Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

– Такой длинный где найдём?

– Голову включайте. Вяжите из кусков. Самолёт будем делать.

Я в это время выбирал пару лодок, мне нужна была одна побольше с рулём и одна поменьше. Поменьше – их тут полно, да и нужную мне большую лодку выбрать было нетрудно, нашлась с рулём и гнездом под мачту в средней банке. Самолёт – древняя русская система паромной переправы. Вот уж воистину гениальный механизм. Большую лодку или плот с рулём крепят к длинному канату, на другой конец которого вяжут тяжелый якорь. Потом этот якорь на маленькой лодке вывозят на середину реки и бросают. Готово! Главное– чтоб канат был раза в три-четыре длиннее ширины реки, а якорь крепко держал паром. Отталкиваю паром, выставляю руль круто в сторону твоего берега, течение само снесёт лодку к противоположному берегу. Выгрузил пассажиров, оттолкнулся, руль в противоположную сторону – паром плывёт обратно. Чем сильнее течение, тем быстрее плывёт твой транспорт. Катайся хоть весь день туда-сюда без устали.

Я не стал рассказывать людям всю концепцию, просто тыкал пальцем и раздавал указания. Бойцы и командиры со скепсисом выполняли и ждали разъяснений. Когда лодка под моим управлением боком пошла к правому берегу, будучи повёрнутой носом к течению, люди загомонили. Когда она вернулась обратно, и снова сама, просто повинуясь моему рулю, народ всё понял и впечатлился.

– Ваше сиятельство, вы опять всех удивили! Откуда в вашей голове столько идей?

– Бьют по ней часто, вколачивают ум. Хочешь жить долго и хорошо – пользуйся головой, а не бегай ногами.

– Ага, так мы и поверили! Другим тоже по башке часто прилетает, а с идеями туго. Одна мысль после каждого удара – пойти найти выпить.

– А что, идея здравая. Организовывайте! Объявляю учения успешно оконченными. Только сначала пусть одна баталия сама организует переправу, переправится полностью на тот берег, а потом вернется. Мы будем выпивать и фиксировать ошибки.

– Отличный план, граф! – Дер Буль лучился от удовольствия – Будем Кошу преодолевать таким способом?

– Маркиз, от вас ничего не скроешь. Но я этого не говорил.

Глава 22, в которой герой приручает дракона, захватывает королевство и женится

Сидим такие на походных раскладных табуретках, вино попиваем, на суетящихся вояк смотрим – как бы сдуру не потонули. Идет неспешное обсуждение перспектив самолёта и нюансов в применении. Я считаю, надо давать возможность подчиненным самим доходить до всяких вещей, а не разжёвывать. Особенно, когда не горит, когда есть время.

– Ну да, способ хороший! Но уж больно муторный, неужто нельзя как обычно, на вёслах?

– А кто грести будет, дружинники? Так у них у всех руки заняты: щиты да луки или арбалеты в руках должны быть. Иначе постреляют, если враг на берег выйдет. Опять же назад кто лодки погонит? Или думаешь на всю тысячу лодок притащить?

– Можно специальных гребцов посадить.

– Думай, что говоришь, тогда половину бойцов только за раз перевезешь.

– А если канат перебьют? Или порвётся? Тогда лодка по течению тю-тю!

– А можно два каната разом подвязать, на всяк случай.

Короче говоря, народ кумекал и обсасывал вариант, явно ожидая, что я присоединюсь к обсуждению. Не угадали, сами пусть думают. Но всё-таки втянули самым грубым образом:

– Ваше сиятельство, думаете взаправду Кошу перейти с войском без моста?

– Думаю. Удивить врага – половину успеха себе в сумку положить. Нас ждут там, где они прошлый раз наступали, вот и пусть ждут.

– Так та река не чета этой. Не Девона, конечно, но не меньше сотни шагов шириной.

– Не везде.

– А где уже, там стремнина.

– Так и хорошо, самолет быстрее двигаться будет. Пару больших лодок скрепим на манер двухорпусного корабля, между ними помост сладим, чтоб сразу человек тридцать-сорок поместилось.

– А вдруг берег неподходящий будет?

– Выберем место, где правый берег пологий, а свой перед самой переправой наш маг опустит.

– Так да, так ловчее выйдет.

– А еще к лодкам тележные колеса приладим, чтоб самоходом до берега дошли. Соберем за кустами, настил сразу установим, потом останется только с берега в воду столкнуть, как поводья привяжем от якоря.

– Да! Якорь можно вывезти на рыбачьей лодке заранее. Тогда никто ничего с той стороны не поймёт.

– Угу, лучше, если вообще никто нашу переправу не увидит. Но правильно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Вроде как идти на свиданку с чужой женой лучше в кольчужке – вдруг муж застукает.

– Ха-ха! И в шлеме, чтоб в самый ответственный момент по затылку не получить!

– Верно рассуждаете, товарищи! Архиверно! – Народ смеётся, цитата не узнана. Не знакомы в этом мире с основоположником марксизма-ленинизма. Тут я за светоч.

– Ваше сиятельство, а кто-то в мире плавает на таких штуках?

– На самолётах? Через реку?

– Нет, вообще на этих ваших двухкорпусных кораблях? Интересная штука может выйти.

– Ха! Эдак можно не две, а три лодки вниз подсунуть под настил. А то и четыре! Чего там, сразу пять!

– Пять уже перебор, а три можно. С сделать их полностью закрытыми, законопатить наглухо, – я решил развить тему. Пусть думают, авось до чего-нибудь умного додумаются. – Тогда волна не будет захлестывать в лодки. Эдакие поплавки выйдут. А весь груз и людей разместить на платформе сверху.

– Не, сверху размещаться – плохая идея. Когда бортов нет, дует сильно, замерзнешь совсем.

– Дом построй сверху.

– Как дом?

– А так – лёгкий, от ветра, но вот прямо дом. Или просто палатку. И мачту с парусом. И груза поместится дофига, и внутри удобно жить, и к любому берегу можно будет пристать.

– А если шторм, тогда что?

– То же самое, что на обычном корабле – бежать от шторма, прятаться заранее. Да хоть на берег вытаскивать судно. Хотя бы на мелководье и привязывать покрепче.

– Потонет.

– А обыкновенные суда не тонут?

– Тоже тонут, это да – тянул всё тот же Фома-неверующий. Явно человек с опытом морских путешествий, явно не просто так языком чешет. Под волосами на голове было заметно шевеление, и это явно не блохи. Человек думает, что-то решает для себя. Насколько я понимаю, а понимаю я не так много, остойчивость такой схемы гораздо выше, чем у обычной лодки, и это при самой минимальной осадке. Так что про хождение по рекам и озерам – это вообще легко. Но и каботажное морское плавание, когда судно крадётся вдоль берега, тримарану не противопоказано. Единственное море, которое я бороздил на тримаране было Карибское – мелкое и совершенно несерьёзное, как мне показалось. По поводу настоящих морских путешествий – тут не ко мне, тут я пас. Почему-то глубоко в душе при всей моей любви к морю я считаю, что пересекать море без двигателя и навигационной системы – это билет в один конец. Ходить по звёздам, как это делают моряки здесь, если они на самом деле делают это, тот еще экстрим. Можно найти более верный заработок или более забавный способ убиться об жизнь.

К китайцам в этом плане у меня накопились серьёзные претензии: компас они всё еще не изобрели, на порох их мозгов тоже не хватило, про бумагу я ничего не знаю. Компас изобрести просто – надо только из магнитного железняка сделать лёгкую стрелку и приклеить её на поплавок. Угу, что такое магнитный железняк и где его берут? Неясный момент. В детстве, в своём первом и настоящем детстве читал про русских пленных моряков, которые сбежали из Японии. Молодцы сделали компас своими руками, долго-долго натирая стальную швейную иголку об кусок железа. Точно! Если долго обрабатывать напильником деталь, опилки начинают магнититься, поднимаясь ёжиком за самим напильником или стальной деталькой. Запомним этот момент.

Порох я тоже легко могу сделать сам, если понадобится. Всего-то делов: семьдесят пять процентов толчённого древесного угля, пятнадцать процентов селитры и десять серы. Всё смешать, но не взбалтывать. Помню, в детстве сильно интересовался вопросом – зачем в той смеси нужна сера. Самое забавное, что на всесоюзной олимпиаде по химии, проводимой в МГУ, мне попался похожий вопрос. Позднее докопался до назначения серы – с её добавлением снижается температура воспламенения черного пороха. Только никто так и не объяснил, почему это происходит. Но мне на такие нюансы наплевать, проблема в другом: где взять селитру в товарном кличестве? Ходить по скотным дворам и лопатить зассаную животными землю я не готов. Опять же какой там будет выход селитры? Правильно обрабатывать сырьё я не умею, вернее не помню, как это делается. А ведь читал, точно знаю – читал технологию производства селитры, и самую примитивную средневековую, и более продвинутую из революционной Франции. Но вот такой я тупой попаданец, не могу организовать производство черного пороха. Приходится выкручиваться магией.

А как бы хорошо было – подготовить поле боя путем минирования, а потом разом жахнуть и сминусовать войско противника напрочь. А того лучше – приручить дракона. Найти нормального летающего и огнедышащего, каких в фэнтэзи описывают. Навесить дракону лапши, залить в уши про особую миссию, про перспективы под моим чутким руководством, лапу ему вылечить или занозу выдернуть из задницы. А потом – вжух! Сверху по противнику напалмом! И на главную площадь эффектно приземляюсь такой, а Георг уже сгорел, я ваш новый король! Чего там мелочиться-то? Чтоб Якоб Третий не начал предъявы выкатывать, можно на сестре Георга жениться, у неё прав на престол с Гулькин нос, так ведь и у меня их – как у той же Гульки сантиметров кое-чего отличного от носа.

То есть нет у меня никаких прав на престол Иманта, кроме права победителя. Ничего, товарищи подданные, вы привыкнете ко мне. Я как-то привык, Витор, отец мой биологический привык, графство вообще на руках носит, вот и Имант привыкнет. Конституцию я вам не дам, ничего хорошего от неё не происходит в стране и мире. Буду вашим добрым диктатором и отцом нации. Погодите, а где дракон⁈ У меня без него все планы насмарку! Честное слово, выпал из раздумий и начал крутить головой по сторонам – дракона нигде нет, только аристократы, пьянствующие на берегу. Вот за что уважаю благородную публику – уже вроде набрались знатно, а всё еще вид на лицах, словно итоги водных учений обсуждают, а вокруг не попойка, а совещание штаба. Что значит закалка и происхождение.

В моём прошлом мире наверняка та же ситуация у военных, но с твёрдостью поручиться за это не могу. Во-первых, я в таких мероприятиях со старшими офицерами не участвовал, а во-вторых, там давно утрачена наследственность и подлинный аристократизм. Не говорю, что это плохо, но что есть. А если говорить теоретически, я вообще за равенство всех разумных. Глупо и для дела плохо, если кто-то начинает рулить солидным делом только по причине своей родословной. В то же время, если у человека есть все показатели для руководства войском или графством, да еще и родословная подходящая, плюсом воспитан он с пеленок как руководитель, властитель или военачальник, то это сильно способствует хорошему результату. Да меня взять хотя бы, родословная замечательная…

«Погоди, Жора, ты с какого перепугу себя в эти самые аристократы записал? Тебя что, гувернантка со младенчества учила шашкой махать или строевым боем с мамкиным молоком овладел?» – вдруг одёрнул я себя. Реально как-то забыл, что не урожден виконтом и наследником графства. То есть тельце таковое под рукой имеется, а ментально я шел в графья тернистой дорожкой октябрят – весёлых ребят, пионеров – помощников комсомола, ну и члена ВЛКСМ, боевого резерва партии. А потом второй раз примерно тем же маршрутом, потому как с первого не вышел в графы. Сложное это дело – жить в разных мирах и телах, ой сложное! Кто пробовал, те знают. Представьте хотя бы такой незамысловатый вариант: еще вчера вы существовали в теле крепкого умного взрослого мужчины, а сегодня просыпаетесь – всё! Вы заключены в теле какой-то развалины, которая и не человек даже, а непонятная хрень, которая разговаривать не умеет, ходить не могёт, а мысль у неё всего одна – где взять воды да побольше, чтоб размочить ссохшееся горло. А еще лучше, где найти похмелиться. Понятно, что в реальной жизни такого не бывает, но представить-то вы можете? То-то.

Перед учениями я всё-таки нашел время скататься в Прист – сводного братца уже давно пора было нарекать, а то живет юный барон как какой-то ягнёнок без имени. Собакам и то имя быстрее дают. Просто так получилось – сначала собирали всех родственников и согласовывали дату наречения, потом я оказался временно недееспособен, потом просто болел и восстанавливался. А сейчас все эти сложности позади, все в сборе. Кстати, хороший повод увидеть этих самых родичей, включая дядюшек и тётушек. В замок Прист я приехал с оруженосцем и бароном дер Гентом. Барона, бывшего своего оруженосца Жанчика я взял для того, чтоб он смог встретиться с отцом-матерью. Двоюродный брат Витора дер Приста Антуан дер Брубек с супругой были в числе приглашенных на мероприятие. Мне нетрудно, хорошим знакомым и вообще-то родственникам приятно. Опять же, вдруг дер Брубек что-то полезное посоветует сыну для повышения благосостояния баронства. И я очень надеюсь, что это будет не схема ухода от налогов. От моих налогов, на минуточку!

Уже на церемонии я выяснил, что последней волей безвременно почившей матери было имя Марти для её ненаглядного сыночка. Мне показалось странным, что в окончании имени отсутствует буква «Н», но что я знаю про эти вещи? Не то мамаша её потеряла, не то так и было задумано. Граф волю покойной исполнил. Между нами эта тема так и осталась табу: я не спрашивал и не пытался узнать, как там на самом деле стало. То ли она померла родами в действительности, или Витор её казнил своей волей. Не сильно удивлюсь, если он отправил её куда подальше с глаз долой. К какой-нибудь очень дальней родне, которая и не догадывается, как выглядит их четвероюродная племянница, бывшая приживалка покойной леди Анны. Вполне Витор мог под видом дальней родственницы услать с денежным содержанием. Или не мог? Хвала всем богам, мне не близки все эти мерихлюндии и разборки между свояками. Свиты хватает, чтоб насладиться всеми этими отношениями, когда вроде одна команда и общие цели, а только мест теплых меньше, чем желающих уместить там свои зады. В любой компании рано или поздно начинаются такие тёрки. В первой жизни у меня в управлении подчиненные с высшим образованием и галстуками на животах в драки промеж собой пару раз лезли. Приходилось водой разливать.

Мой сводный братишка в присутствии большинства самых близких родственников крутил головой и хлопал глазками, когда к нему впервые обратились по имени. Он никак на это знаменательное событие не отреагировал, если не считать слюней, которые он пустил на обшлага своего отделанного кружевами микрокамзольчика. Барону скоро уже полгода, опять же церемония важная и серьёзная. Так что первый выход в свет в пеленках или ползунках – это моветон. А камзол на самом мелком из Пристов уже в наших цветах – красно-белый. Якоб Третий мне удружил тем, что утвердил цвета моего графства такими же, что и у Пристов. Не будет путаницы и лишних расходов при пошиве сюрко на оба войска.

Впрочем, у отца всё-таки просто баталия, до войска она не дотягивает. И даже с баронским ополчением она не добирает до сотни. Всего чуть-чуть, но меньше. Не хочет Витор объясняться по поводу слишком большой по меркам графства дружины. С моим войском ровняться не надо, у меня специальное разрешение от короля на время войны с Имантом. Да я и сам сплю и вижу, как разгоняю свои баталии к чертям собачим, чтоб не тянули из меня серебро. Только надо сначала победить Георга. И желательно так, что он о реванше даже не задумывался. И нет, я не собираюсь становиться королём Иманта, это была шутка. Мне от графства хлопот и головной боли достаточно прилетает, сейчас даже герцогство не потяну. Вот когда наберусь опыта, соберу нормальную команду управленцев, верных псов и прихлебателей, тогда да. Тогда пойду за герцогской короной. Спросите, зачем мне прихлебатели? Сам не знаю, но так положено: у видных государственных деятелей всегда помимо соратников обязательно рядом заводятся эти самые, которые хлебают. Иной раз сидит такой деятель, весь из себя видный, тычет пальцем в соратника, а палец-то того, весь в непонятной субстанции, словно не в боевого товарища ткнул, а в дерьма кусок. Как такое могло случиться, кто превратил надёжного бойца в прихлебателя, когда? А нет ответа – враждебная магия поработала, понимаешь.

С сёстрами странно вышло – вроде бы они ко мне с братскими чувствами, а вроде уже какая-то стеночка между нами. Или трещина в земле. Раньше она была совсем незаметная, а сейчас начинает расходиться. Улыбаются обе, но уже нерешительно, словно извиняются сами за себя. Мол, мы твои сёстры, мы тебя любим, Дорд, только не подходи близко к нам. То есть на людях подходи конечно, а наедине не лезь, мы мамку потеряли… Я и не лезу, кто они мне такие? Подумаешь, биологические сводные сёстры физической оболочки, я их всего несколько лет знаю. А чувство в душе, словно родные души навсегда уезжают. Далеко причем, на край света. Письма туда доходят, а чувства уже нет, по пути выцветают как фиолетовые чернила на солнце. Вот же ты, Анна, суууу… Всем близким одним ударом жизнь покорёжила от любви своей тупой звериной! Идиот тот, кто воспевает любовь, вижу уже, что без мозгов любая любовь есть зло, и чем сильнее она, тем злее и беспощаднее. Ко всем, включая объект любви.

На этой вот грустной волне я и уехал из графства. И тем больше было желания погрузиться в подготовку к войне, в обучение войск, в отработку взаимодействия магов между собой, обучение пушкарей… О! Один знатный заслуженный артиллерист пообещал, что в компанию этого года он подключится вместе со своей пушкой. Так что теперь у нас будет две дальнобойных двухдюймовки и пара крупнокалиберных, условно крупнокалиберных пушек со стенобойными чугунными снарядами и картечью.

Глава 23 Началось!

– Жорж, скажи не тая, хотя бы время начала кампании вы с Якобом Третьим согласовали, или и тут полная неясность? А то меня начинают терзать некие мысли нехорошие. – Седерик, наш почти самый главный человек в Западной группе войск решил зайти с другого конца к вопросу планирования операции.

– Маркиз, что опять? Какие нехорошие и даже тёмные мысли родились в вашей светлой голове?

– Вы нам не доверяете, граф. Я официально заявляю – дер Долинол, такой порядок вещей бросает тень на всех нас, военачальников и аристократов, состоящих в войске.

И что мне отвечать этому ветерану всех войн, которые вела Мерсалия последние двадцать лет? Что я действительно не верю в способность аристократов держать язык за зубами? Обидятся. Все обидятся, даже если понимают, что это правда. Тайна в этом обществе понятие только личное и очень сугубое. Хранить чью-то тайну отдельные индивиды могут, если им в лоб сказать, что вот этот пласт информации есть тайна, касающаяся чести некоего аристократа и его личной жизни! А дела государственные и военные – какая же это тайна! «Щаз поскачем да всех победим, нам героям скрывать нечего, пусть враг боится, а мы не станем!» – такой подход не у всех аристократов, но у значительной части оных.

– Седерик, дорогой мой маркиз, скажи мне такую вещь: когда вы по приказу короля собрали двести рыл, чтоб замок Прист захватить, всё по-честному было?

– Чего ты спрашиваешь, конечно всё было честно, Якоб Третий приказал, мы начали осаду.

– И что вас двести против нас пятидесяти – тоже правильно?

– Да, вы за стенами прятались, «четыре к одному» – это еще не самый удачный расклад, ежели разобраться.

– Угу. А когда я в ночи ваш заслон вырезал и коней угнал – я ничего не нарушил?

– Да и ты в своём праве был. Жорж, да я ждал от тебя этот ход! Жалко, конечно, что ты меня тогда переиграл. Но про вашу пушку никто не знал, насколько она далеко бьёт. Погоди, я так и не понял, к чему ты всё это ведешь?

– Седерик, я про военную хитрость говорю.

– А, ну дак на войне святое дело перехитрить противника.

– Вот. А теперь вопрос – не правильно ли скрыть от врага дату начала наших боевых действий?

– Правильно конечно! Вон, у Кромеля спроси, он подтвердит! – Присутствующий в числе аристократов, наблюдающих за возвращением баталии на наш берег, безземельный барон Кромель тут-же поддакнул.

– Не сомневайся, ваше сиятельство, никто ничего не узнает! Тайна умрет вместе с нами. А лучше без нас.

– Я вам охотно бы поверил, господа, если бы воевал первый год. Только вот какая странная штука: рядовые вояки всегда знают дату начала любой самой секретной операции. Не замечали?

– Это да, от шельмецов скрыть что-то сложно. Всегда чуют это дело.

– Или подслушают где, а потом со своими поделятся. Есть такое, ваше сиятельство, дружинники всегда заранее всё узнают.

– Я продолжу, господа. От дружинников вся информация попадает к маркитантам, батальным прачкам и проституткам, которые при войске отираются и за ним следуют. Седерик, вы доверяете войсковым шлюхам?

– Если нашим, Жорж, то всецело! А вот с маркитантами я бы ухо держал востро, им что исподнее продать, что секретную информацию.

– Дошло?

– Погоди, Жорж! Где маркитанты и шлюхи, а где Имант! Или ты думаешь, кто-то станет вокруг нашего войска отираться и вынюхивать? На Георга это не похоже.

– Про последнее покушение на меня слышал? Ничего, что убийцу прямиком из Кале направили?

– Ну в это как-то уж совсем мне не верится. Не могли.

– Напомни, где его перехватили мои стражи?

– В Иманте. Погоди, это что получается…

– Получается, что болтать языком чревато.

– Граф, я никому не скажу! Клянусь!

– Верю, маркиз! И я тоже никому не скажу. Веришь?

– Верю.

– Вот я и не говорю. Я же только что пообещал.

– Да тьфу ты, пакость какая! Ладно, молчи. Просто скажи, с королем наше наступление согласовано?

– Конечно! Ударим в нужное время в нужном месте так, что всё всем станет ясно. Но не сразу, и не противнику. И не всё.

– Ага, всё понятно, ваше сиятельство. Чтоб враг про нападение не прознал раньше времени, оставим проституток в неведении. Что ж тут не понять?

Командиры, которые расположились рядом с нами и попивали вино, не вступая в беседу, тоже как-то подобрались и вдохновились. Выходит, они изо всех сил грели уши с праздным видом. Я к тому и вел речь – скажи одному секрет, его сразу все узнают, а потом и все остальные.

– Жорж, а мы успеем построить к началу заварухи этот твой тримаран?

– Нет конечно. Так что прошу отдать указание на подбор трех примерно одинакового размера лодок. Пусть делают разборное крепление, да ладят к ним колеса.

– Кстати, их можно с самого начала как повозки использовать. Чего порожняком гнать, нагрузим скарбом.

– Тогда уж только тем грузом, который будет использоваться для наведения парома – доски, канаты, якорь, рули, ростовые щиты.

– А щиты зачем? Неужто опасаешься обстрела?

– Ну да. Боюсь. Не хочу, чтоб какой шальной разъезд сорвал нам прееправу.

– Это уж ты на воду дуешь.

– Пусть так. Зато подразделения привыкнут к правильному преодолению водной преграды под обстрелом врага.

– Кого ты, граф, из дружинников готовишь? Признавайся, есть какие-то планы на потом?

– Всегда есть. В данном случае мы с вами прорабатываем концепцию высадки десанта с воды. Погодите, я еще и пушечную ладью сочиню для поддержки пехоты.

– Вот теперь всё ясно. Хочешь не просто пошуметь, а на Девоне успеть повоевать?

– Или в Срединном море. Или на Коше. У Иманта много чего интересного у кромки воды брошено, почему бы не попробовать подобрать?

– А и верно! Если мы в верховьях Коши погрузимся, то сможем пройти в глубь королевства за пару суток. А то и в море выйти неожиданно. – Как мои командиры возбудились. Это хорошо, пусть придумывают варианты применения морской пехоты. Военную науку тоже надо толкать вперед, завсегда война подогревает технологии, а они переходят в повседневную жизнь. Сто лет – и у крестьянина железный лемех, а у школьника в кармане портативная многоканальная радиостанция. Ну пусть не всегда хватает сотни годков на удешевление технологии, но тенденция имеется.

– Всё верно вы говорите, господа. Но у нас пока нет под рукой десантного корабля. Так что начнем с парома, а корабли будем потихонечку рисовать на пергаменте, прорабатывать…

– А потом строить?

– А потом и строить. И непременно. Мне самому интересно, как они себя будут вести на воде. А то вдруг все мои идеи про остойчивость и скорость белки зеленой не стоят.

Вот такая тут метафора про белку зеленую, то есть позеленевшую и уже полусгнившую мелкую медную монетку. Кто находил в земле старые медяки, тот поймёт, о чем речь. Этот фразеологический оборот – практически прямой аналог присказки про ломаный грош из прошлой моей реальности. Вообще забавно с пословицами и поговорками выходит, порой переведешь на мерсальер ту конструкцию, что плотно сидит в твоей голове, а народ в шоке. То от образности мышления, то от несусветной глупости, сказанной тобой. Другие поговорки, иные устоявшиеся метафоры, в которых я разбираюсь как свинья в апельсинах. И раз уж разговор зашел об апельсинах – у нас они не растут, а на жарком юге имеются. Везут их из дальних стран за цену немалую, и на моём столе апельсины редкость. А бананы не везут, про кофе, какао вообще молчу. Это моя тайная боль, о которой рассказать некому.

Хоть сахар изредка встречается, и то радость, сахар тоже задорого. Не знаю, из чего его варят, скорее всего из сахарного тростника и на том полумифическом юге, где за что ни схватись – всё деликатес или лакомство. Это не я так думаю – это народ так считает. Не тот простой народ, который репу кушает с капустой, а тот народ, которому сахар подают слуги на завтрак. Давно, когда попал сюда, первое время по творогу скучал. Сметана да творог – наше всё. Вырос я на этих чисто русских продуктах. Заменой творогу стал мягкий до состояния рассыпчатости сыр, а сметану заменить не получилось ничем. Сметана… это сметана, и никакой другой молочный продукт на неё не похож. Как груздь холодного соления от моей матушки, после которого никакой другой гриб уже не гриб.

Когда в ранге виконта я пытался объяснить слугам про любимую и ненаглядную, ничего не вышло. Зато теперь я граф, могу себе позволить любой каприз. Пары месяцев мучений хватило особо приближенным крестьянкам, не в плане тела, а доверенным, чтоб научиться её делать. Кто-то спросит: а что там сложного? А там всё непросто и всему своё время нужно. Если хочешь иметь хорошую сметану, то молоко, простоявшее два дня в холоде, внеси в теплое место, но не близко к печи и наблюдай, чтобы не слишком перестояло, ибо тогда сметана будет не хороша. Тут только опытным путём и можно это самое место выбрать. Когда молоко довольно сселось, снять сметану, но сначала снимать спичкой верхнюю пенку, ибо если снимают сметану вместе с нею, то она будет горчить. Снимая сметану, старайся не захватить до кучи и простоквашу – а то кислить будет. Доверенные мои служанки стали прямо экспертами по сметане, а под их руководством и другие селянки научились.

Не скажу, что продукт стал очень популярен в графстве, но кое-кто его зауважал. Как соус Прист, как охлажденное пиво. Расчухали люди, что холодное пиво в жаркую пору вкуснее, да и когда нежарко тоже хорошо, оказалось, что холод маскирует не самый благородный букет напитка. Скажу честно – не самого лучшего напитка, не сложилась тут еще технология изготовления настоящего душевного пива, когда выпил кружку как хлеба покушал. А потом вторую внутрь опрокинул – и опять голодный.

Чего-то мысли мои повело на еду? Видать, проголодался за всеми этими военными забавами. Недоработка – вином командный состав обеспечил, а с закуской у нас не очень. У дружинников в сумках наверняка есть что погрызть, но не будем же мы их объедать. Ну и ладно, обозники уже костры прямо на берегу ладят, будут кулеш варить. По заведенной традиции покушаю с кем-нибудь из бойцов, только подгон надо организовать графский, чтоб не говорили потом: граф своих воинов объедает. Безымянный приток Коши, на котором мы отрабатывали переправу продолжил катить свои воды в большую реку, волны складывают немудрёный мотивчик, вояки гогочут, вместе с командирами поглощая такую же немудрёную пищу – классика!

Хорошо, я не болею рыбалкой, а то еще на денек бы тут остался. Доедим – и маршем в приграничный лагерь. Скоро нам понадобятся все наши умения – и быстро перемещаться по местности, и преодолевать речки, и охватывать противника в клещи. Скорость, маневр, магия и военная хитрость – залог успеха на современной войне. Доблесть? Доблесть хороша как перец к стейку, стейк без перца кушать можно, хоть не так приятно; перец без стейка ни к чему хорошему в гастрономическом плане не приведет.

Через неделю из моего замка прискакал отряд, королевских гонцов сопровождали бойцы из моей дружины. Всё верно Доркин решил, приграничная территория требует особой бдительности. А скорее всего мой начальник стражи догадался – началось! А раз походу быть, то он «легким движением руки превращается»… в элегантного командира батареи. Смешно, конечно, две батареи в войске, одна под командой шевалье Доркина, вторая под началом графа дер Приста, и в каждой всего по два ствола. Зато по смыслу верно – разные калибры решают разные задачи, один будет оперировать своими стволами, другой – второй парой. По моему предложению вся баталия Витора теперь закреплена за пушками. И обслуживание, и поднос боеприпаса, и охрана, и боевое применение – всё на них, всё под ним. Большой роли полста бойцов графства Прист не сыграют, зато я буду спокоен: с пушками ничего не случится.

Письмо от короля оказалось тем самым – с указанием точной даты начала спецоперации по принуждению к торжеству исторической справедливости. Тут еще никому в голову не пришёл один убийственный аргумент, какой тлеет в моей буйной голове. Я вдруг осознал, что раз Мерсалия и Имант говорят на одном языке, и называется он мерсальер, значит оба королевства имеют общую историю, изначально являются единым народом, причём раньше оба королевства были одним – Мерсалией. Ну или Прото-Мерсалией. Наверняка что-то такое произошло в древности, что страна разделилась на две части. И насчет двух частей я не сильно уверен. Кроме нас на мерсальере говорят еще несколько мелких королевств и герцогств. Так что, если сильно нечего будет делать, можно будет поднять тему объединения страны взад по языковому принципу. Взад – слитно, а не адресно туда, куда посылают или всё само катится.

Король наверняка оценил бы масштаб задумки, вот только не знаю, чем наградит, если вслух высказать. Тут не угадаешь, если честно. Стратег местного разлива его величество Якоб Третий уже доказывал не раз, что мыслит глубже и дальше меня, а где-то даже «ширше». А ну как испугается, что объединить захотят не путем присоединения к Мерсалии всего прочего под короной Якоба, а по какому-то другому рецепту и с восшествием на престол некоей отличной от нашего короля персоны. Так что лучше я пока помолчу, и так у нас всё путём идет, не надо нам того лучшего, которое враг хорошего. А то скажут неожиданно и с отеческой улыбкой: «Хороший ты человек, граф, да только мы лучше» И назначат врагом. Знаю, что Якоб не курит трубку и усы не носит, но остерегусь. Пусть кого-нибудь другого репрессируют, меня уже пробовали – мне не понравилось.