Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Соавторы: Юрий Ра,Моргана Маро,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 354 страниц)

Глава 15
Бог хитрости и коварства

Уйти недолго, ноги служат мне исправно, вот только мысль какая-то не даёт им унести меня родного из Конторы. Ага, нащупал мыслю, тяну за хвост! По легенде, то есть даже официально и согласно записям в трудовой книжке, я безработный. Хотя ежели так рассуждать, то у нас здесь несколько миллионов безработные: это те, кто служит в различных структурах, а не работает на предприятиях. Мне только что даже интересно стало, а как тогда родная милиция вычисляет тунеядцев всяких? Полгода принудительных работ выписывают не просто так, а на основании решения суда. Базы данных нет, табличек электронных всяких. Получается, все танцуют от участкового, который путем личного опроса убеждается в благонадежности и трудоустроенности гражданина, проживающего на его земле. Эдакие феодалы образовались на ровном месте. Сейчас еще и рэкетиры из земли как грибы полезут, у них тоже есть понятие «наша земля». Идеологи-профессионалы всех мастей, и эти называют землю-матушку «нашей». Куды бедному крестьянину податься?

Не за себя болею, за народ! А со мной всё ясно участковому – я служу. Да? Тогда и бандюганам довольно быстро станет всё со мной понятно – косяк, товарищи комитетчики! Если у служивого есть инфа о моей сопричастности к Конторе Глубокого Бурения, то все наши танцы так и останутся сольным выступлением. Пойду-ка расставлю точки в должную позицию.

– Товарищ капитан!

– Да, товарищ капитан. Вы уже исполнили порученное?

– Хрена там! У меня вопрос вскочил неожиданно.

– Ну?

– Мой участковый что про меня знает?

– Не переживай, ничего лишнего. Не тот у него уровень секретности, чтоб иметь данные по всем нашим на его участке.

– Угу. То есть через пару месяцев ничто не помешает ему прийти и начать спрашивать за мой статус?

– Теоретически такое может быть, ты прав.

– Угушеньки. И ксивой светить ему вот точно я не стану. Это как прямо сдать инфу по себе всему преступному и деловому миру Москвы.

– Сгущаешь. Но в принципе ты прав.

– Погоди, Андрей, со мной понятно, вопрос надо решать. А у остальных наших с тобой коллег что творится в этом плане?

– Нормально у них всё. В приватном порядке или через управление кадров уведомляет участковых… Чёрт! Да нет, не могут участковые сливать наших уголовникам! Бред.

– А за деньги? За тысячу рублей, к примеру.

– Если только за тысячу. Вот что ты за человек, Милославский. Пиши аналитическую записку, аналитичный ты наш.

– А чего я? Сам и пиши тогда.

– Инициатива имеет инициатора. – Научил на свою голову всяким присказкам коллег, сам теперь не рад.

– Напишу, куда я денусь. Только это… как могу, без всяких положенных «осмелюсь доложить, что во исполнение решений Партии и Правительства и в соответствии с духом оных, мною была подумана следующая мысль…»

– Жорж, ты уже сколько лет в этом мире крутишься, а ведешь себя как попаданец, честное слово! Ну принято так, в каждой стране, в каждом времени есть свой уклад, традиции. А тебе лишь бы поизгаляться над нами, хроноаборигенами.

– У тебя тоже классно получается, Андрей. Уважуха от меня!

– Уважуха? Ага, врубился. Я о том и говорю, вроде за три года, что ты служишь, уже можно было все эдакие словечки выпустить в нас. А у тебя то одно всплывает, то другое. Может, ты их просто сочиняешь, а нам втираешь, что это словоформы из будущего?

– Так уже проверить можно, у вас контрольный экземпляр под рукой – Корчагин!

– Не, ради ерунды юзать второго попаданца не буду. Правильно я сказал?

– Абсолютно.

– Стой, сбил. Жорж, что ты говорил про себя, какая идея?

– А давай через ВЛКСМ меня легитимизируем. Тема знакомая, никто не удивится. Буду отвечать за патриотизм в райкоме. Там-то уже можно будет корочку чуток светануть, там чуть не треть с такими же.

– Насчет трети ты у Онегина спрашивай.

– Он точно будет за, еще и подпоёт. Там интересная схемка закручивается.

– А пошли к нему, если он на месте.

Онегин оказался на месте. Как тот вратарь, который встал стеной и не пропускает ни одного мяча. И ни одного стакана. Вот интересно выходит в родном русском языке: сходные фразы зачастую несут противоположную смысловую нагрузку. Сравнить «пропустил стакан» и «пропустил тост». Почто одно и то же, а какая бездна пролегла между описанными деяниями!

Короче, идею Пётр пропустил и одобрил. Покосился на Долгова, махнул рукой и углубил.

– Жора, твоя идея с реконструкторами в этом свете заиграла новыми красками. Ты не просто самозахватом берешь ту церковь, тебе её выделяет Райком ВЛКСМ как помещение для историко-патриотического клуба. А заодно никто не удивится твоим ушам, с ногами торчащим из газеты. Ты же комсомолец, Милославский. У тебя это…

– Харизма и ум?

– Шило в заду и поручение комсомола! Харизма у него, ага. Словечек на придумывают и пользуются к месту и не к месту. Я всё сказал, проработка на вас обоих. Справитесь?

– Вот что ты за человек, вот зачем я с тобой попёрся? Вот кто мне твой Онегин? – Долгов научился у меня генерировать вопросы, не иначе. А может и сам умел, но вслух их не произносил. Чекист начинается с вопросов, ответы он ищет в процессе своей деятельности. Вопрос – начало цепочки, ответ – её конец. Или его, то есть чекиста.

Клуб реконструкторов «Наследие предков» ютился по соседству с опорным пунктом милиции и не попал в сводки по криминалу исключительно благодаря такому соседству. Никому в голову не приходило, что под боком у милиции расцвёл махровым цветом такой рассадник всего плохого против всего хорошего. Дисциплина? Не слышали. Техника безопасности? Некогда. Доспехи вообще для трусов. И да, в десятом веке никаких трусов! Ленка – проверка! Трусы к осмотру!

Бред? Лютейший бред! Куда милиция смотрит? А она наивно думает, что рядом с ними осели спортсмены-фехтовальщики, птенцы Милославского. А там мутанты. Знакомые, уважаемые и свои. Представьте себе руководителя викингов-реконов, матёрого бородатого мужика со взглядом исподлобья, руками-брёвнами и низким голосом, у которого каждое слово по червонцу. Представили? Теперь эту картинку аккуратно сложите в четыре раза, а лучше скомкайте и киньте в урну. Пашка Проказов был строен, улыбчив, легок на подъем и удар. Улетал от моего толчка щитом на пару метров, но всегда оставался на ногах – проверено. Один раз, правда, я не дал ему улететь – наступил на ногу перед толчком. Вот тогда он шлёпнулся, восторженно заорал: «Я всегда так хотел сделать!» и стал моим корешем. Ах да, в тот памятный раз я приперся тестировать клуб без своих доспехов, потому дрался в чём-то скромном и беззащитном как истинный викинг.

Вот и сейчас я сидел перед странным руководителем странной формации со странным названием. Сезон выгодных предложений на рынке душ был в разгаре, но клиент этого не знал.

– Погоди, а чем тебе наше название показалось странным? Наследие предков – самое то для исторического клуба.

– Ну да, особенно для того, кто незнаком с историей. Товарищи из Органов еще не приходили?

– Не-а! – Улыбается гад, а чего им тут делать?

– Я знаю, как ваше название переводится на немецкий язык. Ahnenerbe.

– Аненербе? И что? А по-английски это ансестрал херитаж. Херитаж хуже звучит, признаю.

– Ну и какое отношение имеет фашистская оккультная организация к вашему клубу?

– Никакого. Хотя да, прикольно. Мы, когда вдуплились, тоже прифигели. Но название уже укоренилось, не стали менять.

– Или всё было не так. Да, Паша?

– Или нет. Ты почему спрашиваешь?

– Да вот думаю, стоит с вами связываться по той интимной теме.

– Так ты надумал?

– А вы?

– Жорж, не темни уже. Чего ты хочешь от меня?

– Бойцов, молчание, подчинение. Не всегда, но на мероприятиях. А еще хочу видеть скромность в быту. Разгулы, оргии, массовый пердеж скота – я понимаю, что викингу без этого никак. Но исключительно на своей территории, а не вне её.

– Братишка, да где я её тебе возьму, территорию? Ты хоть знаешь, кто у нас за стенкой? То-то же. Какой там массовый пердеж.

– С меня база, с тебя душа.

– Какая база, где?

– Стоп, передумал. С меня цитадель с укрепленной территорией, подземельями, рекой… – На каждом моем слове Проказов бледнел и бледнел. – С тебя пяток душ. Твоя и ближников твоих.

– Суууука! – Прошипел викинг придушенно. – Я сначала думал, ты всерьёз. Народ бакланил, что Жорж трепаться не любит. А ты чисто поржать зашёл.

– Угу. Мне скучно стало, дай, думаю, скатаюсь на другой конец Москвы, поприкалываюсь над приятелем, макну его в коричневое. Чуть свет уж на коня, и ты у наших ног.

– Чего?

– Я всерьёз, как обычно. У меня есть брошенная церковь на берегу реки с мощным забором вокруг и кучей хозпостроек на территории.

– Сильно далеко от Москвы?

– Забыл предупредить, там электричество подключено, вам же это в минус. Вы этим бесовством не пользуетесь. А территориально всё хозяйство в черте Москвы.

– У-у-у-уууу! – Мечтательное выражение в глазах главы клуба реконов было столько глубоко, что из него с трудом выскочила следующая здравая мысль. – А ты там каким боком, Жорж? Самозахватом возьмём? Какое-то время продержимся, но обидно потом будет, когда нас выкинут из обжитой крепости.

– Ты же в курсе, что меня выперли из «Динамо»?

– Да, динамо знатное тебе прокрутили, сделали героем сезона среди наших.

– Ну вот. Наверху решили, что такими славными кадрами бросаться негоже.

– Вернули?

– Хуже. Вернули в комсомол, поставили рулить патриотизмом. Дали указание создать банду.

– Чего-о-о?

– Я сказал, банду? Оговорился, историко-патриотический клуб велели организовать. Территориально – на юге Москвы, бывший совхоз «Борисовский», ныне Борисовский район.

– Ты же говорил, там река.

– Ну да, речка Городня. Мелкая, зато Борисовские пруды – ого-го! Остатки пристани, рощица вокруг, все дела… Хоть строй струги да плавай по пруду как идиот.

– Дела… Давай, мы жертву богам принесем, чтоб не сорвалось. Для такого дела можно даже человеческую.

– Давай не сегодня, дел полно.

– А ты нам зачем? Мы сами как-нибудь восславим Одина, отца нашего.

– А вот хрен там! Теперь человеческие жертвы только по согласованию со мной. Ты тан или ярл, да хоть конунг, я на твою власть не покушаюсь. Но позволь и мне поучаствовать в этом дурдоме.

– Ты с нами будешь? А кого станешь отыгрывать? У нас без этого нельзя. Вступил у клуб – выбираешь себе легенду, ей следуешь, ведешь себя соответствующе. А тряпки и фехтование – это детали, если по-чесноку.

– Лады. Я выбрал себе персонажа – буду Локи.

– Ахренеть, блин. И ведь не шутишь. Стоп, так ты что, и про церковь не шутишь?

– Я Локи, я всегда шучу. А потом смеюсь в одиночестве. Готов подыграть моей игре, конунг?

– Жорж, если ты издеваешься…

– Для тебя я Локи.

– Локи, если ты решил посмеяться над нами…

– Поехали? Покажу тебе локацию. Вдруг я соврал или что-то приукрасил.

– А ты там уже был?

– Бывал. В разные времена, в разные эпохи. Даже в ту, которая еще не наступила и уже никогда не наступит. Я даже видел развалины Асгарда.

– Асгард неразрушим!

– В этом плане бытия – нет. А в иных иные законы.

– Ты хорош, как же ты хорош! Верю, вот прямо верю! Ты принят, Жорж… Локи.

Даже немного неудобно так просто разводить наивных чукотских юношей и их подружек. Да, у них есть какое-то количество подруг-единомышленниц. Что привлекает этих дев в такие человеческие образования? Помимо гендерного перекоса и увеличенных шансов захомутать самца в свою семью. Отдельные девушки реально мужеподобны в стремлении помахать сталью, остановить на скаку не коня, так лошадку на колесиках. Кто-то с детства мечтал стать принцессой, чтоб «вот такое платье, и вот тут воланы, и вот здесь такая вот мантия, и корона такая вот, и я вся стою, а все прямо ахнули!»

И да, у них есть возможность всё это реализовать, пусть по большей части теоретическая. В секте такой девушке позволят быть принцессой. НО. Аутентичной. То есть парча, бархат, сукно – и никакой смесовой ткани. И никакого алюминия в составе парчи, только золото и серебро. Не тянешь? Ну ладно, простим на первый раз твою бижутерию. А лучше иди-ка ты в баронессы. Исконно-посконный лён, деревянные башмаки, медные фибулы… тоже дорого, но терпимо. А корону можно? Баронскую, если муж есть. Кто у нас муж? Мужа нет – нет и короны, девочка. А трусы сними, сними, кому сказали! И бюстгалтер тоже скидывай, даже если он польский. Не ври, откуда у тебя французское бельё!

– Воины, минуту внимания! – Это Пашка, он же Ярл, выскочил в рекреацию. – В нашем клубе пополнение. Знакомьтесь – это Локи.

– Чего⁈

– Может тогда я Тором буду?

– Чур я тогда Один. – Шумит толпа, негодует.

– Свен, вот когда ты в дружину принесешь даже не замок, не драккар, просто ладью настоящую и годную, тогда мы подумаем, годишься ли ты в боги.

– А он? Погодите, это ж Милославский! Нормальный заход, Жорж с нами!

– И чего, он не реконструктор, ему что ни надень, лишь бы больно не было. Нафиг нам такие неженки!

– Локи пришёл с замком. Мне кажется, вполне божественный подарок.

– Да врёт он всё!

– Так ему и положено врать!

– Шутишь? Локи врал так, что ему все верили. Он бог хитрости, а не тупых закосов.

– Ага, вы все уже допёрли, что грядет большая интрига или капитальный обман. И если он не врет…

– Ярл, не верь! Не верьте Локи, люди!

Дурдом, честное слово. Хотя, слово Локи не может быть честным, мой персонаж отец лжи, племянник секретаря обкома ВЛКСМ по статусу. Даже сочувствую этим реконам. По моему заходу я реально достоин зваться Локи. Или я им подгоняю крепость и тогда я бог по определению. Или знатно всех развел, как… как натуральный Локи.

– Ярл, кончай эту байду, не на вече. Погнали в крепость.

– Прямо сейчас?

– А то когда? У меня время не резиновое.

– Верно, время имеет свойство заканчиваться.

– Ошибка. Время не проходит и не заканчивается. Это мы проходим. Люди и боги. А время остаётся.

Пригашенный такой истиной, Пашка молча сел в мою машину, и мы погнали. Да, на речку Городню, но уже по конкретному адресу. Через пятнадцать минут Проказов не утерпел.

– Жорж, что мы будем должны делать за это? Кого убить?

– Кого скажу.

– А если серьезно?

– Ты по жизни чем занимаешься? – Типа я не знаю его источников дохода.

– Шабашу помаленьку.

– А если честно? Локи здесь я, так что не ври.

– Организовываю бригады отделочников, строителей. Свожу заказчиков и исполнителей.

– Короче, мелкий посредник на рынке труда.

– Ну да. А ты кто, Жорж?

– Я Локи. И мелкий посредник на рынке силовых групп.

– Это как?

– Бывает, что кому-то нужно отбиться от наезда, а у кого-то в это время не на что пива купить и подраться не с кем. Вот я и свожу людей за толику малую.

– Что, правда? А такой сервис бывает? Никогда не слышал.

– И это правильно, Паша. Вы теперь в моём бизнесе. Или как?

– Да так и так всё к одному катилось, чего уж там. Ты реально крут?

– Когда я Локи, можешь во мне слегка сомневаться, но про себя. А когда я Милославский…

– Жорж фигни не скажет, я помню ваш девиз. Далеко еще ехать?

– Ты совсем в Москве не ориентируешься?

– Не мой район, не очень шарю на южной окраине.

– Подъезжаем уже. Колеса есть?

– Да так, у бати «Москвич» убитый.

– А ты москвич живой. Так что сменишь скоро.

– Я согласен, – быстро согласился Пашка.

Народ не только непуганый, он еще и ненабалованный. Думают, что тачка – это вершина крутости, а настоящее своё богатство считают убогими халупами. То есть да, у всех это реально убогие халупы по факту, да у всех практически. Но ценны сами московские стены, они сильно помогут некоторым в скором времени. Кому статус сменить, кому жизнь спасут. Или наоборот.

Я поставил машину прямо напротив центральных ворот. Ржавые створки листовой стали, обваренные уголком, навевали мысли о бренности всего сущего, кроме самих ворот. Такие так просто не возьмешь, во всяком случае не тараном.

– Закрыто! – Павел зачем-то покачал створку, подёргал замок.

– У тебя ключ есть?

– Отмычка. Универсальная.

Проказов уже впечатлился электролифтами стекол, теперь будет удивляться на мою отмычку. Выйдя из машины, я подошел к воротам. Ага, замок выглядит солидно, но вполне мне по силам. Тут главное что? Не палить по замку фронтально, как это принято в кино. Слабый замок развалится, а такой точно нет. А еще важно не словить рикошет. Что в ногу, что в глаз получить раскаленный кусочек бесформенного свинца в латунной оболочке то ещё счастье. Подхожу у воротине и прижимаюсь к ней всем телом, распластавшись как кленовый лист на гербарии. «Паш, отойди подальше от греха!» Плавным движением достаю из-под мышки пистолет, снимаю с предохранителя и загоняю патрон в патронник. Чуть под углом и сверху вывожу ствол, целя ниже дужки в тело замка, бабах! Лязг и скрип качающегося на дужке механизма, больше не препятствующего нам.

– Жорж, ты чего сделал! Сейчас люди сбегутся.

– Дураков нет по этой глухомани на выстрел бежать, на окраине народ умный живёт, всё больше совхозные рабочие на пенсии да шоферюги спивающиеся. У них с инстинктом самосохранения всё хорошо. Поэтессы и прочие труженицы интеллектуального труда здесь не водятся.

Я вытащил дужку из петель и потянул за воротину. Какой чарующий чистый мощный тон! Даже жалко, что скоро он пропадет под действием смазки и просто частого открывания ворот. Звук уйдет, останется банальный скрип железа.

– Чего встал! Открывай ворота настежь, Ярл! Как заеду, прикроешь.

Глава 16
Локи, участковый и Замок

А дальше было уже не так неинтересно. Промка, она и в Африке промка. Типичная заброшенная не то автобаза, не то механическая мастерская, состоящая из трех зданий, огороженная забором. Причем, брошенная недавно и не при капитализме. Это в будущем с таких объектов будут как метлой сметать вообще всё. В двадцать первом веке вынесли бы весь металл, а в девяностых даже рамы вырвали бы, проводку из стен, даже затертый линолеум скатали бы. Я в своё время недоумевал, зачем рамы вырывают? Оказалось, из них предприимчивые граждане строили теплицы. Или парники? Далек от земли, разницу не улавливаю.

Уникальность конкретно этого объекта была видна невооруженным взглядом. Она представляла из себя церковь второй половины девятнадцатого века, торчащую посередине огороженной территории. Что примечательно и приятно, глухой кирпичный забор вокруг церкви, а заодно и всей базы еще не развалился, выглядит вполне антуражно. Церковь – простой параллелепипед без архитектурных излишеств с восьмигранной башней колокольни и сгнившим куполом над нею. Доминанта такая себе, вкусная. Типичная башня над типичным баронским недозамком.

– Вот это всё, оно что, к нам отходит? ВОТ ЭТО ВСЁ⁉ – Мне кажется, Пашка не принялся как щенок бегать только потому, что пока не поверил в реальность происходящего. – Знаешь, Локи, даже если ты меня обманул и посмеялся над бедным Ярлом. Даже если это так. Я всё равно благодарен тебе. За эти несколько минут веры в то, что всё это может быть нашим!

– Настоящие боги не требуют веры, богов просто знают. Ненавидят, боятся или поклоняются, уже не так важно. Но знают об их существовании. А теперь проникнись моментом и ощути, смертный, силу и щедрость Локи.

Я подошел к дверям в заброшенную церковь и выстрелил в очередной амбарный замок. Старые двухстворчатые двери, закрывающие арочный проём ждали меня, они открылись с готовностью и без скрипа. Почему-то вспомнились многочисленные авантюрные романы будущего. Сталкеры, мародерка, эпоха мёртвых… Кстати, именно Андрей Круз своими сказками когда-то раскачал меня на первый длинный ствол. А дальше уже просто не мог остановиться. Было дело. Ну что, отмародёрим локацию? Захожу, парни, контроль территории!

В пустой церкви на удивление было не гулко. Тихо, пусто, никак. Даже жути заброшенного храма не почувствовал. Боги ушли отсюда так давно, что даже духу их здесь не осталось. Немного пустых ящиков, пара покрышек, чуток мусора, и всё на этом. Ни витражей многоцветных, ни иных намёков на атрибуты культового сооружения. Пустой склад и точка.

– Локи, ты это видишь⁈

– Вижу, вон там лестница ведет на башню. Смотри не свались, а то придётся нового ярла выбирать.

– Я аккуратно! – И щеночек поскакал изучать богатство, в которое он еще не поверил. А дело не в вере, я в курсе, что передача московской недвижимости новообразованному клубу уже почти оформлена. И в клубе на данный момент числится всего одна штатная единица – руководитель клуба, то есть я. Зато недвижимости – объект номер такой-то, состоящий из четырёх зданий с нулевой остаточной стоимостью, находящийся по такому-то адресу. Тип зданий – капитальные, тип ограды – капитальная, тип руководителя – скользкий жадный временами порывистый до сильного. На этом инвентаризационная опись заканчивается.

В лесу раздавался топор дровосека. А если честно – Ярл воевал с досками, которые стали последней преградой между ним и лестницей. Надолго гнилых досок не хватило, пара минут, и ухающий по-бабуиньи Павел вознёсся в неведомую высь.

– Э-ге-гей! Ты там еще живой⁈

– Нормально! Есть проход!

Всё-таки я старый, иначе бы непременно полез на бывшую колокольню. А так, чего я там не видел? Мусор под ногами, мусор на ступенях, гнилые доски на площадке, а сразу за ними желтеющая пойма речки Городни и олово Цареборисовского пруда. Грустно, я один помню его первоначальное название. Словно не из будущего провалился сюда, а из прошлого. В этом веке в этой стране народ не знает своей истории. Кто не задумывается, кто верит накрученному вранью, кто просто не может пробиться сквозь слои дезинформации, хотя нутром чует лжу.

– Чего, уже уезжаем?

– Да, надо к участковому заехать познакомиться.

– Что, прямо с пушкой и поедешь?

Он солидно не стал интересоваться оружием, когда я его применил, даже вежливо отвёл глаза в сторону, словно мог увидеть что-то неприличное. Вернее, неположенное его взору. И было заметно, что Павлу понравилось мой доверие. Ствол у твоего приятеля – сейчас это серьезная тайна. Чувство прикосновения к чужому сокровенному даёт надежду, что ближний твой доверяет. А доверие люди ценят, оно и просто приятно, и может быть конвертировано во что-то реальное. Хоть в пользу от сотрудничества, хоть в тридцать серебряников. А что, тот шекель, которыми Иуда брал за информацию о месте дислокации своего наставника, весил четырнадцать грамм. Тридцать монет весят четыреста двадцать граммов – нормальная цена. За меня, понятное дело, сейчас дали бы больше, если бы я мух ловил. Так что будь аккуратнее, дорогой Жорж.

– Я не буду перед его носом махать стволом, я просто покажу письмо из райкома комсомола, свои документы, расскажу про перспективы развития объекта. Тебя вот ему покажу, чтоб знал главного в клубе. Ну и чтоб дядька не шарахался по любому сигналу. Ой, у них поножовщина там, ох, они стенка на стенку бьются! Кто-то стуканет, а ему реагировать.

– Думаешь?

– Да вас просто сейчас запусти на территорию, и уже такой шум и крик начнется, что прямо караул. Вы ж оглашенные. Один захочет испытать ворота тараном, второй с башни начнет смолу лить на осаждающих. Воображаемую смолу на воображающих врагов. Но травмы будут совершенно реальные.

– У кого?

– Или у этого, который свалится, или у того, на кого он перила уронит. Там на площадке перила еще остались?

– Частично.

– Вот я и говорю – полетят доски и кирпичи точнёхонько на твоих орлов.

– Чёрт, ты так рассказываешь, что вся романтика медным тазом накрывается.

– А ты думал, тебе здесь мёдом намазано? Или я шутил про человеческие жертвоприношения? Смотри, возьмет этот замок себе виру кровью, если вы не поладите сразу.

– Типун тебе на язык! Ты сейчас кто, Локи или Милославский?

– Милославский. Но Локи сейчас сказал бы тоже самое. В смысле, назвался бы мной. И не смей креститься, враз руку отрежу! – Шутка, у советской молодежи такой рефлекс отсутствует напрочь.

– Жорж, а вот еще вопрос: историко-патриотический клуб, говоришь. С первой частью всё ясно без базара. А каким боком тут патриотизм? Мы ж это, викинги мы, скандинавы типа.

– Это не я тебе, это ты мне расскажешь. И мне, и проверяющим из Комитета комсомола, а то и Партии. Чётко расскажешь, убедительно. Чтоб вас отсюда не попёрли. Сечёшь фишку?

– Да. Можно сказать, что Русь пошла от Рюрика, что взаимопроникновение культур, технологии, Царьград вместе брали…

– Вот и думай заранее, а не когда тебя на ковёр дернут.

– Меня? За что?

– Для профилактики, Ярл. Чтоб помнил – и повыше ярла есть люди.

– И боги.

– Ну и боги. Кстати, над богами тоже стоят начальники, старшие боги, над ними главные, еще выше демиурги…

Очень удачно вышло, участкового мы застали в его кабинете. Впрочем, майор предпенсионного возраста с солидным грузом ответственности, напиравшим на пуговицы кителя, не выглядел тем, кто постоянно скачет по своей территории. Такие матерые и так знают, что где творится на их земле. По календарику прикидывают сроки аванса или получки и прогнозируют локальные конфликты промеж затуманенного алкоголем контингента – по таким-то числам у него драки. А за три дня до получки, когда все заначки не просто показывают дно, а высушены намертво, происходит всплеск мелких краж у граждан и из ларьков. У матёрого участкового всё по графику, поэтому ему хуже всех его алкашей только залётный уркаган. Если местные на залётного не стуканут моментом – у них будут неприятности. А когда сигнализируют – неприятности будут у гастролёра.

Ну и новые люди напрягают, даже приличные. Пока участковый классифицирует тараканов их головах, пока в календарик вставит – время притирки есть время тревог. А тут на его территорию приезжает цирк с конями – пожалте бриться! И от участкового ничего не зависит, и пользы он для себя не видит – с коней много не стрясёшь, к делу доносительства не приставишь. И не выгонишь с территории с такими бумажками. Партия – наш рулевой, комсомол помощник Партии. Слава богу, в стране пока одна Партия, больше наш мужик не прокормит.

А ведь понял что-то майор. Посмотрел на меня и понял. Хреново дело, эдак я в натурального комитетчика превращусь. А тогда ни Родине пользы от меня не станет, ни себе самому – утеряю способность выглядеть неопасным в различных средах. С другой стороны, раз главный на тутошней территории просёк, что у клуба крыша партийно-силовая, то городским сумасшедшим будет полегче. С такими противоречивыми мыслями в голове мы поехали обратно.

– Что ты говоришь? – Только сейчас понял, что Ярл пытается что-то до меня донести.

– Локи, теперь я тебе верю. Как из отделения милиции вышли, прямо сразу поверил! Круто же!

– Сочувствую. В здравом уме и твердой памяти верить Локи, идти с ним на сделку… Ты сильно рискуешь, Ярл.

– Жизнью?

– Да нет, тут как раз всё ровно. Вы все умрете, никаких шансов.

– Блиныч! Хорош пугать!

– Не пугаю. Я думал, ты в курсе – люди смертны.

– А, ты в этом смысле. Ничего, это мы переживём. – Паша посмотрел на моё недоуменное лицо и добавил – Эту новость переживём, вот я в каком смысле. Ты же реально нас запустишь в Замок?

Ого, у нашей локации уже появилось название – Замок. Не удивлюсь, если по весне у них нарисуется пластиковая лодка модели «Дельфин» и будет называться драккаром. Скромность не украшает мужчину, у настоящего самца на месте скромности вырастает нечто совершенно иное, гордо демонстрируемое миру. На самом деле построить ладью человек на двадцать не такое уж сложное дело. Во всяком случае мне доводилось ходить на подобной в прошлой жизни. Царицынские пруды, двухтысячный год, фестиваль каскадеров – золотые времена! Тогда я был условно молод, первая молодость, она самая незабываемая. Остальные реинкарнации обычно проходят внешне ярче, продуктивнее, масштабнее. Но первая жизнь – это первая жизнь, просто поверьте тому, за плечами кого этих жизней… Да хоть бы и всего вторая, у остальных и столько не наберется!

Ладья? Ах да, ладья викингов. Что примечательно, привезли её посуху из Тулы силами широко известного в узких кругах клуба «Крепость». Раз те при своих более, чем скромных финансовых возможностях смогли построить кораблик, то и эти, которые «Насилие предков», смогут. Было бы желание.

– Жорж, ты куда рулишь?

– В старое позорное помещение клуба «Наследие предков», где томятся наши братья, где за стеной кишмя кишат милиционеры в серых мундирах, где своды так низки, что невозможно взмахнуть мечом, чтобы не задеть за потолок.

– Спасибо! Наши сейчас все лягут от такой новости. Как раз уже небось все собрались. Кто с работы, кто с учёбы… У нас студентов большинство.

– Школьников хоть нет?

– Не, с этим нормально, не берем малолеток.

– Это хорошо, а то не хватало еще несовершеннолетних под пули посылать. Типа у них от огнестрела иммунитета нет.

– Так ты серьёзно про бригаду?

– Я всегда серьёзно, даже когда смеюсь. Особенно тогда. Запомни, ярл: увидел смеющегося Локи, сразу беги. – И я не засмеялся, а то еще выпрыгнет из едущей машины, объясняй потом пацанам, почему их вожак покинул мою тачку на ходу, чего испугался отмороженный Ярл.

Дурдом – это слово вообще не способно описать то, что воцарилось по соседству с опорным пунктом милиции в отдельно взятом здании. И да, Проказову дали в морду за столь тупую разводку. Потом дали в морду тому, кто ударил Ярла. Потом мятежника предложили повесить, раз топить негде. Моя идея утопить его в том пруду, на берегу которого стоит наш Замок, ввела народ в ступор.

– То есть ты хочешь сказать, что это правда?

– Как зачинатель горячо любимого мною вида спорта, как составитель правил судейства, как инструктор райкома ВЛКСМ я реку вам: всё, сказанное Ярлом – истина. Но не вся. Как Локи и ваш соклубник обещаю, что каждый, вслух усомнившийся в моих словах, будет подвергнут изощренной мести в то время, когда менее всего будет ждать этого.

Заржали, вкурили, кто-то начал фантазировать, кто-то предложил начать тренировку, но был послан в грубой форме – не та ситуация, не то настроение. Тут вон чего, мир стал другим, а он про тренировку. Кого-то послали за пивом, несчастный вернулся с двумя сетками бутылок вместо двух бочонков под мышками. А что, неплохая альтернатива спорту. Накачал мышцу? Накачайся пивом. Хотя, о чем я! По две бутылки на нос – это чисто для антуража. Куда деваться с подводной лодки, коли шампанского нет – тоже взял бутылочку «Ячменного колоса» из вежливости. И понеслось, вечер вопросов и ответов. Причем непонятно, люди к живительному роднику моей мудрости припасть хотят или тестируют меня на право зваться таким звучным именем.

– А про себя в богах сомневаться можно?

– Про себя вы можете хоть мастурбировать, лишь бы не вслух.

– Локи, а вот мы в тебя не верим!

– Похрену! Богам не нужно, чтобы в них верили люди.

– Как же так? Разве без веры они не уходят?

– Боги уходят, когда они сами перестают верить в себя. Тоже и с людьми. Вот в тебя верить перестанут, ты коньки отбросишь? Хрен там, поноешь, а потом будешь жить дальше. А вот если ты перестанешь верить в себя, то хана, считай – подох.