Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Да, коллеги впечатлились, первые ответы, готовые сорваться с губ остановлены и проглочены. Всё не так однозначно, побежишь затыкать дыру тут, отвлечешь резервы там, в результате там и рванет.

– Жертв много?

– По официальным данным пять человек. Для такого события немного.

– Выводы сделали?

– Хороший вопрос. Сделали, усилили меры безопасности при работе с взрывчатыми материалами.

– Я считаю, оформить как аналитическую игру и дать рекомендации МПС по усилению мер безопасности с взрывчаткой и боеприпасами, не дожидаясь события. – Чартков всегда четко излагает, опытный дядька.

– Поддерживаю – Второй постоянный сотрудник отдела аналитики, Долгов Андрей поднимает руку, как на голосовании.

– Вот ты и оформляй записку. Как говорит Жорж, инициатива имеет инициатора. А он тебе поможет с терминами и спецификой.

– Чего сразу я, тема Милославского.

– Ага, он такое наоформляет, потом отписываться устанем.

Есть такое дело, не умею, не люблю, не проникаюсь тутошним стилем письма. И вообще, мой вклад – вот такие забросы фактов из того мира и их раскачка под наш. Иногда выходит путное.

Глава 17
Отпуск

А всё-таки я дожил до отпуска! В аккурат перед днем рождения получилось, вернее за неделю до него. Так что я свободен, как фанера в небесах. До отпуска успел незаконными методами и кривыми дорожками получить дубликат технического паспорта на свою Ладу и сварганить справку-счет из магазина в Белоруссии, подтверждающую его покупку в автокомиссионке. Уже с ними совершенно законно и без проволочек зарегистрировал на себя под косыми взглядами Онегина. Номерные знаки прикрутил болтиками, специальных магнитов мне не выдали. Может, впрямь кинуть такую идейку начальству по поводу быстросъемных номеров? Кстати, и тему с неодимовыми магнитами надо поднять, раз с идеей выходить буду. Пусть институт стали и сплавов кумекает и экспериментирует. Попаданец я или погулять вышел? Ах да, классический попаданец готовые патентные заявки несет. Но в СССР и патентного права нет, вот смешно-то как! А на нет, и суда нет. Ни мы врагу предъявить ничего не можем, ни они нам. Хоть с авторскими правами на интеллектуальную собственность разобрались, и то хлеб. Кому хлеб? Мне, если заинтересую издательство своим гениальным и самобытным творчеством.

Как взрослый, на зелененькой Ладе по имени Шерхан с настоящими номерами я ехал в Тулу к родителям. Пусть проникнутся мерой успеха сыночка своего, в это время машина – тот самый маркер хорошей жизни. Не квартира, их пока выдают, а именно четыре колеса, которые катятся туда, куда ты пожелаешь. Даже всамделишная московская квартира в этом временном отрезке не так вштыривает. И еще не скоро весь народ поймет, что и как, оценит преимущества недвижимостью перед жестянкой на колесах. Отдельные сильно продвинутые товарищи уже сейчас заняты собиранием земель русских, точнее квадратных метров. Предположил бы, что это такие же прошаренные попаданцы, но я знал некоторых по прошлой жизни – не тянут они на наше гордое племя. Просто хитрые.

А в самом начале девяностых им на смену придут первые черные собиратели. Наверняка придут и в этот раз или хотя бы попробуют. В прошлой жизни доходило до того, что квартиры у бухариков изымали за право жить на коврике и получать по бутылке водки в день. Пожизненно, то есть полгода. И такой маргинал уходил из жизни пьяным и счастливым в уверенности, что удачно пристроил ненужные ему квадратные московские метры. Пока другие борются за жизнь, он лежит в тепле в алкогольной нирване на полном обеспечении и деградирует. Самое прикольное, что такому счастливчику жизнь не ускоряли до одного месяца, он был как реклама для прочих алкашей, демонстрация золотых ворот в Вальхаллу. Страшно вспомнить, страшно предположить второй виток. В очередной раз спрашиваю себя – что есть гуманизм? Правильно ли заставлять человека быть человеком или лучше дать ему распоряжаться жизнью самому и слить её в унитаз? Не всякий готов стоять на коленях, иным сподручнее ползать в грязи, и они искренне требуют свободы для себя. Может, пусть? Может, так работает естественный отбор? С другой стороны, если общество тратит ресурсы на человеческую единицу, растит, кормит, обучает, то оно имеет право спросить с этой единицы в объеме затраченных средств? Как со спортсменами – хочешь свалить, отработай потраченное. Кабала? Да, и насилие над личностью в интересах коллектива. Муравейник, тоталитаризм, здоровое стремление организма выжить. Естественный отбор и закон джунглей как фактор мировой политики.

Вот до каких мыслей можно доехать за рулем машины, если едешь долго и нудно. Убогая двухполоска от Москвы до Тулы, по одной полосе в каждую сторону, даже без обгонной третьей. Еще и состояние покрытие такое, что восемьдесят в час на ней чуть не максималка. Зато без пробок. Вот и выходит – что сейчас двести километров за три часа покрыл, что в прошлой жизни столько же, ежели днем ехать и пробиваться через МКАД и прочие узости. Поскольку еду из Москвы в провинцию, багажник забит всякими продуктами из тех, что есть в Москве и уже редкость в Туле, а также стиральный порошок, мыло, еще кое-что по мелочи.

Жизнь в СССР и так приучает жить как в древности – охотой и собирательством. Охотой на дефицит и собирательством запасов на голодное время. А уж в это талонное время тем более. Малый джентльменский набор с прошлой войны выглядел так: соль, спички, мыло. Тогда большинство советских людей жили на селе, им соль и мыло были актуальнее продуктов, которые они под ногами худо-бедно наковыряют. Современные соотечественники критически зависят от покупной пищи и электричества, но электроэнергию не запасешь. А вот крупы актуальны. Самые запасливые регулярно обновляют запасы всякого риса, макарон, гречки, в которых неизбежно заводятся жучки. Поэтому самые жадные граждане крупы проветривают, прожаривают или опрыскивают керосином. И не спрашивайте, как потом такую кашу есть – это не ко мне. Короче говоря, граждане позднего СССР поголовно выживальщики покруче тех, кто увлекался этим видом досуга в двадцать первом веке. Тем более, что сейчас у каждого за плечами деревня, лагерь или еще какой экстрим типа похода в лес, горы, на реку. И уж если поход, то бессмысленный и беспощадный, чтоб нога человека до туриста не ступала, чтоб птица не долетала до середины маршрута. И обязательно костер разжечь надо одной спичкой под дождем. А сырыми спичками разжечь слабо? Зажигалки дороги, одноразовых еще нет в природе.

Я теперешний добровольно в поход ни ногой, я знаю, как должна выглядеть экипировка туриста и сколько она должна весить. Да тут даже обуви туристической еще не существует, а вместо жидкости для розжига специальная расческа! А с чего у меня такие мысли про поход? Да просто по обочине прутся такие – в панамах, кедах и с самодельными рюкзаками, сразу видать бывалых. И рад бы подвезти, но не могу. Подвозить туриста – это как подыгрывать ребенку в футбол. Оно может и приятно, но не полезно. Так что пусть топают, конец уже близок. В том смысле, что парни здоровые, а Тула рядом, если они в Тулу, километров десять всего осталось.

Я снова без ключей от квартиры, но уже умный, родители предупреждены, что я приеду, так что они придут с работы без задержек. Еду мимо своего старого офиса обкома комсомола, мимо стадиона «Арсенал», прикидываю, что надо будет показаться во всех местах. И кстати, вполне вероятно, что ни до кого не дошла весть о моем комиссовании, для всех я буду дембелем. Особенно сейчас я вылитый демобилизованный воин – джинсы, жилетка, модные темные очки. Не хватает значка «Отличник СА». Еще один штрих забыл – сижу за рулем автомобиля как приличный дембель. Ладно, придумаю что-нибудь, при моей должности врать не то, что нехорошо, а положено. Машину запарковал около подъезда, только тут это слово не в ходу. Тут машины ставят, а не паркуют. В каждую руку по две сумки, вперед, наверх, стучу ногой в дверь.

Классическая встреча родного сына, кто видел, тот представит – мама обниматься, папа здороваться, сумки поперек прохода, сплошная неразбериха и переход Суворова через продукты. А приехал всего один ребенок, хоть и большой.

– Жора, как же ты тащил такие сумки, зачем! Отец на вокзале мог встретить.

– Да какие проблемы, в Москве багажник загрузил, у вас около подъезда выгрузил. Я же на колесах.

– На каких колесах, откуда?

– В Белоруссии старенькие жигули приобрел по случаю, в Москве товарищи подшаманили, подкрутили, теперь как новая бегает.

– Вот это номер! И нам не сказал ничего, небось в долги залез?

– Да нет, с премии купил, хватило. Я же хорошо получаю, в Союзе офицеры не бедствуют.

– Жор, вот прямо так хорошо платят, что машину купил через год?

– Да, пап. На старенькую хватило с годовой выслугой и премией за внедрение одной приблуды.

– Ну всё, голодный небось, устал с дороги, давайте на кухню, будем ужинать. Только руки, руки вымой с мылом!

– Да, мама! С мылом вымою. – Если б не мамы, кто бы нас приучил мыть руки с мылом перед едой? Это пока мобильников нет, а как изобретут, так мамы будут и через сотни километров в другие города звонить и напоминать: одевайся теплее, кушай хорошо, не стой на сквозняке, мой руки…

За ужином выяснилось, что никто из знакомых не в курсе, что меня в прошлом году комиссовали. В Туле я сверкнул меньше, чем на неделю, потом заскакивал крайне редко, да и не любители мои родители бельём трясти прилюдно. Это очень хорошо, значит официальная версия моей жизни – дембель и сверхсрочная служба в Москве.

– Жора, тут такое дело. Не знаю, как у вас там принято, но, по сути, ты старлей без образования. У тебя сейчас по документам даже среднего нет.

– Обана! Умеешь, отец, обрадовать. Я как-то и не думал об этом, закрутилось всё так, что про техникум забыл напрочь.

– Вот пока в отпуске, займись. Восстановиться надо тебе и годик этот добить. Покумекай со своим начальством, пусть оно скажет, что делать и как быть.

– Пап, ты прав на сто процентов. Но отпуск я на это тратить не буду, и так пашу на Комитет без продыху два года подряд.

– Ну смотри, тебе виднее. Ты уже взрослый, в некоторых вопросах разбираешься лучше нашего.

Это верно. Так я и старше их. Парадокс, так его и растак.

– Жора, а ты не думаешь, что уже пора четвероногое своё показывать? Ужин мы съели, кормить больше не будут.

– Какое четвероногое? Блин, папа, ты меня в ступор вогнал. Машину, да конечно, пошли машину смотреть, пока не стемнело. Мам! Пошли Ладу поразглядываем мою. С четвероногим ты угадал – я его Шерханом назвал. Механик сказал, не машина, а зверь. И жрет много, как тигр настоящий. Или как немецкий, который танк.

На следующий день под летним дождиком я скромно подрулил к зданию обкома ВЛКСМ. Чтоб не подставлять товарища, даже оделся прилично, в смысле не в майку и жилетку, а сорочку надел. Но с жилеткой, у меня под ней плечевая система. Два года прошло всего, а как десять, если судить по ощущениям. Быстро живу, много всего происходит. Миша Саенко, мой бывший начальник в кабинете отсутствовал, зато Машенька сидела в спортивно-массовом отделе как константа. Она стала женственнее на несколько килограммов, из глаз пропало то выражение оценщика или спекулянта, с которым она смотрела на всех лиц противоположного пола. Замуж вышла? Ну и не моё дело, не родственники, не друзья.

– Маша, привет! Как здоровье, как всё?

– Привет, Жорж. Демобилизовался уже? Восстанавливаться пришел?

– Нет, Мишку ищу. Подскажи, где он прячется.

– Товарищ Саенко не прячется, он теперь секретарь обкома комсомола. Такие вещи надо знать, Милославский. Даже, если ты только что вернулся из рядов Вооруженных Сил, должен был интересоваться. Тебе здесь еще работать, между прочим. А с таким отношением…

– Спасибо, Машенька, за ценную информацию. Поскачу к нему.

– У тебя какое-то дело к товарищу Саенко?

– Да нет, просто поздороваться, потрепаться.

– Сдурел?! Не ходи!

Но меня уже не было в кабинете, я шел на следующий этаж наносить визиты вежливости в незащищенные места. Оказалось, что к секретарю, даже не первому, а просто секретарю с ходу не прорвешься, его секретарша охраняет. Чуть не пошутил, что у секретарши тоже должна быть какая-нибудь секретелла, но вовремя одумался. Тут народ с юмором дружит, но в отведенное для этого время и по регламенту. То есть, если шутка рекомендована к обращению в аппарате, то ха-ха, а если не одобрена сверху, то хо-хо. На сотрудника серьезной структуры я не похож – нет дерматиновой папки под мышкой. Да и хрен с ним! Захожу в приемную, киваю головой: «Один?», и, получив окрик «к нему нельзя» машу перед носом корочкой. «Нас не беспокоить!» – и прохожу в кабинет.

Ну что сказать, бывший начальник еще чуточку возмужал и посолиднел, всё-таки должность не хухры-мухры, целый секретарь!

– Привет, Михаил! Не помешаю?

– Здорово, Жорж! Каким ветром к нам? Можешь не складывать в голове пасьянсы, я в курсе твоей службы. Уведомили ваши коллеги в своё время.

– Вот и здорово! А то врать не люблю. Уже научился худо-бедно, но еще не полюбил.

– Врешь и не краснеешь, Милославский! Чтоб ты да не любил приврать?

– Михаил, да что ты такое говоришь, да чтоб я когда-нибудь…

– Ладно, расслабься. Я же понимаю, твоя натура наложилась на место службы. Ты у нас кто по званию? А то мне прошлый раз ничего конкретного не сказал. Или просто секретный сотрудник?

– Вот ты опустил бывшего подчиненного, Михаил! Лэйтэнант я, старшой.

– Блестящая карьера, но даже не сомневался в твоих перспективах, Жора. Говори, чего от меня хотел.

– Блин. Может, я просто поздороваться пришел! Первый раз в отпуске, гуляю такой по Туле, готовлю байку про дембель… и тут такой облом.

– Жорж, правда, дел полно. Чего хотел на самом деле?

– Помнишь, ты говорил, что мне надо печататься в «Молодой гвардии»?

– Ага, дозрел. И через своих не хочешь в эту калитку стучаться, старых знакомых вспомнил. Ладно, помогу по старой памяти, будешь должен.

– Михаил, с меня книжка из первого тиража с дарственной подписью автора. Через сто лет, знаешь, сколько у букинистов будет стоить!

– Трепло ты, Жора, и не меняешься, сколько тебя знаю. Вали уже, сказал помогу, значит помогу.

– Понял намек, сваливаю. Счастливо оставаться!

Ага, удочку я закинул, теперь надо прикормку крошить в озеро. Или наоборот, сначала надо было сыпать кашу или хотя бы батон накрошить? Рыбак из меня тот еще. Из тех, у кого не ловится, потому что на рыбалку не пошел. Помню, в Москве-реке около дома чемпионаты устраивали по ловле рыбы. Днем, летом, в большом городе… чемпион мира за три часа выловил в одно лицо семнадцать килограмм рыбы. И это в двадцатом году двадцать первого века – что значит умеют люди. А я – пошел сборник стихов в издательство пробивать, а сам еще его не написал. Так, в голове что-то крутится. Я после этого могу считаться нормальным человеком? А меня кто-то таковым считает? Так что, ноги в руки и вперед, вспоминать стишки, у меня отпуск целый для этого есть.

Вы даже не представляете шок, в котором пребывала мама, когда осознала, чем её сынок занимается в отпуске. Я сам виноват – увлекся процессом и не убрал черновики до её прихода с работы.

– Коль, это нормально вообще? Ходит и ходит. Потом сядет за стол и раз – половина стихотворения написана.

– Нина, успокойся ты. Все поэты так пишут: ходят-ходят, потом раз, и готово. Я тоже тебе стихи так пишу.

– Ага, одно в три года. А Жорка-то, по десять в день. Я попросила почитать, там жуть кромешная.

– Вот и не проси больше. Что вы женщины вечно всем недовольны! Не пьет, не курит, спортсмен, пишет, служба достойная.

– Да, спортсмен, после этой командировки кожа да кости остались. Никак не откормлю до прежнего состояния. Хоть ты скажи как отец, может послушает.

– Да что сказать?

– Я не знаю. Жутко просто смотреть. Он словно вспомнить что-то пытается, словно его кто-то заколдовал, а он расколдоваться хочет.

– Ты не знаешь, я не знаю. Вот и нечего лезть. Жора правильный человек, ерунду не напишет. А если напишет, так и пусть. В его возрасте надо за девками бегать и сессии сдавать, а не это всё. Может он вообще не наш, может нам его подкинули?

– Тебе может и подкинули, принесли в сверточке, а я сама рожала, мой он.

– Да ну тебя, я же образно.

Делаю вид, что не слышу за своей спиной эти перешептывания и занимаюсь своим делом. Зачем? Хрен его знает, вдруг кому-то нужно, а не одному мне. Говорят, бывают такие люди, которые чужие стихи читают и что-то там такое для себя находят. Может и есть такие, я не проверял еще. Как любил говорить чел один, Володька Голубицких: «Таки практика – критерий истины!» Типа, не попробуешь, не узнаешь и будешь мучиться. А потом три наряда получил за что-то и мучился, за то всё узнал. Что ж он за дичь тогда сотворил? Да и хрен с ним! Тоже уже дембель.

Глава 18
Бугурт

Несколько дней мозгового штурма, направленного на вспоминание всего, написанного ранее рифмованного бреда дали великолепный и неожиданный результат: меня отпустило. Начав перекладывать листы, читая рукописные строки, я понял несколько вещей: большая часть моих стишат неформат для существующей литературной традиции, слишком резко, слишком ярко. Кроме того, это в принципе немногим интересно, тем более что сейчас и так издается достаточно всякого бумажного мусора. Ну и наконец, мне самому это зачем? Захотелось слегка потешить своё эго или даже не слегка? Лучше я отнесу кое-что в какую-нибудь «Юность» или другой литературный журнал. Захотят – пусть печатают. А нет, так и хрен с ним.

Вечером успокоил родителей, объяснив, что попытки литературного штурма признаны неудачными. Мол, больше такого не повторится, отбой поэтической тревоги.

Перед сном отец улучил минутку пообщаться без мамы и по-мужски:

– Жора, я видел, как ты приехал. Ты ходишь с оружием. Всегда?

– Не всегда, но часто. Привык уже, без плечевой системы как голым себя чувствую.

– И что, это так необходимо? Ты меня пойми, я волнуюсь.

– Пап, не так, чтоб прямо очень, и, естественно, не всегда есть такая потребность. Но лучше «Беретта» у меня будет болтаться и не пригодится, чем понадобится и её не будет. Как-то так.

– И пригождалась?

– Наган однажды очень вовремя подвернулся под руку. Думаешь, старлея мне дали за красивый отчет?

– Смотри, чтоб мама не узнала.

– Угу. Приложу все усилия.

Расплевался с литературой, и сразу руки дошли до доспехов. Вытащил своё железо и тряпочки из-под дивана, где они хранились два года с момента моего призыва – всё в приличном состоянии. Не сопрел поддоспешник, не заржавела сталь. Так, слегка кое-где, надо будет вычистить и салом протереть. Попытался померить – облом. В ранней молодости, то есть лет до двадцати пяти, а то и позже у некоторых, физические кондиции скачут. Занимаешься интенсивно, организм распирает в разные стороны, бросаешь это дело – скукоживаешься. Знакомый парнишка полуфехтовальщик-полубодибилдер жаловался, что то не влезает в свой комплект, то выпадает из него. Я на армейской пайке сбросил массу, но всё равно в старый комплект не влезаю, а подкачаюсь, совсем мал будет. Но тем и хорош мой зерцальный доспех, что кольчатые соединения можно раздвигать, вплетая новые ряды колец. Шлем не жмет, наручи регулируются. А вот стеганый поддоспешник придется расставлять, вшивать клинья на боках. Хорошо, что у него рукава не вшиты, а привязаны шнурком, меньше мороки.

Полного дня мне хватило, чтобы привести доспехи в достойное состояние, благо в папиной мастерской, которая у него в гараже оборудована, было и место, и инструмент. Почему-то мне не хотелось заниматься ремонтом на базе в «Арсенале», а именно для похода туда я и готовил свой комплект. Так давно не дрался, что аж плечи чешутся.

Конспирация конспирацией, но на себе я доспехи в «Арсенал» не потащил, подкатил на Шерхане ко входу на стадион и поставил машину рядом с вечно запертыми воротами. Закинул баул на плечо и пошел на нашу базу. На нашу? Хм. Естественно, обошлось без внезапного драматического вступления в свою бывшую епархию – я заранее дозвонился до нового тренера, до своего очень-очень старого знакомого и договорился о времени прихода.

– Александр Алексеевич, привет! Как жизнь молодая!

– Жорж, здорово! Ты уже дембельнулся! Поздравляю! – А по голосу чувствуется, побаивается бывший учитель меня. И я вполне его понимаю, из Узловского Дома спорта бывший физрук попал в областной центр, тренирует неплохую команду, которую я ставил на крыло… Для учителя физкультуры Нижнеподпопинской школы карьера супер. А вдруг Милославский пришел забрать то, что принадлежит ему по праву? Тем более, что Александр знает, какой у меня авторитет в Федерации фехтования. С другой стороны, он уверен, Тульская команда уже не мой уровень.

– Александр, заранее предупреждаю, на твоё место не претендую, я в Москве уже работаю.

– Во как! Только уволился, не погулял лето, и уже впрягся? Признавайся, куда тебя переманили?

– Пока не скажу, чтоб не сглазить. Будем считать это военной тайной.

Пока трепались на разные спортивные темы, прогулялись по базе. База не выглядит заброшенной, значит шефы-оружейники не бросили команду. Это радует. Тренер расцвел прямо от известия о моём невозвращенчестве, правда сетовал, что в Минске я напортачил с командой БелВО, слишком хорошо их натаскивал. Пришлось объяснять, что родные мне не только туляки, а вообще все истфехи страны. Вот сейчас на слуху десять команд из крупных городов, а я мечтаю, чтоб было тридцать. И чтоб чемпионат по центральному телевидению собирал полстраны как хоккей. Что мне вообще по барабану, кто побеждает, главное сам процесс не заглох. Принцип «делай добро и бросай его в воду» в чистом виде.

– Жорж, сейчас тренировка будет, парни обрадуются, когда тебя увидят. Ты же останешься?

– Саш, какой может быть разговор! Кстати, ничего, что я тебя по имени, а не как в школе, по батюшке величаю?

– Хорош подкалывать, Жор. Нормально всё. Это по началу приятно было – только после института, а уже по имени-отчеству. К тридцати наоборот, хочется молодым оставаться.

– Понял, учту. Саш, а Сумрачный Гений как там, не развелся еще?

– Отстаешь, он уже снова женился. Директор межшкольного цеха исторического костюма и снаряжения. Считай, самая уважаемая марка по снаряге в Союзе у нас в Узловой клепается.

– Этот момент мне известен, сам белорусов в неё паковал в прошлом году.

– Жора, ты так и не ответил, ребят дождешься?

– Александр, где твои глаза? Вот же баул мой валяется, я его чисто для прикола волок? Я твоих Гавриков не просто дождусь, я их еще и побью конкретно.

– Жорж, наших Гавриков.

– Принимается поправочка – наших. У тебя какой план тренировки на сегодня?

– Разминаются по-легкому, потом пакуются и избивают тебя.

– Хороший план. Вовремя я подвернулся. А то бы даже не знаю, как ты выкрутился, кого бы им подсунул.

Я встречал бойцов в тренировочном зале, стоя рядом с их тренером. Старички меня не просто все знали, а знали как облупленного, да и сами были биты много раз в целях достижения высоких спортивных результатов. Так что совершенно нормально было то, что наобнимался со всеми. Шум, смех, крики и приветствия смолкли только с началом тренировки. Как-то на автомате я тоже подключился к группе и разминался вместе с ними, словно принимая главенство тренера в этом зале на это время. Пока всё выглядело так, словно я тоже его подопечный. А вот, когда мы упаковались, всё изменилось, я взял процесс в свои шаловливые ручки. С Александром мы этот момент согласовали заранее.

– Парни, сейчас я буду вас тестировать.

– Это как?

– Месить он нас будет!

– За что, я только жить начинаю! – вот собрались балаболы.

– Отставить юморок! Некоторых я хорошо знаю и так, а кое-кому проведу тест на устойчивость моральную и физическую. Ну и навыки посмотрю. Те, кого вообще не знаю, могут расслабиться, их сейчас бить не буду. Ты, ты, ты и ты: по очереди спарринги со мной по одной минуте без счета. Очередность сами определите. Первый на ристалище! Александр Алексеевич командует.

Ученики люди подневольные, дисциплина у настоящих спортсменов вбита под кожу тренером. Так что без эксцессов и шума на ристалище вышел первый кадр.

– Бойцы меня слышат? Бойцы к бою готовы? Бой!

По команде тренера первый спортсмен бросился в бой без раскачки и разведки. А чего качаться, всё равно я его буду бить быстро, больно и с фантазией. А так, может он ритм мне собьет или комбинацию разрушит, если повезет. Наработанные рефлексы никуда не делись, техника тоже со мной, только выносливость не на уровне. Я считаю, что этот параметр вообще никогда не бывает достаточным. А еще скорость можно наращивать до бесконечности. В смысле, нельзя, но очень хочется. Именно эти два параметра, скорость и выносливость помогают биться бесконечно долго, а техника делает движения эффективными.

Спасибо Одину, мне хватило моих теперешних скудных силенок на этих четырех бойцов. Еще и по полминутки отдыхал между ними, запыхался, но спекся. А два года назад я бы даже не вспотел. Что значит, парни подросли, а я подзабил на тренировки. Финты, прописанные в моем спинном мозге, помогали не сильно загружать головной, поэтому была возможность проанализировать их технику, силу ударов и кондиции.

– Ну что сказать, бойцы, вы заметно подросли с того момента, как я вас видел последний раз. Это радует, скажите спасибо тренеру, что он вас так хорошо прокачивает. Следующий этап нашего безобразия будет проходить на улице. Кому страшно, тот может оставаться внутри, внутри безопасно.

– Жорж, после такого мы точно все останемся на базе!

Шутки шутками, но кое-кто сейчас удивится.

– Парни, в кого сейчас ткну пальцем, выходят на улицу в полном облачении, остальные берут вот эти шесты, шлемы надеваете, перчатки не берете. Только вон те дрыны с красными тряпками не трогайте, это нам с Александром Алексеевичем. Ага, шутки кончились, десять человек, разделенные на две команды, встали в две шеренги напротив друг друга внутри квадрата, обозначенного их товарищами с шестами.

– Бойцы на линии – если кто-то из этих отлетит или попытается выйти с обозначенного поля – пихайте их шестами обратно, добивать не надо. Вы маршалы, на вас контроль территории. Понятно?

– Да!

– Две команды, сейчас вы будете участвовать в бугурте – рыцарском командном поединке. Правила – упавший не встает, своих не бить, подножки, броски не используем. Разрешаются однократные толчки щитом. Три пропущенных попадания означают проигрыш – падаете сами.

– А если не заметим? В драке не всегда чувствуется, а услышать вообще не вариант.

– У нас с вашим тренером в руках оглобли с красными флажками. Если я или он увидит, что боец не реагирует на попадания, будем хреначить по куполу дубьем или закрывать вам морды флажком. То есть увидел, что красная пелена свет застит – значит ты уже умер и падаешь сразу. Кто не среагирует, тот получит в табло радикально. Вопросы?

– И до каких пор мочиться?

– До победы.

– По рукам-ногам считается?

– Всё считается. И скажите спасибо, что вас лучники не обстреливают. И из пушек по вам не бьют. Сейчас у команд есть три минуты обговорить тактику. А я пока помечу от греха одну команду.

– А что, можете организовать?

– Во мне кто-то сомневается? Так мне нетрудно на следующую тренировку огнестрел принести с ослабленными зарядами и по вам начать хреначить. Кто-то хочет попробовать?

Заранее заготовленными красными лентами, которые навязали на плечи одной команде мы визуально разделили бойцов. А то попадаются кадры – путаются и бьют всех.

– Жорж, думаешь, получится что-то путное?

– Мы не попробуем, кто-то обязательно придет к тому же. Формат интересный и зрелищный. Главное, чтоб не скатилось в самбо и сумо.

– В смысле?

– Прикинь, если падение означает поражение бойца, то появятся умные, которые попробуют тупо валить противника подножкой или сносить тараном.

– И что, зрелищно будет!

– Ну да, только фехтование кончится слишком быстро. Красота уйдет, а следом и зрелищность. И будет самбо в кольчугах.

– Ты прав, можем к такому скатиться. А что если не штрафовать упавших? Пусть они выкарабкиваются как хотят. Всё равно хитов наловят, как ты говоришь.

– Будем посмотреть. Любое дело без почина не увидать.

Встаем с двух сторон площадки с Александром, в руках оглобли с красными флажками, готовы отслеживать и контролировать. Я заставил Александра надеть шлем и поддоспешник – а то еще словит нежданчик от подопечного, ходи потом зубы в горсточку собирай. Бой! Какая там тактика, рванули все друг дружке навстречу как двухмесячные песики на прогулке! Двое сразу упали, один сгоряча даже попытался встать, но был опрокинут моим тычком в полумаску. Остальные самоотверженно рубились так, словно не они опытные бойцы с десятками схваток на турнирах, а зелень сопливая. Ни строя, ни помощи товарищам, ни понимания ситуации на поле. Типа, вижу перед собой одну тушку и окучиваю её, а противник, который стоит спиной ко мне и ни сном, ни духом не ждет удара в спину… он его и не дождется. Изредка ходячие трупы нуждались в напоминании их основной модели поведения как мертвецов. Дружеский удар сзади дрыном по башке или флаг, накрывший лицо, если удар по кумполу не помогает. В итоге чисто случайно победила команда без ленточек с перевесом в два живых тела. Причем, пока один добивал своего противника, второй пальцем не шевельнул, чтоб ему помочь.

Кстати, маршалы смотрели со стороны с улыбками, кажись, до них чуточку дошло, как нелепо бились их более опытные товарищи.

– Ну что, бойцы, понравилось?

– Да! Да, конечно! Круто!!!

– А нам нет. Со стороны вы смотрелись как десять храбрых дебилов, никогда не дравшихся в строю, забывших, что у них есть товарищи и общая цель. Зато нам было весело. Всем спасибо, отдыхайте. И поздравляю вас с первым бугуртом в России.

– А не в России такие схватки устраивают?

– В Европе такие толпы собираются, что ого-го. Но там личное мастерство слабовато. Зато они умеют в команде работать. Саш, как считаешь, можем повторить?

– От чего ж нет? Парни, вот вы пятеро дооблачайтесь и меняетесь с проигравшей командой.

Не успевшие подраться со мной или друг с другом парни с неестественным энтузиазмом побежали за оставшейся в здании базы снарягой. Рубль за сто, сейчас они минут на пять там зависнут, вырабатывая тактику боя против своего противника. И это правильно. Потихоньку так и научатся в команде работать. Даже не удивился, когда во втором бугурте более слабая команда, видевшая прошлый бой со стороны, стала действовать чуть грамотнее, кое-кто даже догадался один раз напасть вдвоем на одного. Молодцы парни!

– Жорж, ты знаешь, а хорошо выглядит, я бы сказал – эпично!