Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Глава 16
Пока еще тактика

Военный совет проходил в расширенном составе при участии моих новых вассалов. Зал в баронском замке для такого не подходил размерами, поэтому под штабную палатку использовали трофейный шатер графа дер Долинол. Я вдруг подумал, что это не только удобно, но и символично – новый владетель графства собирает военный совет в шатре под графским баннером Долинолов.

Среди новых вассалов теперь и маг-воздушник с весьма примечательной судьбой и знакомым лицом. Шевалье Конрад участвовал в завоевательном походе Фриго дер Долинола и попал к нам в плен больше года назад. К зиме он выкупился и ещё до заварухи с нападением королевской баталии на нас вернулся домой. А следующим летом опять мы, опять война, опять плен… Точнее, до плена не дошло, он понял, что от судьбы не уйти и перешел под мою руку. Хороший воздушник, я помню его удар, практически обнуливший всю мою первую диверсионную группу.

По-хорошему, если воздушника правильно обучить, дать ему новый взгляд на использование магии воздуха, то можно заиметь в своём войске чуть ли не очередную вундервафлю. А что, магию Витора я уже направил в новое русло, Жана тоже научил оперировать водой с гораздо большей эффективностью. При его пока небольших магических силах он теперь наносит гарантированные смертельные травмы противнику, игнорируя доспех. Сушит мгновенно и не хуже вампира, с той разницей, что в сухом остатке гемоглобин остается в организме. Так что, если выдрессировать Конрада и научить не гнать воздушную волну на противника, а наоборот, разгонять весь воздух с определенной территории… то на атакованном пятачке враг окажется или поражен баротравмой, или не сможет дышать какое-то время. И степень повреждений будет зависеть от качества вакуума или длительности проблем с дыханием.

Хорошее дело – магия воздуха, но пользоваться толком ей не умеют. Вообще, магия в этом мире напоминает мне пистолет, которым забивают гвозди или лупят по башке. Снять с предохранителя, зарядить и начать стрельбу никто не догадывается. А кое-кто вроде и догадался, но не решается – это мол опасно, кто-то погибнуть может. Блин, может! Для того и магия боевая, чтоб кто-то погиб! Ах нет, столько народу за раз убивать магией как-то не комильфо…Так что народ предпочитает по старинке разбивать головы рукояткой. Кстати, я тоже пока не решаюсь работать в этом ключе с вассалами-воздушниками. И причина совсем другая – эти люди в скором времени могут от меня уйти, а тогда секреты моей магической школы утекут в чужие руки. Не хочу, чтобы эти фишки играли против меня.

Жан и Витор – другое, эти с подводной лодки никуда не сбегут. Отец по факту родства, Жан по своей щенячьей сущности еще лет десять будет мне в рот смотреть с восторгом – у него самый крутой сюзерен. Я ему уже намекал, что его глупые фантазии насчет возвышения в моей тени и получения феода из моих рук не настолько глупы, как я сам думал. Мол, баронства свободные есть, но Жану рано убегать:, и опыта маловато, и обучение у меня еще не окончено, и я не утвержден в титуле графа этих земель. Но сам ход мыслей нам обоим понятен – я сюзерен, он преданный вассал на веки вечные. Или до чьей-то смерти, так точнее.

Военный совет показал, что приглашать на него новых участников было хорошей идеей. Мало того, что они прониклись мыслью, что теперь не чужаки, которых презирают за сдачу в плен. Помимо этого важного плюсика вылез еще один – они хорошо знают географию и политическую кухню своего королевства. Неожиданно, да? Короче говоря, два барона одобрили реализованную нами задумку с захватом баронств на границе с соседним графством. Оставшиеся не захваченными два баронства, расположенные в медвежьем углу, точнее сказать, притиснутые к горной гряде, давшей дугу, оказались в изоляции от Иманта. Послать весточку королю или соседям они смогут, одиночки просочатся с высокой вероятностью, а вот завести на свою территорию отряды поддержки – это нет. Таковые смогут выявить наши разъезды, а мобильные группы быстрого реагирования передавят их поодиночке еще в пути.

Я даже не предполагал, что моему воинству понравится так воевать – одни находят врага, информируют штаб и садятся на хвост, другие совершают марш-бросок в указанную точку и зачищают мелкие группы противника. Раньше таким порядком здесь не воевали. Кстати сказать, одна из причин, почему такая манера ведения войны понравилась рядовым бойцам заключается в том, что появляется шанс пограбить. Пардон, затрофеить имущество и денежку врага. Раз вся территория объявлена владением виконта Жоржа, грабить сёла нельзя, вот прямо совсем нельзя – вешают. А вот вражеские отряды – законная добыча, хабар расходится поровну между разведчиками и ликвидаторами. Так что мои разъезды рыскают, мои группы быстрого реагирования реагируют. Это стало одним из факторов слабой обороны графенка в том замке, где я его прихватил. Этот же фактор не даёт усилиться запертым между гор баронам.

Карта – это здорово, особенно такая, как у меня. Её постоянно дорисовывают и уточняют, новые вассалы тычут пальцами в неточности, добавляют поселения, ручьи, болота, броды… На этом военном совете опять решили разделить войско на две баталии. Одна пойдет брать под мою руку последышей, я вместе с ней. Для второй задание поинтереснее, настолько необычное, что народ, в смысле шевалье, бароны и даже маркиз крякнули: «А что, так можно?!»

Я повелел ни много, ни мало – изменить ландшафт в районе границы графства Долинол с королевством Имант. Да-да, уже был озвучен этот политико-географический момент – граница между графством и королевством. Тем самым я дал понять, что отторгаю землю у короля Георга, а не просто хапнул себе графство и готов жить как заурядный граф под его вассалитетом. Насчет изменения ландшафта – звучит громко, но по сути, требуется немного. Сжечь все мосты на реке, по которой пролегает часть границы – это работа для рядовых бойцов; углубить дно в местах бродов по реке – ответственный барон Уле дер Баниш, именно он оказался тем сильным магом земли, который запечатал свои ворота; проложить ров в районе заливных лугов, там сформируются новые топи и озера – это опять задача Уле; Положить засеку в четырех местах, где на границе стоят лесные массивы. Один нюанс – по возможности валить лес широкой полосой не только на нашей земле, а и на чужой. Семь бед – один ответ. Дружбы с соседним графством один хрен не будет в ближайшие несколько лет. А потом и засека сгниёт, а то и крестьяне растащат, и пара бочек вина выпьется с соседом, а то и сам сосед помрет на войне.

После совета, где Жан не имел никакого права голоса, даже совещательного, он уже на правах моего оруженосца разошелся. Оказывается, гораздо веселее было ходить в оруженосцах у безбашенного виконта Дорда, который лез во всякие авантюры, чем у сильно продуманного непризнанного графа Жоржа. Движуха, стычки, опасность, оскаленные трупы и кровь с клинка по мнению Жана украшают нашу жизнь. Не удивился, когда у него и союзник нашелся в лице Витора, мол скучно воюем. Противник слаб, мы сильны, где благородство и упоение битвы?

– Отец, а ничего, что за последние пару лет меня кучу раз привозили домой без памяти, один раз уже побывал в плену, а еще дуэль с противником в два раза старше и сильнее, а еще непрерывные войны и военные операции?

– Ну да, могли убить много раз. Так и ты убивал, всё по-честному. Дорд, ты пойми: искусство войны есть благородная забава. А считать, сколько дней займет марш-бросок до места новой дислокации, сколько на это нужно провианта и фуража, через сколько дней противник сможет подтянуть подкрепление – это не забавно.

– Угу, понял. Охота на крупную дичь считается благородной забавой?

– Конечно! Рога трубят, кони фыркают, собаки лают! Слуга подносит очередной кубок с вином, трещат кусты впереди, ломаемые тушей опасного зверя… хорошо!

– Вот именно, отец! Чтоб завалить одного медведя или кабана, собирается целая толпа благородных охотников со слугами, собаками, лошадьми, шатрами. Лесничие проводят предварительную разведку, загонщики гонят на нас дичь, не так?

– Ну да, не лезть же очертя голову не-пойми-куда! И кони ноги переломают, и без добычи останешься. Без знающих лесничих скучно охотиться. Ходишь как дурак по лесу целыми днями, кроме белки никого не встречаешь. А и белка всякий раз одна и та же.

– О-о-о! Значит, на охоте считается нормальным организовать разведку, снабжение, маневр и заход с флангов. Опять же ударная группа должна превосходить своими силами противника.

– Дорд, а как ты хотел? На медведя один в один идти?

– Так какого хрена на охоте всё это правильно и благородно, а на войне нет?! Та же история, только зверь сильнее, хитрее и гораздо опаснее!

– Вот же…! Дорд, опять ты всё вывернул так, словно ты прав со всех сторон.

– Жан, ты на охоту с отцом ездил?

– Ездил. Он меня всегда брал, как я верхом ездить научился.

– Я всё верно сказал про охоту, ничего не приукрасил?

– Ну да, верно всё. И да, ты воюешь так, как все другие господа охотятся. Но на охоте это почему-то правильно. А на войне выглядит не очень благородно – Жан пытался осознать реальность, по лицу было видно, что это нелегко.

– А я вам скажу, почему так. Когда я обкладываю графа как оленя, он чувствует себя оленем, и ему от этого не комфортно. Он сам хочет себя чувствовать охотником, потому и начинает возмущаться. Мол, почему его обложили? Отец, вспомни прошлый год – ему вполне хорошо было напасть на наши земли без объявления войны на заранее разведанной местности. А если еще вспомнить рассказ, что он банду из своих земель в наше графство отрядил вместо того, чтоб перевешать разбойников… Какое там благородство?! Загонная охота с дер Пристом в качестве кабана.

– Эх, Дорд, как с тобой тяжело спорить. У меня такое ощущение, сын, что ты заранее аргументы к спору подбираешь, а потом выкладываешь их из своих карманов. Кстати, карманы оказались удобной штукой. Я себе теперь тоже одежду с карманами шью.

– Правильное ощущение, к разговорам я тоже готовлюсь. Да я даже к трапезе всегда готовлюсь – руки мою.

– Да, давно хотел спросить – зачем? Нет, ты не подумай, я тоже мою всегда, раз ты велишь. Но вот не пойму, зачем это делать, если руки и так чистые.

– Жан, сколько раз говорено – всюду живут малюсенькие такие паразитики, они способны вызвать понос и лихорадку.

– Как блохи?

– Угу. Только такие маленькие, что не видно. А про чистоту… вот смотри: сходил слуга до ветру и вытер зад лопухом рваным, а пальцы в дерьме вымазанные обтер об траву. А потом этой рукой взялся за перила на лестнице, потом за дверную ручку в твоих покоях. А потом ты за это всё взялся, и крохотные частицы дерьма простолюдина оказались на твоей руке. А потом на куриной ножке. А потом у тебя во рту.

– Фу-у-у! Зачем ты такое говоришь, Жорж! Я теперь кушать не смогу!

– Руки помой, вот и вся магия!

Георгу здорово повезло в жизни как мало кому вообще может повезти. Во всяком случае, по его мнению. Отец не мучил его долгой бессмысленной старостью, не заставлял размышлять на тему: «Да сколько можно, отец! Давай я тебе помогу сдохнуть». Нет, предыдущий король умер во цвете лет и во славе, гоняя по лесам очередного вепря. Венценосный родитель был так любезен, что отдал душу богам или еще кому-то на глазах у кучи придворных, так что оснований для пересудов не было. Он упал с коня в гористой местности так неудачно, или удачно, смотря с какой стороны рассматривать событие, что умер мигом. Придворный целитель ничего не успел сделать – судьба!

Шёл тридцать пятый год жизни Георга и седьмой год его правления королевством Имант. Проблем хватало, впрочем, как у каждого монарха. Но все они были из числа обычных: где-то подручные воруют, где-то заговор затевается, где-то протекает, в смысле наводнение в приморском графстве. Более суровый климат, чем у южных соседей обуславливает меньшую урожайность, с фруктами не очень, виноград вообще отвратителен настолько, что местное вино могут пить только нищеброды и крестьяне.

Зато морское побережье позволяет вести обширную торговлю. А еще большую прибыль приносит Девона. Большая полноводная река, многие сотни миль протекающая через земли соседней Мерсалии, последние пятьдесят миль перед впадением в море течет по земле Иманта. И абсолютно правильно делает! Весь товар, который торговые суда мерсальцев везут по Девоне, а затем морем к соседям или в свои порты на берегу моря, обкладывается королем Иманта солидной пошлиной. Солидной, но не настолько, чтобы выгоднее было везти многочисленные товары по суше в мерсальские морские порты. Пошлина была ровно такой, какую купцы еще согласятся платить. Убери поступления от пошлин, и в королевстве Имант случится кризис. В том плане, что королю не на что будет содержать свой двор, армию настоящую и армию чиновников, без которой не может функционировать ни одна монархия.

Якоб Третий, он кретин или идиот, если думает, что когда-нибудь Георг не то что согласится, а просто начнет переговоры об отмене или снижении пошлины на товары, провозимые через его королевство. Войска, достаточного для силового решения этого вопроса, у Мерсалии нет. А булавочные уколы типа убийства на дуэли посла совершенно недостаточны, чтобы заставить Георга влезть в полномасштабную войну. И сам он не дурак, и советников подобрал не только преданных, но и умных. Хотя с преданностью еще вопрос. Не зря купцы говорят, что не бывает абсолютно преданных вассалов, бывает мало золота.

То, что Мерсалия не готова к войне подтвердил и прошлый год. Неудачный поход графа дер Долинола, фатальный для него, мог быть поводом для объявления полноценной войны. Но нет, Якоб Третий не решился. Максимум, что он смог сделать – показательно облагодетельствовал графа, отомстившего дер Долинолу и совершившего ответный пограничный набег. Тогда грамотные действия дер Приста помогли ему не только уйти безнаказанно самому, но и увести через перевал награбленное. Хороший тактик в рядах противника – это всегда головная боль, а тактиком граф Витор показал себя отличным. Да и магом оказался мощным, показательно разрушив графский замок Долинол.

Георг понимал, что графство Долинол, весьма унылое графство, честно сказать, долго не оправится после такого удара. Тем более без солидных финансовых вливаний. Именно поэтому он принял присягу юного наследника Гуго с такой серьезной миной под его титулом – отсрочкой выплаты податей. Глядишь, за это время появится потребность наградить кого-то из приближенных, а тут совершенно случайно именно в этот момент нарисуется бесхозное графство, чей владетель не смог в полном объеме выплатить подати. Вот и получит очередной прихлебатель или реально полезный человечек графский титул. Георгу он ничего стоить не будет, а новому графу приятно. А то и денег можно взять за титул с какого-нибудь богатенького аристократа из неродовитых. Бывает же такое, что некий безвестный шевалье торговлишкой или грабежами поднимется со дна, да сразу в свет… Шалишь, твой потолок – столичные задворки, и никаких званых приёмов, раз ты простой шевалье. Может такой типчик раскошелиться на графство? Может.

Такие планы были хорошие, а тут бац – новости. Дер Прист снова пошел в поход против дер Долинола. Даже смешно стало, что можно там взять. Да его баталия вытянет из Витора денег больше, чем он сможет содрать с разоренных прошлым летом земель. Такое непонимание целей мерсальца привело к тому, что Георг пальцем не шевельнул в том направлении. Тем более, что граф Гуго о помощи просить не стал, видать и сам просчитал ситуацию. И только через месяц стало известно, что командует компанией не граф Витор, а виконт Дорд дер Прист, что целью похода является не грабёж, а захват земель, что баталия весьма сильна, что Гуго отправился вслед за отцом, а бароны начали присягать новому сюзерену. Кому? Виконту Дорду!

Первой мыслью было – собрать баталию и немедленно броситься карать наглеца. Вторая мысль догнала первую и сожрала безжалостно: в прошлом году так и поступили. Послали две с половиной сотни баронского ополчения с задачей покарать, ограбить, наказать одну сотню бойцов дер Долинола. Вернулись бойцы Иманта ни с чем, да еще и ополовиненные. Нет, с наскока на этих налетать нельзя. Только в силах тяжких, только с тщательным планированием и серьезным командиром. Сколько бойцов у врага? Двести? Триста? Собирать тысячное войско, а лучше двухтысячное и идти в поход как на настоящую войну. Решено.

Глава 17
Всё моё!

Якоб Третий в своих дальних далях регулярно получал отчеты о ходе завоевательного похода дер Пристов Крушителей. Пока его всё устраивало. Мало этого, он был уверен, что будет в выигрыше при любом раскладе. Якоб может помочь Витору, а точнее Дорду, который руководит захватом. Забавно вышло – по докладам лазутчиков, агентов влияния и просто гонцов выходило, что парень держит всё войско в ежовых рукавицах, сам составляет планы военных действий, ведет военные советы словно бывалый вояка или даже правитель.

А ведь совершенно не обязательно помогать Пристам, можно сделать наоборот – отказаться от них. Если Георг полностью освободит купцов Мерсалии от пошлины, то почему нет? Нет, предавать своего вассала он не собирался, бить в спину там, или еще какое непотребство чинить, даже в помощи не станет отказывать. Но вот безучастно смотреть на избиение виконта на чужой земле – запросто! Что примечательно – виконт не его вассал, а графа дер Приста Крушителя. Так что вообще не подкопаешься. Якоб будет обязан защитить графство Прист, а всё прочее уже вне его долга сюзерена. Георгу придется решать, что он готов потерять, сбор пошлины в низовье Девоны или графство Долинол. Доходы или имидж. Но пока это всё буквы в облаках, как говорится в пословице. Какой ветер подует, какие буквы останутся среди облаков, покажет время.

Экспедиционная баталия или полноценное войско, какие потребуются силы? Это покажет время, точнее зима. Лето скоро окончится, осенью и зимой никто не воюет, а как по весне дороги подсохнут, у него будет готов ударный кулак для защиты новых земель. Если Георг идиот и не поймет намека, то Якоб Третий примет вассальную присягу нового своего графа и тут же укрепит новую границу своим войском, пока Дорд не обоснуется на той земле достаточно прочно. А парень волчара тот еще, если ему в зубы кусок попал, то он их уже не разожмет ни за что. Прихватить еще кус может, или лапой под себя подгрести, а вот выпустить уже захваченное – никогда!

Якоб был уверен, что и доходы от нового графства у графа будут, и подати он своему королю платить сможет исправно. Вот только с податями надо умнее сыграть. Минимум на три года освободить графа дер Долинол от них, пусть все доходы бросит на укрепление границ. Что Дорд так и сделает, Якоб не сомневался, чай не мальчик. Хм, не мальчик… восемнадцать рыцарю еще не стукнуло, а уже не мальчик. И ведь на Якоба за неудачную осаду даже не обиделся, шельма такая. Сам же гадёныш признался, что мысль свергнуть короля была, а обиды не было. Расчетлив виконт не по годам и как змея мудр. Жалит в самое слабое место, причем только тогда, когда уверен в своей победе. Глупцы, кто считает его храбрым безумцем.

Река со смешным названием Коша стекала с северного отрога горной гряды и весьма для меня удачно прикрывала северо-восточную границу графства от центральных районов королевства Имант. Достаточно полноводная, она имела всего пару бродов в верхнем течении и три моста там, где граница совпадала с берегом реки. А исток Коши терялся где-то в горах в совершенно непроходимых местах. То есть, человек пройти может везде, но нормальный человек, а тем более группа с оружием, припасами и лошадьми там не полезет однозначно.

Пока у нас лето, в Долиноле оно достаточно прохладное и влажное, надо решать вопрос с переправами. Осенью польют дожди, да такие, что с этой стороны я буду прикрыт с надежностью. И лить они будут всю зиму. Относительная близость моря и горы, удерживающие воздушные массы, создают тут свой климат. Летом не жарко, зимой не холодно. Для винограда слишком прохладно, так что виноделие в моём новом графстве я развивать не буду. А что тогда? Рано такие вопросы себе задавать, надо его сначала очистить от деструктивных элементов, а потом отстоять от наглых агрессоров.

Заслоны на мостах через Кошу получили усиление и приказ уничтожить переправы. На всякий случай отрядам было предписано в момент разрушения переправ находиться на нашем берегу. А то умники всякие бывают, сначала мост сожгут, а потом решать станут, как на свой берег попасть. Общее руководство обустройством границ я возложил на маркиза Седерика дер Буль. Ему ну прямо очень понравилась идея постройки укрепрайона вдоль всей границы, на старости лет он почувствовал себя демиургом, богоравным изменителем мира. Опять же и опыта решил поднабраться при человеке с новым взглядом на военную науку. До построения тактики от рельефа тут уже дошли, а мыслей, что рельеф можно подчинить твоим тактическим задачам, в головах местных еще не было.

И казаков с их засеками и валами история этого мира тоже не знает. Я тут первый казак, Мажино и Суворов в одном лице. Кстати, в моей родной истории первым строителем оборонительных линий был и не Мажино или Маннергейм какой. Если я не ошибаюсь, то первым известным мне таким сооружением стал Перекопский ров, отделивший Крым от степей. Одни говорят, что его выкопали в эпоху Древнего Рима, другие – что в эпоху позднего Средневековья. Перекоп нам не по силам, но кое-что мы сможем. И устранение бродов на Коше – первый шаг на этом пути.

Когда моя баталия пришла с освободительной миссией в медвежий угол и осадила донжон предпоследнего из живых не присягнувших баронов, навстречу мне вышли те самые пресловутые «старики, женщины, дети» – челядь, родня, жена и детишки местного барона. Те, которые слуги, встали на колени, благородные просто склонили головы и уткнули глаза в землю. Оказывается, барон тутошний решил, что «вместе мы сила» и объединился с соседом, чтоб вместе освободить родную землю от ворога лютого. В каком смысле от ворога, это от меня что ли? А что, от меня можно как-то спастись? И еще один момент – если я здесь, то где эти освободители со мной сражаются?

Опрос крестьян, челяди и крупного рогатого скота показал, что бароны пошли мне навстречу чуть севернее, вдоль реки Коша, так что мы банально разминулись. У меня сотня строевых с сорока обозниками, у них шесть десятков при двадцати в обозе. Не такие большие армии, запросто могли не увидеть друг дружку. Нет, этот термин сейчас не канает, надо как-то иначе выразиться. Можно матом? Ага, благородным господам нельзя, понял. А и хрен с ними! Ежели вдоль реки идут, нарвутся на Седерика дер Буля, а сзади я их полусотней подопру. А вот вторая полусотня приведет к покорности последний замок, чем бы он ни был по факту. Мне что небоскреб, что землянка – или присягнут мне, или голову с плеч!

Эх, был бы под рукой мой десяток… но все те бойцы сами давно десятники, у каждого в подчинении свой десяток. Парни передают науку, вколачивая её со всем усердием в бойцов, набранных ото всюду. В большинстве у них в подчинении бывалые вояки, так что отчасти им легче. Прямо с порога командую сорокету дружинников отправляться на захват замка, сам остаюсь тут с десятком тех, кто под руку попал. Обживаться, приводить население к покорности. Заодно и обыщу по праву захватчика на предмет казны, тайников и стратегических запасов. Что значит, не по правилам? Барон мне не присягнул, пока по статусу он и все его домашние мои враги.

Разумеется, бывшие хозяева отправились ночевать в крыло для прислуги. Естественно, все приличные помещения были заняты мной и моими бойцами. И да, мы в соответствии с кодексом завоевателя перепились. Так напились, что даже служанок щупали ненастойчиво. Во всяком случае, все три смогли отбиться от приставаний. Только одна не смогла, получается, что четвертая. В смысле не устояла перед чарами десятника и отдалась ему со всей страстью и расспросами про его десяток и виконта. Почему я в курсе половой жизни своих бойцов? Потому что я хороший командир. Я четко знаю, за какие места и с какой силой они хватали служанок, кто в это время был поблизости из местных, сколько кто из бойцов выпил вина, а точнее воды…

Этой ночью вокруг меня должны быть пусть и слегка хмельные, но четко соображающие дружинники. Парни активно включились в веселую игру под названием «наживка», громко горланили, ругались и раскачивались на каждом шаге. У них всё было хорошо, в отличие от бойцов той полусотни, которая ускакала в погоню за баронским ополчением. Те сидели в лесном овраге как мышата, не разводя костров, даже комаров на шеях им разрешалось бить исключительно шёпотом. Овраг – это удачное место для засады, комары тоже так считают. И только в полночь я велел послать двух дозорных к окраине деревни. Задача дозорных – высмотреть подготовку к нападению противника на перепившихся нас и дать сигнал к началу выдвижения полусотни в район боевых действий.

Кстати, моим воякам очень понравились такие умные фразы типа «район боевых действий», «группа быстрого реагирования», «ликвидация очага сопротивления». Практически все благородные в моём войске и даже простолюдины их выучили и применяли в своей речи к месту и не к месту. Это позволяет воякам чувствовать себя совсем уж особой кастой. Тем более, что я много раз подчеркивал – боевое братство имеет место не только между благородными, все воины одной баталии чуть ли не одна семья. А благородным может стать и простолюдин, если честью, отвагой и верностью докажет, что достоин этого звания. Народ внимает с открытым ртом, кивает и каждый верит – когда-нибудь именно он сможет вернуться в родное село благородным господином, чтоб все увидели, каков теперь шевалье Карл. Их вера тем крепче, что их сюзерен виконт Жорж, с которым плечом к плечу и из одного котла… короче тот самый командир в одном шаге от графской короны. А графы могут кого хошь в благородное сословие принять. Честное слово!

Не знает местный народ про собачью вахту, тут принято самые темные делишки вершить сразу после полуночи, когда тёмная ночь, и только пули свистят по степи. А нет, в степи свистят суслики, до пуль пока не дошло. А если лес кругом и не весна, то кто свистит? Суслики или заговорщики? Десятника самолично замаскировал за пустыми бочками рядом с воротами донжона, с внутренней стороны, естественно. Его задача – запереть ворота изнутри, но только после сигнала, что всё здорово, что можно нападать на спящее воинство. Абсолютно верно – мы же перепились нафиг все. Целый же бочонок вина был унесен в покои, а через два часа выброшен пустым на лестницу. Это ж тридцать литров на дюжину рыл!

Да, с бочонком хорошо получилось. Вино дрянное, вот совсем отвратное, но спирт в нем ощущался. Жан умничка чуть не укакался от натуги, пока всю воду из него выпарил своей магией. Три литра практически чистого спирта воняли так, что бойцы близко подойти боялись. Не то время, не тот мир, на моей Земле я бы погиб от усталости, отгоняя солдат от заветного спиртяги. Вечером подготовили кучу факелов из попавшихся под руку тряпок и палок. Пропитывать спиртом пока не стали, чтоб не задохнуться.

В темноте фиг что разглядишь, на слух надежды мало. Сидим, лупимся в окна, трое на низком старте перед лестницей, по сигналу они побегут помогать десятнику защищать ворота. Ага! Громкий свист за окном, кто-то машет каким-то источником света под стеной. Ого, ему машут с окраины деревни! Парни, пошли! Я наблюдаю в открытое окно за разворачивающимися событиями. Слух помогает контролировать ситуацию внизу, около ворот. А там лязг, грохот, крики:

– Ваше сиятельство! Всё в порядке, ворота заблокированы!

– Молодцы! Двое оставайтесь у ворот, еще двое вниз! Всех, кто с оружием в руках – в расход! Десятник, руководи там!

– Слушаюсь, ваш-во! – что значит мой старый кадр, никаких «ваших сиятельств» в бою.

– Кто наверху, макаем факелы в спиритус, бросаем через окна вниз. Я хочу, чтоб всё здание светилось по периметру как луна!

Обговорено заранее и даже отрепетировано каждое действие. Каждый солдат знает свой маневр. Я у них за Суворова. Пятеро бойцов макают факелы в бадейку со спиртом, охапки разносят по комнатам, где есть окна, поджигают и раскидывают в разные стороны. Наверняка, баронское ополчение, что трусцой с оружием наперевес бежит к донжону думает, что мы спьяну запалили «замок» или слуги решили нас таким макаром выкурить. А что тут думать, когда крики и огонь со всех сторон вокруг хоромины. Я не переживаю, что сгорим – стены каменные, а хозпостройки и дворы не жалко. Пусть себе горят, больше света будет.

Моя «ускакавшая» полусотня подходит на свет как мотыльки на пламя свечи. Вот только мотыльки больше на шершней похожи. С двух сторон растянутыми цепями дружинники идут и посылают стрелы в силуэты людей, хорошо видные на фоне пламени. Говорите, шесть десятков собрали? Что ваши шесть десятков против моей баталии?

– Бойцы! Внизу всех зачистили?

– Да! Кто без оружия, в кладовой заперли, остальных лично проконтролировал!

– Отлично! Все, кто с луками и арбалетами – поднимайтесь и к окнам – поможем нашим парням. Только их не продырявьте! У меня каждый воин на счету!

А им и приятно, что начальство за бойцов переживает. Каждому небось приятно, когда его ценят и холят. Война не тренировка – на войне о дружиннике виконт Жорж заботится как о породистом коне, про то всяк знает. Зато войну и любят, война им мать родна.

Как это не жестоко, но пленные мне в этом бою не нужны. Бароны и их ополченцы знают, что граф мертв, что я захватил практически всё графство, но ни сдаться, ни присягнуть не захотели. И какой толк мне от таких упёртых пленных? Выкуп за них не заплатят, а если бы и заплатили… за каким я буду отпускать бойцов в армию своего противника? И вассалами против желания делать я их не буду. Вассалитет – осознанный выбор свободного человека, так что двигаюсь по баронству как тот грузовик из моего детства, на кабине которого краской написано «Пассажиров не брать!»

Ночной бой таит в себе кучу опасностей, и «дружественный огонь» не последняя. Но ведь всё придумано задолго до нас – белые повязки на рукавах моих бойцов были моим жёстким требованием. Дружинники днем хмыкнули и подчинились, а уже утром делились друг с другом рассказами, как в последний момент не ударили, не пырнули, не стрельнули… Даже Жан отметился таким рассказом. Он как настоящий боевик лупил из окна своей магией направо и налево, мог таких дел натворить!