Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Виктор шел рядом с конем, но вид старался при этом настолько напыщенный, насколько мог. Он уже понял, что в этом мире по одежке не просто встречают, по ней и ударить могут колюще-режущим. Он огляделся по сторонам: слуга идет справа и чуть сзади, контролируя подранка, чтоб тот второй раз не упал с коня. Илинг почти лежит на луке седла коня, ведомого в поводу Виктором и никак не выглядит доминирующим самцом в их стае. По идее, чтоб не было урону чести Вити, следовали вести коня слуге, но тогда Виктор должен идти на шаг впереди, а несчастный шевалье рисковал кувыркнуться на мостовую, и возможно головой. А тогда вся операция по спасению парня затевалась зря – следующий удар башкой о камни он не переживёт. Это хорошо еще, прошлый раз его почти поймали. Чуток изваляли, а больше никакого ущерба, кроме морального. Он сейчас едет полубесчувственной тушкой, плохо осознавая своё состояние. Но хоть рулит в правильную сторону. Наверное.

– Эй ты! Да, ты, ну-ка подскажи, где тут дом барона дер Гонну! – Вик был суров и харизматичен, он уже устал картинно расправлять плечи, но всё еще изображал что-то такое.

– Проехали, ваше… э-э Вашество! Вон тот дом, с зелеными воротами. – Какой-то не очень преуспевающий горожанин тыкал пальцем в сторону вполне респектабельных ворот.

В то время, как все остальные дома выходили на улицу дверями, этот имел перед своей стеной двор с каменным забором и ворота в нём. Прочие постройки выглядели так, словно их слегка раздвинули в стороны, чтоб дать место столь солидному зданию.

– Нормально. Дошли, Арни! Сейчас сдадим этого, и можно будет валить к себе. На какую ерунду я убил этот день, держите меня семеро! – Вик говорил всё это по-мерсальски, не чтоб его принимали за местного, а в целях совершенствования владения языком. В своё время он считал, что знание английского ему никак и никогда не пригодится, а в этом мире был вынужден выучить уже два языка, а третий начал кое-как принимать на слух по необходимости. Большинство моряков на «красотке» говорило на швисском.

Глава 33
Вперед, вперед!

Никаких расшаркиваний не потребовалось, даже в дом не пошли – просто скинули бормочущее тело на руки челяди да Вик разок рыкнул, когда кто-то потянул руки к поводу его коня. Пусть радуются, что не пришлось бегать по городу в поисках господского тела. Привратник со вторым слугой попытались выяснить, по какому праву им сдали хозяйского сынка неопоясанным, да еще и коня уводят. Но ничего не вышло, аристократ, привезший тело был сильно не в духе, такому под горячую руку попадись, он и убить может. Попытались шевалье Илинга расспросить, а тот ушибленный, бормочет чего-то непонятное про боевые колесницы. Так и вышло, что господинчик на руках, а копытное ускакало.

Короче говоря, наш как бы боярич гордо удалился верхом, сопровождаемый пешим слугой и с донельзя напыщенным выражением лица. Ой! А ведь он покушать хотел. Провести целый день без маковой росинки во рту – это нормально в этом мире, тем более для следопыта. То есть не нормально, но бывает, если уж совсем точно говорить. В пустоши всякое бывает. Вот только там нет нужды строить из себя невесть что, а еще там принимают человека по его делам, а не по предкам и титулам.

Витя понял для себя, что не его эта тема – отыгрывать аристократа в каком-то поколении. Иным в кайф, а его напрягает сильно вся эта лабудень с «милостивыми сударями и извольте принять мои заверения в совершеннейшем к вам неуважении». Тьфу! Не нравится тебе человек, так отойди, не отстаёт – сунь в морду. Будут ему еще указывать разные, что следует надевать в данное время суток. Но кроме эмоций были и конструктивная мысль насчет того, что проще будет прилично прибарахлиться, чем каждому третьему с мечом в руке доказывать своё право одеваться согласно своему желанию. Ах да, меч тоже нужно купить. Он уже ляпнул впопыхах, что позволит выкупить трофейный клинок Илингу, теперь попятного давать не в масть.

Так думал молодой вельможа, свой зад приладивший в седле. На самом деле, он представлял из себя странный человеческий образчик: дважды студент, воспитанный гопниками из Балашихи, ставший следопытом на фронтире магического мира, а теперь надевший на себя маску аристократа. Заматеревший цирковой медведь, отставленный от должности и попытавшийся в Римском Сенате закосить под Юлия Цезаря, был бы примерно настолько же органичен, как нам кажется. Впрочем, у медведя в сенате было бы больше шансов выжить. Чем у Цезаря.

Нашли их через два дня. Если вы думаете, что всё это время Виктор плевал в потолок и радовался тому, что под ногами не качается пол, то сильно ошибаетесь в первой части предположения. Потому как начет радоваться твердой земле – это прямо в точку! Как выяснилось, самый короткий и быстрый путь из Нового Порта в Долинол, столицу герцогства, проходил по воде. Страха он не вызывал, чего бояться тому, кто пересёк Срединное море? Вдоль побережья, потом вверх по реке – плёвое дело. Но покачает немного, это да.

Ах да, их же нашли. Нашли и начали высказывать претензии в части невыполнения своего обещания предоставить возможность выкупа фамильного клинка.

– Шевалье Илинг, я не нахожу причин для ваших упреков! – Вик старался строить свои фразы максимально выпендрежно, настолько, что порой сам к концу фразы забывал начало. Аристократия, итить её бабушку. – Декларируя ваше право выкупить меч, я не налагал на себя обязательство бегать за вами дабы… дабы облегчить вам сию возможность. – Уфф, вырулил.

– То есть вам просто было лень приехать в дом моего отца? Или же вы боялись умаления своей чести? Пустое! Барон дер Гонну считает меня единственно виновным во всём, что со мной приключилось. Это ведь я не смог вас убить и позорно проиграл поединок. Вам же он благодарен за столь великодушное отношение к проигравшей стороне. Теперь вы всегда желанный гость в нашем доме и нашем баронстве.

– Да уж. Насчет невозможности реализовать возможность моего убиения, – тут Вик перегнул с оборотами, – вряд ли бы у вас получилось. Всё-таки последние годы я живу в весьма опасной стране, где стычки возникают на ровном месте не по какому-то поводу, а просто потому, что у тебя есть то, в чем нуждается оппонент. Я говорю про Новый мир. Не только каждодневные упражнения, но и постоянная борьба за свою жизнь делают человека готовым ко всему или мёртвым.

– Что, и чернь может просто так напасть на благородного?

– В лесу кабан не спрашивает ваш титул, он нападает по своей природе. А свободный человек опаснее любого зверя. Новый мир – земля свободных равных людей.

– Вы так говорите, словно одобряете такой мерзкий уклад.

– Я его принимаю. Как упражнение для ума: чем вы… Не так. Чем я лучше своего слуги?

– Да всем! – Илинг аж вскочил со стула и начал ходить по номеру,В котором Вик его принимал – Ум, знания, умения, манеры, боевой опыт, вереница славных предков в конце концов!

На каждом слове Виктор кивал, показывая своё согласие со сказанным. Ровно до славных предков. Но подумал пару секунд и тоже кивнул. Второй раз подписываться на дуэль не хотелось, а его возражения, что славные предки не заслуга аристократа будут расценены как явное оскорбление, это он уже понял.

– Насчет всего вами сказанного соглашусь в каждой букве. Неустанный труд над собой, врожденные способности, порода… Всё так. Но раз мы с вами настолько сильнее, то честно ли не дать несчастным простецам выступить против нас как минимум на равных? Если благородный человек превосходит чернорукого крестьянина на голову, то зачем его опасаться, зачем ограничивать его во владении оружием?

– Их много, они могут собраться в банду и напасть толпой на одного.

– Как это происходит на войне? Тогда тем больше чести победившему разбойников аристократу. Выйти против медведя толпой почетно, а против толпы бандитов одному – разве нет? Тоже славный подвиг, я считаю. У мужика ум, ненависть, коварство похлеще медвежьего.

– Звучит логично, шевалье. Но почему ваши слова переворачивают весь привычный уклад с ног на голову⁈

– Просто я приплыл из далеких земель, где всё немного иначе.

– Да, видимо так. – Баронский сынок решил, что надо соскочить с этой скользкой темы. – Так что с моим мечом?

– Пока он не ваш. Но готов стать таковым, если или когда мы сойдемся в цене.

– Теперь мне понятно, почему вы гуляете по городу в кольчуге под одеждой, это всё ваши пограничные привычки.

– Кольчуга? Ну да, есть такое дело. Но и вы правы, некоторым привычкам в цивилизованном мире не место. – Виктор вспомнил, что вечером он нашел на своём камзоле не спроектированную портным прорезь. Причем в том же месте была прорезана сорочка и пояс с золотыми монетами. Посидев минутку и выпрямив пальцами погнутый ударом далер, он догадался о происхождении прорехи. Получается, он тогда не заметил пропущенный удар по левому боку, монеты хорошо прикрыли его тело.

Умеренный, но всё же торг сделал Вика богаче на четыре гросса и сорок гульденов. Он поначалу в уме округлил гульдены до половинки золотого – сорок типа почти пятьдесят, но потом вспомнил – сорок серебряных составляют ровно треть от гросса. Ну и ладно, тоже деньги. По Илингу было видно, что он хочет поторговаться и за коня, но не решается. Скорее всего его финансы поют романсы и коня выкупить не на что, а на выкуп клинка деньги пришли от отца. Делать широкий жест Виктор не собирался, даже с учетом того, что скоро ему четвероногий транспорт окажется не нужен, раз он пойдет водой. Вик решил, что покатается на коняшке до отплытия, раз это подчеркивает статус, а потом скинет в ближайшем «трейд-ине».

Дуэль, в которую Виктор ввязался так опрометчиво и без всякого на то желания, принесла ему материальную выгоду и новое знакомство с настоящим аристократом. Оно не было полезным в обычном смысле, поскольку Вик не собирался здесь задерживаться. Но польза имелась, по сути, это было первое полноценное общение в Старом мире. Все аристократы, с которыми он общался ранее, были какими-то урезанными версиями, кроме нелюдимого капитана, с которым наш герой даже обедал по большей части молча. Харальд дер Блом не считал сухопутных себе ровней, даже если они благородные, даже когда они вроде как платят и бьются за его корабль. Тем более, если с ними потом приходится делиться честно награбленным.

Молодой парень, понятное дело, что весь на нервах и обидах, потом ударенный по голове и побежденный на дуэли – не самый тонкий инструмент для определения подлинной аристократичности, но всё-таки. Виктор был рад, что не провалился с первого раза. Опыт нарабатывается в повторении, главное теперь не зарываться и не нарываться, фильтровать базар, не борзеть без меры, но и лохом не выглядеть – жителя Подмосковья жизнь такому учила не один год.

Приятно, когда деньги, выделенные на путешествие, не кончаются, а совсем наоборот, понемногу увеличиваются. И даже некое неудобство от их количества, вернее, от массы монет, не могло испортить настроение Виктору. Счастливчик, это прозвище, которое ему заменяло в Новом мире фамилию, здесь уже не произносились ни им, ни слугой. А прочим про него и знать не нужно. С Арнолдо был разговор, по итогам которого он решил не уходить от своего нового доброго хозяина, во всяком случае на территории Мерсалии слуга точно будет при Викторе за обычное для такого найма вознаграждение. А найм предполагает риск, путешествие, невзгоды и лишения, то есть плата такому помощнику в разы больше, чем у обычного домашнего слуги. Кто-то скажет, что Вик балует слугу, мол сто гульденов он не стоит.

Вот только кто скажет? Кто настолько далеко засунет свой нос в дела боярича Вяземского, чтобы контролировать его траты и решения? Ни сюзерена, ни родителей в обозримом пространстве. Не то что жены нет, никто даже не претендует на тёплое местечко возле него. Были какие-то завуалированные намёки в Изобильном, но Счастливчик их старательно не понимал, даже в рощу у речки ни с кем не ходил. Знаем мы эти прогулки, бедовая оторва сначала покажет, какой узор вышит у неё на нижней юбке, а потом встанет на центральной площади поселка, потупив взор и будет кивать на все вопросы отца и родичей: «Было, батюшка. Допустила, батюшка. По согласию, батюшка. Согласная, батюшка». А парня когда начнут спрашивать, он сам-то согласен? А парней в такой ситуации не спрашивают – поелозил груздем, полезай в кузов! Раз, и готова ячейка общества. А община вам сейчас дом построит, чтоб вы детишек настругали поболе.

Не надо пока такого Вите, тем более что дом ему и так уже достроили, небось. Как главному дипломату и послу доброй воли. Ишь, узор у неё на нижней юбке занимательный… Виктор поймал себя на воспоминании об этих узорах и понял – пора идти к неприличным женщинам. Пока новые костюмы пошьют, время есть на всякое разное.

Неприличные женщины в Новом Порту были в достаточном количестве, буквально на любой вкус и кошель, всё-таки портовый город, география диктует. Вот только оказалось, что при всей вольности нравов, которая должна царить в подобных заведениях, никакой особой вольности тут нет. Во всяком случае, сословные ограничения присутствовали. Может, в низкого пошиба матросский гадюшник аристократа бы и пустили, но вот бродяге в приличном заведении точно бы показали направление. Вернее, его бы даже к дверям не подпустили. Если бордель можно назвать приличным заведением.

Так что выбор у Виктора сузился до всего одного места, названия которого он даже не запомнил. Не то «Бархатная роза», не то еще какой цветок, и не факт, что бархатный. Сравнить сей храм порока с теми, что процветают в том, покинутом мире, Вик не мог по причине фатального провала в практических знаниях. А иметь суждение об их устройстве по фильмам – это такой себе вариант, в фильмах все и всегда врут. Картинка на экране создана не для правды жизни, а чисто ради искусства. Если судить по видеоматериалам криминальной хроники, то нифига красивого там нет. Стрёмные телки щемятся по диванчикам, тесные каморки, «уставший» ремонт…

А в Новом Порту, в этой самой «Розе» оказалось всё хорошо, только слишком прилично. Столики, кабинеты, живая музыка, негромкие беседы, девушки в чуть ли не королевских туалетах. В смысле, в платьях, а не на унитазах. Где дефилирующие колонны и шеренги раздетых девиц, где разнузданный канкан или гоу-гоу? Атмосфера порока, которую себе представлял боярич Вяземский, отсутствовала напрочь. Он уже начал подозревать, что под развратом здесь понимают общение непредставленных друг другу людей, но обошлось.

Через полчаса выматывающего прослушивания местных песенок и два выпитых бокала белого вина к нему подошел распорядитель и шепотом поинтересовался, сделал ли он свой выбор. Выбор, какой выбор? Он и не видел еще никого. То есть, вот эти аристократки в платьях до мола и есть те самые девицы лёгкого поведения? Это они так прелестями своими торгуют в зале? Типа, улыбнулась из-за веера вульгарно, а вторая бедром качнула под платьем – это вызов морали? У Вика от такого должно всё взыграть тут же⁈ Это фиаско, братан!

Впрочем, раз выбирать особо не из чего, поскольку все девушки ему показались на одно лицо, Виктор чуть ли не наугад ткнул пальцем в какую-то девицу. Неуловимое движение халдея рукой, и вот уже выбранная дева с целомудренной улыбкой ведет кавалера куда-то вглубь помещения.

Если бы Вик был поддатый или невыспавшийся, он бы уснул в первый же час разоблачения прелестницы. Все эти петельки, крючочки, ленточки, подвязки, юбки, нижние юбки никак не хотели кончаться. Его раздражение вылилось в решительные боевые действия, когда незнакомка менее всего этого ожидала. Он просто подошел сзади, уронил её на постель кверху попкой, задрал все оставшиеся на ней юбки, раскидал роящиеся ленты и куда-то вонзился. Короче говоря, сделал всё то, что на его месте совершил бы любой плывший с ним на «Красотке» моряк. Мы даже уверены, что каждый из тех моряков всё это уже совершил, но в другом борделе.

И только насытив свой первый сексуальный голод, Вик позволил девушке окончательную распаковаться. Заодно и разглядел её. Да уж, если сравнивать с краснокожими женщинами, то никакого сравнения. Просто совсем другая история, впрочем все женщины таковы, что сравнивать их бесполезно. Скажем для кратости, что наш герой был удовлетворен представшей перед ним картиной женской наготы и покинем его – удовлетворяться он собрался еще не единожды.

Недаром говорят, пошли дурака в бордель, он себе всё пузо сотрет. Виктор каждый раз, как мысленно возвращался в тот вечер, улыбался до ушей. Стоял, смотрел в морскую даль, ухватившись за планшир и улыбался. Имевшее место изрядное волнение на море ничуть не сбивало его с приятных мыслей, если эту мозговую активность можно именовать мыслительным процессом. Моряки судна, на котором он плыл в Имант, с уважением посматривали на пассажира – хоть и сухопутный, а с пониманием человек. Каботажное судно имело достаточно удобств для путешествующих, для таких состоятельных даже отдельные каюты имелись. Мало этого, Виктора даже не стали записывать в боевое расписание на случай нападения – что значит внутренние спокойные воды. Даже жалко, что «Дельфин» не поднимется по реке до самого герцогства, придется пересаживаться. А то бы плыл и плыл с комфортом и без проблем с ночлегом и дорогами.

Что еще порадовало, экипаж весь говорил на мерсальере, в королевстве Имант тот же язык, что и в Мерсалии. И в Пятигорском герцогстве тоже, тут они молодцы, не стали разводить языковой винегрет. Полезность слуги как толмача и соратника теперь оказалась невостребована, таскать сундуки по палубе тоже не требовалось. Но Вик оставил Арнолдо при себе – иметь слугу удобно, что бы кто не говорил в прошлой жизни про «слуг у тебя не будет, сам убирай свою тарелку, сынок». Да и по статусу положено, раз он аристократ. Кстати, дуэль помогла в этом плане, Витя теперь постоянно следит за собой. Лицо, осанка, речь, походка. Не в смысле, что он как-то по-особеному расставляет широчайшие мышцы спины (и это тоже). Просто оказалось, что по эту сторону океана благородный человек фактически не имеет права учитывать при своём перемещении траектории других человеков, если они не из его сословия. В упор не видеть людей – это не фигура речи, а образ жизни. Может, и Илинг зацепился тогда за Виктора не по поводу его костюма, а по манере передвигаться по городу? Кто знает, Вик решил, что над этим надо подумать.

Глава 34
Долинол

Второе путешествие, оно точно не первое, волнение в душе меньше даже при сильной волне. Да и пираты и примкнувшие к ним не досаждали, тем самым никак не расцветив плавание, а заодно не удобрив бюджет. Пара дней, проведенные в поселке в устье реки Коши в ожидании подходящего транспорта до герцогства тоже ничем особенным не запомнились.

Что бросалось в глаза – этот порт тоже нес на себе запах свежести. Образно выражаясь, так-то воняло классически, то есть гниющими водорослями, йодом, морской водой и тухлой рыбой. Но при этом ощущалось, что и этот порт перестраивался недавно, а снова ладят еще один причал, словно пропускной способности хаба опять не хватает. «Это ж-ж-ж неспроста, кто-то откуда-то гонит грузы – определил Виктор. – Причем мы даже знаем, кто». Любой экономике, даже в эпоху магии, требуется перетекание денег, товаров и людей. И по портовой инфраструктуре было видно, что течет, хорошо течет. Даже если местные не знают слово «инфраструктура». Вот бы и в его поселок перетекло что-нибудь, загадал Вик.

Пока искал судно до герцогства, столкнулся с неоднозначным к Пятигорью отношением. Одни возмущались тем, что герцог совсем уж наглец, воспользовался смертью своего сюзерена, вместо того, чтоб присягнуть новому королю, отлёгся от него со всеми землями. Вторые заявляли, что так этой коварной Мерсалии и надо: отобрали руками этого герцога, тогда еще графа, часть земель нашего славного короля, а потом и сами вкусили того же горького хлеба от того же вассала. Бывшего вассала.

Кроме этих были и третьи, те спокойно реагировали на политические аспекты, зато подчёркивали выгоду от торговли с Пятигорьем. По их словам, раньше Коша была судоходна лишь в низовьях, да при том никому не нужна особо, внутренний путь к бедному графству, в котором кроме плохонькой шерсти и взять было нечего. Теперь совсем другое дело, теперь маги земли углубили русло, туда-сюда снуют груженые суда и баржи, всякая захудалая деревушка по берегу Коши стала процветающим селением. Везде наживаются с купцов и господ, проплывающих мимо, предоставляя им ночлег и прочие удобства. Вон пристани какие отгрохали по берегам.

Два дня Виктор отдыхал от прошлого плавания и ждал удобного транспорта. Даже сам заметил, как стал переборчив в выборе судна. То не подошло, ночевать негде, это стоит под загрузкой чем-то дурнопахнущим, третье…

«Ваша милость, так вы не смотрите, что у нас кают нет для господ, мы ж ночами стоять будем у берега, значится, чтоб не налететь на топляк или лодку какую. Почти все так делают, чай не море. А вы со всем удобством, значится, будете ночевать в корчме, все так делают. А мы без вас ни-ни! Только вы уж не до обеда спать извольте, ваша милость!» – такое вот коммерческое предложение, поступившее от одного из шкиперов, убедило Виктора не крутить носом. И вообще, когда со всем уважением, то и он с понятием.

Забавно выглядело со стороны, как Арнолдо всякий вечер вытаскивал сундуки на берег и отвозил их на постоялый двор. Забавнее оттого, что Вик предлагал их бросить на судне, а слуга возражал: «Упрут, уплывут, растащат». Выходило, что парень за хозяйское добро переживал более самого Вика. Впрочем, его вещички там тоже имелись, имея приличный заработок от щедрого хозяина Арнолдо и сам прибарахлился неплохо. Понимая, что слуга представляет своего господина, Вик даже отдельно профинансировал покупку очень приличного платья для слуги. Не чинясь, Виктор разрешил одежду своему помощнику хранить в господском сундуке, не вшивый же его слуга, не грязнуля.

Выгружались они в конечной точке плавания под вечер третьего дня. С их стороны стояла большая пристань, подпертая настоящим каменным бастионом, или даже маленькой крепостью – со стороны было не разобрать. Поселок, раскинувшийся дальше по берегу, тоже явно жил за счет перевозок. Развешенных сетей и полей, уходящих вдаль Вик не заметил. Точно! он только что понял, что на всей реке не видел ни одного рыбака. «Странные люди – подумал он, – или ловить не умеют, или рыбы нет в реке. Только куда она могла деться?»

На другой стороне реки тоже имелась пристань, но слово «тоже» можно было применять с натяжкой. Это было какое-то убожище, да притом построенное на месте разобранного моста. То есть, раньше тут был мост, а теперь две пристани. Почему так?

Почему так, стало понятно, когда он увидел первый в своём роде транспарант. На дощатом баннере, установленном на двух столбах, яркими недавно подновленными буквами была выведена надпись: «Добро пожаловать в Пятигорье». Во как, пограничный пост тут, получается. А там за рекой, выходит, кончается королевство Имант. Можно сказать, что начинается, но если верить выслушанным историям, королевство конкретно здесь было, а потом кончилось.

– А что, служивый! – Виктор обратился к стоящему на пристани стражнику, – где здесь монеты можно поменять на ваши. Кстати, какие у вас деньги в ходу?

– А вот не извольте беспокоиться, ваша милость, у нас монеты из благородных металлов со всем уважением принимают. И гроссы, и гульдены, и денарии – всё в ходу. А что в одном весе, то по номиналу идет без ущерба. Герцог говорит, деньги должны работать, а не лежать как господа. Прошу прощения, если обидел чем.

– Я с вашим правителем согласен, деньги – это маленькие слуги, и блажен тот, у кого слуги шустрые и трудолюбивые.

Вик сам не понял, с чего он так расфилософствовался перед стражником. С другой стороны, а чего непонятного, считай, доехал. Полмира пересёк, осталось совсем чуток ехать. День пути, если дорога будет хорошая. По асфальтированной дороге бы вообще за час домчались. Если бы было на чём.

Извозчик с телегой вместо пассажирского экипажа? Ой, да и ладно, зато не пешком. Тут перевозчики заточены более на перевозку грузов, а не пассажиров. Хотя да, ущерб достоинству, надо бы коня купить.

– Эй, кучер, а нормальных колясок для господ у вас нет разве?

– Есть, ваш-сясьтво, токма сундуки ваши в неё не влезут. Энто вам тогда в два экипажа придется в гостиницу ехать. – Мерсальер этого низкорожденного был отвратителен и труден для восприятия. – Таки кликнуть?

– Зови. С сундуками поедет слуга, а я в другом экипаже. Он хоть приличный?

– Не извольте беспокоиться! Как есть графский! Сын мой со всем уважением домчит! – И мужичок метнулся куда-то за склады, бормоча про непутевого дурака, вечно упускающего денежных клиентов.

Подъехавший экипаж был… был почти совершенен, стальные колеса на резиновом ходу, настоящий рессорный набор над единственной осью, обитый кожей диванчик для пассажира. «Ну нифига себе! Это явно девятнадцатый век!» – сам себе сказал Витя, на самом деле не очень разбирающийся в эпохах и экипажах. Но выглядела коляска иновремённо. Не как дельтаплан над морем, но тоже выбивалась из общего ряда.

Виктор всё более склонялся к мысли, что попаданец здесь имеется. Причём, не дурак, прыгающий с идеей автомата Калашникова, а такой продуманный, у которого материальная база эпохи довлеет над хотелками. Вик хорошо понимал его, он сам немало времени провёл в мыслях, чтобы такого «изобрести», но каждый раз правильный ответ был «ничего». Метательные клинки в качестве изобретения не пролезали. Да и те он в конце концов перестал использовать, как отбрасывает костыли человек, вылечивший перелом ноги. Опытному магу-телекинетику ничего метать не требуется. Зачем метать что-то в противника, когда можно кинуть самого противника или его кадык?

Подъезжая к гостинице, Виктор охренел во второй раз, причем степень охренения была значительно выше: на площади перед трактиром-гостиницей имелся асфальт. Невероятным усилием он поднял с пола челюсть и захлопнул пасть. Слава всему, что кучер сидел спиной и не видел удивления на лице пассажира. Впрочем, спустя пару секунд, молодой водитель конного экипажа повернулся, чтоб словить выражение лица седока – а поздно! Витя уже справился:

– У вас в герцогстве везде асфальт?

– Как можно везде, ваш-сясьтво, дорого же! Основные тракты и площади в городках, это да. Долинол весь под асфальтом, так то понятно – столица! А так нет, мало его еще. Их светлость в неусыпных думах о стране самолично решает, где прокладывать каменные дороги. А вот и приехали, извольте: самая лучшая гостиница у нас! – Этот излагал классическим языком без местных диалектизмов.

– Если дорога до Долинола такая хорошая, так может и туда меня отвезешь? Скажем, завтра…

– Ох ты ж. А и отвезу, только возьму дорого, вы уж не серчайте, дорожка ровная да дальняя.

– Поторгуемся уже завтра. С утра жду тогда.

Интересное чувство, когда с тобой разговаривают так почтительно. Витя никак не мог привыкнуть к такому обращению с ним. В прошлой жизни с ним также разговаривали всего несколько раз, а если точнее и честно, то вообще ноль раз. Даже таксисты видели в нём не денежного клиента, а вторую сторону договорных отношений. Услуга-деньги, и никто ни перед кем не командир и не босс. Нравилось ли такое уважение Вику? На этот вопрос он так и не смог себе ответить. Вроде и приятно, а всё равно как-то царапает непонятную струну в душе. Это как в сети чатишься под чужим акком и знаешь – всё написанное собеседником написано не тебе. Так и тут, ну какой он аристократ?

С другой стороны, а эти благородные господа, они чем заслужили, что лебезят перед их светлостями? Ладно, если маг крутой и родину защищал, или как этот, целую страну себе хапнул и прокачивает – тут не захочешь, а уважать будешь. А остальные что? Просто правильно родились. Вот оно, это банальная обида! Обида на тех сокурсников, которые в жизни тоже абсолютно ничего не сделали, просто смогли родиться в богатой семье. И сразу всё имеют по праву рождения, всё на блюдечке в конских объемах. Учиться и то не обязательно, их кресла уже произведены на итальянских фабриках, привезены в Россию и только ждут, когда там угнездятся мажористые задницы. Диплом купили, бизнес купили – просто сиди и ничего не трогай, фирма приедет к успеху на автопилоте. Главное требование – не сторчаться в пути.

Хотя тут не совсем всё так устроено, в этом мире мало родиться в роду богатых аристократов, тут надо ухитриться родиться первым, а еще мальчиком. Иначе все блага мимо кассы, дадут воспитание, меч и лошадку, а дальше всё сам. Так что тут немного честнее.

На следующий день путешествие двумя повозками продолжилось, уж больно Виктору понравилось ехать с комфортом. Верхом, как приличествует бояричу? Угу, купил коня, продал коня – разницу в цене в карман? Так и будет, только карман чужой. Это вам не на дуэли лоха нахлобучивать. И вообще, он бывший командир боевой колесницы, ему можно и в танке путешествовать, то есть в коляске. Вот интересно, тут есть настоящие боевые колесницы? Какие-нибудь паровики бронированные с башней. Он бы на чём-то таком порассекал по знакомству. Только сначала надо познакомиться с хозяином всего. С другой стороны, оно ему надо? Снова служба, не-дай-бог война опять же. Этот Жорж Пятигорский по ходу сильно активный тип, из войн не вылезает.

В стольный град Долинол Виктор въехал в гордом одиночестве. Не подумайте плохого, коляску он не отжал, просто кучер им за отдельную персону не учитывался. Это как сказать: «Я ехал в Москву один», имея в виду, что ехал в набитой пассажирами электричке. Просто его слуга с его вещами сильно отстал в пути по причине несовершенства транспорта. А приноравливаться к скорости примитивной деревянной телеги, когда едешь в господском экипаже – такое себе…

Что вы сказали, двигаться одной группой на случай нападения разбойников? Это как должны выглядеть разбойники, устраивающие засады на асфальтированном двухполосном шоссе? Есть только два варианта засады, выглядящие органично на этой дороге – на байках или с мигалкой на крыше. Виктор очень сомневался, что такие здесь могут встретиться. И вообще, если б было опасно, кучер как местный первый бы начал жаться и давить на измену.

Город не потряс, он порадовал. Чистотой, асфальтом, просторными прямыми улицами. Короче, чего еще можно ожидать от того, кто продаёт на экспорт планеры и огнестрельное оружие. Даже если оно магострельное. Это была классическая столица молодого герцогства, где не встретить ни одного дряхлого разваливающегося дома, где все улицы радиальные или концентрические, где даже канализация есть, кажется.