Текст книги ""Фантастика 2025-132". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

Глава 29
Магия в действии

День сосуществования в одном пространстве с Арнолдо примирил Виктора с его полезностью не только в плане статусного элемента, но даже и в бытовом плане тоже. Оказалось, что многие вещи требуют ухода: там пуговица на честном слове держится, тут клинки не точены. О! Второй палаш под руку слуги покупали сообща, Вик не доверил ему столь серьёзное дело. Оружие, это не епархия слуг. Боевой топор, который от топора-инструмента отличался только длиной рукояти тоже купили, мало ли что в дороге случится. Всякий раз Арнолдо демонстрировал высшую степень равнодушия и незаинтересованности в результате.

Вечером у Вика так заболела душа от этой машинной логики, что он пошел жаловаться к Хвату, подогнавшего такого странного слугу:

– Самсон, вот скажи, ты как думаешь, он реально туповатый или просто своеобразный?

– Да обычный слуга, хуже бывают, поверь мне, я всяких повидал.

– Может, ему просто лень включать голову? – Не унимался в своём стремлении понять человека Виктор. – Обувь чистить не лень, а головой думать неохота. Так может быть?

– Счастливчик, уймись. Сам посуди, если бы все не ленились думать головой, то все поголовно ударились бы в магию. Или в коммерцию. И кто тогда бы согласился носить твои сундуки? Не знаешь. Вот и не возмущайся, а радуйся. Собрался уже? – Плавно перевел тему трактирщик.

– Да вроде бы всё упаковали. Арнолдо занимался.

– Во-от! А ты говоришь, лень головой думать. Он твои мозги освобождает от рутины, цени. Возвращаться планируешь?

– А как же. У меня тут поселок, друзья, дела. – Вик говорил искренне, но Хват смотрел на парня так, словно не верил ни одному его слову.

Этот день не мог не наступить! Вещи перевезены на корабль, шлюпка, выбранная в качестве Витиного логова, подготовлена к проживанию, вернее ко сну, силами Арнолдо. Этот молчаливый здоровяк знал корабль как свои пять пальцев, и команда его тоже знала. Во всяком случае, кислые выражения лиц моряков, которые встречали поднимающихся на борт пассажиров намекали на что-то такое.

Некий не очень сведущий читатель мог бы удивиться странному выбору локации героем, но тут какое дело – запах. Запах трюма, который пока никак не передать с помощью современных информационных технологий, он даже литературным средствам поддаётся с трудом. Представьте себе… а хотя не надо, не представляйте! Вдруг вы коротаете вечер с бутербродом в руке и планшетом на коленях, а тут я со стойкой вонью от кур, овец, бочек с вяленой рыбой, матросов, которые спят на своих лежанках и в гамаках. От дегтя, запас которого всегда имеется в том же трюме, от балласта над килем, в котором вообще чёрте-что перемешано, от преющего в мешках и бочках зерна… Вам оно надо? Просто поверьте, что при всей любви капитана Харальда дер Блома к чистоте и порядку амбре из трюма доносилось знатное. И даже мысль, что Вик принюхается к вони за время плавания, ни коим образом не успокаивала. Скорее даже наоборот, вводила в еще большую грусть.

А еще Виктор подумал, что павлином он по кораблю расхаживать не станет. Все его замечательные костюмы, которые обошлись в немалые деньги, в трюме пропитаются трюмом так качественно, что любое приличное место, посещенное им впоследствии, превратится в трюм. Допустить такого было никак нельзя, никто не станет вести светскую беседу с человеком, от которого так воняет. Вполне вероятно, он преувеличивал, но так чтобы уж совсем.

Так что весло шлюпки в паз мачты, брезент перетянули – вот тебе и шатер готов. Застелил запасным парусом, вот тебе и перина. Только с огнем баловаться не велели, просушенная на солнце и ветру грубая ткань способна вспыхнуть в один миг вместе с пассажиром, что не так обидно, а заодно и вместе с кораблем, что гораздо печальнее.

– Ваша милость, вы точно уверены, что не страдаете морской болезнью?

В этой фразе, раздавшейся из-за спины, неожиданно было буквально всё. Виктор даже повернулся на звук, чтоб убедиться, а точно ли это произнес его слуга. Стоит, смотрит своим обычным нечего не выражающим взглядом, но явно ждет ответа. Он говорить научился, что ли? Морская болезнь? Что за хворь, как её можно подцепить, чем лечится? Ваша милость – это тут причем? Нет, он в курсе, что там, за океаном ко всем благородным обращаются в соответствии с титулами, эту фигню Виктор заучил, чтоб не погибнуть при первой же встрече с аристократами. Они там все на голову ударенные относительно своего благородства и чести. А в Новом мире на все эти детали кладут с прибором.

– Арни, это сейчас что было? Ты разговариваешь? И откуда выплыла ваша милость?

– Отчалили, ваша милость, вы не заметили. Капитан из Северной Марки. На его корабле правила Старого мира. – Такие длинные фразы давались Арнолдо с трудом, это было заметно. Но как слуга он не мог не разъяснить господину критически важные сведения. Так что пришлось разговаривать.

Про морскую болезнь слуга ничего не сказал, но тут Вик и сам что-то такое вспомнил, не то читал где-то, а скорее в каком-то фильме или видосе упоминалось. Морская болезнь – проклятье некоторых организмов, она или есть у тебя от рождения, или её нет. И не лечится зараза такая, кажется. И не зараза, а врожденное свойство, как цвет волос или музыкальный слух. Симптомы? Тошнота, температура, галлюцинации, если он ничего не путает. Блин, нельзя что ли было раньше вспомнить про эту болезнь⁈ А вдруг она у Вити есть, причем в самой тяжелой форме?

Поделать уже ничего было нельзя, корабль ходко шел всё дальше от берега, к тому же уже была потрачена куча чужих денег на подготовку путешествия, так что нет, отступать нельзя. Даже если не брать тот факт, что кроме него этого хренова Пятигорского Жоржа никто не уболтает поучаствовать в освоении материка. А у Виктора какие-то шансы есть. Если тот герцог в самом деле тоже попаданец.

Даже интересно пофантазировать, подумал Вик, что за персонаж там такой. Красноармейская звездочка – значит из послевоенных лет попал сюда. И давно уже, раз целое герцогство себе отхватил. Виктор уже знал, что герцогство – это солидно, это гораздо больше баронства. А баронством был бы их поселок с его полями, но помноженный на четыре или даже на пять. Бароны по здешним меркам мелкая криминальная сошка, которая держит несколько дворов, ларьков и пару магазинов. Они ходят под графом, который их держит в кулаке, даёт им территорию, с которой те собирают бабло. Граф, это серьёзно, он может и завалить своего барона, если тот берега потеряет, и в чужой район зайти с предъявой. Но ставит графа на район как раз король, он даже не смотрящий, а натуральный король, другого слова не подберешь.

А герцог… насчет герцогов аналогии выстраивались плохо. Это каким надо быть безбашенным типом, чтоб расплеваться со всеми королями, хапнуть их территорию, и чтоб за это ничего не было. Витя морально настраивался на танки и самолеты-бипланы, охраняющие границу Пятигорья.

Сто процентов, какой-нибудь комиссар из великой отечественной или НКВДшник попал сюда на горе соседям, заключил для себя наш герой. Виктору не пришло в голову, что комиссар непременно был бы коммунистом и по логике вещей строил бы не герцогство и замки, а свободное общество, причем на целом материке или даже в мире. Те коммунисты, которых он видел, совершенно нормально имели бизнес, дорогие тачки и даже места в Думе, никакой мировой революции они не затевали, у них и так всё было схвачено.

Как только они отчалили, как только палуба под ногами перестала из себя изображать надежную твердь, Виктор начал искать у себя симптомы морской болезни. Раз за разом он выдумывал неприятные признаки, а потом сам себя одергивал – у того, кто ищет болезни, они всегда находятся. Так что к концу третьего дня плавания он счел себя реальным Счастливчиком: морская болезнь так и не началась. Да и качало не так, чтобы очень сильно, и уж точно не штормило. Засыпая в своей шлюпке конкретно этой ночью, Вик даже находил это постоянное покачивание приятным. Наверняка так его укачивала мама в коляске, приходило ему в голову на грани сна. Витя не осознавал, что засыпает с улыбкой.

Что подвигло Счастливчика проснуться посреди ночи? Да банальное желание сходить до ветра, как выражаются хроноаборигены, то есть отлить. С этим на корабле строго – никаких попыток мочиться через борт! Тем более, что борт по пояс, так что запустить струю через борт технически сложно. А учитывая качку, этот процесс неизбежно превратил бы нарушителя дисциплины в зассанца. А значит, героя ждал гальюн, с позволения сказать, балкончик на носу их «Красотки», деревянная конструкция сразу за бушпритом с отверстиями для всякого такого. Садись, целься да не забывай держаться за леера, натянутые повсюду. Упадешь – вытирайся, выпадешь – тони.

Проделав гимнастические упражнения и сделав своё маленькое дельце, Вик понял, что спать ему не очень хочется. А еще он осознал, что с видимостью не задалось. Пара-тройка метров и весь обзор, а всё дальше уже тонет в густом тумане, с которым фонарь справляется чуть лучше, чем никак. Но капитанский мостик, или как тут эта площадка называется, он нашел. А чего, и ему будет чем заняться, и вахтенному рулевому легче бороться с дремотой. Заснуть ночью за рулем – это вообще самое простое дело. Ночная смена матросов есть, но с ними давно все лясы переточены, все их шутки обсмеяны. А тут новый человек, да из благородных, да такой, что не гнушается с простыми общаться. Но первым, значица, разговор начинает всегда его магичество.

– Здорово, морская душа! Как тут чего вообще? – Общение на корабле между членами команды велось на дикой смеси мерсальера, каталана и швиссого языка. Мерсальер у Вика был уже заметно лучше, чем никакой, каталанским он владел на уровне продвинутого иностранца, а из швисского знал пару десятков слов.

– До ветра ходил?

– Ну да. А то ты меня не видел.

– Увидишь тут. Недавно вошли в полосу тумана, да плотный такой, как осенью над болотом. И вроде ветерок должен согнать, а вот поди ж ты, идем в тумане.

– Не налетим ни на что?

– Не бойся, тут пусто, как на столе у бедняка, ни скал, ни островов. Довезем в целости и сохранности.

Не то чтобы Вик сильно боялся этого путешествия, нет. Боялся он другого: например, утонуть по причине шторма или напороться на рифы. Опять же никто не отменял пиратов, как-то не догадался никто закричать на весь океан: «Галя, у нас отмена! Гражданин передумал брать пиратов!» Про «естественную» причину смерти бывшего, то есть прошлого нанимателя Арнолдо Вите рассказали – банальная история. Пристроился им в корму какой-то кораблик, да начал закидывать их стрелами, да с запредельной дистанции, то есть с поддержкой мага-воздушника. Как капитан прибежал на корму, да начал из магических пушек лупить по пирату, так пират и отстал. Да и не факт, что это пират был. Мог и купец какой оказаться, временно расширивший поле своей деятельности.

Шутки шутками, а конкретно тот негоциант, который в качестве пассажира, как сейчас Счастливчик, путешествовал на борту «Красотки» совершенно случайно словил стрелу. И вскорости помер, тем самым освободив своего слугу для нового найма. А его вещи? Какие вещи? И впрямь, какие вещи у мертвеца, когда у него даже могилы нет, всё Срединное море ему могила.

Виктору всего этого было не надо. Именно нежелание становиться добычей пиратов подвигло его записаться в группу очень быстрого реагирования на возможные нападения на их корабль. Капитан дер Блом чётко определил молодого мага в отряд, определил задачи и нарезал сектора. Все эти инструкции уместились в одно предложение: «Если что случится, не зевай, действуй по обстановке. Ну да ты воин бывалый, сам разберешься». Ой, два предложения получилось, да и фиг с ним. Главное Виктор понял, не будет учений, построений, указаний в бою, да и самого боя не будет, скорее всего. Раз тут все такие расслабленные. Опять же «магические жезлы», они же пушки малокалиберные магострельные в количестве две штуки не оставляют врагу ни одного шанса на абордаж. Стрела в животе у пассажира? Случайность!

В процессе выяснения судьбы того бедолаги прояснилось и со сложными взаимоотношениями между моряками и Арнолдо. Оказалось, что он сначала пытался диктовать, что делать с телом убиенного, а конкретно требовал отвезти его домой или хотя бы на берег для достойного погребения. А потом еще и непонятки с имуществом мертвого хозяина, которого нет. В смысле, ни имущества, ни купца того. Вполне официально потом разбирали спор между побитыми членами экипажа и побитым же слугой пассажира. Корабельный порядок – попутная добыча делится на весь экипаж, а половина капитану, так что извини, сам виноват, тупень сухопутный. За перевозку твоей тушки уплачено, вот и жди берега. Про розыск наследников и передачу им имущества в корабельном кодексе ничего не написано. Да и сам этот кодекс неписаный, по понятиям морячки живут, у кого хочешь спроси. Короче говоря, уважение кулаки слуги себе снискали, а он сам стал не шибко желанной персоной в трюме. Плыви, спи, но разговоры разговаривать с тобой не станем.

Виктор хмыкнул, когда в том разговоре боцман растолковал этот момент, вот уж в чем его слуга не нуждался, так это в общении по душам. Надо будет не забыть перешагнуть через него, когда в шлюпку полезет, а то опять наступит в темноте да в тумане.

– Послушай, а что это за звук? – Виктор оборвал себя на полу-мысли и начал усиленно вслушиваться в привычные звуки.

– Парус хлопнул? Тоже показалось? А не мог у нас он хлопнуть, хорошо стоят, все внатяжечку, ветер не гуляет, вантовые не спят.

– Да, и мне показалось, что звук не сверху, а сбоку, оттуда.

Да уж, история невозможная, ка если бы к тебе в окно постучался прохожий, когда ты на четырнадцатом этаже. А потом снова посторонние звуки из тумана, приглушенные такие, как дерево по дереву. И звяканье. И вдруг туман разом опал, пролившись на палубу водяными каплями. И такая задница в полный рост, что только держись!

– Подлое племя, туман-сука был магический! Полундра-а-а!

Вахтенный заорал что было сил, а потом бросился куда-то в сторону и мигом над кораблем раздался колокольный звон, частый-частый, требующий от всякого срываться и «свистать всех наверх, по местам стоять!» Поправочка – звук колокола заметался не над одним кораблем, а над двумя. Второй вынырнул из тьмы и тумана как привидение, и сейчас его матросы бросали кошки на канатах, перекидывали легкий мостик из дерева, не заморачиваясь, что прогал между бортами еще метра два.

От первой же пущенной в него стрелы, Вик не увернулся, он чуток протормозил, его спасло то, что стрелок промазал. Вторая стрела была отправлена не ему, а рулевому, а третью Виктор не стал дожидаться, вихрем слетев с площадки. Вихрь оказался тем быстрее, что половину траектории он просто пролетел, поскользнувшись на мокрых ступенях. Очень удачно приземлившись на палубу, то есть ничего не сломав, следопыт хватанул себя за левый бок. Единственная польза от этого движения была в том, что он теперь знает про себя одну любопытную деталь – Вик ходит в гальюн без палаша.

Оружие! А где взять хоть что-то, похожее на него? Как найти в неверном свете ламп и факелов на чистой палубе оброненный кем-то топор или просто оглоблю? Табуретка нигде не стоит? «Чёрт, не тормози, Витя, ты у нас сам как оружие! Вон бочка с водой, хватай крышку, вместо щита будет!» – кажется, он кричал это вслух, кажется, по-русски. Так или нет, но к борту штурмуемой «Красотки» он подбежал с крышкой от бочки в левой руке и жаждой убийства в глазах. Первый же увиденный пират, перебегающий по мостку с вражеского корабля, был незатейливо скинут между бортов. Второй тоже. А дальше сдвоенный залп из луков, и уже никто никуда не бежит, во всяком случае Вик присел за какую-то надстройку и уставился на стрелу, торчащую из крышки. «Как же у вас не любят пассажиров!»

Глава 30
Магия – это страшно

Судя по звукам, раздающимся со всех сторон, врага встретил не один Виктор, дежурная смена, или как там их называют, похватала что могла, и бросилась отражать первый натиск. Ну да, этим людям не нужен свет, чтоб найти что-то смертоносное на своем кораблике, они тут каждую щепку знают. Не то, что он. Правая рука шарит по груди в поисках метательных ножей. Откуда ножи, они в сундуке вместе с перевязью лежат, милок! Попал ты в ситуацию безоружный, хоть в штанах, и то удивительно.

Вик всё еще не ощущал себя полноценным боевым магом, несущим смерть в ряды врага. Он просто разведчик, просто хочет жить, ради этого порой приходится применять свои способности, магию долбанную эту. А оно ему надо? Надо ему вот так сидеть возле мачты и смотреть, как в его сторону бежит вон та скотина с тесаком в руке? Уже никто никуда не бежит. Сдвинуть гортань на пять сантиметров ничуть не сложнее, чем сдвинуть дверной засов, особенно, когда видишь эту гортань. Одно рудиментарное движение пальцами правой руки, совершенно не нужное для магического импульса, и вот уже мужик с вырванным кадыком падает, обливаясь своей кровью.

Вик вдруг поймал себя на том, что его сейчас больше всего волнует не собственное спасение, а вопрос, не облился ли он кровью. Похоже, накрыло. Его аккуратность, взращённая после переноса в этот мир, отошла на второй план. Страх снова уступил место бесшабашности боя, когда у тебя всё получается, когда ты практически бессмертный. Вероятно, это чувство продержится до первой стрелы в плече, до первого клинка в брюхе. А пока только бой, только хардкор!

И он подобрался на карачках к свежему трупу, теперь в его левой руке крышка от бочки, а в правой трофейный тесак. Зачем? На всякий случай, потому что основным поражающим фактором в его версии боя будет магия. Бойся, пират, маг-кинетик выходит на охоту за головами! А потом его словно из шланга ледяной водой окатили. Или не словно, потому что он опять валяется на палубе, но в этот раз совершенно мокрый. Откуда такой напор? А от мачты, воле которой он сидел. Мачта, тоже мокрая, но уже потерявшая целостность как рассерженный ёж ощетинилась щепой и трещит на своем ежином языке. Чего это она?

И только когда сначала медленно, а потом всё быстрее конструкция стала валиться, Вик догадался – по ней саданули водяным лезвием. Или копьём, как не назови, а результат один – их мачта, так не потеряв парус, завалилась в сторону вражеского корабля, став еще одни мостиком взаимопроникновения культур. То есть Виктор бы по ней не решился бежать на чужой корабль, но в кино так делают сплошь и рядом. Или и он сможет, вон рея удачно сложилась вдоль основного ствола, парус, обмотка – смотрится надежно, насколько может выглядеть надежной завалившаяся мачта между двумя качающимися кораблями. С учетом того, что дело происходит в темноте, разрываемой всполохами огня и вспышками.

А вспышки, это чего? Неужто Харальд дер Блом решил не тихушничать? Виктору говорили, что огневиков раньше к кораблям на пушечный выстрел не подпускали, даром, что и пушек тогда не было. Уж дюже маги огня вспыльчивые люди. А потом из графства одного начали продавать магические жезлы и прочие бабахи, которые только огненным магам подчиняются. И уж так по делу они пришлись на море, что без огневика вроде и корабль как воин без меча. Вот и их «Красотка» ходит без воздушника, без водника, зато с огневиком.

Вик выпрямился, ногой пошаркав по мокрой палубе. Не страшно, не сгорим – тут после тумана воды столько, что устанешь поджигать. Он попытался залезть на мачту, но снова упал, не его это – скакать по вантам и реям. Да и не факт, что мысль пролезть на вражескую палубу и ударить в тыл в одно лицо это хорошая мысль. Лучше в строю со своими теснить противника, а лучше не в строю, а за строем, если они его уже сформировали. Маг он или погулять вышел?

Это я вам долго рассказываю, что у героя в голове носилось, а на самом деле прошло всего одно мгновение. Или нет? Время в бою течет очень странно, зачастую рывками, так что сказать, сколько секунд, минут или часов назад началось всё это безобразие, непосредственному участнику схватки сложно. Мне показалось, что уже через пару минут экипаж «Красотки» смог организовать нормальную оборону. А еще через пять минут капитан начал орать на Арнольдо тупого идиота, чтоб тот не смел рубить кошки, оказывается, у дер Блома появилась мысль не просто всех победить, не просто нагнуть, а хапнуть корабль тупых недоумков.

Да, Арнолдо никуда не пропал. Первую минуту он вертел головой, пытаясь понять, куда делся его новый хозяин на таком несчастливом корабле, где наниматели вечно теряются. А потом опомнился, перестал тупо отбиваться и начал сокращать поголовье крупного пиратского скота. Не так эффективно, как Вик, но тоже решительно. Слуга допетрил, что чем меньше врага на палубе, тем выше шансы сберечь жизнь такого приличного работодателя, как этот новый хозяин шевалье Виктор.

Когда Вик Счастливчик, пассажир и маг-телекинетик вновь оказался в поле зрения экипажа «Красотки», никто не смог бы усомниться в его бесстрашии и боевых навыках. Этот смелый шевалье оседлал качающуюся мачту, как горячего скакуна над головами сражающихся, одной рукой он держал крышку от бочки, словно щит, а второй то балансировал, то цеплялся за мачту. Суть его действий была непонятна, но чёртовы пираты безо всякого повода то захлёбывались кровью и бились в конвульсиях на палубе, то срывались с бортов и реи своей лоханки как беременные маркитантки с крыши телеги. А нефиг было метать стрелы с мачт! И становилось понятно – это магия! Не такая эффектная, как у их капитана, швыряющего сгустки огня в лица врагов, но вполне действенная.

«Не подпалите мне корабль, свинские шельмы!» – раздалось над схваткой. Удивительно, но это кричал капитан-огневик, который уже видел вражескую посудину своей собственностью и не хотел терять новое движимое ветром имущество. Кто-то на той стороне попытался расцепить два корабля, де-факто признавая себя проигравшей стороной, но какие там игры! Не каждый бой можно проиграть, иногда поражение означает физическое истребление. Вот и тут всплыла старая истина про то, что торговец не пират ровно до того момента, пока это ему не выгодно.

Арнолдо не стремился к подвигам, он был слугой. Потому не рвался на борт вражеской посудины, не совершал эпических подвигов, он просто следил за тем, где находится его господин. И когда тот таки ухитрился по спутанным вантам упавшей мачты верхом перескочить на тот корабль, слуга спокойно и без затей перешел туда же по абордажному мостику. Из тех. Кто был против такого перемещения, один упал под ударом его топора, а второй полетел в воду сам, смешно дернувшись вперед головой. Видимо, не сам.

Вик, без задней мысли заскочивший на рею прямоугольного паруса одной из мачт, первым делом как следует вцепился всеми конечностями во всё, за что можно было ухватиться. Его уже отпустило, сейчас он проникновенным голосом опрашивал себя, за каким Витя сюда поперся, дурашка эдакий. Попутно приходилось вертеть головой, потому как опять хотелось жить. Кто там пытается не пустить его слугу к хозяину? По затылку получи! Кто хрипит нах головой на верхушке мачты? Удар, который не мог быть нанесен, свалил пирата куда-то вниз. Судя по звуку падения, человек встретил палубу, не сгруппировавшись.

Он некстати вспомнил детскую сказку про Машеньку и Медведя и присказку из неё: «Высоко сижу, далеко гляжу!» По ходу, Машенькой подрабатывает сейчас сам Виктор, а медведей надо искать. «Найду – кадык вырву!» – кровожадно подумал герой. И находил, что интересно, и вырывал…

– Ваша милость! Всё! – Неожиданно донеслось снизу.

– Да, ваше магичество, на палубе больше никого из пиратов, не извольте больше душегубствовать! Мы вниз спускаемся, мы дальше сами!

– Хозяин, спускайтесь! Я спину подставлю! – А вот это уже голос Арнолдо, пора и в самом деле заканчивать бороться за свою жизнь.

И Вик спустился с мачты. Не так лихо, как делают это матросы, не без помощи слуги, а зато не упал. И по глазам окружающих Виктор понял, что смеяться над ним никто не будет. Из присутствующих здесь – никто и никогда. Потому что маг, работающий на столь близкой дистанции, оказывается, это очень страшно. Из капитан показался меньшим из зол, он хоть и кидается огнем, но гораздо реже, чем этот тип вырывает кадыки живым людям. А что происходит с врагами, когда Харальд дер Блом попадает в них своими жезлами, никто не видит. Капитан на фоне этого пассажира просто душка.

Никто не удивился, что в трюме выпали в осадок самые неагрессивные члены команды напавшего в ночи корабля. Они же самые живые, самые разговорчивые, лояльные и целиком осуждающие политику их бывшего хозяина-пирата. Да, мага-водника, в чем никто не сомневался. Пиратом тот был беспринципным, то есть не гнушающимся подрабатывать торговлишкой, но именно что подрабатывать.

По чудесной тактике тоже всё оказалось «просто и очевидно». Выходили на промысел, высматривали жертву, прикидывали её маршрут. Далее шли пересекающимся курсом на быстром и юрком ялике с черным корпусом и черным парусом. Подкрадывались в сумерках. Наводили туману, а потом ждали корабль-матку, с которого и совершали абордаж. Всё было изящно, аккуратно и срабатывало всегда, то есть четыре прошлых раза. А на пятый раз лавочка закрылась: слишком серьезный отпор с первой же самой драгоценной минуты боя, слишком много магов в экипаже, слишком все злые у вас…

Последняя фраза – это была прямая речь, если что. Но никто не проникся, не испытал сочувствие к невезучим выжившим пиратам. И в самом деле на «Красотке» все были ну очень злые. Это ж надо такому случиться, что туда плыли и нарвались, обратно шли – и снова пираты!

– Да таких вешать надо! – Раздалось с палубы родной посудины.

– Это капитану решать! – Полемизировали с палубы захваченного корабля.

– Да чего там решать, вешайте уже! – Кто-то поставил точку в споре голосом Харальда дер Блома. И вытащенных наверх троих выживших пиратов без раздумий и дополнительных споров повесили, благо народ хорошо знал специфику данного наказания. А уж из моряков каждый первый умел вязать узлы и обращаться с канатами.

По мнению Виктора после потери некоторого числа членов команды их судна могут возникнуть сложности с его обслуживанием, а тут такое безответственное отношение к трудовым резервам, надо было бы их к делу приставить. Но он промолчал, чтоб не оказаться в роли посмешища, а того хуже, всеобщего раздражителя. Кто их знает, каковы традиции у моряцкой братии?

Самое удивительное, что поредевшая команда без всяких проволочек и не дожидаясь утра, бросилась наводить порядок на обоих кораблях. Вика это слегка обескуражило – он считал, что сейчас корабль неудачников быстро обыщут на предмет ценного, а потом затопят. Хрена два! Первый же вопрос всё раскрыл – самое ценное на корабле это сам корабль, и бросать или топить его никто не даст, даже если будут умирать от голода и жажды. А тут дополнительный провиант и запас воды под боком.

Так что утром сформируют команду на трофей и пойдут тихонечко, чтоб не потерять его. А потом поделят в соответствии с правилами: половина стоимости капитану, вторая на команду пойдет. И тут в голове Виктора что-то такое зашевелилось. Он же состоит в контр-аборжадной команде на время плавания? То есть в контр-абордажной, но как верно говорят в таких случаях, «оговорочка по Фрейду», жадность не самое плохое чувство, если в меру. Как члену команды ему положена доля. А раз он в команде на позиции боевого мага, то доля ему положена не одна. Сколько? Кого бы спросить? Кроме Арнолдо на борту доверять особо не кому в этом вопросе. Кстати, слуга может рассчитывать на долю?

Разговор со слугой, который принял несведущность хозяина в данном вопросе как неумение сухопутного разобраться в морских делах, упростил понимание. Слуге доля не полагается, он всего лишь продолжение руки господина типа оружия. Но господину со слугой положено больше долей, а магу положено вообще дофигища! Сколько конкретно, обговаривается на берегу. И это не фигура речи, на самом деле надо было обговаривать долю Виктора прямо на берегу при заключении договора об оказании услуг по перевозке его через Срединное море. А так… Горлом брать теперь только и харизмой, выбивая свои доли постфактум.

Из почти сотни убитых злоумышленников на долю Счастливчика отнесли десяток, слегка округлив число в какую-то из сторон. Пойди посчитай, сколько человек он сбросил в воду, а из воды в такой драке не выплыть никому. Так здесь принято считать. Если ты в доспехе и с оружием свалился в воду, то без умения плавать тебе прямая дорога на дно. Эффективность слуги тоже не оспаривалась – в одном строю со всеми тот махал боевым топором и был замечен.

Так или иначе, но семь долей Вик выторговал, ему оставалось всего лишь дождаться вместе с командой реализации трофея, а потом насладиться призом. Сколько ждать? Это как повезет, за месячишко при доле везения найти хорошего покупателя можно. Еще пару недель он будет собирать деньги…

– Чтоб долго не рассуждать на эту тему, шевалье, я предлагаю тебе прямо сейчас сотню золотых. Не в счет твоей доли, а вместо неё. – Капитан даже попытался изобразить на лице невозмутимость, но покерфейс не строился. Было видно, что Вика обучают.

– Да зачем это вам, дер Блом, зачем так рисковать! А ну как моё вознаграждение в итоге окажется меньше? Я никуда не спешу, так что подожду реализации трофея. А потом совершенно честно получу свои семь долей от продажи. Так ведь будет правильно?

– Сто тридцать монет вас устроит?

– Да, сто тридцать золотых далеров или иных монет на эту сумму меня вполне устроит. – Вик не поддался на провокацию, чётко и недвусмысленно проговорив, какие монеты имеются в виду.

– Уговор?

– Если оплата сразу, то уговор! – И Виктор протянул руку, демонстрируя готовность заключить договор тут же.

Сделка не только была заключена, но и проведена, не отходя от кассы. От судовой кассы, естественно. Сто тридцать золотых потянули больше, чем на два с половиной килограмма, так что кожаный кошель был весьма тяжел при своих скромных размерах. Скромных – если сравнивать с серебром, так что Вику повезло. А еще ему пришло в голову, что у пирата тоже была судовая касса, а в ней какое-то количество налички. Но он промолчал, не надо гневить судьбу, и так хорошо вышло: и жив остался. И денег поднял солидно.

Хотя с пластиковой картой было удобно, тут не захочешь, а пожалеешь, что не дома. С другой стороны, в том мире Вик никогда не «пилил» океанские яхты. Семь процентов от такой трехпалубной красавицы – это наверно очень много, не вышепчешь. А тут денежки не просто под рукой, за пазухой!