Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

– Зачем человека расстраивать. Пусть хоть у кого-то из тех, с кем ты служишь в одной конторе, будет хороший сон. Короче, наплети ему что-нибудь. Но достоверно, как ты умеешь. Хм, Локи.

Вот потому и Корчагин в Замке, и Долгов не лезет в это мутное дело. Понимает, что что-то я недоговариваю, но не лезет вглубь.

В ОВД по району Нагатино, к которому относился Южный торговый порт, через пару-тройку дней поступил сигнал о нездоровой активности на грузовой площадке. Не мог не поступить, опера там на земле сидят плотно, а не просто на заднице, имеют и уши, и глаза в полукриминальной среде. Вроде как залётные бандиты устроили новую нелегальную забаву под названием «стрелка». Это когда в назначенный час под открытым небом собираются воры, авторитеты, «торпеды» и прочие асоциальные элементы противоборствующих группировок и решают вопросы не по понятиям, а по праву силы. Новое слово в политике, понимаешь. То на суровый взгляд кого возьмут, то на горло, а то и мутузят друг дружку на радость честным людям. В этот раз, если верить источнику, не обошлось без стрельбы. И те, которые совсем залетные, то есть этническая группировка (новое понятие), были безжалостно отмудоханы тоже неместными, но русскими.

Понятно, что просто так верить источнику нельзя, информацию предоставляет такой человек, что ради отработки денежного «довольствия» от милиции и сочинить может. Поехали, посмотрели, поспрашивали – глухо. Тот, кто забивал «стрелку», дело знал туго: уже на следующий день место рандеву преступников было засыпано сотнями тонн свежего песка. А свидетелей, которые что-то видели глазами, найти не удалось. Не готов народ помогать милиции. Даже не пока не готов, а как бы напрочь. Только один крановщик подтвердил – были выстрелы. Не просто стреляли, а как бы не из автомата очередями палили. Прямо трущобы Гарлема, а не Москва. Кстати, крановщик, если на самом деле что-то слышал, был в самой удачной точке для этого – во время перестрелки он сидел наверху и ждал команду на начало работы.

Дело открывать не стали, раз трупов не нашли, заяву никто не написал. А там и новое развлеченье подоспело – на оперативке до личного состава довели новость. В Москве начинается продажа новой молодежной газеты. Не «Комсомолка», а что-то совсем эдакое. И продавать её станут как в революцию – с рук на перекрестках. Типа, всё согласовано наверху, хватать не надо, документы проверять тоже, если будут замечены хулиганские проявления против разносчиков газеты – пресекать жестким образом. Во как! Один кадр спросил, не начнут ли в скором времени продавать баранки вразнос, и сразу нарвался на внеочередное дежурство в аквариуме. Было весело, тема Южного порта незаметно сошла на нет.

Да, акция получилась занятная, Корчагин сам не ожидал ни энтузиазма помощников, ни резонанса! В день «Д» весь факультет вместо занятий был направлен на распространение первого номера газеты «Чёрным по белому». По сути, небольшая часть тиража, тысяча экземпляров, по полсотне газет в одни руки, но Москве хватило. Хватило, чтоб разговаривать об этом мероприятии целую неделю. Сразу договорились, вернее Михаил настоял: в метро никто не стоит. И толпу создавать нельзя, и не по-революционному получится. В семнадцатом году метро в городе не было, а хотелось именно революции, пожара, яркой новизны! Кто-то предложил приколоть красные банты на пальто и куртки, кто-то побоялся – «могут начаться проблемы».

Преподаватели решили, что да – могут. Но вам ли, молодежи бояться проблем! Ленин, Революция, Вся власть Советам! Даёшь! Кто у вас вожак? Корчагин! Равнение на Корчагина! Маяковского сильно не хватало с его лысиной, он бы гармонично смотрелся в этом дурдоме. И маленьких грузовичков, в которых стоя едут красногвардейцы с винтовками за плечами. И…

– Да хорош сочинять! Газеты привезли, на руки раздали? А чего сопли жуем⁈ – Корчагин как председатель общественной редколлегии командовал парадом и правил твердой рукой. – И не дай бог, кто-то забудет принести выручку! Сгною!

– Так точно, товарищ редактор! Будет исполнено! – Боевое настроение передалось даже тем, кто ныл по поводу незапланированного субботника в среду.

Пятьдесят газет по пятаку за штуку – это два с полтиной с носа! Такие деньги потом устанешь инкассировать. Каждый притащит к вечеру по четверти кило меди, пять килограмм выйдет – нормально. Унести не проблема, а пересчитывать в банке не станут, весом возьмут. Так и вышло, Корчагин даже удивился, насколько беспроблемно прошла акция. Хотелось немножко скандала, но не вышло. Никто никого не хватал, никто не бился в очереди за новой газетой. Ну и ладно, почитают – заговорят. «Но как же удобно работать с таким толкачом, как Контора! Как хорошо, что его нашли и поставили на процесс. А если не его, то кого? А вот некого, честно говоря» – Михаил ложился спать в самом радужном настроении. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что пару газет надо отослать родителям, чтоб погордились, но до мозга она не докричалась – мозг заснул раньше.

Глава 22
Как неловко вышло, продолжаем!

Неожиданный эффект дала моя неуклюжая попытка проверить затрофеенные пистолеты на предмет их криминальной чистоты. Мне целую лекцию прочитали по ситуации с идентификацией огнестрела в Союзе. В ходе её новостью для меня оказалось, что у КГБ нет прямого доступа к базе данных пуле-гильзотеки, потом – что для сравнения надо сначала отстрелять ствол, чтоб было что сравнивать. Логично, просто я не подумал головой. А потом специально обученный человек взял в руки принесенный мной пистолет Макарова и начал мне обсказывать, что можно сказать об оружии путём поверхностного осмотра. И начал с номера.

– Смотрите, у номера пистолета идет буквенный код, обозначающий год выпуска и серийный номер. По ним можно определить, когда и где его произвели. Ну и соответственно, куда его поставили.

– А что, у нас несколько заводов выпускают Макарок?

– Хороший вопрос. И ответ, вот он. В СССР их производят на одном заводе в Ижевске. А еще в Болгарии и ГДР, если не брать в расчет Китай. Так вот «твой» ствол выпущен в семьдесят пятом году, и произвели его в Болгарии. Произвели и в Союз не поставляли. Сейчас их продукция несколько отличается от нашей по внешнему виду, а тогда братушки просто копировали нашу модель.

– Погоди, я видел второй пистолет с теми же буквами, только номер другой. Его тоже у нас не могло быть?

– Весь тот год к нам не попал. – Спец, приведенный за ручку Онегиным, говорил уверенно, не обращая внимания на предмет, лежащий перед ним и опровергающий смысл сказанного.

– Выходит, что попал. – Задумчиво резюмировал Пётр. – А если вспомнить тот польский ППС-43…

– Какой? Можно посмотреть?

– Нет, Сергей Витальевич, книжка сейчас на руках. Как сдадут, почитаете. – Онегин со значением посмотрел на меня. Шутник тоже нашелся, «сдадут». А может я еще не начитался?

– Спасибо большое за рассказ, стало гораздо яснее. Или нет…

– Да уж, Жорж, яснее не стало. Выходит, наши союзники гонят со складов своё оружие на нашу территорию. Не в рамках поставок по линии СЭВ и Варшавского договора, а нелегально. И попадает оно в руки криминала.

– Угу. В лучшем случае. Если не к бойцам «спящих» ячеек. Украина, Азербайджан… Я бы дал установку поискать такого типа стволы и их историю. Но кого я учу?

– Верно, Жора. Пиши еще одну докладную записку на моё имя конкретно по оружию. Как ты умеешь, со своими мыслями, предположениями, конкретикой. И в этот раз не ври.

– Что, совсем не врать?

– Совсем. И ладно, второй пистолет можешь не сдавать, если он тебе так нужен. Только не заиграйся.

Второй, это он про «Макарова-болгарина»? Или про тот «ТТ», про который я типа не говорил? А тот «Токарев» в Туле лежит на всякий случай. Ярл будет рад усилению своей бригады, когда я подгоню ему пистолет. Потому как на самом деле времена перестают быть томными. Еще минут пять поговорили по поводу поиска канала поставки в Союз огнестрела через границу с братскими странами. Видал я таких братьев. И что обидно, нельзя им предъявлять резко, сейчас ситуация как в мае сорок первого – все в Комитете понимают, к чему дело движется, но провоцировать – только ускорять беду. Не совсем все, а те, кому положено и у кого голова варит. То есть почти всё Второе Управление и руководство остальных.

– Жорж, не уходи пока. Еще один вопрос освети чисто для общего развития. – Буквально выдернул меня от двери Пётр, когда я выходил из кабинета вслед за экспертом по оружию.

– Тогда чаем напои, что ли.

– Уговорил, садись. И расскажи мне, что вы за акцию устроили в канун годовщины Октября.

– Да ничего такого, просто Корчагин подкинул идейку, что первый номер газеты стоит пропиарить. В смысле организовать ему рекламу, движ и капитальную засветку в информационном поле.

– Фу, как много слов об одном и том же. Акция рекламная, значит. А ты в курсе, что конкретно он там устроил?

– Ну да, поставили студентов на перекрестках продавать газеты с рук. Да там всего-то тысяча экземпляров была – чисто для озвучки события.

– Ну так радуйтесь, озвучили. Ты знал, что все продавцы нацепили красные банты?

– На волосы?

– На полосы! На грудь повесили, революционеры недоделанные.

– Ну так чего, нормально, я считаю. Два дня до Седьмого ноября, молодцы.

– А плакат «Вся власть Советам» – это тоже нормально?

– Да ладно, я бы знал! Наврал тебе кто-то.

– Я даже скажу тебе, кто наврал. «Дейли телеграф», вот, полюбуйся. Мне добрые люди газетку подогнали из посольства. – И Онегин положил на стол ненашенскую газету.

Действительно вся власть Советам… не манифестация, не одиночный пикет сбрендившего студента. Просто плакат в честь праздника Великого Октября, висящий на стене позади девушки с пачкой газет в руках. Позади группки покупателей этих самых газет. И как сняли, аспиды: кроме этих больших букв на плакате вообще ничего не видно!

– А, ну это не страшно! Я думал, там реально митинги были, а это просто плакат. Он там еще до газет висел, небось, недели две. Подумаешь, в одном месте «Вся власть Советам!» Во всех остальных «Партия наш рулевой», никто внимания не обратит на совпадение.

– Я так не думаю. То есть не подозреваю умысел. Но англичане уже заметили твою газету и лозунг. А теперь заметят их газету с фотографией.

– Думаешь, будут проблемы?

– Думаю, они клюнут. Начнут проверять, чьи уши выглядывают за спиной корчагинцев, чья идея, чьи интересы…

– А чья идея? Журфак с инициативой пошёл в «Молодую гвардию», там инициативу поддержали, ЦК ВЛКСМ сонно пробубнил, что им пофигу… Думаешь, на Мишу выйдут враги?

– Могут выйти. Не могут не постучаться, эти суки сейчас во все дырки лезут. Так что…

– Сворачиваем активность?

– Ха! Наоборот! Расставляем капканы. Ты вообще, как думаешь, согласится Михаил расширить формат участия в операции?

– Предлагаешь его того… в резерв Комитета офицером?

– Ну и а что, в отличие от некоторых, у него скоро сборы, присяга, лейтенантские погоны маячат.

– Я не знаю, по характеру он скорее конформист и приспособленец, чем идейный пацифист. Причем талантливый приспособленец. Если будет уверен, что через год-два Комитет не разгонят, если перспективно и выгодно… то вполне.

– Ну тогда тебе и карты в руки.

– Погоди, Пётр, так тогда газета – это тоже ваше детище, а не Долгова?

– Наше, Жорж. В широком смысле слова наше. Пойди угадай, где кончается идеология и начинается противодействие вражеской разведке. Но я тебе этого не говорил, тебе не надо знать масштаб операции.

– Угу. А то поймают враги, начнут пытать. Вот когда пожалею, что мне не доверили Главную Тайну.

– Балабол ты, Милославский. Уже, почитай, до пенсионного возраста дожил, в серьёзности ни на грамм.

– До пенсионного? Блин, так мне тогда пенсия положена!

– Вот я и говорю. Какая тебе пенсия? Ты себя в зеркале давно видел? На тебе пахать можно.

– Вы и пашете. Кровавая гэбня, как выражаются некоторые интеллектуалы.

– Фамилии, адреса есть?

– Сами ищите, а у меня спецзадание. Опять над головой пуля свистеть будет. А то и не одна. Пойду я, товарищ подполковник. Пока еще чем не озадачили.

Дел невпроворот на самом деле. Корчагина завербуй, то есть перевербовать его надо и в Мальчиши-Кибальчиши принять. Непростое дело, тут важно не переусердствовать, когда красный галстук повязываешь. А то глаза выпучит, захрипит, посинеет и отдаст жизнь за дело революции. Ярлу Парабеллум вручить, надо найти правильный момент и удачные слова. Чтоб вседозволенность не словил. А еще научить его пользоваться нормально огнестрелом. Не уверен я, что викинги рождаются с этими навыками. Жанну не обойти любовью и лаской, а то от рук отобьётся, кусаться опять станет. Короче, дел полно, ни на кого ничего не переложишь.

Хотя нет, один участок с меня сняли – пистолетик заинтересовал начальство. Теперь возьмутся за гостей с юга, начнут клубок поставки болгарских стволов разматывать. Без меня, я только как передаточное звено. Должен буду выступить еще раз, когда тупые снова полезут. А они полезут. Даже Гуревич с его чуйкой это понимает.

Он вчера уже дергался. Сам дергался и меня по телефону дёрнул. Звонит такой уже по ночи в самый что называется интимный момент, из постели выдергивает:

– Жорж, я боюсь!

– Чего боишься, Олег Петрович? Ты услугу заказал, мы исполняем.

– Того и боюсь, что уж очень радикально вопросы решаются. Не по понятиям.

– Если бы вам было нужно по понятиям, вы бы других людей нашли. Харэ уже накручивать, Гуревич. Вы заплатили, мы порешали. И впредь будем решать вопросы со всей революционной решительностью и пролетарской ненавистью к преступному элементу. Или вам кто новые предъявы выкатил?

– Сложно сказать. Звонил какой-то беспута, обещал проблемы, типа я не тех людей подпряг.

– Так что, мы ему не понравились? Короче, следующий раз пусть тебе ничего не поясняют за непонятки. Шли их ко мне, я им зачитаю их права.

– Я понял. – Голос у Гуревича окреп, он прямо успокоился. – Твой номер даю или адрес?

– Зачем? Пусть подойдут к охраннику, обозначатся. Как у них принято, забьются за базар. Моё погоняло можешь озвучить – Локи. И может быть, я кого-то выслушаю. Если будут в адеквате, если разговаривать будут раньше, чем угрожать. Но это не твой головняк, забей на подробности, Олег. Просто помни – ты выбрал солидную контору, которая прикроет от любых наездов, кроме пожарной инспекции и санэпиднадзора.

– А что, они тебе не по силам?

– Контракт не предусматривает представление ваших интересов перед властными структурами.

– Удивляюсь я на тебя, Жорж. Говоришь всегда как по писаному. И ведь не треплешь языком, реально за слова отвечаешь. Сам бизнесом заниматься не думал?

– Нет. Не моё это. Ночами не спать, без выходных и проходных трястись за своё детище и переживать по поводу упущенной прибыли. А по-другому не бывает, всегда какой-то кусочек можно в упущенные записать.

– Слушаю и плачу. Мне бы такого сыночка, чтоб было на кого лавку оставить, как помру.

– Даже не думай, Гуревич. Усыновить не получится. У меня фамилия красивше. Всё, я отбиваюсь.

И я отбился. А потом вместо того, чтобы продолжать занятие любовью, начал проводить Жанне инструктаж по личной безопасности. И запретил появляться у меня без предварительного согласования. И на ближайшую неделю категорически. Жанна связала инструктаж с обрывками фраз и сделала вывод:

– Под бандита закосил? Как в «Место встречи изменить нельзя»?

– Ну не так прямо, но что-то в этом роде. Под резкого спортсмена.

– И кто-то уже наехал?

– А вы в своем училище, я смотрю, ориентируетесь в современных реалиях.

– Так не в вакууме живем.

– Вам гуманитариям можно и в вакууме, вас физические законы не больно колышат.

– Хватит зубы заговаривать, Жорж. Снова задание? Опять ты не комитетчик, выходит.

– Угу. Я снова ответственный работник райкома комсомола на спорте и патриотическом воспитании. Это если спросят. И своим родителям подскажи, кто твой парень.

– Бедная мама, бедный папа. Я подскажу, чтоб на кухне в календарике помечали, кто ты на этой неделе.

– Во-во. А прикинь, вышла бы ты за меня замуж, какой бы у них головняк был постоянно.

– Твои родители как-то живут. Терпят.

– Мои родители не через такое прошли, им конспирация органична как послеобеденный отдых в Испании.

– Что, тоже из Комитета?

– Наоборот, папаня раньше поднадзорный был. Въехал в Союз из недружественного государства – подозрительный тип.

– Это из какого такого государства кто-то мог решиться въехать к нам?

– Жанна, ты хочешь сказать, нет стран, где живётся хуже?

– А что, есть?

– Поверь на слово – есть. Ты еще удивишься, как плохо может житься.

– А я не хочу, мне и в СССР пока сойдет. Покидать страну не планирую. Как минимум до окончания училища. Чтоб ты знал, у нас самая лучшая театральная школа.

– А потом можно будет и свалить?

– А ты против?

– Да неважно, против я или нет. Пара лет, и ты будешь жить в другой стране.

– О как. Это в какой?

– Это секрет.

– Стану женой дипломата? Милославский, ты что-то знаешь обо мне такое, чего я сама не ведаю? – И так глазами играет, а сама голая. Забыла небось. Или помнит и актёрствует.

– Время всё расставит по своим местам. Или разложит, если не стоит.

– Жора, я не время, но тоже кое-что поставить могу! И принялась расставлять по местам то, что было в её власти. И в руках. И это был я, что примечательно. Дальше ничего не расскажу, гусары про такое не говорят вслух, только довольно лыбятся.

Да, это было вчера. Сегодня после выдачи указаний к действию, я пулей… а вот хрен там! Никуда я не поскакал. Поехал в Замок, в очередной раз повздыхав, что мобильной связи в Союзе нет, городского телефона в Замке тоже. Захочешь связаться с человеком – звони ему домой или езжай на базу. Ярла дома не было. С работой у него тоже после обретения Замка ситуация поменялась – Паша забил на свой шараш-монтаж в сфере строительства и отделки и с головой ушел в банду. И в клуб. Официально над клубом был главный я, по документам числился. А Проказов там работает на общественных началах. Как вождь, ярл, атаман и вдохновитель. Даже смешно, что те самые люди, на которых он поднимал денежку, то есть строители, теперь обогащаются за его счет. Отделывают Замок. А мы платим из общака. Говоря языком реконструкторов – из казны дружины.

До барона ярл не доскочил – раннее средневековье не предполагает баронского титула. И вообще – барон существо подневольное, над ним конунг или король. А ярл – личинка князя, какого-нибудь герцога, короче говоря, самостоятельный правитель. Выше него только боги. Выше по статусу, прямого подчинения не предусмотрено. Не хочешь выполнять волю богов – ветер тебе в спину! Вот взять меня, Локи: я ничего не приказываю, я только предлагаю и одариваю за исполнение моей… э-э-э, ну пусть воли. Ярл и его бойцы сами решают, на что они подписались и в какую сторону идут. Никаких воровских подкатов насчет «нужно наказать плохого человека». Деловое предложение присоединиться к незаконным деяниям за вознаграждение. Коммерческий найм в почти чистом виде. «Почти» – потому как у «Наследия предков» еще и игровая составляющая, превращающая чисто банду в прикольный вертеп.

Боевая пятёрка имеет кадровую подпитку, всякий участник движухи и член клуба осознаёт – самое интересное только для второго круга посвящения, для полномочных и действительных членов высшего общества. У которых тряпочки пошиты не на машинке, доспехи не из консервной банки, готовность отдать жизнь за своего ярла не шуточная. Последнее требование не оглашается, но реет в воздухе. А иначе как? Кто как не Ярл подогнал настоящий Замок? Ну да, скорее Локи – но Локи вообще вне всего, он бог хитрости и обмана. Локи и не требует ничего, ходит, улыбается, пальцем показывает порой.

Пальцем показал – краска с лавок исчезла. За пару дней они ошкурились чуть не сами, проморились морилкой. В камин ткнул – а там вертел появился настоящий и большой. Правда, кабан оказался поросёнком, правда, жевать мясо с вертела не так вкусно, как смотреть на него по телевизору… Откуда поросёнок? Так сам и привёз из области, купил у частников. Это я знаю, вы знаете, что основное чудо организуется с помощью денег. А в клубе народ простой, сильно не задумывается. Локи велел выгрузить из багажника тушу – ого, погнали! Показал, как шкура снимается и ливер выпрастывается из туши – так и сделали, только пара человек сблеванула и желудок порвали… На улице уже холодно, минус – так что почти и не воняет во дворе. Кровью двор залили – так средневековье, берсерки. Кто тут от крови нос воротит? Всего один гражданин понял, что не берсерк и сбежал из клуба. И это даже хорошо – оставшиеся теперь знают – плечом к плечу с ними стоят суровые воины, не испугавшиеся свиной крови. Про кровь другую никто из участников Кейптаунского побоища рассказывать не стал. Дураков мы с Ярлом в узкий круг не приглашали.

Доволен ли я? Знаете, это такой интересный опыт. После чёткой машины ДСО «Динамо», когда всё потребное для спортивных достижений, выдавалось руководством буквально по второму-третьему требованию было необычное чувство. Делай что хочешь, трать сколько не жалко, но деньги ищи сам. Финансы не валяются на дороге? А ты вышел на неё, помахал кистенем? Вот и молодец – дели на банду, решай первоочередные нужды. Кстати, те парни, которые пошли в охрану, стали официальными работниками кооператива имени Гуревича и получают зарплату за своё бдение. Мы с них в общак ничего не требуем, они сами догадались, что десятину надо отстёгивать. Образно выражаясь, десятину. На самом деле, по полтинничку отстегнули. Немного вроде, но в глазах рядовых членов клуба они герои. Они – те самые люди, на чьи деньги отделывается Замок, приобретается топливо для печей, а порой и хавчик на всю дружину.

Электроэнергию хоть оплачивать не заставляют – комсомол платит. Налог на землю и недвижимость? Как-то амортизируется и списывается какая-то денежка. Здание на балансе у райкома комсомола. Блин, руки так и чешутся – упадёт организация, надо будет приватизировать срочно. Сам всё заберу, хрен кто из функционеров что здесь сможет ухватить. РПЦ? Очень надеюсь, что Патриархат не сможет раскинуть свои щупальца в этой реальности. Помню я из прошлой жизни, как детей выгоняли из интернатов и домов культуры – имущество церкви возвращали. Возврат и разврат.