Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Костер он раскладывал как пижон, лёгкими движениями рук притягивая из охапки растопку, потом ветки потолще. Хотя движения рук, если разобраться, это лишнее, просто пока ему было удобнее помогать себе именно так, пассами. Магия телекинеза еще не стала его второй натурой. Путник попробовал не шевелить ладонями вовсе, и именно так сложить все слои будущего костра. Не с первого раза, но получилось. Нескольких ударов стальным кресалом по куску кремня хватило, что упавшие искры смогли поджечь пук сухой травы.

Этот прибор ковал он сам, не просто придав форму прутку железа, а науглеродив его. Уж на такой эксперимент его знаний, случайно удержавшихся в голове за три курса в станкостроительном институте, хватило. Тогда он первый раз попробовал насытить углеродом поверхность кресала из плохого железа. Успех сопровождался руганью кузнеца по поводу испорченного наруча.

Наруч был совсем старый, измятый и негодный ни к чему путному, Вик сделал из него контейнер, в котором два часа калил свою заготовку, засыпанную древесным углем. Закалка в воде – и изделие готово! С первого же использования было видно, что кресало буквально брызжет искрами в сравнении с обычным железом. Кто мог предположить, что коваль тогда затаит обиду и через несколько месяцев выставит из мастерской своего помощника? Зато метательные ножи, такие же злые и твёрдые как его первое кресало, он успел отковать и закалить правильным образом.

Они и сейчас всегда под рукой, когда он в пустоши, висят в кармашках перевязи. Та способность, которая проявилась еще на Земле, в родном мире, здесь оказалась подпитана магией и стала ультимативной. Откровенно хреновый фехтовальщик Вик мигом превратился в уважаемого бойца средней дистанции. То есть лук ему тоже так и не дался, а вот на пистолетной дистанции – пятнадцати-пяти шагах он стал просто повелителем стальных молний. Редкий его бросок не был фатальным, пять клинков на перевязи гарантировали проблему для любой твари пустоши, включая тварей двуногих.

В первой стычке с кочевниками, несерьезной и, как оказалось, пробной, новичок Вик простоял в резерве с древковым оружием, выданным для порядка. Никто особо не верил в его пользу как бойца, так что на инструктаже просто сказали: «Стоишь за частоколом с протазаном, если прорвутся – тыкай лезвием в живот, авось попадешь. А то можешь крюком зацепить и повалить на землю, тоже польза. Не палаш же тебе давать, ухо себе отрубишь, и вся история!» Эти протазаны, как их называют местные, ковали в кузнице из всякого мусора, негодного ни на рубящий клинок, ни на косу.

Второе нападение на посёлок случилось через три дня, дикари-кочевники напали уже всерьёз, убедившись заранее, что перед частоколом никаких препятствий их коням нет. Скакали как на детской карусели катались, а заодно кидали из своих плохоньких луков свои говняные стрелы на территорию посёлка. Говняные – это не от того, что совсем уж плохие, хотя да – плохие, зачастую с костяным наконечником. Так эти наконечники еще и дерьмом были обмазаны, чтоб раны не заживали у людей. Твари такие!

И пока поселенцы прятались от стрел под навесами и стеной, десяток дикарей подбежали к запертым воротам с тараном, связанным из нескольких жердей, и начали ломать ворота. Долго ворота не продержались, уже через несколько минут весь десяток лучших воинов ворвался в посёлок. Вот тогда народ и увидел, чего стоит Вик со своими метательными клинками – десяток превратился в пятерку весьма шустро. Когда он с опустошенной перевязью чуть ли не ласточкой нырнул за угол одного из домов, спасаясь от разгневанных таким приёмом кочевников, этих пятерых весьма грамотно приняли на копья. Авангард дикарей умер, не прихватив с собой ни одного жителя посёлка. Виктор потом сам себе задавал вопрос: почему его не вывернуло наизнанку после убийства стольких людей? А просто некогда было переживать, очень хотелось выжить.

Основная масса краснолицых втягивалась в ворота, пусть уже не с такой готовностью. Тем более, что со стен по ним снова начали стрелять защитники поселка. Но они по-прежнему хотели убивать и грабить.

Короче, отбились тогда, истребив не то племя, не то союз племен. Мужскую часть, понятное дело. Где в это время прятались женщины и дети, знали только орлы да звезды в ночном небе. Из трофеев поселковые взяли небольшой табун лошадей да немного железа. По меркам цивилизованных людей эти дикари были совсем уж нищими. А больше всех тогда «поднял» Вик Счастливчик: новый статус уважаемого бойца и молодого жеребца, как убивший наибольшее количество врагов собственным оружием.

Глава 2
Полгода после переноса

Прямо после первого сражения, в котором довелось непосредственно поучаствовать, Вика накрыло понимание того, где он находится. «Когда?» – это второй вопрос, ответа на него не было, а вот по поводу «Где?» чёткий ответ выдали классические североамериканские индейцы. Вернее, их трупы, такие классические индейские тела. Не сказать, что Виктор в своей прошлой жизни был спец по индейцам, но перед одной вечеринкой заморочился. Просто костюмная вечеринка с прикидами в стиле «индейцы» вынудила его тогда покопаться в интернете, чтоб понять, как они вообще должны выглядеть, эти самые североамериканские коренные жители.

Да вот так они и выглядели на многочисленных фотографиях, найденных в сети. Скуластые коричневые лица, черные прямые волосы, одежда из кожи с бахромой на рукавах. А по временному периоду гадать бесполезно, прогресс в каменном веке, царящем среди аборигенов, до появления белых двигался со скоростью улитки. Так что надо гадать по своим невольным товарищам и соратникам, которых раньше Вик считал местными. Хотя в сравнении с ним они таковыми и были.

Мир, в котором сейчас жил Виктор, не мог быть тем самым его миром, в котором он родился и вырос. Или мог? Ну да, поначалу прикидывал парень, под задницей та же Земля, просто попал в прошлое! Могло такое быть? Вон, говорят, уже куча книг написана про попаданцев, кто-то из знакомых рассказывал. Или отец? Точно, отец чуть ли не один из всех его знакомых книжки читает. Читал. Будет читать? Так вот, в литературе (смешное слово) куча описаний того, как человек проваливается в прошлое. Значит что? Значит, такое изредка бывает. А все разговоры местных про магию есть тупая тупизна невежественных дикарей. Не тех дикарей, которые стрелами с говном пуляются, а нормальных, воспитанных дикарей из прошлого. Какой там век был, когда начали Северную Америку колонизировать? Восемнадцатый?

Правда, отдельные моменты напрягали. Прежде всего язык. По-английски Виктор худо-бедно что-то как-то шарил. Мимо, вокруг него разговаривали не на английском. Может быть, это французы? Но название страны, из которой они приплыли – не Франция. Какая-то Каталания, чтоб им всем пусто было. И язык каталанский, соответственно. Его в своё время пытали, условно пытали на предмет способа общения, ни один язык он не смог узнать. Что-то проскальзывало родственное, но и только. Что толку в знакомых корнях, когда ты просто слышал похожее слово.

Уже потом, когда он по-каталански начал нормально разговаривать, его староста прямо замучил расспросами:

– Вот скажи, Вик, откуда ты свалился?

– А я знаю, Алонсо? Не то эта ваша магия виновата, не то девки приложили чем по башке, ничего не помню! Говорил же.

– Да ты ничего не знаешь! Каталанского не разумеешь…

– Как это не знаю? Говорю же сейчас.

– Сейчас не считается. Когда тебя нашли, не знал. Швисского не знаешь. На мерсальере не говоришь. Какой вообще твой родной язык?

– Русский. Я из России.

– Хоть это помнишь. Если не выдумал эту свою Россию.

И вот тогда второй звоночек прозвенел, не знали поселяне ни про какую Россию, необъятную северную страну. Про Московию – тоже. В магию верили, а в Россию – нет. Как Виктор понял после стычки с индейцами, в магию они прямо вот сильно верили и боялись её. Словно это не сказка, не байка, а самое что ни на есть реальное природное явление. Там, откуда они все приплыли, вообще распространенное, а здесь среди местных весьма и весьма редкое. В Каталании магией, по словам поселковых, владели многие аристократы, это было их наследие и преимущество перед простяками. А тут среди дикарей редкое племя имело шамана, который не просто пляшет с бубном, а в самом деле может что-то эдакое скастовать. «Скастовать» – это слово из старой жизни Виктора, в компьютерные игры он знал и умел, это вам не бумажные книжки.

Короче, дурни-аборигены жили в прямой уверенности в существовании колдунов, так что нужды в богах у них не было. Как и потребности строить церкви, поститься и петь псалмы. Это тоже был нехороший звоночек, тонко намекающий на толстые обстоятельства. В голове не сильно шарящего в истории «попаданца» хранился шаблон, согласно которому у переселенцев в Северную Америку поголовно имелись кольты и винчестеры. А вот этот холодняк, который ему совали в руки, когда заставляли упражняться с оружием, эти дурацкие кирасы и наручи – это, на минуточку, из… как его… конкистадоров! То есть из истории про завоевание Южной Америки и каких-то майя, составивших неправильный календарь. Вывод – Виктор провалился куда-то не туда, не в родную историю.

На следующий день после успешного истребления дикарей, похоронив своих мертвецов и закопав чужих, посёлок вернулся к обычным делам. Советы Вика насчет полезности обработки ран пострадавших от стрел чем-то крепким были проигнорированы. Во-первых, «не лезь в то, чего не понимаешь, Вик». Во-вторых, как оказалось из крепких напитков здесь бывает только сваренное женой Алонсо пиво. Вино слишком дорого, а бренди еще дороже, даже если оно не настоящее Пристовское, а подделка.

Вик хотел заикнуться насчет перегонного куба, но поймал себя на мысли, что не всё знает в этой технологии. Батя, тот знал, он вырос в прошлом веке, когда чуть ли не сами еду выращивали, а уж самогон гнал каждый первый по словам отца. А Виктор даже не знает, почему перегонный куб именно куб, а не цилиндр или тетраэдр. И по поводу сырья было не всё ясно. Получится ли водка из пива – это вопрос. Формула «пиво без водки – деньги на ветер» могла обозначать что угодно.

Так или иначе, но сразу после похорон Вик притопал в кузню к своему наставнику Стиву с органичным прозвищем Жеребец. Классика жанра – кузнец, значит сильный, мужественный и бородатый. Хотя здесь все бородатые, у поселенцев ходить без бороды всё равно что признаться: я еще не очень мужчина, а подрсток. Или женщина. Или дикарь. Типа выберите нужное и поставьте галочку. Кузнец мужественно ковал всякую хрень, чаще всего подковы, ремонтировал сельскохозяйственный инвентарь, а более ничем путным похвастаться не мог. Кроме своей силы и уникальности как специалиста высшей категории. Он был настолько ценным кадром, что даже не ходил на стену отбивать нападение краснокожих. «Меня убьют – кто в кузнице работать станет?» – солидно высказался он, когда Вик спросил его о планах в бою и используемом оружии.

Стив-Жеребец уже раздул горн, что он делал только тогда, когда работа не терпела отлагательств. Ближайший лес был достаточно далёк от поселка, а древесный уголь не картошка, сам в поле не родится. Так что без нужды никто в здравом уме не станет палить горн, это Вик понимал. Просторная кузница, даже скорее мастерская, выстроенная из досок всем миром для нужд поселка поднимающимся над трубой дымом уведомляла всех, что кузница не простаивает.

– Стив, я уже готов к труду после обороны! Что будем делать?

– Иди на все четыре стороны, Счастливчик и делай, что хочешь.

– Это с чего такой поворот, Стив? Не выспался? Или напужался сильно, когда мы с дикарями дрались? – Вик после вчерашнего боя начал несколько иначе смотреть на сурового и брутального кузнеца, зассавшего идти на защиту посёлка.

– Род закрой, приблудыш! У тебя теперь есть конь, вот и займись каким-нибудь делом. Не нужен ты мне, только портишь всё. На свои развлечения сколько угля сжёг без спроса и прощения не попросил.

– Я своими развлечениями, вообще-то вчера несколько жизней спас, пока ты в кузне прятался.

– Ах ты сучёныш! Получай!

Удар у Стива получился не очень, это был скорее толчок, но Вику хватило, чтоб вылететь из мастерской как пробка, попутно сбив верстак с разложенными сельскохозяйственными инструментами. Когда он вскочил на ноги, то разом, как в прошлом бою, увидел всю картину: и валяющиеся на земле серпы, и Жеребца, выходящего из кузницы с молотком в руке, и его кожаный фартук весь в подпалинах. Молниеносно родившееся в голове решение заставило действовать, наплевав на крики людей, на руки, пытающиеся его удержать от непоправимого. Единым мигом он подхватил из пыли серп и тут же запустил его в полёт. Мастерский бросок – и уже никто никуда не идет.

Как мотылька за крыло серп пришпилил полу фартука кузнеца к дверному косяку. До его бедра оставалось еще верных пара дюймов. И сразу тишина во дворе, и даже куры квохчут шёпотом, а колодезный журавль подавился скрипом. Тишина и неподвижность, словно заклинание стана навесили на всю деревню. И только облако пыли там, где раньше лежал серп кружится над утоптанной землёй.

– Ты что, убить меня хотел, Счастливчик?

– Хотел бы, так и убил бы, видели мы вчера, как он краснорожих дырявит. Ты сам зачем молоток в руки взял? – Голосом старосты можно было льды в Арктике укреплять после прохода ледокола.

– Так я это, кузнец. Я всегда с молотком.

– А чего вчера с молотком не пришел к частоколу, кузнец? Вертайся в свою кузню, не зли его магичество.

– Чивооо?

– Того!

Виктор только сейчас догадался покрутить головой, чтоб посмотреть, что вообще кругом происходит. А происходило то, что его прочно удерживали за сюртук староста и еще один поселенец, испугавшиеся, что дело дойдет до смертоубийства. Тем более в свете вчерашнего поведения Счастливчика, показавшего себя лихим воином. А еще Вик увидел, что до серпа он бы не дотянулся никак. Вон где тот лежал, там и сейчас пыль не улеглась. Погодите, а чем он тогда его подхватил, как метнул? То есть понятно как – метко! Ровно так, как и задумывал, если можно что-то задумать за то мгновенье между падением и броском.

Падла – магия что ли⁈ Погнутый нож из-под опрокинутого верстака сорвался и прилетел в ладонь Виктора, успевшего вовремя сжать пальцы.

– Не балуй, ваше магичество! Давай миром закончим дело.

– Да ладно, Алонсо, какое я магичество! Это всё так, фокусы. – Вик повертел нож в руке и бросил на землю.

– Ага, мы так и поняли. Телекинетик. Ну хоть не огневик. Хотя, в кузне бы огневика иметь – вот сказка бы была!

– Не буду я Счастливчика больше учить. Не нужен мне такой подмастерье. – Стив вырвал из бруса серп, освободившись от неволи.

– Сам-то ты невеликий мастер, Жеребец. Да и человек так себе. – Вик наконец отцепил поселян от своей одежды. – Против твоей воли у тебя работать не стану, как-нибудь прокормлюсь.

– И то верно, Счастливчик! Твоё магичество, раз ты вспомнил про свой Дар, может тогда в следопыты пойдешь? Конь у тебя теперь есть, будешь пользу общине приносить, так сказать, на новом поприще.

– Да какой из меня разведчик, староста, какой следопыт? Я ж тот еще вояка.

– А кто из нас воин? Ты посмотри, Вик, кто вокруг? Ехали землю поднимать без графов да баронов, а оказалось вон чего. Не даётся земелька миром, без воинов никак.

– Ну так нанять можно. Доверить дело профессионалам.

– Ну да, и отдавать урожай им за охрану. Только зачем его выращивать, если отдавать? Нет уж, мы лучше сами. Всё сами, и вырастим, и отстоим. Так как, Вик? Пойдешь в рейдеры, твоё магичество?

– Вот опять! Алонсо, зачем ты меня так называешь?

– А что, ты свой титул вспомнил? – Староста помялся и поправился, – вы вспомнили?

– Да нету у меня титула. И магия, не верю я в неё.

– Главное, парень, что она в тебя верит! – Гулко шлепнул по плечу Вика стоящий рядом дядька. Сбил с сюртука пыль, а заодно и пафос, накрученный Алонсо.

– Яков, ты мне еще плечо сломай, чтоб я поскорее согласился! – Вик уже понял, что с кузнецом он каши не сварит, а работать в полях совсем не нему. – Разведчиком, значит разведчиком.

На лицах старосты и прочих поселян мгновенно нарисовались улыбки. То, что кузнец у них гниловат, знали все, вот только знали и другое – без кузнеца никак. А если этот новоявленный маг полезет в бутылку, добра не жди. Понятно, что против общества он ничего не сможет, но изгонять из поселка мага полная глупость. Это как… как кузнеца выгнать. Даже хуже, кузнецы кое-где имеются, а вот маги только в больших воинских отрядах, изредка и задорого решающих вопросы с самыми жестокими племенами. Жестокость против жестокости, другого лекарства нет и не будет. «Нигде нет, а у нас вона чего!» – это вам не похвальбы ради, это реально большое преимущество. Особенно, если маг сильный.

С силой пока не очень, сильные телекинетики наперечёт и там, за Срединным морем в Старом мире, как его начали называть. Кинуть каменную глыбу во вражескую баталию редко кому из магов под силу. А убить одно, другого, третьего маленькими стрелками – это не зрелищно и недоказуемо. Пойди потом проверь, маг ли пару десятков человек извел, или из луков-арбалетов перещелкали безо всякой магии.

Короче говоря, с кузнечным делом не срослось. Дело было не самое простое, не сильно чистое, хоть и не такое муторное, как ковыряние в земле. Тем более, что любой знает: землица, она такая субстанция, что на нелюбовь отвечает взаимностью. Скандал с кузнецом был загашен, новый фронт работ, вернее новое занятие бывшему чужаку было определено. Но у того появились вопросы, очень много вопросов. И самый первый – что такое эта ваша магия? Хорошо, он догадался его не озвучивать. И то верно, глупо выспрашивать про море у тех, кто его никогда не видел. Что-то скажут, но так, в общих чертах.

Впрочем, кое-какие вопросы находили ответ. Прежде всего про магическую академию, про ступени и ранги магов, про накопители маны… Ответ на все эти вопросы был – нет! Никаких академий, никаких архимагов и кристаллов-накопителей. Всё оказалось совсем не как в кино про Гарри Поттера или в комиксах. Домашнее обучение, передача секретов внутри семьи от отцов к детям (а у женщин магии нет, они деток рожают), магическая сила определяется только на глазок, и «не нам простолюдинам определять, кто их господ магов силён, а кто так себе». То есть, слухи ходят, вернее, все наверняка знают, что один против баталии простяков выстоит и пожжёт её, а второй только свечку способен засветить. Но при аристократах такое вслух не произносят.

– Так мне то что делать с этой магией?

– А что хошь, то и делай. Но я бы дал тебе совет.

– Так давай, говори!

– Упражняйся, Вик. Ты, конечно, счастливчик, но само у тебя ничего получаться не будет. Упражняйся больше со своими железками. Ну и еще с чем-то, как у вас магикусов принято.

Вот как объяснить людям, что Вик не знает, как принято у НИХ, у магов. Он не маг! То есть не был магом, не верит в магию, не знает, что это такое. Не верил. А теперь уже никуда не денешься. Опять же что-то подсказывало, что его отрицание новой своей сущности будет непонято коллективом, да и в поля не хотелось категорически. В кузнечном деле он хоть что-то понимал. Не как ремесленник, как теоретик. То есть, Жеребец знал, что нужно делать с железкой, а Виктор представлял, какие процессы в ней происходят во время этих манипуляций. Оба, кузнец и подмастерье, были не на высоте, но Вику было простительно, а Стив наверняка думал об одном, чтоб поселенцы не догадались о его уровне мастерства, застрявшем где-то в районе половичка. Попаданец-то точно знал, насколько в их поселке косорукий кузнец.

А впрочем, это уже не его дело. Определили в следопыты – занимайся. Не в том плане, что теперь ему надо распутывать следы зверей, у него задача иная. Рейдеры, следопыты, разведчики – эту категорию людей называли по-разному, хотя задача всегда была одна – выявлять племена или группы дикарей, подходящих слишком близко к ареалу обитания белых. Выявлять и предупреждать своих о подбирающемся враге. Повезет ссадить с коня или загнать пешего разведчика краснокожих – честь и слава. А нет, тоже не страшно. Важнее удали в этом деле своевременное информирование о противнике.

Это не Виктор был такой умный, что сразу расставил себе приоритеты, об этих нюансах ему рассказал староста. Мудрый человек, ему импонировала природная осторожность нового члена общества, он давно заметил отсутствие тяги к ненужному риску у парня. У его нынешней версии. Тот факт, что именно безголовость занесла нашего героя в эти богом забытые места, знал только он. Ну и ты, читатель, теперь знаешь.