Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"
Автор книги: Яся Белая
Соавторы: Юрий Ра,Моргана Маро,
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 179 (всего у книги 354 страниц)
Глава 30, в которой я чуть не…
Но, конечно же, в наши планы вмешивается судьба. А она в академии – своя собственная. И ирония у неё весьма специфическая.
– Господин ректор ждёт вас на срочное внеплановое совещание, – гнусавит академическая фортуна голосом нашего гоблина, а по совместительству кадровиком и делопроизводителем. – Вы приехали вовремя, госпожа проректор.
Он раскланивается, прижимает папку когтистой ладонью и деловито семенит по коридору – стучать в другие двери.
Злобинда пожимает мне руку, улыбается.
– Выше нос, прорвёмся.
Да в том, что прорвёмся, я даже не сомневаюсь. Но вот эта поспешность, с которой Хмурус созвал всех после допроса крысоров, меня настораживает, если не сказать пугает. Стараюсь не думать о плохом, когда лечу по коридору следом за Злобиндой.
У кабинета ректора небольшое столпотворение. Однако, завидев госпожу Ши-Ворот, коллеги делают реверансы и расступаются, пропуская.
Возле самой двери Злобинда оборачивается ко мне (а надо признать, что я держалась прямо за ней, чтобы на пути было меньше препятствий).
– Ты не можешь войти, – говорит она строго.
– Это почему ещё? – шиплю я. Очень не хочется привлекать внимание всего преподавательского состава к нашим препирательствам.
– Потому что я – проректор, – важно заявляет она, уже хватаясь за ручку. – Любой вопрос мне следует первой обсудить с ректором. А ты…
Ах так! «А ты…», значит! Как любовные делишки улаживать – так Айсель, помоги. А как что-то серьёзное – побоку! Так не пойдёт, подруга.
Уверено кладу ладонь поверх её руки и говорю, чеканя слова и буравя Злобинду взглядом:
– А я, между прочим, пока некоторые грелись на курортах, тут разрабатывала стратегию сражений с Чёрной Злобой.
Да, злюсь и ехидничаю, но это ведь ни в какие ворота!
Мы смотрим друг на друга так, что пространство между нами вот-вот воспламенится, и пожар охватит всю академию. Разгорающееся пламя тушит холодный голос ректора:
– Пусть войдут госпожа Ши-Ворот и госпожа Айсель.
Дверь в кабинет мы распахиваем вместе.
В ректорском кресле сидит и ехидно ухмыляется Мурчелло. Невозможно, до рези в глазах, яркий на фоне чёрной обстановки кабинета.
– Мур-дамы, присаживайтесь.
Сам он вальяжно разваливается в кресле, тарабанит лапой по столу и окидывает нас оценивающим радужным взглядом.
– С чего бы начать, чтобы не напугать вас, – мурлычет он. – Пора сорвать мявски и показать истинное положение вещей. На самом деле… это я управляю академявей…
Мы со Злобиндой переглядываемся. Я тянусь за палочкой, тёмная колдунья начинает плести заклинание.
А Мурчелло запрокидывает голову и хохочет.
– Понимяу, такое сложно признать, – важно произносит он, отсмеявшись. Змеехвост ложится ему на плечо и самодовольно ухмыляется. – Но факт остаётся фактом.
– Мурчелло, друг, – вкрадчиво интересуюсь я, – не переел ли ты часом снова неведомых зверюшек?
Изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал участливо.
– Конечно, нехорошо, мур, с моей стороны разочаровывать мур-даму, но я осмелюсь. Нет, милая Айсель. Сегодня я кушал только свежайшую сметану.
Тут в стене открывается потайная дверь и в кабинет входит Хмурус. Он всклочен и одёргивает засученные рукава.
Я не желаю думать, чем он занимался. Но зато появляется шанс, что комедия абсурда, разыгрываемая перед нами пушистым артистом, наконец, прекратится.
Но вместо столь желанного: «Брысь! Расселся тут в моём кресле!», из уст Хмуруса вылетает раболепное: «Удобно ли вы устроились, господин?» Более того, уважаемый ректор Академии Тёмного колдовства становится на одно колено и склоняет голову перед котом.
Мыслимое ли дело!
Злобинда шепчет мне на ухо:
– Подруга, кажется, они оба тронулись умом. Придётся принимать радикальные меры.
Мы действуем синхронно, поэтому удаётся буквально запеленать их в магические путы.
– Их срочно надо к доктору, – говорит Злобинда. – Ты иди через портал, чтобы быстрее, а я постараюсь успокоить коллег.
Киваю.
Верное решение, всё равно от ребят сейчас никакой пользы.
Портал открывается, Злобинда поднимает заклятьем дёргающихся во все стороны – они в таком положении напоминают червей – Хмуруса и Мурчелло и левитирует их прямо в магический коридор.
Я спешу следом, но успеваю оглянуться…
Последнее, что вижу, до того, как портал утаскивает меня, будто воронка, Злобинду, с которой пластами слетает оболочка…
…пора снять маски…
…истинное положение вещей…
Чёрная Злоба!
Так и слышу её хохот!
Нет!
Вихрь уносит меня и выбрасывает где-то в пустыне…
…пребольно ударяюсь головой и отключаюсь. Прихожу в себя от того, что кто-то бесцеремонно трясёт меня за плечо. Разлепляю глаза – прямо перед лицом расплывается бледно-зелёное пятно.
Шарахаюсь в сторону.
Но тут в поле зрение попадает пятно малиновое. И оба твердят одно и то же:
– Айсель! Айсель! Вы в порядке?
Трясу головой и всё-таки фокусируюсь. Ну конечно – Мурчелло и Хмурус. Последний выглядит обеспокоенным. С чего бы?
Но сейчас я им обоим рада, словно друзьям после долгой разлуки. И тому, что они свободны. Кстати, как?
То ли я вновь произношу это вслух, то ли мяв-кун умеет читать мысли, однако отвечает на мой вопрос:
– А так, – разводит лапами, – путы слетели. Безмагическая пустыня же!
Я знала о её существовании. Каждый житель Сказочной страны знает и… боится. Ведь нет ничего хуже для магического создания, чем оказаться в месте, где не работает магия.
Хмурус протягивает мне руку. Я несколько секунд смотрю на его зеленоватые паучьи пальцы, прежде чем решаюсь коснуться их своими. Он помогает мне встать и осторожно пожимает руку.
Я спешу отделаться от неприятного прикосновения, брезгливо вытираю пальцы о платье. И оглядываюсь.
Смотреть, собственно, не на что. Во все стороны от нас тянется один и тот же унылый пейзаж – серовато-рыжая растрескавшаяся почва с чахлой высохшей растительностью. Над пустыней, будто насмехаясь и застыв в зените, висит белое злое солнце.
Щурюсь, прикрываюсь рукой, как козырьком.
Солнце вредно для моей нежной кожи и моих крыльев. К тому же я могу иссохнуть и растаять.
– Невесело, – говорю я.
– Ещё как невесело, – подхватывает Хмурус и оборачивается к Мурчелло, грозя тому кулаком: – Это всё ты! Давай поменяемся! Так мы её запутаем!
Мурчелло отступает, но воинственно прижимает уши. Да и хвост поднимается в боевую стойку, исходит шипением.
– Ты самяв согласился на мою авантюру. Я тебя за хвост не тянул, мяу!
– Ты умеешь убеждать! – огрызается Хмурус.
Они ходят кругами друг напротив друга.
– А что же ты так быстро убедился, мяаааууу?!
– Скажи уже честно, что просто хотел посидеть в ректорском кресле?
Закрываю лицо ладонью. О, силы волшебные! Мальчики такие мальчики, даже если один из них кот!
– Крайне безответственно с твоей стороны! – назидательным тоном продолжает Хмурус.
Я не выдерживаю, прыскаю:
– Безответственно? И это говорит тот, кто доверил свой пост коту?
– Я думал, так будет лучше…
– Я не кот, мяаааааууу!
Вот только выяснять, кто есть кто, стоя под палящим солнцем посреди Безмагической пустыни, нам и не хватало сейчас, ага.
Топаю ногой и ору:
– А ну заткнулись! Оба.
Они захлопывают рты, да так быстро, что я едва ли не поверила в возможность использования заклинания мгновенного молчания.
– Будем разбирать ситуацию по пунктам… – говорю я, резко вскидывая вверх ладонь, чтобы они не посмели возражать. – Итак, из вашей перепалки я поняла, что… вы знали о Чёрной Злобе?
Мяв-кун кивает, Хмурус начинает неловко мяться.
– Да, – наконец, произносят они, понуро опуская головы.
– Феерично! – взрываюсь я. – И вместо того, чтобы предупредить меня и всех остальных, вы начали ломать комедию?
– То был отвлекающий манёвр, – фыркает Хмурус и складывает руки на груди.
– Много наотвлекали? – ехидничаю я.
Мяв-кун важно задирает нос, рожки на его голове поблёскивают, как полумесяц:
– Ещё бы, мур! Ты ведь не видишь всей картины!
– Так просветите меня… – под конец мой голос сходит на нет, реальность идёт рябью, а я сама заваливаюсь набок.
Хмурус успевает сориентироваться быстро, подхватывает меня и прижимает к себе. Я зачем-то улыбаюсь и теряю сознание…
В этот раз меня приводит в чувство перепалка.
– … говорю тебе: солнечный удар, мяаав!
– Без пушистых вижу, – с тихим рычанием отзывается Хмурус, и стаскивает с себя… даже не знаю, как это назвать. Чем-то похоже на широкий плащ и судейскую мантию одновременно. Он постоянно таскает эту хламиду, а сейчас вот решил разоблачиться.
Я зажмуриваюсь и даже вежливо отворачиваюсь, но оказывается – зря. Под мантией у Хмуруса обнаруживается сюртук, ожидаемо чёрного цвета. Впрочем, у него весь наряд такой. Это ж с ума сойти – в тёмном в такую жару?
Из плаща Хмуруса и пары палок мне сооружают что-то вроде навеса. Становится полегче.
Ко мне заползает Мурчелло, заваливается на спину, закидывает лапу на лапу и глубокомысленно изрекает:
– Намяв нужна вода! Вода – жизнь! Я ненавижу воду, но сейчас бы всё отдал, чтобы лакнуть немного, мур…
Взгляд печален и с поволокой, голос едва различим.
Хмурус сводит брови к переносице:
– А кто мне тут рассказывал, что мяв-куны лучше всех на свете чуют воду?
Конечно же, говорится это с изрядной долей яда.
Мурчелло вздыхает.
– Так и есть, – вдруг в глазах вспыхивает азарт, а шерсть идёт рыжими всполохами, – сейчас у нас будет целый фонтан. До небес, во!
Неохотно выбирается из-под навеса и начинает странные шаманские танцы по окрестностям, приговаривая:
– Вода-вода, беги сюда!
– Что за присказка такая? – интересуюсь у Хмуруса, который занимает место Мурчелло.
Он пожимает плечами.
– Должно быть, какая-то магия мяв-кунов…
Хмурус накрывает мою ладонь своей. Так просто и естественно, что у меня даже нет повода возражать. К тому же, у него прохладная кожа, и сейчас такое прикосновение приятно…
Мурчелло оглашает пустынную местность победным воплем, ломая нам весь интим.
Хмурус подскакивает, сносит навес, злясь, устанавливает заново и ворчит на мяв-куна:
– Чего орёшь, как сумасшедший?
– Я нашёл воду! – самодовольно заявляет тот.
– Даже так, ну показывай, – Хмурус идёт к нему.
– Не, ну ты такой простой, мур! – хмыкает Мурчелло. – Её сначала нужно откопать, а потом увидеть.
– Ах, откопать…
– Да-да, вот здесь, мяв, – он топает ногой, указывая место, где должен забить живительный источник.
– И кто же будет копать? – Хмурус складывает руки на груди и с сарказмом уставляется на нашего водоискателя.
– Что за странный вопрос? – хмыкает Мурчелло. – Ну не я же… Или, может, Айсель попросим?
Хмурус вздыхает и закатывает глаза. На лице так и читается восклицание: «Ну да, конечно! Действительно! Такие глупости спрашиваешь!»
И мне становится даже немного жаль его.
А между тем Хмурус уходит на поиски копательного инструмента и вскоре пропадает из моего поля зрения.
Зато я отлично вижу Мурчелло. Мой пушистый друг нюхает сухую землю, ходит кругами, его змеехвост так и льнёт к почве, буквально стелется. А ведь в случае с Мурчелло фраза: «Хвостом чует» – обретает прямой смысл.
Возвращается Хмурус, тащит какую-то палку и плоский камень. Вырывает пучок сухой длинной травы, пытается примотать камень к палке. Разумеется, ничего не выходит. Трава просто рассыпает в прах прямо в руках. Тогда он обрывает край своего сюртука, распускает лоскут на узкие полосы. Теперь удаётся закрепить камень на палке. Получается примитивная мотыга.
О, а зрелище обещает быть интересным.
Переворачиваюсь на живот, подпираю голову руками, готовлюсь смотреть.
Мурчелло носится вокруг, руководит, значит, земляными работами. Хмурус, тихо чертыхаясь, долбит своим далеко несовершенным орудием труда твёрдую, как камень, землю.
– Идиот! Здесь, здесь рой! – вопит Мурчелло, и начинает изо всех сил скрести почву. – Всё приходится самому! Ничего поручить нельзя!
Роет он интенсивно. Пылища стоит столбом, а вот пользы особой нет. Хмурус уже из чёрно-зелёного стал серым, пыхтит, фыркает, потеет.
Бесконечно можно смотреть на огонь, воду и… работающего физически мужчину. Даже если этот мужчина – магенетически созданный кот.
А я жду ночь.
Потому что не сомневаюсь – воду ребята действительно нашли, но добыть такими темпами точно не смогут. А вот я – смогу. Ночью, когда луна войдёт в силу… Ведь магия фей – другая: сама природа, сама жизнь. Поэтому, при свете луны мы способны притягивать воду…
А ещё – возрождать жизнь буквально на пепелище. Известно, где ступает фея, там вырастают цветы…
…К счастью, темнеет в Безмагической пустыне быстро. И когда солнце целует землю у горизонта, я выбираюсь из своего укрытия. Набрасываю на плечи мантию Хмуруса – она тянется за мной пафосным плащом тьмы – и иду к горе-вододобытчикам…
Они здорово измотаны, но дело продвинулось совсем мало: кое-как сняли верхний слой, под которым – снова такой же камень…
Опускаюсь на колени, касаюсь рукой места раскопок – и будто жилу трогаю, чувствую, как под пальцами пульсирует ключ, живой, сильный…
Мурчелло не ошибся.
– Отойдите, – прошу своих спутников. Сама же – скидываю плащ, подставляю лицо и руки под лунный душ. Перегоняю через себя ночное серебро, сбрызгиваю с кончиков пальцев. Оно падает прямо в прорытую ребятами траншею, пронзает острым копьём земную толщу… И по этому каналу, что пробивает пучок лунного света, выше и выше, разгоняясь, набирая силу, мчится вода…
Это не магия, просто зов. И подземный источник откликается на него. Он вырывается на поверхность фонтаном, растекается озерцом, выбегает ручейком и устремляется вдаль. По берегам ручейка начинает зеленеть и тянуться вверх трава.
Набираю пригоршню света, кидаю на воду, и он расстилается лунной дорожкой.
Хмурус и Мурчелло заворожено смотрят на меня.
Улыбаюсь им и говорю:
– Идёмте скорее. Лунная дорожка выведет нас из пустыни. Ведь ручей всегда бежит к реке.
Ступаю на зыбкую тропку первой.
Сегодня я чуть не сгорела на солнце, но зато поняла, что у меня есть настоящие друзья и что для добрых дел не требуется магия.
Глава 31, в которой мне предложили…
Долго ли, коротко ли, но ручеёк и вправду выводит к реке. Добираемся мы сюда изрядно уставшие и вымотанные, но довольные, что, наконец, выбрались из безмагической пустыни.
Звуки и цвета, которыми щедро одаряет пробуждающийся мир, чаруют. Тихо шумит ещё сонный лес, устало перемигиваются светлячки, а птичий оркестр уже играет хвалебные гимны солнцу. То лениво потягивается из-за горизонта, но ещё не решается окончательно выбраться из-под одеяла облаков. Поэтому луна, бледная, натрудившаяся за ночь, ещё красуется среди голубовато-пурпурной небесной пастели.
Хочется смеяться, потому что мы вернулись.
Как приятно вновь обрести магию. Почувствовать, как ею наэлектризован воздух, ощутить, как она покалывает пальцы. Можно, наконец, привести себя в порядок с помощью волшебства и оглядеться.
Рядом – небольшой холм, покрытый бархатом травы. Её ворс чуть переливается алмазной росой. Выше – двухэтажный особняк, увитый плющом. Дом кажется мне смутно знакомым, но вспомнить, так ли это на самом деле, спутники мне не дают.
– Жилище! – радостно вопит Мурчелло, воздевая вверх передние лапы. – Никогда не думал, что буду так счастлив видеть человеческое жилище. Надеюсь, у них предусмотрены пища и кров для усталых путников.
Хмурус комментирует эту тираду совсем не восторженным хмыканьем. Протягивает мне руку и говорит:
– В одном наш пушистый друг прав – как следует отдохнуть и перекусить нам сейчас не помешает. Идёмте.
Но чем ближе к дому мы подходим, тем сильнее терзают меня предчувствия.
Вот и балкончик с изысканным парапетом, а на балконе – знакомая вихрастая фигура.
– О, приди, приди, моя муза! – восклицает человек, задирает голову и протягивает руки к холодной бесстрастной луне. Она уже подумывает, как уйти на дневной покой, а её всё ещё тревожат пафосными воззваниями.
Но зато я мгновенно узнаю взывающего. Да уж, у здешней фортуны весьма специфическое чувство юмора. Надо же нас было вывести прямо к дому Анатоля.
Но вместо музы перед беднягой нарисовывается мяв-кун.
Анатоль шарахается к двери с криком:
– Изыйди, чудовище!
– Я пришёл с миром, – загробным тоном тянет Мурчелло. Однако, эффекта заявление не имеет – поэт продолжает вжиматься в стену и дрожать.
Я прыскаю в кулак, и даже тонкие губы Хмуруса кривит усмешка. Однако надо знать меру – мы, как-никак, пришли просить о приюте. Стоит быть повежливее.
Высвобождаю ладонь из руки Хмуруса, поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь.
Грохот, чертыханье, топот такой, будто там целый отряд, а не один человек.
Всклоченный, напуганный и немного злой, Анатоль наконец открывает дверь.
– Ты! – разочаровано восклицает он. Должно быть, надеялся увидеть заблудившуюся принцессу, а тут… – Коварная женщина! Вскружила мне голову! Подсунула муляж и исчезла. Даже не простилась…
– Прости, – говорю теперь и смущённо мнусь.
В том моём видении, что подарила Книга-Всех-Историй, наша встреча с несостоявшимся возлюбленным выглядела куда более приятной. Конечно, тому способствовало присутствие Мелоди. Но всё-таки, надо заметить, и сам поэт был менее агрессивен и более радушен.
– Прости? – передразнивает он. – Прости и всё? После месяца страданий и разбитого сердца?
– Послушайте, молодой человек… – Хмурус не выдерживает и выходит из тени.
– Ах! – восклицает Анатоль, заламывая руки. – Так ты ещё и не одна, а с каким-то мужиком!
– Да ну, Анатоль, – мне начинает надоедать разыгрываемая поэтом комедия, – у нас же с тобой по сути ничего и не было.
– Ничего не было! – губы витии дрожат, глаза наполняются слезами. – Значит, все эти разговоры про свадьбу… Всё это… Для тебя ничего не значило…
Он разражается рыданиями и убегает вглубь дома. Дверь, правда, оставляет приоткрытой.
– Что всё это значит? – шипит Хмурус.
С чего бы вдруг такой недовольный тон? Ему-то я точно не давала никаких обещаний. Но чувствую себя глупо и зачем-то начинаю оправдываться:
– Я всё объясню.
– Да уж потрудитесь! – говорит Хмурус и, бесцеремонно отодвигая меня в сторону, проходит в комнату.
Пожимаю плечами и следую за ним.
В гостиной всё по-прежнему – стол, заваленный бумагами, оплывшие свечи, старенький диван с пёстрым пледом, пара кресел, пляшущий в камине огонь.
Уютная творческая атмосфера. Эстетический беспорядок.
Ветер шаловливо играет тюлевой занавеской. Утренее солнце украшает комнату нежной позолотой.
Анатоль стоит на коленях, упревшись лбом в стеклянную балконную дверь, и жалобно причитает, кляня меня и судьбу, что вздумала с ним так играть. На диване же, вальяжно развалившись, главенствует Мурчелло. Он беззастенчиво подтаскивает к себе блюдо с жареной рыбой, и отправляет в рот одну рыбёшку за другой, складывая рядышком аккуратно обглоданные скелетики.
– Присоединяйтесь! – заявляет он, чавкая и обводя трапезу широким жестом.
Хмурус не заставляет просить себя дважды – должно быть, физический труд на свежем воздухе, – то бишь, под палящим солнцем безмагической пустыни, пробудил в нём зверский аппетит. Во всяком случае, он лихо помогает Мурчелло расправиться с рыбой.
Но меня сильнее волнует наш печальный поэт. Я и вправду чествую себя виноватой.
Подхожу, наклоняюсь, кладу ладонь ему на плечо.
– Мне действительно очень жаль, – говорю тихо и покаянно, опуская голову. – Возможно, у нас бы всё и получилось… Но… меня отозвали… В общем, всё сложно…
Ёжусь. Тяжёлый, ощущаемый, как прикосновение, взгляд, скользит по мне. Это недовольно зыркает в нашу сторону Хмурус. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы он был свидетелем подобного разговора, но выбирать не приходится.
Анатоль накрывает мою ладонь своей и грустно улыбается.
Я продолжаю, нервно теребя край платья:
– А тот фантом. Прости… Старалась, чтобы тебе не было так одиноко.
– Я понимаю, – уже куда более милостиво и дружелюбно отвечает Анатоль, и поднимается с колен. – Порой обстоятельства сильнее нас.
Согласно киваю.
– Ну что ж, – теперь уже совсем радушно произносит поэт, – располагайтесь. Раз уж вас всех занесло ко мне.
Впрочем, кое-кому приглашение и не потребовалось. Они уже приговорили целую тарелку рыбы.
Анатоль идёт к изящному шкафу, отрывает и достаёт оттуда пузатую бутылочку. В ней поблёскивает и отливает красным какая-то жидкость. Невольно вспоминается Хмурус возле клетки крысоров.
Вздрагиваю. Отгоняю неприятные мысли.
Анатоль же – вновь весел и беспечен.
– Как вы относитесь к вишнёвой наливке? – интересуется он, подмигивая Хмурусу и Мурчелло. Кажется, его больше не пугает рогатый змеехвостый кот с радужными глазами.
– Сугубо положительно, – довольно скалится Хмурус и наколдовывает стаканы.
– Знатная вещь, – вставляет Мурчелло, – здорово развязывает языки. Вон крысоры как разболтались, когда пригубили чуть-чуть, да, Чариус?
Он пинает Хмуруса в бок, тот радостно соглашается: да, говорили без умолку, подтверждает.
И тут только до меня доходит:
– Постойте, в том флаконе, что принёс Мурчелло… к камерам крысоров…
– … была вишнёвая наливка, мур! И преотличнейшая!
С души падает огромный камень. И становится немного стыдно, что подозревала Хмуруса чёрт-те в чём.
Осторожно опускаюсь в кресло.
Мурчелло подползает ближе, доверительно хлопает меня по руке:
– Ты нас прости, Айсель, – голову набок, глаза честные-честные, – мы использовали тебя как приманку…
– Что? – чувствую, как становится трудно дышать.
Как приманку! А я считала их друзьями!
– Ну… – начинает издалека Хмурус, разливая спиртное по стаканам, – когда крысоры сознались, что могут призвать Чёрную Злобу в любой момент, мы сразу решили вас, дорогая Айсель, использовать. Как самую слабую и бесполезную в нашей компании.
Контролировать гнев! Контролировать гнев!
Хотя очень хочется продемонстрировать этому зеленорожему на что способны феи. Я – слабая и бесполезная? Да кто бы говорил!
Удаётся сдержаться. Поэтому лишь возмущённо хмыкаю и задираю нос.
– Чариус, ну ты как ляпнешь!.. – рычаще смеётся Мурчелло, и змеехвост поддерживает его весёлым и ехидным шипением. – Мы просто решили, что и фея и Злоба – обе девушки, а значит, скорее друг с другом поладят. Вот и направили её к тебе, Айсель. А ещё ей нужен был кудесник, а ты бы защитила его. Так что вовсе не потому, что ты слабая.
Анатоль робко тянет руку:
– Я здесь не лишний? – жалобно спрашивает он.
– Молчи и слушай, – дуэтом рявкают на него Мурчелло и Хмурус. Анатоль вжимается в кресло и залпом выпивает стакан наливки.
Хорошо, что они взвинчены, значит, тоже чувствуют свою вину.
– Мы бы не бросили тебя, мур, – задним числом обещает мяв-кун, и взгляд у него такой, что не поверить в благость намерений просто невозможно.
Вздыхаю.
Ну, ничего, будет праздник и на моей улице. Непременно отыграюсь.
– Хорошо, – говорю, – со мной разобрались. Но как вы могли бросить там Чёрную Злобу? Она, наверное, уже подчинила себе всю академию…
– Неа, – мотает головой Мурчелло, – у неё не получится. Она сейчас «кот Шрёдингера».
Я слышала что-то об этом: кот, запертый в ящике с ядом. Пушистый бедняга одновременно и жив, и мёртв.
– То есть, вы её где-то заперли и ей там каждую минуту может угрожать смерть?
– Айсель, вам не нужно понимать, – заботливо произносит Хмурус. – А то летать не сможете.
Мурчелло прыскает:
– Представил: летит такая Айсель, летит, потом задумалась – летит она или просто машет крыльями в воздухе? И грохнулась. Вот такая квантовая физика.
– Не вижу ничего смешного, – передразниваю я, – и вы оба не ответили на мой вопрос: что стало с Чёрной Злобой?
– Тот кабинет – он не совсем настоящий. Она сама вошла в ловушку и нас оттуда выкинула.
– Она жива?
– А жив ли кот?
– Точно! – вдруг вскакивает с места Анатоль. – Это же стихи… Вы слышите, слышите ритм!..
Он мчится к столу, хватает лист бумаги и перо.
И только до одной меня доносится тихий серебристый смех. Заметная лишь мне, является Мелоди. Садится на край стола, трогает чуткими пальцами струны лиры…
Анатоль декламирует нараспев:
– Музыка… Вы слышите музыку, Айсель, – Хмурус подходит ко мне и слегка кланяется: – Разрешите пригласить вас.
Танцев мне только не хватало. А хотя – почему бы и нет? Чем не способ сбросить напряжение сегодняшнего сумасшедшего дня?
Я встаю и вкладываю пальцы в твёрдую ладонь Хмуруса. Он уверенно и по-хозяйски обнимает меня за талию, и мы кружимся, кружимся…
– На просторах Вселенной мы всего лишь песчинки,
Но мерцаем во тьме мы, под улыбками звезд.
Мы сегодня танцуем. Фортепиано и скрипки
Нам играют сюиту радуг и слез.
И сегодня я в белом: так светиться сподручней.
Ну а ты – снова в черном, поглощаешь мой свет.
Этот танец давно уже нами изучен,
Все движенья знакомы – так в чем же секрет?[12]12
Моё.
[Закрыть]
Читает Анатоль и, прикрыв глаза, танцует рядом с нами с незримой партнёршей.
Мелоди улыбается и подмигивает мне.
Вдруг Хмурус замирает, будто натолкнувшись на незримое препятствие. Какое-то время стоит, просто сжимая меня в объятиях. Потом отпускает, подбегает к столу, наливает себе полный бокал, выпивает до дна и выскакивает на балкон.
– Что это с ним? – с философским спокойствием интересуется Мурчелло. Он улёгся на спину на диване, и сейчас покачивает задней лапой в такт слышной только ему, мелодии. Видимо, у каждого из нас здесь свой вальс.
– Не знаю, – пожимаю плечами, – но пойду выясню.
Хмурус упирается руками в парапет и прячет пальцы в волосах. Есть в этом жесте что-то отчаянное, сломанное. Поэтому внутри всё сжимается в тугой узел жалости.
Подхожу, становлюсь рядом. Пальцы дрожат от желания коснуться, уже, было, протягиваю руку, но так и не решаюсь. Вопроса тоже не задаю. Просто стою сзади и молчу.
Он заговаривает первым:
– Раз сегодня вечер разоблачений, стихов и историй, то у меня тоже есть история. Об одном глупом студенте, что влюбился в фею. Хотите, расскажу.
Тут он оборачивает и смотрит на меня пристально. Под этим взглядом становится не по себе.
Поэтому я киваю и бормочу:
– Да, конечно, расскажите…
Он ведь предложил сам, почему я должна отказываться?
