Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Сам про себя проговариваю, пока в седле трясусь и ловлю себя на мысли – мне и впрямь служат, а не работают на меня, как говорили в той жизни. Работа, она обычно от сих до сих, а служба – это когда могут и жизнь положить за сюзерена, если обстоятельства требуют. Потому как клятва верности и всё такое. Понятия у людей такие, и не только у благородных. Простолюдины, они тоже в этой парадигме живут, что тупят, ленятся, ловчат как могут, но случись что, понимают свою обязанность стоять за господина насмерть. Не скажу, что все поголовно так себя ведут, но многие – и это сейчас норма. Те, кто в этом плане, в плане служения выделяется, тех обычно приближают, делают ближними слугами, доверенными лицами. А это и влияние другое в своей среде, и жалование тоже. Так что есть резон верно служить. Про аристократов и не говорю, там вообще всё прозрачно. Вон у меня за службу прямо баронства в лен получают мои вассалы, поди неплохо!

Так за раздумьями, за рассказами Далии и Снежаны про всякое дорога и окончилась. Неторопливый мир и меня научил не спешить, не суетиться, даже наслаждаться дорогой, этим ужасом цивилизованного человека. Да, весь день в седле. Да, спать приходится не дома, а на постоялых дворах или даже в шатре. Да, пища на открытом огне, а не томлёная в горшочке. Но если бы не было в этом чего-то такого манящего, то с какого перепугу бы в моих прошлых мирах молодежь и взрослые так рвались в походы и на пикники? Вот он, поход, вот он, пикник. Вот лошадки, пахнущие конским потом, навозом и звериным теплом, вот костер и шашлыки, которые втихаря я разрешаю готовить своим бойцам. Так-то официально это блюдо исключительно для благородных и в их исполнении, но когда никто не видит…

Мой старый уютный столичный дом, наконец-то я смогу жить так, как мне нравится! Когда во второй половине дня мы подъезжали к Пригороду, один из слуг рысью ускакал вперед предупреждать домашних, что сейчас приедет хозяин. Так что дома меня встречали как положено. Ванна греется, кухонная печь растоплена, что-то там уже наверняка шкворчит, в покоях убраны малейшие намеки на пыль. У крыльца стоят сёстры, сзади слуги, охранники. Всё чинно, всё как надо – красота! Сёстры склоняются в реверансе, прочие кланяются вообще в пояс. Кормилец приехал.

Глава 8 Кадры решают

Я смотрю, а девушки уже совсем взрослые! Одной пятнадцать, другой шестнадцать, сёстры-погодки вошли в пору, когда самое время замуж выходить. Я не лез в подробности их матримониальных планов, но точно знаю, что женихи уже подобраны, отменены, снова выбраны и опять посланы лесом. Как можно соблюдать договорённость о браке, когда статус рода разбухает как живот невесты, вступающей в брак по необходимости? Кое-какие напряженности с некоторыми аристократическими семьями возникли, но пока ничего критического. Да и ссориться с коалицией трех графов, причем не из последних не лучшая затея.

То есть я как раз последний, но не по влиянию, а по дате возложения короны на моё сиятельное чело. Я бы сказал, что экономика моего графства в районе плинтуса, но плинтусов здесь не применяют. А зато военная мощь ни у кого не вызывает сомнений. Стратегический талант, помноженный на самую большую личную дружину. Которую придется скоро распускать, ибо кормить столько прожорливых дармоедов в мирное время никто не сможет. Кроме короля, разумеется.

О! Меня же король уже заждался. Одна проблема нарисовалась – как бы я не рвался перед светлые очи Якоба Третьего, пока даже банально записаться к нему на приём не могу. В соответствии с установленным порядком прийти во дворец и попросить высочайшей аудиенции для своего сюзерена может только благородный. Требование мне кажется абсолютно логичным, кого еще пускать в святая святых государства, если не аристократов? А самому идти и записываться никак – умаление чести. Думаю, когда-то давно такой порядок установили, чтоб во дворец не ломилась всякая благородная голытьба, не имеющая никакого веса в королевстве, а только бегающая с прожектами и просьбами.

Так что сижу на попе ровно, отдыхаю после трудов праведных. Послал слугу к этому самому шевалье Блезу с приглашением к графу дер Долинолу. Или он уже в курсе, что его порекомендовали, или он не дурак, или сам просчитал причину вызова. Отставить вызов – чужих и ничьих благородных только приглашают, вызовы – это уже следующий этап общения. Писать что-то такое витеватое желания не было, да и не хотелось пафос нагнетать, так что приглашён Блез был устно, ответил слуге он также, передал на словах, что польщен, благодарит, непременно будет в назначенное время. Опять же у этого товарища могло не оказаться бумаги для ответного письма. Вот был бы цирк с конями, реши он соответствовать и не обидеть графа – тогда ответ мог затянуться на пару дней.

Тут это нормально, когда на СМСку отвечают чуть ли не неделю, никто никуда не спешит. Может, это и есть одно из моих главных преимуществ в данном мире: пока противник решает, что бы такое надеть приличного генеральному сражению, дабы не оскорбить меня своим видом, я уже его замок крушу. И тут одни начинают рассуждать о неуместности такого поведения, а другие прикидывают, как на этом можно поживиться. Стопудово – именно такие живчики, как белый и пушистый Жорж, стали причиной падения аристократического общества на Земле. В смысле, на той Земле из прошлой реальности. Формально здесь и сейчас тоже Земля под ногами. Созвездия похожие попадаются, я их три штуки знаю наизусть – Орион и Медведицы. Значит планета та же. Если смогу карту материков адекватную найти, то точно буду знать. Пока то, что попадается не сильно узнаваемо. Я почему так уверенно говорю – в самой первой жизни у меня дома панно было во всю стену с изображением средневековой карты мира. Периодически по ней водили пальцами и пытались угадать, что на что похоже. Получалось не всегда и с трудом.

Блез пришел в назначенный час на следующий день. Был он худ, высок, на вид типичный воздушник и сухарь. Кланялся с трудом, не то от физических кондиций, не то по причине моего визуального возраста. Всё-таки оказывать уважение графу и графу-мальчишке не одно и то же. Костюм шевалье Блеза выглядел весьма хорошо, на проблемы с наличностью не намекал. Впрочем, кто из нас пошел бы на собеседование при приёме на должность топ-менеджера в обносках? Последний «Логан» продашь, а приоденешься. Так и жалованье можно повыше выбить, и впечатление создать нужное: мол процветали и до вашего приглашения, но уж ладно, уговаривайте! Угу, сейчас начну уговаривать.

– Во-первых, давайте я сразу оглашу тему нашей беседы. Шевалье Зигрид мне рекомендовал вас как опытного управляющего, в настоящий момент волею судьбы оказавшегося не у дел. Всё верно?

– Ваше сиятельство, я не думаю, что высоко мною уважаемый шевалье Зигрид стал бы так выражаться относительно моих обстоятельств. При всём моём уважении к вашему титулу… Я могу себе позволить жить так, как я хочу, ни в чем себе не отказывая. – Эк он вежливо меня послал, да еще и прямо сказал, то уважает не меня, а мой титул.

– Что же, раз я настолько глубоко заблуждался относительно ваших устремлений, считаю своим долгом поблагодарить вас за визит. Не смею задерживать.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, вы меня не совсем правильно поняли, – Моя поднятая вверх бровь заставила гостя напрячься еще сильнее – Вернее даже, я неверно воспринял ваши слова. Я сейчас действительно отдыхаю от прошлой службы, длящейся десять лет и пока не строил никаких планов. Меня слегка шокировала ваша оценка моего положения, как вы выразились «не у дел».

– По-моему, я предельно чётко высказался, что тут непонятного? Мужчина всегда живет какими-то интересами, у чему-то стремится, чего-то добивается. Когда он перестаёт это делать, от или превращается в старика, или расплывается как квашня. Если у вас сейчас есть интересное дело, требующего всех усилий и внимания, то занимайтесь им. Если нет – я предложу вам своё графство в качестве полигона приложения сил, опыта и амбиций. А все эти политесы оставьте блюдолизам или лизоблюдам. Ну или что там они еще лижут. Не люблю, когда в моём окружении пытаются плести кружева из слов. И сам так не делаю обычно. Думайте и решайте. У меня дел столько, что танцевать вокруг вас я не буду. И учтите, я граф по титулу, владениям, целям. А вот по манерам я скорее воин и купец одновременно. И да – мне не стыдно быть воякой, торгашом, кузнецом, порой даже бандитом с большой дороги.

– Ваше сиятельство, ваш словесный автопортрет получился очень ярким. Кое-кто скажет, что истинные короли выглядят примерно так же, разве что к наковальне не встают.

– Бывают и такие, я точно знаю. Но мне нет дела до вашей оценке моего портрета. Я слушаю ваше решение.

– Вы не дадите мне время на размышления?

– Шевалье, вы уже всё для себя решили. Не надо делать паузы на этикет, не в моём случае.

Словно в подтверждение моих слов вошедший слуга объявил о прибытии посыльного из канцелярии королевского дворца. Я не стал тянуть или извиняться за что-то перед Блезом – не велика птица, подождет. В записке не оказалось ничего неожиданного, просто сообщалась дата приёма у короля.

– Вот! Я же говорю, ни на что нет времени! Мне во дворец некого послать записаться на приём, они сами там вынуждены заниматься всей этой формалистикой. И по моему тону было понятно, кто «они» и где «там».

– Осмелюсь спросить, а где вся ваша свита, ваше сиятельство?

– Моя свита не спит, не есть, переваривает кусок, вырванный мной из бока у Иманта. Кто гоняет баталии, кто наводит порядок в баронствах моего графства. Всем дел хватает. Я сам и за управляющего, и за командующего войском, хорошо хоть замок самому строить нет нужды, Зигрид на это есть.

– Каковы будут мои обязанности?

– Всё. Подати, рудники, торговля, севооборот, производство сукна, выделка железа… Впечатляет?

– Вы знаете, это очень интересное предложение! – От волнения Блез даже перестал «ваше-сиятельствовать».

– Согласен?

– Мои полномочия?

– Широчайшие. Зато и оплата, достойная человека, способного взвалить на себя такой объем работы. Вы способны?

– Во всяком случае я попробую. Если не я, то кто справится? Ваше сиятельство.

– Слышу слова настоящего соратника! «Кто, если не мы» – девиз поистине благородного человека. Я правильно понимаю, что вас ничего не удерживает в столице?

– Да. А где мы с супругой сможем жить в вашем графстве?

– Ерунда вопрос! Что построите, туда и заселитесь! Прошлый замок нам с отцом не понравился, мы его снесли. Сейчас строим новый. До отъезда можете переселиться в мой дом или доживать в своём. Как управляющему графством вам надлежит и это скромное жилище взять под свою опеку.

– Ваше сиятельство, я готов принести вассальную присягу немедленно!

– Немедленно не получится, хотелось бы соблюсти минимальные формальности и принять её при свидетелях. Так что давайте подождем, когда с прогулки вернутся мои сёстры.

В отношении сестёр я получил от отца исчерпывающие инструкции – после рандеву с Якобом Третьим забрать их из Луарта и вернуть в Прист. Они уже достаточно засветились в свете, о них составили впечатление те роды, которые имеют наследников на выданье, а младших сыновей Присты уже не рассматривают, позиция у них сейчас не та, чтоб давать приданое, на которое голожопый безземельный барончик будет жить-поживать под боком у жены из славного графского рода. И лишних баронств у нас тоже нет. У графа дер Долинола была парочка совсем недавно, кто хотел, тот уже в его войске. Ах да, все баронства уже розданы, так что опоздали, товарищи женишки.

Это я внутренние диалоги выстраиваю с потенциальными искателями приданого. Я ж того… старший брат, виконт и граф до кучи. Наверняка, у многих такая привычка есть – прокручивать в голове разговоры будущие и состоявшиеся, только не все в этой привычке признаются. А что тут такого? Если существует понятие «бой с тенью», то почему бы не проводить «разговор с тенью» в качестве тренировки? Но с сёстрами говорить я буду без подготовки. Женщины суть непознанная материя, угадывать их реплики и аргументы бесполезно пытаться. Сейчас даже не могу предположить, как они отреагируют: соберутся с готовностью навестить милый дом или устроят истерику «хотим жить в столице!» До беседы с королём ничего им не скажу, не хватало мне еще приехать на встречу во взвинченном состоянии. Наору на сюзерена, а потом оправдывайся, мол был в плохом настроении, вспылил, наорал не со зла, голову рубить не надо, я лучше так похожу.

Дядя Антуан, который граф дер Брубек приехал вечером следующего дня без приглашения не как граф, а как родственник и соратник. Перед кем рядиться и соблюдать этикет? Мало того, что я любимый племянничек, так еще и сюзерен младшенького сына. Не просто сюзерен, а владетельный лорд, посадивший сына, оставшегося без наследства, на землю. Фактически, Жан теперь с потрохами мой, случись какая запендя, и он будет воевать на моей стороне против отца. А иначе шалишь, иначе его мигом заклеймят как клятвопреступника и неблагородного человека. А отец, что отец – ходить научил, меч вручил и выгнал в люди. Таковы реалии.

Правда, в данном конкретном случае отец подкидывает деньжат на приведение почти замка в благообразный вид, прислал ему толкового управляющего в баронство, помог нанять и экипировать дружину. Смешно выходит, у моего барона есть замок, хоть и захудалый, а в нем парочка рыцарей, один из которых маг. У меня же ни замка, ни свиты из благородных, ни магов конкретно сейчас нет. То есть всё есть, кроме замка, но все эти люди в настоящий момент на границе.

– Дорогой мой граф!

– Дядюшка, ведь нормально же расстались прошлый раз! Зачем нам эти формальности? Для вас я Жорж, безо всяких титулов. Давайте хоть без посторонних без словоблудий.

– Узнаю своего племянника! Я подумал, вдруг ты никак не наиграешься со своим титулом, удовольствие получаешь от церемоний?

– Когда я таким был? Если и следую этикету, то только с чужими, чтоб не умалить ложное чувство гордости.

– Ложное?

– Настоящая гордость и честь не имеют ничего общего с расшаркиваниями и многоэтажными фразами, не содержащими никакой полезной информации. Хотя бы это вот: «милостивый государь!» Какой такой государь? Какого государства и в чем его милость?

– Ну так фигура речи.

– Вот-вот, фигура. Или это: «всегда к вашим услугам». Заметьте, даже вызов на дуэль обставляется такими фразочками. Это к каким таким моим услугам некий тип готов? Сапоги мне вычистит или за пивом сбегает в трактир? Нет, под услугой он на трезвом глазу подразумевает готовность пропороть моё брюхо!

– Жорж, ты бесподобен! Еще вспомни фразу «ваш покорный слуга»! Тебя послушать, она вообще венец самоунижения.

– А что, не так? Глупость же натуральная.

– Никто не вкладывает в такие фразы никакого смысла, словесные обороты, подчёркивающие расположение к собеседнику, демонстрация хороших манер.

– В задницу такие манеры, надо думать, что говоришь и отвечать за сказанное. Прошу прощения, что-то я разошелся, даже латынь в речи попёрла.

– Так это была латынь? Не признал, слаб в латыни. Я чего приехал, племянник – хотел согласовать с тобой караван в Долинол. Ну и разузнать заодно, как там у вас дела обстоят. А то Жан вестей давно не шлет.

– Соскучились? Не переживайте, нормально всё у него. Разрывается между своей баталией и хозяйством, управляющему пока не сильно доверяет.

– А ты своему доверяешь?

– У меня еще его нет по сути. Зигрид порекомендовал некоего Блеза. Думаю взять его себе в графство, вроде толковый шевалье.

– Про Блеза не слышал ничего дурного, знал его сюзерена неплохо, хозяйственный был старый граф. А что, новый граф не принял присягу у Блеза?

– Вроде как детские обиды, юноше не оказывали должный почет и не давали денег.

– Бывает. Если интересно моё мнение – бери. Если бы хреново управлялся с делами, не прослужил бы так долго.

– Спасибо за совет, ваше мнение мне важно, вы крепкий хозяин.

– Так себе похвала, словно мельника похвалил.

– Дядя, я же от души! Не обижайтесь.

– Да шучу я. Сестер замуж еще не выдали?

– Вас бы точно пригласили на свадьбу. Но если это такой заход, чтоб узнать подробности – все вопросы к отцу. Я в эти вещи не суюсь. Мне бы со своими делами разгрестись.

– Сам не надумал жениться?

– За что⁈ Что я такого сделал, чтоб меня во цвете лет привязывали к чьей-то дочке? Нет таких денег, за какие можно купить мою свободу, никто пока не накопил достаточную сумму. Вот вы во сколько лет женились?

– Я в двадцать четыре. Но я не был графом в этом возрасте.

Разговор наш происходил в столовой без посторонних. Причем дело было не в каких-то секретах, которые мы боялись доверить чужим ушам. Просто сёстры к этому моменту уже успели упорхнуть из-за стола, а больше из благородных никого не наблюдалось. Я даже посетовал Антуану, что у него в кармане не завалялось еще одного сына вроде Жана. Уж очень он мне подходил по характеру в качестве оруженосца. И сам не вызывает никаких сомнений в своей верности, и мне всегда доверяет как себе. А то и больше.

Надо себе подобрать оруженосца опять, только не знаю где взять и как выбрать. В столице, насколько я знаю, нет питомника с породистыми щенками рыцарской породы, а жаль. Выбрал бы какого-нибудь голенастенького с умными глазами, научил бы разным фокусам. Да тот же штандарт передо мной носить по-хорошему должен благородный, а не мои головорезы.

– Дядюшка, у нас с вами есть еще одно дело, но оно очень деликатного свойства.

– Жорж, не представляю, о чем речь. Но думаю, ты не предложишь ничего, умаляющего мою честь. Так что валяй!

– Мы с отцом изготовили совершенно особый напиток.

– Это уже интересно.

– Было решено, что первым человеком, продегустировавшим его, будет его величество Якоб Третий. Даже сорт в честь этого события будет называться «Королевский»

– И-и-и-и…

– И мы считаем, что вы не в счет. Раз графы Дер Прист и дер Долинол попробовали его раньше, то почему бы не присоединиться к этому маленькому секретному обществу и графу дер Брубеку? Но это будет нашим маленьким секретом. Угу?

– Нет. Это будет нашим большим секретом. Тащи свой бочонок!

– О нет, такие напитки подаются в специальных графинах, божественные напитки слишком дороги, чтоб возить их бочками.

– Я уже весь в нетерпении. Подавай свой королевский напиток.

– Бренди. Мы назвали его бренди. Он очень крепок, рекомендую пить его маленькими глоточками, чтоб не обжечь горло.

– Это не опасно?

– Конечно опасно! Стали бы мы дарить королю безопасное пойло!

Небольшой графин с медового цвета напитком был поставлен на стол, а потом я разлил его по бокалам.

– Чего ты на самое дно плеснул? Жалко тебе что ли? Или краёв не видишь?

– Вот уж нет! Хватит на первый раз и этого. Делайте маленький глоток и не проглатывайте, погоняйте во рту, чтоб ощутить букет. Если сил хватит.

– Ты сомневаешься во мне⁈ Я пью! О-о-о! А-а-а! Ы-ы-ыыы! – наконец-то смог выдохнуть Антуан, а потом опять нормально задышал. – Это что было?

– Страшно?

– Страшно. А теперь так хорошо… И тепло. Да уж, такого много не выпьешь. Пожалуй, с одного бокала можно под столом очутиться. Якобу понравится.

Глава 9 Королевский скилл

Якобу понравилось. Но до этапа дегустации был этап выволочки за косяки, наглость и недопустимое для графа поведение. Вы что-нибудь понимаете? Я вот тоже офигел.

– Скажи, Жорж, за каким тебе потребовалось сочинять про себя баллады и нанимать этого горлодёра, чтоб он их распевал повсюду?

– Ваше величество, это был риторический вопрос, или мне начать на него отвечать?

– Опять издеваешься? Стража!

– Я на самом деле спросил. А то сейчас начну излагать по существу, а вы еще и палача позовёте.

– Палача мне! В смысле, не мне, а этому наглому графу!

– А, ну раз палача уже вызвали, то я могу не стесняться? Так вот, ваше величество, баллады сочинял не я, у меня бы так тупо не получилось даже с перепою. Впрочем, с сильного перепою мог бы, но тогда бы потом не вспомнил. Так что сочинял… Погодите, вы сказали «баллады»? Их что, уже две?

– Не придуряйся, Долинол. Сам знаешь.

– Клянусь костями предков, про вторую ни сном, ни духом.

– А по поводу того, что ты их заказал и проплатил, спорить не станешь?

– Нешто я своему сюзерену соврать могу? Это как надо себя не уважать благородному, чтоб до вранья опускаться.

– Хорошо. Так зачем весь этот балаган? Дешевой популярности ищешь? Возвыситься хочешь? На мой трон нацелился, сучок⁈

– Да. Да. Нет.

– Бжжж! Стой! Чего да-да-нет?

– Первые два вопроса – да. третий – нет. Нахрена, скажу прямо, мне ваша головная боль и мозоль от трона на седалище? Да у вас даже трон небось с такой здоровенной спинкой построен, чтоб сзади не пырнули или удавку не накинули. Мне вся эта радость даром не нужна!

– А тогда зачем тебе понадобилась слава и популярность? – Якоб сощурился и подобрался как кошка перед прыжком на зазевавшуюся мышку. Мне на секунду показалось, что за троном черный хвост мотается туда-сюда, туда-сюда.

– Ваше величество! Причина-то на поверхности, только совсем не та, какая пришла в голову вашим мудрым советникам, чтоб им по три раза икнулось. – За спиной короля в группе царедворцев, на которой мой взгляд не фокусировался кто-то громко икнул.

– И что это за такая причина? Не тяни, выкладывай. Или еще не придумал?

– Эх, вашество, есть такая древняя детская сказка про осла. Который сидел на полянке и широким жестом обводил подарки, изысканные угощения, толпу гостей на своём пиру. Только никто всего этого не видел – на пир к ослу никто не пришел, подарков не принёс, угощений не наготовил. Я, ваше величество, как тот осёл. Сижу в своём графстве один аки прыщ на… то есть как чахлый куст в пустыне. Нет у меня ни соратников, ни советников, ни благородного окружения. Даже управляющего в графстве еще нет. Такой вот я граф.

– Я сейчас всхлипну, Жорж, но не от смеха, а от жалости к тебе. Чего ты из себя идиота корчишь! У тебя куча народу сейчас, я лучших от себя оторвал!

– Вот-вот. И эти лучшие сейчас стоят заслоном на границе, а через полгода и они уйдут. А ежели вам будет угодно, то и раньше. Так с кем я в итоге останусь? Я если успею замок выстроить и меня не прибьют раньше, то кроме девок кухонных на стены никого не выведу, случись нападение. У меня практически все маги-боевики в баронских дружинах.

– Всё, я плачу. И про девок твоих кухонных, кстати, мне уже докладывали. Говорят, они очередное покушение на тебя скалками отбили и всех убийц положили в терему твоём. Было дело?

– Врут. Не скалками, а кухонными ножами. И всего одного завалили как гуся. Второго уже я убил, правда с их помощью. Вы ж знаете, у меня магия не боевая.

– Хорошая у тебя магия, в хозяйстве полезная. Если бы так хорош не был на поле боя, я б тебе вообще запретил воевать. Толку бы больше было. Хотя и сейчас толк от тебя немалый. Показывай, чего в подарок сюзерену своему приволок. Я ж знаю, ты с пустыми руками к королю не ходишь. Другие бы такую моду завели, глядишь, хоть какая-то польза от них была.

По моему знаку дворцовые слуги занесли ларь с камзолом. В большие окна попадало достаточно света, чтоб ткань смогла показать свою игру. Блин, здорово получилось, заметно лучше, чем раньше. Думаю, она и попрочнее моих первых бронежилетов.

– Это то, что я думаю? Богатая ткань, и на ощупь хороша, и выглядит отлично! На ком бы испытать? Эй ты, подь сюды!

К трону ломанулся один из придворных, гордый от возможности оказаться реально полезным своему монарху.

– Надевай камзол, маркиз, и вставай туда. Только смотри, не дёргайся, а то в голове лишняя дырка будет.

Когда подопытный кролик застегнул королевский подарок на своей груди и отошел от трона на шесть шагов, король встал с трона и вынул из ножен свой кинжал. Невысокий, с пузиком, в панталонах с большими буфами, ставших модными после нашего с Жаном выхода в свет, этот мужчина совсем не выглядел грозно. Даже воинственно не выглядел, даже с кинжалом. Якоб Третий посмотрел на оружие в своей руке, хмыкнул и неожиданно обратился ко мне:

– Если уж проверять, то как следует. Ну-ка, Жорж, давай свой ножичек. Кухонный.

Это как понимать слова, он намекает, что камзол должен защищать его в первую очередь от моего оружия? Или чисто потрепаться на тему подходящего клинка? Медленно и с соответствующим поклоном протягиваю королю свой «воловий язык» двумя руками. Словно не кинжал подаю, а полноразмерный меч. Хотя да, клинок короче одноручного меча всего на ладонь. Якоб взял кинжал за рукоять, взвесил в руке, а потом просто швырнул его в своего вассала. Выглядело это движение абсолютно несерьёзно, вот только результат впечатлил не только меня. По лицам было видно, что не все в окружении короля понимают его возможности как бойца. Мишень лежала на полу и натужно кашляла, мой кинжал валялся в трех шагах от несостоявшейся жертвы. Что удивительно, не только нож при ударе в цель отскочил от тела. Тело тоже отлетело примерно на шаг, настолько сильным был удар.

– Молодец, Жорж. Хороший камзол пошил. Умри маркиз, и отвечать бы тебе за убийство. Или за покушение на короля, я еще не придумал. А так удружил, удружил.

– Старался, ваше величество. Искренне заинтересован в вашем благополучии.

– Что приуныли, соратнички? Посмотрите на графа, приезжает раз в год, и каждый раз с пользой. А вы что? Толчётесь вокруг, а всё без толку! Ладно, с вами всё понятно, присосались как клещи, теперь не оторвешь. Жорж, что еще привез? Ведь знаю, вернее уверен, найдешь еще чем побаловать своего короля.

– Ваше величество, вашему вниманию я имею честь представить королевский напиток под названием бренди. Этот крепкий как ваша рука напиток созревал три года в наших подвалах под неусыпным вниманием графа дер Прист. – Голос мой заполнил весь малый зал, я был хорош как ведущий циркового представления или боёв без правил. Чуток приврал про возраст, годик прибавил бренди. Но народ тутошний пока не шарит в коньяках, можно лепить горбатого.

По взмаху моей руки был принесен и передан мне следующий ларец. Точнее не ларец, а ящик, изнутри наполненный лично мной отобранной соломкой. Ящик был сделан нарочито грубо, но из отшлифованных почти черных досок, чтоб контраст с заполняющей его соломой был резче. Мы с Витором решили, что если пустить на отделку ткань, потом на потоке это сильно ударит по нашему карману. Критически важно будет выдавать на рынок продукт в упаковке, точно такой же какая побывала в руках у короля. Сорт «Королевский» – это не пустой звук. Это бренд, притом, что бренди.

– Так-так, что вы с Витором опять сочинили? Погоди! Я помню, ты обещал нечто такое, чего еще никто не пил. Решили, значит, на мне испытать. Коли король не помрет, значит и самим пить можно. Так?

– Ваше величество, помрёте однозначно. Но не сегодня, и не после этого графина.

– Тьфу на тебя! Сам дурак, и шутки дурацкие. Настойка?

– Бренди.

– Не настойка, понятно. Крепкое?

– Крепкий, вот прямо совсем. Но вы сможете. Маленькими глоточками, держась за спинку кресла, потом сыром закусите и останетесь живы. – По моему знаку вперед вышел слуга с блюдом, заполненном сырами разных сортов.

– Это что, вызов⁈ Я принимаю твой вызов, дер Прист! – Поза, поворот головы, блеск в глазах монарха не оставлял сомнений: его величество будет пить королевский бренди. Риск погибнуть ничто в сравнении с честью и доблестью! Потомки будут говорить, что первым, кто пил это адское нечто, стал король Мерсалии Якоб Третий. А если окажется, что не адское, тем лучше. Вкус и букет сейчас уже никого не интересовали, речь шла о королевском достоинстве.

Думаю, нет смысла описывать процесс дегустации, кто не видел лица человека, впервые попробовавшего дорогой коньяк? Или даже не так, кто из нас не видел морду товарища, впервые отхлебнувшего водки? Горько, противно, но хрен выплюнешь – мужчины так не поступают. А потом уже обалдение, после нескольких выдохов. Глазки расширяются, личико краснеет, грудь колесом, жар в груди – я жив, я смог, я мужчина! В данном случае правильнее фраза «Я король!»

А потом как-то внезапно на месте глыкнувшего дядьки снова оказался монарх, владыка, повелитель. Чего у Якоба не отнять – харизмы и умения держать осанку. Покачал кубок в руке, понюхал, сделал еще один глоток, словно дал шпоры объезженному жеребчику…

– Молодцы Присты, сумели удивить. Я даже не знаю, не ввести ли высочайший запрет пить бренди простолюдинам. Как считаешь, Жорж?

– Всё в вашей воле. Если считаете правильным, так тому и быть. Моего ободрения для этого точно не требуется.

– Мальчишка, я не одобрения спрашивал, а твоего мнения. Есть у меня опасение, что нельзя этот напиток мужичью разрешать, не справятся они с его силой.

– Достаточно цены в качестве барьера. Таких денег, за каки мы будем продавать бренди, у бедноты нет и не будет. А запрет… так даже интереснее выйдет в плане рекламы напитка. Дополнительное внимание и жажда запретного плода. Был бы я из вашей свиты, начал бы отговаривать в надежде, что вы всё-таки издадите соответствующий указ. Хорошая реклама новому напитку не помешает.

– А что сейчас тебе мешает вести себя также?

– Обещание быть честным с вами.

– Да, с таким дефектом тебе в моё окружение не попасть. Ни политик из тебя не вырастет, ни придворный. Так и просидишь в своём графстве. В двух графствах. Ну или в герцоги выбьешься. Жорж, ты в герцоги хочешь?

– Не в этом году, ваше величество. У меня пока вассалов нормальных нет, чтоб работой их нагружать по самые уши.

– Вот! Слышали, дармоеды, что умный человек сказал! Вас надо заставлять работать, а не прыгать вокруг. Слушай, а иди ко мне первым министром, Долинол! Отдам тебе всю эту свору, будешь их кнутом гонять, работать научишь.

– Неее! Ваше величество, убьют в первый же месяц.

– Сильно хорошо о себе думаешь, месяц… Неделю бы не продержался, Жорж! Живых скорпионов жевать не так опасно.

Короля явно повело на откровенность после королевского бренди. Серьёзный напиток получился. Советники, помощники, министры, окружающие короля в продолжение нашего разговора не позволяли себе не то что никаких ремарок, они вели себя так, словно вообще никто ничего не сказал. На лицах печать государственных забот, вселенская скорбь и тень всезнания, коим обладают пророки второго и третьего уровня. Когда сюзерен их спросит, тогда они солидно и аргументированно ответят, а пока молчание их добродетель. Только один, который выжил после броска кинжала никак не мог избавиться от счастливой полуулыбки – сегодня он был отмечен его величеством, оказался реально полезен королю. Такое не остаётся без награды.

Самое замечательное на этой встрече с сюзереном было то, что в широком кругу Якоб Третий не стал устраивать торг насчет финансирования оборонного комплекса графства Долинол. Я бы очень не хотел, чтоб суммы, вкладываемые в меня, были прилюдно озвучены. Зависть, попытки заставить поделиться, предложения попилить бюджет… люди всегда одинаковые. Рыцарство, благородство и честь, которыми заражено большинство аристократов, присущи не сем. Кое-кто выработал иммунитет, и именно эта сопротивляемость организмов позволяет отдельным товарищам идти по головам и оттирать от трона прекраснодушных и благородных по сути, а не происхождению.