Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

С неохотой поднявшись из-за стола, Вэнь Шаньяо прошел в соседнюю комнату. За расписанными ширмами у круглого окна стояла бочка, наполненная горячей водой.

В небе медленно разгорался рассвет. Вэнь Шаньяо молча смотрел, как из-за гор поднимается величественная морда Гуана, увенчанная рогами. Неужели он и есть один из сыновей Цзинь Хуэя? Этот ужасных размеров дракон с чешуей, пробить которую могли лишь сильнейшие дети Хаоса?

– Если бы ты узнал, что являешься одним из этих драконов, что бы сделал? – тихо поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Жил бы так же, как и жил до этого. Ты все еще остаешься Шаньяо, а я все еще Шуан. И мы живем сейчас. Мы не те, кем были в прошлом, иначе ты так и остался бы убийцей, что не брезгует человеческим мясом, – раздался ответ волка за ширмой.

– Значит, ничего не изменилось?

– Для меня – нет.

Аромат трав приятно успокаивал, и вскоре тревоги отступили.

– Стало легче? – заметив, как он расслабился, спросил Лэн Шуан.

– Да, – кивнул тот.

Волк помог выбраться из бочки, дал полотенце и принес чистую одежду. Одевшись, Вэнь Шаньяо бросил задумчивый взгляд на окно.

– Вернешься к принцессе Юэ? – спросил Лэн Шуан, опершись плечом на дверной косяк.

– Да, придется. Я знаю, что меня ожидает, но… Все еще не верю в это. Я всегда был злодеем, убивал и наводил хаос, а сейчас я словно спаситель для всех Царств. – Вэнь Шаньяо криво усмехнулся и заколол волосы на затылке. – Ян Сяо подходит на эту роль больше меня.

– Ты способен на то, что другим людям – особенно Ян Сяо – не под силу. Ты справишься, Лао Вэнь. Я верю в тебя.

– Пожалуй, только ты и веришь, – невольно усмехнулся Вэнь Шаньяо. – Я боюсь, что могу вернуться… кем-то другим.

– Тогда мне придется звать Гадюку, чтобы та привела тебя в чувство, – со вздохом ответил Лэн Шуан. – Если мне не удастся тебе мозги вправить, то она точно сможет.

Вэнь Шаньяо не сдержал смешка:

– Я постараюсь вернуться в своем уме и с хорошими новостями.

Лэн Шуан сжал его пальцы на мгновение и отпустил, провожая тяжелым взглядом.

Покинув территорию Байсу Лу, Вэнь Шаньяо остановился на тропе, мысленно собравшись с силами и произнеся:

– Я готов встретиться, принцесса Юэ.

Снежинки под ногами закружились, вихрем поднявшись вокруг него и с тихим хлопком рассыпавшись. От неожиданности Вэнь Шаньяо зажмурился; неуверенно открыв глаза, он взглянул на представшую перед ним Юэ в синих одеждах, расшитых звездами. Рядом с ней стоял Тоу Янь. Он улыбнулся при виде брата и шагнул к нему навстречу.

– Где мы? – спросил Вэнь Шаньяо.

Они стояли посреди цветущего персикового сада, растущего на светлых каменных плитах, покрытых розовыми лепестками. Здесь не было ни пения птиц, ни музыки духов, лишь ветер шелестел цветами.

– Мы на Гуане, представляешь? – ответил Тоу Янь.

– Что? – удивился Вэнь Шаньяо, взглянув под ноги и поняв, что это не камень, а чешуя, переливающаяся от белого до золотого.

– Здесь находится Солнечный дворец, в котором спит Цзинь Хуэй, – объяснила принцесса Юэ и неторопливо зашагала вперед.

На ее щиколотках тихо позвякивали серебряные браслеты с бубенчиками, а с волос и подола платья срывались снежинки и тут же таяли, коснувшись горячей чешуи.

– Как нам пробудить его?

– Боюсь, этого я не могу вам сказать, – качнула она головой. – Изначально его должен был разбудить ваш рык, но теперь…

– А нельзя перенести наши сознания обратно? Раз вы их как-то переместили в эти тела, то и обратно, наверно, можете, – заметил Тоу Янь.

Принцесса Юэ поджала губы, и Вэнь Шаньяо ответил за нее:

– Не получится. Но почему?

– Это зависит не от меня, а от вас, – тихо объяснила Юэ. – Запертые в телах драконов, вы мечтали о жизни среди людей, и потому отделить разум от тела было легко. Сейчас же вы цепляетесь за свои человеческие тела, и я не могу заставить вас вернуться обратно.

– У меня не осталось никого в живых из тех, кого я любил, – грустно улыбнулся Тоу Янь. – Мне кажется, я смогу вернуться в свое настоящее тело. А ты, Шаньяо?

– Нет.

Тоу Янь удивленно взглянул на него:

– Почему?

– В этой жизни есть те, кто держит его в Царстве людей, – догадалась принцесса Юэ, и Вэнь Шаньяо кивнул. – Ты не оставишь их одних.

– Я не смогу, – признался он. – Я пока не готов променять это тело на что-то другое, не сейчас.

– Но от нашего решения может зависеть, проснется ли Цзинь Хуэй! – заметил Тоу Янь. – И ты правда оставишь все как есть?

– Пока да.

– Но…

– Хватит, – пресекла их спор принцесса Юэ. Вздохнув, она произнесла как можно мягче: – Я не буду никого заставлять, это ваша жизнь, а не моя, и не мне решать, как вами распоряжаться.

– Спасибо, – так тихо, что услышала только она, произнес Вэнь Шаньяо.

Персиковые деревья отступили назад, являя дворец с просторными садами, золотой черепицей и белыми стенами. На стенах развевались гобелены с вышитым солнцем, витавший в воздухе аромат цветов и персиковых деревьев напоминал крепкое вино, за стенами слышался шум воды. Братья невольно замерли, пораженные убранством дворца. По сравнению с ним императорский дворец вдруг показался тусклым и невзрачным.

– По дороге сюда мы не встретили ни одного духа, – заметил Вэнь Шаньяо, поднимаясь вслед за Юэ по белоснежной лестнице.

– Гуан… не любит незваных гостей. Все духи Небесного порядка, как правило, собираются на спине Ухэя.

Дойдя до ворот, Юэ взмахом руки открыла их и вошла вместе с Вэнь Шаньяо и Тоу Янем в цветущий сад с выложенной из белого камня дорогой. Она вела к дворцу, который вблизи оказался еще более грандиозным. На колоннах были вырезаны драконы, в пруду покачивались золотые листья лотосов и плескались рыбки с сияющей чешуей.

Миновав широкий каменный мост, по обеим сторонам которого стояли статуи львов, они подошли к дверям в главный зал. Те бесшумно раскрылись, пропуская гостей в просторный полукруглый зал с колоннами по обе стороны. Потолок напоминал рассветное небо с еще не до конца погасшими звездами, а задняя стена отсутствовала. В проеме, образовавшемся вместо нее, виднелось громадное дерево с нежными розовыми цветами.

Легкий аромат свежести и нектара защекотал нос Вэнь Шаньяо. Стоило войти в зал, как с пола поднялись и закружились лепестки и следом рассыпались возле величественного трона. Рядом с ним стояло небольшое персиковое дерево с перекрученным стволом. На троне же сидел высокий мужчина, объятый легким белым сиянием. Его золотые волосы были украшены короной с расцветшими на ней розовыми цветочками, а одежда, расшитая золотыми нитями, напоминала лепестки цветов с жилками.

– Это же… – прошептал Тоу Янь, тяжело сглотнув. – Это правда он?

Принцесса Юэ кивнула, стиснув свои пальцы и нерешительно зашагав вперед. Переглянувшись, братья последовали за ней, подходя все ближе и ближе к уснувшему небожителю. Мысленно Вэнь Шаньяо поразился, насколько молодо тот выглядел, – не старше Лу Чуньду, без единой морщинки на лице. При взгляде на него казалось, что он вот-вот откроет глаза и заговорит. Но Цзинь Хуэй не шелохнулся, даже когда они приблизились, а вот браслет на руке Вэнь Шаньяо заметно потеплел, чувствуя хозяина.

– И что теперь? – нерешительно спросил Тоу Янь.

– Будем пытаться разбудить, – пожал плечами Вэнь Шаньяо и поднялся по лестнице к трону.

– Будьте осторожней, – вздохнув, произнесла им в спины принцесса Юэ. – Постарайтесь не прикасаться к нему.

– Почему? – не понял Тоу Янь, встав рядом с братом.

Один из розовых лепестков опустился на ладонь Цзинь Хуэя и тут же обратился в золотистый пепел, который стер ветер. Видимо, Цзинь Хуэя охранял невидимый барьер, который и не давал прикоснуться к телу и навредить ему. Даже если какой-то демон или темный дух посмеет проникнуть сюда, то он даже не ранит Цзинь Хуэя.

– Если мы случайно коснемся его, то сможем возродиться? – нерешительно спросил Тоу Янь.

– Не в этот раз, – ответила Юэ. – Эти тела не выдержат и обратятся в пыль, а сознания насильно вернутся в настоящие тела. Вы не захотите испытать эту боль.

– Тогда что нам делать? – одними губами спросил брат, обратившись к Вэнь Шаньяо.

– Попробуем соединить наши ци. Возможно, он почувствует и проснется.

Послушно кивнув, Тоу Янь протянул руку, которую Вэнь Шаньяо сжал, направив в нее поток своей ци. Ци брата откликнулась на зов и потянулась в ответ к нему. Вэнь Шаньяо почувствовал прохладу: она медленно перетекала в пальцы и постепенно оседала в груди. Такая же прохладная ци была у Лэн Шуана.

– Как… горячо… – невольно вырвалось у Тоу Яня. – Твоя ци такая горячая.

Вэнь Шаньяо был Гуаном. В его крови текла кровь Цзинь Хуэя, он несколько тысяч лет держал солнце в своих лапах.

Тело Вэнь Шаньяо окутало мягкое золотое сияние, тогда как Тоу Яня – серебряное. Яркие искорки заплясали вокруг них, подобно звездам вспыхивая над головой и потухая. Вэнь Шаньяо, затаив дыхание, следил за ними. Касаясь одежды и волос Цзинь Хуэя, они замирали на мгновение и словно впитывались его телом, воздух звенел от огромного количества ци.

Легкое белое сияние окутало Цзинь Хуэя, и когда Вэнь Шаньяо показалось, что он вот-вот сделает вдох, тело Цзинь Хуэя рассыпалось на сотни лепестков, что, закружившись по залу, опустились на пол. Тоу Янь от неожиданности разжал руку, пораженно глядя на пустой трон с несколькими лепестками.

Вэнь Шаньяо растерянно взглянул на Юэ, но та молчала, лишь по ее щекам скатывались слезы, снежинками срываясь с подбородка. Медленно осев на пол, она подобрала несколько лепестков и, поднеся их к губам, закрыла глаза. Она не знала, что подобное может произойти.

– Его нет, – негромко произнес Вэнь Шаньяо, коснувшись похолодевшего браслета. – Возможно, не стало еще тогда, когда он раздробил свою душу. Тело разрушилось лишь сейчас.

– Но как же так? – прошептал Тоу Янь, без сил опустившись на ступени. – Все легенды, что мы слышали, – ложь?..

– Возможно, людям лишь нужна была надежда, чтобы не обратиться к Хаосу.

– Так, может, и Хаоса уже нет?

– Если бы так оно и было, дети Хаоса тоже погибли бы. Он жив, и это главная проблема, – покачал головой Вэнь Шаньяо, опустившись рядом с Тоу Янем.

– Что нам теперь делать?..

– Я не знаю, – прошептал Вэнь Шаньяо. – Я… правда не знаю.

Тоу Янь со вздохом прижался к плечу брата и устало закрыл глаза. Тот не стал отстраняться и старался успокоить свои мысли.

Цзинь Хуэя не было, но Гуан и Ухэй и духи Небесного порядка все еще существовали. Хватит ли их сил, чтобы противостоять Хаосу, Многоликому и их союзникам? Не стоит забывать и про глав кланов и Лаожэня, а также прославленных пилигримов, Хэйаня с Господином. Как долго они сумеют противостоять Хаосу?

Вэнь Шаньяо не знал, сколько они так просидели. Розовые лепестки персиковых цветов опадали на их головы и одежды. Поймав один из них, Вэнь Шаньяо взглянул на тонкие прожилки и, услышав позади шелест, обернулся. Молодое персиковое дерево росло рядом с троном, корнями спускаясь по ступеням и пробиваясь через камень.

– Ты куда? – нахмурился Тоу Янь, стоило Вэнь Шаньяо подняться.

– Это дерево… Почему оно тут растет? Разве это не странно?

Подойдя к нему, Вэнь Шаньяо провел пальцами по коре – она была теплой, словно нагретой солнцем. Трещины под его ладонью тускло засветились желтым светом, и персиковое дерево словно вздрогнуло, заставив цветы громко зашелестеть. Испуганно отпрянув, Вэнь Шаньяо удивленно взглянул на дерево. Неужели оно наделено силой Цзинь Хуэя из-за того, что простояло столько лет рядом с ним?

Словно в подтверждение его мыслей, браслет на запястье немного потеплел, и Вэнь Шаньяо вновь коснулся ствола. Из трещин коры полился слабый свет, а под его ладонью что-то толкнулось, сначала едва ощутимо, а потом все сильнее и сильнее. Словно росток пытался пробить путь на волю.

Сияние окутало часть веток, перешло на цветы, но дальше не продвинулось. Чего-то не хватало. Или кого-то еще.

– Янь! – не оборачиваясь, позвал Вэнь Шаньяо.

– Что?.. Ого! – раздалось у него за спиной.

Неловко поднявшись на ноги, Тоу Янь удивленно взглянул на дерево, объятое мягким сиянием. Как завороженный, он подошел к брату и прижал ладонь к стволу. Трещинки стали светиться белым, и сияние распространилось на другую часть кроны, а в их ладони вновь что-то застучалось. Теперь это напоминало биение сердца, частое и громкое, эхом отзывающееся во всем теле.

Яркое сияние окутало дерево, заполнив собой зал, и жар опалил руки братьев. Они одновременно отпрянули, споткнулись о корни и упали. Поднявшийся ветер закружил розовые лепестки.

Виски прострелила резкая боль, и Вэнь Шаньяо схватился за голову и зажмурился. Он открыл веки, но перед глазами все расплывалось, а в ушах неприятно звенело. Перед взором то и дело менялась картинка: залитый светом зал – далекая земля и облака. Тело было то легким и невесомым, то тяжелым и неповоротливым, с затекшими мышцами и окаменевшими позвонками.

Звон в ушах нарастал, тело ломалось и хрустело, конечности приходили в движение, а взгляд прояснялся. Боль пронзила каждую косточку, каждую мышцу, острыми иглами проникая под кожу. Стоило моргнуть, и Вэнь Шаньяо увидел далекую землю с лесами и рисовыми полями, с городами и кланами. Он был над ними, так высоко, что щемило сердце, а с губ сорвался крик, напоминающий рык, от которого задрожала земля.

Вэнь Шаньяо не хотел быть в этом теле! Он не хотел вновь становиться Гуаном! Ему не нравилась тяжесть и боль, волнами накрывавшая его, стоило пошевелиться. Ему не нравилось быть так высоко в небе!

Горячая ладонь накрыла глаза, и звон пропал, а боль постепенно сошла на нет. Вэнь Шаньяо застыл, тяжело дыша и сглатывая слюну. Его окружило тепло – оно приятно ласкало кожу, успокаивая сердце. Тело больше не казалось таким тяжелым, Вэнь Шаньяо вновь чувствовал свои пальцы и прилипшую от пота к спине одежду.

– Сосредоточься на том, что тебя окружает. Не дай разуму ускользнуть в другое тело, – раздался над ухом тихий голос, от которого все внутри странно сжалось. – Готов? Я отпускаю.

До крови прикусив себя за внутреннюю сторону щеки, Вэнь Шаньяо сосредоточился на боли, на пальцах, сжимавших ткань. Когда ладонь пропала с глаз, виски вновь пронзила боль, но на этот раз Вэнь Шаньяо сосредоточился на своем человеческом теле, стараясь как можно глубже вдыхать.

Постепенно боль прошла и звон в ушах утих. Вэнь Шаньяо нерешительно открыл глаза и взглянул на зал. Кое-где пол и стены пошли трещинами, а некоторые колонны лежали разбитые.

Медленно обернувшись, Вэнь Шаньяо взглянул на стоящего рядом с ним мужчину, чье лицо озарилось мягкой улыбкой. Его светлые одежды были украшены вышивкой и голубыми лентами, парившими в воздухе, а голову венчала корона из веточек с распустившимися цветами персика. Глаза цвета неба смотрели на Вэнь Шаньяо не моргая, и тот не мог отвести взгляд и боялся даже вдохнуть.

Перед Вэнь Шаньяо, объятый тусклым сиянием, стоял сам Цзинь Хуэй. Его золотые волосы ниспадали почти до пят, а рост достигал восьми чи[148]148
  Восемь чи – примерно 266 см.


[Закрыть].

– Что… это было? – сглотнув, хрипло произнес Вэнь Шаньяо.

– Настоящее тело хочет вернуть себе разум. Ты справился, в отличие от Ухэя.

Повернув голову, Вэнь Шаньяо взглянул на принцессу Юэ, на чьих коленях лежал Тоу Янь и хмурился. Его бледное лицо покрылось потом, а пальцы судорожно сжимали одежду. Юэ накрыла своей ладонью его глаза, что-то негромко нашептывая себе под нос.

Шатаясь, Вэнь Шаньяо поднялся на ноги. Он старался удержать разум в своем теле. Это оказалось не так просто. Пошатнувшись, он невольно схватился за рукав Цзинь Хуэя, но тот не отдернул руку, давая Вэнь Шаньяо время прийти в себя.

– Мы думали… вас больше нет, – признался он.

– Меня и нет, – ответил ему Цзинь Хуэй и, заметив непонимающий взгляд, едва заметно улыбнулся. – Как мне называть тебя?

– Шаньяо. Вэнь Шаньяо.

– Из клана Шанбинь? – приподнял брови верховный небожитель. – Что ж, вопросов у меня не меньше, чем у тебя. Юэ?

Дух вскинула голову и улыбнулась до того нежно и светло, что Вэнь Шаньяо на миг усомнился, что она не умеет испытывать чувства.

– Я присмотрю за ним. Идите.

Цзинь Хуэй с благодарностью кивнул ей и направился в сад. Вэнь Шаньяо поспешил за ним, заметив, как быстр небожитель, и подстроился под его шаги. Величественный, истинный владыка Царства духов, он был ожившей легендой, в которую Вэнь Шаньяо до сих пор не мог поверить.

Дойдя до беседки, окруженной персиковыми деревьями, Цзинь Хуэй сел на скамью, щелчком пальцев явив на круглом столе чай и легкие закуски. Вэнь Шаньяо даже не взглянул на них. Сев напротив, он заколол выбившиеся из прически волосы.

– Я все задумывался, как бы выглядели мои сыновья, будь они людьми. Мы похожи, – взяв пиалу, произнес Цзинь Хуэй.

– Разве? – нахмурился Вэнь Шаньяо.

– Да. Правда, не думал, что однажды ты станешь прислуживать Хаосу.

Все внутри Вэнь Шаньяо похолодело. Он смотрел, с каким спокойствием пьет небожитель, каждое движение которого болью отзывалось в груди. Он ведь не убьет его?

– Это… все очень сложно, – вынужден был признаться Вэнь Шаньяо. – Из-за прихоти Вэньи я умирал и рождался заново, и так пока не оказался в своем теле.

– Вот оно что. По крайней мере, я рад, что Многоликий не завладел ни тобой, ни Ухэем.

– Многоликий… кто он такой? Что это за демон?

Цзинь Хуэй нахмурился, отставив пиалу.

– Он был еще до Хаоса… до первых людей в старой эпохе, когда этот мир выглядел иначе. У него нет постоянного тела, его невозможно убить, лишь заточить. И он сделает все, чтобы не быть пойманным.

– Когда мир выглядел иначе… о чем вы?

Цзинь Хуэй взглянул на него так, словно оценивал, стоит ли рассказать или похоронить этот секрет раз и навсегда. Вэнь Шаньяо терпеливо ждал, припоминая странные туннели в Байсу Лу и Шанбине, а также то место, где их связала Бай Ифу.

– Все, что ты видишь вокруг, – причина моей ошибки и слабости, – негромко произнес Цзинь Хуэй. – Этот мир должен был погибнуть, но Колыбель ему не дала. Она была последним шансом, на который никто не возлагал надежды. То, что люди вновь живы, – лишь приятная случайность, не более.

– Я… не понимаю, – признался Вэнь Шаньяо.

– Тебе и не надо понимать, – улыбнулся небожитель. – Ты из этого мира, в отличие от меня, и не обременен воспоминаниями.

– Вы сказали, что вас больше нет… Как это? – перевел тему Вэнь Шаньяо.

– Ты ведь знаешь, что моя душа раскололась?

– Да, это всем известно. Вы ведь все это время медитировали, чтобы восстановить ее.

– И да и нет. Я пытался сохранить оставшийся осколок, остальные были потеряны.

– Потеряны? Разве нельзя их собрать?

– Не выйдет, – качнул головой Цзинь Хуэй, неторопливо допив чай. – Эти осколки уже не в этом мире, так что не стоит отвлекаться на них. Я хоть и восстановился, но моя сила далека от той, что была раньше.

Вэнь Шаньяо ощутил холодок в теле, до боли сжав кулаки. Это не те слова, которые он рассчитывал услышать от верховного небожителя.

– Сколько я проспал? – поймав розовый лепесток, спросил Цзинь Хуэй.

– Почти пять тысяч лет, – ответил Вэнь Шаньяо.

– Раз вы меня пробудили, то Хаос уже готов вырваться из своей тюрьмы. Расскажи, что произошло.

– Много чего на самом деле, – признался Вэнь Шаньяо, все же налив себе чай. – Я постараюсь сократить свой рассказ.

И все же они сидели долго. Цзинь Хуэй, закрыв глаза, молча слушал, словно обратившись в статую, у которой ветер иногда развевал волосы. Под конец Вэнь Шаньяо даже показалось, что небожитель вновь уснул, но стоило ему замолкнуть, как тот раскрыл глаза.

– Вот оно как…

– Король Бездны получил три из пяти осколков детей Хаоса, запертых в кланах, и в ночь алой луны соединил их. Разве этого достаточно, чтобы он мог вырваться из своей темницы? – спросил Вэнь Шаньяо.

– Вполне. За столько тысяч лет он ослаб, но те три души вполне могут дать ему силы… Он не будет настолько же могущественным, как раньше, но и я уже не так силен. Хаос, как и я, пострадал во время боя. Он не более чем тень себя прежнего. Мы с ним на равных, но если Хаос продолжит питаться душами демонов, то одолеть его будет уже не так просто… У нас еще есть время. Его темница в Колыбели не ослабла, и лучше навестить ее как можно скорее, пока он не разорвал последние цепи.

– А если разорвал?

– Заковать его вновь будет уже сложнее, – тихо произнес Цзинь Хуэй, внимательно взглянув на Вэнь Шаньяо. – Хаоса нельзя уничтожить, пока живы те, кто помнит о нем, но можно ослабить его, и тогда он сам исчезнет, когда о нем позабудут.

– И как же это сделать?

– Весьма сложно. Многоликий не даст заковать Хаоса: он все еще силен, даже находясь в смертном теле, а рядом со своим хозяином и вовсе будет равен мне. Потому я хочу попросить тебя и Ухэя пойти со мной в Колыбель, однако тела, в которых вы сейчас, слишком слабы.

Вэнь Шаньяо с содроганием вспомнил ощущения, которые испытал, находясь в теле Гуана. Они были ужасны. Одеревеневшие мышцы, с трудом двигающиеся конечности и голод, от которого можно было сойти с ума. Если он вновь окажется в том теле, то рухнет на землю и сожрет все, до чего сумеет добраться.

– Боишься, – понял Цзинь Хуэй. – Не стоит. Юэ постаралась, создавая ваши тела, они могут вместить невероятное количество ци… и пережить смерть. Прекрасные сосуды для мощных душ моих сыновей. Может, удастся привязать к ним не только разум, но и тело?

– Это… возможно? – даже подался вперед Вэнь Шаньяо. – Можно соединить два тела в одном?

– Вижу, тебе понравилась эта идея. Неужели есть причина, по которой ты не хочешь оставлять это тело? – поинтересовался Цзинь Хуэй, с любопытством глядя на него.

– Да, есть. У меня есть те, кого я не хочу оставлять, и я не готов менять это тело на другое.

– Я… понимаю тебя, – тихо ответил небожитель, медленно поднявшись и спрятав руки за спину.

Он устремил взгляд куда-то далеко, словно погружаясь в воспоминания.

– У тебя есть выбор, у меня же его тогда не было. Кто эти люди, ради которых ты так дорожишь своим телом?

– Сестра… глава Вэнь, она вырастила меня и многому научила. И волк из Ганшаня. Он близкий для меня человек, и он очень одинок. Мы с ним похожи.

– А у Ухэя? Есть ли у него кто-то? – взглянув на него, спросил Цзинь Хуэй.

– У него была мать – женщина, которая его вырастила… но она умерла. Больше у него никого нет. Это так плохо? – заметив, как нахмурился небожитель, осторожно уточнил Вэнь Шаньяо.

– Да. Ухэй связан с луной, которая была здесь до того, как я пришел. Это древняя, повидавшая много крови луна, видевшая страшное падение старой эпохи, появление новых людей и пришествие Хаоса. Она коварна и могущественна, особенно когда алеет.

– Хотите сказать…

– Она может затуманить разум Ухэя. Красная луна – покровитель демонов, источник темной ци, – повернулся к нему Цзинь Хуэй. – Она родилась в прошлую эпоху и видела бесчисленные смерти людей и вымирание целых континентов, мир погибал у нее на глазах. Вы напрямую связаны с луной и солнцем, и я боюсь, что они могли повлиять на ваш разум.

– Будь это так, я бы не переметнулся в одно время на сторону Хаоса, это сделал бы Янь, – заметил Вэнь Шаньяо, подойдя к нему. – Это лишь предположения, такого может не произойти.

– Тоже верно, и все же не стоит пренебрегать этим. Ты хочешь не дать Хаосу вырваться не потому, что желаешь спасти жизни всех четырех Царств, а чтобы не дать своей сестре и волку умереть. У тебя есть кого защищать, но этого нет у Ухэя. Он один, этого я и боюсь.

Вэнь Шаньяо наконец-то понял.

Когда он оставался один, ему было плевать на жизни людей и демонов, он хотел отомстить и не видел смысла жить дальше ради кого-то. Есть ли у Тоу Яня этот смысл? Нет. Цзинь Хуэй опасался, что луна завладеет разумом Ухэя и обратит его к Хаосу. Если такое случится, разве это не будет серьезным ударом по ним?

– Я хочу попросить тебя кое о чем, – признался Цзинь Хуэй, подойдя к Вэнь Шаньяо. – Когда я свяжу эти тела с вашими настоящими, присматривай за Ухэем. Не давай ему почувствовать себя сильнейшим существом, что способно вершить судьбы людей. Для этого есть тетушка Фагуань, ваша же задача – защищать.

– А если не смогу? Если он окажется сильнее меня?

– Не окажется. Если в нем всего капля моей крови, то в тебе – две.

– Вы так доверяете мне…

– Непривычно? – улыбнулся Цзинь Хуэй.

– Да. Я не привык верить людям, пока они этого не заслужили… и я совершенно не помню вас.

– Ничего, возможно, воспоминания вернутся.

– Возможно?

– Смотря насколько твой разум готов их принять.

– От меня прежнего хоть что-то останется? – тихо спросил Вэнь Шаньяо.

– Не знаю, – признался Цзинь Хуэй.

Вэнь Шаньяо вздохнул и дернул плечом.

– Ничего, в конце концов, в свое время я несколько раз подряд утопил Царство людей в крови, почти две тысячи лет питался человечиной и умирал самыми ужасными смертями. Думаю, я вполне могу смириться с новыми не очень приятными воспоминаниями.

Подняв глаза, Вэнь Шаньяо замер, удивленный странным взглядом верховного небожителя. Тот смотрел на него не моргая и до того печально, что становилось не по себе. Все же не стоило ему так много рассказывать о себе.

– Что ты готов сделать ради тех, кем дорожишь? – внезапно спросил Цзинь Хуэй, шагнув к нему.

– Убивать, – не сдвинувшись с места, прямо ответил Вэнь Шаньяо. – Если придется, я готов пойти на это.

– Не сомневаюсь. Но готов ли ты пожертвовать своим телом и душой ради их жизни?

Пальцы Цзинь Хуэя едва ощутимо коснулись его груди, и в этом месте Вэнь Шаньяо тут же ощутил жар, словно к нему приложили горячий уголек. Однако жар не был невыносимым, отчасти даже приятным.

– Ты думал, что можешь исчезнуть из этого мира и после тебя останутся лишь воспоминания? – негромко продолжил Цзинь Хуэй, склонившись над Вэнь Шаньяо. – Я и ты не духи, мы будем существовать и дальше, даже если однажды про нас забудут люди. Возможно, из Колыбели мы не сможем выйти, и нам придется запечатывать ее изнутри. Готов ли ты к тому, что придется оставить всех, кого знал, одних? Раз и навсегда?

Вэнь Шаньяо до боли сжал кулаки, подняв взгляд на Цзинь Хуэя, и честно произнес:

– Нет. Я никогда не буду к этому готов, но я… знаю, что они смогут жить без меня. – Слова давались с трудом, тяжестью оседая на плечах. – Я много жизней порушил, много что сделал не так и много в чем виноват… Без меня многие были бы живы и не лишились бы головы или руки. Я знаю, что в глубине души они винят меня, но никогда не скажут об этом. Я бы хотел им как-то отплатить…

– Думаешь, этого будет достаточно? Твоя жизнь взамен их?

– А разве нет?

– Нет, – ответил Цзинь Хуэй, прижимая горячую ладонь к его груди. – Ты думаешь, что для них это будет лучше, – убить всех, кто причинил им боль, или пожертвовать собой, чтобы лишить их другой боли. Кто сказал тебе, что они смогут жить без тебя? Откуда ты знаешь, что та же сестра не накинет на свою шею петлю, чтобы побыстрее встретиться с тобой в Царстве призраков? Вот только тебя там не будет. Ты исчезнешь окончательно, не уйдя на круг перерождения.

– Тогда… какого ответа вы от меня хотите? – тихо спросил Вэнь Шаньяо.

– Что ты не пойдешь по моему пути и не станешь жертвовать собой, потому что решил, что так будет лучше для всех. Не живи ради того, чтобы принести себя в жертву. Ты был рожден не для этого.

– А для чего тогда? Зачем я был вам нужен? – хрипло произнес Вэнь Шаньяо.

Почему ему казалось, что он говорит сейчас не с небожителем, а с шифу? Слышит его голос и нравоучения?

– Чтобы не дать людям погрузиться во тьму. Ты создан не для убийств и не для подвигов. Все, что я хотел тогда, – чтобы был кто-то, кто держал бы мир в равновесии и не дал темной ци завладеть всеми Царствами. Всегда есть тьма, и всегда есть свет, и как бы ты ни пытался очернить свою душу, она всегда будет стремиться к свету. Не к добру, но к тому, что будет уравновешивать зло.

– Значит… я не должен умирать?

– Нет, и ты ответил правильно, – улыбнулся Цзинь Хуэй. – Однако я не исключаю, что в Колыбели может произойти все что угодно. Возможно, мы и правда останемся там заперты вместе с Хаосом и Многоликим, а может, нам удастся уйти. Ты должен это понимать, но не обязан оставаться там до конца. Не ты виновен в том, что Хаос обрел разум, и не тебе его заковывать.

Подняв руку, Цзинь Хуэй смахнул с головы Вэнь Шаньяо розовый лепесток.

– Ты готов помочь мне в последний раз? И я дарую тебе свободу.

– Навсегда? Мне больше не нужно будет держать в лапах солнце и менять время суток?

– Да. Ты и Ухэй будете свободны, как и мечтали.

Вэнь Шаньяо сглотнул.

Быть свободным… и не бояться, что все Царства развалятся без него.

– Хорошо, – наконец согласился Вэнь Шаньяо. – Как вы хотите соединить два тела в одно? И что будет с Царством духов?

– При помощи своей силы, но для начала нужно найти Ухэя. Пойдем, он уже должен был очнуться. А насчет Царства духов не волнуйся – я найду новое место.

Небожитель неторопливо направился в сторону дворца, и Вэнь Шаньяо пошел за ним, ощущая себя ничего не смыслящим юнцом рядом с мудрым старцем. Цзинь Хуэй знал много – больше, чем любое из ныне живущих существ. И он застал странный старый мир, от которого остались лишь туннели, пещеры и Колыбель. Ни книг, ни людей, больше ничего и не было. Возможно ли, что, когда они окажутся в Колыбели, Вэнь Шаньяо узнает чуть больше? Все же в нем взыграл интерес посмотреть, что было раньше. В то время, когда жил Цзинь Хуэй.

Вернувшись в зал, они застали Юэ, которая что-то негромко говорила Тоу Яню. Тот внимательно слушал, не перебивал и порой качал головой, словно не понимал чего-то. Заслышав шаги, они одновременно обернулись, и Тоу Янь поспешил поклониться.

– Не стоит, – остановил его Цзинь Хуэй. – Юэ тебе уже все рассказала?

– Да, владыка, – не поднимая глаз, кивнул Тоу Янь. – Я согласен помочь вам остановить Хаоса и Короля Бездны. Если ради этого придется пожертвовать человеческим телом, то я согласен и на это.

– Не придется. У меня есть способ соединить два тела в одно, но это будет больно и неприятно. Если вы готовы, то мы можем начинать. Не бойтесь меня касаться: моя сила не разрушит вас.

Цзинь Хуэй протянул сыновьям руки, и те, помедлив, взяли его за горячие ладони. Тонкие золотые ниточки выскользнули из рукавов небожителя и обвили запястья юношей, едва ощутимо впившись в кожу. Все внутри Вэнь Шаньяо завибрировало, воздух в легких нагрелся, а по меридианам разлился огонь. В глазах помутнело, пока и вовсе не стало темно.

Вэнь Шаньяо падал, не в силах за что-нибудь зацепиться. Его тело становилось то громадным, заполняющим собой все, то от него и вовсе оставалась лишь одна душа. Накатывающая боль дробила кости и рвала мышцы, а потом исчезала без следа, оставляя пустоту. И так раз за разом – кожа становилась тверже металла, зубы вытягивались и царапали губы, а спустя мгновение он даже не чувствовал стука сердца.