Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

И на средней дистанции тоже магией. Метательные ножи, выкованные на заказ, были даже получше тех, самокованных. И имелось клиньев теперь не пять, а семь. В специальных кармашках на перевязи качественной кожи, пошитой умелыми руками шорника за денежку. Тут тебе и отделка цветными нитями, и тисненый рисунок. Виктор уже понял, что внешний вид того, что висит на тебе, в этом мире играет роль в общении с людьми. Встречают по одёжке, а если она покажется несолидной, то проводить могут по ней же прямо сразу, как встретят. И никому твой внутренний мир или интеллект не упирался. Если человеку не хватает мозгов прилично одеться, то какой там интеллект!

Что порадовало, до всего этого Вик дошел сам, не дожидаясь подсказок Пабло или Меррина. Уже на переговоры с партерами он приходил не в том, в чем путешествовал через пустошь, а в немного неудобной поначалу новой одежде на местный манер. Ничего, обмялась к середине дня, зато Витя задним числом понял, что заработал тогда себе плюсик в репу. В смысле, поднял репутацию с боссами поселка. И вообще, если б он тогда не приоделся, то не факт, что ему предложили бы это путешествие через Срединное море.

Вынырнул из раздумий о важном Счастливчик сам, еще до того, как раздался оклик Мигеля. Тот стоял в стременах своей кобылы на пригорке и куда-то показывал рукой. Судя по позе друга и соратника, ничего угрожающего их безопасности, впереди не имелось. Так что нет нужды подгонять коня, сейчас он сам въедет на возвышенность и всё увидит. Если раньше Мигель не растолкует, что интересного он там разглядел. Луна вон тоже вся спокойствие и пофигизм. Едет рядом без штанов, как принято у дикарей, и без нижней юбки, как ходят и ездят белокожие. Платье на голое тело, чтоб проще было раздеваться – женщина серьезно отнеслась к совету Счастливчика, перекидывается при каждом удобном случае, тренирует навык. Осталось научиться плавать и летать. С плаванием тут у всех беда, даже моряки толком плавать не могут.

Глава 24
Терраформирователь и инструктор

О как! Этот ручей Вик помнил, но прошлый раз здесь не было никакого озера – факт! Вернее, пруда. А потом он вспомнил, что Мигель именно тут копошился в русле ручья, если совсем точно, то чуть ниже по течению. И что, часового копания в земле хватило, что получившаяся запруда обеспечила вот это количество воды? Да уж, век живи и век учись. Ручей по словам Мигеля не давал воды в количестве, достаточном для водопоя большого стада. А вот такой пруд вполне подойдет, чтоб его напоить. Ели бы Вик тогда поверил другу, то он бы обязательно помог ему. Впрочем, у Мигеля и без помощи получилось отменно. Вон какая лужа набралась, не лужа – озеро! Наверняка неглубокое и без карасиков, но искупаться сойдет.

– Мигель, а не боишься, что вода дамбу прорвет? – Виктор уже подъехал к своему другу, можно было разговаривать, не напрягая связки.

– Размыть может, если дожди сильные пойдут, но я там камней накидал крупных в основание, так что вряд ли.

– Тогда что, рисую на карте озеро? Как назовёшь?

– Почему меня спрашиваешь, ты у нас образованный.

– Ты папа, тебе и имя придумывать.

Папа впечатлился и завис на какое-то время. Они уже успели обиходить коней, уже разбили лагерь, а Мигель всё думал о чём-то своём. Луна улыбалась иронично, но молчала – её муж занят очень серьёзным процессом, не дело мешать ему. Наконец Мигель отмер:

– Пусть будет Силс. У нас дома есть такое. Это в его честь.

– Раз одно такое в мире уже есть, то пусть тогда хоть Новый Силс называется.

– Ну пусть, я ж говорю, что тебе такие вещи виднее, Счастливчик. Что будем делать, а то до ночи времени еще много, в этот раз рано на привал встали.

– Будем Луну учить летать и плавать.

Женщина окончательно привыкла к постоянному присутствию Вика и совершенно бессовестно сняла платье прямо при нем, не отходя в сторону. И это притом, что он не единожды просил не заниматься тренировками у него под носом. С последнего его блуда прошло уже достаточно много времени, чтоб он снова начал нервно реагировать на женские вторичные половые признаки. Ладно, сегодня Вик найдет способ поглумиться в ответ, мало никому не покажется.

Но первым в воду зашел именно он. И не потому, что как негласный лидер должен был убедиться в безопасности водоёма, просто никто кроме него не понимал радости в купании ради купания. Плавать? Это же смертельно опасно! Виктор вспомнил, что не захватил плавки, ни сейчас, ни когда попал в этот мир. Да здесь такой приблуды и не знают, если честно, не дошел прогресс до такого. Стеснение по поводу того, что его заметят или даже подробно разглядят в голом виде Витя оставил еще в армии. И вообще, пока организм не среагировал слишком бурно на Луну, собирающуюся перекидываться в утку, надо нырять! Отставить нырять, лучше аккуратно войти. Как отец учил – не зная броду… Вот он проверит, а уж потом.

Проверил. Что сказать, очень мудрой была мысль не нырять рыбкой. Вместо того, чтоб воткнуться в дно головой и руками, он завяз в нем ногами. Завяз и продолжил увязать всё конкретнее. И самое обидное, что всё его мужское достоинство до сих пор не погрузилось на перископную глубину. Присесть что ли на корточки? Ага, а ну как еще сильнее засосёт. Нет, надо идти назад! Или вперед? Идти или просто вытащить ноги из засасывающей топи! А никак.

Подкатившая паника была вынуждена откатывать обратно: ситуация-то идиотская. Завяз, но не по горло, а ровно по самые не-балуйся, до берега три шага. И вообще, рядом прыгает Мигель в готовности помочь. Не сразу, а как отсмеётся, ему тоже нелегко, аж по земле кататься начал от смеха, когда Счастливчик попытался вытянуть ногу резким рывком. Поднимался на ноги Виктор, уже перепачканный в полусгнившей траве и какой-то грязи. Неужели это могло насмешить проверенного друга. А потом к воде почапала Луна. Неуклюже переваливаясь с боку на бок и шлепая ногами. Дурацкая мысль пришла в голову Виктору: можно ли купаться в пруду, в котором плавают утки-оборотни? Есть ли у них паразиты, вызывающие зуд купальщика?

Много раз Счастливчик твердил, что Луна должна освоить своё второе тело, они и сама это понимала, но было страшно. Но обычным страхом человека, который может просто погибнуть или получить серьёзную рану, в племени от такой ерунды отвыкают быстро. Нет, дочь гордого народа теперь боялась потеряться на тропах предков, стать птицей, а потом никогда не вернуться в свою человеческую ипостась. И добро бы мерить степь ногами волчицы или бизона, оставлять простор под орлиными крыльями, но не уткой же доживать век! Орлы живут столько же, сколько и люди, по тридцать лет, а утки? Никто не знает, никому никогда в голову не приходило присмотреться к утке с иной целью, кроме как ради добывания пищи. Найти и выпить яйца, пока ты маленькая, а потом не сказать взрослым (а то ведь и побьют). Сбить в полете стрелой, когда выросла и освоила лук, а потом гордо принести в становище связку утиных тушек. И ни разу не задумывалась она, сколько же лет отпущено утице.

Счастливчику хорошо, он сильный маг, наследник вождей и умный мужчина. Ему нечего бояться в этом мире, а она всего лишь женщина. Женщина, которой до этих пор никто даже думать вслух не разрешал, что она может быть отмечена Великим Отцом. Она шумно вздохнула, в этом теле получилось громкое шипение взамен вздоха, и пошла к воде. Вик всегда желал её мужу только хорошего, раз сказал, что надо учиться плавать, то надо учиться. Вода приятно охладила её пузо и грудь, ноги же вообще не почувствовали холода воды, покачалась, ловя равновесие, а потом неожиданно зачесалась правая пятка. Движение ногой, её повело на воде влево, выровняться с помощью левой ступни – да ничего сложного нет! Плавать здорово! Гра-гра-гра!

Ой, а что, она уже так далеко отплыла от берега? Так и утонуть… нельзя! Нельзя утонуть, когда вода держит тебя в своих нежных ладонях. И снова прав был Счастливчик, утонуть может только дурак, а плавать также естественно, как ходить, как летать. Летать? Не сегодня. Ой! Как смешно болтается пиписька внизу живота у Вика, вот прямо так и схватила бы её клювом! Небось вкусная. Как рыбка или червячок. Что⁈ Нет, это не её мысли, не хочет она ловить клювом ни мужские причиндалы Вика, на улиток! Кря-кря, надо срочно перекидываться, только не здесь, не на воде. И Вика вытянуть, а то он вправду застрял в топком дне.

Ну наконец-то, сподобилась, как любит говорить бабушка, Луна накупалась и плывёт к нему, вытаскивать Вика из тягомотины топкого дна. Да, вот кому в этом озерце раздолье, понял он, когда ухватил Луну за подставленный хвост. На ощупь утка, вернее ее хвост, оказался жесткий, чуть ли не пластиковый. Виктор побоялся дергать, но достаточно крепко ухватился за хвост, предоставив возможность Луне вытягивать его.

Утка мощно заработала ластами как катер винтом, в воде чувствовались струи, отбрасываемые ею. А потом еще и крылья пошли в дело – она расправила их и попыталась взлететь. «Ну вот, сейчас будет реализована сказка про барона Мюнхгаузена. Та, в которой утки вынесли его из болота» – подумал Вик и чуть не засмеялся. Смех смехом, но из топи ноги начали выходить. Он дернул одной ногой, боясь, что вторая уйдет глубже, но нет – вырвался! И неожиданно для себя вместо того, чтоб ползти на берег, лег на воду и поплыл на середину озера. Что задумано, должно быть выполнено. И вообще, всё здорово, осталось научить Луну летать, и будет у него собственная амфибия. Поправочка, не у него, а у Мигеля. Но тоже хорошо.

Экспериментальным путем Вик выяснил, что противоположный берег, вернее будет сказать, берег с другой стороны озера имеет вполне твердое дно и выход. Именно оттуда он предложил зайти в воду Мигелю. Мигель был не против, помыться от пота не против, а учиться плавать – категорически нет! Люди не рыбы, как сказал он. И не утки тоже, добавил разведчик, посмотрев на свою жену. Та уже перекинулась обратно в человека и пыталась научиться плавать уже в женском обличье, чем снова начала смущать Счастливчика. В какой-то момент он вспомнил видосы, попадавшиеся ему в интернете… Совершенно случайно попадавшиеся, понятное дело. Короче, раз Мигель не хочет учиться плавать, то пошел он отсюда! В смысле, Вик пошел от греха подальше. Не настолько он стальной.

Кроме этого самодельного озера, других приключений дорога не припасла. Если не считать приключением попытки научить летать Луну, когда они проезжали мимо небольшого холма. Даже не холма, а просто бугорка на ровном месте. Какое там приключение, морока одна. Луна еще и крыло сломала в процессе. Когда она упала, неловко подвернув крыло, Вик начал кричать: «Перекидывайся, перекидывайся!», испугавшись, что новоявленная магичка от боли забудет, как это делается. Не забыла. А в новом теле все кости вели себя штатно.

Вообще, это забавная опция – полное излечение от всех травм и отравлений при смене тела. Главное тут – не потерять сознание, Виктор почему-то был уверен, что при нештатной ситуации автоматическое обращение в человека у оборотней не предусмотрено. А проверять не хотелось. Прежде всего потому, что никто не знает, как приводить в чувство потерявшую сознание утку. Тем более гигантскую, которая с птеродактиля разметом. Искусственное дыхание, непрямой массаж сердца – всё мимо.

Как взлетают утки? Кто-то задавался таким вопросом? Витя задался только сейчас. Память, которую он напряг выдала «кадры» взлетов этих удивительных в своей универсальности птиц как с воды, так и с земли. Если верить себе, то никакого разбега им для взлета не требуется – просто стоит такая на земле, а потом раз, и взлетела! То есть работа крыльев без каких-то подготовительных этапов. Без разбега, без прыжка с утеса, без долгого разгона по воде. Это упрощает дело. Вот только насколько такая технология работает у обротня?

– Луна, слушай сюда! – Виктор чувствовал себя инструктором школы дельтапланеризма. Правда с поправкой, с двумя поправками. Инструктор он был самозваный, а школа попахивала половыми извращениями. Если смотреть на её единственную к тому же голую курсантку. – Встаёшь на бугорок лицом к ветру. Перекидываешься. Раскрываешь крылья и пытаешься ими опереться на ветер.

– Счастливчик, что ты говоришь, как можно опереться на ветер?

– Как птица, Мигель. И не лезь под руку, а то сейчас тоже будешь учиться летать.

– У меня крыльев нет!

– Ничего, полетишь недалеко, зато быстро. Понял?

Мигель понял и заткнулся. А Луна, она вообще ни слова не вставила в лекцию. Во-первых, женщина, во-вторых, верила магу и другу своего мужа. Велено поиграться на ветер как птица, значит будет опираться. Тем более, что она птица и есть. Сейчас будет ею.

– Как почувствуешь, что тебя потихоньку приподнимает, наклоняй тело вперед. Если удержишь равновесие, пробуй отталкиваться крыльями от воздуха как от воды. Кивни, если поняла.

– Угу!

– Молодец. А теперь наклонись. Спину выпрями! Не сама распрямись, спину держи прямой и наклонись. Вот! А теперь повиляй задом.

У Луны получилось, причем так хорошо получилось, что у Мигеля в животе что-то внутри заурчало, нечто вроде несвежего завтрака или ревности.

– Счастливчик, это ты сейчас её чему учишь? Зачем ей жопой перед нами крутить?

– Вон там у тебя, Луна, будет хвост. Им станешь рулить в полете.

– Ну если хвост, то ладно, – успокоился муж летчика-испытателя.

Буквально с первого же раза у Луны получилось чуть подвзлететь и сломать крыло. А дальше пошло дело. Не в смысле, что продолжило ломаться, просто она почувствовала, что воздух и в самом деле позволяет на себя опираться крыльями. Главная сложность, как оказалось заключалась не во взлете, хотя и там непросто было, а в приземлении. Приземляться легко, просто перестань дергаться – и сразу приземлишься. Трудность в том, чтоб не клювом, не спиной, а на лапы, как вариант на зад. Или у птиц ноги? Да, а вместо задницы хвост.

До ночи освоить полет не успели, так что продолжили следующим утром. Зато уезжали от озера Ново-Силс, имея новую опцию у Луны, она стала пилотом гидросамолета. Даже лучше – она стала полноценным самолётом с возможностью посадки на воду. Потраченного времени было не жалко. Жалко было испачканного исподнего, которое Виктор замывал поутру. А что вы хотите? Длительное воздержание, жена друга, скачущая голяком – вот и снится ночью всякое такое…

Поселок показался вдали неожиданно. То есть на самом деле ждали, всматривались, прикидывали, через сколько часов доедут. Но этот момент, когда поднимаешь голову в очередной раз и вдруг: «Вон же он!», этот миг был всё равно неожиданным. Не сговариваясь, оба разведчика чуть ли не синхронно сняли шляпы и подкинули их в воздух над собой. «Оле! Ура!» – раздалось над степью.

Понятное дело, что «Оле!» кричал Мигель, и шляпу поймал тоже он, а Витя кричал русское «Ура!», а потом ему пришлось останавливать лошадь и слезать за своей шляпой, на которую успела наступить кобыла, идущая в поводу. Но это ничуть не омрачило его радость. Приехали же! И Виктор понял, что скучал по поселку, что ему хочется вытянуться на топчане в своей комнате. Хотя… было бы неплохо иметь не просто комнату в общежитии, то есть в бараке для холостяков, а собственный дом. Раз он при деньгах, раз он в этом поселке дома, то почему бы и нет? А если его усилия приведут к ожидаемому результату, то поселок разрастется.

И не хотелось бы оказаться в роли бегущего за электричкой, то есть строиться не в период массового строительства кучи переселенцев. Не за МКАДом, а среди старожилов в центральном квартале будущего города надлежит жить магу и следопыту, дипломату и аристократу. Тьфу, какие мысли в голову лезут! Или это правильно, или так и должен планировать свою жизнь тот, кто дружит с головой? Ладно, насчет дома потом подумаю, решил для себя Виктор. Сначала надо до поселка добраться.

Ну почти доехали, осталась меньше мили. Километр всего, если по-русски. «Блин, как я соскучился по русскому языку!» – вдруг подумал он. Только что признавался себе, что соскучился по общаге, а уже новая печаль. Или это тоска по потерянным родителям? По Родине, по всему тому, чего лишился… Определенно, надо плыть в это их Пятигорское княжество. То есть герцогство. Но сначала провести следующий раунд переговоров с Алонсо. Сейчас Виктор осознавал себя не простым «передастом», не разведчиком, завершившим свою миссию, а дипломатом, ведущим сложную политическую игру, которая должна включать достижение его собственных целей, учитывать интересы одного попаданца.

А какие у него цели? Хорошо жить, вкусно и вдоволь есть, иметь минимальный набор всяческих благ, удобную одежду парочку выносливых сильных коней, дом, какую-то деваху под боком. Ненадоедливую и умную, чтоб мозг не выносила и это самое чтоб каждый день да в разных позах. И чтоб можно было уезжать в степь на несколько дней одному или с друзьями, потому что без пустоши уже как-то не то будет. Вик понял, что уже совсем не хочет жить в большом городе. Хрен бы с ним, с интернетом, раз его нет и не будет, но своя конюшня, пусть маленькая, и ощущение простора – это да, это его!

А большой город, он может отравить вокруг себя степь на многие километры, устанут лошади, пока довезут тебя до настоящей прерии. Тут стоянка, там ночевка, дороги с разных сторон собираются, какие-то люди снуют туда-сюда, птицы зашуганые этим всем, звери обходят стороной. Видел он, как меняется степь при приближении к Уонду. Хотя он может и сгущать, ехал вслед за караваном, не по первозданному простору. А всё равно, их поселок хорош! И надо ему название придумывать. Вон озерцу придумали, а их деревня без имени как дворняжка ничейная бегает. То есть стоит, но всё равно как беспородная собачка.

– Мигель, знаешь что⁈

– Что?

– Надо нашему поселку имя сочинить. Как думаешь?

– Согласен! И пусть он тогда будет городом.

– Неее, не хочу город, пусть так постоит пока.

Солнце лупило их по спинам, шеи были красные, хоть и прикрывались широкими полями шляп, а камуфляж Мигеля забавно сочетался с пятнами его пегой кобылы. Следопыты въезжали в поселок, который еще не представлял, какие перемены ему уготовили эти двое. Особенно один из них, который повыше и в фабричном ВКПО под неуставной шляпой.

Глава 25
Проводник

Блин, тут столько всего произошло, а в поселке словно ничего не изменилось с момента отъезда разведчиков, словно его поставили на паузу. С другой стороны, крестьянский труд, он весьма консервативен по сути своей. И так те, кто живет в этой общине показали верх пассионарности – переехали на новый континент. Было бы неправильно ждать от них большего, но жизнь, она не спрашивает, чего от неё ждут. Новая почва, новые сельскохозяйственные культуры, нового в их судьбе и укладе теперь очень много.

Участники «самого малого Совета» поселка сидели в своей кровати вдвоем и обсуждали итоги просто Совета Обильного поселка. Алонсо, староста общины и его жена не были готовы пускать в этот свой микросовет еще кого-то, не то у них воспитание было! На повестке дня, вернее позднего вечера под номером три стоял вопрос о том, почему жене старосты не место на Совете классическом. По нему как раз и шли прения:

– Жены королей и герцогов обычно сидят рядом с мужьями, между прочим! И ничего, никто не удивляется, не шикает.

– Вот вроде умная женщина, а туда же. Где короли, а где мы. Мы люди простые, мы трудники, нам все их церемонии не нужны даром. Вот если б ты в совете была, тогда б другое дело.

– Сами же порешили, что бабам в совете не место!

– А раз так, то чего спрашиваешь? Знай своё место, женщина.

– А сейчас кто-то узнает своё место на коврике…

– Да ладно тебе, чего ты на том совете не видела?

– На людей хотела посмотреть, на их лица.

– На всех, иль на одно какое-то? Нешто не насмотрелась на меня? – Лицо Алонсо в свете поздних сумерек выглядело значительно и горделиво.

– Да тьфу на тебя! Надоел уже. Хотела посмотреть, как теперь себя Счастливчик держит. С каким лицом разговаривает.

– Нормальное у него лицо было, обычное.

– Вот это как раз и необычно. Вот сам посуди: молодой мужчина, следопыт, приезжает к набольшим людям целой округи и ведет с ними переговоры. А потом возвращается домой и…

– И чего ты замолчала?

– И его не распирает от своей значимости, он не подчеркивает, какой он весь из себя молодец.

– Так он и раньше не кичился ни происхождением, ни Даром своим.

– То есть, Алонсо, ты уже как доказанное принимаешь, что он аристократ?

– Ой, да там и думать нечего. Мне уже давно Мигель говорил, что Пабло Весельчак с ним разговаривает как с равным, шевалье его величает при официальном обращении.

– И ты молчал? Пенек старый.

– Да как-то к слову не приходилось. И вообще, жена да убоится мужа своего, цыц! Я староста, а ты женщина.

– Тогда буду молчать дальше, сам своей башкой думай тогда. – И Изабелла отвернулась от мужа, свернувшись калачиком на короткой кровати.

– Ну и ладно, тогда я спать буду.

– Я сейчас кому-то посплю! Рассказывай, собачья отрыжка, что было дальше!

– Ну я тогда и говорю, мол а чего бы тебе, Вик, не переселиться в отдельный дом. Жених ты завидный, не сегодня, так завтра приведешь в него невесту из поселковых, а то и двух. Или привезешь откуда.

– А он чего?

– А он был не против. Так и сказал, что это сообразуется с его планами, Согласен он переехать в дом, который для него построит община. Лишних-то домов в поселке нет.

– Чего⁈ Он согласен?

– Ну да.

– Вот же бессовестный козлик! Мы ему дом, а он вместо того, чтобы благодарить и кланяться согласие своё дает⁈

– А чего ты ждала, кровь не водица. У благородных так принято, чтобы всяк видел: они выше низменных интересов, выше страха, выше жалости. А сами с таким скучающим выражением благородных морд творят, что захотят. Обогащаются, но без охоты к тому. Насмотрелся на них еще там. – Окончательно наступавшая ночь не давала понять, что было написано на его лице, но интонации намекали.

– Сам ворчишь, а сам привечаешь нашего аристократика.

– Так куда ж деваться. Посуди сама, Изабелла, сколько лет пройдет до того момента, когда наше слово станут слышать сильные мира сего. А даже не лет, поколений. Нет, это наш счастливый случай, что Счастливчик свалился на нашу голову непонятно какой магией. Кто-то безумно сильный должен был его закинуть через полмира. Я б ему в ножки поклониться не побрезговал.

– Думаешь, примет его герцог Пятигорья?

– А что бы и нет? Да с такой историей его любой король примет, не в свою свиту, так на вечерок. Нам сейчас главное к этой истории присовокупить свою про наши богатства несметные, в земле лежащие. Чтоб осознал он – все те южные плоды и находки не стоят той крови, которую пролить придется, когда они Южную землю захватывать начнут. Тамошние колдуны не чета нашим дикарским.

– Вот и придумывайте сами, а моё дело женское, я ничего не понимаю в ваших заботах.

Герой их спора лежал в своей комнате, что ему выгородили в бараке для холостяков и думал. Тот самый процесс, на который в прошлой жизни всё не хватало времени. То учеба, то с пацанами мутили что-нибудь, то на компе зависал в игры. Опять же общение в сети никто не отменял. Вот и выходило, что вот так лежать и раздумывать о своей судьбе, глядя в потолок не получалось. В этом мире с наступлением ночи прекращалось всякое дело, если ты не в дозоре и не со знойной красавицей. И да, при отсутствии освещения любая селянка в темноте вполне себе могла быть красавицей.

Если вы думаете, что он размышлял о селянках, то нет. То есть не всё время, периодически герой переключался на глобальные вопросы, касающиеся их поселка с оригинальным названием «Обильный», других поселений со схожей специализацией, шахтерского кластера. Да, слово «кластер» ему тоже приходило в голову, он даже понимал его смысл. Думал Виктор всё еще по-русски.

Так вот, идею уже как-то назвать их поселок приняли на «ура», вот только Витя моментально пресек попытки уважаемых членов общины протащить что-нибудь типа Новой Старой Хрени. Он так и сказал, типа не надо уподобляться Мигелю, чего вы хотите от простого следопыта, назвавшего озеро в честь того, которое осталось на старой родине. И все моментально не захотели быть как Мигель. И то верно, попали в Новый мир, нечего тащить хлам старого. Кто предложил назвать их поселок Изобильным, уже не вспомнить. Потом пошли вариации про Щедрый, Богатый, Великий даже. Обильный на их фоне даже скромно звучал, так что остановились именно на нём.

Робкие попытки предложить всенародное обсуждение названия, сделанные Счастливчиком, были пресечены на корню. Ты что, хочешь, что целый месяц мужчины поселка друг дружке морды били по такому шикарному поводу? И то верно, без повода народ с радостью кулаками машет, а тут это, как его, всенародное волеизъявление! Без доброй драки никак. А так уведомили народ, что их поселок теперь не безымянная деревня, а Обильный, и пусть радуются. И вообще.

Что «вообще», Вику не пояснили, но поглядели в глаза внимательно. Сам допер, что ему надо привыкать к мысли – скоро он будет представлять на старом континенте руководство поселков Обильный и Серебряный. Вести себя теперь придется солидно, говорить степенно, ходить медленно. И в чем-то более приличном, чем камуфло, это ему обсказали с подробностями. Чуть ли не разжевывали этот момент, словно он был настолько важным: «И одежду надо иметь даже еще более приличную, чем прикупленную у шахтеров. Тем более, что она ношеная и с чужого плеча. Шить, только шить у портного, то есть в городе. И да, в городе ни с кем не хлестаться, в войну не вступать, вести себя скромно и незаносчиво. Короче, друг ты наш, собирайся. Опять поедешь в город. Вот доведете караван до реки, погрузите на борт, и сразу в город». Витя так и заснул, вспоминая весь тот бубнёж. Или только его первую половину?

Через день Виктор уже опять «был в строю», объезжал пустошь вдвоём с одним из молодых членов пожелавшим стать следопытом. Понятное дело, что Мигель в этом деле большему может научить, но другу было немножко некогда, он хлопотал по дому. И верно, если они вдвоём с женой отсутствовали в доме целый месяц, можно представить, в какое запустение пришел его дом. А первые ухватки, обращение с арбалетом – это всё и Счастливчик мог преподать.

Было решено, что первый караван к шахтерам до пристани на Серебряной реке поведет Виктор, а обратно они поедут сами по уже знакомому пути. Вик же поедет в город обшиваться и узнавать насчет трансатлантического рейса. Расписания прихода кораблей с той стороны Срединного моря не существует, как и регулярного сообщения. Так что, по сути, ему придется селиться где-то в городе и жить там в ожидании подходящего борта.

Кроме всего того ему было велено крутиться в обществе, набираться лоска и умения не просто бездельничать, а делать это с вальяжной солидностью. Чтоб всяк с первого же взгляда мог понять – перед ним не боец, не разведчик, а солидный господин, дорого ценящий свои слова, представляющий солидных партнеров. Да – не хозяев, не начальников, а именно партнеров. Дом, который буквально сегодня начали строить для него не просто якорь для парня, а один из признаков статуса. Умные умудренные жизнью старшие товарищи понимали: тебя уважают только тогда, когда ты сам себя уважаешь, когда за твоей душой что-то есть, капитал, недвижимость, люди.

По поводу дома для Вика вчера никто ничего не сказал, никто кроме Стива Жеребца. Не самый уважаемый член общины со скверным характером поддерживал свой авторитет только благодаря своему ремеслу, так что его возмущенный крик не изменил решения общины. Тем более, что часть расходов на постройку дома Счастливчик оплатил, причем авансом из своих средств. Мог себе позволить, звонкая монета имелась. И да, еще одним пунктом в повестке было предложение переходить от работы за спасибо к работе за деньги. Нет, крестьяне не превращались в бригаду наемных работников, как это произошло с шахтерами. Просто часть «общака», то есть казны общины было решено пустить на выплаты её членам. И то верно, работают-работают, а что в итоге? Кроме осознания, что ты трудишься на благо своей деревни, нужно еще что-то, иначе желание пахать как проклятый пропадает.

Если кто-то из читателей решил, что путешествие, на которое нацелился Виктор, будет за его счет, то он не прав. Это на дом у него денег бы набралось, не городской, но в поселке. А вот на заморский вояж ему скидывались двумя хозяйствующими субъектами, то есть мероприятие профинансировали поровну община поселка Обильный и владельцы шахтерского поселения Серебряный. Учли всё и с запасом: проживание в городе, плату за проезд на судне, проживание и передвижение по землям Старого мира, и даже деньги на обратный путь. Главное теперь было всё это не профукать. И деньги, и вещи, и транспорт. Впрочем, транспорт Вику посоветовали скинуть в городе. Ездить по городу можно и пешком, ну ладно, ходить пешком. А платить за перевозку коней через море точно не стоит, дешевле при нужде купить новых на той стороне. Благо, Вик уже неплохо разбирается в них, полное убожество не втюхают.

Со стороны, если бы это была весьма информированная сторона, могло бы показаться опрометчивым решение послать в город Виктора одного. Но это если не думать. А по здравому размышлению Совет общины решил, что нет большой разницы, посылать его одного или с двумя напарниками. Риск ровно такой же. Но главным аргументом было понимание, что вендетту никто объявлять не станет. А нападать на члена общины просто так глупо. Торговля уже крестьян с шахтерами фактически уже идет, помешать городские ей не смогли, так что никому никакой пользы от смерти или увечья следопыта нет.

А устранение посла к заморскому герцогу? Не смешите мои подковы, какой там посол⁈ Смешная и несерьезная попытка о чём-то договориться с аристократом обречена на неудачу – это при условии, если его пустят к герцогу на порог. Так это выглядело бы с другой стороны, с той, где сидят городские шишки, если бы они прознали о планах коалиции по отправке Виктора в Старый мир. Чем дольше Виктор обдумывал это, забегая то в право, то влево, тем больше он соглашался со всеми гипотетическими наблюдателями – нефиг его трогать, не стоит он усилий.

Витя даже был готов повесить беджик себе на грудь с таким воззванием: «Не трогайте меня», но чувствовал, что не поймут. Значки и беджики в этом обществе не в ходу. А зря, кстати, гораздо дешевле было бы носить табличку «староста», «барон», «герцог» или «опасный тип», к примеру, чем закупаться дорогим шмотьём, долженствующим исподволь и одновременно однозначно обозначать статус. А опасным типам вообще напряжно: им еще и оружие на поясах таскать приходится, мускулы на себе выращивать, щуриться особым образом, вот уж кому не позавидуешь в их нелегком образе жизни. Об меч, если он длинный, еще и споткнуться можно, с палашом Виктор уже разок проделывал такой финт под дружный смех товарищей.