответственными квартиросъемщиками. Исключение – частный сектор, оправдывающий своё наименование – частный. Все аферы по размену или продаже на самом деле – имитация распоряжения государственной собственностью. Но если что-то работает, то и пусть оно себе работает дальше. У меня скопилось четыре тысячи, которые потихоньку пожирает инфляция, как моль-невидимка дорогую шубу. Машина есть, музыка тоже, тратить тысячи на шмотки не готов. Тем более, что я такой финт уже проделал в прошлую командировку во Львове. До сих пор, есть чем блеснуть на тусовке, если приспичит. Во всяком случае Жанна не морщит носик, когда мы с ней куда-то выходим на люди. Упакован я зачетно, по фирме.

Нечего удивляться, что размышления привели меня к однозначному выводу – мне надо меняться. Не внутренне, не внешне, с этим всё нормально. А вот квартирами меняться надо. С доплатой на что-то поближе к центру и побольше размерами. Обговорил это дело с Петром Онегиным, он поморщился, покрутил носом, но сказал, что ничего противозаконного или порочащего честь сотрудника комитета госбезопасности в этом нет. Хоть и пахнет не очень хорошо, ибо придется подмазывать или нанимать какого-нибудь шустрика, квартирного маклера. Эти маклеры хуже адвокатов, сильнее их воняют только коллекционеры антиквариата. Это если брать как-бы не криминальный слой обеспеченных граждан.

– Жорж, дело твоё, поступай, как знаешь. Только не пойму, зачем тебе большая жилплощадь на одного.

– Петь, а вдруг я жениться надумаю? Опять же, сам знаешь, куда всё катится. Инфляция сожрет все сбережения через пару лет, да уже сейчас не очень ситуация.

– И ты хочешь воспользоваться тем, что знаешь будущее?

– Во-первых, вы все пользуетесь тем, что я знал будущее. А во-вторых, оно уже изменилось в неведомую мне сторону. И еще – только дурак не берет с собой зонт, зная, что днем пойдет дождь.

– Ты, Жора, известный демагог.

– А у тебя жена и ребенок. Свои финансы спас?

– Это ты один живешь в своё удовольствие. А у меня спасать нечего, жена не работает, так что весь заработок мой на прокорм уходит.

– И на шмотки.

– И на шмотки.

– И в Ялту скатались, да, Онегин?

– И в Ялту скатались. А что, не надо было?

– Да нет, всё правильно. С собой в будущее правильнее всего брать хорошие впечатления и добрые воспоминания, их не отнимут.

– И недвижимость? Да, Жорж?

– Ну и недвижимость, если получится. Особенно московскую недвижимость.

На маклера для разнообразия я решил выйти не через Контору, а по-человечески. То есть через московских интеллигентов в каком-то поколении, приходящихся Жанне самой прямой родней. Папе подружкиному было по барабану, а мама впечатлилась таким подходом к жизни. Ей дочка все уши прожужжала, что Жорж отделал свою квартиру как в Европе, какой у него порядок и всё такое. Отношение у Арбатской братии к тем, кто живет в Ясенево или Чертаново практически такое же, как к этим, к подмосковным. А если человек еще и родился где-то в Задрищенске, то человеком его можно считать чисто условно. Максимум за гражданина держат. Есть у москвичей географический снобизм, чего греха таить. Моя попытка приблизиться к центру делала меня чуть более человеком в глазах Елены.

– Жорж, а почему ты решил поменять квартиру? Жанна говорила, она у тебя в новом доме, ремонт ты сделал хороший. Чего не хватает?

– Места не хватает, однушка не мой формат. А вдруг жениться надумаю, не дай светлые и темные боги, тогда как жить?

– И где ты хочешь найти квартиру?

– Где-нибудь в районе Ленинградского проспекта какую-нибудь скромную двушку, чтоб до работы поближе было. И метро неподалеку. А то в Ясенево когда еще дотянут.

– Губа не дура. И ты понимаешь, что придется доплачивать немало? Ты готов?

– Я даже маклеру готов доплачивать за результат.

– Ого, вот это я понимаю целеустремленность. Не боишься, что обманут?

– Колени прострелю.

– Господи, я забыла, с кем разговариваю. Знаешь, другому бы не поверила, а тебе верю, ты можешь. Кстати, почему именно колени?

– Чтоб инвалидность на всю жизнь. На долгую память, так сказать.

– И это молодой человек моей дочери! Кровавый палач в чистом виде.

– Блин, вы так говорите, как будто раньше не знали, что я палач и убийца.

– А ты, Жорж, так говоришь, словно в этом ничего особенного нет.

– Елена, так и впрямь нет. Люди тысячу лет ходили на казнь смотреть как на развлечение. Балаган в города не часто приезжал, из культурных мероприятий только казни. И ничего, размножались как-то, архитектуру развивали, театр тот же. Ваша профессия развивалась как конкурент палаческого искусства.

– Бррр, с тобой разговаривать иногда страшно. Как Жанка тебя терпит?

– У неё психика гибкая, молодая. К тому же она повидать кое-что успела, что не вписывается в ваш обычный круг. А это самое кое-что, оно по неподалеку затаилось и ждет своего часа, вырваться из-под контроля может в любой момент. И тогда выживут не те, кто Ахматову мандельшаммит, а другие, кто выжить хочет.

– Любой ценой?

– Не бывает любой цены. Заплатить можно только то, что у тебя есть. Сейчас у меня есть деньги. Я готом расплатиться за расширение жилплощади деньгами. Подскажете, через кого можно вопрос решить?

– Как ты резко темы меняешь. Подскажу, есть выход на одного человека.

Знакомые знакомых дали телефончик, позвонив по которому, я договорился о встрече с типичным представителем народа, отлично знающего цену деньгам и договоренностям. Есть такие люди, которые не способны кинуть клиента на небольшую по их меркам сумму. Главное в общении с ними – знать, что твой случай не тот, который подходит как раз под этот. Когда можно попробовать исчезнуть в тумане с твоими денежками или наоборот, записать тебя самого в пропавшие без вести. Звали маклера не Марк Самуилович, на Сёма Гершинзон, а Олег Петрович. И я не уверен, что это его настоящее имя.

– Олег Петрович, чего булки мнем? Вроде уже поговорили обо всём, я свои хотелки вам высказал, состояние квартиры обозначил…

– Понимаете, Жорж, я уже не молод и вполне обеспечен. Мне нет нужды наклоняться за каждой копеечкой, я не стремлюсь работать с каждым, кто хочет работать со мной. Я понятно излагаю суть?

– Угу. Вы не готовы рисковать, работая с людьми, которые вам кажутся подозрительными.

– Именно так. Я про вас я, честно сказать, ничего не понял. Кто вы, откуда, чем занимаетесь.

– А это важно?

– Это важно для меня. Я не хочу, чтоб потом за мной пришли и обвинили меня в мошенничестве или спекуляции.

– Угу, и нетрудовые доходы не забудьте.

– Верно. Вы чем занимаетесь по жизни? На студента не очень походите.

– Я главный тренер в ДСО «Динамо».

– Да, это многое объясняет.

– Что?

– Наличие у вас квартиры в Ясенево, денег и такой агрессивный стиль общения, словно вы готовы победить не только аргументами. Какое-то единоборство?

– В точку, Олег Петрович.

– Вы молодой еще человек, но вы, наверное, должны понимать, что в процессе, в котором я вам берусь помогать, не всё гладко и однозначно?

– Вы это к чему?

– К тому, что вы планируете не совсем законное деяние. И в случае непредвиденных проблем…

– Стоп. Расставим точечки над «Ё». Вы не беретесь мне помогать. Вы оказываете мне платную услугу в рамках своей компетенции. Если вы её оказать не сможете в должном объеме и надлежащего качества, я потребую с вас полного возврата выплаченного вам аванса, если таковой будет предусмотрен нашим договором.

– Я не собираюсь подписывать никаких договоров!

– Мне достаточно устной договоренности. Пусть кровью по пергаменту подписываются лошки типа Вельзевула. Продолжу: все сумы, переданные вам мною в процессе нашего сотрудничества при неудачном исходе, вам тоже придется мне вернуть.

– Как вы себе это представляете?

– Наликом, под пересчет. Или прострелю колени на первый раз. А потом наглухо.

– Вы что, из бандитов?

– Из спортсменов.

– Я отказываюсь с вами работать.

– Что, Мойша, кидок не проходит, отбой гоп-стопа? Сел на место! Я вас еще не отпускал – пришлось даже чуток толкнуть пальцами в живот своего собеседника, чтоб он сел на лавочку в скверике, где мы беседовали так мирно и по-приятельски.

– Я найду управу на вас.

– Дурачок, ты же из своей квартиры со мной разговаривал. Номерок-то домашний. Побежишь из Москвы вместе с квартирой?

– Это угроза?

– Угроза на угрозу, дядя. Так что предлагаю начать обсуждение с чистого листа. Когда ты еще не обещал меня сдать своей крыше, а я вынести тебе мозги. А еще крыша с тебя слупит за меня дохренища бабла, я дорого стою. Просто поверь. Кстати, тебя кто прикрывает, бандиты или менты?

– Неважно, проехали. Я вас услышал. У вас на самом деле квартира такая конфетка, как вы описали?

– Вы даже не представляете, какая. Просто не видели ничего подобного. И не цыганское барокко, а дизайнерская работа от европейского архитектора плюс качественные материалы и вздрюченная бригада спецов.

– Скатаемся посмотреть? Хоть сейчас, машина рядом. Потом отвезу вас, куда вам нужно.

– Хорошо, по пути обсудим варианты, которые уже есть у меня на примете.

Квартирка моя этому условно Олегу Петровичу понравилась, особенно полы и сочетание цветов, а кто бы сомневался.

– Скажите, Жорж, а кто вам составлял дизайн-проект? Не дадите телефончик?

– Если уж совсем честно, то я сам. Имею склонность к дизайну, при этом тяготею к минимализму.

– Заметно. И где вы брали мебель под этот интерьер?

– В основном на заказ. Кстати, на дверь обратили внимание?

– А что с дверью не так?

– Сталь два миллиметра, замаскированная под фанеру.

– Да не может быть! Ну-ка, действительно сталь – это маклер попробовал стукнуть кулаком по дверному полотну. – надо будет обязательно подчеркнуть этот момент. Хотя… вы понимаете, что те, кто будет менять двушку на Ленинградке на однушку тут, не впечатлятся стальной дверью.

– Я знаю, что у вас зачастую проходит сложный размен, а в многоходовках всякие нюансы играют. Опять же, человеку проще смириться с переездом в однокомнатную квартиру, если она как пасхальное яичко.

– Ну да. Какими финансами вы располагаете в плане доплаты, Жорж?

– Три тысячи могу выделить на проект. Мне же потом и следующую квартиру превращать в нормальное жильё.

– Да, смотрю на вас и понимаю, по заграницам вы уже поездили. Причем по настоящим, раз в квартире не наблюдается никакого дешевого ширпотреба. Даже аппаратура у вас отечественная.

– Хорошая импортная техника мне пока не по карману. То есть мог бы купить, но лучше вложусь в стены, они стареют не так быстро.

– Золотые слова. Их можно высекать на стенах домов, на самых приличных из них. Как вы относитесь к сталинкам?